Кэлен коснулась рукоятки торчавшего над плечом Меча Истины. Иногда прикосновение к нему утешало. Дворец Исповедниц больше не был ее домом. Дом там, где они с Ричардом вместе.
      Бои частенько бывали таким жаркими, а страх таким сильным, что случались периоды, иногда довольно долгие, когда она даже и не вспоминала о Ричарде. Иногда все физические и душевные силы уходили лишь на то, чтобы прожить еще один день.
      Кое-кто, чувствуя, что война эта совершенно безнадежная, дезертировал. Кэлен понимала этих людей. Казалось, что, отступая все дальше в глубь Срединных Земель, их армия ведет лишь непрерывную войну за сохранение собственной жизни против многократно превосходящих сил противника.
      Галея пала. То, что ни из одного галеанского города не поступало ни единой весточки, достаточно красноречиво говорило об этом.
      И Кельтон они тоже потеряли. Но многие кельтонцы из Винстеда, Пенверро и других городов успели удрать. Большая часть кельтонских войск оставалась с Кэлен, хотя некоторые в отчаянии и рванули домой.
      Кэлен старалась по возможности не размышлять о плохом, дабы не отчаиваться и не сломаться. Им удалось спасти очень многих людей, просто-напросто изъяв их из-под носа у Ордена. Во всяком случае, пока что удалось. Это самое большее, что они могли сделать.
      За время долгого отступления на север они потеряли в жестоких битвах десятки тысяч солдат. Потери же Ордена были во много раз больше. В летний зной одна лишь лихорадка унесла жизни четверти миллиона. Но это практически не имело значения. Их численность возрастала и они неумолимо двигались вперед.
      Кэлен помнила слова Ричарда, что они не смогут победить, что Новый мир падет под пятой Ордена, а если Срединные Земли окажут сопротивление, то это приведет лишь к еще большему кровопролитию. Кэлен нехотя начинала понимать этот безнадежный прогноз. И боялась, что зря губит людей. И все же для нее и речи не могло быть о сдаче.
      Кэлен поглядела назад, за длинную колонну эскорта, за деревья, вверх, на горы, где на склоне возвышался над Эйдиндрилом темный силуэт Замка Волшебника.
      Зедду придется туда отправляться. Они не могут помешать Ордену захватить Эйдиндрил, но Замок Волшебника отдавать Джеганю нельзя ни при каких обстоятельствах.
      Десять дней спустя, на закате, Кэлен со своим сопровождением въехала в д'харианский лагерь. И с первого взгляда стало понятно, что что-то не так. По лагерю с мечами на изготовку неслись солдаты. Другие с пиками бежали на баррикады. Кожаные доспехи и кольчуги натягивались прямо на ходу.
      – Интересно, что все это значит? – сердито сверкнула глазами Верна. – Мне не понравится, если Джегань испортит мне ужин.
      Кэлен без кожаных доспехов вдруг почувствовала себя голой. В доспехах было неудобно ехать во время длинных переходов, поэтому, оказавшись на дружественной территории, Кэлен сняла их и приторочила к седлу. Они спешились и Кара тут же встала рядом. Поводья они отдали кому-то из подскочивших солдат, немедленно сомкнувшихся вокруг них в оборонительное кольцо.
      Кэлен не помнила, какого цвета нынче вымпелы на командных палатках. Она никак не могла сообразить, сколько в точности дней отсутствовала. Где-то чуть больше месяца. Она ухватила за рукав ближайшего офицера.
      – Где командиры?
      – Вон там, Мать-Исповедница, – указал он мечом.
      – Вы знаете, что происходит?
      – Нет, Мать-Исповедница. Прозвучал сигнал тревоги. От пробегавшей мимо сестры я услышал, что он подлинный.
      – Вам известно, где сейчас мои сестры и Уоррен? – спросила офицера Верна.
      – Сестры тут снуют повсюду, аббатиса. А волшебника Уоррена не видал.
      Темнело, и дорогу освещали лишь тусклые огни костров. Впрочем, почти все костры загасили по тревоге, так что лагерь стал похож на черный лабиринт.
      Мимо проскакали направлявшиеся в разъезд д'харианские кавалеристы. Пехотинцы бегом покидали лагерь на разведку. Похоже, никто не знал, что именно им угрожает, но в этом-то как раз не было ничего необычного. Атаки – помимо того, что были частыми и непредвиденными, – как правило, еще и учиняли изрядный переполох.
      Кэлен с Карой и Верной в окружении плотного кольца солдат больше часа пробирались до офицерских палаток по бурлящему лагерю размером с город. И в палатках они не обнаружили ни одного офицера.
      – Дурацкий способ действий, – пробормотала Кэлен. Найдя свою палатку со стоящей на столике “Сильной духом”, Кэлен зашвырнула внутрь седельные сумки вместе с доспехами. – Давайте-ка просто подождем здесь, чтобы нас можно было найти.
      – Согласна, – кивнула Верна.
      – Пойдите и найдите офицеров, – приказала Кэлен нескольким солдатам из своей охраны. – Сообщите им, что Мать-Исповедница с аббатисой в командирских палатках. Мы будем ждать здесь докладов.
      – И передайте это же всем сестрам, что увидите по дороге, – добавила Верна. – А если увидите Уоррена или Зедда, им тоже скажите, что мы вернулись.
      Солдаты исчезли в ночи, торопясь выполнить приказ.
      – Мне это не нравится, – пробормотала Кара.
      – Мне тоже, – ответила Кэлен, входя в свою палатку.
      Кара осталась сторожить снаружи вместе с солдатами, а Кэлен тем временем сняла волчий тулуп и облачилась в кожаные доспехи. Они так часто спасали ее от ран, что она предпочитала с ними не расставаться. Достаточно лишь одному человеку проскользнуть и вогнать в нее меч – и это скорее всего будет конец. Если повезет и проткнут ногу или даже живот, есть шанс, что какая-нибудь из сестер вылечит ее, но если попадут в какое-либо другое место – сердце, снесут голову или перерубят одну из основных артерий, – то тогда даже маги не смогут ничем помочь.
      Кожа доспехов была чрезвычайно прочной. Конечно, мечи, копья и стрелы могут ее пробить, но все же она довольно-таки неплохо защищала, при этом в бою не сковывая движения. Удар меча должен быть верно направлен, иначе клинок лишь скользнет по доспеху, и только. Многие солдаты носили металлические кольчуги, защищавшие куда лучше, но для Кэлен такая кольчуга была слишком тяжелой. В бою жизнь зависит от скорости и ловкости.
      Кэлен не собиралась зря рисковать жизнью. Она куда ценней для их дела как вождь, чем как простой боец. Но, хотя она и редко напрямую ввязывалась в сражение, бой сам приходил к ней.
      Наконец появился сержант с докладом.
      – Убийцы, – только и произнес он. Одного этого жуткого слова было достаточно. Так она и думала, и это очень даже объясняет переполох в лагере.
      – Сколько жертв? – спросила Кэлен.
      – Наверняка знаю только, что один напал на капитана Циммера. Капитан ужинал у костра со своими людьми. Смертельного удара ему удалось избежать, но он получил паршивую рану в ногу. И потерял много крови. Как раз сейчас с ним возятся хирурги.
      – А убийца? – спросила Верна. Вопрос сержанта, казалось, удивил.
      – Капитан Циммер его прикончил. – Он скривился от отвращения, продолжив доклад. – Убийца был в д'харианской форме. И спокойно передвигался по лагерю, пока не обнаружил цель – капитана Циммера – и не напал.
      Верна взволнованно сказала:
      – Капитану может помочь одна из сестер.
      Кэлен кивком отпустила сержанта. Тот отсалютовал, прижав кулак к сердцу, и отбыл, возвращаясь в своим обязанностям.
      И тут Кэлен увидела Зедда. Перед его балахона был мокрым и черным, несомненно, от крови. По лицу старого волшебника струились слезы. По телу Кэлен побежали мурашки.
      Верна ахнула, когда Зедд внезапно увидел ее и замер на мгновение, прежде чем поспешил к ним. Верна вцепилась в плечо Кэлен.
      Зедд схватил Верну за руку.
      – Торопись, – только и сказал он.
      Больше ему ничего и не надо было говорить. Все и так все поняли.
      С горестным криком Верна поспешила за старым чародеем. Кэлен с Карой побежали следом. Зедд очень быстро вел их среди снующих солдат, несущихся галопом лошадей, марширующих колонн и проводивших перекличку офицеров.
      Перекличка нужна была из-за того, что на убийцах была д'харианская форма и они могли спокойно подобраться к своей добыче. Так что было жизненно важно пересчитать всех, чтобы вычислить чужаков. Трудная и сложная задача, но необходимая.
      Они протолкались в толпу у палаток, где лежали раненые. Кто-то выкрикивал приказы, несли раненых. В каждой палатке лежали десять – двенадцать человек.
      Верна устремилась вперед. Зедд придержал ее, взяв за руки.
      – Один из нападавших порезал Холли, – сдавленным голосом проговорил он. – Оказавшийся поблизости Уоррен попытался защитить девочку. Верна, клянусь тебе душой моей умершей жены... Я сделал все, что мог. Да простят мне добрые духи, но я обязан тебе сказать... Я не в силах ему помочь. Он зовет тебя и Кэлен.
      Кэлен замерла, сердце подкатило к горлу. Зедд, легонько подтолкнув ее в спину, заставил поторопиться. Кэлен следом за Верной нырнула в палатку.
      В дальнем конце палатки лежали закрытые простынями шесть мертвых тел. Там и сям из-под простыней торчали окровавленные руки. На одном из мертвецов не было сапога. Кэлен стояла, тупо на все смотрела и никак не могла сообразить, каким образом солдат потерял сапог. Это казалось так глупо – умереть и потерять сапог. Трагедия и комедия под одним саваном.
      Уоррен лежал на матрасе. Над ним склонилась сестра Филиппа. С другой стороны сидела сестра Фиби, держа его за руку. Обе подняли на Верну залитые слезами лица.
      – Уоррен, – проговорила сестра Филиппа. – Это Верна. Она здесь. И Кэлен тоже.
      Обе сестры быстро отодвинулись, освобождая место для Верны и Кэлен. Зажимая рот, чтобы не зарыдать вслух, они стрелой вылетели из палатки.
      Уоррен был белее лежащих рядом чистых бинтов. Его широко раскрытые глаза смотрели вверх... словно он уже ничего не видел. Светлые кудрявые волосы слиплись от пота. Балахон насквозь пропитался кровью.
      – Уоррен! – простонала Верна. – Ох, Уоррен!
      – Верна? Кэлен? – едва слышно прошептал он.
      – Да, любовь моя. – Верна осыпала поцелуями его ладонь.
      – Я тоже здесь, Уоррен. – Кэлен сжала безвольную руку молодого волшебника.
      – Я должен был продержаться. До вашего возвращения. Чтобы сказать вам обеим.
      – Что сказать, Уоррен? – сквозь слезы выговорила Верна.
      – Кэлен... – прошептал он.
      – Я здесь, Уоррен, – наклонилась она к нему. – Не пытайся говорить, просто...
      – Послушай меня...
      Кэлен прижала его ладонь к своей щеке.
      – Я слушаю, Уоррен.
      – Ричард прав. Его видение. Я должен сказать тебе.
      Кэлен не находила слов.
      По его пепельному лицу скользнула, улыбка.
      – Верна...
      – Что, любовь моя?
      – Я люблю тебя. Всегда любил.
      – Уоррен, не умирай! – Верна едва могла говорить сквозь душившие ее слезы. – Не умирай! Пожалуйста, не умирай!
      – Поцелуй меня, пока я еще жив, – прошептал Уоррен. – И не оплакивай меня, а думай о том, как счастливы мы были. Поцелуй меня, любимая.
      Наклонившись, Верна приникла к его губам в нежном любящем поцелуе, роняя слезы на его лицо.
      Не в силах дольше выносить душераздирающей сцены, Кэлен вылетела из палатки и оказалась в объятиях Зедда. Она рыдала, уткнувшись ему в плечо.
      – Да что же мы творим? – всхлипывала она. – Ради чего? К чему все это? Мы все теряем!
      Зедд молча слушал, как она оплакивает бесполезность всего этого.
      Тянулись минуты. Кэлен усилием воли заставила себя собраться, снова стать Матерью-Исповедницей. Она не могла допустить, чтобы люди видели ее слабость.
      Вокруг молча стояли солдаты. Тут из темноты вышел генерал Мейфферт, Кара с трудом скрыла радость. Он быстро подошел к Каре, но не прикоснулся к ней.
      – Рад видеть, что вы вернулись, – сказал он Кэлен. – Как Уоррен? Кэлен не могла сказать ни слова.
      – Не думал, что он протянет так долго, – покачал головой Зедд. – Думаю, он держался лишь на одном желании еще раз увидеть жену.
      Генерал горестно кивнул.
      – Мы поймали того, кто это сделал. Кэлен мгновенно оживилась.
      – Приведите его ко мне! – прорычала она. Генерал мгновенно заторопился за убийцей. Повинуясь жесту Кэлен, Кара последовала за ним.
      – Что он тебе сказал? – тихо спросил Зедд так, чтобы не слышали остальные. – Он хотел тебе что-то сказать. Кэлен тяжело вздохнула.
      – Он сказал: “Ричард прав”.
      Зедд с несчастным видом уставился в пространство. Уоррен был его другом. Кэлен никогда прежде не видела, чтобы Зедд так привязывался к кому-то, как привязался к Уоррену. Их объединяли такие вещи, которые, она знала, ей никогда не постичь. Несмотря на кажущуюся молодость, Уоррену было больше ста пятидесяти лет, почти ровесник Верны. Для Зедда, всегда выглядевшего как мудрый старый чародей, должно быть, было особенно приятно обсуждать всякие волшебные штучки с человеком понимающим, вместо того чтобы постоянно что-то объяснять и растолковывать.
      Уоррен был белее лежащих рядом чистых бинтов. Его широко раскрытые глаза смотрели вверх... словно он уже ничего не видел. Светлые кудрявые волосы слиплись от пота. Балахон насквозь пропитался кровью.
      – Уоррен! – простонала Верна. – Ох, Уоррен!
      – Верна? Кэлен? – едва слышно прошептал он.
      – Да, любовь моя. – Верна осыпала поцелуями его ладонь.
      – Я тоже здесь, Уоррен. – Кэлен сжала безвольную руку молодого волшебника.
      – Я должен был продержаться. До вашего возвращения. Чтобы сказать вам обеим.
      – Что сказать, Уоррен? – сквозь слезы выговорила Верил.
      – Кэлен... – прошептал он.
      – Я здесь, Уоррен, – наклонилась она к нему. – Не пытайся говорить, просто...
      – Послушай меня...
      Кэлен прижала его ладонь к своей щеке.
      – Я слушаю, Уоррен.
      – Ричард прав. Его видение. Я должен сказать тебе.
      Кэлен не находила слов,
      По его пепельному лицу скользнула улыбка.
      – Верна...
      – Что, любовь моя?
      – Я люблю тебя. Всегда любил.
      – Уоррен, не умирай! – Верна едва могла говорить сквозь душившие ее слезы. – Не умирай! Пожалуйста, не умирай!
      – Поцелуй меня, пока я еще жив, – прошептал Уоррен. – И не оплакивай меня, а думай о том, как счастливы мы были. Поцелуй меня, любимая.
      Наклонившись, Верна приникла к его губам в нежном любящем поцелуе, роняя слезы на его лицо.
      Не в силах дольше выносить душераздирающей сцены, Кэлен вылетела из палатки и оказалась в объятиях Зедда. Она рыдала, уткнувшись ему в плечо.
      – Да что же мы творим? – всхлипывала она. – Ради чего? К чему все это? Мы все теряем! Зедд молча слушал, как она оплакивает бесполезность всего. Тянулись минуты. Кэлен усилием воли заставила себя со браться, снова стать Матерью-Исповедницей. Она не могла допустить, чтобы люди видели ее слабость. Вокруг молча стояли солдаты. Тут из темноты вышел генерал Мейфферт, Кара с трудом скрыла радость. Он быстро подошел к Каре, но не прикоснулся к ней.
      – Рад видеть, что вы вернулись, – сказал он Кэлен. – Уоррен? Кэлен не могла сказать ни слова.
      – Не думал, что он протянет так долго, -покачал головой Зедд. – Думаю, он держался лишь на одном желании еще раз увидеть жену.
      Генерал горестно кивнул.
      – Мы поймали того, кто это сделал. Кэлен мгновенно оживилась.
      – Приведите его ко мне! – прорычала она. Генерал мгновенно заторопился за убийцей. Повинуясь знаку Кален, Кара последовала за ним.
      – Что он тебе сказал? – тихо спросил Зедд так, чтобы не слышали остальные. – Он хотел тебе что-то сказать. Кэлен тяжело вздохнула.
      – Он сказал: “Ричард прав”.
      Зедд с несчастным видом уставился в пространство. Уоррен был его другом. Кэлен никогда прежде не видела, чтобы он так привязывался к кому-то, как привязался к Уоррену. их объединяли такие вещи, которые, она знала, ей никогда не постичь. Несмотря на кажущуюся молодость, Уоррену было более ста пятидесяти лет, почти ровесник Верны. Для Зедда выглядевшего как мудрый старый чародей, должно было особенно приятно обсуждать всякие волшебные вещи с человеком понимающим, вместо того чтобы постоянно что-то объяснять и растолковывать.
      – Мне он сказал то же самое, – прошептал Зедд.
      – Почему Уоррен не воспользовался магией? – спросила Кэлен.
      Зедд провел пальцем по щеке.
      – Он просто шел мимо, когда этот человек вдруг схватил Холли и пырнул ее. Может быть, убийца не смог найти свою цель, а может, просто заблудился и растерялся либо просто запаниковал и решил убить первого попавшегося, а Холли подвернулась ему под руку.
      Кэлен провела ладонью по лицу.
      – А может, ему было велено искать волшебника в таком вот балахоне, и, завидев Уоррена, он напал на Холли, чтобы создать переполох и добраться таким образом до Уоррена.
      – Тоже возможно. Уоррен в точности не знает. Все произошло мгновенно, Уоррен просто оказался там и среагировал. Я спрашивал его, но он и сам не знает, почему не воспользовался магией. Может быть, увидев сверкающий нож, он побоялся убить Холли, поскольку этот тип держал ее в руках. И в инстинктивном порыве спасти девочку он просто попытался отнять кинжал. И это было смертельной ошибкой.
      – А может, Уоррен просто колебался, прежде чем прибегнуть к магии.
      Зедд печально пожал плечами:
      – Секундное колебание стоило жизни многим волшебникам.
      – Если бы я не колебалась, – проговорила Кэлен, предаваясь горьким воспоминаниям, – Никки бы меня не заполучила. И не захватила бы Ричарда.
      – Не пытайся исправить прошлое, дорогая. Это невозможно.
      – А как насчет будущего? – То есть? – посмотрел ей в глаза Зедд.
      – Помнишь, в конце прошлой зимы, когда мы покидали лагерь – когда Имперский Орден двинулся вперед? – Зедд кивнул и она продолжила: – Уоррен тогда указал на карте это вот место. И сказал, что мы должны находиться здесь, чтобы остановить Орден.
      – Ты хочешь сказать, он знал, что умрет здесь?
      – Это ты мне скажи.
      – Я волшебник, а не пророк.
      – Но Уоррен пророк. – Зедд промолчал, и Кэлен шепотом спросила: – А что с Холли?
      – Не знаю. Я шел поговорить с Уорреном. Все только что произошло. Солдаты ловили того типа. Уоррен орал, чтобы брали живьем. Наверное, считал, что убийца владеет ценными сведениями. Видел истекающую кровью Холли. Она была без сознания. Я немедленно приказал перенести Уоррена сюда и начал работать с ним. Примчавшиеся сестры поместили Холли в другую палатку. – Раздраженный взгляд Зедда уперся в землю. – Я использовал все свои знания. Но их оказалось недостаточно.
      Кэлен успокаивающе приобняла его за плечи.
      – Все это изначально было не в нашей власти. Ей было странно видеть человека, служившего ей постоянным источником силы, в состоянии такой слабости. Конечно, глупо было считать, что он останется бесстрастным и сильным в подобных обстоятельствах, но все же это как-то выбивало из колеи. В это мгновение Кэлен осознала все потери, что перенес Зедд за свою жизнь. Сейчас это было отчетливо видно в его ореховых глазах.
      Солдаты расступились: вернулись генерал Мейфферт и Кара. За ними два здоровенных солдата волокли юнца. Почти что мальчика вообще-то. Он был достаточно мускулистым, но не шел ни в какое сравнение с тащившими его богатырями. Волосы падали на наглые темные глаза.
      – Значит, -вызывающе заговорил юнец, – служа Ордену, я, кажись, заколол кого-то важного. И теперь я герой.
      – Поставьте его на колени перед Матерью-Исповедницей, – спокойно приказал генерал Мейфферт.
      Солдаты пнули парня под коленки, вынуждая опуститься на землю. Стоя перед ней на коленях, он продолжал ерничать.
      – Значит, ты и есть та самая важная шлюха, о которой я так много слыхал. Жаль, что тебя не оказалось поблизости. Я б охотно порезал тебя. Думаю, я кое-кому показал, что неплохо орудую ножичком.
      – Следовательно, за неимением меня ты вместо этого порезал ребенка, – спокойно проговорила Кэлен.
      – Только чтобы попрактиковаться. Я бы порезал куда больше народу, если бы этот здоровенный тупой боров не наскочил на меня. Но я все равно выполнил мой долг перед Орденом и Создателем.
      Это была бравада человека, знавшего, что вот-вот заплатит окончательную цену за свои действия. Он пытался убедить сам себя, что выполнил важное задание. Он хотел умереть героем, а потом в награду отправиться прямиком к Создателю.
      Из палатки вынырнула Верна. Двигалась она неторопливо. Лицо ее было пепельно-серым и печальным. Кэлен взяла ее под руку, чтобы поддержать, если понадобится.
      Увидев коленопреклоненного юнца, Верна остановилась.
      – Это он? – спросила она.
      Кэлен ласково сжала руку Верны, предлагая молчаливую поддержку.
      – Это он, – подтвердила Кэлен.
      – Точно, – ухмыльнулся Верне парень. – Я – тот, кто зарезал вражеского волшебника. Я герой. Орден принесет людям свободу и облегчение, и я этому помог. Такие, как вы, всегда пытаются держать нас в черном теле.
      – Держать вас в черном теле, – мертвенным голосом повторила Верна.
      – Те, кто от рождения обладает всеми преимуществами и удачей, никогда не хотят делиться. Я ждал, но никто так ни разу и не предоставил мне шанса, пока Орден мне его не дал. Я нанес удар угнетателям людей. Я помог принести справедливость тем, у кого никогда не было шанса. Я убил плохого человека. Я герой!
      Молчание всех окружающих казалось еще более гнетущим из-за царившего в лагере шума – солдаты искали оставшихся убийц. Офицеры выкрикивали имена, выслушивая быстрые ответы. Рыщущие в поисках чужаков солдаты сновали во всех направлениях, металлические кольчуги и оружие звенели, как тысячи крошечных колокольчиков.
      Стоящий на коленях парень ухмыльнулся Верне.
      – В другой жизни Создатель вознаградит меня. Я не боюсь смерти. Я заслужил вечность в его негасимом Свете. Верна обежала взглядом присутствующих.
      – Мне все равно, что вы с ним сделаете, – проговорила она, – но я желаю слышать его вопли всю ночь напролет. Я хочу, чтобы весь лагерь слышал его вопли всю ночь. Я хочу, что разведчики Ордена слышали его вопли Это будет мое подношение Уоррену.
      Молодой человек облизнул губы, сообразив, что дела идут не так, как он ожидал.
      – Это нечестно! – громко запротестовал юный убийца. Его начало трясти от страха. Он был готов к мученической смерти, быстрому концу. Но происходило что-то непредвиденное.
      – Он умер быстро. И мне должна быть дарована такая же быстрая смерть! Это неправильно!
      – Неправильно? Что действительно неправильно, – с жутким спокойствием произнесла Верна, – так это что твоя мать вообще раздвинула ноги для твоего отца. И теперь мы несколько запоздало, но исправим ее ошибку. Что действительно неправильно, так это что хороший и добрый человек погиб от руки ничтожной мелкой трусливой гадины, настолько лишенной здравого смысла, что неспособна распознать ложь, которую теперь выплескивает на нас. – Ты хочешь обменять свою жизнь на ту, что ты забрал? Жаждешь умереть за дело, которое по глупости считаешь благородным? Ты получишь то, что хочешь, молодой человек. Но прежде чем умрешь, ты полностью осознаешь, что именно отдаешь, насколько ценна твоя жизнь и как глупо растрачена. И в конечном итоге начнешь жалеть, что мать тебя вообще породила на свет, так же сильно, как сожалеем об этом мы.
      Верна обвела решительным взглядом молча наблюдавшую группу.
      – Такова моя воля. Пожалуйста, проследите, чтобы она была выполнена.
      – Тогда позволь это сделать мне, – шагнула вперед Кара. На ее суровом лице не было и намека на милосердие. – Я лучше всех справлюсь с поставленной тобой задачей, Верна.
      Сопляк истерически расхохотался.
      – Баба? Вы все считаете, что какая-то здоровенная блондинистая сучка преподаст мне урок? Вы все и впрямь такие психи, как мне говорили!
      Верна кивнула.
      – Буду тебе обязана, Кара. – Она повернулась, чтобы уйти, но задержалась. – Не позволяй ему умереть до утра, пока я не приду, чтобы присутствовать при этом. Я хочу посмотреть ему в глаза и увидеть, пришел ли этот юноша к пониманию реальности, что жизнь вообще – штука несправедливая, прежде чем расстанется со своей жизнью ни за грош и за то, что является частью великого зла.
      – Обещаю тебе, – мягко проговорила Кара, – хоть для тебя в твоей скорби эта ночь покажется вечностью, для него она будет гораздо длинней.
      Верна лишь на ходу благодарно коснулась руки Кары. Когда Верна растворилась в ночи, Кара повернулась к Кэлен.
      – Мне понадобится палатка. Не стоит никому видеть, что я с ним делаю. Достаточно будет его воплей.
      – Как пожелаешь.
      – Мать-Исповедница! – Юнец отчаянно вырывался, но солдаты держали крепко. – Если ты такая добрая, как заявляешь, то прояви милосердие!
      С губ юнца свисала слюна, он тяжело дышал.
      – Я и проявляю, – ответила Кэлен. – Я позволяю тебе понести то наказание, что вынесла тебе Верна, а не то, которому подвергла бы тебя я.
      Кара, щелкнув пальцами, указала на парня и двинулась прочь. Солдаты поволокли верещащего юнца следом за ней.
      – А что с остальными, которых мы поймали? – спросил генерал у Кэлен.
      Кэлен направилась к своей палатке.
      – Перережьте им глотки.

Глава 62