Кэлен, плотно упакованная в жесткий холст, ничего не видела. Она кашляла и отплевывалась, горький дым жег легкие. Она отчаянно дергала и тянула холстину, пытаясь выпутаться, но ничего не получалось. Ке, спеленатую по рукам и ногам, волокло по земле. Жар на лице поверг в панику. Забыв об усталости, она бешено лягалась и извивалась, ловя воздух ртом.
      – Где ты?
      Голос Кары. Где-то близко, словно и ее тоже тащит вместе с палаткой, и она тоже отчаянно сражается за жизнь. Кара была не настолько глупа, чтобы звать ее по имени или по титулу, зная, что их окружает враг. Оставалось надеяться, что Верне тоже хватит ума держать язык за зубами.
      – Здесь! – заорала Кэлен в ответ.
      Меч Кэлен оказался плотно прижат к ноге тканью палатки. Она исхитрилась вывернуть левую руку, добралась до кинжала за поясом и вытащила его. Ей пришлось отвернуть лицо от огня. Вонючая дымная тьма наводила ужас.
      С яростной решимостью Кэлен вспорола холст палатки. И в этот момент палатка ударилась обо что-то, и их подбросило в воздух. От жесткого приземления у Кэлен перехватило дыхание. Втянув воздух, она наглоталась удушающего дыма. Палатка вокруг вспыхнула вся, и Кэлен снова яростно полоснула кинжалом по ткани.
      – Я не могу... – снова заорала она Каре. Палатка ударилась обо что-то твердое. Плечо Кэлен влетело во что-то жесткое, смахивающее на пень, и ее перебросило через это препятствие. Не будь на Кэлен доспехов, она наверняка сломала бы плечо. Рухнув на землю с другой стороны препятствия, Кэлен вывалилась из палатки в снег. Она расставила руки, чтобы не покатиться по снегу.
      Она увидела, как генерал Мейфферт, схватив за кольчугу, сдернул с коня вражеского кавалериста, волочившего за собой ее палатку. Глаза имперца сверкнули из-под длинных лоснящихся кудрей. У него не было верхнего зуба. Имперец кинулся на генерала и лишился и головы тоже.
      Имперские кавалеристы атаковали д'харианцев, пытавшихся одновременно и отбиться, и вскочить на лошадей. Один из боевых коней полетел на Кэлен. Всадник подался вперед, размахивая молотом. Кэлен убрала и меч, и кинжал. Она схватила копье, которым первый имперец волок ее палатку. Она еле-еле успела вогнать древко копья в промерзшую почву – конь налетел грудью на острие.
      Ухмыляющийся имперец с молотом соскочил с зашатавшегося коня и извлек левой рукой меч. Кэлен не стала дожидаться продолжения. Пока он спрыгивал на землю, она, крутанувшись, выхватила свой меч и с размаха рубанула его по левой щеке.
      Не задерживаясь, она нырнула под брюхо другого коня, парировав выпад всадника, вынырнула с другой стороны и дважды рубанула его по ноге, затем развернулась как раз вовремя, чтобы вогнать клинок в грудь еще одного коня, пытавшегося впечатать ее в бок первого. Кэлен едва успела выдернуть меч, как огромный жеребец рухнул на землю. Нога всадника оказалась зажатой телом павшей лошади, и имперец не мог защищаться. Кэлен не преминула воспользоваться моментом.
      На некоторое время пространство вокруг оказалось свободным, и Кэлен смогла оглянуться на палатку – около нее стоял на коленях генерал Мейфферт, он отчаянно пытался разорвать холстину и веревки. Мимо пролетели очередные имперские кавалеристы, грозя затоптать все еще не выпутавшихся из палатки Верну, Эди и Кару. Что ж, по крайней мере горящий кусок ткани уже оторвался.
      Кэлен принялась помогать генералу резать и рвать холст. Наконец им удалось распороть толстую ткань, высвободив Верну с Эди. Обеих женщин замотало вместе, чуть ли не в объятиях друг друга. У Эди голова была в крови, но она оттолкнула заботливую руку Кэлен. Высвобожденная из кокона Верна, пошатываясь, встала на ноги.
      Кэлен помогла Эди встать. Ссадина над бровью старой колдуньи вроде бы опасности не представляла. Генерал Мейфферт продолжал отчаянно рвать ткань палатки. Где-то там, внутри, все еще оставалась Кара, но ее больше не было слышно.
      Кэлен схватила Верну за руку.
      – Я думала, это ложная тревога!
      – Так и было! – заявила Верна. – Совершенно очевидно, что они нас обманули!
      Вокруг них солдаты отчаянно дрались с кавалеристами Ордена. С яростными воплями д'харианцы кидались в драку. Крики боли мешались с отрывистыми выкриками команд. Всадники выстраивались для атаки.
      Имперцы поджигали фургоны, палатки и припасы, топтали палатки с людьми. Они держались по двое, отсекали солдат от группы, рубили и устремлялись к следующей жертве.
      Они явно переняли тактику самих д'харианцев. Делали то, чему их обучила Кэлен.
      Какой-то имперец с воинственным криком кинулся к ней, размахивая палицей с окровавленными шипами. Кэлен молниеносным ударом смахнула ему руку. Имперец застыл, изумленно вытаращившись на нее. Кэлен мгновенно вогнала клинок ему в живот и провернула. И тут же потеряла к нему интерес. Имперец рухнул в огонь. Его вопли растворились в общем крике.
      Кэлен снова опустилась на колени, чтобы помочь Мейфферту высвободить Кару. Он наконец нашел ее к куче холста и веревок. Время от времени один из них отвлекался, чтобы отбить очередное нападение. Кэлен видела торчащие из-под холстины красные сапоги Кары, но ноги ее не шевелились.
      Ткань палатки туго спеленала Кару. Совместными усилиями Кэлен с генералом сумели наконец высвободить Кару. Приподняв голову, Морд-Сит застонала. Она была оглушена и никак не могла очухаться. Кэлен обнаружила у нее на голове шишку, но крови не было.
      Кара попыталась сесть. Кэлен заставила ее лечь обратно.
      – Не двигайся. Полежи немного.
      Кэлен огляделась по сторонам и увидела, как стоящая поблизости Верна убивает имперцев, либо волшебным огнем вышибая из седла, либо сотканными из воздуха лезвиями разрезая пополам. Поскольку противник магов с собой в набег не взял, то защищать их было некому, а броня от магии не защита.
      Окликнув Верну, Кэлен позвала ее на помощь. Схватив аббатису за плечо, Кэлен пригнула ее поближе и заговорила на ухо, чтобы ее было слышно за шумом битвы.
      – Посмотри, как она. Помоги ей.
      Верна, кивнув, занялась Карой, а Кэлен с генералом встали, приготовившись отбить очередную кавалерийскую атаку. Подлетел, размахивая копьем, имперец, Мейфферт уклонился от удара, затем подскочил к лошади, ухватился за луку седла и вогнал меч всаднику в живот. Генерал выдернул меч, сгреб имперца за волосы и выкинул из седла. Умирающий имперец свалился на землю, а генерал вскочил в седло вместо него. Кэлен схватила копье убитого кавалериста.
      Здоровенный д'харианский генерал развернул коня, преграждая путь вражеским всадникам и закрывая собой Верну и Кару. Кэлен убрала меч и взяла копье на изготовку. Копье – куда более эффективное оружие против боевых коней. Лошади – даже хорошо обученные боевые кони – не больно-то любят получать копьем в грудь. Многие считают коней всего лишь глупой скотиной, но лошади достаточно сообразительны, чтобы понять, что им вовсе не хочется кидаться на острые копья, и реагируют соответственно.
      Кони вставали на дыбы и отступали, когда Кэлен тыкала в них острием копья, всадники зачастую не могли удержаться в седле. Многие калечились при падении, остальных кромсали на куски разъяренные д'харианцы.
      Сидя на имперском боевом жеребце генерал Мейфферт приказал занять линию обороны. Расставив солдат по местам он помчался вперед, выкрикивая на ходу приказы. Он не сказал своим людям, кого им следует защищать, дабы не выдать противнику Кэлен, но те быстро поняли, что от них требуется. Д'харианцы похватали вражеские копья или подбегали со своими собственными пиками, и вскоре выстроилась ощетинившаяся копьями и пиками стена – смертельно опасное препятствие для приближавшейся кавалерии.
      Кэлен, выкрикивая приказы солдатам, стоящим с другой стороны, присоединилась к рядам защитников, приказав занять позицию, чтобы блокировать примерно двести имперских кавалеристов, пытавшихся прорваться и уйти. Хоть враг и пытался повторить налеты, предпринятые д'харианской кавалерией на лагерь Имперского Ордена, но Кэлен вовсе не собиралась дать им возможность удачно провернуть это дело. Она твердо вознамерилась сорвать им удовольствие.
      Вражеские кони встали на дыбы, напоровшись на линию копий. Возникшие за спиной имперцев солдаты обрушили на них град стрел. Д'харианцы стаскивали загнанных в ловушку всадников с коней и безжалостно рубили.
      – Чтобы ни один не ушел из лагеря живым! – заорала Кэлен. – Никакой пощады!
      – Никакой пощады! – заревели в ответ д'харианцы. Противник, столь самоуверенно и нагло налетевший на лагерь, теперь представлял собой жалкую кучку охваченных паникой людей, которых рубили разъяренные д'харианцы.
      Теперь, когда оборонительная линия была выстроена и солдаты с копьями и пиками зажали имперцев в тиски, Кэлен оставила их и помчалась назад сквозь огонь и дым к Берне, Каре и Эди. Ей приходилось перепрыгивать через раненых, как своих, так и врагов. Поверженные враги, те, у кого еще оставался боевой запал, хватали ее за лодыжки. Пришлось нескольких зарубить. Внезапно возникавших на пути недобитых имперцев она прикончила не останавливаясь.
      Враги знали, кто она такая. Джегань видел ее, и наверняка описал своим людям Мать-Исповедницу. Кален нисколько не сомневалась, что за ее голову назначена немалая награда.
      Казалось, имперцы снуют по всему лагерю. Она сомневалась, что среди атакующих есть пехотинцы. Скорее всего это потерявшие своих коней кавалеристы. Лошадь зачастую куда более легкая мишень для стрел и пик, чем человек. В надвигающейся темноте было трудно отличить вражеских солдат. Они вполне могли рыскать по лагерю в поисках ценной добычи – вроде офицеров или даже самой Матери-Исповедницы.
      Когда тайно снующие имперцы замечали пробиравшуюся среди хаоса Кэлен, они выскакивали из укрытий и сломя голову неслись за ней. На других она налетела сама, застав врасплох. Памятуя не только уроки отца, но и предупреждения Ричарда, Кэлен безжалостно рубила их, не давая ни роздыха, ни шанса.
      Полученные от отца уроки оказались отличной базой для эзотерических тактических принципов боя, которым обучил ее Ричард, когда Кэлен выздоравливала в горах Хартленда. Тогда его способ ведения боя казался ей очень странным, сейчас же – вполне естественным. Как легкая лошадь маневренней тяжелого боевого коня, так и легкий вес стал для Кэлен преимуществом. Ей не нужна была масса, потому что она попросту не рубилась в традиционной манере, как они ожидали. Она, как колибри, порхала вне пределов досягаемости, проскальзывая между их могучими выпадами и убивая врага быстро и наверняка.
      Такая манера боя не очень совпадала с тем, чему учил ее отец, но отлично ей подходила. Ричард обучил ее не мечом; а ивовым прутиком, ехидной улыбкой и опасным блеском своих серых глаз. И теперь привязанный за спиной меч Ричарда был вечным напоминанием об этих веселых уроках, которые были не только постоянными, но и смертельно серьезными.
      Кэлен наконец добралась до того места, где Верна склонилась над Карой. Генерала поблизости не было. Кэлен схватила Верну за рукав.
      – Ну как она?
      – Ее вырвало, и вроде бы стало легче. Скорее всего какое-то время у нее будет кружиться голова, но в остальном, по-моему, все в порядке.
      – У нее крепкий череп, – заметила Эди. – Он не треснул, но ей надо некоторое время полежать. По крайне мере пока голова не перестанет кружиться.
      Руки Кары задвигались, словно она никак не могла нащупать твердую почву. Несмотря на столь плачевное состояние, она отчаянно ругалась, отпихивала аббатису и норовила сесть. Кэлен, присев на корточки, прижала Кару к земле.
      – Кара, я здесь. Я в порядке. Полежи спокойно несколько минут.
      – Я хочу наподдать им!
      – Позже. Не волнуйся, у тебя еще будет шанс. – Кэлен заметила, что со лба Эди стерли кровь. – Эди, как ты? Как твоя голова?
      – Ба! – отмахнулась старая колдунья. – Я в порядке. Мой череп крепче, чем у Кары.
      Солдаты образовали вокруг них прочную защитную стену. Верна с Эди и Кэлен, сидящая на корточках подле Кары, посматривали по сторонам, но, похоже, бой в непосредственной близости от них закончился. Хотя кое-где стычки и продолжались, женщины были пока что в относительной безопасности за плотной стеной д'харианцев.
      Наконец вернулся генерал Мейфферт. Он проскакал сквозь строй расступившихся солдат, спрыгнул с трофейного боевого коня, который тут же, возмущенно заржав, умчался прочь. Молодой д'харианский генерал присел возле Кары. Тяжело дыша, он заговорил:
      – Я проверял передовые позиции. Это рейд, вроде тех, что мы сами предпринимали против них. Углядев Мать-Исповедницу, они направили всех своих на этот участок, так что основной урон именно здесь.
      – Почему мы об этом не знали? – спросила Кэлен. – Что не так с сигналами тревоги?
      – Точно не скажу, – покачал головой Мейфферт, все еще пытаясь отдышаться. – Зедд считает, что они вычислили наши коды: когда наши затрубили тревогу, имперцы, применив магию Ущерба, нейтрализовали звук, с помощью которого наши волшебники определяют подлинность сигнала.
      Кэлен вздохнула. Наконец-то все встало на свои места.
      – Вот почему было так много ложных тревог. Они дурили нам голову, чтобы мы привыкли и перестали реагировать. А когда они действительно пошли в атаку, мы и внимания не обратили, посчитав сигналы очередной ложной тревогой.
      – Думаю, вы правы. – Генерал с досадой сжал кулак. Поглядев вниз, он увидел, что Кара грозно смотрит на него. – Кара. Ты в порядке? Я так... То есть мы думали, что ты сильно пострадала.
      – Нет, – ответила она, одарив ледяным взглядом Верну с Кэлен, которые прижимали ее плечи к земле. – Я просто подумала, что ты и сам справишься, и решила немного вздремнуть.
      Генерал Мейфферт улыбнулся ей, но, сразу помрачнев, повернулся к Кэлен.
      – Дело принимает скверный оборот. Эта кавалерийская атака – лишь отвлекающий маневр. Не сомневаюсь, они надеялись, если получится, покончить с вами, но вообще-то их целью было заставить нас подумать, что это всего лишь рейд.
      Кэлен похолодела.
      – Они идут, верно? Генерал кивнул.
      – Всей силой. Они еще довольно далеко, но вы правы: они идут. А этот набег затеян для того, чтобы посеять неразбериху и отвлечь нас.
      Кэлен тупо смотрела на него. Никогда прежде Орден не нападал на закате. От перспективы битвы с сотнями и сотнями тысяч выкатывающихся из темноты имперцев кровь стыла в жилах.
      – Они изменили тактику, – прошептала Кэлен. – Он быстро учится. Я думала, что обманула его, но это меня обвели вокруг пальца.
      – Что ты там бормочешь? – поинтересовалась Кара, сложив руки на животе.
      – Джегань. Он рассчитывал на то, что я не попадусь на удочку с теми ходящими кругами имперцами. Он хотел, чтобы я подумала, будто обхитрила его. Он сделал из меня дуру.
      – Что?.. – недоуменно переспросила Кара. Кэлен стало дурно от сделанного открытия. Она прижала ладонь ко лбу, когда поняла чудовищную правду.
      – Джегань хотел, чтобы я считала, что разгадала его замысел, чтобы мы сделали вид, будто купились на это и отослали наши войска. Он скорее всего догадался, что наши войска не последуют за ходящими по кругу имперцами, а займут позиции из расчета его реального плана наступления. Но и на это ему было наплевать. Все это время он планировал сменить тактику. Он лишь дожидался, чтобы часть наших войск ушла из лагеря, чтобы атаковать прежде, чем они доберутся до места, когда наша численность здесь, в лагере, уменьшилась.
      – Ты хочешь сказать, что пока ты болтала с ним, прикидываясь, будто поверила в то, что он передвигает войска на север, он знал, что ты придуриваешься? – уточнила Кара.
      – Боюсь, что так. Он меня обдурил.
      – Может, да, а может, нет, – проговорил генерал Мейфферт. – Пока что он еще успеха не добился. Мы вовсе не должны идти у него на поводу. Мы можем передислоцироваться прежде, чем он до нас доберется.
      – А мы не можем вернуть ушедшие части? – спросила Верна. – Они бы нам сейчас пригодились.
      – Они уже давно ушли к месту дислокации, – ответил Мейфферт. – И никак не успеют вернуться вовремя нам на помощь.
      Кэлен, вместо того чтобы посыпать себе голову пеплом и винить себя, предпочла заняться насущными проблемами.
      – Нам нужно поторапливаться.
      – Можно вернуться к прежнему плану, – кивнул генерал. – Прорваться группами и уйти в горы. – Он взъерошил пятерней светлые волосы. Этот досадливый жест неожиданно напомнил Кэлен Ричарда. – Но в этом случае нам придется бросить большую часть продовольствия. А зимой без еды многие из наших долго не протянут. А погибнуть в бою или умереть от голода и холода – разница невелика. Так или иначе ты покойник.
      – Да, без продовольствия мы станем легкой добычей, – согласилась Кэлен. – Это вариант на самый крайний случай. Может быть, так придется поступить позже, но не сейчас. Сейчас нам нужно держать армию единым ядром, если мы хотим пережить зиму. И если хотим и дальше отвлекать Орден на себя и сдерживать его продвижение в глубь Срединных Земель.
      – Мы не можем позволить им свободно войти ни в один город. Иначе это будет не только кровавая баня, но – если они займут какой-нибудь ключевой город – мы столкнемся с практически невыполнимой задачей выбить их оттуда, – покачал головой генерал. – И это может положить конец всем нашим надеждам отбросить их назад в Древний мир.
      – А как насчет той долины, о которой мы говорили? – указала через плечо Кэлен. – Ведь перевал там настолько узок, что его запросто могут удержать два человека и собака.
      – Именно об этом я и думал, – ответил д'харианец. – Там и армия наша будет единым целым, и Ордену будет занятие – пытаться выкурить нас оттуда, вместо того чтобы двинуться к какому-нибудь из наших городов. Если же они попытаются пройти в обход нас в Срединные Земли, то на севере из долины есть пути попроще, откуда мы сможем нанести им удар. Нам идет подкрепление, а при необходимости мы можем запросить еще. Нам необходимо до их подхода держаться всем вместе и не давать Ордену скучать.
      – Тогда чего мы ждем? – воскликнула Верна. – Пора двигаться!
      Генерал озабоченно поглядел на нее.
      – Трудность в том, что если мы хотим убраться в долину Прежде, чем Орден до нас доберется, то там потребуется больше времени, чем у нас есть. Перевал слишком узок для фургонов. Лошади там пройдут, а фургоны – нет. Их придется разбирать. Большая часть нашего транспорта разборная. Те же, что не разбираются, придется бросить. Мы сможем вскоре двинуться, но нам потребуется время, чтобы протащить людей и все остальное по узкому перевалу. Особенно в темноте.
      – Дорогу можно освещать факелами, – сказала Эди. – Цепочке солдат достаточно будет следовать за первым, который с факелом, и даже если освещение будет довольно паршивым, они все равно смогут пройти.
      Кэлен вспомнила отпечаток, сделанный светящейся пылью.
      – Маги могут проложить светящийся след, по которому Пройдут солдаты.
      – Было бы неплохо, – согласился генерал. – Но все же остается основная проблема. Пока наши люди будут перетаскивать все наше продовольствие и снаряжение, а потом ждать своей очереди, чтобы пройти по перевалу, Орден уже будет здесь. И мы ввяжемся в ближний бой, когда придется одновременно отбиваться и пытаться уйти. При отходе основная задача – передвигаться быстрее противника или хотя бы держать его на расстоянии. На перевале такой возможности нет.
      – Мы и раньше их опережали, – сказала Верна. – Это ведь не первое их наступление.
      – Вы правы. Мы можем попытаться отступить вон в ту долину, – он указал налево, – но в темноте, и под натиском Ордена, по-моему, это будет ошибкой. На сей раз темнота нам не союзник. Они будут продолжать наступление. Днем мы могли бы выстроить оборону и удерживать имперцев на расстоянии. Но не ночью.
      – У нас тут уже выстроена оборона, – заметила Кара. – Мы можем остаться тут и дать им бой. Генерал Мейфферт задумался.
      – Эта мысль первой пришла мне в голову. Кара, и по-прежнему такой вариант возможен, но меня не устраивают наши шансы при прямом столкновении в таких условиях: под покровом темноты они могут подвести на близкое расстояние большие силы. Мы не сможем как следует разглядеть ни их численность, ни передвижение и не сможем правильно расположить наши войска. И в темноте не можем на полную катушку использовать наших лучников. Дело в численности: у них ресурсы практически неисчерпаемы, наши же ограничены. И магов у нас недостаточно, чтобы прикрыть всех. А на войне всегда бьют тех, кто не прикрыт. Противник сможет пролезть в зазор, зайти в темноте нам в тыл, причем незаметно, и тогда нам конец.
      Все замолчали, осознав до конца всю сложность проблемы.
      – Согласна, – проговорила наконец Кэлен. – Перевал – единственный способ не проиграть сегодняшнее сражение. И не потерять большую часть наших людей. Рисковать, не имея практически никаких шансов устоять и выиграть бой, попросту глупо.
      Генерал пристально посмотрел на нее.
      – Вопрос только, как пройти перевал до того, как они разнесут нас в клочья.
      Кэлен повернулась к Верне.
      – Необходимо, чтобы вы задержали противника, это даст нам время перевести армию через перевал.
      – Что ты хочешь, чтобы я сделала?
      – Используй твое особое стекло.
      – Ее что? – скривился генерал.
      – Волшебное оружие, – ответила Кара. – Чтобы ослепить противника.
      – Но я не готова! – запаниковала Верна. – У нас его совсем немного. Я не готова!
      – Что говорят разведчики? Сколько у нас времени в запасе? – обратилась Кэлен к генералу.
      – Орден будет здесь уже через час, максимум – через дна. Если мы не сумеем замедлить их продвижение, то никогда не доберемся до той долины со всем войском, снаряжением и продовольствием. Если мы не найдем способа задержать их, нам остается лишь удирать в горы либо оставаться тут и принимать бой. Ни один из двух последних вариантов я бы не выбрал, разве что от полного отчаяния.
      – Если мы побежим в горы, – сказала Эди, то тогда мы все равно что покойники. Единой силой мы и живы, и угроза противнику. Если же разбежимся в разные стороны, Орден воспользуется этой возможностью, чтобы захватить города. Если у нас выбор либо разбежаться, либо принять бой, то выбирать не приходится – остаемся и принимаем бой. Лучше попробовать отбиться, чем помирать по одному в горах.
      Кэлен нахмурилась, стараясь собраться с мыслями. Итак:
      Джегань сменил тактику и старается навязать им ночной бой. Прежде он никогда этого не делал, а потому это дорого бы ему обошлось, но, учитывая численность орды, ему, судя по всему, на потери наплевать. Для Джеганя человеческая жизнь ничто.
      – Если нам придется вступить здесь и сейчас в отрытый бой, твердо сказала Кэлен, – то к рассвету мы, вероятнее всего, проиграем войну.
      – Согласен, – ответил генерал. – Насколько я понимаю, выбора у нас нет. Нам нужно действовать быстро и провести через перевал как можно больше людей. Мы, безусловно, потеряем всех, кто не успеет пройти через перевал до подхода Ордена, но все же сумеем сохранить хоть кого-то.
      Все четверо некоторое время молчали, размышляя о предстоящем и о тех, кто обречен остаться здесь и погибнуть. А вокруг них все было в движении. Повсюду сновали солдаты; они гасили костры, собирали разбежавшихся с перепугу лошадей, перевязывали раненых и добивали оставшихся налетчиков. Имперцы сильно уступали в численности. Но это ненадолго.
      Мысли Кэлен неслись галопом. Она все никак не могла успокоиться, что так легко дала себя обдурить. Тут она вспомнила слова Ричарда: думай о решении, не о проблеме. Сейчас важно одно – найти решение.
      Кэлен снова посмотрела на Верну:
      – У нас есть час до того, как они на нас обрушатся. Ты должна попробовать, Верна. Как считаешь, успеешь до их подхода наделать еще этого особого стекла, а потом распылить его?
      – Сделаю, что смогу. Даю слово. Жаль, что не могу пообещать ничего иного. – Верна вскочила. – Конечно, мне понадобятся сестры, что лечат сейчас раненых. А как насчет – тех, что находятся на передовой? Те, что нейтрализуют магию врага? Могу я забрать кого-нибудь из них?
      – Забирай всех, – отрезала Кэлен. – Если это не сработает, то все остальное не имеет смысла.
      – Ну, тогда я заберу всех. До единой. Это наш единственный шанс.
      – Приступай, – сказала Эди. – Отправляйся поближе к передовой, с той стороны долины, что по ветру. Я же начну собирать сестер и отправлять тебе на помощь.
      – Нам понадобится стекло, – обратилась Верна к генералу. – Любое. Как минимум несколько полных бочек.
      – Первую бочку я пришлю прямо сейчас. Можем ли мы хотя бы помочь вам его крошить?
      – Нет. Не важно, если то, что вы набросаете в бочки, побьется, но все остальное должны делать волшебники. Просто пришлите нам все стекло, что найдется, и это все, что от вас требуется.
      Генерал пообещал все сделать. Приподняв подол, Верна понеслась выполнять задание. Эди почти наступала ей на пятки.
      – Я прикажу людям выступать, – сказал генерал Кэлен, поднимаясь на ноги. – Разведчики пометят путь и тогда мы сможем в первую очередь отправить самое тяжелое снаряжение.
      Если все получится, то они ускользнут из лап Джеганя. Кэлен отлично понимала: если у Верны ничего не выйдет, То к утру они все могут погибнуть и проиграть окончательно и бесповоротно всю войну. Генерал Мейфферт на мгновение задержался, давая ей последнюю возможность передумать.
      – Приступайте, – приказала она ему. – Кара, у нас работа.

      Кэлен резко остановила коня. Она чувствовала, как кровь прилила к лицу.
      – Ты что делаешь? – спросила Кара, когда Кален спрыгнула на землю.
      Луна освещала плывущие по небу свинцовые облака, и все вокруг обрело некую таинственность. Снег ярко сиял в свете луны.
      Кэлен указала на маленькую фигурку, едва различимую в сером сумраке. Тощенькая девчушка, едва ли старше десяти лет, стояла у бочки и толкла металлическим штырем стекло. Не успела Кара спешиться, как Кэлен сунула ей поводья.
      Кэлен решительным шагом двинулась к работающим сестрам. Выстроившись в линию спиной к ветру, более сотни женщин трудились вовсю, полностью сосредоточившись на своей работе. Многие прикрывали плащами не только себя, но и бочки.
      Неподалеку от этой линии Кэлен наклонилась, схватила аббатису под руку и подняла на ноги. Памятуя о серьезности ведущейся здесь работы, Кэлен постаралась говорить хотя бы тихо, пусть и не очень доброжелательно.
      – Верна, что тут делает Холли?
      Верна посмотрела поверх голов сестер, стоящих на коленях перед широкой доской. Они крошили стекло пестиками в ступках. Поскольку пестиков и ступок не хватало, многие пользовались камнями. Несчастный случай с одной из сестер произошел, когда направление ветра изменилось и стеклянная пыль полетела ей в лицо. Такое запросто могло повториться в любой момент, хотя с приходом ночи ветер успокоился.
      Холли завернулась в плащ, который был ей явно велик. Она равномерно поднимала и опускала штырь в бочку, поставленную подальше от занимавшихся опасным делом сестер. Кэлен увидела, что штырь слегка светится зеленоватым светом.
      – Помогает, Мать-Исповедница.
      – Она ребенок!
      – Как и Хелен с Валери, – указала Верна во тьму, где Кэлен уже ничего не могла разглядеть.