– Ну, в общем и целом именно так, – подтвердил капитан Мейфферт.
– Что произошло с поджидающей тут дивизией? – спросила Кэлен.
– Мы смели их подчистую, – с холодным бешенством проговорил капитан. – Как только мы сообразили, что происходит, то поняли – это последний шанс.
Кэлен кивнула. Она отлично представляла, что кроется за его словами.
– А пока мы этим занимались, они кромсали нас с тыла в клочья! – Генерал Лейден явно терял самообладание. – У нас не было ни единого шанса!
– Похоже, все же был, – заметила Кэлен. – Долину-то вы захватили.
– И что с того? Мы не можем сражаться с такими полчищами. Было сущим безумием бросать людей в эту мясо рубку. И чего ради? Заполучили мы эту долину, но какой ценой? Мы не сможем сдержать такую громадную силу! Они лупили нас в хвост и в гриву, как хотели. Это не мы их Р остановили, это они утомились рубить нас на куски!
Кое-кто из присутствующих отводил глаза. Другие изучали носки собственных сапог. Тишину холодной ночи нарушали лишь треск огня и стоны раненых.
Кэлен снова огляделась.
– Ну, и что вы тут теперь высиживаете? Зедд начал закипать. – Мы дрались двое суток, Кэлен.
– Отлично. Но я не позволю противнику уснуть с – победным настроением. Это ясно?
Капитан Мейфферт прижал кулак к сердцу.
– Ясно, Мать-Исповедница.
Он оглянулся. Все д'харианцы повторили его жест.
– Мать-Исповедница, – заговорил генерал Лейден, – люди не отдыхали двое суток.
– Понимаю, – кивнула Кэлен. – Мы скакали без остановки трое суток. Но ни то, ни другое нисколько не влияет на то, что должно быть сделано.
В неверном свете пожарищ морщины на лице генерала Лейдена казались глубокими ранами. Поджав губы, он склонился перед своей королевой, но, когда поднял голову, снова заговорил:
– Моя королева, Мать-Исповедница, вы не можете серьезно полагать, что мы проведем ночную атаку. Луны нет, а звезды скрыты облаками. В такой тьме атака приведет к катастрофе! Это безумие!
Кэлен наконец оторвала ледяной взгляд от кельтонского генерала и оглядела собравшихся.
– Где генерал Райбих? Зедд сглотнул.
– Боюсь, он здесь.
Кэлен посмотрела туда, куда указывал Зедд. На труп, Вт груди которого он уснул. Ржаво-рыжая борода была измазана засохшей кровью. Серо-зеленые глаза слепо смотрели в ночное небо, в них уже больше не отражалась боль. Зедд знал, что это была бесполезная попытка, но он не мог не попытаться исцелить то, что исцелить невозможно, отдав генералу Райбиху все оставшиеся у него силы.
– Кто следующий по команде? – спросила Кэлен.
– Я, моя королева, – шагнул вперед генерал Лейден. – Но как старший офицер я не могу позволить моим людям...
– На этом все, лейтенант Лейден, – подняла руку Кэлен. Тот кашлянул.
– Генерал Лейден, моя королева. Она вперила в него неумолимый взгляд.
– Противоречить мне один раз – ошибка, лейтенант. Дважды – измена. Изменников мы казним. Морд-Сит схватила эйджил.
– Отойди в сторону, лейтенант.
Даже в оранжево-зеленом свете пожарищ Зедд увидел, как офицер побелел. Он отступил назад и мудро, хоть и запоздало, умолк.
– Кто следующий по команде? – снова спросила Мать-Исповедница.
– Кэлен, – заговорил Зедд, – боюсь, Орден использовал своих магов, чтобы выбить наших офицеров. Несмотря на все наши усилия, по-моему, мы потеряли всех старших командиров. Что ж, во всяком случае. Ордену это дорого обошлось.
– Так кто следующий по команде?
Капитан Мейфферт огляделся и наконец поднял руку.
– Не уверен, Мать-Исповедница, но, кажется, я.
– Очень хорошо, генерал Мейфферт. Он склонил голову.
– Мать-Исповедница, – уверенно и спокойно проговорил он, – в этом нет необходимости.
– Все так говорят, генерал.
Новоиспеченный генерал прижал кулак к сердцу. Зедд заметил, что Кара мрачной улыбкой выразила одобрение. Солдаты, кажется, испытывали облегчение, что кто-то решительно взял на себя командование. Д'харианцы уважали железный авторитет. Раз уж они не могут получить Магистра Рала, так пусть будет его жена, обладающая столь же железной волей. Зедд был уверен: они довольны.
– Как я сказала, я не позволю Ордену отправиться спать победителем. – Кэлен обвела взглядом лица солдат. – Я хочу, чтобы кавалерийский рейд был подготовлен в течение часа.
– И кого вы намерены послать в атаку, моя королева? Все поняли, что скрывалось за вопросом бывшего генерала Лейдена. Он спрашивал, кого Кэлен обречет на смерть.
– Кавалерия пойдет двумя лавами. Одна незаметно обойдет Орден, чтобы ударить по ним с юга, откуда они меньше всего ожидают нападения, а вторая будет ждать, пока первая не доберется до места, и затем ударит с севера. Я твердо намерена пролить немного их крови перед тем, как лечь спать.
Кэлен посмотрела Лейдену в глаза и ответила на его вопрос:
– Южную лаву поведу я.
Все, кроме новоиспеченного генерала, принялись активно возражать. Лейден – громче всех.
– Моя королева, почему вы хотите повести наших людей. в кавалерийский рейд, когда у нас есть вот эти? – Он указал на всадников позади нее: все галеанцы, традиционные враги Кельтона, родины Лейдена.
– Эти люди помогут привести армию в чувство, сменив на посту тех, кто нуждается в отдыхе, помогут рыть окопы и выполнять все, что от них потребуется. Те, кто пролил сегодня кровь, нуждаются в том, чтобы улечься спать, вкусив сладкий вкус мести. Я не посмею отказать д'харианцам в том, что они заслужили.
Раздались одобрительные крики,
3едд подумал, что война – это безумие, безумие, только что обретшее хозяйку.
Генерал Мейфферт сделал шаг вперед.
– Мои лучшие люди будут готовы в течение часа, Мать-Исповедница. Все захотят пойти. Мне придется огорчить кучу добровольцев.
Кэлен кивнула, лицо ее чуть смягчилось.
– Тогда отберите ваших людей для атаки с севера, генерал.
– Я поведу северную лаву, Мать-Исповедница.
– Очень хорошо, – улыбнулась Кэлен. Она распустила галеанцев, приказав приступить к несению службы. Затем, щелкнув пальцами, отпустила всех, кроме внутреннего круга, и подозвала их поближе.
– А как насчет предупреждения Ричарда не атаковать впрямую Орден? – спросила Верна.
– Я помню, что сказал Ричард. И вовсе не собираюсь напрямую атаковать их основные силы.
Зедд полагал, что Кэлен помнит лучше всех. Она ведь была там с Ричардом, а они – нет.
– Основные силы будут в центре, под хорошей защитой. А по краям, куда вы и ударите, защита, конечно, будет, но главным образом там расположены маркитанты' и все., кто тащится за Орденом.
– Меня это не интересует, – с холодным бешенством проговорила Кэлен. – Раз они с Орденом – они враги. Никому не будет пощады! – Отдавая приказ, она смотрела на своего нового генерала. – Мне все равно, кого мы перебьем – их шлюх или их генералов. Я хочу, чтобы перебили всех пекарей и стряпух – в точности как всех офицеров и лучников. Каждый убитый нами маркитант будет стоить им доли удобств, к которым они привыкли. Я хочу лишить их всего, включая жизни. Все ясно?
Генерал Мейфферт кивнул.
– Никакой пощады. Мы не станем с вами спорить, Мать-Исповедница. Таков военный кодекс Д'Хары – Никакой пощады.
Зедд знал, что во время войны тактика Кэлен, как правило, была единственным способом победить. Противнику не будет никакой пощады. Каждая шлюха и каждый ловчий, решивший принять участие в этой захватнической войне, хотят нажиться на крови и грабежах.
– Мать-Исповедница, – заговорила Верна, – вас с Ричардом поехала проведать Энн. Вот уже месяц мы ничего о ней не слышали. Вы видели ее?
– Да.
Под стальным взглядом Кэлен Верна облизнула губы.
– С ней было все в порядке?
– Когда я видела ее в последний раз, она вполне процветала.
– Ты не знаешь, почему она ничего нам не сообщает?
– Я швырнула ее путевой дневник в огонь. Верна шагнула, намереваясь схватить Кэлен за плечо. Эйджил Кары с молниеносной скоростью перекрыл ей путь.
– Никто не притронется к Матери-Исповеднице. – Холодные глаза Кары смотрели угрожающе. – Ясно? Никто.
– У вас тут есть одна Морд-Сит и одна Мать-Исповедница, и обе в весьма скверном настроении, – ровным тоном проговорила Кэлен. – И я бы советовала не выводить нас из себя, иначе мы рискуем не успокоиться до конца вашей жизни.
Зедд нащупал руку Верны и тихонько оттащили ее назад.
– Мы все устали, – проговорил он. – У нас хватает хлопот и с Орденом. – Он сердито посмотрел на Кэлен: – Но независимо от того, насколько мы все устали, не стоит забывать, что все мы на одной стороне.
Взгляд Кэлен сказал ему, что она не согласна с этим утверждением, но она промолчала.
Верна сменила тему.
– Пойду соберу сестер, чтобы сопровождали вас в рейде.
– Благодарю, но никаких магов мы не возьмем.
– Они понадобятся вам хотя бы для того, чтобы в темноте найти дорогу!
– Путь нам укажут вражеские костры.
– Кэлен, – сказал Зедд, надеясь внести толику здравого смысла, – у Ордена есть маги, в том числе – сестры Тьмы. Вам понадобится защита от них.
– Нет. Мне не нужны маги. Орден ждет, что любая наша атака будет поддерживаться магами. Их маги станут отслеживать волшебные щиты. Всадников, движущихся без магической защиты, они скорее всего не заметят. Без сопровождения магов мы сможем проникнуть глубже в их ряды и перебить больше народу.
Зедд лишь вздохнул на подобную глупость, но спорить не стал. А вот генералу Мейфферту ее план понравился. Зедд понимал: Кэлен права, говоря, что они смогут, проникнуть глубже, но вот выбраться будет куда сложней.
– Зедд, мне все же понадобится немного волшебства.
– И что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Я хочу, чтобы эта пыль светилась. – Кэлен ткнула в землю. – Я хочу, чтобы она светилась в темноте и была липкой.
Когда Зедд сплел заклинание, заставив пыль светиться зеленым, Кэлен наклонилась и натерла руку. Затем подошла к своему коню и принялась шлепать его по крупу с двух сторон, оставив на боках светящиеся пятна.
– Что ты делаешь? – поинтересовался Зедд.
– Сейчас темно. Я хочу, чтобы они меня видели. Если не увидят, то не смогут погнаться за мной. Зедд лишь вздохнул, выслушав этот бред. Генерал Мейфферт, присев на корточки, натер ладони светящейся пылью.
– Мне бы тоже не хотелось, чтобы они проморгали меня в темноте.
– Только не забудьте вымыть руки, прежде чем мы двинемся, – сказала Кэлен.
После того как она изложила свой план новоиспеченному генералу, Кэлен, Кара и генерал Мейфферт отправились по своим делам, но сначала Зедд тихо спросил Кэлен:
– У тебя есть хоть какой-нибудь план, как нам вернуть Ричарда?
Она твердо выдержала его взгляд.
– Да. У меня есть план.
– Не возражаешь поделиться им со мной?
– Он прост. Я планирую убивать каждую имперскую женщину, каждого мужчину, каждого ребенка, пока не перебью всех, а если она и после этого не вернет мне Ричарда, то ее я тоже убью.
Глава 32
Кэлен смотрела сквозь ночную тьму вперед – туда, где горели яркие точки костров. Пригнувшись к шее коня, и без того мчавшегося галопом, она постоянно пришпоривала его, крепко сжимая ногами мощные бока, ощущая каждый удар копыта о землю. В ушах стучала кровь, стоял грохот копыт мчавшихся за нею лошадей. За плечом она ощущала тяжесть Меча Истины – постоянное напоминание о Ричарде.
Кэлен сжала поводья одной рукой, другой подняла вверх королевский меч Галеи. Огни приближались. Еще мгновение – и ближайший оказался прямо перед ней.
Пролетев мимо того, что показалось ей одинокой свечкой, Кэлен наконец достигла цели. С яростным криком она обрушила клинок на темный человеческий силуэт. Меч с такой силой врезался в кости, , что рукоять впечаталась ей в ладонь.
Летящие позади нее всадники яростно рубили остатки сторожевого поста. Кэлен знала, что ее гнев еще только разгорается. Вскоре она даст ему полную волю.
Она летела к кострам. Мышцы напряглись в предвкушении. Она сгорала от нетерпения. И вот она уже возле костров. Наконец-то! Кэлен обрушилась на врага со всей своей мощью. Меч рубил и рубил, кромсая тела, сметая всех, кто оказывался в пределах досягаемости. Следующая группа костров приближалась с невероятной быстротой. Кэлен ловила воздух ртом.
Натянув удила, она заставила огромного боевого жеребца крутиться на месте. Конь был не таким быстрым, как ей бы хотелось, но великолепно обученным. Для сегодняшней работы – в самый раз. Жеребец ревел, возбужденный битвой. Повсюду теснились палатки и фургоны – довольно беспорядочно, надо сказать. Кэлен слышала веселый смех, люди даже не подозревали, что противник уже тут. Она привела с собой небольшой отряд, чтобы не вызвать такого переполоха, как вызвала бы массированная атака, и это сработало. Она видела, как солдаты у костров прихлебывают из бутылок и едят мясо прямо с шампуров. Видела спящих, видела солдата, вышагивавшего в обнимку с женщиной. Видела в палатках мужчин, лежащих на женщинах.
Вблизи оказалась увлеченная друг другом парочка. Когда Кэлен подлетела к ним, мужчина оказался с другой стороны, и она снесла голову женщине. Ошарашенный мужик вцепился в оседающее безголовое тело. Подлетевший следом за Кэлен всадник зарубил его на месте.
Пришпорив коня, Кэлен направила его на неровный ряд палаток. Внутри были люди. Она чувствовала, как огромные копыта крушат кости. Вокруг раздавались вопли.
Какой-то солдат вскочил с копьем в руке. Кэлен походя выхватила у него копье, вонзила в маленькую палатку, провернула, цепляя зазубринами ткань, заставила коня попятиться и стянула палатку с мужчины и женщины. Скачущий за ней кавалерист тут же зарубил обоих, а Кэлен швырнула палатку в огонь. Как только ткань занялась, она ткнула импровизированный факел в полог фургона и метнула горящие остатки в фургон с продовольствием.
Возвратным ударом меча она разрубила голову огромного мужика, который мчался к ней, чтобы сдернуть с лошади.
Пришлось приложить усилия, чтобы вытащить меч из рассеченного черепа. Прежде чем другие солдаты успели ее схватить, она пришпорила жеребца и помчалась к следующему костру. Сидящие возле огня люди повскакали на ноги. Нескольких затоптал жеребец, Кэлен зарубила остальных. К этому времени женские вопли вызвали дикий переполох, и мужчины выскакивали из фургонов и палаток с оружием на изготовку. Началось столпотворение.
Кэлен крутилась вместе с конем, рубя всех, кто подворачивался под руку. Далеко не все были солдатами. Подчиняясь приказу, конь разнес ряд больших палаток, где лежали раненые. Кэлен заметила полкового хирурга, зашивавшего раненому ногу. Она подняла жеребца на дыбы и заставила обрушить копыта на хирурга и раненого. Врач выставил руки, пытаясь защититься, – но что такое руки против могучего боевого коня?
Она подозвала своих. Армейские хирурги были ценностью. Д'харианцы перебили всех врачей, попавшихся им на глаза. Кэлен знала, что убить одного хирурга – все равно что прикончить неисчислимое множество вражеских солдат. Отряд вихрем пронесся по палаткам шлюх, сметая фургоны поваров, разя и солдат, и гражданских. Когда им попадались лампы, Д'харианцы, свесившись с лошади, хватали их и поджигали все, что возможно. Кэлен зарубила разъяренного повара, кинувшегося на нее с мясницким ножом.
Слева от нее конь Кары снес готового метнуть копье солдата. Кара хладнокровно прикончила его – как и всех прочих в пределах досягаемости. Как правило, поворот эйджила останавливал человеку сердце, а если нет, то Кэлен слышала хруст ломаемых костей. Предсмертные крики и вопли звучали страшно, казалось, они и мертвого заставят покрыться холодным потом, – и вносили должный вклад во всеобщую сумятицу. Для Кэлен эти вопли звучали триумфальным маршем.
Эйджил действовал только благодаря волшебным узам с Магистром Ралом. А раз он действовал, значит, Ричард жив. И это придавало Кэлен бодрости, словно Ричард был сейчас здесь, с ней. Его меч за спиной – словно прикосновение его руки, направляющей в битву, приказывающей рубить.
Поголовная резня в лагере маркитантов сеяла растерянность в рядах вражеских солдат и наводила ужас на людей, привыкших считать себя невосприимчивыми к жестокости и кормиться за ее счет. Теперь они сами оказались не стервятниками, а добычей. Жизнь в лагере Имперского Ордена никогда не станет прежней – уж Кэлен об этом позаботится. Никогда больше вражеские солдаты не насладятся удобствами, которыми их обеспечивали эти люди. Отныне они будут знать, что являются точно такой же мишенью, как и военные. Узнают цену своего участия в завоевании – смерть.
Прорубая себе дорогу в бегущей и вопящей толпе, Кэлен поглядывала на большую группу имперских коней, привязанных неподалеку, наблюдая за седлавшими их солдатами. Она погнала своего жеребца по палаткам и людям, пока не подъехала достаточно близко, чтобы имперские кавалеристы услышали ее.
Поднявшись в стременах, Кэлен вскинула меч. Солдаты уставились на нее.
– Я – Мать-Исповедница! За преступное нападение на Срединные Земли я приговариваю всех вас к смерти! Всех до единого!
Сотня следовавших за ней д'харианцев разразилась радостными криками. А потом все начали скандировать:
– Смерть Ордену! Смерть Ордену! Смерть Ордену! Кэлен и ее кавалеристы понеслись расширяющимися кругами, затаптывая всех, кто попадался им на пути, рубя всех, до кого могли дотянуться, закалывая всех, кто пытался напасть на них, и поджигая все, что могло гореть. Эти д'харианские воины были лучшими и делали свое дело на редкость эффективно.
Обнаружив фургон с маслом, они разбили бочки и швырнули
vних горящие поленья, выдернутые пиками из костров. Ночь превратилась в день. Теперь все отчетливо видели Кэлен, которая рубила врага, выкрикивая свой приговор.
Имперские кавалеристы вскочили в седла, похватав копья и выхватив мечи. Кэлен взмахнула мечом и подняла жеребца на дыбы.
– Вы трусы! Вам никогда не догнать и не победить меня! Вы все умрете смертью трусов от руки Матери-Исповедницы!
Когда передние ноги коня опустились на землю, она вонзила шпоры ему в бока. Жеребец рванул в бешеный галоп. Кара неслась слева от нее, д'харианцы летели следом, а за ними мчались несколько тысяч разъяренных имперских кавалеристов.
Поскольку все происходило на краю лагеря, им не потребовалось много времени, чтобы вылететь на открытую местность. По пути Кэлен не упускала ни единой возможности зарубить всех, кто подвернется под руку. Было слишком темно, чтобы разглядеть, мужчины это или женщины – да и какая, собственно, разница? Кэлен хотела перебить всех. Всякий раз, как ее меч опускался на кого-то, разрубая мышцы или кости, она испытывала огромное удовольствие.
На полной скорости они вылетели за последние лагерные костры и нырнули в чернильную тьму ночи. Кэлен, низко пригнувшись к мускулистой шее жеребца, неслась на запад, надеясь, что в земле нет никаких ям. Если они попадут в яму, то все кончится не только для лошади, но и для самой Кэлен.
Она неплохо знала местность, пологие холмы и обрывистые берега впереди. Даже в темноте она представляла, где находится и куда мчится. В кромешной тьме имперцы будут вынуждены следовать за светящимися пятнами на крупе ее коня, полагая, что кто-то из их магов сумел подобраться достаточно близко и пометил жертву. В предвкушении расправы они обезумеют.
Кэлен плашмя шлепнула коня мечом, подгоняя и приводя в бешенство. Теперь они уже были далеко от поля битвы и мчались по полям и долам.
Ее солдаты неслись следом, но, как и было приказано, оставляя свободное пространство, чтобы преследователи отчетливо видели светящиеся пятна. Когда Кэлен посчитала, что они уже достаточно близко к цели, она свистнула – и увидела, как за спиной солдаты, ее защитники, брызнули в разные стороны, растворяясь во тьме. Больше она их не увидит до возвращения в д'харианский лагерь.
В спину ей светили отдаленные пожарища имперского лагеря, и Кэлен отчетливо различала темные силуэты мчащихся во весь опор вражеских кавалеристов. Они наверняка не сводили голодных глаз со светящихся пятен на ее коне – единственного, что они могли видеть в кромешной тьме.
– Далеко еще? – спросила Кара, скакавшая рядом.
– Должно быть...
Кэлен замолчала, увидев на мгновение то, что было прямо перед ней.
– Сейчас, Кара!
Она едва успела убрать ногу, как лошадь Кары подлетела вплотную. Кэлен вцепилась в плечи Кары. Рука Кары плотно обхватила ее за талию и сдернула с седла. Кэлен напоследок еще раз огрела своего коня ребром меча. Захрапев, жеребец сломя голову понесся во тьму.
Кэлен перекинула ногу через круп лошади Кары, вложила меч в ножны и ухватилась покрепче за талию Морд-Сит, а та резко повернула голову коня влево, понуждая на полном скаку круто повернуть в сторону. Очень вовремя.
На мгновение Кэлен увидела внизу, в темных ледяных водах Драна, тусклое отражение звезд, мелькнувших в просвет между облаками.
На мгновение она испытала острую жалость к своему удивленному, испуганному и растерянному жеребцу, когда тот на полном скаку сорвался с обрыва. Бедное животное пожертвовало жизнью, чтобы увлечь за собой многих. Наверное, конь так и не понял до конца, что произошло.
Как и имперская кавалерия, следовавшая во тьме за светящимися пятнами. Это – ее страна, ее Срединные Земли. Кэлен эти края знала. А они – захватчики, чужаки, и местность им незнакома. Даже если в последнее мгновение они и увидят, несясь во весь опор в кромешной тьме, что их ждет, у них нет ни малейшего шанса избежать своей судьбы.
Впрочем, Кэлен искренне надеялась, что эти люди все же сообразят, что происходит. Буквально перед тем, как рухнут в ледяную темную воду, до того, как безжалостные воды Драна примут их в свои смертельные объятия и увлекут на дно. Она надеялась, что каждый из этих мерзавцев сдохнет жуткой смертью в черных глубинах коварного Драна.
Мысли Кэлен потекли по другому руслу. Теперь д'харианцы могут уснуть спокойно, одержав победу над врагом и вкусив сладость мести. Однако она обнаружила, что ее собственную жгучую ярость эта победа не удовлетворила.
Довольно скоро лошадь Кары перешла на рысь, а потом на шаг. Топота копыт впереди слышно не было, стояла лишь холодная зимняя тишина. После рубки, шума, гама и столпотворения в лагере Имперского Ордена тишина пустой равнины несколько подавляла. Кэлен казалось, что она лишь ничтожная песчинка где-то в пустоте.
Усталая и замерзшая, она натянула получше волчий тулуп. Ноги дрожали. Было ощущение полной опустошенности. Кэлен уткнулась Каре в плечо. Меч Ричарда огромной тяжестью висел на спине.
– Ну, – бросила через плечо Кара, когда они уже довольно много проехали по огромным просторам, – если мы будем делать то же самое каждую ночь еще годик-другой то, пожалуй, изничтожим их всех.
Впервые за все время Кэлен едва не засмеялась. Едва.
Глава 33
Когда Кэлен с Карой въехали в свой лагерь и медленно продвигались среди раненых, смертельно усталых и спящих д'харианских солдат, до рассвета оставалось лишь несколько часов. Кэлен уже думала, что им, возможно, придется отыскать какое-нибудь безопасное местечко на равнине, чтобы поспать и дождаться дня, но им повезло. Небо слегка просветлело, появившиеся между облаками звезды указали путь. В тусклом мерцании звезд они с Карой разглядели на горизонте темные громады гор. При наличии такого ориентира они могли спокойно углубиться в равнинные земли и обогнуть Имперский Орден, а затем устремиться на север, к своим.
Их ждали. Со всех сторон бежали радостно горланящие солдаты. Кэлен даже смутно почувствовала гордость: она предоставила этим людям то, что им было больше всего сейчас необходимо, – возмездие. Сидя за спиной Кары, Кэлен махала рукой. И улыбалась исключительно ради них.
Возле коновязи их нетерпеливо поджидал генерал Мейфферт. Услышав приветственные крики, он рысцой побежал навстречу. У ворот временного загона солдат принял поводья, а Кэлен с Карой спрыгнули на землю. Кэлен поморщилась от боли. Мышцы стонали после многодневной непрерывной скачки и недавнего боя. Правое плечо разламывалось от долгой работы мечом. Она мысленно посмеялась, вспомнив, что после шутливых боев с Ричардом ее рука никогда так не болела. Ради присутствующих Кэлен заставила себя идти так, будто только что дня три отдыхала.
Генерал Мейфферт, выглядевший совсем неплохо после ночной битвы, прижал кулак к сердцу.
– Мать-Исповедница, даже передать не могу, как я рад вас видеть!
– А я вас, генерал! Он наклонился:
– Мать-Исповедница, вы ведь больше не повторите такое безрассудство?
– Это вовсе не безрассудство, генерал, – сказала Кара. – Я все время охраняла ее.
Мейфферт хмуро глянул на Кару, но спорить не стал. Кэлен недоумевала, как можно воевать, не совершая безрассудных поступков. Да война вообще – сплошное безрассудство.
– Каковы наши потери? – спросила она. Лицо генерала Мейфферта расплылось в широченной улыбке.
– Никого, Мать-Исповедница. Можете поверить? С помощью Создателя вернулись все.
– Что-то я не припоминаю, чтобы Создатель работал вместе с нами мечом, – заметила Кара. Кэлен была поражена.
– Это лучшая новость, которую я могла услышать, генерал.
– Мать-Исповедница, передать не могу, как это подстегнуло людей! Только, пожалуйста, не выкидывайте больше таких номеров, хорошо?
– Я здесь не для того, чтобы мило улыбаться, помахивая ручкой, и услаждать своей красотой мужские взоры, генерал.
Я здесь для того, чтобы помочь вам отправить этих жестоких ублюдков в вечные объятия Владетеля. Он покорно вздохнул:
– Мы подготовили для вас палатку. Уверен, вы очень устали.
Кэлен кивнула и позволила генералу провести их с Карой по успокоившемуся лагерю. Те солдаты, что не спали, вставали и молча приветствовали их, прижав кулак к сердцу. Кэлен старалась им улыбаться. Она видела по их глазам, как они довольны. Наверное, они думают, что она это сделала ради них. Это так, конечно, но лишь отчасти.
Подойдя к хорошо охраняемой группе из полудюжины палаток, генерал Мейфферт указал на центральную.
– Это палатка генерала Райбиха, Мать-Исповедница. Я приказал сложить ваши вещи туда. Подумал, что у вас должна быть лучшая палатка. Однако, если вам неловко спать в его палатке, я прикажу перенести ваши вещи туда, куда вы пожелаете.
– Сойдет и эта, генерал. – Кэлен заметила промелькнувшую на лице молодого генерала горечь. – Нам всем его недостает.
Его лицо выдавало лишь малую толику той боли, что он наверняка испытывал.
– Я не могу заменить такого человека, как он, Мать-Исповедница. Он был не только великим полководцем, но и великим человеком. Он многому меня научил и оказал мне честь своим доверием. Он был лучшим командиром, с которым мне когда-либо доводилось и доведется служить. Я не хочу, чтобы вы питали иллюзии, будто я стану ему равноценной заменой. Я просто не могу.
– А этого никто от вас и не требует. Все, что от вас требуется, это проявить максимум ваших возможностей, и этого вполне хватит, я уверена.
Он улыбнулся.
– Это-то вы получите, Мать-Исповедница. Клянусь. – Повернувшись к Каре, Мейфферт сменил тему. – Ваши вещи я приказал положить вот в эту палатку, госпожа Кара, – он указал на ближайшую палатку.
Кара внимательно огляделась, отмечая патрули. Когда Кэлен сказала, что прямиком отправляется спать и что Каре тоже не мешало бы отдохнуть, Морд-Сит кивнула и, пожелав Кэлен и генералу спокойной ночи, исчезла в палатке.
– Благодарю за содействие, генерал. Вам тоже следует пойти поспать.
Он, склонив голову, повернулся, но тут же остановился.
– Знаете, я всегда надеялся когда-нибудь стать генералом. Еще с детства об этом мечтал. Я воображал себе... – Мейфферт отвел глаза. – Ну, я думал, что буду счастлив и горд. – Он сунул большие пальцы в карманы и устремил взгляд на темный лагерь, то ли вспоминая мечты, то ли размышляя о новых обязанностях. – Только вот я совсем не испытываю счастья, – проговорил он наконец.
– Знаю, – с искренним сочувствием ответила Кэлен. – Ни один нормальный человек не может пожелать получить звание такой ценой, но иногда судьба бросает нам вызов, и мы вынуждены его принимать. – Она тихонько вздохнула, пытаясь представить, что он сейчас чувствует. – В один прекрасный день, генерал, придут и гордость, и удовлетворение. Их принесут успешные действия и понимание, что свой долг вы выполняете хорошо.
Молодой генерал кивнул.
– Знаете, я так обрадовался, когда увидел, что вы благополучно вернулись в лагерь на лошади Кары, Мать-Исповедница. И жду не дождусь дня, когда увижу так же въезжающего в лагерь Магистра Рала. – Он уставился куда-то в пространство. – Желаю вам добрых снов. До рассвета еще пара часов. А потом мы узнаем, что нам готовит новый день.
* * *
В палатке ее в одиночестве поджидал Зедд. Кэлен мысленно зарычала. Она устала до смерти и вовсе не жаждала подвергаться допросу со стороны старого волшебника. Иногда, особенно когда ты устал, его острые вопросы безумно раздражают. Кэлен понимала, что у старика исключительно благие намерения, но у нее было не то настроение. Она сомневалась, что сможет даже сохранять вежливость, если Зедд примется засыпать ее градом вопросов. Уже так поздно, а она так устала. Оставил бы он ее в покое!
Она молча стояла, глядя, как Зедд поднимается. Его волнистые белые волосы были взъерошены сильнее обычного, балахон чудовищно грязен и заляпан кровавыми пятнами.
Зедд посмотрел на нее долгим взглядом, а потом привлек к себе. А ей просто хотелось спать. Он молча прижал ее голову к груди. Может быть, он думал, что Кэлен вот-вот расплачется, но слезы, похоже, у нее все кончились. Она чувствовала лишь опустошенность. Возможно, это из-за того, что она все время пребывает в состоянии бешенства, но она уже давно не может плакать. Казалось, единственное, что она способна ощущать, это ярость.
