– Раздевайся. Проведешь ночь здесь, – махнул рукой Джегань. – Прошло много времени. – Теперь настал его черед уставиться на стены. – Мне не хватало тебя в постели, Никки.
      Никки не ответила. Она не верила, что в постели ему хоть чего-то недостает. И сильно сомневалась, что он вообще понимает, что значит по кому-то скучать. Чего ему точно не хватает, подумала она, так это умения скучать по кому-то.
      Никки села, свесив ноги с кровати, и принялась выпутываться из платья. Она повесила платье на спинку стула. Выудив из-под покрывала нижнее белье, аккуратно положила его на стул, затем сняла чулки и сложила туда же. Джегань наблюдал, скользя взглядом по ее телу, смотрел, как она разглаживает смятое платье, следил за таинственным поведением женщины, ведущей себя как женщина.
      Сложив одежду, Никки повернулась к нему. Она гордо стояла, позволяя ему разглядывать все то, что он мог получить только силой и никогда – как добровольный дар. Она видела промелькнувшее на его лице сожаление. И это была ее единственная победа: чем чаще он брал ее силой, тем лучше понимал, что только так и может ее получить, и тем сильнее это его бесило. Никки скорее бы умерла, чем добровольно отдалась ему, и он знал эту жестокую истину.
      Наконец он подавил свое потаенное горькое желание и посмотрел ей в глаза:
      – Почему ты убила Кадара?
      Ники села на край постели напротив Джеганя, вне его досягаемости, но так, что он мог достать ее рывком, и пожала обнаженными плечами.
      – Ты – не Орден. Орден – не какой-то один человек, а идеал справедливости. И в этом качестве переживет любого человека. Ты в данный момент служишь этому идеалу и Ордену в качестве обычного изувера. В этой роли Орден может использовать любого садиста. Тебя, Кадара или еще кого-нибудь. Я просто убрала того, кто когда-нибудь мог бы стать угрозой для тебя, прежде чем ты перерастешь свое нынешнее амплуа.
      Джегань усмехнулся:
      – И ты ждешь, чтобы я поверил, будто ты оказала мне услугу? Да ты надо мной издеваешься!
      – Если тебе нравится так думать, то пожалуйста” Ее белая кожа резко контрастировала с тяжелым темно-зеленым покрывалом и зелеными простынями. Джегань лежал на спине поверх покрывала, откинувшись на кучу смятых подушек, бесстыдно открытый ее взору. Его темные глаза стали еще темнее.
      – Что это за разговоры я постоянно слышу насчет “Джеганя Справедливого”?
      – Твой новый титул. То, что спасет тебя, поможет одержать победу, принесет куда большую славу, чем что бы то ни было. А ты, за то что я убрала потенциальную угрозу твоему будущему и превратила тебя в народного героя, избил меня в кровь.
      Джегань заложил руку за голову.
      Иногда я начинаю думать, что о тебе верно толкуют. Ты и вправду чокнутая.
      – А если ты всех убьешь?
      – Значит, они будут мертвы.
      – Я тут недавно проезжала по городам, которые навесили твои солдаты. Похоже, они не убивают жителей. Во сяком случае, не вырезают всех в пределах досягаемости, как делали в начале наступления на Новый мир.
      Он рванулся, схватил ее за волосы, рывком опрокинул на спину рядом с собой. Никки перевела дух, а Джегань приподнялся на. локте и вперил свой жуткий взор в ее глаза.
      – Это твоя работа – показывать пример на людях, демонстрировать им, что они обязаны вносить свой вклад в наше дело. Заставить их бояться справедливого гнева Имперского Ордена. Именно эту задачу я на тебя возложил.
      – Неужели? Тогда почему солдаты тоже не устраивают показательные экзекуции? Почему не трогают эти города? Поему не участвуют в акциях устрашения? Почему не оставляют а собой выжженные и вырезанные под корень города?
      – И кем я тогда буду править, кроме моих солдат? Кто будет работать? Кто будет производить товары? Выращивать хлеб? Платить дань? Кому я принесу порядок Ордена? Кто будет воспевать великого императора Джеганя, если я всех убью? – Он откинулся на спину. – Может, тебя и прозвали “госпожа Смерть”, но мы не можем действовать по-твоему и убивать всех подряд. В этом мире ты связана с целями Ордена. Если люди будут знать, что прибытие Ордена не несет ничего, кроме смерти, они будут сопротивляться до упора. Они должны знать, что только своим сопротивлением навлекут на себя скорую и неотвратимую гибель. Если же осознают, что мы несем им высоконравственную жизнь, жизнь под дланью Создателя, когда благосостояние человека превыше всего, они с радостью примут нас.
      – В этот город ты принес смерть, – подначила она, вынуждая Джеганя невольно подтвердить правильность того, что она сделала. – Хотя эти люди выбрали Орден.
      – Я отдал приказ, чтобы оставшимся в живых горожанам было дозволено вернуться в дома. Грабежи закончились. Местные жители не сдержали своих обещаний и тем спровоцировали жестокое обращение. Они увидели, на что мы способны, увидели, что теперь все закончилось и наступил новый порядок. Разделенный государствам пришел конец. Все люди будут подчиняться единому руководству и все вместе войдут в новую эру процветания – под властью Имперского Ордена. Уничтожат только тех, кто будет сопротивляться, но не за то, что сопротивлялись, а потому что они враги всеобщего процветания и должны быть уничтожены. Здесь, в Андерите, произошел поворот в нашей борьбе. Наконец-то Ричарда Рала отверг народ, увидевший ценность того, что предлагаем мы. Отныне Рал больше не может заявлять, что представляет их интересы.
      – И все же ты пришел и вырезал...
      – Местные руководители не выполнили кое-какие обязательства. кто знает, сколько еще народу в этом замешано, поэтому горожанам пришлось заплатить. Но все в целом они заслужили место в Ордене своей храбростью, решительно отвергнув Магистра Рала и устаревшие, эгоистичные моральные принципы, что он им предлагал. Течение повернуло в другую сторону. Люди больше не верят Магистру Ралу, и он теперь тоже не может верить в них. Ричард Рал – падший вождь.
      Никки мысленно грустно улыбнулась. Она – падшая женщина, Ричард – падший мужчина. Их судьбы переплетены.
      – Возможно, здесь, в маленьком местечке это и так, – сказала она. – Но он далеко не побежден. Он все еще опасен. В конце концов, именно из-за Ричарда Рала ты не смог получить все, что хотел в Андерите. Он не только лишил тебя чистой победы, уничтожив огромные запасы продовольствия и полностью разрушив всю производственную систему, но еще и проскользнул у тебя между пальцами, когда ты уже считал, что он у тебя в руках.
      – Я его схвачу!
      – Да ну? Сомневаюсь. – Никки проследила, как сжался и вновь разжался огромный кулак, и продолжила: – Когда ты намерен двинуть наши силы на север, в Срединные Земли?
      Джегань потер волосатую грудь.
      – Скоро. Для начала я хочу дать им время расслабиться. А когда их самодовольство достигнет пика, ударю на севере. Великий полководец должен понимать суть битвы, чтобы вовремя менять тактику. Теперь мы уже двинем на север как освободители, неся славу Создателя народам Срединных Земель. Мы должны завоевать сердца и умы необращенных.
      – Ты решился на такие перемены? Сам? Ты не считаешься с волей Создателя, ведя свою кампанию?
      В ответ на такое нахальство Джегань грозно поглядел на Никки, давая понять, что лучше бы ей не задавать подобных вопросов.
      – Я император. Мне не нужно советоваться с духовными лидерами, но поскольку и совет всегда приветствуется, я уже переговорил со жрецами. Они одобрительно отозвались о моих планах. Брат Нарев счел это мудрым решением и дал свое благословение. Ты лучше занималась бы своим делом подавления всяких оппозиционных идей. Если не станешь выполнять мои приказы – что ж, никто не станет скучать без одной из сестер. У меня их много.
      Никки его угрозы совершенно не трогали, какими бы реальными они ни были. Судя по подозрительному взгляду Джеганя, он тоже начал понимать ее отношение.
      – То, что ты говоришь, вполне годится, – произнесла она, – но это нужно поделить на маленькие кусочки, которые народ сможет прожевать. Народ не обладает мудростью Ордена и не видит, что для него лучше. Люди редко это понимают. Даже такой тупица, как ты, должен понимать, что я предвидела твои планы, помогая тем, кого ты не можешь себе позволить убить, понять, что ты избавил их от страданий благодаря твоему чувству справедливости. Слухи о подобных деяниях завоюют сердца людей.
      Джегань покосился на нее.
      – Я – очистительный огонь Ордена. Это необходимый пожар, но не финал. Это всего лишь средство дойти до конечной цели. На том пепелище, что создаю я, Джегань, прорастет и расцветет новый порядок. Именно эта конечная цель, эта новая эра процветания человечества, оправдывает все. И тут моя обязанность – а вовсе не твоя – устанавливать справедливость, определять, на кого она распространяется, а на кого нет.
      Его хвастовство начало раздражать Никки.
      – Я просто дала этому имя – Джегань Справедливый – и начала распространять твой новый титул, когда подвернулась подходящая возможность, – колючим тоном проговорила Никки. – Ради этой конечной цели я пожертвовала Кадаром, по тем самым причинам, что ты перечислил. Это нужно было сделать сейчас, чтобы у нас было время и новость распространилась повсеместно, иначе Новый мир вскоре необратимо сплотит свои ряды против Ордена. Я выбрала время и место и, пожертвовав жизнью Кадара – жизнью героя войны, – доказала, что ты ставишь верность Ордену превыше всего. Очко в твою пользу. Пожар может учинить любой изувер. Этот новый титул демонстрирует твои высоконравственные позиции – еще одно проявление.

      Зеддикус Зу'л Зорандер сумел уболтать и обаять всех попавшихся ему по дороге солдат, но этих нисколько не тронули его заверения в том, что он дед Ричарда. Пожалуй, лучше было бы прийти сюда днем, чтобы избежать подозрений, но он устал и к тому же никак не предполагал, что проникнуть в лагерь окажется так непросто.
      Солдаты проявили должную бдительность, что весьма понравилось Зедду, но он полностью выдохся, и у него сейчас были дела куда поважнее, чем отвечать на вопросы.
      – Зачем вы хотите его видеть? – повторил солдат.
      – Я же сказал. Я дед Ричарда.
      – Вы толковали о Ричарде Сайфере, которого, как вы теперь говорите...
      – Да-да, так его звали, когда он был ребенком, и я привык так его называть, но я имел в виду Ричарда Рала, как его зовут теперь. Знаете, Магистр Рал, ваш правитель? Мне думается, что, будучи дедом столь знатного господина, как ваш Магистр Рал, я достоин некоторого уважения. И не только уважения. Я бы с удовольствием поел чего-нибудь горячего.
      – С тем же успехом я могу заявить, что я брат Магистра Рала, – возразил солдат, крепко держа лошадь Зедда под уздцы. – Но это не значит, что так оно и есть.
      – Очень верно, – вздохнул Зедд. Как бы ни был раздосадован Зедд, в глубине души он радовался, что эти люди не глупы и не отличаются доверчивостью.
      – Но я еще и волшебник, – добавил Зедд, нахмурив брови для пущего воздействия. – Не будь я столь дружелюбен, я попросту испепелил бы вас и пошел дальше.
      – А не будь я столь дружелюбен, – заявил солдат, – я подал бы сигнал – а вас уже пропустили довольно далеко-, и вы теперь полностью окружены, – и десяток лучников, прячущихся в темноте, выпустили бы стрелы, которые нацелены на вас с того момента, как вы приблизились к лагерю.
      – А! – победно воздел палец Зедд. – Все это хорошо и здорово, но...
      – И даже если бы я погиб в огне, служа Магистру Ралу, эти стрелы все равно бы полетели без моего сигнала.
      Зедд хмыкнул, опустив палец, но мысленно улыбнулся. Хорош же он, Волшебник Первого Ранга! Не будь это свои, его обставил бы в этой игре простой солдат.
      А может, и нет.
      – Во-первых, сержант, как я вам сказал, я волшебник, и давно знаю об этих лучниках. Я уже отвел угрозу, заколдовав их стрелы, так что теперь они не страшнее помоев. Во-вторых, если я лгу – а именно так вы сейчас думаете, – то вы совершили ошибку, сообщив мне об угрозе и дав таким образом возможность тут же прибегнуть к магии и обезопасить себя.
      Лицо сержанта расплылось в улыбке.
      – Ух ты, потрясающе! – Он почесал затылок, посмотрел на напарника, потом опять на Зедда. – Вы правы, именно об этом я и думал: что вы можете лгать о том, что знаете о лучниках.
      – Вот видите, юноша? Не очень-то вы и сообразительны, как выясняется.
      – Вы правы, сударь, не очень. Вот стою я, так увлекшись беседой с вами и так убоявшись вашего могущества и всего такого, что напрочь забыл сказать вам о том, что еще таится в темноте и будет чуток поопасней стрел, смею сказать.
      Зедд сердито поглядел на него:
      – А теперь смотрите сюда...
      – Почему бы вам не спешиться, как я говорю, и не выйти на свет, чтобы я рассмотрел вас получше, и не ответить на некоторые вопросы?
      Обреченно вздохнув, Зедд слез с лошади и ободряюще похлопал Паучиху по шее. У Паучихи, гнедой кобылы, по крупу шли черные, похожие на паутину, тонкие полосы, благодаря которым она и получила свою кличку. Молодая, сильная, умная и добродушная, лошадка была отличным компаньоном. Они с Зеддом на пару через многое прошли.
      Зедд вступил в круг света от костра и зажег огонь в ладонях. Солдаты вытаращили глаза. Зедд сердито поглядел на них.
      – У меня есть свой огонь, раз уж вам нужно получше меня рассмотреть. Это улучшает ваше зрение, сержант?
      – Э-э... Да, сударь! – рявкнул сержант.
      – Да уж, действительно улучшает, – произнесла ступившая в круг света женщина. – Почему вы сразу не призвали Хань и не продемонстрировали ваше искусство? – Она махнула рукой во тьму, будто приказывая остальным расслабиться, после чего вежливо улыбнулась. – Добро пожаловать, волшебник.
      Зедд отвесил поясной поклон.
      – Зеддикус Зу'л Зорандер, Волшебник Первого Ранга, к вашим услугам...
      – Сестра Филиппа, волшебник Зорандер. Я помощница аббатисы.
      Повинуясь ее жесту, сержант взял из рук Зедда уздечку и повел лошадь прочь. Зедд хлопнул его по спине, показывая, что не в обиде, затем потрепал Паучиху – мол, все в порядке, она может идти с сержантом.
      – Обращайтесь с ней как можно лучше, сержант. Паучиха – мой друг.
      Сержант отсалютовал, прижав кулак к сердцу.
      – С ней будут обращаться как с другом, сударь. Когда солдат увел Паучиху, Зедд спросил:
      – Аббатисы? Которой именно? Узколицая сестра сложила на груди руки.
      – Аббатисы Верны, разумеется.
      – Ах да, конечно. Аббатисы Верны.
      Сестры Света не знали, что Энн жива. Во всяком случае, была жива, когда Зедд видел ее в последний раз несколько месяцев назад. Энн с помощью путевого дневника сообщила Верне, что жива, но просилаее пока держать это в тайне. Все это время Зедд надеялся, что Энн провернула то, что задумала в лагере Имперского Ордена, и огорчился, узнав, что ничего у нее не вышло. Хорошего это ей не сулило.
      Зедд не слишком любил сестер Света – многолетнюю неприязнь не так-то легко забыть, – но начал уважать Энн как женщину решительную и собранную. Впрочем, он по-прежнему весьма скептически относился к некоторым ее убеждениям и целям, хотя и знал, что в конечном итоге у них с Энн много общего. Об остальных сестрах Света он этого сказать не мог.
      Выглядела сестра Филиппа как женщина средних лет, но у сестер ведь не поймешь. Возможно, она прожила во Дворце Пророков лишь год, а может – века. Темноглазая, с высо кими скулами, она обладала весьма экзотичной внешностью. Двигалась сестра Филиппа, как движутся обычно высокомерные женщины – плыла, словно лебедь.
      – Чем могу служить, волшебник Зорандер?
      – Сойдет и Зедд. Эта ваша аббатиса не спит еще?
      – Не спит. Сюда, Зедд, будьте любезны. Он проследовал за женщиной, двинувшейся к темным силуэтам палаток.
      – Тут есть что-нибудь пожевать?
      Она обернулась:
      – Так поздно?
      – Ну, я довольно долго ехал... И не так уж и поздно еще, а?
      Сестра смерила его оценивающим взглядом.
      – Я верю, что поздно не бывает никогда, согласно учению Создателя. И выглядите вы отощавшим – от долгого путешествия, не сомневаюсь. – Ее улыбка слегка потеплела. – Еда готова всегда. Наши солдаты ведут и ночные действия, они нуждаются в пище. Полагаю, что смогу для вас что-нибудь найти.
      – Было бы весьма любезно с вашей стороны, – радостно Прочирикал Зедд, буравя ее спину сердитым взглядом. – Но я не тощий. Я жилистый. Многие женщины находят худощавых мужчин привлекательными.
      – Правда? Никогда не знала.
      Эти сестры Света – высокомерные заразы, уныло подумал Зедд. На протяжении тысячелетий появление в Новом мире означало для них смертный приговор. Зедд всегда был чуть более снисходителен. Но ненамного. В прошлом сестры приезжали в Новый мир с одной лишь целью – похищать мальчиков, наделенных магическим даром. Сестры заявляли, что тем самым спасают их. Но Зедд считал, что волшебников должны учить волшебники. И если сестры приезжали в Новый мир, чтобы увести мальчика за великий барьер во Дворец Пророков, они, по мнению Зедда, совершали тягчайшее преступление. Именно за этим они приехали сюда прошлой зимой и забрали Ричарда. И как раз сестра Верна захватила Ричарда и увезла в Древний мир. Живя под заклятием Дворца, он запросто мог застрять там на столетия. Пусть уж Ричард устанавливает с сестрами Света дружеские отношения, ну их.
      Впрочем, если быть честным, у сестер тоже есть повод косо посматривать на него, Зедда. В конце концов, именно он состряпал то заклинание, с помощью которого Ричард разрушил их Дворец. Но и аббатиса Энн тоже принимала в этом участие – ведь она понимала, что это единственный способ помешать Джеганю захватить Дворец и воспользоваться хранящимися там пророчествами.
      Повсюду в лагере бродили часовые. Здоровенные часовые. В кольчугах и кожаных доспехах они являли собой внушительное зрелище. Скользя во тьме, они видели все и вся. В лагере было относительно тихо, учитывая его немалые размеры. Звуки многое могут выдать неприятелю. Не так-то просто заставить такое количество людей соблюдать тишину.
      – Я рада, что первый визитер, наделенный даром, оказался другом, – сказала сестра.
      – А я рад, что наделенные даром помогают часовым нести службу. Есть разновидности вражеских набегов, которые обычные часовые не в состоянии заметить. – Зедд не знал, действительно ли они готовы отразить такого рода набеги.
      – Если будет задействована магия, мы ее распознаем.
      – Полагаю, вы все время за мной следили.
      – Да, – кивнула сестра Филиппа. – Как только вы миновали линию холмов.
      – Да? – Зедд почесал подбородок. – Немалое расстояние.
      – Немалое, – довольно усмехнулась сестра Филиппа. Он оглянулся и посмотрел во тьму.
      – Вы обе. Очень хорошо. Она замерла и повернулась к волшебнику:
      – Обе? Вы знали, что нас две? Зедд невинно улыбнулся:
      – Ну конечно! Вы просто следили. А она следовала чуть позади, заготавливая кое-какие мелкие пакости на случай, гели я окажусь врагом.
      Сестра Филиппа изумленно моргнула.
      – Потрясающе. Вы почувствовали, как она касается своего Хань? На таком расстоянии? Зедд самодовольно кивнул.
      – Я стал Волшебником Первого Ранга не за то, что жилистый.
      Наконец улыбка сестры Филиппы сделались искренней.
      – Я рада, что вы пришли как друг, а не как враг.
      Сестра даже не подозревала, насколько она права. Зедд обладал немалым опытом в малоприятном, грязном деле: применении магии в войне. Подъехав к лагерю, он увидел бреши в обороне и слабые места в способах применения магии. Они не ставили себя на место противника, не умели думать, как он. Будь Зедд врагом, в лагере бы уже давно начался переполох, несмотря на все их приготовления к встрече с волшебниками.
      Сестра Филиппа повела его дальше. Шагая по д'харианскому военному лагерю, Зедд чувствовал себя несколько неуютно, хотя и отлично знал, что они воюют на одной стороне. Очень долгое время д'харианцы были для него смертельно опасными врагами. Ричард все изменил. Зедд вздохнул. Иногда он думал, что Ричард вполне способен подружиться с громом и молнией и пригласить их на обед.
      Повсюду темнели палатки и фургоны. Копья и пики стояли аккуратными рядами. Некоторые солдаты спали, другие сидели в темноте, тихо переговариваясь и негромко смеясь.
      Повсюду расхаживали патрули, Зедд чувствовал их дыхание, но в темноте не мог разглядеть лиц.
      Часовые охраняли все подходы. Костров в лагере было совсем немного, причем в основном сигнальные, разожженные в стороне от основных сил, а большую часть лагеря покрывала тьма. В некоторых армиях ночами выполняли много работы, ремонтируя или изготавливая необходимые предметы, и солдатам позволялось делать что хотят. Эти же люди вели себя тихо, и лазутчики мало что могли узнать. Д'харианцы были отлично обученные, дисциплинированные, профессиональные солдаты. На расстоянии размеры лагеря определить было трудно. На самом деле он был огромным.
      Сестра Филиппа привела Зедда к большой палатке, достаточно высокой, чтобы в ней можно было стоять. Висевшие под потолком лампы освещали палатку изнутри. Женщина нырнула под навес и заглянула внутрь.
      – Я привела волшебника, он желает видеть аббатису. В ответ из палатки донесся изумленный голос, разрешающий войти.
      – Заходите, – улыбнулась сестра Филиппа, легонько подтолкнув его в спину. – А я пока поищу вам чего-нибудь поесть.
      – Буду не только премного благодарен, но и в долгу перед вами, – ответил Зедд.
      Едва он вошел, сидевшие в палатке люди встали, приветствуя его.
      – Зедд! Ты, старый дурень! Ты быть живой! Зедд ухмыльнулся, когда Эди, старая колдунья, известная в Вестландии как костяная женщина, кинулась ему в объятия. Прижав ее голову к груди, Зедд гладил колдунью по черным с проседью волосам, постриженным “каре”, чуть ниже ушей.
      – Я же обещал, что ты снова меня увидишь, верно?
      – Да, обещал, – прошептала Эди, уткнувшись в его балахон.
      Она отстранилась и оглядела его с ног до головы, не выпуская его рук. Затем потянулась и пригладила его непослушные волнистые белые волосы.
      – Ты, как всегда, прелестна, – сказал Зедд. Эди посмотрела на него своими белыми глазами. Ее лишили зрения, когда она была еще совсем молодой. Теперь Эди видела с помощью своего волшебства. И в каком-то смысле куда лучше, чем обычным зрением.
      – Где твоя шляпа?
      – Шляпа?
      – Я купила тебе красивую шляпу, а ты ее потерял. И, как вижу, так и не приобрел новой. Ты сказал мне, что купишь. Я думала, это обещание.
      Зедд ненавидел ту шляпу с длинным пером, которую Эди купила ему вместе с другой одеждой. Он предпочитал простые балахоны, положенные волшебнику его ранга, но Эди “потеряла” их, когда он купил роскошный темно-бордовый балахон с черными рукавами и подбитыми плечами – тот, что был на нем сейчас. Три ряда серебряной канвы украшали отвороты. Более широкая золотая канва шла от горла вниз по груди. Одеяние стягивал красный атласный пояс с золотой пряжкой. Такую одежду носили только ученики волшебника. А среди тех, кто не наделен магическим даром, так одевались дворяне, но куда чаще богатые купцы. Поэтому, хотя Зедд терпеть не мог этот павлиний наряд, временами все же он служил удачной маскировкой. Кроме того, Эди всегда восхищалась, когда он надевал темно-бордовый балахон. Но шляпа – это чересчур. И Зедд ее “посеял”.
      Зедд отметил, что Эди ухитрилась сохранить свой простой наряд. Желто-красные узоры вокруг шеи – вышитые древние символы колдуньи – были единственным украшением.
      – Я был занят, – отмахнулся он, – иначе купил бы новую.
      . – Ба! – фыркнула Эди. – Ты быть обманщик.
      – Да нет же! Я был...
      – Цыц. – Крепко держа его за руку, Эди указала тонким пальцем на какую-то женщину, – Зедд, это быть Верна, аббатиса сестер Света.
      На вид женщине было лет тридцать пять – сорок. Зедд знал, что она намного старше. Энн, предшественница Верны, сказала ему, сколько Берне лет, и хотя точно он не помнил, но что-то около ста шестидесяти. Молодая для сестры Света. У нее было простое открытое лицо, слегка вьющиеся каштановые волосы и чуть полноватая, но изящная фигура. Взгляд внимательных карих глаз, казалось, мог высечь искры из гранита. Судя по выражению лица, Верна была женщиной волевой и решительной.
      Зедд склонил голову.
      – Аббатиса. Первый волшебник Зеддикус Зу'л Зорандер, к вашим услугам. – Его тон не оставлял сомнений, что это лишь фигура речи.
      Верна – та самая женщина, что увезла Ричарда в Древний мир. Даже если она полагала, что таким образом спасает Ричарду жизнь, Зедд как Первый волшебник считал подобные действия отвратительными. Сестры – все как одна колдуньи – были убеждены, что способны обучить молодых людей пользоваться своим даром. Они ошибались. С этой задачей способен справиться только другой волшебник.
      Верна протянула руку с золотым перстнем-печаткой. Зедд поцеловал ей руку, считая, что таков их обычай. Когда он выпрямился, Верна, в свою очередь, взяла его руку и тоже поцеловала.
      – Для меня большая честь познакомиться с человеком, вырастившим нашего Ричарда. Должно быть, вы необычный человек, судя по тому, каким был Ричард, когда мы помогали ему начать обучение. – Верна деланно рассмеялась. – Нелегкая это оказалась работенка, учить вашего внучка.
      Зедд пересмотрел свое мнение об этой женщине и решил быть с ней крайне осторожным. – Это потому, что все вы овцы, пытающиеся научить коня скакать. Вам, сестрам, следовало бы заниматься более подходящим делом.
      – Да-да, ты быть блестящий человек, Зедд, – фыркнула Эди. – Просто блестящий. Возможно, я в один прекрасный день даже начну тебе верить. – Она дернула Зедда за рукав, указывая на какого-то юношу. – А это быть Уоррен.
      Зедд приветственно кивнул Уоррену, но тот уже упал на колени у его ног, склонив светловолосую голову.
      – Волшебник Зорандер! Для меня это большая честь! – Вскочив, он схватил руку Зедда обеими руками и тряс очень долго. Зедд даже испугался, что у него вывернется сейчас плечо. – Я так рад с вами познакомиться! Ричард мне все о вас рассказал. Как же я рад встретить волшебника вашего уровня и таланта! Я был бы счастлив учиться у вас!
      Чем счастливее становился Уоррен, тем чернее делался взгляд Верны.
      – Ну, я тоже рад с тобой познакомиться, мой мальчик. – Зедд не стал говорить Уоррену, что Ричард никогда о нем не упоминал. Но не по забывчивости или небрежению. У Ричарда просто не было возможности рассказать Зедду о многих очень важных вещах. Зедд ощутил, что этот молодой человек – волшебник необычных способностей.
      Вперед выступил похожий на медведя гигант с курчавой ржаво-рыжей бородой, белым шрамом от левого виска до челюсти и тяжелыми бровями. Его серо-зеленые глаза сверлили Зедда напряженным горящим взглядом, но при этом он ухмылялся, как солдат, заприметивший после долгого марша одинокую фляжку с элем.
      – Генерал Райбих, командующий д'харианской армией здесь, на юге, – представился он, пожимая Зедду руку, когда Уоррен наконец отошел к Верне. – Дед Магистра
      Рала! Какая удача, сэр! – Рукопожатие генерала было твердым, но не болезненным. – Очень большая удача.
      – Да уж, – пробормотал Зедд. – Учитывая неудачные обстоятельства, генерал Райбих.
      – Неудачные?..
      – Ладно, пока не важно, – отмахнулся Зедд и тут же задал вопрос: – Скажите, генерал, вы уже начали копать братские могилы? Или вы желаете, чтобы немногие уцелевшие попросту оставили тела без погребения?
      – Тела?
      – Ну да... Тела солдат всей вашей армии, которая погибнет.

      – Надеюсь, вы любите яичницу, – пропела сестра Филиппа, входя в палатку с дымящейся миской в руках.