В нижней губе было продето золотое кольцо.
      - И вы будете...? - Спросила Далтон.
      - Сестра Пантея. Прибыла сюда, чтобы поставить мой талант на службу Его Превосходительству, императору Джеганю.
      Тихий поток слов был пронизан арктическим холодом.
      - Министр Культуры Далтон Кэмпбелл, - кивнул Далтон. - Спасибо, что приехали, сестра Пантея. Мы вам весьма признательны за то, что вы любезно согласились оказать нам вашу незаменимую помощь.
      Ее прислали, чтобы она поставила свой талант на службу Далтону Кэмпбеллу, но он не счел нужным указывать ей на это. Далтону не было необходимости напоминать ей, что золотое кольцо в губе у нее. Этот факт был очевиден для обоих.
      Далтон обернулся на донесшиеся из окна крики, подумав, что это родители и родственники погибших прошлой ночью вернулись к месту гибели своих близких. Сюда все утро приходили люди и возлагали цветы и другие подношения на места гибели тех двоих, пока они не стали походить на гротескную садовую свалку. И горестные вопли зачастую оглашали серый день.
      Сестра Пантея вернула его к делам насущным.
      - Мне нужно увидеть тех, кто избран осуществить это деяние.
      - Вон, Роули - указал Далтон, - один из них.
      Не говоря ни слова и без всякого предупреждения она впечатала ладонь в лоб Роули. Ее пальцы скользнули его рыжую шевелюру и она вцепилась ему в голову, будто собиралась почистить её, как спелую грушу. Глаза Роули закатились под лоб. Он начал сотрясаться всем телом.
      Сестра бормотала какие-то слова, совершенно Далтону непонятные. И каждое произнесенное ею слово, казалось, врастало в Роули. При каких-то определенных словах руки юноши взметались.
      На последней фразе, произнесенной с возвышающейся интонацией, она коротко ударила Роули по голове. Тихо вскрикнув, Роули осел, будто его тело лишилось костей.
      Буквально через мгновение он сел и потряс головой. Улыбка сообщила Далтону, что с парнем все в норме. Встав, Роули, как ни в чем ни бывало, отряхнул темно-коричневые брюки. Заметных изменений в нем не было, несмотря на добавленную ему убийственную силу.
      - Остальные? - Спросила колдунья.
      - Роули отведет вас к ним, - отмахнулся Далтон.
      Она чуть поклонилась.
      - Что ж, тогда всего доброго. Я немедленно займусь этим. Император также пожелал, чтобы я передала вам, что он рад оказать содействие. Так или иначе, силой или магией, но участь Матери-Исповедницы теперь решена.
      Развернувшись, она быстро удалилась с Роули по пятам. Далтон сомневался, что очень расстроится, если никогда больше её не увидит.
      Не успел он вернуться к бумагам, как снова услышал радостные вопли. И то, что он увидел, глянув в окно, оказалось для него полной неожиданностью. На площадь кого-то волокли. Уже находившиеся на площади люди расступались, давая дорогу и приветствуя вновь прибывших, некоторые из которых несли поленья, ветки и пучки соломы.
      Далтон подошел к окну и, упершись ладонями в подоконник, выглянул наружу. На площадь пожаловал Серин Раяк во главе своих облаченных в белые балахоны приспешников.
      Увидев же, кого они схватили и приволокли на площадь, и кто кричит, Далтон громко ахнул.
      Сердце его бешено заколотилось от ужаса. Глядя вниз он судорожно соображал, что может предпринять. С ним были гвардейцы, настоящие гвардейцы, а не солдаты андерской армии, но всего две дюжины. Он понял, что это бесполезная затея. Хоть они и вооружены до зубов, у них нет ни малейшего шанса совладать с многотысячной толпой на площади. Далтон не был настолько глуп, чтобы пытаться противостоять разгоряченной толпе. Это лишь верный способ обратить ярость толпы на себя.
      Несмотря на все испытываемые им чувства Далтон не осмеливался в этой ситуации противостоять толпе.
      Среди приспешников Серина Раяка Далтон заметил человека в темной форме. Стейн.
      С леденящим ужасом Далтон понял, почему Стейн здесь и что ему нужно.
      Далтон отшатнулся от окна. Жестокость была ему не чужда, но происходящее внизу было поистине чудовищным.
      Внезапно сорвавшись с места, он вылетел в коридор и понесся вниз по ступенькам и снова по коридору. Он не знал, что делать, но если можно хоть что-то предпринять...
      Далтон добежал до входа в здание, укрытого за тонкими каменными колоннам. Дальше начиналась лестница. Он остановился в тени, не выходя на улицу, чтобы оценить ситуацию.
      Внизу на площадке посреди лестницы несли охрану гвардейцы, удерживая людей от мысли проникнуть в здание Комитета Культурного Согласия. Чисто символическая защита. Такая толпа запросто сметет охрану. Далтон не осмеливался дать столь разгоряченной толпе повод обратить её гнев на него.
      Какая-то женщина, таща за собой мальчонку, протолкалась вперед и встала перед толпой.
      - Я Нора! - заявила она. - А это мой сын, Брюс. Из-за ведьм он - это все что у меня осталось! Мой муж Джулиан утонул из-за черной проклятия ведьмы! Моя чудесная доченька Бетани была сожжена заживо заклинанием ведьмы!
      Мальчик Брюс, всхлипнув, пробормотал, что это правда, и расплакался, оплакивая отца и сестру. Серин Раяк поднял женщине руку.
      - Вот жертва Владетелева колдовства! А вот и другая! - Указал он на стоявшую в первом ряду завывающую женщину. Многие из вас пострадали от проклятий и ворожбы ведьм и колдунов! Ведьмы - орудия Владетеля Мертвых!
      По настроению толпы Далтон понимал, что добром это все не кончится, но решительно не знал, как можно этому помешать.
      В конце концов именно для этого он и выпустил из каталажки Серина Раяка: чтобы раздувал гнев масс против магии. Ему было нужно, чтобы народ настроили против владеющих волшебством, чтобы их считали злом. А кто лучше фанатика может разжечь такую ненависть?
      - А вот и ведьма! - Ткнул Серин Раяк в женщину, чьи руки были скручены за спиной и которую Стейн держал за волосы. - Она - злобное орудие Владетеля! Она творит черные заклинания, чтобы навредить всем вам!
      Толпа взревела, требуя мести.
      - Как нам следует поступить с ведьмой? - Возопил Серин Раяк.
      - На костер! На костер! На костер! - Принялась скандировать толпа.
      Серин Раяк воздел руки к небу.
      - Создатель, мы предаем эту женщину в твои руки! Если она невинна, избавь её от смерти! Если же она виновна в колдовстве - сожги ее!
      Пока несколько мужчин устанавливали столб, Стейн швырнул свою пленницу лицом в землю и поднял ей голову за волосы. Свободной рукой он достал нож.
      Потрясенный до глубины души Далтон, не дыша и не моргая, расширившимися глазами смотрел, как Стейн вспарывает Франке кожу на лбу от уха до уха. Когда Стейн содрал с неё скальп, душераздирающий крик Франки пронзил Далтона до мозга костей.
      Слезы струились по щекам Далтона, как кровь по лицу Франки. Истошно визжащую от боли и безграничного ужаса женщину подняли и привязали к столбу. Сквозь кровавую маску виднелись лишь белки её глаз.
      Франка не кричала о своей невиновности и не молила сохранить ей жизнь. Она просто визжала, парализованная ужасом.
      Вокруг неё укладывали дрова и солому. Толпа напирала, желая оказаться как можно ближе в жертве, чтобы все получше рассмотреть. Некоторые тянули руки и касались бегущей по её лицу крови, желая иметь сувенир в виде крови ведьмы на кончиках пальцев, доказать свою силу, прежде чем они отправят её к Владетелю.
      Ужас схватил Далтона за глотку и заставил спуститься на несколько ступенек.
      Сквозь толпу пробирались мужчины с факелами. Серин Раяк, бешеный от ярости, взобрался на кучу дров и соломы у ног Франки и орал ей в лицо всякие гадости, обзывая по всякому и обвиняя во всевозможных грехах.
      Далтон, беспомощно стоя на ступеньках, знал, что все это ложь. Франка совсем не такой и ничего подобного никогда не делала.
      И тут произошло нечто весьма удивительное. С серого неба спикировал ворон и злобно вцепился когтями Серину Раяку в волосы.
      Серин завопил, что это прислужник ведьмы явился защищать свою хозяйку. Толпа в ответ начала швыряться в птицу чем попало, а Серин Раяк пытался согнать её со своей головы. Ворон хлопал крыльями и каркал, но крепко держался за шевелюру фанатика.
      С пугающей решимостью, заставившей Далтона подумать, что обвинения в том, что птица - прислужник Франки правдивы, огромный черный ворон прицельно клюнул Серина в единственный глаз.
      Раяк, заорав от боли и ярости, рухнул с окружавшего Франку костра. И как только он упал, толпа принялась швырять факелы.
      Когда вокруг несчастной Франки взметнулось пламя, она издала такой вопль, какого Далтон никогда не слышал. Даже со своего места Далтон почувствовал запах горящей плоти.
      И тут Франка, охваченная ужасом, болью, горящая в огне, повернула голову и увидела стоявшего на ступеньках Далтона.
      Она выкрикнула его имя. За ревом толпы он не слышал её голоса, но почем по её губам.
      Она закричала снова, выкрикивая, что любит его.
      Когда Далтон прочел эти слова по её губам, у него оборвалось сердце.
      Пламя лизало её тело, и издаваемые ею жуткие вопли походили на крик потерянных душ в мире смерти.
      Далтон тупо стоял, глядя на происходящее, понимая лишь, что тоже кричит, схватившись за голову.
      Толпа напирала, желая почуять горящую плоть, увидеть, как обугливается кожа ведьмы. Люди приходили в экстаз, глаза их горели сумасшедшим огнем. Когда толпа насела посильней, те, кто стоял впереди оказались так близко к костру, что им опалило брови, но и это тоже привело их в восторг, покуда ведьма вопила, сгорая.
      А на земле ворон жестоко клевал ослепшего, почти всеми позабытого Серина Раяка. Тот слепо размахивал руками, пытаясь прогнать мстительную птицу. Огромный клюв птицы, мелькая между его рук, рвал, выворачивал и тянул куски плоти с лица Раяка.
      Толпа снова начал швыряться в птицу всем, что подвернулось под руку. Ворон, вроде бы начавший слабеть, беспомощно забила крыльями, когда в не полетело все от башмаков до горящих веток.
      Далтон, всхлипывая, обнаружил, что по непонятной ему самому причине, зная наверняка, что ворон тоже вот-вот погибнет, вопреки всему криком подбадривает птицу.
      И когда казалось, что бесстрашному ворону-мстителю уже конец, на площадь влетела лошадь без седока. Блокированная толпой, она бешено лягалась, расшвыривая людей в стороны. Она лягалась и вставала на дыбы, раня людей, дробя кости и пробивая головы. Люди падали на спины, когда золотисто-ореховая лошадь, прижав уши со злобным ржанием рвалась к центру площади. Напуганный народ, пытаясь дать ей дорогу, не мог отойти, подпираемый сзади.
      Лошадь, казалось, взбесилась от ярости и принялась топтать всех, кто попадался ей на пути к центру площади. Далтон сроду не слышал, чтобы лошадь рвалась к огню.
      Когда лошадь добралась до свалки вокруг Раяка, ворон последним отчаянным усилием забил огромными крыльями и взлетел лошади на спину. Когда лошадь развернулась, Далтону на секунду показалось, что на ней сидит ещё одна птица, что там два черных ворона, но потом сообразил, что это всего лишь черное пятно на крупе лошади.
      Когда ворон вцепился ей в гриву чуть выше холки, лошадь в последний раз встала на дыбы и потом понеслась по всю прыть. Те, кто мог убраться с её пути, убрались. Тех же кто не смог разъяренная скотина затоптала.
      Крики Франки наконец смолкли. Далтон, стоя в одиночестве на ступеньках, отсалютовал золотисто-ореховой кобыле и ворону-мстителю, уносящимся на полном галопе прочь от центра города.
      Глава 63
      Беата, прищурившись, поглядела на разгорающийся на горизонте рассвет. Как приятно сознавать, что солнце вот-вот снова засияет над степью. Шедший последние несколько дней дождик изрядно надоел. Теперь же на золотистом восточном небосклоне виднелись лишь несколько темных тучек, похожих на детский рисунок углем. Казалось, что с каменного основания Домини Диртх, можно вечно смотреть на простиравшиеся под огромным небесным сводом бесконечные степи.
      Беата увидела, что Эстелла правильно позвала её наверх. Вдали виднелся приближающийся всадник. Он выскочил на голую полосу и несся прямо на них. Всадник был ещё довольно далеко, но судя по тому, как он гнал лошадь, явно не собирался останавливаться. Беата дождалась, пока он подъедет поближе, затем сложила ладони рупором и закричала:
      - Стоять! Не приближаться!
      Но всадник не послушался. Скорее всего, был ещё слишком далеко и не слышал окрика. Равнина обманчива. Иногда всаднику требовалось больше времени, чтобы добраться до их блокпоста, чем казалось.
      - Что нам делать? - Спросила Эстелла, никогда прежде не видевшая, чтобы кто-то приближался с такой скоростью, да ещё с таким видом, будто не намерен останавливаться вовсе.
      Беата наконец привыкла командовать андерцами и к тому, что они обращаются к ней за инструкциями. Она не только привыкла к власти, но и наслаждалась ею.
      Ирония судьбы. Бертран Шанбор издал законы, позволившие Беате вступить в армию и командовать андерцами, и Бертран же Шанбор вынудил её саму воспользоваться этими законами. Девушка ненавидела его, и в то же время он был её невольным благодетелем. Теперь, когда он стал Сувереном, Беата пыталась, как повелевал ей долг, испытывать к нему лишь любовь, хотя это было чрезвычайно трудно.
      Буквально вчера вечером сюда прибыл капитан Тольберт с несколькими д"харианскими солдатами. Они объезжали все Домини Диртх, чтобы собрать голоса всех дежуривших у оружия отделений. Беата с подчиненными обсуждали это, и хотя они и не видела, кто как проголосовал, знала, что все её отделение проставило крест.
      После встречи и беседы с Магистром Ралом Беата всей душой чувствовала, что он хороший человек. И Мать-Исповедница тоже оказалась куда добрее, чем ожидала Беата. И все же Беата и её солдаты гордились тем, что они - солдаты армии Андерита, лучшей армии мира, как говорил им капитан Тольберт. Армии, не знавшей поражений с незапамятных времен, и непобедимой и сейчас.
      Теперь Беата была облечена ответственностью. Она - солдат и отныне пользуется уважением, как и велит закон Бертрана Шанбора. И она не хотела никаких перемен.
      И хотя это было в пользу Бертрана Шанбора, их нового Суверена, и против Магистра Рала, Беата гордо проставила крест.
      Эммелин держалась за било, а рядом с ней наготове стоял Карл, ожидая приказа Беаты достать его. Но Беата жестом приказала обоим отойти.
      - Это всего лишь одинокий всадник, - сказала она спокойным властным тоном, успокаивая подчиненных.
      Эстелла огорченно вздохнула.
      - Но, сержант...
      - Мы - обученные солдаты. Один человек угрозы не представляет. Мы умеем сражаться. Мы прошли боевую подготовку.
      Карл поправил меч на поясе, горя желанием проявить свою выучку. Беата, щелкнув пальцами, указал на ступеньки.
      - Иди, Карл. Приведи Норриса и Аннетту. И втроем подождите меня внизу. Эммелин, останешься здесь с Эстеллой, но держитесь обе подальше от била. Я не позволю вам звонить в эту штуку из-за одного всадника. Мы и так справимся. Просто оставайтесь на посту и продолжайте нести дежурство.
      Обе девушки откозыряли. Карл, тоже быстро козырнув, понесся вниз, радуясь возможной перспективе реальной битвы. Беата поправила меч и тоже пошла вниз, степенно шагая в более приличествующей её званию манере.
      Беата стояла внизу у огромного каменного колокола на линии, как они это называли. За этой линией начиналась зона поражения Домини Диртх. Заложив руки за спину, она ждала, пока Карл с Норрисом и Аннеттой побегут к ней. Аннетта натягивала на ходу кольчугу.
      Беата наконец разобрала, что кричит приближающийся всадник. Он орал, чтобы они не звонили в Домини Диртх.
      Беата показалось, что этот голос ей знаком.
      Карл взялся за рукоять меча.
      - Сержант?
      Она кивнула и подчиненные достали мечи из ножен. Они это делали впервые в виду потенциальной угрозы. И все торе сияли от осознания этого.
      Беата снова сложила ладони рупором.
      - Стоять!
      На этот раз всадник услышал. Натянув поводья, он резко осадил взмыленного коня, неловко остановившись неподалеку от Беаты.
      У девушки отвисла челюсть.
      - Несан!
      - Беата! - Расплылся он в улыбке. - Это ты?!
      Он спешился и пошел к ней, ведя лошадь в поводу. Животное выглядело совершенно загнанным. Несан, впрочем, выглядел не лучше, но все же умудрялся шагать самодовольной походкой.
      - Иди-ка сюда, Несан! - прорычала Беата.
      Разочарованные, что Беата знает пришельца и судя по всему, никакого сражения на мечах не предвидится, Карл, Норрис и Аннетта вернули мечи в ножны. Однако все дружно пялились на меч, которым был вооружен Несан.
      Перевязь шла через правое плечо, а сам меч висел у левого бедра Несана. Возможно, так было легче нести тяжелое оружие. Кожа перевязи была отличной выделки и казалась старой. Беата разбиралась в коже и никогда не видела такой красивой работы. Ножны были украшены просто бесподобной серебряной и золотой отделкой.
      Да сам меч был совершенно выдающимся. Во всяком случае, та его часть, что была видна. С блестящей крестовидной гардой, рукоять обвита серебряной проволокой с небольшим вкраплением золота, сверкающим под утренним солнцем.
      Несан, гордо выпятив грудь, улыбался девушке.
      - Рад тебя видеть, Беата! Рад, что ты получила то, что хотела. Похоже, в конечном итоге мы оба воплотили наши мечты.
      Беата знала, что воплощение своей мечты она заслужила. И, довольно давно Несана, сильно сомневалась, что и он тоже заслужил.
      - Что ты тут делаешь, Несан, и откуда у тебя этот меч?
      - Он мой! - Вздернул подбородок Несан. - Я же говорил тебе, что однажды стану Искателем, и вот я им стал. А это вот - Меч Истины.
      Беата уставилась на оружие. Несан чуть развернул меч, чтобы разглядела выложенную золотой проволокой надпись на рукояти. Это было то самое слово, которое Несан как-то написал в пыли в поместье Министра Культуры. Девушка его помнила: "ИСТИНА".
      - Волшебники дали тебе вот это? - Недоверчиво спросила Беата. Волшебники назначили тебя Искателем Истины?
      - Ну... - Несан через плечо глянул в степь. - Это долгая история, Беата.
      - Сержант Беата, - поправила она, совершенно не намеренная давать ему спуску.
      Несан пожал плечами.
      - Сержант. Это здорово, Беата. - Он снова оглянулся. - Хм...Можно с тобой поговорить? - И покосился на остальную троицу, внимательно прислушивающуюся к каждому слову. - Наедине?
      - Несан, я не...
      - Пожалуйста?
      Он казался встревоженным. Таким она его никогда прежде не видела. За его напыщенными манерами скрывался страх.
      Беата взяла его за воротник грязного камзола гонца и оттащила в сторону, подальше от остальных. Те по-прежнему не сводили с них глаз. Беата подумала, что вряд ли можно винить: это самое интересное событие с того дня, как здесь проехали Магистр Рал и Мать-Исповедница.
      - Почему этот меч у тебя? Он не твой.
      На лице появилось столь хорошо ей знакомое умоляющее выражение.
      - Беата, я вынужден был его взять. Я должен...
      - Ты его украл? Украл Меч Истины?
      - Я был вынужден. Ты не...
      - Несан, ты вор! Мне следовало бы арестовать тебя и...
      - Ну, меня это вполне устроит. Тогда я смогу доказать, что обвинения ложные.
      - Какие обвинения? - Нахмурилась Беата.
      - Что я тебя изнасиловал.
      Беата обалдела. Она не находила слов.
      - Меня обвинили в том, что проделали с тобой Министр со Стейном. Мне нужен этот Меч Истины, чтобы он помог мне доказать истину. Что это сделал не я, что это сделал Министр и...
      - Он теперь Суверен.
      Несан поник.
      - Ну, тогда мне и меч не поможет. Суверен. Ох, это ужи вправду беда.
      - Ты все правильно понял.
      Он вроде бы немного оживился. И схватил её за плечи.
      - Беата, ты должна мне помочь! За мной гонится бешеная баба. Задействуй Домини Диртх. Останови ее! Не дай ей проехать!
      - А почему? Это у неё ты спер меч?
      - Беата, ты не понимаешь...
      - Этот меч спер ты, а не понимаю я?! Я понимаю, что ты врун!
      Несан поник совсем.
      - Беата, она убила Морли!
      Глаза Беата округлились. Она знала, каким здоровенным был Морли.
      - Ты имеешь в виду, она владеет волшебством или чем-то в этом роде?
      - Магия. Да. - Поднял глаза Несан. - Должно быть, дело в этом. Она обладает магией. Беата, она сумасшедшая. Она убила Морли...
      - Подумать только, женщина убивает воришку и это делает её сумасшедшей убийцей! Ты - ничтожный хакенец, Несан. Вот кто ты. Хакенское ничтожество, укравшее чужой меч, который никогда бы не смогло заслужить!
      - Беата, пожалуйста! Она меня убьет! Пожалуйста, не пропускай ее!
      - Приближаются всадники! - Крикнула Эстелла.
      Несан чуть из кожи не вывернулся. Беата посмотрела на Эстеллу, и увидела , что та указывает не в степь, а наоборот. Беата чуть расслабилась.
      - Кто они? - Спросила она.
      - Еще не могу сказать, сержант.
      - Несан, ты должен вернуть эту штуку. Когда женщина подъедет, ты должен...
      - Приближается всадник, сержант, - сообщила Эммелин, указывая в степь.
      - Как он выглядит? - Крикнул Несан, дергаясь, как кот с подпаленным хвостом.
      Эммелин пару минут всматривалась вдаль.
      - Не знаю. Слишком далеко.
      - В красном! - Заорал Несан. - Он не в красном?
      Эммелин вгляделась снова.
      - Да, женщина в красном, светловолосая.
      - Пропустить! - Приказала Беата.
      - Слушаюсь, сержант.
      Несан в ужасе протянул руки.
      - Беата, что ты делаешь?! Хочешь, что меня убили? Она бешеная! Эта баба - чудовище, она...
      - Мы с ней поговорим. Не волнуйся, мы не дадим в обиду маленького мальчика. Узнаем, что она хочет и разберемся с этим.
      Несан казался совершенно убитым. И это Беата очень даже понравилось, учитывая все неприятности, которые он учинил, украв столь ценную вещь, как Меч Истины. Ценную волшебную вещь. Этот дурак втянул своего приятеля Морли в воровство, и того за это убили.
      Подумать только, а она когда-то думала, что может влюбиться в Несана!
      - Беата, мне очень жаль, - понурил он голову. - Я просто хотел, чтобы ты гордилась...
      - Воровство - это вовсе не то, чем можно гордиться, Несан!
      - Ты просто не понимаешь! - Пробормотал он, едва не плача. - ты просто ничего не понимаешь...
      Беата услышала странный шум у соседнего Домини Диртх. Крики и все такое, но сигнала тревоги не последовало. Глянув туда, она заметила приближающихся рысцой трех всадников из особых андерских частей, тех, что прежде углядела Эстелла. Интересно, что им тут понадобилось?
      Она обернулась на стук копыт приближавшейся галопом лошади. И ткнула Несан пальцем в грудь.
      - Стой тихо и дай мне вести переговоры!
      Вместо ответа он уставился в землю. Беата повернулась и увидела проносящуюся мимо каменного основания лошадь. Женщина действительно оказалась в красном. Беата никогда не видела ничего подобного: красное кожаное облачение с головы до ног. Длинная светлая коса женщины развевалась за спиной.
      Беата насторожилась. Никогда она не видела столь решительного выражения, как было на лице этой женщины.
      Незнакомка даже не потрудилась остановиться. Она попросту на полном скаку прыгнула с лошади на Несана. Беата отшвырнула парня в сторону. Женщина дважды перекатилась и вскочила на ноги.
      - Стоять! - Рявкнула Беата. - Я сказал ему, что мы сами утрясем с вами этот вопрос, и он отдаст вам вашу принадлежность!
      Беата изумленно увидела, что женщина держит за горлышко черную бутылку. Прыгнуть с лошади с бутылкой в руке...Может, Несан и прав. Очень может быть, что она чокнутая.
      Но женщина чокнутой вовсе не казалась. А казалась полна решимости разобраться с этим делом. Даже в потустороннем мире, если придется.
      Женщина, игнорируя Беату, не сводила небесно-голубых глаз с Несана.
      - Дай сюда немедленно, или я тебя пришибу. И заставлю пожалеть, что ты вообще родился на свет!
      Несан, вместо того, чтобы сдаться, достал меч.
      Меч издал необычный звон, которого Беата, привыкшая к звону стали, отродясь не слышала.
      На лице Несана появилось странное выражение. Глаза его полезли на лоб, будто он вот-вот грохнется в обморок или что-то в этом роде. В его взгляде появилось нечто весьма необычное, какой-то мерцающий свет, от которого у Беаты мурашки побежали по телу. Это походило на какое-то поразительное внутреннее видение.
      Женщина держала бутылку, как оружие. Второй рукой она манила Несана, приглашая подойти ближе и напасть на нее.
      Беата шагнула вперед, чтобы удержать женщину, пока не переговорит с ней.
      И в следующее мгновение осознала, что сидит на земле и у неё жутко болит лицо.
      - Не лезь, - ледяным тоном приказал женщина. - Незачем тебе встревать. Окажи себе услугу и сиди, где сидишь.
      Ее голубые глаза устремились на Несана.
      - Давай, паренек. Либо сдавайся, либо делай что-нибудь.
      И Несан сделал. Он взмахнул мечом. Беата слышал, как свистнул клинок.
      Женщина плавно отошла на шаг, одновременно ударив черной бутылкой. Меч расколол её на тысячи осколков, взметнувшихся, как облачно.
      - ХА! - Победно воскликнула женщина. И хищно улыбнулась. - А теперь я заберу меч.
      Она крутанула запястье и висевший на цепочке красный стержень прыгнул ей в руку. Сперва она казалась весьма радостной, но тут же радость сменилась растерянностью, затем изумлением и она уставилась на штуковину в руке.
      - Он должен был действовать, - пробормотала она себе под нос. - Должен был действовать!
      Когда она подняла взгляд, то увидела что-то, что мгновенно привело её в чувство. Беата поглядела в том же направлении, но не увидела ничего необычного.
      - Женщина сгребла Беату за шкирку и рывком вздернула на ноги.
      - Уводи своих людей отсюда! Проваливайте немедленно!
      - Что?! Несан прав! Вы...
      - Да посмотри же, идиотка! - Ткнула рукой женщина.
      К ним приближались солдаты особых андерских частей. Мирно переговариваясь между собой.
      - Это наши люди. Здесь не о чем ...
      - Уводи своих отсюда немедленно, или вы все погибнете!
      Беата оскорбилась, что ей приказывает какая-то чокнутая и обращается, как с ребенком. И позвала капрала Марию Фовел, которая шла, чтобы посмотреть, что ту за сыр-бор.
      - Капрал Фовел!
      - Слушаю, сержант, - вытянулась андерка.
      - Пусть те люди подождут, пока мы не разберемся здесь. - Подбоченясь, Беата повернулась к женщине в красном. - Удовлетворены?
      Скрипнув зубами, женщина снова сгребла Беату за шиворот.
      - Ты маленькая кретинка! Забирай своих сопляков отсюда, иначе вам всем конец!
      Беата начала злиться.
      - Я - офицер армии Андерита, а эти люди... - Она развернулась, чтобы ткнуть пальцем.
      Мария Фовел встала перед всадниками и вытянула руку, приказывая им подождать.
      Один из троицы, не церемонясь, вынул меч и небрежным, но могучим ударом рассек Марию пополам.
      Беата ошарашенно смотрела, не веря своим глазам.
      Поработав мясником, она так часто резала скотину, что давно уже не реагировала на это. Она так часто потрошила всяких животных, что вид кишок казался ей чем-то вполне естественным. Во всяком случае, отвращения не вызывали.
      И вид лежащей на земле Марии с вывалившимися из верхней половины туловища кишками в какой-то степени казался лишь курьезом, поскольку человеческие кишки мало чем отличаются от кишок животных, разве что тем, что они человеческие.
      Мария Фовел, отделенная от своих ног и бедер, с выпученными глазами цеплялась пальцами за траву. Ее мозг пытался осознать то, что мгновение назад произошло с её телом.
      Это было настолько невообразимо чудовищно, что Беата не могла шевельнуться.
      Мария цеплялась за траву, пытаясь отползти от солдат к Беате. Ее губы шевелились, но она не могла выговорить ни слова, а издавала лишь низкое хриплое похрюкиванье. Пальцы перестали её слушаться. Она ткнулась головой в землю и дергалась, как только что зарезанная овца.
      Стоявшие наверху у Домини Диртх Эстелла с Эммелин заорали.
      Беата достала меч и подняла его, чтобы видели все.
      - Солдаты! В атаку!
      Беата глянула на всадников. Они продолжали себе ехать.
      И ухмылялись.
      А потом началось сущее безумие.
      Глава 64
      Норрис кинулся вперед, целясь, как их учили, в ноги одного из всадников. Тот пнул Норриса в лицо. Норрис, схватившись за лицо, опрокинулся на спину. По его пальцам струилась кровь. Чужак поднял выпавший из рук Норриса меч и вонзил ему в живот, пришпилив к земле, и поехал дальше, оставив Норриса биться и кричать в агонии, цепляясь пальцами за острый клинок.
      Карл и Брайс кинулись вперед с мечами наизготовку. Из казармы выскочила Карин с копьем. За ней мчалась Аннетта тоже с копьем.
      Беата воспряла духом. Сейчас этих людей окружат. Ее солдаты хорошо подготовлены к бою. С тремя врагами они справятся.
      - Сержант! Назад! - Рявкнула женщина в красном.
      Беата была в ужасе, но её по-прежнему раздражала эта женщина, которая явно ничего не понимала в солдатской службе. Беате также было стыдно за трусость этой женщины. Беата с подчиненными будут сражаться - будут защищать эту никчемную женщину в красном, которая боится сразиться с жалкими тремя противниками.
      Несан тоже, как с гордостью отметила Беата, ринулся вперед со своим драгоценным мечом, готовый сражаться.
      Когда они все кинулись в атаку, только тот человек, что разрубил пополам Марию Фовел, держал меч в руке. Остальные двое мечей из ножен не доставали. Беата разозлилась, что они не принимают всерьез её отделение.
      Беата, более привычна рубить мясо, чем все её подчиненные, уверенно бросилась на одного из чужаков. Она не поняла как, но он легко уклонился от её меча.
      Изумившись, она поняла, что это совсем не то, что рубить соломенное чучело или висящие на крюке туши.
      Когда меч Беаты рассек воздух, сзади налетела Аннетта, стремясь пронзить чужаку ногу копьем. От неё он тоже уклонился, но поймал за рыжую шевелюру. Достав нож, он медленно и легко, хищно улыбаясь таращившейся на него Беате, перерезал Аннетте горло, как овце.