- Что за анекдот рассказал Министр? Мне отсюда не слышно.
      - Тебе следует благодарить Создателя, что он не одарил тебя более тонким слухом. Это один из этих Бертрановых анекдотов, если понимаешь, о чем я.
      - А! - Усмехнулась она. - Но ты мне его дома расскажешь?
      - Дома , - улыбнулся Далтон, - я тебе его продемонстрирую, Тэсс.
      Она гортанно рассмеялась. Далтон взял одно из телячьих яичек и обмакнул в чесночно-винный соус. Затем дал жене откусить кусочек и слизнуть соус с его пальцев, а потом сунул в рот остатки.
      Продолжая жевать, он обратил внимание на трех сидящих в противоположном конце зала Директоров, увлеченных вроде бы какой-то серьезной дискуссией. Они активно жестикулировали, хмурились, качали головами и подчеркивали пальцем что-то ими сказанное. Далтон знал, о чем идет речь. Почти все разговоры в зале крутились вокруг одной и той же темы - убийства Клодины Уинтроп.
      Министр, облаченный в узкую пурпурно-ржавую полосатую кожаную куртку без рукавов, надетую поверх расшитого золотом дублета, наклонился поближе к Далтону, приобняв его за плечи. Белый кружевной манжет Министра был заляпан красным вином, создавая впечатление, будто у него из-под узкого рукава течет кровь. .
      - Все ещё очень сильно переживают смерть Клодины, - сказал Бертран.
      - И правильно. - Далтон обмакнул кусок баранины в мятное желе. - Это ужасная трагедия.
      - Да, она заставила нас всех понять, насколько ещё мы далеки от идеалов цивилизованности, к которым так стремимся. Эта трагическая смерть показала нам, как много предстоит ещё сделать, чтобы сплотить вместе хакенцев и андерцев в единое мирное сообщество.
      - Под вашим мудрым руководством нам это удастся, - с искренним энтузиазмом заявила Тереза, пока Далтон жевал баранину.
      - Спасибо за поддержку, дорогая. - Бертран наклонился ещё ближе к Далтону и понизил голос. - Я слышал, что Суверен, возможно, болен.
      - Правда? - Далтон слизнул с пальцев мятное желе. - Болезнь серьезная?
      Бертран с фальшивой печалью покачал головой.
      - Мы не знаем.
      - Мы будем за него молиться, - сказала Тереза, тщательно выбирая кусочек перченой говядины. - И за бедного Эдвина Уинтропа.
      Бертран улыбнулся.
      - Вы очень добросердечная и заботливая женщина, Тереза. - Он ставился на лиф её платья, будто желал разглядеть за низким декольте её доброе сердце. - Если я когда-нибудь заболею, то мне больше всего хотелось бы, чтобы за меня молила Создателя столь же благородная женщина, как вы. Наверняка его сердце растает от ваших нежных слов.
      Тереза просияла. Хильдемара, грызя кусочек груши, задала мужу какой-то вопрос и он повернулся к ней. Стейн, наклонившись к ним обоим, заговорил с ними на какую-то интересующую его тему. Но когда слуга принес блюдо с хрустящей говядиной, все трое уселись прямо.
      Стейн взял пригоршню хрустящих кусочков, а Далтон тем временем снова глянул на Директоров. По-прежнему увлеченных разговором. Оглядев противоположный стол он столкнулся взглядом с Франкой Говенлок. Выражение её лица сказало ему, что она не может услышать, о чем говорят Директоры. Далтон не знал, что случилось с её волшебным даром, но это становилось серьезной помехой.
      Слуга потянул Министру серебряное блюдо. Бертран взял несколько кусочков свинины. Подошел следующий прислужник, предлагая ягнятину с чечевицей, которую любила Хильдемара. Виночерпий, прежде чем двинуться дальше, наполнил все бокалы на верхнем столе. Министр собственническим жестом обнял Хильдемару за плечи и что-то зашептал ей на ухо.
      В зал вошел слуга с корзиной хлеба и отнес его на сервировочный столик, где его должны были нарезать и разложить на серебряные блюда. Со своего места Далтон не видел, все ли в порядке с хлебом. Его изрядное количество было сочтено неподходящим для пира и списано для раздачи бедным. Остатки пира, обычно в большом количестве, всегда раздавались беднякам.
      У мастера Драммонда нынче днем при выпечке хлеба возникли какие-то проблемы. Что-то там связанное с какой-то "взбесившейся" плитой, как описал происшедшее шеф-повар. Одна из женщин сильно обгорела, прежде чем с плитой разобрались. У Далтона имелись более серьезные проблемы, чем сгоревший хлеб, так что он не стал особо вникать в подробности.
      - Далтон, - вновь переключил Министр свое внимание на помощника, - вам удалось обнаружить какие-либо улики по делу об убийстве Клодины Уинтроп?
      Сидевшая по другую сторону от Министра Хильдемара казалась весьма заинтересована услышать ответ Далтона.
      - Я веду расследование в нескольких многообещающих направлениях, спокойно ответил Далтон, - и надеюсь вскоре довести следствие до конца.
      Им как всегда приходилось тщательно выбирать выражения, беседуя во время пиров, дабы не давать пищи для лишних размышлений возможным слушателям. Помимо Франки на пиру запросто могли присутствовать и другие слухачи, у которых не возникло никаких проблем с их талантом. Далтон, не говоря уж о Бертране с женой, нисколько не сомневался, что Директоры вполне могут прибегнуть к услугам обладателей волшебного дара.
      - Ну, видишь ли, штука в том, что, по словам Хильдемары, кое-кто начинает поговаривать, что мы недостаточно серьезно занимаемся этим делом, - сообщил Бертран.
      Далтон начал было приводить доказательства обратного, но Бертран жестом остановил его и продолжил.
      - Конечно, это неправда. Я точно знаю, как усиленно ты трудишься, чтобы вычислить преступников.
      - Днями и ночами, - встряла Тереза. - Могу заверить вас, Министр Шанбор, что Далтон последнее время почти глаз не смыкает, настолько усиленно он работает с того самого дня, как была убита несчастная Клодина.
      - Ой, да я это знаю, - Хильдемара, перегнувшись через мужа, демонстративно специально для Терезы и присутствующих потрепала Далтона по руке. - Я знаю, как усиленно трудится Далтон. Все очень высоко ценят его усилия. Мы знаем, как много народу он уже опросил в поисках информации.
      Просто дело в том, что некоторые начинают задаваться вопросом, увенчаются ли все эти усилия успехом и отыщутся ли виновные. Люди боятся, что убийцы все ещё бродят среди них и желают скорейшего разрешения проблемы.
      - Вот именно, - кивнул Бертран. - А мы больше кого бы то ни было жаждем, чтобы убийство было раскрыто, дабы успокоится, что наш народ снова может спокойно жить.
      - Да, - глаза Хильдемары холодно сверкнули. - Убийство должно быть раскрыто.
      Не услышать ледяной приказ в её тоне было просто невозможно. Далтон не знал, сообщила ли Хильдемара Бертрану о том, что она приказала сделать с Клодиной, но это и не имело для него особого значения. Он покончил с поручением этой бабы и двинулся дальше. И он совсем не возражал, если она уберет за ним мусор и нейтрализует любые возможные неприятности.
      Далтон ждал, что рано или поздно Министр с женой утомятся от жалоб, причем раньше, чем народу надоест обсуждать убийство высокопоставленной женщины из поместья. И предосторожности для уже состряпал несколько вариантов действия на этот случай. Теперь же походило на то, что он вынужден запускать эти свои планы в действие.
      Первоначальной идеей было просто выждать, поскольку Далтон нисколько не сомневался, что разговоры вскоре прекратятся и всю эту историю благополучно забудут. Или станут лишь изредка поминать об этом с легким налетом скорби, а то и вовсе просто сплетничать. Но Бертран желал выглядеть полным совершенством, не допускающим недоработок в чем бы то ни было. И усилия, которые требовались от других для сохранения этого его имиджа Министра мало трогали. А Хильдемаре и вовсе было на это наплевать. Однако их нетерпеливость могла стать опасной.
      - Я не меньше других хочу, чтобы убийцы были найдены, - произнес Далтон. - Однако, как законник, я связан данными мною клятвами соблюдать закон и обязательствами найти истинного виновника, и не могу просто взять и ложно обвинить первого попавшегося лишь для того, чтобы удовлетворить общественное мнение.
      Я помню, как вы когда-то предостерегали меня от подобных действий, Последняя фраза предназначалась специально для посторонних ушей.
      Увидев, что Хильдемара готова возражать простив малейшей отсрочки, Далтон тихо добавил не без толики черного юмора:
      - Было бы не только неправильным торопиться и ложно обвинять невинных, но и необходимо учитывать вариант, что мы их поспешно обвиним и приговорим, а Мать. Исповедница вдруг пожелает принять их исповедь и обнаружит, что мы приговорили невиновных. И тогда наша некомпетентность вполне справедливо будет ясна не только Матери-Исповеднице, но также Суверену и Директорам.
      Далтон хотел быть совершенно уверен, что они хорошо поняли риск этой затеи.
      - Однако будет ещё хуже, если мы приговорим этих людей к смерти и приведем приговор в исполнение до того, как Мать-Исповедница ознакомится с делом. Тогда она может вмешаться по собственной воле, причем так, что это приведет не только к смене правительства, но и к тому, что в наказание высшее руководство подвергнется воздействию её магии.
      После этой краткой, но отрезвляющей отповеди Бертран с Хильдемарой довольно долго сидели молча с выпученными глазами.
      - Да, конечно, Далтон. Безусловно, ты прав, - после продолжительной пауза проговорил Бертран, растопырив пальцы, как рыба плавники. - Я вовсе не хотел, чтобы мои слова были восприняты таким образом.
      Как Министр я не могу позволить, чтобы кого-то ложно обвинили. Я ни за что не допущу подобного. Это было бы не только чудовищной несправедливостью в отношении ложно обвиненных, но и позволило бы истинным виновникам избежать правосудия и снова убивать.
      - Но мне показалось, что вы уже практически готовы назвать имена убийц? - В голосе Хильдемары снова зазвенели угрожающие нотки. Я столько наслышана о ваших талантах, что склонна думать, что вы просто перестраховываетесь. Ведь наверняка старший помощник министра позаботится, чтобы справедливость восторжествовала как можно скорей? Народ захочет знать, что Министр культуры - высококомпетентный человек. И все должны увидеть, что он плодотворно довел это дело до конца.
      - Верно. - Бертран буравил жену взглядом до тех пор, пока она не откинулась на спинку стула. - Мы желаем справедливого разбирательства.
      - Стоит также добавить, что идут разговоры о какой-то хакенской девушке, которую недавно изнасиловали, - добавила Хильдемара. - Слухи об изнасиловании всегда распространяются быстро. И люди считают, что эти два преступления связаны.
      - До меня эти слухи тоже доходили, - вздохнул Далтон. - Это ужасно.
      Следовало бы догадаться, что до Хильдемары эти сведения так или иначе дойдут и она пожелает, чтобы данный вопрос был тоже решен. К такому варианту Далтон был тоже готов, но надеялся, если удастся, как-нибудь обойти этот вопрос.
      - Хакенская девушка? А кто сказал, что она не лжет? Может, она просто пытается таким образом прикрыть внебрачную беременность и заявляет об изнасиловании лишь для того, чтобы вызвать сочувствие в дальнейшем?
      Бертран макнул в горчицу кусочек свинины.
      - Ее имени ещё никто не назвал, но, насколько я слышал, считают, что изнасилование имело место быть. Ее имя все ещё пытаются выяснить, чтобы доставить её к судье.
      Бертран, нахмурившись, многозначительно смотрел на Далтона, пока не убедился, что тот понимает, что речь идет о девчонке мясника.
      - Люди боятся, что это не только правда, но и что изнасиловали её те же, кто убил Клодину. Опасаются, что одни и те же преступники уже совершили два преступления и на этом не остановятся.
      Бертран сунул кусок свинины в рот. Стейн, Медленно жуя хрустящую говядину, внимательно прислушивающийся к разговору со все возрастающим отвращением. Уж он бы наверняка быстро решил эту проблему с помощью меча. Далтон бы тоже так поступил, будь все так просто.
      - Именно поэтому преступление должно быть раскрыто. - Хильдемара снова придвинулась ближе. - Люди должны знать, кто в этом виноват.
      Отдав ясный приказ, она выпрямилась на стуле.
      - Я знаю тебя, Далтон, - сжал Бертран плечо помощника. - И знаю, что ты просто не хочешь раньше времени заявлять о раскрытии преступления из-за присущей тебе скромности, но также знаю наверняка, что ты его уже раскрыл и вскоре объявишь имена убийц. Причем до того, как люди затравят несчастную хакенскую девочку и потащат её к судье. После того, что ей совершенно очевидно пришлось пережить было бы неправильным подвергать её ещё большим унижениям.
      Никто этого не знал, но Далтон уже уговорил Несана столкнуть камешек с горы. Однако теперь он ясно видел, что придется ему самому пнуть этот камень, причем в совершенно другом направлении.
      Сидевший рядом с Хильдемарой Стейн с отвращением отшвырнул кусок хлеба.
      - Это хлеб горелый!
      Далтон вздохнул. Этому парню явно нравятся грубые выходки. Он терпеть не может, когда его игнорируют и как ребенок выкидывает всякие фокусы, чтобы привлечь внимание. А они исключили его из разговора.
      - НА кухне возникли кое-какие проблемы с печами, - сообщил Далтон. Если вам не нравится поджаристый хлеб, срежьте подгоревшую корочку.
      - У вас проблемы с ведьмами! - рявкнул Стейн. - А вы рекомендуете срезать корочку! Так вы решаете проблему?
      - У нас проблемы с печами, - сквозь зубы выдавил Далтон, быстро оглядывая зал, чтобы убедиться, обращает ли кто-нибудь внимание на имперца. Несколько женщин, сидевших слишком далеко, чтобы что-то расслышать, строили Стейну глазки. - Возможно, что-то с вытяжкой. Завтра мы все поправим.
      - Ведьмы! - Повторил Стейн. - Это ведьмы своим колдовством сожгли здесь хлеб. Всем известно, что если поблизости есть ведьма, она не удержится, чтобы не сжечь хлеб!
      - Далтон, - прошептала Тереза, - он разбирается в магии. Может, ему известно что-то, чего не знаем мы.
      - Он просто суеверный, вот и все, - улыбнулся Далтон жене. - Насколько я знаю Стейна, он просто над нами издевается.
      - Я могу помочь вам их обнаружить. - Стейн, откинувшись на стуле, принялся чистить ножом ногти. - В ведьмах я разбираюсь. Скорее всего это ведьмы убили ту женщину и изнасиловали другую. И я найду их для вас, аз уж вы сами не можете. Еще один скальп на плаще мне не помешает.
      Швырнув салфетку на стол, Далтон извинился перед женой, встал, обошел Министра с Хильдемарой и, подойдя к Стейну, наклонился к его уху. От имперца воняло.
      - У меня есть особые причины вести дело так, как я это делаю, прошептал Далтон. - Следую моим планам, мы заставим эту лошадь пахать наше поле, везти нашу карету и тащить бочку с водой. Если бы мне просто захотелось конины, мне не понадобилась бы твоя помощь. Я бы сам её зарезал.
      Поскольку я уже предупреждал тебя, чтобы ты думал, прежде чем говорить, а ты явно не внял предупреждению, то позволь мне объяснить так, чтобы ты, наконец, понял.
      Стейн ухмыльнулся, демонстрирую желтые зубы, а Далтон наклонился к нему ещё ближе.
      - Эта проблема отчасти возникла из-за тебя и благодаря твоему неумению изящно воспользоваться тем, что дается тебе добровольно. Вместо этого ты предпочел силой взять девушку, которая вовсе себя не предлагала. Я не могу изменить того, что сделано, но если ты ещё хотя бы раз не вовремя откроешь рот с целью произвести сенсацию, я лично перережу тебе глотку и отошлю обратно к твоему императору в корзине. И попрошу прислать кого-нибудь, у кого мозгов побольше, чем у похотливой свиньи.
      Далтон прижал кончик зажатого в руке кинжала к подбородку Стейна.
      - Ты здесь сидишь в присутствии людей, выше тебя рангом. Так что будь любезен, разъясни сидящим за столом добрым людям, что это всего лишь твоя очередная грубая шуточка. И Стейн - лучше тебе говорить очень убедительно или клянусь, что этой ночи ты не переживешь.
      Стейн любезно рассмеялся.
      - Ты мне нравишься, Кэмпбелл. Мы с тобой так похожи. Я знаю, что мы с тобой сварим кашу. Вам с Министром Орден понравится. Несмотря на ваши пританцовки, мы с вами похожи.
      Далтон повернулся к Бертрану с Хильдемарой.
      - Стейн хочет что-то сказать. А как только он закончит, я пойду гляну, нет ли новых сведений. Не исключено, что я узнаю имена убийц.
      Глава 42
      Несан торопливо шел по тускло освещенному коридору. Роули, сказал, что это важно. Босые ноги Морли шлепали по деревянному полу. Этот звук теперь казался Несану странным. Несану, никогда до получения должности гонца прежде не носившему обуви, пришлось довольно долго привыкать к стуку каблуков. И вот теперь уже шлепанье босых ног кажется ему непривычным и странным. К тому же этот звук напоминал о том времени, когда он сам был босоногим поваренком, а Несан терпеть не мог вспоминать об этом отрезке жизни.
      То, что он теперь гонец казалось ему сном, ставшим явью.
      В открытые окна лились звуки музыки из пиршественного зала. Играла и пела арфистка. Несану нравился её чистый голос и звучанье арфы.
      - Знаешь, о чем пойдет речь?
      - Нет. Но сомневаюсь, что в это время суток нас попросят доставить куда-то послание, - ответил Несан. - Особенно во время пира.
      - Надеюсь, это не займет много времени.
      Несан знал, что подразумевает Морли. Они только-только расположились выпить. Морли нарыл почти полную бутылку рома и они с Несаном вознамерились напиться до умопомрачения. И не только. У Морли имелась знакомая судомойка, которая сказала, что с удовольствием выпьет с ними. Морли сказал Несану, что они должны сперва подпоить её как следует. Несан заранее предвкушал дальнейшее.
      А ещё он хотел поскорей забыть свой разговор с Беатой.
      Приемная оказалась пустой и в ней царила полная тишина. Роули не стал возвращаться с ними, так что они были здесь вдвоем. Далтон Кэмпбелл, нетерпеливо вышагивающий в своем кабинете, заложив руки за спину, увидел юношей и жестом велел заходить.
      - А, вот и вы оба. Отлично.
      - Чем можем быть полезны, мастер Кэмпбелл? - Спросил Несан.
      В кабинете горели лампы, освещая помещение теплым светом. В открытое окно задувал ветерок, колыша легкие занавески. Боевые стяги чуть развевались.
      Далтон Кэмпбелл вздохнул.
      - У нас проблемы. Связанные с убийством Клодины Уинтроп.
      - Какого рода проблемы? - Поинтересовался Несан. - И модем ли мы каким-то образом помочь их решить?
      Помощник Министра потер подбородок.
      - Вас видели.
      У Несана по спине пробежал холодок.
      - Видели? Что вы имеете в виду?
      - Ну, ты помнишь, рассказывал, что вы слышали, как остановилась карета, а потом вы все побежали к пруду, чтобы в него нырнуть?
      Несан сглотнул комок.
      - Да, господин.
      Далтон Кэмпбелл снова вздохнул. Он побарабанил пальцами по столу, как бы подыскивая слова.
      - Ну, так тело нашел как раз кучер этой самой кареты. И вернулся в город, чтобы позвать гвардейцев.
      - Вы нам об этом уже говорил, матер Кэмпбелл, - напомнил Морли.
      - Да, но все дело в том, что, как я только что узнал, он оставил возле тела своего помощника. А тот проследовал за вами среди хлебов. До самого пруда.
      - Добрые духи! - Выдохнул Несан. - Вы хотите сказать, что он видел, как мы плавали и отмывались?
      - Он видел вас двоих. И только что назвал ваши имена. Несан с Морли, он сказал. С кухни поместья.
      Сердце Несана бешено колотилось. Он пытался собраться с мыслями, но в панике никак не мог ухватить ни одной.
      Какой бы причиной он ни руководствовался, хорошей или плохой, его все равно приговорят к смерти.
      - Но почему он не рассказал сразу, раз он нас видел?
      - Что? А! Полагаю, он был в шоке от увиденного и все такое, поэтому он... - Далтон Кэмпбелл помахал рукой. - Послушай, у нас нет времени обсуждать что да почему. Теперь уже мы так или иначе ничего не можем с этим поделать.
      Высокий андерец выдвинул ящик.
      - Мне очень жаль. Я знаю, что вы оба сделали для меня доброе дело. Для всего Андерита. Но факт остается фактом: вас видели.
      Он достал из ящика туго набитый кошелек и кинул на стол.
      - Что с нами теперь будет? - Глаза Морли стали по полтиннику. Несан знал, что сейчас испытывает друг. У него самого поджилки затряслись, когда он попытался вообразить свою казнь.
      И тут его окатила новая волна ужаса и он чуть не завопил. Он вспомнил рассказ Франки о том, как толпа накинула ей петлю на шею и подвесила, разведя под ногами костер, а она задыхалась, болтая ногами в воздухе. Только вот Несан не владел магией, которая поможет ему сбежать. Он почти ощущал затягивающуюся на шее петлю.
      Далтон Кэмпбелл подтолкнул к ним кожаный кошель.
      - Я хочу, чтобы вы взяли вот это.
      Несану пришлось сосредоточиться, чтобы понять сказанное Кэмпбеллом.
      - Что это?
      - Главным образом серебро. Впрочем, золото там тоже есть. Как я уже сказал, мне очень жаль. Вы оба оказали большую помощь и доказали, что вам можно доверять. Однако теперь, поскольку вас видели и могут опознать как тех самых...Вас казнят за убийство Клодины Уинтроп.
      - Но вы можете сказать им...
      - Я ничего не могу им сказать. Мои первейшие обязательства - забота о Бертране Шанборе и будущем Андерита. Суверен болен. И Бертрана Шанбора могут в любой момент призвать на пост Суверена. Я не могу повергнуть всю страну в хаос из-за Клодины Уинтроп. Вы оба - все равно что солдаты на войне. А на войне гибнет много хороших людей.
      К тому же народ так сильно возбужден из-за этого дела, что меня никто и слушать не станет. И разъяренная толпа схватит вас и...
      Несан испугался, что сейчас потеряет сознание. Он дышал так часто, что в голове мутилось.
      - Вы хотите сказать, что нас казнят?
      Далтон Кэмпбелл очнулся от задумчивости.
      - Что? Нет. - Он снова подтолкнул в парням кошель. - Я же сказал, тут куча денег. Возьмите. И уезжайте. Неужели не понятно? Вы должны бежать, иначе умрете ещё до захода солнца.
      - Но куда мы пойдем? - Заныл Морли.
      Далтон Кэмпбелл махнул куда-то в окно.
      - Прочь. Подальше отсюда. Туда, где они вас никогда не найдут.
      - Но если можно как-то прояснить ситуацию, объяснить людям, что мы лишь сделали то, что необходимо было сделать...
      - А изнасилование Беаты? Тебе не следовало насиловать Беату.
      - Что?! - Едва не задохнулся Несан. - Но я никогда...Клянусь, я никогда бы этого не сделал! Клянусь, мастер Кэмпбелл!
      - Не имеет значения, сделал бы или нет. Люди считают, что это сделали вы. И не станут слушать мои объяснения. Они считают, что Беату изнасиловали те же, кто изнасиловал и убил Клодину Уинтроп. И вам они тоже не поверят, учитывая что тот человек может опознать вас как убийц Клодины Уинтроп. Так что не имеет никакого значения, насиловали вы Беату или нет. Мужчина, видевший вас - андерец.
      - Нас ищут? - Морли провел дрожащей рукой по бледной до зелени физиономии. - Вы говорите, что нас уже ищут?
      Далтон Кэмпбелл кивнул.
      - Если останетесь здесь, то вас казнят за оба эти преступления. Ваш единственный шанс - бежать. И как можно быстрей.
      Поскольку вы оба были для меня весьма полезными и отлично послужили делу культуры Андерита, я хотел предупредить вас, чтобы у вас хотя бы был шанс спастись. Я отдаю вам все свои сбережения, чтобы помочь бежать.
      - Ваши сбережения? - Несан покачал головой. - Нет, мастер Кэмпбелл, мы их не возьмем. У вас есть жена и...
      - Я настаиваю. А если понадобится, то прикажу. Только будучи уверенным, что хоть так смог вам немного помочь я буду спокойно спать по ночам. Я всегда делаю все, что в моих силах, чтобы помочь верным мне людям. Это последнее, что я могу сделать для вас обоих. - Он указал на кожаный кошель. - Возьмите и разделите между собой. Воспользуйтесь этим, чтобы уехать подальше отсюда. И начать новую жизнь.
      - Новую жизнь?
      - Совершенно верно, - кивнул мастер Кэмпбелл. - Вы даже сможете купить себе мечи.
      - Мечи? - Изумленно заморгал Морли.
      - Конечно. Здесь достаточно, чтобы купить каждому по дюжине мечей. Если вы уедете в другую страну, то там вы уже не будете хакенцами, как здесь. В других странах вы будете свободными людьми и сможете купить мечи. Постройте себе новую жизнь. Найдите новую работу, все новое. С этими деньгами вы сможете познакомиться с хорошими женщинами и ухаживать за ними как положено.
      - Но мы никогда не покидали Ферфилда! - Морли чуть не плакал.
      Далтон Кэмпбелл, опершись на стол, наклонился к ним.
      - Если вы останетесь, то вас казнят. Гвардейцы знают ваши имена и наверняка ищут вас, пока мы тут с вами беседуем. Скорее всего они уже наступают вам на пятки. Я молю Создателя, чтобы они не видели, как вы шли сюда. Если хотите жить, берите деньги и сматывайтесь. Найдите себе новую жизнь.
      Несан быстро оглянулся. Он никого не видел и не слышал, но преследователи могли появиться в любой момент. Он не знал, что делать, но понимал, что они должны последовать совету Далтона Кэмпбелла и бежать.
      Несан схватил кошель.
      - Мастер Кэмпбелл, в самый хороший человек, которого я когда-либо знал. Мне очень жаль, что я не смогу работать на вас всю свою оставшуюся жизнь. Спасибо вам за то, что сказали, что нас ищут и за то, что даете нам возможность начать все заново.
      Далтон Кэмпбелл протянул руку. Несану никогда прежде не доводилось обмениваться рукопожатием с андерцем, и это оказалось приятным. Он почувствовал себя мужчиной. Далтон Кэмпбелл пожал руку и Морли тоже.
      - Удачи вам обоим. Рекомендую раздобыть лошадей. Купите их, а не крадите, не то наведете преследователей на ваш след. Я знаю, что это будет непросто, но постарайтесь вести себя естественно, чтобы не вызывать подозрений.
      Поаккуратней с деньгами, не транжирьте понапрасну на шлюх и выпивку, иначе не успеет оглянуться, как они кончатся. А ежели таковое произойдет, то вас наверняка схватят и вы не проживете достаточно долго, чтобы умереть от болезни, которой вас наградят шлюхи.
      Если вы вдумчиво воспользуетесь деньгами, то сможете прожить на них несколько лет и это даст вам время обустроить себе новую жизнь в любом месте, что вам понравится.
      Несан снова пожал Кэмпбеллу руку.
      - Спасибо за совет, мастер Кэмпбелл. Мы ему последуем. Купим лошадей и уедем отсюда.
      Не беспокойтесь о нас. Нам с Морли доводилось жить на улице. И мы отлично знаем, как укрыться от враждебных нам андерцев.
      Далтон Кэмпбелл улыбнулся.
      - Нисколько не сомневаюсь. Что ж, в таком случае да пребудет с вами Создатель!
      Вернувшись на пир, Далтон обнаружил сидящую на его месте Терезу, весело чирикающую с Министром. Ее смех колокольчиком разносился по залу, сопровождаемый низким смехом Бертрана. Хильдемара, Стейн и торговцы тоже о чем-то тихо переговаривались между собой.
      Тереза, улыбаясь, взяла Далтона за руку.
      - Вот и ты, дорогой! Теперь ты можешь с нами посидеть? Бертран, скажите Далтону, что он слишком много работает! Он должен поесть!
      - Да-да, Далтон, ты трудишься гораздо больше, чем кто-либо из моих знакомых. Твоя жена без тебя чувствует себя ужасно одинокой. Я тут пытался её немного развлечь, но её мои байки совершенно не интересуют! Она вежливая женщина и делает вид, что ей весело, но на самом деле единственное, что она желает - это рассказывать мне, какой ты хороший человек, о чем я и так знаю.
      Тереза передвинулась на свой стул и они с Бертраном на пару усадили Далтона на место. Далтон жестом попросил жену минутку подождать. Зайдя з спину Министра с Хильдемарой, он вклинился между ними, положив руки им на плечи. Сановная пара склонила головы поближе к нему.
      - Я только что получил новые сведение, подтвердившие уже имевшуюся у меня информацию. Как выяснилось, первые известия об этом преступлении были весьма неточны. На самом деле убийц Клодины Уинтроп всего двое. - Он протянул Министру запечатанный лист. - Вот их имена.
      Бертран взял бумагу, а по лице его жены скользнула улыбка.
      - А теперь слушайте внимательно, будьте любезны, - продолжил Далтон. Я уже шел у них по пятам, но прежде, чем мы успели их арестовать они украли большую сумму денег из кассы кухни и сбежали. Сейчас ведутся их интенсивные поиски.
      Он вопросительно поднял бровь, внимательно глядя в лицо обоим слушателям, желая убедиться, что они поняли, что он состряпал эту историю не без причины. И по выражению их лиц понял, что они отлично уловили скрытый смысл его слов.
      - Завтра, в любой момент когда захотите, огласите имена, указанные в этой бумаге. Они оба работали на кухне. Они убили и изнасиловали Клодину Уинтроп. Они изнасиловали ту хакенскую девушку, что работает у мясника Ингера. И вот теперь они обчистили кухонную кассу и удрали.
      - А эта хакенка ничего не расскажет? - Спросил Бертран, обеспокоенный тем, что девушка, если её прижмут, станет отрицать, что её изнасиловали эти двое и укажет на него самого.
      - К сожалению, испытание, выпавшее на её долю, оказалось слишком тяжелым, и она убежала. Мы не знаем, куда она направилась, возможно, к дальним родственникам, живущим далеко отсюда, но в любом случае она сюда не вернется. Городской гвардии известно её имя. Если она вдруг надумает вернуться в город, я первым узнаю об этом и лично прослежу за её допросом.
      - Значит, её нет и опровергнуть она ничего не сможет? - Глаза Хильдемары гневно сверкнули. - Тогда зачем нам давать им целую ночь форы? Народ желает казни преступников. Желает публичной казни. И мы вполне могли бы устроить для людей этот спектакль. Ничто, кроме показательной публичной казни людей не удовлетворит.
      Далтон терпеливо вздохнул.
      - Народ хочет знать, кто это сделал. Бертран назовет имена. И таким образом продемонстрирует, что службы Министра нашли убийц. То, что они удрали до того, как их имена стали достоянием гласности лишний раз подтверждает их вину. - Далтон нахмурился. - Любой иной вариант может навлечь на нас неприятности в виде Матери-Исповедницы. А с этой неприятностью нам ни за что не совладать.
      Эта казнь никак не послужит нашим целям, а вот риску подвергнет немалому. Народ вполне удовлетворится тем, что преступление раскрыто и преступники уже не бродят среди них. Любое лишнее движение поставит под угрозу все наши планы в тот момент, когда мы уже стоим в дверях апартаментов Суверена.
      Хильдемара начала было возражать.
      - Он абсолютно прав! - Отрубил Бертран.