Вся надежда на финку в сапоге. Чуть ближе подпустить – и в горло! С пяти шагов я уже давно промахиваться разучился.
Орк ноздрями пошевелил. Хрюкнул. Подошел к костру, меч острием в землю воткнул, сам рядом на корточки сел.
– Ух, – с характерным таким шипящим акцентом говорит, – до чего ж и соскучился я по кровяной колбаске от Старшего Повара Лашиуса.
Не будь у меня руки мешком заняты – врезал бы себе по лбу, для встряски мозгов. Понятно ведь, что из вражеского тыла человек не в нашей парадной форме явится, сами не один раз маскарад учиняли. Конечно, клыки из пасти подделать сложнее, чем каску поменять, но если местные дантисты решили ударным трудом Родине подсобить…
– Сородичи мои искусны черепа крушить, но повара из них никудышные. Недаром к каждой орочьей сотне два гобла-кашевара полагается.
Да уж, думаю, оголодал мужик.
Первую колбасу он сожрал, я и заметить не успел как. Вторую – еще быстрее.
Только после пятой притормозил. Оглянулся на «додж», прищурился…
– Слушай, – говорит, – ты, что ли, будешь Воин Из-за Края Мира? Сергей Мяхалов? Который сам – один Гор-Амрона прибил, черный замок на булыжники разнес и ва-аще?
– Нет. Не я.
– Не ты?
– Не я. Звать меня Сергей Малахов, Гор-Амрона ликвидировал – не отрицаю, а вот с замком незадача. Брал я его не один, на валуны не разносил, только подпалил… слегка. Да и был он не черный, а вполне себе нормального каменного цвета.
– Гых. Ты ва-аще хоть знаешь, сколько за твою черепушку обещано?
Я как раз в мешке рылся, выискивал, чего б ему еще из мясных деликатесов кинуть. Поднял глаза – а у орка лапа на рукояти меча и глазищи полувыкаченные сверкают не хуже клыков.
– Шо, – спрашивает, – смотришь? Не так че?
– Так, так, – говорю, – только… бечевку из зубов вытащи.
– А, угу. Еще колбаса есть?
– Угу, – в тон ему отзываюсь. – В замке.
Смех у орков заразительный. От слова «зараза», да…
Отсмеялся он, пальцы зачем-то о кольчугу вытер, выудил из сумки на поясе что-то вроде дохлой летучей мыши и мне протягивает.
– Разверни.
Я развернул. Осторожно – штука эта сдохшего нетопыря не только видом, но и запахом напоминала. Секунд пять соображал…
– Карта, что ли?
– Угу. Она самая.
Я хотел спросить: почему рваная такая? – но передумал. В конце концов, карта из вражеского тыла, она всегда на вес золота, даже если из очень отдельных лоскутов состоит. Кому надо, те не то что склеят – из пепла соберут, пылинка к пылинке…
– Значицца так, – говорит орк. – Сведенья у меня все, как на подбор, нужные да важные, потому слушай внимательно. В двух головах, гых, сохраннее будет.
Нагнулся, ткнул ногтем в один из лоскутов.
– Третьего дня вот к этому отрогу, – говорит, – выдвинулась стая Хэлга. Стая свежая, после отдыха, недавно молодняком пополнялась. Голов пятьсот наберется. Правда, – добавляет, – волкодлаки у них еще плохо объезжены.
Я себе в голове мысленно эту стаю Хэлга в более привычные единицы перевел – волкокавалерийская бригада, одна штука, – и галочку соответствующую поставил.
– Здесь, – орк в соседний лоскут тычет, – троллей понагнали. Одну крепость, вашу еще, перестраивают, а в пяти лигах к северу новую громоздят. Строят быстро – Владыка сказал, что, если к зиме не закончат, всех начальствующих в котлы отправит, даже последнего десятника.
– А что, – спрашиваю, – он и вправду может так вот, запросто?
– Гых!
У меня сразу же загорелось – учинить бы на этой ихней ударной стройке диверсию или саботаж какой. Много ведь и не надо, главное – затянуть, а там уже Владыка этот и без нашей помощи собственные инженерные кадры в расход выведет.
– Дальше, – рычит орк. – Орду Кшифа и часть орды Нема сняли с Перевала и вывели в приграничье. Зачем – не знаю. На их место каких-то восточных прислали… и среди них – гвардейская сотня. Самолично видел – здоровые, как огры, броня из личных мастерских Повелителя… с первого взгляда и не скажешь, что орки, а не Черные Рыцари.
– Занятно…
– Гых, – продолжает орк, – самое-то вкусное я напоследок приберег. Слушай ушами, человек: дюжину дней, как ни одной летучей твари к Западу от Рууда не видали. Не то, что дракона – мантикоры завалящей.
– Точно?
– Точно – это ты у Владыки спроси! Тебе-то, Маляхов, он скажет… он тебе много чего сказать хочет. А нам, простым оркам, мясу копейному, кто ж чего сообщит. Че в небе углядели, то и наше.
– Малахов я, – поправляю орка, а сам в голове потихоньку новости его прокачиваю.
Пожалуй, думаю, не преуменьшил клыкастый. Знатные новости. Стратегического, можно сказать, значения. Ну, оперативного – наверняка.
Если бегло прикинуть: наблюдается у противника количественное и качественное усиление наземной группировки вкупе с усиленными же фортификационными мероприятиями. Это раз. А два – авиацию как ветром сдуло… то ли на другой участок фронта, то к лешему на блины. И к чему бы, спрашивается, такие пироги с вишнями?
А к тому, соображаю, что похожа данная картина на подготовку к сидению в долговременной обороне. Впереди, у самой границы, кавалерия… волкообразная, с задачей не иначе как обнаружить и покусать. За волчишками-серыми хвостишками – пехотура, в ней наступающие части вязнуть будут и к укрепрайонам в глубине обороны выйдут, потрепанные да измотанные, с обозами отставшими. И вот когда они об свежеотстроенные крепости лбы поразбивают, тут-то из тыла гвардия и выпрыгнет, как чертик из омута. И авиация подоспеет – им-то проще, Фигаро здесь, Фигаро там…
Можно, конечно, и еще хитрее завернуть. Усыпить чужую бдительность – дескать, мы, кроме как лишнюю траншею отрыть да минным полем ее отгородить, ни о чем ином не помышляем. И если противник попадается глупый да небитый, ка-ак шарахнуть! Не было авиации, говорите? Ну, для кого и не было, а для кого и в двойном-тройном количестве имелась… просто в небе лишний раз не светилась.
Ладно. В конце концов наше, разведывательное дело простое – дойти и доложить кому следует. Ну а по части высокой стратегии пусть у их сиятельств Клименко со товарищи головы болят. Благо – в голове у товарища комбрига и академия Фрунзе имеется, да и здешние условия он не в пример дольше меня изучал. Причем не с колокольни пограничного замка, а, считай, из Ставки Верховного Главнокомандования. Тут и коленкор иной и кругозор соответствующий – не сержантский. Даже если этот сержант – старший и в дивизионной разведке год без малого умудрился отвоевать… и в живых остаться.
Эх, капитана бы нашего сюда! С ним сам начштаба, товарищ подполковник Остряков, советовался не один раз. Фразочка у него была: «Ну, глаза и уши дивизии, чем голове от ейной мигрени поможете?»
Ейной…
И – словно захлестнуло – я вдруг увидел избенку из почерневших бревен, усача Острякова, который, входя, опасливо глянул на низкий косяк и пригнулся: – Вот же ж… не согнешься – не проползешь, верно, разведка? – подмигнул мне… а капитан лежал на лавке у окна и читал книгу… в серой матерчатой обложке… что ж это было? Света в избенке было мало, чертовски мало, я еще тогда подумал: коптилку поставить, и то ярче будет, чем сочится сквозь это мутное, подслеповатое оконце.
Что же он читал? Внизу была надпись – «Москва» и дата, 1939. А выше… я помнил только отдельные буквы… не обычные печатные, а наклоненные, стилизованные под рукописные. Кажется, это называется курсив. Прописные буквы… от слова «пропись». У меня в первом классе была пропись – тетрадка, специально расчерченная для удобства вырисовывания этих самых букв. Только они все равно получались кривые да горбатые… совсем не такие красивые, как на той обложке.
В первом классе… вечность назад.
Что же читал капитан в тот день?
Не знаю, почему я так зацепился за эту мысль. Костер из чужих трав, степь иного Мира, «додж» по имени Аризона и сидящий передо мной человек с зеленой кожей и звериными клыками во рту – все это отступило куда-то вглубь, а взамен на передний план выдвинулась тоненькая серая книжка с почти неразличимой в полумраке надписью.
Первая буква в том названии была Г. Или нет? Т? Да, точно – Т. То… Нет, не так. Слов было два. И первое было над вторым, напечатанное еще более мелко, его я не разглядел вовсе. А вот второе начиналось с «то». Тэ и о.
Когда начштаба вошел, капитан сел, закрыл книжку – закладкой у него был листик папиросной бумаги, он никогда не откладывал его в сторону, аккуратно переставляя по мере чтения, – и положил ее на стол, названьем вниз.
– Мала-ахов, – протяжно повторяет орк. – Ыгу. Ну а я – Грым Аррым, полутысячник первейшей злобности среди прочих орков Темного Владыки орды Шакля… ну и шпион Светлых.
– Так ты что, – спрашиваю, – и в самом деле орк?
– Наполовину, – скалится Грым. – Рожей в мамашу вышел… или в деда ейного, если старый Каер не брешет. А вот этим – по лбу себя постучал – в папашу.
– С отцом, значит, – уточняю, – ни малейшего сходства?
– А этого, – криво ухмыляется орк, – родительница моя не помнила. Больно недолгая у них семейная жизнь вышла – с утра и до ужина. Говорила – на вкус был не очень, мослы да жилы…
И ржет.
Не то, чтобы я ему поверил – как-никак сам разведчик, ужасы всякие, если что, понарассказать сумею. Как однажды в рукопашной одной левой десять эсэс уложил, а правой – так вообще дюжину… и потом двадцать пять овчарок загрыз, штыком трофейным броневик насмерть заколол, а плевком «Юнкерс» сшиб. Поверить не поверил, но расспросы решил свернуть.
Достал из кузова канистру с водой, костер залил.
– Вот что, – говорю, – давай-ка выбираться. А то, небось, Старший Повар Лашиус по тебе уже соскучился.
Грым Аррым хрюкнул, кивнул, карту обратно упихал, меч из земли выдернул и ка-ак прыгнул – только сапоги в воздухе мелькнули. Ловко… миг назад стоял рядом – и вот уже с переднего сиденья клыками сверкает. Обратное сальто с переворотом – так, что ли, этот акробатический трюк именуется?
Ну я прыгать не стал – все равно не умею! – обошел машину, сел, завел, фары включил…
– И еще, – неожиданно говорит орк, причем, что занятно, без всякой шепелявости. – Восемь ночей назад ко двору Темного Владыки прибыл некий маг… из столицы. Никому о нем толком ничего не ведомо… кроме того, что интересуется он принцессой Дарсоланой… и тобой, Сергей Малахов. Очень настойчиво интересуется.
Я уже ехать собрался, но после этих слов по спине отчего-то так явственно холодком повеяло. По спине – и под сердцем. Чертовски неприятное, доложу я вам, ощущение.
Холодило, пока автомат на колени не положил. С «ППШ» сразу лучше стало.
Но окончательно отпустило уже в замке.
Глава 3
Мы выехали на рассвете. Мы – это Ариниус, тот дедок в мантии типа халат засаленный, что сидел на совещании справа от принцессы, я и Она. Ее высочество принцесса Дарсолана.
Впрочем, сейчас ее вряд ли кто за принцессу мог бы счесть. Принцесса – это свита, стража, алый, словно боевое знамя, плащ и непременно – Эскаландер, Сиятельный Меч, который, как всем и каждому известно, ножен не терпит, а катается всенепременно в обнаженном виде на боку венценесносно… тьфу, в общем, коня ее высочества и в таковом виде прожектором подрабатывает.
Очень может быть, что ножен эта железяка и впрямь терпеть не может, но вот пеленание всякими тряпками да кожаными лоскутами Сиятельный Меч перенес вполне спокойно. Равно как и тот факт, что ехать ему придется на моем коне, потому как если прочий скарб рыцарь, которого я из себя строить буду, еще может оруженосцу доверить, то свой верный меч – ни в жизнь. Хорошая, в общем-то, традиция, правильная – я, к примеру, без автомата ну-у очень неуютно себя чувствовал.
Маскировка…
Сначала я просто не поверил. Какая, к лешему, маскировка, если принцесса одним своим присутствием облака разгоняет. Не всякие, понятное дело, а ту мглу, что супостат из-за линии фронта насылает… так ведь здесь, в прифронтовой полосе, других облаков и не бывает. Конечно, народ солнышком радовать – дело хорошее, не спорю, но и обнаруживается эта природно-магическая аномалия на раз. Как говаривал Коля Аваров: «Всего-то делов» – взлетел да глянул, где разрыв в облачности зияет.
Выяснилось, не один я такой умный – маги придворные тоже иногда не зря икорку на хлеб намазывают… ну или какой здешний деликатес высшей категории. Хитры ребятки… впрочем, есть у меня подозрение, что товарищ Ариниус в этом деле тоже отметился, причем вовсе не на скамье запасных балахон свой просиживал.
Говоря в общем, выколдовали придворные маги двойника принцессы и все мало-мальски демаскирующие фамильно-магические свойства сумели на него перевести. Так что для всех непосвященных ее высочество по-прежнему в замке квартирует! А что народу редко является – так на то она и принцесса.
Здорово они, в общем, выдумали с этим двойником. Я еще подумал – поднять бы эту идею с индивидуального уровня на стратегический. Не принцессу копировать, а, скажем, танковую бригаду! Такому бы фокусу в современной дезинформационной войне цены бы не было. Фокус-покус… следите за руками, господа генералы, угадывайте, где тут настоящие части для удара сосредоточиваются, а где миражи с иллюзиями в пополаме.
Размечтался…
Ладно.
Зато вот фигурка в сером дорожном плаще на принцессу ну никак не тянет – это ж каждому понятно. Мальчишка-оруженосец при господине рыцаре… дело привычное и, как говорится, неча… то есть, нечего к нему особ королевской крови приплетать.
Сначала я предлагал еще проще поступить – на Аризоне поехать. Пусть всякие там встречные-поперечные на самобеглую коляску во все глаза заглядываются. Это ж к лучшему – «додж» запомнят, меня за рулем запомнят – а вот на парочку местных в кузове внимания бы уже не хватило. Хорошая ведь идея, правда?
Вот только цель нашего путешествия, славный эльфийский город Рокфордейл, находился, как выяснилось, в дремучем лесу, самой что ни на есть буреломной чащобе.
И пригодных для движения транспорта дорог к нему нет и не предвидится. Ну а вековые стволы на манер спичек ломать Аризона не умеет. По крайней мере пока.
Так что пришлось мне временно род войск сменить. Был моторизованная разведка, а стал кавалерия. Мы, красные кавалеристы… и так далее. В детстве, помню, первой забавой у мальчишек было: палку вместо верного коня, саблю-хворостину наголо и вперед, белогвардейскому репейнику головы рубать. Ну а кому отец, совсем как у Гайдара, деревянную шашку выстругает меньше, как за Чапаева, и не считается. Потом, конечно, довелось и в настоящем седле побывать, но… не мое это, так считаю и основания к тому счету имею. Больно уж сложная и капризная штука – лошадь. Это деревенским нашим хорошо, они-то этих коняк и прочих кобыл на водопой с детства гоняют… а я лучше лишний разок в моторе поковыряюсь.
Хотя коня мне выделили отличного. Вороной красавец… норовист, правда, для такого джигита доморощенного, как я. Ну да ничего. Я все-таки не какой-то там фрукт с горы, а старший сержант Красной Армии – бойцами командовал, с одним конем управиться сумею… и без всяких как-нибудь.
Что забавно – имени у жеребчика моего не сыскалось. Вернее, было оно, да мне его не сказали. Обычай здешний – новый всадник новое имя дает… а особый, при конюшне состоящий маг тут же на это имя персональный конский свисточек заклинает. Пришлось выдумывать. И, поскольку один конь – который железный и на колесах – у меня уже наличествовал, я решил традицию не нарушать и нарек вороного Техасом. А что? Мне понравилось, ему, похоже, тоже.
Впрочем, конь – это еще цветочки, а вот то, что они мне в поклажу королевскую железяку навязали… Техас, он ведь всего одну лошадиную силу развивает, ну и соответственно, аризоновские три четверти тонны на него не навьючить при всем желании. А у меня патроны, гранаты… Мы в хороший поиск меньше трех сотен патронов не брали, а тут вообще рейд неизвестной продолжительности вытанцовывается.
Сунулся было к магу – он на меня так глянул, что вмиг просить чего-то там расхотелось. Разве что: «не делайте из меня лягушку, дядя колдун, я вам еще таким пригожусь».
А ведь по-хорошему, взять вьючную лошадь, а еще лучше, трех – и хоть миномет с собой тащи.
По-хорошему... по-хорошему мне бы эту последнюю ночку в безраздельное пользование. То есть не мне, а нам… с рыжей. За пару часов что успеешь? Сто двадцать минут, – с одной стороны, оно вроде как и много, а с другой – до отвращения мало. Вот и вышло – скомкано, второпях… даже объясниться толком не вышло.
Рыжая как услышала, что меня в сопровождающие принцессе назначили, – враз стала темнее тучи грозовой. Словно… ну не знаю… словно меня уже исполняющим обязанности принца назначили. Консортом или как он там?
Я уж к ней и так и сяк – бесполезно. Если Карален Лико себе в рыжую свою головку что-нибудь вбила, то обратно выбить – калибром не меньше корпусного.
– Она – принцесса…
– Принцесса, ну и что? – спрашиваю. – Между прочим, ты мне с первого взгляда приглянулась. В отличие от…
Ну, это я, положим, слегка загнул. У меня тогда другая проблема была – как эту рыжую кошку скрутить и самому при этом с целой шкурой остаться. Тут уж не до красот.
Только комплимент мой, похоже, даром пропал. И вообще, какое-то странное действие произвел.
– Но она же – принцесса!
– Да хоть государыня-императрица, – говорю. – Я же про другое.
Вот так вот…
А с ребятами своими из очень отдельной разведывательной ее высочества роты и вовсе не успел увидеться… ну да и навряд ли позволили бы. Секретность – она тетка серьезная, ее, говорят, блюсти нужно…
Ладно.
Выехали мы на рассвете, а первый привал устроили в полдень.
Думаю, еще минут пять – и я бы из седла без всякой команды вывалился. А так – сполз тихонько… и даже сумел два шага сделать, чтобы не на придорожную пыль рухнуть, а под дубом, в прохладу тенистую.
Хороших нам коней дали. Выносливых.
Только вот, соображаю, если Ариниус и дальше тот же темп движения выдерживать собрался, то к вечеру сгожусь я разве что на цирковой номер в стиле угнетаемых британским империализмом товарищей индийских йогов. В смысле: смогу голым задом на гвозди садиться или, к примеру, на сковородку. А еще – художественно подвывать.
Можно, конечно, еще попытаться часть пути бежать… ну, к примеру, за конский хвост уцепившись?
– Здесь я с вами расстанусь.
Я в первый момент даже не понял, что маг сказал, – очень занят был. Травинку рассматривал, по которой муравей полз. Рыжий такой мураш, здоровый… чем-то он мне Ваньку-Синицу напомнил, то есть сержанта Синичкина.
– В замке говорилось иное.
Я кое-как на бок перекатился. Сказать мне особо нечего было, а вот посмотреть, чего другие скажут, хотелось.
– В замке… – судя по тону и выражению лица, с которым Ариниус это произнес, мнение у мага о замках крайне невысокое. Равно как и о жителях данной фортификационной структуры. – В замке я принужден был говорить, что хотели услышать ваши, принцесса, верные слуги. Хотели же они услышать, что буду я неусыпно находиться подле вас, дабы мог в любой миг магией своей охранить.
Принужден он был, видите ли… ага, три раза. Я-то хорошо помню, как товарищ маг на совете Круглого Стола выступал. Такого к чему-нибудь принудить – проще застрелить и самому сделать.
– Каков же твой настоящий план, Ариниус?
– Нам… – Маг замолк ненадолго, губами пожевал… точь-в-точь, как мой Техас… – Нам опасно ехать вместе. Ваши придворные маги сумели неплохо скрыть вас, принцесса, но проделать то же со мной им не по силам…
– …А ты, Ариниус, известен куда больше, чем юная принцесса из маленького приграничного королевства. Право же, достойно удивления, что об этом никто не подумал…
– Видимо, – хмыкает маг, – они решили, что великий я способен решить эту проблему без их помощи. Увы, я маг, а не бог.
– Великий маг.
– Самые великие маги, принцесса, могут лишь пытаться обмануть законы, установленные богами.
– Так обманывай.
Я так и не понял, всерьез Дарсолана это сказала, или это у принцессы юмор такой. В голосе и тени смешинки не было… хотя…
– Не все так просто, как хотелось бы нам того, принцесса. Призвав магию, дабы скрыться от одних глаз, я поневоле зажгу сигнальный огонь для глаз иных.
Может, показалось, но на миг у принцессы в глазах скользнуло… ну, словно у школьника, которому по десятому разу одно и то же повторяют.
– Что же ты предлагаешь?
– Разделиться. Магия не сумеет укрыть меня от всех взоров, но зато она может провести там, куда не глядят чужие глаза.
– И как же тогда мы попадем в Рокфордейл? Эльфы, как тебе превосходно ведомо, не жалуют незваных гостей… да и званых не очень-то привечают.
– Вам… помогут.
Насчет «помогут» волшебник с таким видом изрек, словно подмогу эту из него щипцами тащили, на манер больного зуба. Причем долго тащили, неумело…
– Вы должны будете добраться до Пастушьей Норы. Это крохотный поселок на самом краю…
– Любезный Ариниус! Я еще не настолько стара, чтобы не помнить карту собственного королевства!
Как по мне, так лучше бы ее высочество товарищу магу договорить позволили. Потому как видел я карты здешней выделки. Ценность некоторые из них представляют, но исключительно художественную, как произведение рисовального искусства. А вот как источник полезной информации… если север с западом не перепутан, считай, повезло.
– …Великого Леса, – невозмутимо заканчивает маг. – В нем три дюжины домов и всего лишь один трактир, которым владеет человек по имени Укроп. Укроп Косик. Он-то вам и нужен.
Сказал и развернулся. Я лежу, продолжения жду, а волшебник спокойно так подошел к коню, взялся за луку… даже ногу в стремя успел поставить, прежде чем до меня дошло, что продолжения-то и не предвидится.
– Зачем?
Маг замер. Так, словно я не вопрос задал, а выстрелил ему в спину, причем не один раз, а минимум пол-обоймы разрядил.
– Что значит «зачем»?
– То и значит, – говорю. – Зачем нам добираться до Пастушьей Конуры и разыскивать в ней трактир этого… Щавеля Крапивыча?
– Укроп. Хозяина трактира зовут Укроп Косик.
– Да хоть Сельдерей Пастернакович! Зачем он нам сдался?
– Он, – с устало-поучительным видом изрекает волшебник, – скажет. Когда придет нужное время. А время придет, когда вы доберетесь до Пастушьей Норы. Надеюсь, – осведомляется он, – теперь-то уж всем все стало ясно?
Не скажу за принцессу, но лично мне ясно стало ровным счетом ничего.
Только вслух я об этом не сказал. Зачем? У Ариниуса свое мнение есть – вот пусть он его и дальше ест, имеет и прочие действия совершает. А переубеждать его – лучше я с «ПТР» против «тифа» выйду, там хоть какие-то шансы маячат…
Пусть лучше мудрый волшебник попрощается, помашет нам ручкой и, как говорил лейтенант Палиев, отчалит в далекие края. Ну а мы уж тут как-нибудь без него… решим, что дальше и куда.
Лично я был настроен хватать ее высочество под белы ручки и тащить обратно в замок. Задание, оно, конечно, задание, но коль уж такая бледнота пошла…
Может, волшебник даже и в чем-то прав – допускаю. Даже – что прав он кругом, а также лесом и квадратом. Был, помню, случай: пытались мы через участок соседа слева – в смысле, соседней дивизии – пройти, больно уж наши собственные фрицы пуганые стали. Так ихний начразведотдела битый час над схемой передовой соловьем разливался. Что да как, где и почему, тут пригнетесь, здесь проползете – чуть ли не каждый шажок вы-пла-ни-ро-вал. Но только вышли мы из его землянки, как лейтенант из тамошней разведроты – который и должен был наш переход непосредственно обеспечивать – обернулся, глянул зло, сплюнул и вполголоса так: «Слышали, чего наговорил? Так вот – забудьте к чертям! Пойдете вы не там и так!».
Это вариант раз. А два – пришел к нам как-то с очередным пополнением рядовой Курочкин. Вроде бы боец как боец, на занятиях держался хорошо – звезд с неба не хватал, но осваивался уверенно. Только вот в первом же выходе взял, да и резанул по группе фрицев, которые мимо засады шли. С какого дуба, что ему в голову стукнуло… ну пятерых он этой очередью положил… семерых, если повезло. Ну и сам лег – это ему тоже, считай, повезло, потому что за дело проваленное, троих убитых и двух раненых… ох, спросили бы с него. Отдельно – за старшину Веснушкина… три ордена, пять медалей, «языков» из-под земли доставал… детей двое… в Куйбышеве… столько раз он под смертью ходил, а погиб – из-за дурака!
После рядового Курочкина и не люблю я таких вот, самоумных. Которые ни с того ни с чего начинают вдруг не предусмотренные планом телодвижения выделывать. Одно дело, когда противник, как говорит старший лейтенант Светлов, импровизировать вынуждает, – враг, он на то и враг, чтобы по своим планам воевать, а не по нашим. Но когда свои начинают палки в колеса ставить…
Что-то Ариниус, наверное, заподозрил – очень уж внимательно он мной любовался. Не думаю, что старший сержант в мятом камзоле поверх гимнастерки такое высокохудожественное зрелище, чтобы своим видом волшебника заинтересовать. И уж тем более – несколько минут взглядом буравить.
– Пастушья Нора, – медленно так повторил, веско, старательно каждую букву выговаривая. – Трактир. Укроп Косик.
– Ага, – киваю. – Укроп. В трактире. Укроп Косик. Запомнил. Теперь сто лет помнить буду и уж точно ни с каким Чесноком не перепутаю.
Кажется, Ариниус мне что-то сказать собирался. Или в жабу взглядом обратить – ребята в замке уверяли, с товарищей колдунов иногда и такое станется, даже с тех, кто добрыми себя кличут. Но – то ли вспомнил волшебник наш, под чьими знаменами он на учете состоит, то ли не вышло из меня жабы… одним словом, пустил он белогривку свою с места в карьер, и меньше чем через минуту осталась от мага нашего только пыль над дорогой.
Ну а я на спину отвалился. Лежу, дерево над собой изучаю… благо дуб развесистый, есть на что посмотреть.
И, само собой, краем глаза на принцессу посматриваю. Ее светлое высочество Дарсолану.
– Сергей.
– Да, ваше высочество?
– Не обращайся ко мне «ваше высочество». Та-ак…
Я сел.
– А как, – спрашиваю, – принцесса, прикажете вас в дальнейшем именовать?
– Именовать по имени, – с легкой улыбкой отвечает она. – Дарсолана. А лучше – Дара.
«Дара…»
Наверное, у меня в этот миг все мысли аршинными буквами на физиономии пропечатались. А может, и нет – может, она заранее все просчитала и сейчас, глядя на рожу мою, удивленно-вытянутую, произведенным эффектом наслаждалась.
– Что, плохое имя?
– Нет, – говорю, – почему плохое? Наоборот, как раз очень даже хорошее.
– Я и думала, что тебе понравится. Ты ведь дочь барона Лико Карой зовешь?
Угу. Зову. Хотя этот чертенок рыжий чаще сама приходит. Когда нужно… и когда вроде бы не нужно, хотя на самом деле все равно нужно.
– А знаешь, Сергей, – так и не дождавшись от меня ответа, говорит принцесса, – почему я именно тебя в спутники избрала?
Хороший вопрос. Положим, кое-какие мыслишки у меня на сей счет водились, но совсем кое-какие – к рапорту не подошьешь.
– Представления не имею.
– Совсем-совсем?
– Совсем. Теряюсь, ваше вы… то есть Дара, в догадках.
– А ведь на самом деле все просто, Сергей. Ты – Beликий Воин Из-за Края Мира, Победитель Дракона, Убийца Черного Мага, Возвращатель Короны…
– Как-как?
– А ты не знал? Для тебя особый титул ввести хотели. Сергей… ты герой, но героев в замке много, и за каждым плеяда славных подвигов, как хвост за лисицей.
Слово «плеяда» я не знал, но смысл понял и без него.
– И чем же, – спрашиваю, – именно я исключителен оказался?
– Вашей любовью. Твоей и Карален Лико. Ты нашел свою любовь, Воин Из-за Края Мира, и она поглотила тебя всего, без остатка. А значит, Сергей, ты не сможешь полюбить меня… а я никогда не захочу встать между вами.
Оригинальный способ отбора напарника на боевое задание, думаю, ну оч-чень оригинальный.
– Боишься принца не дождаться?
Сказал зло и резко – и почти сразу же понял, что глупость сморозил.
Дара – словно кто-то лампочку выключил – вмиг погасла. Ни улыбки, ни искорки в глазах…
– Нет, Сергей, – тихо так отзывается. – Я боюсь совсем другого. На мне проклятье… и тот, кого я назову своим… он должен будет умереть за меня!
Ну и бред, думаю. Это ж надо было так девчонке голову задурить! Здесь пророчество, там проклятье – ох уж мне эта феодально-магическая братия. Инквизиции на них нет, чес-слово.
Ладно. Путь нам вместе неблизкий и, соответственно, нескорый, так что время для разъяснительной и агитационной работы будет. Слова бы найти.
* * *
Удачно нам эта деревенька подвернулась, ничего не скажешь. Вообще-то в приграничье мало кто селится. Земли хорошей много, да только что на ней вырастишь, когда небо круглый год тучами затянуто? Картошку разве что… так ведь нет у здешних этой полезной овощекультуры. То ли среди Дариных предков своего Петра Первого не нашлось, а может, местный Колумб до Америки не доплыл. Ну и, конечно, близость линии фронта тоже кое-какие мысли навевает – если из мест подальше хоть какой-то шанс на благополучную эвакуацию маячит, то здесь и «мама дорогая» сказать едва успеешь.
А тут – деревня, и немаленькая, домов на полсотни. Плюс сараи всякие с амбарами, ближе к центру – храм каменный. И ограда тоже хорошая – земляной вал с частоколом. Хорошая, понятное дело, по здешним меркам – любая полковушка эту ограду живо на бревна и щепки разберет, а то и вовсе… благо холмик, с которого мы с Дарсоланой на эту деревеньку любовались, есть не что иное, как господствующая высота: ставь на прямую наводку – и клади снаряд в любое окошко, на выбор.
Это я по привычке просчитал – и еще: что вышки для лучников по-дурацки расположены. Вроде бы сектора обстрела и приличные, да только ворота с вышек этих толком не фланкировать, а вот охватить их с трех сторон и выбить массированным – запросто! Видел я, как здешние робин гуды по шкуре навесным тренируются: лежала обычная коровья, а стала – ежика гигантского. Так что с таких вышек только за стадом деревенским на лугу следить хорошо…
