Глава 7

Поскольку в городе невозможно было найти для единственной школы квалифицированного учителя, кандидатура Танзи была тут же рассмотрена и утверждена. На следующий день Танзи отправилась в школу посмотреть, где ей предстоит работать и какие материалы будут у нее в распоряжении. Она рассчитывала провести в школе два-три часа, но для первого знакомства ей потребовалось всего несколько минут. Танзи обнаружила лишь несколько копий одной и той же книги и стопку грифельных досок. К тому же явно недоставало парт. Учителю предназначался крошечный столик и стул.

Но все это не слишком огорчало Танзи. Ведь она поработает здесь всего пару месяцев, чтобы собрать нужную сумму для Расса. А что останется, будет принадлежать ей.

Танзи с беспокойством окинула себя взглядом в зеркале. Сегодня она идет на работу в школу. Танзи хотела выглядеть привлекательно, но скромно и в то же время достойно. Именно так, по ее мнению, следовало выглядеть учительнице. Мальчики должны относиться к ней с уважением, а девочки восхищаться. Танзи с гордостью смотрела на свою стройную фигуру, мягкие округлые бедpa и полную грудь. Она была даже слишком привлекательной, и это могло создать некоторые проблемы при общении с мальчиками. Ее платье очень подходило для такого случая. Оно выглядело достаточно свободным, не слишком облегающим, но в то же время подчеркивало все ее достоинства. Вот только волосы она никак не могла пригладить.

С лицом вообще ничего нельзя было сделать. На Танзи из зеркала смотрели два огромных голубых глаза, и их взгляд делал ее похожей на школьницу. Она надеялась, что в ее классе не будет мальчиков старше двенадцати лет, так как хорошо знала, какие мысли появляются в их головах при виде красивой женщины.

Танзи решила сразу дать понять ученикам, какие будет предъявлять к ним требования. Никто не должен заметить, что у нее колени дрожат от страха.

– Направляетесь в школу? – спросил Арчи, когда Танзи спустилась в вестибюль гостиницы.

– Да. Как вы думаете, я похожа на учительницу?

Арчи задумался.

– Если учесть тот факт, что вы не мужчина и не местная жительница, думаю, вам удастся вернуть практически всех учеников Боулдер-Гэп за школьные парты. – Он ухмыльнулся. – Готов поклясться, в этом вы превзойдете всех учителей, работавших до вас.

– Я не хочу, чтобы они приходили глазеть на меня. Я хочу, чтобы они приходили учиться.

– Но вы не сможете их ничему научить до тех пор, пока они не придут в школу, – сказал Арчи. – Им станет любопытно, и они явятся на урок. В этом-то и состоит весь секрет. Будьте с ними построже. Мальчишки с уважением относятся к умным женщинам.

У дверей гостиницы Танзи обнаружила поджидавшего ее Черепашку.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она. – Через полчаса начнутся занятия.

– Тетя Этель сказала, что сегодня я должен находиться рядом с вами до тех пор, пока не закончатся уроки и вы не вернетесь домой.

– Мне не требуется защита.

– Тетя Этель говорит, что вы слишком хорошенькая. Я должен буду ей сразу же сообщить, если шахтеры или рабочие с ранчо попытаются приставать к вам или будут слоняться у школы.

Танзи смущенно рассмеялась.

– Передай тете, что я польщена; но пусть успокоится, я не настолько красива, чтобы кто-то из мужчин в здравом уме и твердой памяти врывался в школу.

– Может, и так, но на занятия собираются прийти несколько взрослых парней, чтобы поглазеть на вас. Тетя Этель говорит, что из-за них могут возникнуть проблемы.

– Ты тоже большой мальчик, но ты же не собираешься делать что-либо плохое.

Черепашка опустил голову и с грустью посмотрел на кончики своих ботинок.

– Тетя Этель говорит, что я слишком ленивый и поэтому даже не пристаю к девчонкам. Еще она говорит, что другие парни в школе не будут себя вести так, как я. Они сразу берут быка за рога, а не тянут резину. А от меня никакой пользы.

Танзи не знала, насколько кличка Черепашка оправданна, но, по ее мнению, не следовало говорить ребенку, что «от него никакой пользы». В этом девушка была глубоко убеждена.

Отец ей однажды сказал, что девочки годятся лишь на то, чтобы рожать детей и подметать дом. Танзи до сих пор не забыла об этом. Если человек не может подняться над принятыми в обществе стандартами, он всю жизнь будет ощущать себя несчастным.

– Но ведь получается, что твоя тетя вовсе не считает тебя бесполезным, иначе не послала бы охранять меня от шахтеров и рабочих с ранчо, – сказала Танзи. – Даже для взрослого мужчины это непростая задача. А для мальчика и говорить не приходится.

Они прошли длинное серое здание и свернули на широкую тропинку, в конце которой находилась школа.

– Она не верит, что я смогу вас защитить, – вздохнул Черепашка, продолжая разглядывать свои ботинки. – Но больше некого было об этом попросить.

– Зато я верю, что ты сможешь меня защитить, – сказала Танзи. – И надеюсь, поможешь мне сделать так, чтобы мой первый день в школе прошел хорошо. Может, расскажешь, чему вас учил прежний учитель. И еще об учениках, с которыми, как считает тетя Этель, могут возникнуть проблемы.

Танзи обрадовалась, узнав, что прежний учитель учил детей читать, считать, а в последнее время преподавал им историю. Однако он был вынужден оставить школу, поскольку старшие ученики вели себя с ним крайне непочтительно.

Яркий солнечный свет заливал класс.

Первыми пришли самые маленькие. Братья и сестры, соседи усаживались за парты и внимательно рассматривали Танзи. Затем в дверь проскользнула стайка девочек постарше. Девочки вели себя спокойно и почтительно, но Танзи ощущала на себе их оценивающие взгляды.

Наконец появились старшие мальчики. Трое.

Судя по испуганным взглядам младших и настороженным лицам девочек, можно было предположить, что все ожидали каких-то неприятностей.

– Это те самые парни, о которых я вам говорил, – прошептал Черепашка.

– Я догадалась, – сказала Танзи. – Садись на свое место.

– Но тетя сказала…

– Я справлюсь с ними, – прервала его Танзи.

Старшие мальчики медленно направились к первым партам. Самому старшему было лет семнадцать. Танзи и глазом не моргнула, когда он окинул ее циничным взглядом. Товарищи пытались копировать его движения и выражение лица, но сразу бросалось в глаза, что собственное столь бесцеремонное и вызывающее поведение смущало их.

– Так, значит, вы и есть новый учитель, – небрежно бросил первый парень.

– А вы Джем Бриджер, – сказала Танзи.

Лицо Джема вытянулось от удивления, но он быстро пришел в себя и растянул губы в самодовольной улыбке.

– Выходит, вы обо мне уже слышали, – развязно проговорил он.

– Да. Еще я имела удовольствие слышать о Джоди и Кади. Об Эллисон, Эмме, Салли и Марвине, – сообщила Танзи.

– Я тоже слышал о вас, – сказал Джем. – Вы переписывались с Рассом Тибболтом и собирались выйти за него замуж.

– Мы решили, что не подходим друг другу, поэтому я пошла работать в школу, – спокойно объяснила Танзи. Она считала, что будет лучше, если дети услышат эту историю от нее лично, а не станут передавать друг другу сплетни.

– Может, вы хотите кем-то заменить Расса?

Джем явно имел в виду себя.

– Нет, мне это не нужно.

– Но вы будете так одиноки долгими летними вечерами. Возможно, тогда бы вас порадовало чье-нибудь общество.

Одна из старших девочек вдруг нервно хихикнула и тут же приложила ладошку ко рту. Затем бросила виноватый взгляд на Танзи.

– Ты предлагаешь мне свое общество? – спокойно поинтересовалась Танзи.

Джем почувствовал в ее словах скрытую насмешку.

– Я человек занятой, но время от времени мог бы уделять вам внимание.

– Я подумаю. Если сравнить тебя с мистером Тибболтом…

Она слегка нахмурила брови, словно размышляя над сделанным ей предложением. Затем обошла вокруг Джема, окинув его внимательным взглядом. На ее лице появилось недовольное выражение, она зацокала языком. Пауза затягивалась, и уверенность Джема постепенно таяла.

– Мне нужно еще посмотреть, – вздохнула Танзи и снова обошла вокруг Джема. Ее неодобрительные «так-так» время от времени падали в оглушающую тишину. Джем чувствовал себя все более неловко. Хихиканье девочек не добавило ему уверенности.

– И что вы думаете, мисс Галлант? – спросила одна из девочек, миленькая блондинка с ямочками на щеках. Черепашка успел проинформировать Танзи, что эта девочка была предметом пристального внимания Джема. В голубых глазах блондинки мелькнули озорные огоньки.

– Я благодарна вам за предложение скрасить мои одинокие вечера, – сказала Танзи Джему, – но, к сожалению, вы не соответствуете моим требованиям.

На лице Джема снова появилось удивление.

– Я самый красивый среди всех этих балбесов.

– Возможно, но я не сравнивала мистера Тибболта с этими балбесами и тем не менее отказала ему.

– Да он просто ворюга и убийца, – заявил Джем.

– Женщина, страдающая от одиночества долгими летними вечерами, не придает слишком большого значения таким вещам.

– Почему же?

– Потому что он вряд ли захочет украсть что-нибудь у меня. И уж точно не станет меня убивать.

– Но я…

– Мистер Тибболт самый красивый мужчина в городе. К тому же он выше тебя. – Танзи подошла к Джему и снова окинула его взглядом. – Женщинам нравится смотреть на мужчину снизу вверх. К тому же у мистера Тибболта плечи гораздо шире, чем у тебя. И на них больше мышц, его руки и ноги выглядят более крепкими.

Джем побледнел.

– Он больше, сильнее и, что самое главное, старше тебя, – добавила Танзи. – У него собственное ранчо, и он много работает. Немаловажно и то, что мистер Тибболт – человек мужественный.

– Хотите сказать, что я трус? – ошеломленно пробормотал Джем.

– Я ничего не хочу сказать, я просто не знаю тебя, но мистер Тибболт собственноручно схватил двух грабителей. Благодарю тебя за предложение, Джем, но я вынуждена отказаться от него. Пожалуйста, сядь на свое место.

Танзи повернулась и пошла к своему столу, надеясь, что теперь Джем успокоится и сядет за парту.

Возможно, он так бы и сделал, если бы кто-то из детей не захихикал.

– Я не собираюсь рассиживаться тут со всякими малявками и девчонками. Я мужчина, – зло бросил он.

Джем резко повернулся и вышел из класса. Танзи думала, что его товарищи тут же последуют за ним, но этого не случилось.

– А теперь – здравствуйте, – улыбнувшись, проговорила Танзи. – Меня зовут Танзи Галлант. Я буду вашим учителем. Так как мне неизвестно, как далеко вы продвинулись в изучении разных предметов, я проведу небольшую контрольную. Возьмите грифельные доски и напишите названия времен, которые вы знаете. Не волнуйтесь, если что-то забыли или просто не знаете. Я просто хочу знать, с чего мне начинать. Пока вы это делаете, я попрошу каждого из вас мне почитать. Начну с тебя, Черепашка.

Девочки снова захихикали.

– Прости, пожалуйста. Я не должна была тебя так называть, – извинилась Танзи.

– Ничего страшного, – спокойно проговорил мальчик и двинулся вперед между партами. – Меня все так зовут, даже тетя Этель.

Минут через пятнадцать дверь в класс с грохотом распахнулась, и в комнату снова вошел Джем в сопровождении крупной женщины с красным лицом, видимо, матери.

– Я хочу, чтобы он регулярно посещал школу, – сказала женщина, толкнув сына на ближайшую парту. – Сообщите мне, если он будет пропускать занятия. Он, вероятно, уже наговорил вам гадостей?

Джем бросил на Танзи тревожный взгляд, уверенный, что учительница расскажет матери о его поведении.

– Не беспокойтесь, все ученики ведут себя достойно, – ответила Танзи.

Миссис Бриджер скептически взглянула на сына.

– Дайте мне знать, если он будет дерзить.

– Уверена, он будет вести себя хорошо, – сказала Танзи.

Миссис Бриджер недоверчиво фыркнула и выплыла из класса.

– Теперь твоя очередь читать, – обратилась Танзи к Джему. Он вышел вперед, продолжая бросать на Танзи и товарищей свирепые взгляды.

– Почему вы ничего не сказали матери?

– Наверное, ты просто решил испытать меня? – с улыбкой произнесла Танзи. – Ну и как, я справилась?

– Посмотрим, – уже более миролюбиво пробормотал Джем.

Когда последний ученик покинул класс, Танзи вздохнула с облегчением.

– Меня не обязательно сегодня провожать. Я сама дойду до гостиницы.

– Но тетя Этель сказала…

– Прошла уже целая неделя. Больше не нужно меня охранять.

– Тетя Этель меня убьет, если я не провожу вас.

– Я скажу ей, что сама тебя отпустила. А теперь иди. Если поторопишься, то успеешь догнать товарищей.

Танзи сделала вид, что не заметила, как покраснел Черепашка.

– У меня нет товарищей. Все считают меня придурком. И взрослые, и дети.

– Странно, – удивилась Танзи. – Я могу поговорить с теми, кто о тебе такого мнения, и попытаться их переубедить. Ты читаешь не хуже других, а считаешь так же, как я. К тому же я никогда не встречала не только детей, но и взрослых, которые бы так хорошо знали историю.

– Для жителей Боулдер-Гэп все это не имеет значения, – грустно вздохнул Черепашка. – Здесь ценят другое. Если у человека есть собственное ранчо, как у Расса Тибболта, то можно быть таким же тупым, как Джем.

– Хотя ранчо у мистера Тибболта действительно большое, люди его не любят. Так, может быть, тебе все же лучше продолжать изучать историю?

– Может, они и не любят его, зато уважают.

Это заявление Черепашки удивило Танзи.

– С чего ты взял? Меня все уговаривали не выходить замуж за мистера Тибболта.

– Они уважают его за то, что он один выступает против мистера Пуллета. И выступит против целого города, если понадобится. Не сомневайтесь.

Танзи не сомневалась.

– Вы всем нравитесь, – сказал Черепашка. – Но выйди вы замуж за мистера Тибболта, его бы еще больше возненавидели. Все знают, что мистер Пуллет не хочет, чтобы вы вышли замуж за Расса. Он просто сходит с ума от злости. А в городе его все боятся.

– Значит, отказавшись выйти замуж за мистера Тибболта, я сделала добро всем жителям города, – проговорила Танзи. – И таким образом заставила их вести себя прилично.

Черепашка засмеялся.

– Иди домой, Черепашка. Я не хочу плохо говорить о людях, которые доверили мне своих детей. Но если мы с тобой продолжим беседу, вряд ли удержусь.

Танзи осталась одна. Она могла только догадываться, почему горожане ненавидят Расса. Зато теперь она точно знала, почему Черепашка всегда опаздывал, почему старался отстать или задержаться. Он делал это намеренно. К ней он никогда не опаздывал.

Раздавшийся за окном громкий звук испугал Танзи. Взглянув на часы, она с удивлением обнаружила, что сидит здесь уже почти час и еще не приступила к той работе, которую собиралась сделать. Что ж, она займется этим завтра. Скоро стемнеет. Ей не хотелось идти через весь город одной в темноте.

Хлопнула входная дверь, и Танзи почувствовала, как от страха у нее по спине пробежал холодок. Но, увидев Расса, вздохнула с облегчением. Она была рада его видеть. От одного взгляда на Расса тело ее затрепетало и напряглось.

Ему не следовало сюда приходить. Если он будет с ней общаться, то вызовет еще большую ненависть к себе. Танзи ему сочувствовала, считала, что с ним обходятся несправедливо. Впрочем, это ее совершенно не касается…

– Все ученики ушли час назад, – сказала Танзи.

– Зачем мне ученики? – Расс закрыл за собой дверь.

– Этого я не знаю.

– Я пришел на тебя посмотреть.

– Зачем? – Расс стоял спиной к свету, и на его лицо падала тень. – Хочешь удостовериться, что я нашла работу и теперь смогу вернуть тебе долг?

– Нет.

– Я буду здесь работать до тех пор, пока не найдут нового учителя. А долг смогу вернуть месяца через два.

– Тебе нравится учить детей? – спросил он.

– Пока не знаю.

– Но ты ведь работаешь уже целую неделю.

– Я сейчас думаю о том, что мне делать дальше. У моих учеников совершенно разный уровень знаний. А у меня нет нужных книг.

– Скажи об этом Этель Питерс. Она достанет все, что нужно.

– Почему ты такого высокого мнения об Этель Питерс? Ты знаешь, что она советовала мне не выходить за тебя замуж?

– Этель делит все на правильное и неправильное. Она сделала выводы на основе ложной информации.

– Жаль, что ты не можешь быть таким же великодушным по отношению к Стокеру. При желании ты мог бы положить конец вашей вражде.

– Нет никакой вражды. И если бы даже Стокер вдруг простил меня, я бы все равно его не простил. Никогда.

– Но что же он сделал такого ужасного?

– Это касается только меня.

Танзи не ожидала, что Расс ответит ей так грубо. Но ведь она отказалась выйти за него замуж, а следовательно, разорвала ту тонкую ниточку отношений, которая их связывала, и он вовсе не обязан откровенничать с ней.

– Прости. Мне не стоило этого спрашивать. Я всегда пыталась понять, почему люди ведут себя так, а не иначе. Наверное, я слишком любопытна. Но кое-кто может сказать, что я сую нос не в свои дела.

– Если ты не хочешь выходить за меня замуж, почему тебя это волнует?

– Глупый вопрос.

– Почему же это он глупый?

– Выйди, пожалуйста, из тени, я не могу разговаривать с человеком, которого не вижу.

– Я заставляю тебя нервничать?

– Нет. – Танзи не лгала, она действительно не нервничала. Она испытывала странные чувства – страх, смятение, предвкушение радости. Если бы Расс привлекал ее только физически, это еще можно было бы понять. Но ей казалось, что их связывает еще что-то. И это что-то ни на минуту не отпускает ее. Напрасно Танзи без конца твердила себе, что должна выбросить этого мужчину из головы. – Просто мне не нравится, когда люди прячутся в тени. Те, кто убил моих братьев и отца, прятались ночью под деревьями.

– Сколько у тебя было братьев?

– Четверо.

– А сколько погибло?

– Все…

После небольшой паузы Расс снова заговорил:

– А что случилось с твоей матерью?

– Она умерла.

– А сестры у тебя есть?

– Нет.

– Почему ты не осталась в Сент-Луисе?

– Я обнаружила, что мужчины там точно такие же, как и в Кентукки.

– Неужели ни один из мужчин, живущих в Сент-Луисе, не сделал тебе предложения?

– Мужчины в Сент-Луисе считают, что девушка, работающая в игорном клубе, недостойна уважения и не годится на роль жены.

– И ты отправилась на Запад, решив, что здесь мужчины слеплены из другого теста.

– Да, но оказалось, что все мужчины одинаковы.

– Представляю, какое тебя постигло разочарование.

– Ничего, я переживу. А теперь мне пора, уже совсем темно. Скажи, зачем все-таки ты пришел?

Расс вышел из тени.

– Научи меня читать.

Глава 8

Танзи чувствовала себя измученной, опустошенной, неспособной контролировать свои эмоции.

– Я, кажется, не давала повода для шуток. Может быть, ты сердишься из-за того, что я отказалась выходить за тебя замуж, или тебе просто доставляет удовольствие дразнить школьную учительницу, но мне сейчас не до веселья.

– Я просто хочу, чтобы ты научила меня читать.

Терпение Танзи окончательно истощилось, она была готова взорваться.

– Ты же читал мои письма и мне писал!

– Это не я писал. И читал тоже не я. Мой помощник, Уэльт Аллард.

– Значит, это он писал?

На лицо Расса набежала тень.

– Не совсем так.

Танзи почувствовала, что ее бьет дрожь.

– Может, ты все-таки потрудишься объяснить, как все это происходило?

– Здесь нет ничего особенного. Уэльт читал письма и писал ответы.

– Хочешь сказать, что ты диктовал ему письма ко мне?

– Нет.

– Ничего не понимаю.

– Лучше объясню с самого начала.

– Да уж, пожалуйста. – Танзи откинулась на стуле.

– Я не искал себе жену. Ни одна женщина здесь не согласилась бы выйти за меня замуж.

Но Танзи была уверена в обратном. Нашлось бы достаточно женщин, которые охотно приняли бы предложение Расса, невзирая на родительский гнев и недовольство Стокера Пуллета. Женщины теряли голову, когда он находился рядом.

– Уэльт без конца твердил мне, что я должен жениться. Я не обращал особого внимания на его рассуждения до тех пор, пока он не сообщил мне, что ты уже едешь в Боулдер-Гэп и что это он выслал тебе деньги на дорогу. Я пришел в ярость, но сделать уже ничего не мог.

Танзи была поражена. Он не хотел, чтобы она приезжала в Боулдер-Гэп. Не собирался жениться на ней. Девушку охватил гнев.

– Но почему же… Почему же ты не сообщил мне раньше, что не хочешь жениться?

– Я просто не имел такой возможности. Я даже выехал навстречу почтовой карете, хотел сказать, что тебе лучше вернуться в Сент-Луис.

– А потом тебе вдруг захотелось разыграть из себя героя и схватить грабителей. Мои чувства в расчет не принимались.

– Когда мы встретились, весь город уже знал, кто ты и зачем приехала. И я дал тебе время подумать, надеясь, что ты откажешься выйти за меня замуж, поскольку все считают меня убийцей, вором и лжецом.

До Танзи наконец дошел смысл сказанных Рассом слов.

– Но ты действительно лжец! Деньги на дорогу выслал другой человек. Значит, я ничего тебе не должна.

– Должна. Я вернул деньги Уэльту.

Выходит, Расс не в ответе за то, что между ними произошло. Все это дело рук его приятеля, которого Танзи в глаза не видела. Однако Расс мог все это предотвратить, не разрешить приятелю вести переписку с Танзи от его имени. Однако он решил с ней встретиться. Танзи почувствовала себя униженной. Она хотела сказать Рассу что-нибудь хлесткое, обидное, но не произнесла ни слова.

– Почему ты молчишь? – спросил Расс. – Можешь обозвать меня как угодно, даже побить.

– Я тоже должна кое в чем признаться, – вздохнула Танзи. – Те письма, что ты получал, писала не я.

Танзи ожидала, что Расс рассердится, но, к ее удивлению, на его лице появилась ухмылка, а в больших синих глазах вспыхнули озорные огоньки. Их переписка и встреча были ошибкой. И им ничего не оставалось, как посмеяться над собственной глупостью. Но Танзи было не до смеха. Ей хотелось запустить в Расса чем-нибудь тяжелым.

– Кто же писал за тебя письма? – спросил Расс.

– Девушка, которая работала со мной в игорном клубе.

– Но зачем?

– Мы обе искали работу, но смогли устроиться только в игорный клуб. А если у женщины нет приличной работы, то каждый мужчина считает себя вправе обращаться с ней, как с вещью. Моя подруга решила выйти замуж и стала переписываться с мужчинами. Мне посоветовала сделать то же самое. Возможно, я бы и не последовала ее примеру, но хозяин клуба сказал, что уволит меня с работы, если я не буду «поласковей» с клиентами. В это время от Анджелы, которая уже нашла себе мужа и уехала, пришло письмо, в котором она сообщала, что очень счастлива. И я решила встретиться с тобой.

– В общем, мы с тобой попали в переделку, – сказал Расс.

– Но я ничего не имела против замужества, – возразила Танзи.

– До тех пор, пока не повстречалась со мной.

– Что ж, в жизни всякое случается. Уверена, ты найдешь женщину, которая станет тебе хорошей женой.

– Не раньше, чем уеду из этих мест, как того хотят все жители Боулдер-Гэп. Но не об этом речь. Я очень прошу тебя научить меня читать.

– Трудно поверить, что такой человек, как ты, не умеет читать.

– Вообще-то я могу кое-что прочесть. Например, мука, кофе, соль, обувная лавка, банк, салун, шорник. Умею ставить свою подпись и разбирать подписи других.

Но если надумаю купить участок земли, не смогу прочесть договор, так же как объявления о продаже быков.

– И как же ты выходишь из положения?

– Обращаюсь к кому-нибудь за помощью.

– А почему вдруг теперь решил научиться читать?

– Из-за тех писем. Сам я ни за что бы тебе не написал их. А уж если бы прочел твои ответы, понял бы, что тебе не место на ранчо.

– Боишься, как бы снова не случилось нечто подобное?

– Нет, нет, хватит с меня. Я должен научиться читать, чтобы снова не впутаться в какую-нибудь историю.

Танзи не хотела учить Расса читать. Он вызывал в ней те чувства, которые она старалась в себе подавить. Кто бы и что бы о Рассе ни говорил, Танзи ощущала в нем силу, твердость характера, целеустремленность. Для нее оставалось загадкой, почему горожане так его ненавидят.

Чтобы выдержать это, надо обладать мужеством, непоколебимой уверенностью в своей правоте и упрямством. Всеми этими качествами Расс обладал.

– Если не хочешь меня учить, говори прямо, я не буду в обиде.

– Дело не в этом…

– Боишься потерять работу?

Такая мысль ей не пришла в голову.

– Они уволят меня, если я стану учить тебя читать?

– Вполне возможно.

– Но здесь больше некому учить их детей.

– Ненависть ко мне может оказаться сильнее их желания обучать своих детей.

Танзи больше не сомневалась.

– Я помогу тебе. Но ты не можешь приходить в класс вместе со школьниками.

– Попытайся я войти в класс, жители Боулдер-Гэп без колебаний выбросили бы меня из города, обвинив в посягательстве на честь их дочерей. И ты лишилась бы работы.

Об этом Танзи не подумала. Если другие женщины испытывали к Рассу Тибболту те же чувства, что и она, а это, без сомнений, было именно так, то желание родителей держать своих дочерей подальше от Расса казалось вполне разумным. Расс, конечно же, не обесчестил бы девушку, но кто мог поручиться, что сама девушка окажется столь же благоразумной и сдержанной.

– А почему ты не попросишь Уэльта научить тебя читать? Он ведь живет на ранчо. И тебе не придется так далеко ездить на занятия.

Лицо Расса окаменело, взгляд стал ледяным. Он стиснул челюсти.

– Уэльт не знает, что я не умею читать, – тихо проговорил Расс. – Никто не знает.