Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Игры во власть (№1) - Политика

ModernLib.Net / Политические детективы / Гринберг Мартин, Клэнси Том / Политика - Чтение (стр. 11)
Авторы: Гринберг Мартин,
Клэнси Том
Жанр: Политические детективы
Серия: Игры во власть

 

 


Район Сохо напоминал знаменитый театральный квартал Лондона тем, что в нем жили артисты, художники и прочие представители богемы. В прежнее время, до того как в этой части Манхэттена выросло множество высоких хилых домов, житель Сохо, выйдя на балкон третьего этажа, мог увидеть арку на Вашингтон-сквер среди извивающихся улиц Гринвич-Виллидж, Крамерси-парк на севере, а дальше к Центру — громаду «Эмпайр-стейт-билдинг», возвышающуюся над скоплением более современных — и не столь элегантных — небоскребов из бетона и стекла. Сейчас, однако, старые ориентиры исчезли, почти все утонули в море новых тянущихся к небу строений.

Но сегодня вечером даже их очертания на горизонте были затянуты тучами надвигающейся непогоды, и Нимец не видел ничего, кроме серой непроницаемой массы облаков, из которых на город то лил дождь, то сыпал снег, а то и обрушивались молнии.

Стоя на балконе, он окинул взглядом комнату, где Барнхарт вместе с одним из членов своей тактической группы, Норико Казинс, — оба были в маскировочных комбинезонах с откинутыми назад капюшонами заканчивали последние приготовления к предстоящей операции. Комната, вся в серо-белых тонах, выглядела по-спартански просто и незатейливо, лишь у дальней стены пылал в камине огонь.

Поленья потрескивали, охваченные пламенем, которое отбрасывал оранжевые блики на толстый ковер, мягкий белый диван и деревянные панели — при прикосновении к скрытой кнопке одна из них поворачивалась и открывался огромный шкаф, на полках которого хранилось снаряжение. Нимец извлек оттуда инструменты и оружие, необходимые для запланированной на вечер операции — проникнуть в штаб-квартиру Ника Ромы.

На коленях Барнхарта лежало полуавтоматическое ружье «Бенелли» двенадцатого калибра с пистолетной рукояткой, покрытой рубчатой резиной. Оно было черного цвета, чтобы не отражало света, а над стволом имелся мощный фонарь, который узким направленным лучом освещал цель. В трубчатом магазине находилось шесть патронов со слезоточивым газом. На груди Барнхарта перекрещивались нейлоновые лямки сумок с полудюжиной запасных магазинов, снаряженных патронами с картечью, покрытой слоем резины, пластиковыми пулями, зажигательными патронами, а также разного рода снаряжение, отвлекающее внимание и выводящее из строя.

В одной сумке находились цилиндрические канистры, похожие на толстые карандаши, с аэрозолем, содержащим диметилсульфоксид или ДМСО химическое соединение, которое поглощает человеческая кожа, как губка, и которое приводит к мгновенному параличу. В чехле, пристегнутом к поясу, болталась электрошоковая дубинка.

Норико, сидевшая со скрещенными ногами на полу, тщательно сортировала лежащие перед ней инструменты, с помощью которых открывала замки и отключала системы охранной сигнализации. Ее черные волосы, связанные на затылке, падали на спину, а раскосые азиатские глаза сузились от собранности.

На бедре ее была кобура с пистолетом системы «Фостер-Миллер» размером с ракетницу, который она называла своим «супероружием» — он походил на пистолет, которым пользовался герой детских комиксов о человеке-пауке. Пистолет стрелял сетью из тончайшей паутины, покрытой полимерным клеем, — паутина охватывала человека, прочно приклеиваясь к нему и лишая возможности двигаться. На ковре родом лежало устройство, похожее на автомобильный домкрат оно было настолько мощным, что легко отжимало дверь от притолоки. Перед выходом на операцию она накинет ремень с домкратом на плечо, но воспользуется им только в том случае, если ситуация потребует открыть дверь как можно быстрее, не стремясь сделать это тихо и незаметно. Тут же лежала твердая пластиковая капсула лазерного ослепляющего устройства «Сейбер». Когда настанет время выезжать, она вставит ее в сорокамиллиметровый подствольный гранатомет автомата М-16. Управлять им и направлять в цель она будет с помощью имеющейся под ним контрольной коробки. В рожке автомата находятся пули калибра 5,56 миллиметра, каждая внутри пластикового полудюймового патрона. При стрельбе из специально спроектированного ствола пули с пластиковым покрытием будут вылетать с низкой начальной скоростью и бить по цели мощными тупыми ударами, не угрожая жизни человека, но выводя его из строя. В случае надобности переводится контрольная защелка, и пуля вылетит из ствола уже с большей начальной скоростью, превратившись в подобие подкалиберных артиллерийских снарядов — пластиковое покрытие раскроется, и в цель полетят уже смертоносные металлические пули.

Нимец улыбнулся. Члены его группы были оснащены самым высокотехнологичным оружием, в отличие от того, которым он пользовался в своих операциях несколько десятков лет назад. Однако сам он остался верен старым привычкам и не мог заставить себя отказаться от традиционного оружия. Он возьмет с собой дымовые и ослепляющие гранаты, баллончики со слезоточивым газом и «беретту» девятимиллиметрового калибра, заряженную стандартными патронами на случай, если понадобится прибегнуть к крайним мерам, хотя он надеялся избежать этого.

Нимец посмотрел на часы. Без четверти восемь, пора выезжать.

— Ты считаешь, что Рома не нарушит своего распорядка дня, несмотря на то, что творится на улице? — спросил Нимец у Барнхарта, махнув рукой в сторону окна, за которым видна была сплошная пелена мокрого снега.

Барнхарт покачал головой.

— Если только наш Никки не спит в наркотическом кайфе, он наверняка не отступит от обычной рутины, — уверенно сказал он.

— Будем надеяться, что у него в кабинете мы найдем что-нибудь полезное, пробормотала Но-рико, не отрывая взгляда от своих инструментов.

Нимец кивнул, сунул руку в карман и тайком скрестил там пальцы.

— Давайте собираться, — скомандовал он.

Глава 27

Бруклин, Нью-Йорк, 16 января 2000 года

С неба за окном сыпал снег. Пелена захлестывала пелену в необычном розовом свете уличных фонарей.

Положив телефонную трубку, Ник Рома выругался про себя. Он слышал завывание ветра за окном, снежные порывы стучали по стеклу, словно летящий песок. И хотя недавно кончившийся дождь так промочил мостовую, что снег пока не начнет накапливаться, температура падала, и Ник знал, что к утру город будет покрыт толстым белым покрывалом.

Ну что ж, подумал он, у меня и без того много забот, чтобы еще беспокоиться о погоде. Лучше подумать о том, что предстоит. Марисса сказала, что соскучилась и не может понять, почему он так долго не приезжает.

Ничего, пусть понервничает. Сегодня она одарит его щедрой любовью, будет страстно изгибаться в его объятиях, сделает все, чтобы Ник не оставил ее ради другой. И если во время изощренных ласк она думает о деньгах, а не о сексе, ему-то что?

Плата за квартиру в кондоминиуме на Шор-роуд, где он поселил ее, почти две тысячи долларов в месяц, а еще целое состояние уходит на одежду и украшения.

Именно деньги заставляли Мариссу проявлять такую страсть — правда, она платила за них сполна, да и сама испытывала оргазм не реже его.

Как в любой справедливой сделке, каждая сторона оставалась удовлетворенной.

Встав из-за стола, он подошел к вешалке, снял свое спортивное пальто от Армани и надел его. Затем постоял некоторое время у зеркала, приглаживая волосы. Пусть идет снег. Пусть город задыхается от него. Он проведет весь завтрашний день, наслаждаясь теплым мягким телом подруги.

Удовлетворенный своей внешностью, он снова подошел к столу. Здесь в пластиковом пакете лежали две бутылки «Пино нуар». Французский импорт, американским винам до них далеко.

Ник посмотрел на часы. Без десяти одиннадцать. Сегодня воскресенье, и ночной клуб этажом ниже закрыт. Как всегда по воскресеньям, Ник провел день в кабинете, встречался с главами своих предприятий, получал от них деньги, снятые с недельного дохода и не входящие в объявленную прибыль, с которой они платили налоги, давал указания, выступал посредником в их спорах и так далее. Почти все сетовали, что пришлось приезжать в столь мерзкую погоду, но они не имели представления о том, что такое сидеть на его месте. Он считал, что должен лично контролировать все свои предприятия. Всякого, кто отступал от его правил, ждали крупные неприятности.

В этом, разумеется, и заключалась проблема, связанная с его участием в том, что произошло в канун Нового года. С самого начала многое вышло из-под его контроля. Взять хотя бы взрывное устройство, которое не сработало. Еще до того, как сведения об этом просочились в средства массовой информации, он заподозрил неладное. Уже в первых сообщениях о террористическом акте на Таймс-сквер говорилось о трех взрывах, которые последовали за первым. Сначала он надеялся, что сообщения ошибочны. Но скоро у него появились сомнения, и постепенно, с появлением более точных сведений, они превратились в уверенность. Три взрыва, не четыре. Так говорили все свидетели, гласил каждый дюйм видеопленки, каждая фотография, сделанная на месте взрывов. Когда было объявлено, что обнаружена и передана для анализа в лаборатории ФБР невзорвавшаяся бомба, Ник понял, что все это правда, и задумался. А вдруг именно таким был замысел Джилеи и ее людей? И если так, то почему? Он догадывался, что целью террористического акта является подрыв политических отношений между Соединенными Штатами и Россией, но его главная ошибка заключалась в том, что он позволил себе уйти в сторону от практического осуществления этого плана, не углублялся в тонкости готовящейся операции и потому остался в неведении относительно ее намеченного исхода. А вдруг его сделали частью плана, более изощренного, чем он предполагал? И если так, может быть, его собираются принести в жертву, согласно этому плану?

Все это казалось дикой игрой воображения, но в канун Нового года то же самое можно было сказать о мощном взрыве на Таймс-сквер. Неужели его действительно подставили, чтобы свалить на него вину за случившееся? Этого нельзя исключить, несмотря на то, как вела себя Джилея по отношению к нему в ночь взрыва и чем они занимались после этого, прямо здесь, в его кабинете.

Почему несмотря? Может быть, именно поэтому? Она была неутомима в своей страсти, словно сгорала от пылающего внутри нее пламени, как будто огонь, убивший сотни людей на Таймс-сквер, зажег в ее теле неутолимый жар. Он не знал, как по-другому описать ее поведение. Ах, Джилея, Джилея. Одна ночь с ним — и потом исчезла. Как это понять? Такая женщина способна на все, все, что угодно, в мире.

Но вдруг его подозрения необоснованны? Действительно, последние две недели он постоянно нервничал. Предположим, все это игра воображения, никто не собирается воспользоваться им как пешкой в какой-то предательской игре, а неисправность бомбы — всего лишь случайность. Неужели то, что это обстоятельство не имело никакого отношения к плану Джилеи, сделает лучше его положение в данный момент? Совершенно необязательно, чтобы он оказался жертвой предательства. Нередко случается, что кое-что не срабатывает и в результате люди попадают в ловушку. Больше всего его беспокоила вероятность того, что химический анализ пластиковой взрывчатки может привести к раскрытию контакта между посредником и его импортером. Он не был специалистом в химии, но знал, что тщательный анализ взрывчатки позволит ФБР напасть на след. Власти отчаянно стремятся к тому, чтобы найти виновного и арестовать его. Каким образом сумеют они выдвинуть обвинения против него, на основании каких вещественных доказательств? Он не знал этого, не мог знать. Однако он не собирается ждать, пока гигантский кулак правосудия обрушится и раздавит его.

Ветер бил в окна кабинета, острые кристаллики снега стучали в стекло.

Звуки были настолько громкими, что заставили Ника вздрогнуть. Он нахмурился, покачал головой, отгоняя мрачные мысли, и подошел к столу.

Он сделал все, что мог, — по крайней мере пока. Послал своих людей, чтобы они попыта-яись выяснить, что удалось узнать федералам, и одновременно ставили дымовые завесы повсюду заводя следствие в тупик. А если и этого окажется недостаточно... ну что ж, у него есть страховка, видеофильм Джилеи, поглаживающей пластиковую взрывчатку. Если дело зайдет так далеко, он не сомневался, что сумеет заключить сделку с правоохранительными органами.

Ник снова взял телефонную трубку, позвонил вниз и сказал своим людям, чтобы прогревали машину. Ему хотелось на некоторое время забыть о неприятностях, погрузиться в Мариссу, расслабиться.

Иначе, думая о будущем, можно сойти с ума.

Глава 28

Бруклин, Нью-Йорк, 16 января 2000 года

— Вот и Никки со своим зоопарком, — сказал Барнхарт.

Нимец сидел на переднем пассажирском сиденье универсала, молча гляця через ветровое стекло.

— Точен, как часы, — послышался с заднего сиденья голос Норико.

Нимец едва заметно кивнул, но продолжал молчать. Их машина была припаркована в полуквартале от «Платинум клаб». Двигатель и огни выключены.

Вентиляция закрыта. На ветровом стекле лежал слой снега, что не способствовало видимости, но последние несколько минут они воздерживались от очистки стекла редкими взмахами дворников.

Надо никак не привлекать к себе внимания. Нимец пристально следил, как Рома направился к обочине тротуара у «Платинум клаб», полы его спортивного пальто раздувались на ветру. По обеим сторонам от него шли рослые телохранители. Еще двое ждали на улице. Охранники стояли, внимательно глядя вокруг, пока Рома не сел в первый из двух длинных лимузинов, затем подошли ко второму и забрались в него.

Нимец с членами своей группы следили и ждали. Снежные хлопья вились вокруг и как парашютики одуванчика садились на капот.

— У него всегда так много охранников? — нарушил наконец тишину Нимец.

Барнхарт пожал плечами.

— Пожалуй, сегодня больше обычного, — заметил он. — Не исключено, что последнее время он комплексует. Он любит принимать меры предосторожности.

Нимец задумался. Барнхарт раньше служил в отделе ФБР, который занимался борьбой с организованной преступностью, и собрал обширное досье, содержащее самую подробную информацию о Роме, она охватывала несколько последних лет. За прошлую неделю Нимец изучил каждое слово в этом досье и теперь знал почти все и про Рому, и про его преступную сеть. Особенно важным казалось, что Рома тайно контролирует деятельность фирмы «Меркьюри дистрибьюшн», занимающейся доставкой самых разных грузов — как законных, так и незаконных, — которые он ввозил, вывозил и перевозил по стране.

28 ноября 1999 года «Меркьюри» приняла партию товаров, которые значились в таможенной декларации как «театральные принадлежности», окончательным получателем ее была фирма «Партнере инк.», еще одна из множества подставных компаний, которая была также номинальным владельцем «Платинум клаб».

Эту партию доставил на причал фирмы «Ред Хук» транспортник, принадлежащий корпорации «Завтра».

Одно совпадение за другим.

— Независимо от того, какая погода на улице — дождь, снег или град, Никки вечером на понедельник едет к своей подруге, — заметил Барнхарт, наблюдая за тем, как автомобили с Ромой и его телохранителями отъехали от обочины, развернулись в сторону Пятнадцатой авеню и затем плавно устремились вперед.

— Либо он человек с устоявшимися привычками, либо она — что-то совсем необыкновенное, заключила Норико.

— Скорее всего и то и другое, — отозвался Барнхарт. По его лицу пробежала улыбка. — Ревнуешь, Нори?

— Я уж скорее связалась бы с электрическим угрем, — ответила она.

Нимец следил за тем, как красные задние фонари машин исчезают в снежной ночи. Он подождал еще десять минут, после того как автомобили уехали, слушая, как густой колючий снег колотит по крыше универсала, затем посмотрел на Барнхарта, поймал в зеркале заднего вида глаза Норико и кивнул обоим.

Все трое надвинули на головы капюшоны из номекса.

— Пошли, — скомандовал Нимец и открыл дверцу автомобиля.

Глава 29

Бруклин, Нью-Йорк, 16 января 2000 года

Нимец ждал у входа в узкий переулок, охраняя Норико и Барнхарта, которые шли в тени домов к тыльной стороне «Платинум клаба». В одной руке Барнхарт держал кусачки, в другой — электрический фонарь. Ремень помпового ружья «Бенелли» был переброшен через его плечо. Они оставляли следы на снегу, но избежать этого было невозможно. К тому же, если Ник не нарушит своего распорядка и вернется только на следующий день, отпечатки ног занесет снегом, и они станут незаметными.

Распределительная телефонная коробка находилась на задней стене здания, на уровне глаз. Во время разведки, которую Норико произвела двумя сутками раньше, она обнаружила ее, проследив телефонные провода, тянущиеся от столба на соседней улице.

Она остановилась и внимательно осмотрела Прямоугольную металлическую коробку. Потом, несколько мгновений спустя, протянула руку, и Барнхарт передал ей кусачки, одновременно направив на распределительную коробку узкий луч света.

Телефонные провода вели в нижнюю часть коробки через изоляционный пластиковый канал из поливинила. Она знала, что по этой же линии будет передаваться сигнал тревоги от охранной сигнализации. Правда, нельзя исключить вероятность того, что Ник Рома установил для нее специальный канал или существует запасной канал, передающий сигнал по линии сотовой связи. Хотя Норико сомневалась в этом.

Работая в отделе Барнхарта во время их службы в ФБР, она не раз проникала в помещения, принадлежавшие главарям преступного мира, и всегда обнаруживала, что они охраняются с помощью примитивных систем сигнализации. Единственным исключением оказался особняк Большого Пола Кастеллано на холме, однако дом семьи Гамбино всегда отличался большими претензиями. Но только не Рома. Он принадлежал к гангстерам старой школы и в стремлении к безопасности будет полагаться на своих «качков».

Норико смела снег с пластикового шланга, внутри которого шел пучок телефонных проводов, и обхватила его кусачками. В воздухе мелькнула молния.

Кусок Промасленной бумаги вылетел из переполненного мусорного ящика, и порыв ветра пронес его мимо ног Норико. Стиснув губы от напряжения, она перекусила половину шланга, передвинула кусачки и перекусила вторую половину. Обнажился пучок телефонных проводов. С ними она покончила сразу.

Теперь, если исключить какой-то маловероятный запасной канал, телефоны и внешняя охранная сигнализация отключены.

Она вернула кусачки Барнхарту и указала рукой налево. Там, в нескольких ярдах от телефонной распределительной коробки, он увидел заднюю дверь, выходившую в переулок. Барнхарт кивнул, и они поспешили к ней.

Норико присела у двери, и Барнхарт осветил фонарем замок под дверной ручкой. Затем она достала из кармана комбинезона плоскую кожаную сумку, расстегнула на ней молнию и выбрала два стальных стержня, похожих на большие иглы. Один Норико зажала в губах, а второй вставила в замочную скважину, уверенной рукой провела им по внутренним цилиндрам замка и почувствовала, как сначала один, а потом второй цилиндр отодвинулись. Через несколько секунд она извлекла первую отмычку из замочной скважины, взяла другую, которую держала в губах, и начала шевелить ею внутри замка, сдвигая остальные штифты. Наконец раздался металлический щелчок, и ригель — засов замка — отскочил назад.

Норико посмотрела через плечо на Барнхарта, и он снова кивнул. Она протянула руку к дверной ручке. Если на внутренней стороне двери установлен засов или стержень, упирающийся в пол, им придется проникать в дом со стороны улицы, где они будут видны и окажутся гораздо более уязвимы.

Норико повернула ручку, легко нажала плечом на дверь, и та чуть приоткрылась.

— Пока все идет хорошо, — едва слышно пробормотал Барнхарт и похлопал ее по плечу.

Облегченно вздохнув и чувствуя, как напряжение покидает ее мышцы, Норико уложила отмычки в сумку, которую сунула обратно в карман. Барнхарт повернул фонарик в сторону входа в переулок и дважды мигнул им. Нимец ответил тем же это означало, что все в порядке, — и с нейлоновым рюкзаком в руке подбежал к товарищам.

Внезапно послышался шум автомобильного двигателя, они увидели яркий свет фар на улице и замерли у двери. Прошла секунда, потом вторая. Мимо них с грохотом проехала снегоочистительная машина, свернула налево в сторону авеню и исчезла в темноте.

Нимец сделал знак в сторону чуть приоткрытой двери.

Первым в дом вошел Барнхарт, сжимая в руках помповое ружье. Установленный на нем фонарь прорезал мрак дома узким коническим лучом. Они увидели перед собой коридор и слева уходящую вверх лестницу.

Барнхарт оглянулся, кивнул в сторону лестницы и начал подниматься по ступеням. Остальные без колебаний последовали за ним.

В тот момент, когда лимузин Ника Ромы повернул на Шор-роуд, в уличный фонарь на углу Восемьдесят шестой улицы и Нерроуз-авеню ударила молния. На лице Ромы отразилось удивление, когда колба натриевой лампы на мгновение ярко вспыхнула и затем раскололась от перегрузки осыпав улицу острыми дымящимися осколками. Звучащий из автомобильного приемника «линкольна» голос Майкла Болтона исчез, из динамика донесся треск и серия хлопков и щелчков.

— Черт побери, — пробормотал шофер. Рома, сидевший на заднем сиденье, смотрел в окно. Вдоль всей авеню голые деревья, похожие на скелеты, раскачивались под напором ветра, который дул со стороны Грейвсэнд-Бей. Он посмотрел на часы, светившиеся на приборном щитке.

— Уже почти половина двенадцатого, — раздраженно произнес Ник. — Какого черта ты едешь так медленно? Так мы никогда не доедем!

— Все из-за гребаной погоды, — отозвался шофер. — Если поеду быстрее, нас начнет бросать по всей улице — никакие колеса не удержат.

Рома проворчал что-то неопределенное. Он надеялся, что Марисса к его приезду наденет ту белую кружевную коротенькую рубашку, которую он подарил ей на прошлой неделе. Интересно, сколько секунд ему понадобится, чтобы сорвать рубашку с ее роскошного тела, после того как он откроет дверь квартиры?

Господи, он испытывает такое желание овладеть ею, что вряд ли успеет дойти с Мариссой до постели. Может быть, потом они вместе примут ванну, возьмут с собой бутылку французского вина...

— Проклятье! — рявкнул он, хлопнув себя по бедру. Что это с ним происходит? Вино. Он забыл проклятые бутылки в клубе!

Ник оглянулся на автомобиль, который следовал за ним. Хорошо, что он приказал проводить его. По крайней мере хоть какая-то польза от охраны.

— Послушай, Вэл, — Ник наклонился к сиденью водителя, — свяжись с парнями.

В моем кабинете рядом со столом, лежит пластиковая сумка с двумя бутылками вина. Пусть они едут обратно привезут ее в квартиру девушки и позвонят в дверь.

Я подойду и возьму сумку.

Вэл кивнул, снял одну руку с руля и достал из кармана сотовый телефон.

— И вот что, Вэл...

Шофер взглянул в зеркало заднего обзора.

— Скажи им, пусть поторопятся, — сказал Рома.

— Наш приятель Никки ведет стильную жизнь, — негромко произнес Барнхарт, направив луч фонаря, что был на стволе «Бенелли», на пластиковую сумку, стоявшую рядом с письменным столом. Яркий свет отразился от двух бутылок красного вина. — У него тут на полу стоит пара бутылок «Шамбертена».

— И пользуется дорогим одеколоном, — шепнула Норико. Она выдвигала поочередно ящики стола и шарила в них рукой. — Так мне кажется по запаху. В столе совершенно пусто — никаких бумаг, ни шариковых ручек, нет даже жевательной резинки.

Барнхарт подошел к ней, вытащил один из ящиков и поставил его на пол, затем сунул на его место руку в поисках тайника.

Тем временем Нимец двигался вдоль стен, проводя по ним рукой в перчатке, разыскивая скрытый сейф или шкаф. Пока им удалось обнаружить только огромный телевизор, акустическую систему с театральным качеством звучания и видеомагнитофон с цифровым проигрывающим устройством, подключенный к обоим аппаратам. Как и следовало ожидать, в видеомагнитофоне была кассета с записью «Крестного отца». Однако больше не удалось обнаружить ни одной кассеты, ни одного диска, абсолютно ничего, что могло вызвать интерес. Кабинет был чист, прямо-таки стерилен. Они вели поиски уже пять минут, а Нимец рассчитывал покинуть кабинет всего через десять. Оставалось еще пять. До сих пор им везло, они сумели обнаружить кабинет Ника Ромы почти сразу, как только поднялись на лестничную клетку второго этажа, — если не считать двери в кладовую, в коротком коридоре больше не было дверей, и замок кабинета не доставил Норико больше трудностей, чем тот, которым она занималась внизу. И все-таки нельзя терять времени.

Не найдя чего-то любопытного сразу, Нимец остановился и обвел взглядом кабинет. Даже в темноте он обратил внимание на чистоту и порядок. Если здесь и есть тайники, Рома сумел их надежно скрыть.

Взгляд Нимеца привлекла зеркальная стена прямо напротив входа. Он повернулся к Барнхарту и коснулся его руки.

— Освети зеркало, — сказал он и показал на сверкающую стену. — Начни с середины.

Барнхарт кивнул и направил луч фонаря на зеркало. Нимец подошел вплотную к зеркальной стене и окинул ее пристальным взглядом. Он молча показал Барнхарту, чтобы тот направил луч левее, затем опустил его вниз и тут же дал знак остановиться.

— Видишь? — прошептал он взволнованно. — Держи луч на этом месте.

Барнхарт снова кивнул. Луч электрического фонаря был направлен прямо на одну из зеркальных панелей, и теперь он заметил крошечный участок, не больше полудюйма диаметром, поверхность которого казалась прозрачной, словно здесь отражающий слой на обратной стороне стекла был стерт. Приглядевшись, он увидел, что этот участок представляет собой идеальный кружок — слишком правильный для какого-нибудь дефекта.

Сейчас Нимец стоял вплотную к зеркалу, ощупывая его ладонью. И в тот момент, когда Барнхарт понял, что смотрит на двустороннее зеркало, прозрачное с обратной стороны, панель открылась.

— Вот это да, — проговорил он, направив луч внутрь образовавшегося пространства. — Что это здесь?

Нимец понимал, что вопрос Барнхарта чисто риторический и не требует ответа. Перед ними была скрытая видеозаписывающая система — камера, ведущая наблюдение и, возможно, множительное устройство для автоматического дублирования записи на дополнительных кассетах. Объектив видеокамеры смотрел сквозь прозрачное стекло двустороннего зеркала прямо в кабинет. Значит, Рома не вел письменных записей, подумал Нимец, однако это отнюдь не означало, что записей не было совсем.

Он молча стоял, глядя в образовавшуюся пустоту. На полке под электронными системами лежало несколько видеокассет и лист разноцветных наклеек. На самих кассетах надписей не было.

— Похоже, он еще не успел составить каталог своих последних приключений, прошептала Норико. Она стояла теперь позади Нимеца. — Интересно, что записано на этих кассетах?

— Думаю, это следует выяснить, — сказал Барнхарт.

Нимец поспешно собрал кассеты с полки, сунута их в свою нейлоновую сумку, затем извлек кассету из видеокамеры.

— Пошли, — негромко скомандовал он и вернул панель на место. Она закрылась с едва слышным щелчком. — Пора...

Приближался автомобиль, шум мотора не дал ему договорить. Они беспокойно переглянулись. Послышался скрип шин на свежем снегу. Машина затормозила совсем близко у дома, может быть у самого входа. Затем двигатель стих, хлопнули дверцы и послышались голоса — грубые мужские голоса.

Быстрым шагом Нимец пересек комнату, остановился у края окна и осторожно посмотрел вниз. У главного входа в клуб он увидел двоих мужчин, на переднем сиденье автомобиля просматривались силуэты еще двоих. Один из мужчин, стоявших у входа, был в коричневой кожаной пилотской куртке с меховым воротником, купленной в магазине, где продавались излишки армейского снаряжения, на втором было длинное твидовое пальто. Оба были огромного роста и широкоплечие. Нимец сразу узнал их так же как и машину, в которой они приехали. Это были телохранители Ромы, те самые, что шли родом с ним, когда он садился в машину полчаса назад. На глазах Нимеца оба охранника выйдя из машины, подошли ко входу и исчезли из виду под навесом.

Нимец резко повернул голову и посмотрел на спутников.

— У нас проблема, — отрывисто проговорил он.

— Эй, поди-ка сюда, — позвал мужчина в пилотской куртке.

— Что случилось, Вася?

— Подойди сюда и разуй свои гребаные глаза, Павел!

Мужчина в сером пальто потопал ногами, стряхивая снег с ботинок, и, тяжело ступая, подошел к напарнику.

Тот стоял у входа, уставясь на стену и разглядывая окошко, где регистрировались показания системы охранной сигнализации. На ней была установлена тридцатисекундная задержка на срабатывание, так что тот, кто был знаком с кодом отключения, успевал пройти через дверь и нажать на кнопки, набрать код и таким образом выключить сигнализацию. Василий как раз и собирался сделать это, когда заметил, что в окошечке что-то не так.

Второй охранник остановился рядом с ним и увидел, что там горит светло-синяя надпись:

+++

КОД 29: СИСТЕМА НЕИСПРАВНА+++

Василий посмотрел на него.

— Не понимаю, — пробормотал он.

— Наверно, это из-за погоды. Должно быть, ветер сломал что-то или порвал телефонные провода.

— Не знаю, Павел, — упрямо потряс головой Василий. — Давай сходим и проверим задний вход, а?

Павел на секунду задумался, сморщив свой широкий лоб. Ему не хотелось идти, и он решал, что лучше — потратить силы на сотню шагов или предстать перед разъяренным боссом, если действительно случилось что-то серьезное и они с Василием не приняли должных мер.

— Пожалуй, ты прав, — согласился он и достал из скрытой под пальто кобуры пистолет. — Лучше не рисковать.

В кабинете Ромы Нимец, Барнхарт и Нори слышали взволнованные голоса телохранителей, обнаруживших незапертую заднюю дверь. Через несколько мгновений раздался топот ног — мужчины поднимались бегом по лестнице. Зажегся свет в коридоре.

Охранники подбежали к кабинету, их шаги замерли перед дверью.

Наступила тишина, продолжительная и угрожающая.

Затем повернулась дверная ручка.

Нимец коснулся плеча Нори, и она бесшумно заняла позицию — темный силуэт чуть светлее окна кабинета.

Дверь распахнулась, и в освещенном проеме появились фигуры двух охранников с автоматами «узи» наготове.

Нори нажала на кнопку своего лазера, и ослепительный луч ударил прямо в лицо Василия. Он издал пронзительный вопль, выронил автомат и вцепился пальцами рук в глаза. Нори держала на нем пульсирующий лазерный луч еще секунду. Василий отшатнулся назад, толкнул в плечо Павла и оказался в коридоре. Его конвульсирующее тело исполняло безумный танец теней на противоположной стене.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18