— Их нужно остановить, — прошептал Дерек, оглядываясь, как будто в этом безлюдном месте их мог кто-то подслушать. — Я давно о них знаю, но до сих пор ничего не делал. Ничего!

— Что именно вы знаете?

Дерек подвел лошадь еще ближе к Рафу.

— Скажем так, я знаю более чем достаточно, чтобы выступать свидетелем, если это потребуется.

Раф испытал двойственное чувство — радостное и тревожное. Он опасался за жизнь этого человека.

— Друг мой, я уже многое выяснил из того, что вы недоговариваете. Но сейчас не время для дискуссий. Нет необходимости вам объяснять, что вы должны остерегаться этих людей. Считаю, вам нужно отсюда уехать, и подальше.

— Да, — вздохнул Дерек. — Вы правы, но я обязан помочь Роуэн-Гейту. Зло должно быть остановлено.

— Если вы обратитесь к властям, я думаю, они отнесутся к вам с пониманием. Вы придумали, как себя обезопасить?

— У меня есть друзья. Я сейчас уеду и отправлю вам письмо, как только прибуду на место.

— Как бы я хотел поехать с вами, хотя бы просто для того, чтобы убедиться, что вы в безопасности. — Раф протянул Дереку руку на прощание.

— В этом нет необходимости, Раф. — Дерек пожал ему руку. — Никто не знает, что я здесь. Я сейчас уеду. А вы можете пустить слух, что я отбыл в Шотландию присмотреть лошадей.

— Если запомню, — криво усмехнулся Раф. Дерек хмыкнул:

— Поверьте, память у вас восстановится. В нужное время.

Он пришпорил лошадь и вскоре скрылся из виду.

Раф смотрел, как он удаляется, но вскоре темнота сомкнулась за его спиной, ничто больше не тревожило ночной тишины. Только далекое эхо слабо доносило до его слуха перестук копыт. Ему показалось, что на всей земле в живых остался он один.

С тех пор как уехал Ник, время словно замедлило свой бег. Теперь, когда объявился добровольный свидетель в лице Дерека, в самый раз бы арестовать Бо. Возвращение Ника сейчас было бы как нельзя кстати. Капитан Эмерсон привел бы сюда полицейских, и вместе они быстро скрутили бы Саксона вместе с его приспешниками.

Раф решил наведаться в Стоухерст и попытаться поговорить с женой. Ребекка его прогнала, но, может, хоть Андриа примет? Он развернул своего жеребца и выбрался на тропу, проходящую вдоль реки.

Когда он проезжал через рощу, в чаще послышался какой-то шорох. Он насторожился. Вот хрустнула ветка… Похоже, чья-то лошадь продиралась сквозь заросли. Прежде чем Раф успел сообразить, что происходит, его окружили трое мужчин в черных плащах. Один из них взял под уздцы Грома, второй стащил Рафа с седла. Раф начал отбиваться от незнакомцев, но безуспешно — силы были неравны.

События развивались так быстро, что он не успел сориентироваться. Оглушенный сильным ударом по голове, Раф кулем свалился на землю и потерял сознание.

Почувствовав, что рот заполняется ледяной водой, Раф пришел в себя. Холод сковал его тело, точно его втиснули в ледяной гроб. Ему не хватало воздуха, мысли путались. Но инстинкт самосохранения заставил его бороться за жизнь. Он начал хаотично бить руками в воде, пытаясь вырваться из холодного плена. Намокшая одежда тянула его вниз. Он с силой оттолкнулся от дна и всплыл. Жестокий кашель и саднящая боль в груди помешали ему глотнуть воздуха, и он опять погрузился в воду.

Если он не выберется сейчас, он не выберется никогда. У него раскалывалась голова, а ледяная вода сковывала мышцы. Превозмогая боль, Раф снова оттолкнулся и вынырнул на поверхность. Кашляя и отплевываясь, он огляделся по сторонам. К счастью, берег был совсем близко, его контуры неясно вырисовывались в ночной мгле.

Раф собрал последние силы и поплыл. На отмели торчали подмерзшие кочки с пожухлой травой. Он вцепился в траву и из последних сил подтянул свое заледеневшее тело к берегу. Нога нащупала дно.

Со стоном и кряхтеньем Раф выполз на берег и по склону вскарабкался на сухую площадку. Ему показалось, что на берегу холоднее, чем в воде. От невыносимой боли в голове перед глазами летали огненные искры.

Но страшнее всего была внезапно навалившаяся слабость. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, и больше всего на свете ему хотелось лежать на берегу, пока силы окончательно его не оставят. Но инстинкт самосохранения и на этот раз спас его от смерти. Раф заставил себя поднять голову и оглядеться.

«Нужно поискать убежище, иначе можно замерзнуть насмерть», — решил он. И руки, и ноги его уже почти потеряли чувствительность, тело настолько окоченело, что Раф его даже не ощущал.

Неожиданно рядом замаячила какая-то большая тень, и в следующую секунду что-то мягкое ткнулось ему в лицо, обдавая теплым дыханием.

— Гром? — удивленно выдохнул он. — Это ты? Они тебя не увели? — И вдруг его осенило. Они пустят слух, что с ним произошел несчастный случай. Вполне правдоподобная версия. Когда его вытащат из воды, на теле у него не будет никаких ран. Только кровь на голове, но ведь он мог и сам обо что-то удариться, разве не так?

Раф с трудом переместился в сидячее положение и ухватился за стремя. Гром заржал, продолжая тыкаться ему в лицо, согревая замерзшую кожу своим божественно теплым дыханием.

— Мы с тобой должны добраться до гостиницы, — сказал ему Раф. — Это очень близко. Ты не заблудишься.

Голова его раскалывалась от боли. Превозмогая себя, он сделал неимоверное усилие и шатаясь встал на ноги. Движение это разогнало кровь, и в ослабевшие конечности влились свежие силы.

Он ухватился за луку седла и начал подтягиваться вверх. Умный жеребец опустился на землю, чтобы хозяину легче было забраться ему на спину. Раф натянул поводья и направил Грома в сторону гостиницы.

Раф продрог до костей, холодный ветер леденил тело, и он скрестил руки на груди, чтобы хоть как-то защититься от холода. Невдалеке уже светились гостеприимные окна гостиницы.

— Хозяин, должно быть, растапливает камин, — пробормотал он, въезжая во двор.

Умный конь остановился прямо у крыльца, словно понимая, как тяжело пришлось его хозяину. Раф сполз с седла, шатаясь поднялся по ступенькам и забарабанил в дверь. Вскоре на стук выглянул мистер Браун.

— Неужто это вы, милорд?! — изумленно вскричал он. — Входите, входите! — Он провел Рафа в бар и, усадив перед огнем, с оханьем и аханьем стал стягивать с него обледеневшую одежду. Затем принялся растирать ему руки и ноги.

Раф с благодарностью принимал его помощь. Вскоре кожа его горела, как будто в нее вонзили тысячу иголок. Кровь быстро побежала по венам. Раф почувствовал, что оживает.

Хозяин внимательно разглядывал его из-под кустистых бровей.

— Такое впечатление, что у вас состоялось свидание с рекой, — заметил он.

Раф устало кивнул.

— Мой… конь… — прошептал он, еле ворочая языком.

— Я немедля о нем позабочусь, — пообещал хозяин. — Надо же, — вздыхал он, — выехать из дома в такую ночь, чтобы искупаться в речке!

Раф, закрыв глаза, бессильно свесил голову на грудь, и перед его мысленным взором предстала странная картина. Он увидел четко, как наяву, Андрию, совершающую интимный акт с каким-то мужчиной. Ее прекрасные золотистые волосы разметались по белой наволочке. В склонившемся над ней мужчине, опирающемся на локти, Раф узнал Дерека. Раф услышал их смех и любовные стоны.

Видение было настолько реальным, что у него перехватило дыхание. Он почувствовал то же, что, должно быть, испытал год назад, — импульсивное желание вмешаться. Но тогда боль от увиденной сцены обратила его в бегство. Сейчас всколыхнувшийся в нем гнев смешался в груди с прежней болью и на него нахлынула лавина воспоминаний.

Вот он играет с Бриджит. Но его дочь выглядит гораздо старше, чем тот ребенок на портрете, который сжег Бо. Белокурая веселая девочка, как и ее мать, радуется жизни. А это Джулиан, как раз в тот период, когда Раф обучал его верховой езде.

Перед глазами прошла вся его семья, вся его жизнь. И любовь.

Хозяин что-то ему говорил, а ноздри Рафа нещадно щекотал запах лука. Суп, понял он.

Он поднял глаза и увидел стоящую перед ним деревянную миску, над которой поднимался легкий парок. После встречи с прошлым Раф никак не мог прийти в себя от волнения. Он наклонился над миской, и слезы потекли по его щекам. Они скатывались прямо в миску с супом.

Каждое мгновение того, что он пережил год назад, и сейчас вызывало у Рафа боль. Но эта же боль одновременно освобождала его от груза, который он носил в себе так долго.

Это было похоже на второе рождение. Новорожденным — вот кем он в эту минуту себя ощущал.

Хозяин, должно быть, заметил его странное состояние. Он укрыл ему плечи одеялом и оставил одного. Раф снова вспомнил очаровательную улыбку Бриджит, ее кукол и собак Джулиана. Что стало с их питомцами? Нужно будет спросить у Андрии, подумал он.

Андриа… Прекрасная и сияющая, она предстала перед ним в свадебном платье с жемчугом и розами в волосах. Потом он увидел ее рядом с собой в постели, увидел ее кудри, разметавшиеся по подушке.

И снова сердце пронзила острая боль. Раф вспомнил, как Андриа с Дереком лежали вместе, хотя оба с такой горячностью отрицали этот факт. «Вот тебе и дружба, и солидарность», — подумал Раф, возвращаясь к недавнему разговору с Дереком. Душу заполнило разочарование. Этот человек обыкновенный обманщик! И Андриа, хоть она и искренне переживала разлуку с их дочерью, тоже лгунья.

Нужно вывести их на чистую воду. Но не сегодня, когда он настолько устал, что еле может пошевелить рукой. Раф поднес ко рту ложку. Суп был восхитительный, и он сразу согрелся. Когда к нему вернутся силы, он изобличит Андрию. И разберется с теми, кто хотел лишить его жизни.

Гнев вспыхнул в Рафе, как вспыхивает огонь, если в него плеснуть масла. Вычерпывая из миски остатки супа, он задумался над последними словами Андрии перед ее отъездом в Стоухерст. «Если ты будешь что-то утаивать, я никогда не смогу тебе снова поверить».

Ха! И она еще рассуждает о доверии! Каким же он был глупцом, когда ее слушал! Она все время играла с ним, несчастным рогоносцем.

Однако Дерек вел себя так искренне. Почему? Несомненно, друг Андрии пытался таким образом загладить свою вину. Значит, они в сговоре?

Раф провел рукой по влажным волосам и нащупал на затылке огромную шишку. Возможно, этот удар и вернул ему память. Не могла же она сама собой восстановиться! В жизни всегда найдется что-то, за что следует поблагодарить Всевышнего, подумал он, протирая сонные глаза. Он отодвинул от себя пустую миску.

Одежда, развешанная рядом с камином, уже просохла, но влажные бриджи прилипали к ногам и холодили кожу. Он повернулся спиной к огню и так стоял, пока не согрелся. Ноги обрели устойчивость, и вместе с ней к нему вернулась прежняя решимость. Андриа ему изменяла, и он не успокоится, пока она не признается в своем грехе.

Хозяин принес из кухни хлеб и вторую порцию супа.

— Я подумал, может, вам нужна добавка, нутро прогреть, — пояснил он и сдержанно улыбнулся.

— Спасибо, дорогой мистер Браун, — проговорил Раф с невозмутимым выражением лица. Он давно научился не выражать мимикой своих чувств. — Вы отличный хозяин и были добры ко мне с первого дня моего возвращения. — Он поправил на плечах одеяло и стал намазывать маслом хлеб. — Если бы вы еще принесли мне сухую одежду, я был бы вам вдвойне признателен.

Хозяин посмотрел на него расширившимися от изумления глазами:

— Неужели вы опять куда-то поедете?

— Я должен. У меня осталось одно незаконченное дело.

— Простите за нескромный вопрос, милорд, но как вы оказались в реке?

Несколько секунд Раф размышлял, стоит ли сказать хозяину правду. Нет, решил он, правда может оказаться для него опасной.

— Да так, повздорил с какими-то бродягами, но жребий оказался на их стороне.

— Я понимаю, — кивнул хозяин и прищурил глаза, словно не очень ему поверил.

Интересно, как много он знает о тех дьявольских обрядах, что практикуются в Роуэн-Гейте, задумался Раф.

— Но вы наверняка знаете, милорд, — продолжал мистер Браун, — Финн — коварная река. Не одна душа нашла смерть в ее холодных глубинах. И не известно, что это — несчастный случай или преступление?

— Просто несчастный случай. Впредь я буду осторожнее.

— Может, все-таки сообщить властям?

— Нет! — замотал головой Раф. — Эти негодяи теперь уже далеко.

— Пожалуй, вы правы, — протянул хозяин и удалился, что-то бормоча себе под нос.

Раф перед камином обдумывал свои дальнейшие действия, когда в зал вошел хозяин с охапкой одежды. «Наверное, жертвует своим воскресным костюмом», — вздохнул Раф.

— Я куплю вам новый и обязательно вас отблагодарю, — пообещал он мистеру Брауну.

— В этом нет необходимости, милорд. Я знаю вашу широкую натуру. — Хозяин озабоченно посмотрел на Рафа, облачившегося в штаны и куртку из домотканой коричневой материи. — Только, кажется, он вам слегка маловат.

— Это не важно, милый человек. Главное, что мне будет в нем тепло.

Через двадцать минут Раф снова оседлал Грома. Но на сей раз он избрал другую дорогу — подальше от реки. Он ехал по деревне и лелеял в себе ярость, боясь расплескать ее по дороге. Андриа не пожелает с ним говорить, он заставит ее силой, но в любом случае узнает правду.

Подъезжая к Стоухерсту, он увидел, что несколько окон в доме еще светятся. Он направился к парадному входу, нимало не заботясь, что может нечаянно столкнуться с Ребеккой. Хочет она или нет, он все равно поговорит со своей женой.

Дворецкий, открывший ему дверь, неодобрительно нахмурился. Раф ураганом промчался мимо, прежде чем старый слуга успел сказать хоть слово.

— Добрый вечер, Уитерспун! — крикнул на ходу Раф и, перескакивая через две ступеньки, помчался наверх. Уверенный, что Андриа находится в своей спальне, он рывком распахнул дверь. Никого.

Одним взглядом окинув комнату, он отметил смятую постель и валяющуюся на ней шелковую сорочку. От ярости у него потемнело в глазах, и он решительно направился к двери.

В конце коридора послышались голоса. Это наверняка Ребекка и дворецкий. Но у Рафа сейчас не было ни малейшего желания объясняться с кем бы то ни было. Студия! Андриа может быть там. Нужно проверить студию, а потом салоны.

Когда он ворвался в огромную комнату, Андриа в испачканном краской халате стояла возле рабочего стола и вытирала кисти. Она вздрогнула от удивления:

— Раф!

Он бросился к ней и схватил ее за плечи.

— Ты лгала мне, — зашипел он. — Ты была уверена, что ко мне не вернется память и я ничего не узнаю?

Андриа удивленно смотрела на него. Между бровями у нее пролегла глубокая складка.

— Лгала? Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Раф.

— Ты прелюбодействовала с Дереком, — процедил он, судорожно вцепившись в нее. — Я все вспомнил. Ты слышишь меня? Я тогда мог бы убить вас обоих. Но я этого не сделал. А ты за это время здорово научилась напускать на себя невинный вид.

— Какой абсурд! — вскричала Андриа, вырываясь из его железной хватки. — Я уже говорила, что никогда тебе не изменяла.

— Ты можешь говорить все, что тебе вздумается, — прорычал Раф. — Но я все вспомнил, помню все до мельчайших подробностей. — От ревности он потерял рассудок и не слышал, как дворецкий в коридоре о чем-то советуется с Ребеккой.

— Убирайтесь отсюда, тетя Ребекка! — рявкнул Раф, когда она в сопровождении дворецкого вошла в комнату. — Нам с женой нужно обсудить важный вопрос.

— Сам убирайся! — возмутилась леди Стоун. — Вон из моего дома! — Она указала пальцем на дверь.

Раф скрестил руки на груди.

— Даже если вы лично будете меня выталкивать, я не уйду, тетя, — заявил он и повернулся к Андрии. Она стояла бледная и еще более встревоженная. — Я не знаю, что ты собираешься мне говорить, — начал он громовым голосом, — но у меня никогда не будет к тебе веры.

— В таком случае я не вижу смысла вообще что-то говорить, — холодно произнесла Андриа. — Зачем тебе мои объяснения, если твои уши останутся глухи к любому из них. — Она поджала губы и подбоченилась.

— Это что, твоя месть? Ты, должно быть, принимаешь меня за полного глупца. Может, ты объяснишь, с чего это Дерек так рьяно пытается заручиться моей дружбой? Не потому ли, что ты сделала меня рогоносцем и смеешься за моей спиной? — Раф представил, как Андриа торжествует, наставляя ему рога, и задрожал от злости.

— Милорд, лучше уйдите по-доброму, — услышал он и ощутил на рукаве худую руку дворецкого. — Иначе я буду вынужден позвать слуг, чтобы… вам помочь.

— Андриа, зачем ты морочила мне голову? — задыхаясь продолжал Раф. — Только для того, чтобы причинить мне побольше страданий? — Грудь его раздулась как кузнечные мехи, голос прерывался. — Какой нелепый способ отмщения!

— Да он совсем рехнулся! — с негодованием проговорила Ребекка. — И посмотри, как он одет. Он похож на крестьянина.

— Помолчите, тетя! — резко остановил ее Раф. — Андриа… — Он устремил на нее испытующий взгляд. — Скажи что-нибудь!

— Раф, ты не первый раз пытаешься меня обвинить. Ты уже вынес мне приговор. Мне больше нечего тебе сказать. — Андриа стояла, гордо вскинув голову и глядя на него суровым взглядом.

В бешенстве он схватил первую подвернувшуюся под руки подушку и швырнул через всю комнату.

— Не мешай мне работать! — вспылила Андриа, не выказывая даже намека на желание продолжать перепалку. — Ты портишь декорации. — Она подняла с пола подушку и отнесла ее на помост, где обычно восседала Ребекка. На щеках Андрии рдели яркие пятна.

От бессилия Раф начал впадать в отчаяние. Он уже приготовился к новой атаке, но в это время два дюжих лакея потащили его к двери. По их мрачным лицам он понял, что на этот раз проиграл. Уитерспун с высокомерно-презрительным видом шел впереди, показывая дорогу.

Раф оттолкнул слуг и поправил одежду.

— Я еще в состоянии идти сам, — буркнул он.

— Впредь не беспокойте миледи, — напутствовал его дворецкий.

Раф гневно сверкнул глазами. Напыщенный осел!

Минутой позже он снова оказался на холоде, одинокий и несчастный. Ничего, он дождется Дерека и выбьет из него правду.