Полночная маска (№3) - Поцелуй незнакомца

— Ну, это уж слишком… — возмутилась Ребекка, и лицо ее побагровело.

— Тетя, что конкретно я вам сделал, что вы так настроены против меня? — спросил Раф, усаживаясь за стол.

Взгляд Ребекки перескакивал с него на Андрию.

— Мне ты ничего не сделал, но ты оскорбил людей, которые мне дороги.

Раф постучал вилкой по тарелке.

— А вы сможете обо всем забыть, если другие простят мне мои грехи?

Леди Стоу, казалось, обдумывала эту гипотетическую ситуацию.

Дерек сочувственно взглянул через стол на Андрию. Раф ощутил их близость и почувствовал какое-то беспокойство. Все его достижения в отношениях с женой — только видимость. Прочная дружба, связывающая этих двух людей, на него не распространяется. От этой мысли ему вдруг стало грустно. Как он вообще мог предположить, что сумеет смести все барьеры на пути между прошлым и будущим?

— Ну, так как, тетя? Перемирие? — Раф проглотил кусок яичницы, но она показалась ему безвкусной. Он наблюдал за борьбой, отражавшейся на лице Ребекки, и снова почувствовал себя одиноким и никому не нужным. — Неужели я такой никудышный человек, что мне нет прощения? — Он повернулся к Дереку: — Вы можете рассказать мне что-нибудь о моем прошлом? Все это наверняка происходило на ваших глазах.

— Проблемы Андрии в такой же мере и мои, — нерешительно начал Дерек. На скулах у него выступили красные пятна. — Когда вы уехали, она ходила как потерянная. А потом еще Бриджит… Я боялся, что Андриа не выдержит и сломается. Но я ничем не мог ей помочь, кроме как обвинить во всем вас, сэр. Впрочем, сам я никогда не держал на вас зла. Мы с вами общались очень мало.

Чувствовалось, что он говорит серьезно, и взгляд его карих глаз показался Рафу искренним.

— Спасибо, Дерек.

— Впрочем, кому-нибудь стоило бы вызвать вас на дуэль за то, что вы подвергли Андрию таким страданиям, — проворчал Дерек.

— Однако никто не бросил мне вызов, и сейчас я стараюсь исправить положение.

— Не знаю, удастся ли тебе когда-нибудь это сделать, — холодно заметила Ребекка. — Исчезновение Бриджит — прямой результат твоих действий… твоих эгоистичных действий.

Раф сделал большой глоток кофе.

— Я уже говорил, что раньше я был легкомысленным и самонадеянным человеком. И безжалостным. Скандалил со всеми подряд. — Он взглянул на Андрию, уставившуюся в свою тарелку. — Но я ничего не помню, и единственное, что я сейчас хочу, это жить в мире со всеми. Отец готов забыть о прошлом. У него нет другого выхода.

— Тяжелые обиды не так просто забыть, — изрекла Ребекка. — Прошлое не вычеркнешь одним взмахом пера, особенно если учесть, что ты после себя оставил. — С этими словами она тронула Андрию за руку. — Другая бы убила такого мужа, как только он здесь появился.

— Давайте не будем об этом, — взмолилась Андриа. Лицо ее исказила боль. — Сейчас мы должны направить все силы на поиски Бриджит, если она еще жива.

Рафа тронула горечь ее слов. Он только сейчас осознал, что ведь они могут никогда не найти свою дочь. Грустные мысли снова ввергли его в пропасть страданий, таких знакомых и привычных. Он отодвинул кресло и встал из-за стола.

Андрии было бы лучше остаться с этим сладкоречивым человеком, Дереком, подумал он. У них, похоже, много общего. Возможно, их дружба со временем перерастет в нечто большее. Почему бы и нет? Мысль эта вызвала в нем ревность, которую он безжалостно прогнал прочь.

— Я признателен вам, что вы позволили мне высказаться. — Раф поклонился. — В мои намерения не входит ссориться ни с кем из вас. Я только хотел узнать правду о своей жизни, чтобы ее изменить, если на то будет воля Божья. — Он наклонился и поцеловал Андрию в щеку. — Я поеду к Нику. Подумаем, как нам дальше искать Бриджит.

— Как в той присказке про Старого Ника [4]? — ехидно проговорила Ребекка.

— Ребекка… — Андриа укоризненно посмотрела на нее. Раф так же ехидно ухмыльнулся в ответ:

— Теперь мне понятно, кому я обязан своей твердолобостью. Это наследство досталось мне от Роуэнов. — Он чопорно поклонился Дереку и вышел из комнаты.

Андриа уже вставала с кресла, но Раф вышел прежде, чем она успела хоть что-то сказать. Хватит с него того, что ему только что тут наговорили. Он больше не желал слушать обвинения, а от нее — особенно.

В смятении он решил ехать в Лохлейд, обсудить долги отца и, может быть, изыскать способ их погасить, не прибегая к наличным, если это вообще возможно. Не исключено, что Бо не откажется провести еще одну ночь за карточным столом. Правда, Раф уже поотвык от карт, а знаний, приобретенных за те вечера, когда он обретался в Лондоне, было явно недостаточно. Вот если бы Ник… Раф на время отпустил свои мысли в свободное плавание.

Все, что он хотел сейчас, это найти ключ к проблемам прошлого. В глубине души он был уверен, что Бо знает ответы. Но как заставить его говорить?

В отчаянии Раф крепче сжал поводья. Холодный, бодрящий воздух не помогал ему рассеять тревогу.

За холмами наконец показалась долина и там — Лохлейд. Огромный особняк сверкал на солнце широкими окнами, как драгоценный камень своими гранями. Вспомнить бы то время, когда они с Андрией жили здесь, подумал Раф. Но в памяти всплывали лишь какие-то бессвязные обрывки.

Он провел рукой по глазам и начал медленно спускаться к усадьбе. Извилистая тропа проходила через рощу, за которой виднелась река Финн, плавно катящая свои воды к морю. Раф посмотрел на холодную воду, и сердце его сжалось от страшного предчувствия.

У него опять появилась мысль, что с этой рекой связано какое-то очень важное событие. Он должен это вспомнить. Осадив лошадь, он всматривался в медленное течение, словно хотел увидеть в глубине вод образ, который бы дал толчок памяти. Но ничего не произошло, разве что ужас сковал его тело.

Несомненно, здесь случилось что-то страшное. Раф никак не мог отделаться от этого ощущения. Он стал осторожно спускаться по крутому склону к реке, осматривая окрестности. Возвышающаяся вдали Большая гора показалась ему знакомой. Он исколесил тропинки вокруг Лохлейда, но это место на берегу, словно заколдованное, чем-то упорно манило его к себе. Но чем? Чем…

Он так глубоко ушел в свои мысли, что не услышал, как сзади подъехал всадник.

— Для купания слишком холодно.

Раф обернулся, узнав ленивый насмешливый голос.

В темных глазах Бо мелькнула откровенная издевка. Он был в тяжелом бархатном плаще, подбитом горностаевым мехом, из-под которого виднелся синий сюртук с серебряным кантом.

— Здесь всё и все слишком холодны, — парировал Раф. В уголке рта Бо затаилась чуть заметная усмешка.

— Тебе не следует рассчитывать на другое обхождение.

Раф равнодушно пожал плечами, не желая показывать ему свою ярость.

— Все это уже в прошлом.

— Интересуешься рекой? — Бо быстро перевел взгляд на воду. Что это — гнев или что-то другое? Что-то непонятное вспыхнуло и тотчас погасло в его карих глазах.

— В этой реке ответы на мои вопросы, я в этом убежден, — холодно ответил Раф. — И я знаю также, что ты мог бы пролить свет на несколько важных моментов в моей жизни, но я не стану тебя утруждать.

— Мне нечего скрывать от тебя, — ухмыльнулся Бо. — Посмотри на себя, Раф. От тебя прежнего ничего не осталось, лишь жалкая тень.

— Твои насмешки меня не задевают. Хорошо, что мне не пришлось приезжать в Лохлейд. Я рад, что ты сам явился. Мне стало известно, что мой отец имел несчастье связаться с тобой, и я хочу обсудить его долг. Я знаю, что ты любишь обирать людей до нитки. Но ты никогда не добьешься той власти, к которой стремишься, даже если тебе помогает сама нечистая сила.

— Стало быть, твоему отцу настолько полегчало, что он может разговаривать? — удивился Бо. — Странно, что он тебе доверился.

— Почему? Он мой отец. Если твой отец относился ктебе равнодушно, это еще не значит… — Непонятно, что заставило Рафа это сказать, но, увидев багровеющее лицо Бо, он понял, что попал в больное место.

— Тебе ли такое говорить! — разъярился Бо. — И что ты вообще знаешь о моих отношениях с отцом? Ты оказался худшим из всех отцов, еще будешь мне… — Бо захлебнулся словами от гнева.

Раф с трудом сдержался, чтобы не схватить Бо за шею и душить его до тех пор, пока зло не прекратит свое существование, пока из этого тела не уйдет жизнь.

— Во всяком случае, я помирился с отцом, и теперь его долг — мой долг. Ты не получишь от нас ни пенни. Это мое последнее слово.

— У тебя девять дней, чтобы смыть с себя бесчестье твоего отца, — ровным холодным голосом произнес Бо. — Но если не успеешь, Роуэн-Холл — мой. Ничего не поделаешь, долг есть долг.

Раф пришел в бешенство.

— Ты специально это подстроил! Ты все продумал и просчитал, так же как и с Фебой Бостоу. Ты хочешь разорить моего отца, оставив его нищим, как ты поступил с ней.

Раф не знал, был ли он прав, но не сомневался, что Бо, разозлившись, выложит ему всю правду. И похоже, то, что он ему сказал, было недалеко от истины. Он вспомнил обнаруженные в письменном столе гроссбухи с колонками цифр. Разве это не подтверждает его предположение?

— Ты — бесчестный негодяй, алчущий денег и власти! — процедил Раф, чувствуя, как неистово стучит его сердце. — Ради этого ты готов содрать шкуру с любого. Ты хочешь владеть всеми угодьями в окрестностях и чтобы все тебе кланялись и признавали тебя самым могущественным человеком.

— И что в этом плохого? — с убийственным спокойствием произнес Бо, подталкивая своего жеребца к Рафу.

— Плоха твоя мораль. Ты считаешь, что цель оправдывает любые средства, безжалостный подонок!

Раф едва успел закончить фразу, как Бо накинулся на него, поливая его отборной бранью. Мужчины, не слезая с седла, начали яростно колотить друг друга. Раф потерял память и не помнил о своем прошлом, но сейчас это не имело значения: он знал главное — Бокларк не должен уйти от него живым.

Он схватил Бо за горло и стал душить. Ярость застилала ему глаза, но в кровавом мареве он не замечал синеющего лица своей жертвы.

Бо из последних сил ударил его в живот, так что у Рафа перехватило дыхание. Он согнулся в седле, чтобы справиться с тошнотой, и тут же получил сильнейший удар в спину. С глухим стуком он свалился на мерзлую каменистую землю.

В следующее мгновение Бо уже сидел на нем верхом. Однако Раф изловчился и наподдал ему коленом в пах.

Бо вскрикнул и упал на кучу замерзшей грязи. Лошади шарахались в стороны, их копыта угрожающе мелькали над головами противников. Раф вскочил и, ударив по крупу, прогнал их в рощицу. Потом схватил Бо за воротник роскошного синего сюртука и прошипел ему в ухо:

— Я давно мечтал помериться с тобой силами, с той самой минуты, как только тебя увидел.

— Жалкий неудачник! — огрызнулся Бо. — Андриа больше никогда тебя не полюбит. И ты никогда не станешь хозяином Лохлейда. И у тебя не будет ни акра земли, когда я заберу себе Роуэн-Холл. — Бо откровенно издевался над Рафом, расплываясь в самодовольной улыбке.

Раф взревел от бешенства и нанес Бо удар в челюсть. Тот снова кувыркнулся в грязь, но в падении ухватил Рафа за ногу и резким движением вывернул ему лодыжку. Они вдвоем покатились по земле, молотя друг друга кулаками.

Ник, ехавший вдоль берега, увидев эту сцену, поспешил на выручку другу.

— Опомнитесь, черт побери! — закричал он громко, оттаскивая Бо от Рафа. — Я говорю — хватит! Что вы сцепились, как школьники!

Раф потряс головой, чтобы привести в порядок мозги. Все тело его болело. Бо с трудом поднялся на ноги. Раф, сжав кулаки, смотрел, как он отряхивает свой роскошный плащ и напяливает на голову шляпу.

— Ты пожалеешь об этом больше, чем предполагаешь, — прошипел Бокларк, гневно сверкая глазами.

— Меня не пугают твои угрозы. — Раф презрительно ухмыльнулся. — Ты обречен, Бо. Если не я, тебя убьет кто-нибудь другой.

— Ба! Да ты и пальцем меня не тронешь. А когда я заполучу Роуэн-Холл, тебе останется только поскорее уносить отсюда ноги. — Бо выглядел не лучшим образом. Один глаз у него почернел и заплыл, из губы сочилась кровь, но этот человек, казалось, был невосприимчив к боли. Он подозвал свою лошадь и вскочил в седло. — Я уничтожу тебя, Рафаэль Ховард, могу тебя заверить.

Раф бросился к нему:

— За что, черт побери? Что я тебе сделал? Или все дело в том, что ты не можешь жениться на Андрии?

Бо язвительно процедил:

— У Андрии есть своя голова на плечах. Скоро ты потеряешь над ней власть, и она с радостью придет ко мне.

— Разрази меня гром, парень совсем рехнулся, — пробормотал Ник. Он шлепнул Рафа по плечу, призывая его к спокойствию.

Раф, тяжело дыша, наблюдал за удаляющимся противником. Гнев его постепенно стихал. На смену эмоциям пришла страшная усталость. Он сердито произнес:

— Клянусь Богом, я хотел его убить!

— Оставь эти мысли, Раф.

— Ник, ты не знаешь всего. Но как бы то ни было, я рад, что ты приехал вовремя.

— Хорошо, что я успел вас разнять. Расскажи, что произошло.

Раф пожал плечами:

— Он меня разозлил. Мало того что мой отец задолжал ему огромную сумму, так Бо еще этим бахвалится! Пользуясь случаем, я попутно обвинил его в том, что он пытается разорить всех соседей.

— Учитывая наши недавние находки в его письменном столе, возможно, ты во многом прав. Сегодня утром я разговаривал кое с кем из тех, кто значится в его архиве. Все эти люди были вынуждены продать имущество или отдать землю, чтобы заплатить долг. За эти годы Лохлейд увеличил свои владения более чем вдвое. Но я думаю, эта тщательно спланированная кампания проводилась им на законных основаниях. Он имел дело только с отчаявшимися людьми, потерявшими всякую надежду вернуть свою собственность и деньги. Это вынуждало их заключать с ним невыгодные для них сделки. Таким образом Бо постепенно прибрал к рукам ряд окрестных поместий.

— Ничего удивительного, — протянул Раф. — У него мания величия. Ты только посмотри, как он одевается. — Он хлопнул друга по плечу. — Ладно, поехали. Спасибо за помощь. Тебе нет цены, Ник.

— Раф, твоя кровать была пуста, когда я заглянул к тебе утром. У тебя что — бессонница?

— Да, — улыбнулся Раф. — Но я провел несколько дивных часов, отдыхая в Стоухерсте.

Ник понимающе поднял брови:

— С Андрией?

— Да, — кивнул Раф, вспоминая часы блаженства и последующего разочарования. Он знал, что победа после этого не стала ближе. — Я надеюсь завоевать ее сердце, если мне ничто не помешает.

— Андриа твоя жена. Если нам удастся разыскать Бриджит, я не представляю, что она после этого сможет отвергнуть твою любовь.

— Мою любовь?

— Да, старина. Для меня совершенно очевидно, что ты влюблен в нее по уши.

Раф опустил голову. Его жеребец нетерпеливо перебирал копытами.

— Я не хотел признаваться, но это так. Да, я люблю ее, люблю всем сердцем. Но своим отъездом я все испортил. Она перестала мне доверять.

Лицо Ника приняло решительное выражение.

— Мы найдем способ восстановить ее доверие, — пообещал он.

Глава 14

Они ехали вдоль берега, наблюдая, как над горизонтом закручиваются свитки свинцово-серых облаков.

— Бьюсь об заклад, сейчас начнется метель, — поморщился Ник. — В этих краях зима наступает рано.

Раф только что подробно рассказал другу о Бо и долге отца.

— Лохлейд совсем распоясался, — добавил он в заключение. — Скажи, Ник, мы можем как-то призвать его к порядку?

— В данный момент у меня нет готового решения. Здесь не все так просто. Бо слишком хитер, чтобы совершать противозаконные действия.

— Ты прав. Он облекает все свои махинации в респектабельную форму. Даже этот карточный долг. И мой отец не первый, кто проиграл свое поместье.

— И не последний. Но твой отец по крайней мере не пустил себе пулю в лоб, как это делают другие в подобной ситуации. У таких, как Бо, нет ни стыда, ни совести. Меня оторопь взяла, когда ты рассказал, как он обобрал твоего отца.

— И одновременно этим нас сблизил. Таким вот странным, нечестным способом.

— Я полагаю, за это ты должен его поблагодарить, — съязвил Ник.

— Черта с два! — взбеленился Раф. — Я бы с радостью вызвал его на дуэль. Но я должен заниматься поисками Бриджит. В данный момент для меня нет ничего важнее. Иначе я убил бы этого негодяя.

— Пока у тебя нет доказательств его вины. Он будет упирать на то, что все делается по закону. Сейчас перевес на его стороне.

— Твоя правда, — поморщился Раф. — Давай еще раз наведаемся к нему. — Он развернул Грома в направлении Лохлейда. — Может, кто-то из соседей сможет нам помочь. Или выяснится, что чьи-то родственники уезжали в Лондон.

— Это не повредит, поскольку от здешних фермеров мы не узнаем ничего нового, — согласился Ник и пришпорил лошадь.

— А их челядь держит рот на замке, — добавил Раф. — Интересно почему?

Они углубились в лес, чтобы подъехать к Лохлейду сзади. В просветах между тучами ярко сияло солнце. На ветках деревьев лежал снег. В кустарнике вдоль тропинки, перепрыгивая с ветки на ветку, верещали гаички, словно обмениваясь мнением о том, куда направляются эти два всадника.

Около поворота на аллею они услышали стук копыт. Раф удивился, увидев Андрию. Гром едва не столкнулся с ее кобылой. За ней на крупном, в серых яблоках, жеребце скакал Дерек Жискар. Увидев Рафа, Андриа смущенно пробормотала приветствие. Ник дружелюбно помахал ей и ее спутнику своей шляпой.

Раф видел, что за внешней холодностью Андриа прячет неуверенность, и не винил ее в этом. После того, что он сделал, у него не было права винить ее в чем-либо.

Дерек посмотрел на него настороженно. Может, он ожидал сцены ревности?

— Утренняя прогулка? — произнес Раф нарочито равнодушным тоном.

Андриа покачала головой:

— И да и нет. Мне сегодня что-то не работается. С утра не нахожу себе места. Поэтому мы решили продолжить поиски.

— И мы тоже, — обрадовал ее Раф.

— Если бы удалось разузнать что-нибудь о той служанке из лондонского приюта, мы бы вышли на реальный след, — пояснил Ник. — Есть слабый шанс, что кто-нибудь из жителей этих домишек что-то знает. Если вообще кто-то что-то знает, то это они. В конце концов, эти люди живут на земле Лохлейда.

— Но какая здесь связь со служанкой? — удивилась Андриа. — Вы полагаете, что ее нанял Бо и послал в Лондон?

— Все возможно, — бесстрастно проговорил Раф и бросил на Ника предупреждающий взгляд. — Я не буду выдвигать обвинения, пока не узнаю правду.

— Очень благородно с твоей стороны, — язвительно буркнула Андриа.

— Главное — найти Бриджит, — вмешался Дерек, пытаясь смягчить ее неуместный сарказм.

Кавалькада растянулась цепочкой и по узкой дорожке въехала в деревню. Раф, стиснув зубы, неохотно ехал позади, направляясь к группе небольших обветшавших домишек. Их жалкий вид был под стать его унынию. Найдет ли он когда-нибудь ответ на свои вопросы?

Простые люди выражали неподдельную озабоченность судьбой маленькой девочки. Каждый из них хоть раз да видел ее. И все они ее любили. Информация одной пожилой женщины вызвала у Рафа особый интерес.

— Да, года два-три назад здесь была одна молоденькая служанка, — рассказала она, кутая плечи в изношенную вязаную шаль. — Та девушка работала в Берчдейле, в доме мистера Ярроу. Но недолго, всего один месяц. Я точно не помню, чем она занималась, кажется, убирала в хозяйском доме. Потом она куда-то исчезла. Но у нее были родственники в Пембертоне. Я это знаю, потому что я там работала. Когда хозяин устраивал большие вечера, я помогала на кухне.

Ник описал приметы служанки, какой она запомнилась ему по приюту.

— Все сходится, за исключением цвета волос. Насколько я помню, та девушка была блондинкой.

Раф с Андрией переглянулись. Возможно, они наконец-то напали на след. А что касается цвета волос, то его не трудно изменить.

— Может, у нее есть сестра, которая работала в Лондоне? — предположила женщина. — Поезжайте в Пембертон, там узнаете.

— Это в двух часах езды через горы, — пояснил Дерек. «Вспомнить бы хоть что-нибудь за пределами Йоркшира», — с сожалением подумал Раф.

— Поехали, — махнул рукой Ник, уже развернувший свою лошадь.

— Андриа, это будет нелегкая поездка, — предупредил Раф. — Лучше нам с Ником поехать вдвоем. — Он выразительно посмотрел на Дерека.

— Нет, я тоже поеду, — решительно заявила Андриа. — Ты не можешь мне запретить. Я тепло одета, и меня преследует мысль, что там мы сможем получить ценные сведения. К тому же Дерек знает дорогу в Пембертон.

— К счастью для нас, это всего лишь маленькая деревушка, — проговорил Дерек. — Ее жители наверняка знают друг о друге все.

Раф коротко кивнул, раздосадованный, что Дерек едет с ними, однако заставил себя отмахнуться от ревности. Главное — найти дочь, а с остальным можно разобраться и позже.

Итак, они отправились в неизвестность. Андриа раскраснелась, в глубине ее глаз вспыхнули яркие искорки. Ничего удивительного при ее любви к верховой езде, подумал Раф, наслаждаясь грандиозным зрелищем покрытых снегом горных вершин. Он с трудом сдерживал нетерпение. Он был уверен, что в Пембертоне они найдут ответы на все вопросы.

Холодный ветер обжигал лица всадников. Андриа то и дело поглядывала на Рафа, который скакал рядом с ней, и любовалась его лицом, таким знакомым и таким любимым. Она грустно вздохнула. Любовь. Ей больше не было места в ее сердце, и она не позволит Рафу снова мучить ее.

И все же сердце помнило его любовь, схоронив ее навеки в одном из потайных уголков. Андриа на секунду закрыла глаза, вспоминая недавние ласки Рафа. Ее тело вело себя так, словно и не было трех лет разлуки. Даже сейчас ее терзала страсть. Переполняемая сладостными воспоминаниями, она мечтала вновь оказаться в объятиях Рафа.

«Прекрати!» — приказала она себе, вновь взглянув на Рафа, быстро вырвавшегося вперед. Ладный, широкоплечий, он был неотделим от этой суровой природы. Такой же буйный и неукротимый, как этот вереск на семи ветрах, и в то же время владеющий собой, точно он был повелителем всех стихий на свете.

— Если мы найдем кого-то, кто знает ту таинственную служанку, это будет просто чудо, — проговорил Дерек, подъезжая к Андрии.

— Девушка знала, кто такой Раф, — ответила Андриа убежденно. — Или ей его показали. Кому-то было нужно, чтобы она известила его о случившемся.

— Она могла сделать это и ненароком, без злого умысла, — произнес Дерек, поправляя шляпу. — Служанка приехала в Лондон устраиваться на работу. Однажды в приюте она встретила Рафа, узнала его и обо всем ему рассказала.

— Да, но… почему она исчезла и почему мы не можем ее найти?

— Да по разным причинам. — Дерек пожал плечами. — К примеру, она могла выйти замуж и переехать в южные графства или даже в Шотландию.

— Да, это предположение имеет право на существование. — Андриа направила лошадь в объезд дерева с низко склонившимися ветвями. — Но почему она так упорно добивалась, чтобы Раф поверил, что та девочка его дочь? Вот что непонятно.

— Да, — вздохнул Дерек, — тут есть над чем подумать.

— Хотелось бы верить, что мы найдем эту девушку. — Андриа всеми силами пыталась оградить себя от разочарования.

— И я хочу того же. — Дерек взял ее за руку. В тот момент, когда он пожимал ее, Раф повернул голову и увидел этот жест. Андриа безошибочно распознала в пронзившем ее взгляде вспыхнувший гнев.

Наконец они приехали в Пембертон. Раф был хмур и неразговорчив. Андриа огляделась и заметила в центре деревушки небольшой храм. Она хотела полюбоваться средневековой постройкой, но тут же решила, что это может подождать.

Всадники, сбившись в кучку, смотрели сверху на деревенскую улочку с кружащимися на ветру редкими сухими листьями.

Андриа устала и замерзла. Ей так хотелось узнать что-нибудь утешительное о Бриджит, что у нее даже голова заболела от напряжения. Дрожа от холода, она плотнее запахнулась в плащ.

— Я знаком с пастором Стоуном, — заговорил Дерек. — Давайте попробуем с ним поговорить.

Они спустились по склону на единственную улицу, проходящую через деревню. Дом священника притулился за церквушкой. Покрытая снегом виноградная лоза, обвивающая забор, поднималась над узкой аркой и тянулась к парадному крыльцу.

Дерек спешился и постучал в дверь.

Ему открыла полная пожилая женщина в черном платье, крахмальном фартуке и чепце. Она внимательно смотрела на прибывших незнакомцев. Андриа не заметила, как губы ее сами зашевелились в молитве. Сердце бешено колотилось в груди, и она прижала его рукой, чтобы не закричать.

— День добрый, — поклонился Дерек и спросил, могут ли они повидать священника.

Через несколько минут вышел пастор Стоун, в теплом плаще и со шляпой в руке. Похоже, он куда-то собрался. Его седые волосы трепал ветер, а мягкая улыбка осветила усталых путников.

Они с Дереком обменялись рукопожатием.

— Рад вас видеть, мистер Жискар. Как здоровье матушки?

— Здоровье ухудшается, но она не падает духом.

Дерек представил священнику своих спутников. После взаимных приветствий Раф вышел вперед:

— Пастор Стоун, мы разыскиваем молоденькую служанку из Пембертона. Она работала в Берчдейле, у Оливера Ярроу. Ее зовут Салли Вейн. Думаю, это ее настоящее имя. Вы что-нибудь знаете о ней или ее семье?

— Гм… — Священник постучал костлявым пальцем по подбородку. — Да. Дочь вдовы Вейн ездила наниматься на работу в какое-то поместье неподалеку от Роуэн-Гейта. Но насколько я знаю, она не вернулась домой, так и осталась по ту сторону гор.

— Вы не слышали, она когда-нибудь ездила в Лондон? — спросил Ник.

Пастор по очереди оглядел мужчин.

— А почему вы спрашиваете меня об этом?

— У нас пропала дочь, леди Бриджит, — пояснил Раф. — Это произошло в Роуэн-Гейте, в Лохлейде, два года назад.

— Я хорошо помню тот случай. Об этом все говорили.

— Возможно, Салли Вейн знает что-то важное, — вмешалась Андриа. — Мы хотели поговорить с ней. Это все, что нам от нее нужно.

— Да, но ее здесь нет. Вы можете поговорить с ее матерью. Их дом на другом конце деревни. Отсюда направо и дальше прямо по дорожке.

Они последовали в направлении, указанном священником. Андриа тяжело сглотнула, от волнения у нее пересохло во рту.

Миссис Вейн оказалась дома. Высокая худощавая женщина развешивала во дворе рваные полотенца и пожелтевшие от времени простыни. Ее каштановые волосы выбились из-под мятого чепчика. Она наклонилась, чтобы взять еще несколько вещей, и услышала, как кто-то окликает ее по имени. Она бросила в таз мокрое белье и, потерев затекшую спину, выпрямилась.

— Миссис Вейн? — спросил Раф, когда она посмотрела на них.

Она пробормотала приветствие, перескакивая взглядом с одного на другого.

Раф представился и объяснил цель их прихода, не забыв упомянуть о беседе со священником.

— Миссис Вейн, вы получали от дочери какие-нибудь весточки?

— Никогда. — Женщина раздраженно покачала головой. — Салли всегда была независимой.

В разговор вступил Ник. Он начал подробно описывать служанку из приюта. В ответ миссис Вейн медленно кивала:

— Да, это моя Салли. Она всегда мечтала о светлых волосах, чего ей Бог не дал.

Андриа поймала себя на том, что, слушая миссис Вейн, даже перестала дышать.

— Некоторое время Салли служила у мистера Ярроу, — рассказала миссис Вейн. — Однажды она вернулась очень возбужденная — такой я ее никогда не видела — и заявила, что уходит от него. Будто бы кто-то предложил ей выгодную работу в Лондоне. Через два дня она уехала, и с тех пор от нее ни слуху ни духу. Но я знаю, она жива, я это нутром чую. Салли всегда была самостоятельной. Она не какая-нибудь дурочка, чтобы не суметь позаботиться о себе.

— Вы знаете того, кто предложил ей работу?

Миссис Вейн покачала головой:

— Не могу сказать, что знаю его, но это один из джентльменов… с которыми она водила дружбу. В ухажерах у нее недостатка не было. А один, с серебристыми волосами, ей особенно нравился. Но его я видела только раз, больше он здесь не появлялся.

— С серебристыми волосами? — изумленно повторил Раф и нахмурился.

— Да, потому я его и приметила. Очень необычный цвет волос для молодого человека.

— Бо, — пробормотала себе под нос Андриа. — Он знал Салли Вейн.

— Я не хвастаюсь, — продолжала миссис Вейн, — но могу с уверенностью сказать: Салли неплохо использовала свои знакомства.

— Вы знаете, что человек с серебристыми волосами — лорд Лохлейд? — У Рафа дрогнул голос, когда он произнес эти слова. — Салли не говорила, что работала на него или оказывала ему какие-то услуги? За хорошую плату, разумеется.

— Она никогда о нем не упоминала. Только сказала однажды, что это друг мистера Ярроу. И больше ничего.

Миссис Вейн умолкла, давая понять, что больше ей сказать нечего. Андриа тяжело вздохнула. Надежды ее рассыпались в прах.

— И с тех пор ваша дочь так ни разу сюда и не приезжала? — спросил Ник.

— Хотите с ней повидаться? Поезжайте в Лондон, если вам не жаль времени. — Женщина хихикнула. — Искать ее там все равно что иголку в стоге сена.

— Это так, — мрачно кивнул Ник.

— Желаю вам удачи. — Миссис Вейн вернулась к своему белью. — Если вдруг увидите Салли, передайте, чтобы заехала домой проведать свою бедную мать. Несколько шиллингов мне бы не помешали.

Раф отсыпал женщине пригоршню монет.

На обратном пути Андрию терзали смутные подозрения. Несомненно, Бо должен помнить Салли. Возможно, ему также известно, где она сейчас живет. От этой мысли неприятно засвербело под ложечкой. В истории с девушкой было столько же неясного, сколько подводных течений в темных глубинах реки Финн. Нужно немедленно встретиться с Бо, решила Андриа, но усталость, сковавшая тело, заглушила порыв. К тому же подобная встреча вряд ли принесет пользу. Бо ни за что не скажет правду.

Перед подъемом на гору они остановили лошадей и повернулись посмотреть на деревню.

— Итак, мы кое-что выяснили о Салли Вейн, — проговорил Ник. — Во всяком случае, теперь мы знаем, кто она и откуда. И мы установили, что это ее настоящее имя. Тем не менее мы не приблизились к цели даже на шаг, — вздохнул он. — Если бы была хоть маленькая зацепка, я бы нашел ее в Лондоне.