В восточных планах Ватикана начинает все более заметную роль играть униатская церковь и ее глава архиепископ граф Андрей Шептицкий, в прошлом австрийский офицер, обосновавшийся во Львове. Пий Х тайно возводит его в сан экзарха будущей русско-католической церкви. В 1912 г. Шептицкий под чужой фамилией совершил по поручению Пия Х инспекционную поездку в Россию. По приказу властей полиция выслала его обратно в Австро-Венгрию.
      Чем больше сгущались военные тучи, тем враждебнее относился Пий Х к России.
      12 декабря 1913 г. папа заявил посетившему его немецкому историку Людвигу фон Пастору, что Россия-самый большой враг католической церкви, что славянским народам нельзя доверять и что все они рано или поздно перейдут под власть России. В 1914 г., незадолго до начала первой мировой войны, принимая русского резидента при Ватикане Д. Я. Нелидова, Пий Х в резкой форме стал обвинять русское правительство в том, что оно якобы всегда обманывало католическую церковь и постоянно нарушало свои обещания. Когда Нелидов стал возражать, папа пришел в негодование и не захотел его слушать. Э. Винтер. Папство и царизм.
      Пий Х считал, что православие, как и протестантизм, является порождением революционного духа и поэтому не сможет оказать действенного сопротивления грядущей революции. Он ждал "войны-гиганта" и надеялся, что в ней одержат победу Германия и Австро-Венгрия, в которых католики пользовались преобладающим влиянием. Поэтому, когда произошло убийство австрийского престолонаследника в Сараево и Австро-Венгрия объявила ультиматум Сербии, Пий Х и его статс-секретарь Мерри дель Валь высказались в поддержку Австро-Венгрии.
      Имеются на этот счет два убедительных документа, хорошо известные историкам этого периода. Первый из них-депеша австрийского посла при Ватикане графа Пальфи своему правительству от 29 июля 1914 г.: "Когда два дня тому назад я посетил кардинала статс-секретаря, последний, естественно, навел разговор на великие проблемы, овладевшие сейчас вниманием Европы. В его замечаниях нельзя было почувствовать какого-либо духа примирения или уступок. Он охарактеризовал нашу ноту Сербии как очень резкую, но безоговорочно одобрил ее и косвенно выразил надежду, что монархия доведет дело до конца. Несомненно, полагает кардинал, жаль, что Сербию не удалось усмирить раньше, когда это, по-видимому, возможно было сделать без непредвиденных внешних осложнений. Это заявление совпадает с точкой зрения папы, так как его святейшество в последние годы неоднократно выражал сожаление, что Австро-Венгрия пренебрегла возможностью наказать своего опасного дунайского соседа".
      Видимо, сам граф Пальфи, чувствуя определенную неловкость за столь агрессивную позицию "святого отца", счел необходимым прокомментировать ее следующим образом:
      "Можно было бы спросить: как объяснить тот факт, что католическая церковь, возглавляемая столь святой личностью и проникнутая поистине апостолическими помыслами, может быть столь воинственной? Ответ простой. Папа и римская курия усматривают в лице Сербии прогрессирующую болезнь, которая может со временем поразить жизненный нерв монархии и разрушить ее. Ведь Австро-Венгрия, несмотря на все испытания, которым подвергала ее в последние годы курия, по-прежнему является примерным католическим государством и самым надежным оплотом религии, который остался у христианской церкви в наше время. Разрушение этой цитадели означало бы для церкви потерю своего самого надежного опорного пункта и самого сильного бойца в борьбе с православием". Дж. Канделоро. Католическое движение в Италии.
      Вторым документом является сообщение, которое направил своему правительству 24 июля того же года представитель Баварии при Ватикане барон фон Риттер и которое совпадает по своему содержанию с указанной выше депешей австрийского посла. Риттер сообщал: "Папа одобрительно относится к резкому выступлению Австрии против Сербии и, размышляя о возможности войны с Россией, придерживается невысокого мнения о русской и французской армиях. Кардинал статс-секретарь надеется, что на этот раз Австрия не уступит. Он не представляет себе, когда же Австрия будет вести войну, если она и на этот раз колеблется подавить своими армиями агитацию, которая привела к убийству кронпринца и которая, в конце концов, угрожает самому существованию монархии. Все это также свидетельствует о большом ужасе, который святой престол испытывает перед панславизмом". Дж. Канделоро.
      Католическое движение в Италии.
      Эти два документа недвусмысленно представляют Пия Х как поборника центрально-европейских держав. Церковные апологеты пытаются всемерно приуменьшить их значение, утверждая, что представители этих держав при Ватикане выдавали желаемое за действительность. Но если это так, то как же оценивал Пий Х империалистическую войну? Осудил ли он ее, предал ли зачинщиков ее анафеме, призывал ли народы положить ей конец, пытался ли примирить враждующие стороны - одним словом, сделал ли он что-либо в пользу мира? "Адвокаты" Пия Х в ответ на эти вопросы утверждают, что он не успел ничего сделать, ибо 20 августа "умер от горя", придя в отчаяние от того, что война все-таки разразилась. Однако имеется еще один документ, который четко отражает истинное отношение к войне Пия X. Это - "Обращение к католикам всего мира" за его подписью, опубликованное 2 августа. Над этим документом лихорадочно трудились в Ватикане с первого часа войны. Вот его текст: "В то время как почти вся Европа втянута в водоворот роковой войны, об опасностях, жертвах и последствиях которой никто не может думать без боли и страха, не можем и мы не испытывать озабоченности и глубочайшей боли в душе за спасение и жизнь стольких христиан и стольких народов, которые так дороги нашему сердцу". Только и всего! Ни слова осуждения в адрес тех, кто развязал войну, ни слова призыва к миру. Эти скупые и пустые по своему содержанию строчки косвенно доказывают, что Пий Х был в числе тех, кто способствовал своей реакционной политикой развязыванию мировой войны 1914 г.
      16 августа 1914 г. папа почувствовал недомогание и слег. Два дня его состояние не вызывало опасений. Однако в ночь с 18-го на 19-е у него сильно поднялась температура, и он стал терять сознание. 19-го над ним был совершен обряд соборования, в спальню явились для прощания кардиналы и ближайшие родственники.
      По-видимому, приближался роковой час получить прощальный "пиночек" от жизни. Быть может, именно об этом "пиночке", так поразившем его воображение 11 лет тому назад на похоронах Льва XIII, о суете сует и бренности человеческого существования думал этот итальянский крестьянин, умиравший на огромном ложе под балдахином в папской опочивальне апостолического дворца. Жизнь быстро покидала его.
      В ночь на 20 августа у изголовья папы остался бодрствовать только его слуга Сенека. В 1 час 16 минут 20 августа Сенека выбежал из спальни с криком: "Папа мертв! Папа мертв!"
      Так закончил свои дни Джузеппе Сарто, сын бедного крестьянина, ставший папой, искренне веривший в бога и страховавший свою жизнь в американской "Лайф иншюранс компани", ревностно служивший сильным мира сего и боявшийся прогресса науки и социализма пуще ада.
      БЕНЕДИКТ XV, ИЛИ ПОСРЕДСТВЕННОСТЬ НА ПАПСКОМ ПРЕСТОЛЕ.
      Джакомо делла Кьеза, маркиз, родился в 1854 г. в Генуе. Важнейшие посты в церкви: заместитель статс-секретаря при Льве XIII и Пии X, архиепископ Болоньи, кардинал. Избран папой 3 сентября 1914 г., принял имя Бенедикта XV. Прозвища: "малыш", "клирик двух песет", "папа-бош". Во время мировой войны его симпатии склонялись в пользу центральных держав. После войны пытался безуспешно заручиться поддержкой Вильсона для решения в пользу церкви "римского вопроса". Ярый враг социализма и пролетарской революции. В церковной политике, в отличие от Пия X, придерживался умеренного курса. Скончался 22 января 1922 г.
      Конклав избирает делла Кьезу.
      Смерть Пия Х не привлекла к себе особого внимания мировой общественности. Мир был занят разразившейся войной, газеты сообщали о сражениях, победах и поражениях воюющих держав, гадали о будущем. Дела ватиканские мало кого волновали, если не считать кардиналов, спешивших со всех концов католического мира на конклав, да дипломатов правительств воюющих держав, хлопотавших о том, чтобы продвинуть на папский престол "своего" кандидата.
      На конклав прибыли 57 кардиналов, хотя в момент смерти Пия Х их насчитывалось 66. Пятеро из них не участвовали в выборах папы по болезни, один скончался в пути, трое-два американца и один канадец-опоздали на конклав. Из воюющих держав все иерархи явились на конклав вовремя.
      Быстро похоронив Пия X, который завещал не бальзамировать его и посему был захоронен в своем "естественном" состоянии, кардиналы приступили к обсуждению кандидатур и голосованию.
      Несмотря на то что Пий Х после своего избрания издал буллу, в которой под угрозой отлучения запрещал кардиналам во время конклава действовать под давлением светских властей или использовать вето, и на этот раз кардиналы, особенно представители воюющих держав, действовали в интересах своих правительств, согласно полученным от них указаниям, с той только разницей, что они на эти указания не ссылались.
      Как обычно, агрессивно вели себя немцы. Германские иерархи громогласно заявляли, что кайзер одержит молниеносную победу в войне. Одного из них, неустанно повторявшего по латыни: "Cito vincemus in веllо" ("Выиграем войну молниеносно"), прозвали "кардиналом Цито". Пытаясь воздействовать на конклав, немцы распространили среди его участников "Меморандум немецких католиков о мировой войне", составленный при участии одного из лидеров католической партии Центра, М. Эрцбергера, в котором делалась попытка снять с германского правительства ответственность за развязывание войны и утверждалось, что победа Антанты нанесет "тягчайший урон" мировому католицизму, ибо будет означать триумф протестантизма и православия.
      Из-за бушевавшей в Европе войны кардиналы решили не затягивать конклав и побыстрей избрать нового понтифика. Ежедневно проводилось четыре тура голосования.
      Большинство участников конклава придерживалось мнения, что покойный понтифик своими гонениями на модернистов принес церкви больше вреда, чем пользы, и что его преемник должен придерживаться более умеренного курса, проявлять больше такта и умения сглаживать острые углы. Высказывалось также пожелание, чтобы будущий папа обладал и некоторым дипломатическим опытом, поскольку ему придется действовать в условиях войны.
      На конклаве образовались две партии. Одна поддерживала союзников, другая-центрально-европейские державы. Первая выдвинула кандидатуру кардинала Феррати, бывшего нунция в Париже и сторонника франко-русского союза. Феррати был секретарем конгрегации чрезвычайных дел при Льве XIII, тесно сотрудничал с Рамполлой. Как пишет в своих воспоминаниях тогдашний президент Франции Раймонд Пуанкаре, французские кардиналы обещали добиваться избрания на папский престол именно этого кардинала.
      Кандидатом от пронемецкой партии и крайних реакционеров стал кардинал Доменико Серафини, глава бенедиктинского ордена, епископ города Сполето, который в 1904 г. был папским легатом в Мексике. За его спиной стоял статс-секретарь Мерри дель Валь, сам не претендовавший на папскую тиару из-за своей близости к Пию X. Серафини, однако, был молод-ему исполнился 51 год, и он только три месяца как носил кардинальскую шапку. Избрать такого молодого иерарха главой католической церкви означало похоронить надежды других членов кардинальской коллегии занять в ближайшее время папский престол, что вряд ли могло прибавить Серафини голосов.
      У итальянского правительства тоже был свой кандидат-кардинал Маффи, архиепископ Пизы. Маффи поддерживал дружественные отношения с королевской семьей. Его даже называли "духовником отлученной от церкви династии". Во время ливийской войны Маффи выступал с призывами в поддержку захватнических планов Италии. Сторонников Маффи называли "политиканами".
      Был еще один кандидат, который располагал поддержкой в различных группировках,- кардинал Джакомо делла Кьеза, архиепископ Болоньи. Делла Кьеза при Льве XIII служил заместителем статс-секретаря Рамполлы. Этот пост он сохранил и при Мерри дель Вале, хотя слыл за человека Рамполлы. В 1907 г. Пий Х отделался от него, назначив архиепископом Болоньи. Кардинальскую же шапку он получил только после смерти Рамполлы, за три месяца до кончины Пия X, одновременно с Серафини.
      Делла Кьезу молва обвиняла в том, что он был причастен к внезапной смерти соперника Рамполлы кардинала Тарнасси, которого Лев XIII намеревался назначить статс-секретарем. Об этом историк папства Э. Винтер сообщает следующее. Соперник Рамполлы умер в Риме совершенно неожиданно, скоропостижно и загадочным образом. В Ватикане поговаривали об отравлении: Тарнасси умер уж очень вовремя, и вряд ли, как полагали в римской курии, это произошло естественным образом. Называли убийцу: монсиньора делла Кьезу, о котором Теодор Зиккель (директор Австро-Венгерского института в Риме) пишет как о любимчике Рамполлы. Зиккель считал этого прелата человеком бесчестным, ни перед чем не останавливающимся. Э. Винтер. Папство и царизм. В связи со смертью кардинала Тарнасси пост статс-секретаря достался Рамполле, а его заместителем стал делла Кьеза.
      Несмотря на то что делла Кьеза слыл сторонником профранцузской ориентации, он сумел войти в доверие к австрийским кардиналам, которые были не прочь поддержать его кандидатуру, как сообщал об этом посол Австро-Венгрии в Вену накануне конклава.
      О ходе голосования на этом конклаве имеются точные сведения, опубликованные бывшим французским послом при Ватикане Шарлем Пишо. Они показывают, как развивалась борьба между сторонниками различных кандидатур.
      Первый тур голосования дал следующие результаты:
      Кардиналы
      Число полученных голосов
      Биччильери
      2
      Серафини .........
      4
      Мерри дель Валь
      7
      Рамполла
      9
      Маффи
      12
      делла Кьеза
      12
      Семь других кардиналов получили по одному голосу.
      Результаты первого тура показывали, что Маффи и делла Кьеза выдвинулись вперед. Во втором, третьем и четвертом турах Маффи получил 16 голосов, в то время как его соперник-соответственно 16, 18 и 20. В пятом туре Маффи, потерял два, а делла Кьеза приобрел еще один голос. В шестом туре Маффи выбыл из гонки, его место занял Серафини, который получил 17 голосов, а делла Кьеза - 27. В седьмом, восьмом и девятом турах за Серафини проголосовало 18, 21 и 22 кардинала, а за делла Кьезу-29, 30 и 30. Последующие шесть туров особых изменений в распределение голосов не внесли. И только шестнадцатый тур принес окончательную победу кардиналу из Болоньи, он получил свыше двух третей голосов - 50 из 57. Делла Кьеза назвался Бенедиктом XV якобы в честь Бенедикта XIV (1740-1758), уроженца Болоньи. Это показывало, что новоизбранный папа не хотел связывать себя ни с курсом Льва XIII, ни тем более Пия X.
      Новый папа был "молодым" для своей должности. Ему исполнилось всего 60 лет. Он обладал железным здоровьем, поэтому его правление могло затянуться на долгие годы. Ведь папы с избранием как бы обретают второе дыхание и живут долго.
      Бенедикт XV родился в 1854 г. в семье "черного" аристократа маркиза Джузеппе делла Кьезы, генуэзского банкира средней руки. В юности он был свидетелем крушения светской власти пап. Молодой маркиз решает посвятить себя духовной карьере. Он горит желанием сражаться за попранные права римского понтифика. Его отец более трезво смотрел на эти вещи. Он потребовал от своего отпрыска сперва закончить юридический факультет университета в Генуе, а уж потом вступить на духовную стезю. В университете делла Кьеза примкнул к ультраклерикальной организации, члены которой именовали себя "отроками Пия IX". Будущий папа учился в Грегорианском университете-высшем духовном учебном заведении католической церкви, где и был посвящен в духовный сан. Затем благодаря семейным связям поступил в Академию священников-дворян, готовившую папских дипломатов. Там его приметил и приблизил к себе Рамполла. С тех пор он следовал за Рамполлой подобно тени. Когда Лев XIII назначил Рамполлу нунцием в Мадрид, делла Кьеза поехал с ним в качестве секретаря. В Мадриде он получил прозвище "клирика двух песет" за то, что давал на чай, как правило, две песеты. Год спустя Рамполла получил кардинальскую шапку и был отозван в Рим. С ним вернулся и делла Кьеза. Когда же Рамполла стал статс-секретарем, он перетянул в это ватиканское учреждение и делла Кьезу. Однако маркиз не сделал быстрой карьеры в статс-секретариате. 14 лет он работал в сравнительно скромной должности референта и только стараниями своей матери, которая использовала семейные связи для продвижения по служебной лестнице своего сына, стал в 1901 г. заместителем Рамполлы, ведающим секретным отделом статс-секретариата. В то время его коллегой-секретарем конгрегации по особо важным делам - был монсиньор Гаспарри.
      Мы уже отмечали, что благодаря интригам Мерри дель Валя в 1907 г. делла Кьеза после 20-летней службы в курии был удален в Болонью на должность епископа, где в течение шести лет дожидался кардинальской шапки.
      Делла Кьеза воспринял свое избрание на папский престол спокойно, будто всегда был уверен, что именно таким образом завершится его церковная карьера. Когда его секретарь монсиньор Мигоне, услышав имя нового папы, упал от волнения в обморок, делла Кьеза в присутствии окружавших его кардиналов рассмеялся: "Посмотрите на этого младенца, можно подумать, что его избрали папой!" Вообще же новый понтифик отличался высокомерием и сдержанностью. Он походил больше на чиновника, чем на священника. Ему, как, впрочем, большинству пап, были чужды церковная экзальтация, проявления мистицизма и религиозного фанатизма. Говорят, что, когда одному прелату он сообщил о намерении возвести его в епископский сан и тот стал в порыве свойственного церковникам лицемерия громко заверять, что недостоин такого назначения, делла Кьеза с улыбкой сказал ему:
      - Хорошо, я вас удовлетворю, вы свободны. Я намеревался сделать вас епископом, а вовсе не мучеником.
      Внешне новый папа выглядел совсем не по-папски. Он был ниже среднего роста, сухопарый, малоподвижный, с большой головой, в очках, бледный, с хриплым, неприятным голосом. Выступать публично было для него мукой. Когда он сидел на папском троне, то выглядел ребенком. В период его работы в статс-секретариате его прозвали "малышом" (piccoleto). Вероятно, для того чтобы выглядеть во время коронации более внушительно, Бенедикт XV распорядился, чтобы эта торжественная церемония происходила не в соборе св. Петра, а в сравнительно небольшой Сикстинской капелле.
      Новый папа отлично знал все тонкости и секреты ватиканской "кухни", церковную "машину" он изучил досконально.
      Нейтралитет... в пользу Германии.
      По первым шагам нового папы судят о направлении его понтификата. После своего избрания Бенедикт XV сообщил собственноручно написанным письмом президенту Франции о своем восшествии на папский престол, хотя отношения Ватикана с Парижем были прерваны 10 лет назад.
      Новый папа обнаружил среди бумаг Пия Х донос епископа Пьяченцы монсиньора Пеллиццари, в котором он, делла Кьеза, обвинялся в модернистских симпатиях. Возможно, этот донос был причиной того, что в свое время делла Кьезу вместо Мадрида Пий Х направил епископом в Болонью. А так как в такого рода интригах не мог не участвовать Мерри дель Валь, то Бенедикт XV немедленно уволил своего бывшего шефа с поста статс-секретаря, назначив его руководителем конгрегации священной канцелярии (инквизиции) с обязанностью еженедельно докладывать папе о текущих делах. Это было явным понижением для любимчика Пия X. Место статс-секретаря, второй по значимости после папы пост в курии, занял кардинал Феррати, известный своими профранцузскими симпатиями. Когда в 1915 г. Феррати умер, на его место был назначен кардинал Гаспарри, преподававший до этого в течение 17 лет каноническое право в Католическом институте в Париже. I
      Из этих фактов можно было заключить, что Бенедикт XV будет проводить просоюзническую политику. В действительности получилось иначе.
      В начале войны в Ватикане преобладало мнение, что победителями окажутся центрально-европейские державы. Стремясь оказаться в стане победителей, Бенедикт XV и его окружение заигрывали с представителями австро-германского блока, хотя и не решались на открытую его поддержку. В первом послании по поводу войны "Al aeattissimi" Бенедикт XV, вместо того чтобы заклеймить буржуазные правительства, ответственные за войну, предпочел обрушиться на социалистов, надеясь таким образом снискать себе симпатии как в кругах Антанты, так и австро-германского союза.
      Выступление Бенедикта XV вызвало резкое осуждение Ромен Роллана, который в своем дневнике писал: "Папа, голоса которого все так ждали, возвысил его наконец и сделал это для того, чтобы осудить... социализм! В новой энциклике сказано, что "менее обеспеченные, которые борются против богатых, не только грешат против справедливости и милосердия, но они совершают насилие над самим разумом, тем более, что и они тоже могли бы путем честного соревнования в труде создать себе лучшие условия, если бы они этого захотели...".
      Конечно, нужно, чтобы наместник Христа говорил о любви к ближнему. Но "эта любовь, разумеется, не должна иметь своим результатом упразднение классовых различий... Но все же эта любовь приведет к тому, что те, кто находится в Наилучшем положении, некоторым образом снизойдут до стоящих на нижних ступенях и не только будут соблюдать по отношению к ним справедливость, но и будут обходиться с ними с добротой, приветливостью и терпением; эта любовь приведет также и к тому, что и стоящие внизу, в свою очередь, будут радоваться процветанию верхних и будут полагаться на их поддержку, точно так же, как младший из сыновей в семье полагается на покровительство старшего".
      Что за пренебрежительная благосклонность! Что за аристократическая спесь! Видно, что человек, написавший это, ни разу не вкусил нищеты. И ему легко напоминать людям притчу Менения Агриппы, ему, кто присвоил себе роль головы в живом организме! Менений Агриппа - римский консул. В 503 г. до нашей эры, согласно легенде, он уговорил восставших плебеев вернуться в Рим, рассказав им призывающую к покорности притчу. Вся эта мысль основана на поклонении победоносной силе и выражается так: всякая власть-от бога, и все существующие власти установлены богом. Всякая власть, имеющаяся над людьми, будь то власть князя или ему подчиненных, имеет божественное происхождение".
      Сторонники Антанты усиленно обрабатывали ватиканских прелатов, стремясь перетянуть их на свою сторону. Вскоре после начала войны Великобритания открыла свою дипломатическую миссию при папском престоле. Английские и русские дипломаты оказывали давление на Бенедикта XV, с тем чтобы он возобновил дипломатические отношения с Францией, да и французы были готовы к этому. Однако папа не спешил с ответом, учитывая тогдашние успехи в войне германских войск.
      Отказ папы осудить захват немцами католической Бельгии, бомбардировку Реймского собора, кровавые репрессии против гражданского населения оккупированных областей вызвали против Бенедикта XV широкую волну возмущения среди населения союзнических государств, подогреваемого властями. В некоторых милитаристских газетах Франции его прямо называли "папой-бошем".
      Между тем Австро-Венгрия строила планы отторжения Украины от России. Ей в этом усердно помогал архиепископ Шептицкий. 15 августа 1914 г. Шептицкий направил "Памятную записку" императору Францу-Иосифу, предлагая создать "великоукраинское гетманство" во главе с австрийским эрцгерцогом и украинский патриархат. Шептицкий мечтал стать патриархом, кардиналом, а может быть, и папой объединенной католико-православной церкви, возникновению которой он намеревался содействовать в случае поражения России в войне.
      Честолюбивым планам графа Шептицкого не суждено было осуществиться. Львов был занят русскими войсками, а сам Шептицкий и его "Памятная записка" вместе со многими другими документами, разоблачавшими его как агента австрийского генерального штаба, попали в руки русских властей. В результате Шептицкий был выслан в Спасо-Евфимьевский монастырь в Суздале.
      Когда весть об этом достигла Ватикана, Бенедикт XV стал ходатайствовать через русскую миссию об освобождении Шептицкого и о разрешении для него выехать в Канаду. Было выдвинуто даже предложение обменять его на русских журналистов, находившихся в плену у австрийцев. Однако русские власти отпустить Шептицкого отказались и переслали в Ватикан копии документов, раскрывавших его планы отторжения Украины от России и насильственного обращения украинцев в католичество.
      Правительство Италии долго не могло решить, на чьей стороне ему вступить в войну. Оно добивалось территориальных уступок от Австро-Венгрии за свое согласие присоединиться к блоку центр альноевропейских держав. Ватикан был заинтересован в этом последнем. С присоединением Италии к центральным державам возник бы своего рода блок католических государств, победа которого в войне не только расширила бы влияние католической церкви на Россию, но и укрепила бы ее позиции во всем мире.
      Ватикан пытался склонить Вену удовлетворить претензии Италии. С таким демаршем перед императором Францем-Иосифом выступили архиепископ Вены кардинал Пиффль и папский нунций Скапинелли. Но Франц-Иосиф пришел в ярость и с возмущением отверг притязания Италии. Зато союзники наобещали итальянцам удовлетворить, разумеется за счет Австрии, все их требования. Кроме того, они обязались не привлекать Ватикан к послевоенному урегулированию. 15-я статья так называемого Лондонского пакта, заключенного Италией в апреле 1915 г. с Антантой, гласила, что "Франция, Великобритания и Россия будут поддерживать сопротивление, которое Италия будет оказывать всякому предложению, клонящемуся к привлечению представителя святейшего престола к участию во всех переговорах о мире и об урегулировании вопросов, выдвинутых настоящей войной". Этой статьей Италия пыталась лишить Ватикан возможности воскресить на мирной конференции "римский вопрос".
      Хотя Лондонский пакт впервые был опубликован по распоряжению В. И. Ленина в 1918 г. вместе с текстами других тайных договоров, не исключено, что его содержание стало известным Бенедикту XV вскоре после его подписания. Во всяком случае, установлено, что папа знал точную дату вступления Италии в войну и сообщил ее заблаговременно центральным державам через своего приближенного немецкого прелата Герлаха, работавшего на германскую разведку. Итальянские власти возбудили против Герлаха дело по обвинению в шпионаже, что вынудило его бежать в Швейцарию. Э. Винтер. Папство и царизм.
      Вступление Италии в войну на стороне Антанты весьма осложнило положение Ватикана. Почти все итальянское духовенство поддержало решение правительства, а лидер католических группировок Фелиппе Меда занял в правительстве пост министра финансов. Под давлением итальянских властей дипломатические представители центральных держав были вынуждены покинуть Ватикан и перебраться в Швейцарию. Итальянское правительство заняло Венецианский дворец-резиденцию австро-венгерской дипломатической миссии при папском престоле. С другой стороны, Берлин и Вена не скупились на проявление симпатий в адрес Бенедикта XV, обещая в случае победы центральных держав восстановить светскую власть пап. Стремясь обострить его отношения с Италией, немецкие агенты уговаривали папу покинуть Ватикан и перебраться на время войны в Испанию, куда приглашал его прогермански настроенный король Альфонс XIII.
      Бенедикт XV предпочел придерживаться политики выжидания и лавирования. Он называл ее политикой нейтралитета. Таким путем папа стремился добиться для себя максимума выгоды при дележе военной добычи после победы, независимо от того, кто победит.
      Папа отказался покинуть Ватикан после вступления Италии в воину. Он обязался не создавать препятствий итальянскому правительству. В беседах с союзническими дипломатами и представителями печати Антанты Бенедикт XV заверял, что он любит и Францию, и Бельгию. В ноябре 1916 г. Бенедикт XV назначил 10 новых кардиналов, из них трое были французами. Характерно, что среди свежеиспеченных князей церкви не было ни одного представителя центральных держав. Одновременно он не скупился на жесты и в пользу австро-германского блока. В марте 1915 г., незадолго до вступления Болгарии в войну на стороне Германии, папа снял отлучение с болгарского царя Фердинанда, наложенное на него еще Львом XIII за переход наследного принца Бориса в православие. Избрание в том же 1915 г. генералом иезуитского ордена графа В. Ледоховского, немецкого аристократа, известного своими связями с правящими кругами Германии и Австро-Венгрии, также было расценено как реверанс в сторону центральных держав.
      В 1916 г. Ватикан направил в Вену и Мюнхен новых нунциев-Больфре де Бонцо и Эудженио Пачелли. Оба они были известны своими прогерманскими симпатиями. Пачелли считался одним из самых способных папских дипломатов. Он участвовал в заключении конкордата с Сербией и слыл специалистом по славянскому вопросу. Бенедикта XV особенно интересовали польские дела. 5 ноября 1916 г. совместным заявлением германского кайзера и австрийского императора было провозглашено образование марионеточного Польского государства. Ватикан, действуя через Пачелли, спешил обеспечить себе должное влияние в этом новом образовании, рассчитывая, что оно сохранится и в случае победы Антанты.
      Больше всего Бенедикт XV опасался победы в войне России. Победа России навсегда развеяла бы папские мечты о поглощении православия католицизмом.
      Заигрывая с Францией, Ватикан толкал ее на сепаратный мир с Германией. Бенедикт XV предостерегал французов, что победа союзников в войне приведет к поглощению Россией и славянством французской культуры. Такие мысли высказал статс-секретарь Гаспарри в беседе с корреспондентом французской газеты "Ле Журналь" Хэльсэ. Правда, в дальнейшем Гаспарри отрицал перед русским представителем Н. И. Боком правдивость этой информации. Бок не поверил ему. В своем сообщении русскому правительству дипломат отмечал, что статс-секретарь не был с ним искренним. "В последнем,-писал Бок,-меня убеждают не только данные, полученные мною через союзных сотоварищей из газетного мира, но и сведения, давно имевшиеся в миссии от ее заслуживающих полного доверия осведомителей.