Рамполла решительно отказался снять свою кандидатуру. Он надеялся на поддержку конклава. Но кардиналы не решились прогневить императора Франца-Иосифа, единственного главу государства, с которым после 1870 г. у Ватикана не возникало конфликтов. Конклав не мог не учесть враждебное отношение Австро-Венгрии - ведущей католической державы-к Рамполле. В последующих турах кандидатура Сарто продолжала медленно, но уверенно набирать число сторонников. В седьмом туре Сарто получил 50 голосов, Рамполла-10, Готти-2. Часть сторонников Рамполлы проголосовала за Сарто, когда тот пообещал упразднить право вето (отвода), что он действительно и сделал после своего избрания. Таким образом, Сарто стал папой благодаря поддержке кардиналов австро-венгерской ориентации. Став папой, Сарто в благодарность за оказанную ему услугу назначил кардинала Пузину секретарем конгрегации священной канцелярии. Когда были оглашены результаты голосования, декан кардинальской коллегии Орелья ди Санто-Стефано обратился к Сарто с традиционным вопросом:
      - Согласен ли ты стать папой? Кардиналы считаются "братьями во Христе" и обращаются друг к другу на "ты".
      На этот раз вопрос не был праздным, учитывая, что во время баллотировок Сарто слишком категорично и настоятельно просил кардиналов снять его кандидатуру, утверждая, что он "недостоин" избрания в папы.
      На вопрос Орельи Сарто издал только глухой стон. Орелья вновь повторил свой вопрос:
      - Отвечай, согласен ли ты стать папой?
      - Я недостоин! Я недостоин! Забудьте меня! - плача, отвечал Сарто.
      Среди кардиналов раздались возмущенные голоса в адрес новоизбранного. Некоторые кричали ему:
      - Кончай комедию, соглашайся! Сарто продолжал стонать и мотал отчаянно головой. И только когда Орелья в пятый раз потребовал от него ответа, Сарто наконец изрек заветное:
      - Да, согласен!
      - Какое имя ты себе избираешь? - последовал второй традиционный вопрос кардинала Орельи.
      На этот раз Сарто не медлил с ответом:
      - Пий, братья мои.
      Кардиналы поняли: новый папа будет тянуть церковь обратно, к "Силлабусу" Пия IX, для сторонников Льва XIII наступали тяжелые времена...
      Избрание Джузеппе Сарто было для всех неожиданностью. Рассказывают, что, когда один из прелатов, стремясь сообщить стоявшему у окна ватиканского дворца журналисту, что избран Сарто (по-итальянски-портной), стал жестами имитировать шитье, журналисты никак не могли уловить смысл его жестикуляции. Тогда прелат стал сводить и разводить пальцы, изображая ножницы, в надежде, что это наведет журналистов на мысль, что победил Сарто. Но они решили, что фамилия нового папы начинается на латинскую букву "V". Это их еще больше сбило с толку, ибо в кардинальской коллегии два человека носили фамилию, которая начиналась на букву "V", это были братья Ванутелли. Журналисты стали гадать: кто же из двух братьев победил? Одним словом, шансы всех возможных папабилей были взвешены, и только имя Сарто никому не пришло в голову.
      В тот же вечер, когда отзвучали благодарственные молебны и вновь избранный папа удалился на отдых, к нему пришел с поздравлениями монсиньор Карло Респиги.
      - А помнишь пиночек, который достался на прощание Льву XIII?-сказал, смеясь, Сарто своему другу. - Такой пиночек и меня ждет в конце моего пути.
      Вслед за Респиги к папе явился секретарь кардинальской коллегии Мерри дель Валь. Он принес тексты обращения к главам государств с извещением о вступлении на престол нового папы, требовавшие подписи вновь избранного понтифика. Сарто подписал документы впервые своим новым именем - Пий X. Одновременно он отблагодарил дель Валя за его работу во время конклава, вручив ему конверт с кругленькой суммой. Вернувшись в свой кабинет, дель Валь нашел там прелата делла Кьезу, заместителя статс-секретаря, который полюбопытствовал посмотреть на подпись нового папы. Тогда никто не мог предполагать, что первому из этих двух прелатов-дель Валю-суждено было стать вскоре статс-секретарем, а другому-делла Кьезе-преемником только что избранного понтифика...
      Что же представлял собой новый папа с такой прозаической фамилией-Сарто (портной)? Родился он в Северной Италии, в области Венето, в семье небогатого крестьянина, обремененного большой семьей. В юном возрасте он поступил в духовную семинарию. В Венето крестьянские семьи, чтобы избавиться от лишнего рта и заиметь подмогу, посвящают одного из своих детей церковной карьере. Обычно такому крестьянскому сыну в сутане покровительствует местный помещик, делающий это отнюдь не без корысти: ведь священник из чувства благодарности будет защищать интересы своего покровителя и поддерживать его в спорах с крестьянами. Именно таким служителем культа и стал Сарто. Вначале он добросовестно выполнял свои обязанности сельского кюре, строго придерживаясь самых ортодоксальных взглядов. Рвение молодого падре было замечено и оценено по заслугам духовным начальством: он стал быстро продвигаться по церковно-служебной лестнице. В 49 лет-уже епископ, а в 58 кардинал и патриарх Венеции. Чем выше он поднимался по церковной лестнице, тем ортодоксальнее становился. Он не без гордости заявлял: "Я не дипломат и в политике ничего не понимаю". Но такое открещивание от политики было тоже своего рода политикой, тем более что этот "противник политики" всегда решительно осуждал социализм и социалистов.
      Став патриархом Венеции, Сарто приложил немало сил, чтобы укрепить местные клерикальные организации, носившие ультраправый характер. Один из его биографов, бенедиктинец Фридолин Сегмюллер, пишет, что патриарх Сарто, находясь в Венеции, "для удержания своих прихожан от участия в социалистическом движении основал католические рабочие союзы". Он был одним из основателей "Банка св. Марка". Местная клерикальная буржуазия в этом "мужицком кардинале" (cardinale di campagna), как она же его не без ехидства окрестила, души не чаяла. Его щедро снабжали деньгами на "общественную деятельность".
      И все же, только реакционными взглядами Сарто нельзя объяснить его избрание папой. В кардинальской коллегии реакционностью вряд ли можно было кого-либо тогда удивить. Почему же выбор кардиналов пал именно на Сарто?
      Скорее всего, это объясняется политикой маятника, характерной для истории церкви. Многие церковники, в особенности итальянцы, считали, что Лев XIII занимался высокой политикой в ущерб чисто церковным делам. Социальная демагогия Льва XIII, выраженная в наиболее яркой форме в энциклике "Рерум новарум", хотя и была направлена против социализма и коммунизма, многим реакционерам казалась чуть ли не "революционной". Как бы там ни было, но Лев XIII все-таки призывал капиталистов заботиться о рабочих, а такие призывы в глазах церковных обскурантистов превращались почти в социализм. Эти ультра, или "санфедисты", как их называли, хотели видеть на папском престоле не политикана, подобного Льву XIII, а пастыря, действующего в традиционном церковном стиле, "а-ля Пий IX". Для такой роли наиболее подходящим кандидатом оказался кардинал Джузеппе Сарто, и он, как показало его правление, полностью оправдал надежды консервативно настроенных иерархов.
      Означал ли действительно приход в апостолические покои папы Сарто возврат к временам Пия IX?. Да, в том смысле, что новый папа сделал своим девизом римское изречение: "Против новшеств, верность традиции" ("NiHil innovatur nisi quod traditium est"). Сарто был сторонником обскурантизма в стиле "Силлабуса". С другой стороны, даже при всем своем желании Пий Х не мог вернуть церковь полностью на позиции Пия IX. Конечно, Сарто, как и Мастай-Ферретти, не пылал любовью к буржуазии, лишившей папство светской власти, значительной доли богатства и традиционного влияния. Но еще больше он не терпел социалистов, превратившихся при нем в могучего и грозного противника буржуазии. Ведь конечной своей целью социалистическое движение объявляло достижение социальной справедливости, удовлетворение всех духовных и материальных потребностей людей, уничтожение всякого угнетения и любых форм эксплуатации. "Это невозможно!" - утверждала церковь. С маниакальным упорством она отрицала саму возможность достижения справедливого социального порядка путем революционной борьбы, ибо если признать, что такой порядок достижим без церкви, то кому и зачем в таком случае она нужна?
      Церковь не в силах уже была бороться одновременно против буржуазии и пролетариата, как это она еще пыталась делать при Пии IX. Пию Х и церкви в целом не оставалось ничего другого, как вслед за Львом XIII согласиться на роль младшего партнера буржуазии по борьбе с социализмом.
      Новый папа, новые порядки
      Появление в Ватикане нового хозяина всегда влечет за собой перемены не только в политике церкви, но и в повседневном быту вельмож и чиновников курии.
      Лев XIII отличался аристократизмом: он был почти недосягаем для простых верующих, да и со своим ближайшим окружением держался высокомерно. Правом сидеть в присутствии "святого отца" пользовались только главы государств, коронованные особы и кардиналы. Простые смертные, получавшие у него аудиенцию, должны были стоять перед ним на коленях. Лев XIII не пользовался часами, писал гусиным пером, в его ближайшем окружении не было женщин, если не считать его сестры.
      Совсем другие порядки воцарились в апостолическом дворце с появлением в нем Пия X. Новый папа в обхождении был демократичен. Своих гостей он любезно усаживал в кресла. Перебравшись в Ватикан, Пий Х ни в чем не изменил своих провинциальных привычек. Как и до этого, он продолжал пользоваться дешевенькими часа ми-луковицей, писать обыкновенной канцелярской ручкой, причем чистил перо о манжеты своей белоснежной сутаны, отчего они всегда были измазаны чернилами. У Сарто было шесть сестер и один брат. Три сестры всегда жили с ним. Пий Х снял для них вблизи Ватикана апартаменты, но они ежедневно появлялись в папских покоях, обедали вместе с братом. В качестве домоправительницы Пий Х поселил в своих апартаментах немку Терезу Бонг, основательницу монашеского ордена св. Анны, властную и хитрую женщину, игравшую видную роль в окружении папы, где ее прозвали "кардинальшей". Зная о ее влиянии на Пия X, многие обращались к ней за покровительством, которое она оказывала за щедрые подношения.
      По распоряжению Пия Х папские покои были перенесены со второго этажа на третий, а статс-секретариат разместился на первом этаже. Второй этаж был оборудован для аудиенций. Такое размещение сохранилось в апостолическом дворце до настоящего времени.
      Пий Х вошел в историю как первый папа, увидевший кинофильм. Это была короткометражная лента о реконструкции колокольни св. Марка на одноименной площади в Венеции. Фильм очень понравился папе, он смотрел его множество раз, узнавал в кадрах друзей и знакомых, тыкал в них пальцем, громко выкрикивал их имена, смеялся, одним словом, вовсю наслаждался зрелищем.
      Нельзя сказать, чтобы Сарто был классическим непотистом. Своего племянника священника Джованни Батисту Паролина он держал в далеком горном приходе, не покровительствуя ему. Пий Х помогал своим сестрам и брату, но в меру. Никто из них не разбогател от его щедрот. Папа был скуповат. Он любил счет деньгам, записывал свои расходы и доходы в большой старомодный конторский гроссбух, с которым никогда не расставался. Его статс-секретарь Мерри дель Валь рассказывает в своих воспоминаниях, что папа застраховал свою жизнь в американской "Лайф иншюранс компани" на крупную сумму, завещая ее выплату своим сестрам и брату. Римский понтифик, страхующий свою жизнь, да еще в американской компании,-разве это не парадокс? Разве этот поразительный факт не говорит о том, что Сарто больше доверял американской страховой компании, чем господу богу, наместником которого на земле он числился? Бог богом, а кошелек кошельком. По-видимому, именно так рассуждал папа Пий X. Это, однако, не помешало Ватикану сперва (в 1951 г.) причислить его к лику блаженных, а потом (в 1954 г.) возвести в сонм святых. Какая великолепная реклама для "Лайф иншюранс компани"!
      Кроме родственников, а их у него было немало, при Пии Х в Ватикан получило доступ множество его друзей и почитателей из его родной провинции Венето. Папа охотно принимал и угощал их, показывал с гордостью свои новые владения. Шумные, говорливые и прожорливые друзья нового понтифика на первых порах превратили папские покои в подобие цыганского табора, к ужасу и возмущению старожилов курии.
      Частым гостем Пия Х в Ватикане был приходский священник дон Джузеппе Санремо, тоже из крестьян и родом из Венето. В его обязанности входило развлекать папу веселыми историями, что он и делал с достойным лучшего применения рвением. Санремо обладал громоподобным голосом и был большим любителем красного вина, которому отдавал должное и сам папа Сарто. Судя по взрывам смеха, которые раздавались в папских покоях, когда там пребывал с визитом дон Санремо, Пий Х действительно получал большое удовольствие от общения со своим тезкой.
      Сарто не пытался подражать аристократам. Говорил он чаще всего на венецианском диалекте. Как и все крестьяне, он был грубоват, шутки его не отличались утонченностью. По его распоряжению в папском дворце был построен лифт, на котором он любил кататься. Лифт обслуживал 20-летний светловолосый паренек, сын одного из ватиканских садовников. Папа, встречая его в лифте, неизменно говорил ему:
      - Светлячок, ты большой жулик (Biondin, te si una gran canagia).
      Хотя кардиналы потратили немало слов, чтобы вырвать у Сарто согласие на принятие папской тиары, новая должность, судя по всему, пришлась ему по душе.
      Папа охотно позировал, часто по нескольку часов в день, далеко не первоклассным живописцам и скульпторам, которые оставили потомству целую галерею его портретов и бюстов весьма посредственного качества. Пию Х явно нравилась роль верховного владыки католической церкви, для управления которой он считал себя вполне подготовленным. Придворные льстецы, славословившие его скромность, простоту, кротость и мудрость, пользовались его благосклонностью и симпатией.
      Пий Х энергично и решительно взялся за выполнение своих обязанностей наместника бога на земле. Как и при вступлении на престол Льва XIII, швейцарская гвардия потребовала от папы "отступного". Когда ему доложили об этом, он, не задумываясь, продиктовал приказ о немедленном роспуске этой "армии". Решение папы вызвало сенсацию. Властям, церковникам и верующим Швейцарии, да и самим гвардейцам пришлось потратить немало времени и усилий, чтобы вымолить прощение и упросить папу отменить свое решение.
      При новом папе в Ватикане сильно возросло влияние иезуитов. Сарто всегда тяготел к ордену Лойолы, занимавшему ультрареакционные позиции. С. Д. Сазонов, посланник России при папском дворе, проницательный дипломат, располагавший надежными источниками информации, писал в своих воспоминаниях, что нового главу католической церкви окружали люди, которые были обязаны своим возвышением главным образом близости к ордену иезуитов и к стоящим за ним ультрамонтанским кругам, то есть экстремистской партии, которую можно назвать "католической черной сотней". Подобные же мнения высказывали и другие авторитетные зарубежные наблюдатели.
      Этот крестьянин на папском престоле оказался не только решительным, но и мстительным человеком. Рамполлу, своего главного соперника на конклаве, занимавшего при Льве XIII ключевой пост статс-секретаря, он назначил главой Библейской комиссии, созданной для того, чтобы в зародыше задушить научную критику Библии. Делла Кьезу, заместителя Рамполлы по статс-секретариату и его единомышленника, Пий Х обещал назначить нунцием в Испанию, что было связано с возведением в кардинальское звание. Когда же слух об этом стал муссироваться в прессе, он послал его архиепископом в Болонью, и кардинальскую шапку тот получил только шесть лет спустя после смерти Рамполлы. Такими примерами мелочной мстительности правление папы Сарто изобиловало.
      В лице Мерри дель Валя Пий Х нашел послушного исполнителя своей воли. Дель Валь, сын испанского аристократа, родился в Лондоне. Отец его был дипломатом. Обладая изысканными, вкрадчивыми манерами, знанием иностранных языков и ватиканской "кухни", он представлял собой тип куриального карьериста, крайне реакционного по своим взглядам. Новый папа назначил его статс-секретарем. В 39 лет он был уже кардиналом. Будучи всецело обязан своим молниеносным возвышением Пию X, Мерри дель Валь служил своему патрону со рвением все 11 лет его понтификата. Этого не простит ему преемник Пия X, при котором он вынужден будет испытать на себе все "прелести" папской опалы.
      Дела духовные, дела мирские
      В первые же годы своего правления Пий Х предпринял несколько акций, направленных на упорядочение церковных дел. Он отменил, как уже говорилось, право отвода при избрании пап и строжайше запретил разглашение подробностей, относящихся к работе конклава. Пию Х были неприятны воспоминания, связанные с его упрямым отказом принять папскую тиару, и вызванные этим обвинения в его адрес в лицемерии и ханжестве. Стремясь предать эти факты забвению, Пий Х постановил, что виновные в разглашении тайн конклава будут подвергаться автоматическому (latae sententiae) отлучению от церкви. Однако угроза отлучения отнюдь не положила конец утечке информации о ходе последующих конклавов.
      Другим важным мероприятием Пия Х была реформа курии, этого церковного правительства, которое неимоверно разбухло после ликвидации папского государства в связи с необходимостью пристроить прелатов, занимавших ранее светские должности. В наследство от его предшественника Пию Х достались 37 конгрегаций курии. Энцикликой "Sapiente concilio" ("По зрелому размышлению") Пий Х сократил их число до 19, разделил служащих курии на разряды, положил им твердое жалованье (ранее они содержались за счет доходов учреждений, в которых работали).
      Идя навстречу пожеланиям буржуазии, Пий Х в 1911 г. значительно уменьшил число церковных праздников, а большинство из оставшихся перенес на воскресные дни. Комментируя этот акт папы, русский представитель при Ватикане писал в Петербург в июле 1911 г.: "За несколько уже лет ни одно мероприятие Ватикана не встречено было с таким сочувствием, как нынешнее, и притом равно в клерикальных и антиклерикальных сферах... Те уступки, которые сделаны новейшим изменением церковного календаря, являются весьма существенными и, несомненно, отвечающими требованиям времени". М. М. Шейнман. Модернизм и модернизация в католицизме.- "Ежегодник музея истории религии и атеизма".
      Пий Х затеял создание Кодекса канонического права, который должен был подвести юридическую базу под деятельность церкви, уточнить права и обязанности как мирян, так и духовенства в свете традиционного католического вероучения. Дело это представлялось чрезвычайно сложным ввиду противоречивости, двойственности и туманности многих церковных канонов и догматов. Эксперты считали, что им понадобится не менее 20 лет для завершения этой работы. Но Пий Х немилосердно их подгонял, и вчерне кодекс, состоящий из 2414 статей, был подготовлен при его жизни. Кодекс был утвержден Бенедиктом XV в 1917 г., то есть 13 лет спустя, после того как комиссия по его созданию приступила к работе.
      Формально этот кодекс остается в силе по сей день, хотя по решению Второго Ватиканского собора он подлежит реформе. По-видимому, привести его в соответствие с решениями последнего собора оказалось значительно труднее, чем некогда сочинить его. И это понятно. Ведь ныне вопрос стоит об изъятии из кодекса всех ультрареакционных статей, касающихся, в частности, отлучений и прочих дисциплинарных санкций против инакомыслящих, а также других положений, соответствующих духу "Силлабуса" и фактически отмененных решениями Второго Ватиканского собора. Вот и получается, что современная церковь сидит как бы на двух стульях: на реформистских решениях собора и на каноническом кодексе, статьи которого могут быть использованы для предания анафеме указанных выше соборных решений.
      Заслуживают упоминания и меры, предпринятые Пием Х по борьбе с "бродячими" клириками, толпы которых наводняли Рим, захлестывая ватиканские учреждения в поисках более прибыльных назначений, чинов, почестей и наград. Эти клирики иногда бездельничали в Риме по многу лет: пьянствовали, развратничали, дебоширили. Многие из них ходили в замызганных сутанах, в рваной обуви, небритые, своим видом и неприглядным поведением компрометируя духовное звание. Пий Х повел с этими "бродягами" решительную борьбу. Пребывание лиц духовного звания в Риме подвергалось строгой регламентации. Служитель церкви мог покинуть свой приход или монастырь только на определенный срок и с разрешения своего начальства. Нарушение этого правила могло навлечь на него суровые санкции церковных властей, вплоть до отлучения. Число "бродячих" священников в Риме со временем значительно сократилось. Хотя Пий Х не питал пристрастия к политике и дипломатии, о чем он неоднократно заявлял, тем не менее ему пришлось иметь дело с политическими и дипломатическими кризисными ситуациями, в которые была вовлечена церковь. Перечислим их: мощный подъем рабочего движения в странах Европы, высшей точкой которого была революция 1905-1907 гг. в России; отделение церкви от государства во Франции; рост модернистской "ереси" среди духовенства и католиков-мирян и надвигающаяся мировая война-"II guerrone", или "война-гигант", как ее называл Пий X. Папа был вынужден занять по отношению к этим событиям более или менее четкую позицию, определить политическую линию церкви, которой обязано было придерживаться все католическое духовенство и верующие во всех странах мира.
      Рассмотрим более подробно эти события и реакцию на них Пия X.
      В начале XX в. в Италии, как и во многих других странах Европы, наблюдается подъем рабочего движения, быстрый рост влияния социалистической партии.
      В 1904 г. в Италии впервые разразилась всеобщая забастовка трудящихся, изрядно напугавшая как правящие круги, так и Пия Х и его окружение. Перед угрозой социализма Ватикан решил отложить на время свои распри с итальянским государством и выступить единым с буржуазией блоком против трудящихся. Пий Х распустил "Опера деи конгресси", в которой руководство перешло к сторонникам священника Ромоло Мурри (1870-1950), редактора основанного в 1898 г. журнала "Культура сочиале", пропагандировавшего идеи христианской демократии. Мурри выступал как против капитализма, так и против социализма. Однако он считал, что лучшее средство против социализма - это борьба за интересы трудящихся. Эта позиция Мурри не нашла поддержки в Ватикане. Его стремление к созданию независимой от церкви демохристианской партии было осуждено Пием X, не желавшим обострения отношений с правящими кругами Италии. Вместо "Опера деи конгресси" по указанию Ватикана была создана новая клерикальная организация "Народный союз", прямо подчиненная церковной иерархии. Этой организации, послужившей прообразом нынешнего "Католического действия", папа разрешил участвовать в парламентских выборах, поддерживая наиболее реакционных кандидатов. Таким образом, Пий Х практически отказался от политики "поп expedit". Голоса католиков позволили реакционному правительственному блоку одержать на очередных выборах победу, что вызвало волну энтузиазма по отношению к Ватикану в кругах промышленников и банкиров.
      Участие католиков в парламентских выборах на стороне правительства означало открытый союз Ватикана с буржуазией против пролетариата. Пий Х продемонстрировал, что церковь готова встать на защиту политической власти буржуазии, если этой власти грозит опасность. Ромоло Мурри выступил против этой ориентации Ватикана. После запрета Пием Х его журнала "Культура сочиале" Мурри создал свою собственную организацию - "Национальную демократическую лигу" и новый журнал "Ревиста ди культура", в которых продолжал выступать с прежних позиций. В марте 1909 г. Мурри подвергся отлучению от церкви в связи с его избранием при поддержке социалистов в палату депутатов. В 1912 г. он женился. Мурри можно считать первым идеологом демохристианизма. Во время первой мировой войны он высказывался за вступление в нее Италии, приветствовал приход к власти фашистов, в 1943 г. вернулся в лоно церкви, весьма благосклонно принятый Пием XII, с которым он вместе учился в духовной академии (С. Falconi. Gli spretati. Firenze, 1958, р. 186-189).
      Эту готовность папа продемонстрировал и в период революции 1905-1907 гг. в России.
      Сразу после избрания Сарто на папский престол русский резидент при Ватикане К. Губастов сообщал в Петербург, что новый папа-личность незначительная, из сельских священников, никогда не был за пределами Италии и не говорит на иностранных языках, находится под влиянием иезуитов, как и его статс-секретарь Мерри дель Валь. "Если уж не удалось добиться выборов собственного кандидата - Рамполлы,- писал, как бы извиняясь за результаты конклава, Губастов,-то, во всяком случае, незначительный человек лучше на этом посту, чем такая личность, как префект конгрегации "Пропаганда веры" Готти". Э. Винтер. Папство и царизм.
      Этот "незначительный человек" оказался полезным царизму, когда грянула революция 1905 г. В конце декабря 1905 г. папа принял русского представителя при Ватикане-Нарышкина и заявил ему, что горячо порицает революционное движение в России. Пий Х сообщил, что он "почел долгом обратиться со словами успокоения к римско-католическому духовенству России, вменяя ему в священную обязанность наставлять свою паству в духе повиновения русским властям...". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX-начале XX в. В декабре того же года папа опубликовал энциклику "Poloniaepopulum" ("Польский народ"), в которой призывал польских верующих и католическое духовенство оказать поддержку царским властям. "Подданные обязаны чтить своих князей и быть им преданными, как богу,- наставлял польских католиков Пий X.- Они должны сохранять священный порядок, установленный в их обществе, воздерживаться от всяких средств, на которые толкает их зловредная секта (социалистов.-И. Г.), избегать всяческого бунта, всеми силами стараться сохранить мир и справедливость". Э. Винтер. Папство и царизм. Папа призывал поляков-католиков думать о загробном счастье, ибо "католическое учение наставляет нас, что искание вечных благ должно стоять выше каких бы то ни было преходящих земных выгод...".
      Царские власти с радостью восприняли эту энциклику и широко ее распространяли среди польского населения, а Николай II выразил папе за нее "особую признательность". Ознакомление с содержанием папской энциклики побудило министра иностранных дел Ламздорфа предложить Николаю II по примеру Германии использовать Ватикан для борьбы против революционного движения. Царской России, увещевал Ламздорф Николая II, дружеское содействие Ватикана "могло бы точно так же оказаться чрезвычайно важным: не говоря уж об умеряющем влиянии св. престола через местное духовенство специально на наши польские дела,-в каковом направлении последняя энциклика папы к епископам Польши является весьма знаменательным шагом навстречу пожеланиям русского правительства..."
      Николай II согласился с предложением Ламздорфа и на докладной записке собственноручно начертал: "Следует приступить к переговорам безотлагательно. Вполне разделяю высказанные здесь мысли".
      В апреле 1906 г. в беседе с новым русским представителем при Ватикане Сазоновым Пий Х просил передать Николаю II, что царь "может вполне положиться на искренность его желания препятствовать польской пропаганде, которую он признает крайне опасной с точки зрения настоятельно необходимого в настоящее тяжелое время умиротворения Польши и прилегающих к ней губерний...". Пий Х сетовал перед Сазоновым, что в его распоряжении только один способ воздействовать на разгоряченные умы римско-католических подданных русского царя, а именно путем посланий к епископам, к которому он прибегает каждый раз, когда можно ожидать от него пользы. "Не скрою от Вас,говорил Пий X,-что последняя моя энциклика к польским епископам причинила мне немало хлопот и не принесла ожидаемых мною результатов. Поляки ставят сплошь да рядом свою национальность выше своей веры, которой отводится часто только служебная роль, а мой голос нередко-надеюсь, только временно заглушается шумом народных волнений. Тем не менее я все-таки твердо уповаю, что великодушной политике Вашего государя и стараниями св. престола удастся постепенно успокоить национальные и политические страсти на благо Русской империи и религиозного мира..." М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX - начале XX в.
      Церковные иерархи по указаниям Пия Х подавляли в зародыше демократические элементы в массовых католических организациях, находившихся под их контролем, продолжая медленно, но неуклонно укреплять свои связи с правящими кругами Италии. В 1913 г. граф Винченцо Оторино Джентильони, представитель Итальянского католического избирательного союза, объединявшего все клерикальные организации страны, заключил избирательное соглашение с либеральной партией, возглавляемой Джолитти, в результате которого католикам удалось провести в парламент несколько десятков своих депутатов.
      И все же, несмотря на растущее сотрудничество клерикалов и буржуазии в борьбе против рабочего движения, ни Ватикан, ни итальянское правительство еще не были готовы к тому, чтобы похоронить "римский вопрос". Ореол "узника Ватикана", отстраненного от политической власти, приносил Пию Х значительный политический капитал: его поддержки добивались как Антанта, так и австро-германский блок. Итальянскому правительству в свою очередь было выгодней существование Ватикана, формально независимого или даже на словах враждебного к нему, а на деле его союзника. Об этом недвусмысленно заявил в 1905 г. глава итальянского правительства Джолитти: "Для нас важно, чтобы голос папы был итальянским, но при одном условии: чтобы мир был убежден, что папа хотя и итальянец, но представляет независимую от любого влияния точку зрения. В день, когда это убеждение будет поколеблено, папство станет для нас бесполезным. Отсюда наша политика: нужно, чтобы мы находились в неприязненных отношениях с папой, правда, не до такой степени, чтобы он сложил свои чемоданы и покинул Италию, но настолько, чтобы создать впечатление, что папство не имеет ничего общего с итальянским правительством".
      Участие в колониальных авантюрах.