Том не так сильно мучился, как раньше, и утешал себя надеждой, что Милли должна быть где-нибудь в этих местах.

Гремели выстрелы, не громче, чем раньше, но были они многочисленнее и раздавались по обеим сторонам реки. Том переезжал из лагеря в лагерь, — некоторые были знакомы ему, большинство же были новые. Ни на одной палатке, ни на одной повозке не порадовал его глаз красный шарф. Перед закатом солнца подъехал он к лагерю Хэднолла.

— Не Том ли это? — крикнул Бэрн, первый заметивший его.

И Хэднолл тотчас вышел навстречу ему и чуть не расцеловал его, так удивился и обрадовался он.

— Вернулись? Так скоро? — радушно и громко заговорил он. — А мы охотились. Трудно, но это настоящее золотое дно. Сколько вы получили за наши шкуры?

— На пятьдесят центов больше за шкуру, — ответил Том, вынимая огромную связку банкнот. — Может быть, и не следовало еще продавать их! А вот письма. Тут газеты, журналы, а остальные вещи в корзине под сиденьем.

— Как поживают мои? — спросил Хэднолл, пересчитывая деньги.

— Отлично. Лучшего и желать нельзя. Но моя… но Милли уехала, — ответил Том.

— Милли? Кто это? Ах, да, ваша невеста. Я и забыл… Послушайте, Доон, вы похудели, плохо выглядите. Дорога утомила вас?

— Нет, но я очень встревожен. Расскажу вам сейчас, в чем дело…

— Том, я забыл сказать, что мы заплатим вам за то, что вы отвезли шкуры. По пяти долларов за день. Довольно?

— Очень благодарен, — устало ответил Том, усаживаясь, чтобы отдохнуть. — Теперь я вижу, что и устал тоже. Видите ли, я старался нагнать Джэтта. Он уехал из Спрэга с Милли на день раньше меня.

— Черт возьми! — вырвалось у Хэднолла, и довольное выражение вдруг сбежало с его лица. — До нас дошли плохие слухи об отряде Джэтта. Вы должны увезти Милли от них.

— Пока я еще не мог напасть на след Джэтта, — продолжал Том. — Он ехал впереди меня, хотя я не видел его повозок. Он должен быть где-нибудь здесь.

— Ну, мы найдем его, не бойтесь. Здесь, в лагерях, не место для женщин. Я убедился в этом, Том.

— Что произошло со времени моего отъезда?

— Друг мой, если бы я верил всему, что говорят, я удрал бы в Спрэг, — заявил Хэднолл. — Хотя признаю, что кое-что и правда. Все, что я сам видел, это несколько убитых кайова на берегу реки. Они напали на один лагерь и стали переправляться через реку, а в это время охотники с другого берега отогнали их и перестреляли всех вместе с лошадьми.

— Я ожидал услышать худшее, — хладнокровно сказал Том.

— Вымойтесь и отдохните, — посоветовал Хэднолл. — Я займусь лошадьми. Думаю, что хорошо было бы нам поужинать. Но Пилчэк запаздывает все эти дни. Он любит охотиться по вечерам. А что же не видно Стронгхэрла?

— Я видел Дэва, когда подъезжал к реке, — сказал Том. — А затем я замедлил ход. Так что очень отстать он не мог, если только повозка его не перевернулась.

Через некоторое время Дэв Стронгхэрл подъехал к лагерю; лошади его устали, сам он был утомлен, но необычайно разговорчив и оживлен. Тому показалось, что у Дэва что-то на уме, и он был очень заинтересован этим. Хэднолл так же радушно его встретил, как и Тома, задал ему те же вопросы и рассказал то же самое об охоте и о лагерных новостях.

Пока Стронгхэрл мылся, Дэнн и Ори Тэск приехали с дневной добычей в восемьдесят шесть шкур. Дэнн выгрузил сложенные шкуры на землю в нескольких шагах от лагеря, а Тэск распряг лошадей.

Ори Тэск уже несколько недель пробыл на охоте, но нисколько не изменился, разве только не казался уже таким упитанным. Работа и опасность не в состоянии были изменить выражение детской жизнерадостности и самодовольства на лице его. Он франтовски носил старую шляпу с широкими полями, и, как всегда, клок волос торчал из дыры на макушке.

Ори забросал Тома вопросами о Спрэге, по-видимому, к чему-то направленными, но Том, проголодавшийся и задумчивый, отвечал ему кое-как. Тогда Ори в перерывах между едой стал обращаться к Стронгхэрлу, и вопросы его были теперь более настойчивы.

— Мистер Стронгсроу, — начал он, как всегда искажая фамилию Дэва, — видели ли вы мою… нашу… молодую спутницу в Спрэге?

— Нет, к сожалению, она уехала с Джэттом, — ответил Дэв.

— Мисс Сэлли уехала? — воскликнул Ори.

— Нет, я говорю о невесте Тома, Милли Фэйр, — сухо ответил Дэв.

— Но вы видели мисс Сэлли?

— Конечно.

— Нет ли у вас письма от нее для меня? — с поразительной наивностью спросил Ори.

— Что? — разинул рот Дэв, едва не выронив изо рта кусок сухаря.

— У вас есть письмо для меня от Сэлли, — на этот раз уверенно повторил Ори.

— Что же, вы принимаете меня за гонца, развозящего почту?

— Вы долго были у нее? — с подчеркнутой вежливостью спросил Ори.

— Нет, не особенно долго.

— Я вас спрашиваю об этом потому, что если бы вы виделись с нею даже короткое время, то она дала бы вам письмо для меня.

— Видел я ее около получаса, а затем, так как Том очень торопился ехать обратно, мы с Сэлли поспешили обвенчаться, — совершенно невозмутимо ответил Дэв.

Ори, пораженный, замолчал; он как-то весь опустился и пошатнулся. Том хотел засмеяться, но не решился на такую неделикатность. Хэднолл нахмурился.

— Дэв, не следует так дразнить Ори, — строго упрекнул он. — Ори имеет такое же право интересоваться Сэлли, как и вы. Если она послала ему письмо, отдайте ему.

Дэв покраснел.

— Она не посылала никакого письма, — заявил он.

— Верно ли это? — подозрительно спросил Хэднолл. — Я не очень доверяю вам, Дэв.

— Это вам только так кажется. Но я не лгу.

— Отлично. А затем не делайте глупых замечаний о женитьбе на Сэлли, чтобы подразнить Ори. Это нехорошая шутка.

— Хозяин, я не дразню его и не шучу, — решительно заявил Дэв.

— Что? — воскликнул Хэднолл.

— Я и Сэлли повенчались.

— Вы повенчались? — удивленно и гневно закричал Хэднолл.

— Да, сэр. В Спрэге был проездом пастор, и мы с Сэлли решили, что это удобный случай повенчаться. Так мы и сделали.

— Не спрашивая разрешения у меня, у ее отца?

— Вас не было там. Сэлли согласилась, и мы думали, что можем сказать вам об этом потом.

— Попросили ли вы разрешения у ее матери? Она была там.

— Нет. Я хотел, но Сэлли сказала, что ее мать не считает меня подходящей парой.

— Так вы тайно повенчались с моей девочкой? — завопил Хэднолл, вне себя от бешенства.

— С девочкой? Сэлли взрослая женщина. Видите ли, Хэднолл, я не предполагал, что вы будете в восторге, но думал, что вы отнесетесь к этому благоразумно. Мы с Сэлли все равно поженились бы по окончании этой охоты. Я хотел только, чтобы кому-нибудь достались мои деньги, если меня убьют здесь. Что же плохого в моем поступке?

— Вы не спросили меня, — громовым голосом крикнул Хэднолл. — Вот в чем дело И я намерен рассчитаться с вами и хорошенько поколотить вас.

Эта угроза не произвела большого впечатления на Стронгхэрла.

— Если вам так хочется этого, пожалуйста, — хладнокровно отвечал он.

Пилчэк молча забавлялся этим столкновением. Ори Тэск наслаждался мщением; Бэрн был смущен и доволен, старик Дэнн смотрел удивленно; что же касается Тома, то он чувствовал, что может, пожалуй, произойти драка, но не верил, что дело зайдет так далеко.

— Идем! — громко крикнул Хэднолл, поднимаясь во весь рост. Он был вдвое выше Стронгхэрла. Он мог бы сразу свалить своего зятя, человека невысокого, но крепкого. Стронгхэрл медленно встал, наконец, серьезно встревоженный, но решительный и готовый постоять за себя.

— Признаю, что вы можете меня отколотить, Хэднолл, — сказал он, — и если это успокоит вас, то давайте драться.

Этот ответ, по-видимому, изменил настроение Хэднолла, успокоил его, и, закинув назад свою лохматую голову, он разразился громким хохотом. Это разрядило атмосферу. Пилчэк тоже рассмеялся, и остальные, кроме Дэнна, присоединились к нему. Хэднолл пришел в себя и протянул свою загорелую руку Стронгхэрлу.

— Дэв, я рассвирепел, вспылил, но, как вы, чудак, могли серьезно подумать, что я буду драться с вами из-за Сэлли? Черт с вами, я рад за Сэлли и за вас, хотя вы и не спросили моего разрешения, и желаю вам счастья и долголетия.

Все хладнокровие Стронгхэрла не устояло против этого искреннего и совершенно неожиданного согласия и пожелания, и по его внезапному смущению и растерянному ответу видно было, как глубоко он тронут. И поздравления остальных он принял не так спокойно, как можно было предположить по его тону, когда он сообщил о своей женитьбе Ори Тэск показал себя с наилучшей стороны, искренне и мужественно высказав свое дружеское чувство.

Этот инцидент и рассказы о новостях из Спрэга и о подробностях охоты отняли столько времени, что отряд Хэднолла еще не скоро перешел к работе над добытыми за день шкурами и не скоро улегся спать, в чем все сильно нуждались.

На следующее утро Хэднолл поручил всем охотникам своего отряда, когда они разъедутся на охоту, присматриваться к новым лагерям и расспрашивать повсюду о Рэнделле Джэтте.

— Том, мы все не можем бросить работу, но можем уделять поискам некоторое время, — сказал он. — Перевозить шкуры на повозке буду я, а вы пока можете объехать оба берега реки. Я уверен, что мы скоро найдем Милли.

— А потом что? — спросил Том, глубоко взволнованный его уверенностью.

— Это уж предоставьте мне, — сурово вставил Пилчэк.

Том почувствовал что-то недоговоренное в словах разведчика.

Но прошло несколько дней, а никаких следов отряда Джэтта так и не было. Некоторые из отряда Хэднолла проехали миль десять вверх и вниз по реке, по западному берегу, но лагеря с тремя повозками не нашли.

— Я уверен, что Джэтт где-нибудь на берегу, — утверждал Пилчэк. — Тут повсюду разбросаны охотничьи отряды, и шкур достаточно для него.

— Что же мне делать? — настойчиво спрашивал Том.

— Вы можете заняться этим как следует, — ответил разведчик. — Это займет пару дней. Поезжайте вниз по берегу реки миль около двадцати, затем переправьтесь через реку и возвращайтесь по другому берегу. Если никаких результатов не будет, то поезжайте вверх по реке, переправьтесь через нее и возвращайтесь другим берегом. Расспрашивайте и об индейцах и зорко присматривайтесь ко всему.

На следующее утро Том оседлал Дести и, хорошо вооруженный, с небольшим запасом пищи, с фляжкой воды и с подзорной трубой, решительно отправился в путь.

Двое суток ездил Том по берегам реки и не нашел того, что искал С тяжелым сердцем возвращался он обратно в лагерь Хэднолла День уже подходил к концу, но все-таки было еще слишком рано, и Том удивился, увидев своих товарищей в лагере. Там, по-видимому, были и другие охотники, — они стояли кучкой и оживленно беседовали. Том погнал свою лошадь рысью, а затем вскачь. Что-то происходило в лагере — он чувствовал это. В груди у него похолодело. Достигнув лагеря, он спрыгнул с седла.

Ори Тэск, ближе всех стоявший к Тому, направившемуся к группе охотников, плакал. Дэнн, по-видимому, растерянный, сидел рядом с ним. Бэрн Хэднолл закрыл лицо руками. Стронгхэрл и Пилчэк беседовали с группой человек в семь или восемь, среди которых Том узнал охотников из соседних лагерей. Обращало на себя внимание, что все эти люди были с ружьями. Поразительно было лицо Пилчэка — суровое, холодное, замкнутое, с тонкими, сжатыми губами и с узкими, прищуренными глазами.

— Что… случилось? — задыхаясь, воскликнул Том.

Бэрн Хэднолл поднял лицо, выражение которого Том никогда не мог забыть.

— Отец убит индейцами.

— О, не может быть! — в отчаянии крикнул Том.

— Да… Я видел, как его убили… и едва спасся сам… — ответил Бэрн, в голосе его слышалось глубокое страдание.

— Как? Когда? Где? — быстро спрашивал Том, потрясенный до глубины души.

— Это все неосторожность отца. О, если бы он только слушался Пилчэка…

— Было это часа два тому назад. Я находился в четырех милях на запад отсюда, когда увидел несколько человек индейцев. Они скакали прямо на нас. Я сдирал шкуру с бизона и укрылся за тушу. Отец был на расстоянии четверти мили, объезжал кругом небольшое стадо, непрерывно стреляя, и ничего не видел, кроме бизонов. Я кричал изо всех сил. Но напрасно. Он не мог услышать. Я вскочил верхом и думал поскакать на помощь к отцу, как вдруг увидел, что уже слишком поздно. Индейцы неслись как вихрь. Они набросились на отца. Я увидел струйки дыма и услышал выстрелы. Отец свалился с лошади. Тогда индейцы окружили его, стреляли, вопили, скакали, как голые размалеванные дьяволы… Затем они бросились в лес, около которого он лежал. Некоторые из них спешились, другие подъехали к повозке и к лошадям. Эти индейцы заметили меня и погнались за мной. Я говорю вам, что мне пришлось лететь вовсю, и они гнались за мной чуть не до самого лагеря… Том, я знаю теперь, что значит свист пуль…

— Он там… на равнине… убитый?.. — спросил Том.

— Это так же несомненно, как смерть, — торжественно ответил Бэрн.

— Кто расскажет об этом матери и Сэлли?

— Но мы… должны поехать… посмотреть… найти его…

— Об этом позаботится Пилчэк, Том, — ответил Бэрн. — Он говорит, что индейцы эти были команчи, и их было довольно много. Мы подождем до утра, несколько отрядов соберутся вместе, и тогда поедем и похороним отца.

Том был потрясен. Катастрофа, которую так настойчиво предсказывал Пилчэк и от которой предостерегал его владелец склада в Спрэге, наконец разразилась. Великолепный, симпатичный, добродушный Хэднолл убит. Это было ужасно. Когда предупреждают о таком событии, то не придаешь этому значения, но когда оно совершается, то это производит потрясающее впечатление.

— Поторопитесь поужинать засветло, — сказал подошедший Пилчэк. — Не надо разводить костра сегодня ночью. Я думаю, что опасности нападения нет никакой, но мы должны выставить сторожевые посты, чтобы не подвергаться никакому риску.

Работы по лагерю должны были идти своим чередом, и Том помогал Дэнну и Ори Тэску. Остальные охотники разошлись, условившись, что они будут охранять ночью свои лагеря и вернутся обратно утром.

— Старуэлл, мы составим план действий завтра, после того как похороним Хэднолла, — сказал разведчик.

— План может быть только один, — ответил тот, худой, смуглый, сильный на вид человек. — Мы, охотники, должны собраться вместе и проследить этих команчей.

— Вы правы, Стар, — сурово сказал Пилчэк. — Но это не так просто. Уверяю вас, что убийства Хэднолла вполне достаточно с этих краснокожих. Они удрали. И убегут в Стэкед Плэнс. А нам теперь надо организоваться. Если есть адское место на земле, так это Стэкед Плэнс.

Ужин без оживляющего присутствия Хэднолла прошел тоскливо, и то, что он лежал мертвый, убитый, наверно изуродованный, там, среди равнины, казалось чудовищным Тому. Он не мог есть. Он бродил вокруг лагеря, и мало-помалу за ужасом этого несчастья стало вырисовываться что-то в уме его, постепенно переходил он от потрясения к непреложному выводу. Но не следовало рассказывать Пилчэку о том, что творилось в его душе.

Том стоял на страже вместе со Стронгхэрлом в первую смену, и протяжный зловещий вой степного волка ночью имел теперь для них новое значение. Дикий запад впервые показал свои зубы.