Иногда население само бывало вынуждено продавать своих детей в рабство. Тот же ал-Омари со слов некоего купца Шерифа Шемс-ад-дина Мухаммед ал-Хусейни-ал-Кер-белаи, который в 1338 г. побывал в Золотой Орде вплоть до Болгар, пишет: "Накупил он, сказал он мне, при этом своем путешествии невольников и невольниц от их отцов и матерей, вследствие того, что они нуждались [в деньгах] по случаю данного им царем их повеления выступить в землю Иранскую н потому были вынуждены продать своих детей. Он увез из них рабов лучших и дорогих".1 О тюрках (т. е. полов-цах) Дошт-и-Кыпчак ал-Омари пишет: "Во время голода и засухи они продают своих сыновей. При избытке же они охотно продают своих дочерей, но не сыновей, детей же мужского пола они продают не иначе, как в крайности".2
      Куда же и для каких надобностей вывозили этих рабов? Наиболее сильная и крепкая молодежь шла в войска восточных государей, особенно ценили молодых тюрков из Дешт-и-Кьшчак в Египте. "Из них, -пишет ал-Омари, [состоит] большая часть войска египетского, ибо от них [происходят] султаны и эмиры его [Египта], с тех пор как Эль-мелик Эссалих Наджмеддин Эйюб, сын [Эльмелик] Элька-миля, стал усердно покупать кыпчакских невольников".3 О продаже монголами пленных в рабство в большом количестве говорит и Рашид-ад-дин в своем не раз нами упоминаемом труде. Он даже рассказывает, что Газан-хан, который так много сделал для углубления феодальных отношений в Иране, хотел приостановить эту позорную торговлю. Ко-яечно, осуществить своего плана Газан-хан не смог даже в отношении к одним только монголам.4 Упоминают о рабах и рабынях и ярлыки. В этом отношении следует отметить ярлык Монгли-Гирея 857 г. х. (= 1453).1
      1 В. Г. Тизенгаузен. ук. соч., т. I, стр. 213 (арабск. текст), стр. 235 (русск. перев.},
      2 В. Г. Тизенгаузен. ук. соч., т. I, стр. 219 (арабск. текст), стр. 241 (русск. перев.).
      3 В. Г. Тизвнгаузен, ук. соч., т. I, стр. 211 (арабск. текст), стр. 232 (русск. дерев.).
      4 D'Ohsson, т. IV, стр. 430-431.
      Совершенно особое положение по сравнению с другими странами Востока занимала монгольская женщина. Восточные авторы XIII-XIV вв., а также европейские путешественники оставили немало интересных сведений об этом. Известный арабский путешественник, происхождением из Танджа (Танжера), Ибн-Батута, проехавший в 30-х годах XIV в. в Дешт-и-Кыпчак, в своих заметках пишет: "В этом крае я увидел чудеса по части великого почета, в каком у них (татар, - А. Я.) женщины. Они пользуются большим уважением, чем мужчины".2 И действительно, Ибн-Батуте, привыкшему к другим порядкам, было чему удивляться. В системе кочевого хозяйства женщина не могла быть, конечно, совершенно изолирована от процесса общественного производства. Вспомним, что говорит о рожи женщины в хозяйстве В. Руб-рук: "Обязанность женщин состоит в том, чтобы править повозками, ставить на них жилища и снимать их, доить коров, делать масло и грут, приготовлять шкуры и сшивать их, а сшивают их они ниткой из жил. Именно они разделяют жилы на тонкие нитки и после сплетают их в одну длинную нить. Они шьют также сандалии (sotulares), башмаки ж другое платье".3
      О женщине говорится и во фрагменте ясы, который дошел до нас через арабского историка XV в. Макризи (обычное, меписанное право монголов).4 "Он (Чингис-хан, - .4. Я.) предписал, чтобы женщины, сопутствующие войскам, исполняли труды и обязанности мужчин в то время, как последние отлучались на битву".5
      1 Akdes Nimet Kurat, ук. соч., стр. 64.
      2 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 288.
      3 Плано Карпини и В. Pубpук, ук. соч., стр. 78.
      4 У Джувейни при описании, организация войска отмечено, что согласно ясе женщины, оставшиеся во время похода в обозе или дома, нынолняли все обязанности мужчин. См.: Джувейни, СМ, XVI, I, стр.22.
      5 И. Березин, ук. соч., стр. 412.
      Монгольская женщина занимала положение, почти равное с мужчиной, и на верхах общества. Ал-Омари пишет: "Жители этого государства не следуют, как те [в Ираке и Аджеме], установлениям халифов, и жены их участвуют с ними [мужьями] в управлении; повеления исходят от них [от обоих], как у тех, да еще более... Право, мы не видели в наше время, чтобы женщина имела столько власти, сколько имела она, да и не слышали о подобном примере за близкое нам время. Мне привелось видеть много грамот, исходивших от царей этих стран, времен Берне и позднейших. В них [читалось]: "мнения хатуней и эмиров сошлись на этом" и тому подобное".1 Словам ал-Омари приходится тем более доверять, что из семи ярлыков, выданных на имя русских митрополитов и сохранившихся в переводах, три ярлыка связаны с именем Тайдулы: "А се другой ярлык дала Тай-дула царица Иоану митрополиту в лето 6670";2 "А се четвертый ярлык Ченибекова царица Тайдула дала Феогноету митрополиту, в лето 6851". Особенно характерными являются следующие строки: "По Ченибекову ярлыку. Тайдулино слово татарским улусным [и ратным] князем и волостным и город-ным и селным дорогам и таможенником и побережником и мимохожим послом, или кто на каково дело пойдет, ко всем..."3
      Так же средактирован и шестой ярлык от Тайдулы к Алексею митрополиту.4 Здесь мы видим полное подтверждение приведенных слов ал-Омари о том, что "повеления исходят от них [от обоих]", т. е. от хана и ханши. Такое же равноправное положение монгольской женщины отмечают и армянские источники XIII в. Упоминавшийся не раз Кира.кос Гандзак-ский пишет: "В то время как татары отдыхали на зимних своих квартирах в Армении и Албании, сириец Рабан... заявил Эльтина Хатун, жене Чармагана, правившей за него во время его немоты...".
      1 В. Г. Тизенгаузеи, ук. соч., т. I, стр. 208-209 (арабок. текст), стр. 229 (русск. перев.).
      2 М. Д. Приселков. Ханские ярлыки русским митрополи там, стр. 57.
      3 М. Д. Пpиселков, ук. соч., стр. 59.
      4 М. Д. Пpиселков. ук. соч., стр. 61.
      Дальше рассказывается, как католикос "отправился к великому двору и представился Эльтина Хатун, которая приняла его ласково и с почетом и усадила его выше всех чиновников", и как "она дала ему дары и Эль-Тамгу, ограждавшую "то от всяких притеснений...". 1
      Об участии женщин из ханского дома в политической жизни государства рассказывает и Плано Карпини. Когда он был у великого хана Гуйюка, то видел, как ходили представляться к ханше, матери Гуйюка, которая даже от своего имени посылала гонца к русскому князю Александру Яросла-вичу.2 По словам Плано Карпини, "мать императора (Гуйюк-хана, - А. Я.), без ведома бывших там его людей, поспешно отправила гонца в Русию к его (Ярослава, - А. Я.) сыну Александру, чтобы тот явился к ней, так как она хочет подарить ему землю отца. Тот не пожелал поехать, а остался, и тем временем она посылала грамоты, чтобы он явился для полу-чения земли своего отца. Однако все верили, что, если он явится, она умертвит его или даже подвергнет вечному плену". Ниже мы увидим, что женщины, принадлежавшие к Чинги-сову дому, принимали активное участие в курилтаях.
      1 К. П. Патканов. История монголов по армянским источникам, вып. 2, стр. 61-63.
      2 Плано Карпини и В. Pубpук, ук. соч., стр. 57.
      ГЛАВА ШЕСТАЯ
      ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО ЗОЛОТОЙ ОРДЫ
      Государственное устройство Золотой Орды более чем какая-либо другая сторона Улуса Джучи подвергалось изучению. Наиболее полно оно освещено было в прошлом веке в работе И. Березина "Очерк внутреннего устройства Улуса Джучи-ева", не раз уже упоминавшейся. Но при всех достоинствах этой работы нельзя забывать, что она находится на высоте фактических знаний 60-х годов XIX в. Напрасно было бы в ней искать какой-либо стройной картины политического управления этим большим государством.
      Известно, что монгольские государства, фактически совершенно независимые, юридически считались частями единой феодальной империи Чингис-хана. По словам Б. Я. Влади-мирцова: "Власть рода Чишгис-хана над его улусом, т. е. народом-государством, выражается в том, что один из родичей, altan urug (urux)'a.1 становится императором, ханом (хаn, xagan), повелевающим всей империей, избираемым на совете всех родичей (xuriltai, xurultai); другие же члены рода, главным образом мужские его отпрыски, признаются царевичами..., имеющими право на то, чтобы получить в наследственное пользование удел-улус".2
      Весьма показательным был курилтай 1251 г., на котором царевичи чингисова дома при активном участии военной знати выбрали после трехлетнего перерыва великого хана (каана) Мункэ, сына Тулая. Обстановка этого избрания, борьба внутри самого чингисова дома за кандидата, поездки царевичей из улуса в улус, посылки специальных гонцов, интриги - все это здесь так выразительно и типично, что может служить классическим примером того, как проходили большие, и малые курилтай в монгольской империи и ее отдельных частях улусах.
      1 "Т. е. "золотой род", так стали называть род Чингас-хана" (прилюч. Б. Я. Владимирцова, - .4. Я.).
      2 Б. Я, Владимиpцев, ук. соч., стр. 99.
      Рашид-ад-дин подробно рассказывает, как произошло избрание Мункэ-каана. Два дома - Джучи и Тулая - объединились против двух домов Угэдея и Чагатая. Главную и наиболее активную роль играл Бату-хан, который хотел провести Мункэ, сына Тулая, на всемонгольский престол. Помощником ему в этом деле был брат его Берке, который своей поездкой в Монголию оказал большую услугу Мункэ. Бату первоначально хотел курилтай созвать в Дешт-и-Кыпчак, т. е. в Джучидских владениях, но это не прошло. Царевичи из дома Угэдея и Чагатая настаивали на созыве курилтая в традиционном месте, на берегу реки Керулена (Келурена), где издавна находилась ставка Чингис-хана. После долгих препирательств, в которые кроме царевичей втянуты были и влиятельные темники и тысячники, стоящие во главе своих отрядов, порешили курилтай собрать в столице Каракоруме, где и посадили на трон Мункэ. О политическом значении этого акта речь была выше. Подобно курилтаям общемонгольского характера, должны были собираться и курилтай царевичей и знати в улусах. Первоначально "царевичи", возглавлявшие большие улусы, были подчинены великому хану. Однако после Мункэ, умершего в 1259 г., общемонгольских курилтаев, имевших обязательное значение для всех улусов, не было.
      Первые признаки ослабления единства империи, - по словам В. В. Бартольда, - проявились еще при жизни Чингисхана, который собирался итти войной на Джучи, слишком самостоятельно распоряжавшегося в своих владениях".1
      1 В. В. Бартольд. История культурной жизни Туркестана, етр. 87.
      К 60-м годам XIII в. от единства Монгольской империи, как: мы видели выше, почти ничего не осталось. Золотая Орда, Иранское государство Хулагидов, Чагатайское государство-были самостоятельны, независимы, ни в чем даже не согласуй свою политику с великими ханами.
      Золотоордынское государство можно рассматривать как феодальную монархию, где ханская власть, находившаяся с 1227 (год смерти Джучи) по 1359 г. в доме Бату,1 была в пол ном смыгло властью кочевых, полукочевых и оседлых феода лов Дешт-и-Кшгчак, Нижнего Поволжья, Булгара, Крыма и Хорезма. Выше мы видели, что господствующей верхушкой этой феодальной аристократии были члены царствующей
      династии, занимавшие все наиболее крупные должности (военные и гражданские) в государстве. Из них выходили оглгпнл правого и левого крыла, темники 2 и правители, или наместники, отдельных частей государства (например Кутлуг-Тимур в Хорезме). Они, наконец, играли первую роль и в курилтаях, которые созывались как для выбора нового хана, так и для обсуждения вопроса о каком-нибудь поенном предприятии. "По смерти императора (великого хана, - А. Я.), - пишет Плано Карпини, - вожди собра лись и выбрали в императоры Оккадая, сына вышена
      званного Чингис-хана. Он устроил собрание князей, разделил войска".3
      Армянский историк XIII в. Магакий говорит, что Мункэ-хан, прежде чем отправить Хулагу на завоевание Ирана, решил созвать курилтай. "Аргучи, прибывши на место, согласно повелению Мангу-хана, созвали курилтай, куда пригласили всех предводителей, прибывших вместе с Г'улаву".4
      1 Стэнли Лэн-Пуль. Мусульманские династии. Перев. и при" меч. В. В. Вартольда, стр. 191.
      2 Темником был известный Ногай в Золотом Орде.
      3 Плано Карпини и В, Pубpук, ук. соч., стр. 24.
      4 История монголов инока Магакия, XIII в. Перев. К. П. Патканова. 1871., стр. 31. - См. также интересное место на стр. 10.
      Интересный рассказ о курилтае дает и армянский историк Вардан. "Эти праздничные дни, - пишет Вардаи, - назывались у них Хурультай, т. е. праздники совещаний, и продолжались целый месяц. В течение этого времени прочие ханы, родственники Чингис-хана, в новых одеждах являлись к властителю своему совещаться о всем нужном. Каждый день они надевали платья другого цвета. К этому дню являлись туда покорные им цари и султаны с большими дарами и приношениями". 1
      Тот же Магакий рассказывает: "Через год после смерти Гулаву созван был великий курильтай, на котором возвели на ханский престол Абагу (1265-1282), старшего сына Гулаву".2 На курилтае решаются и вопросы распределения отдельных областей завоеванной страны между монгольскими военачальниками. Так, после возвращения в Муганскую степь глава монгольской власти в Закавказье и Иране Джур-магун-нойон, или Чорма-хан (в транскрипции Магакия), созвал великий курилтай. По словам Магакия, "на великом ку-рильтае, созванном по повелению Чормахана, эти сто десять начальников разделили между собой все земли. . .".3 На курилтаях присутствовали и принимали в их работе активное участие и женщины. Рассказывая об избрании худагидскиж ханов на престол, Раншд-ад-дин подчеркивает, что избрание было совершено курилтаем, в котором принимали участие кром.е царевичей и военачальников еще и хатуни. Так но крайней мере были избраны Аргун (1284-1291), Гейхату (1291-1295) и Газан-хан (1295-1304).
      Рашид-ад-дин рассказывает, что Аргун-хана выбрали в округе Юзагач у реки Шур, на курилтае, в котором участвовали не только царевичи, эмиры, но и хатуни.4
      1 К. П. Патканов. История монголов по армянским источникам, вып. 1, стр. 16.
      2 История монголов инока Магакия, XIII в., стр. 40.
      3 Там же, стр. 11.
      4 Рашид-ад-дин. Сбора, летоп., III. стр. 113. - D'Ohssоn, (IV, 2.)
      По словам того же автора, Гейхату-хан был выбран на курилтае 23 VII 1291 в местности близ Ахлата с участием не только царевичей, змиров, но и хатуней.1 Наконец, также с участием царевичей, эмиров и хатуней был избран и известный Газан-хан 3 XI 1295 в Карабаге Арранском.2
      Так же, как и в других монгольских государствах, и особенно в самой Монголии, следующие за темником командные должности, а именно тысячники, сотские, находились в руках нойонов и бегов. В хрониках арабских, армянских, персидских мы постоянно встречаем указание, что такой-то нойон или бег был тысячником, памятуя, как выше было указано, что в условиях кочевого феодального монгольско-кылчак-ского общества военный чин "тысячника" и "сотского" и титул "нойона" ("бега") нельзя оторвать один от другого.
      По примеру организации войска Чингис-хана и у золото-ордынскмх ханов была, повидимому, гвардия, главным образом из феодально-аристократической верхушки (преимущественно молодежь), называвшаяся кзшик. Нечего и говорить, что, держа в своих руках командные места в войске, которое состояло из феодально зависимого же кочевого и полукочевого населения Дешт-и-Кыпчак, феодалы Улуса Джучи могли чувствовать себя фактически хозяевами государства и в случае расхождения с политикой своего хана противопоставлять. ему свою твердую вол. При такой своей военной силе они не могли не придать и всему государству Золотой Орды военно-феодального характера. И это тем более верно, что Золотая Орда беспрерывно вела военные действия то против своих соседей, а то и просто против некоторых нойонов или эмиров: например, длительная борьба во второй половине XIII в. золотоордынских ханов против знаменитого темника Ногая. Война, набеги, грабежи, сбор дани - одна из очень важных сторон жизни Золотоордынского государства. Для верхов общества это один из наиболее легких способов наживы и накопления сокровищ. Достаточно сказать, что добыча, которую войска золотоордынских ханов захватывали во время набегов, исчислялась по тому времени огромными суммами. Добычу составляли не только ткани, серебряная утварь, деньги, меха, хлеб, оружие, но и люди, которых можно обратить в рабов, а потом продать на рынках или использовать в качестве рабочей силы. Как и в других восточных странах эпохи феодализма, у монголов при захвате добычи существовал строгий порядок распределения ее.
      1 Pашид-ад-дии, ук. соч., стр. 131. - D'Ohsson, IV, 32,
      2 Pашид-ад-дин, ук. соч., стр. 166. - D'Ohsson, IV, 152"
      В монгольских государствах, и в частности в Золотой Орде, была особая должность войскового букаула. В интересном формуляре документов "Дастур ал-Катиб",1 составленном Мухаммедом ибн-Хиндушахом Нахичевани для султана Увейса (1356-1374) из династии Джелаиридов (1336-1411), имеются следующие данные о должности букаула. На обязанности букаула находится распределение войск, отправление отрядов, распределение полагающегося из великого дивана войскового содержания, правильное распределение добычи согласно монгольским обычаям, недопущение обид и несправедливостей, которые могут происходить в войске. Эмиры - темники и тысячники - в указанной области должны повиноваться букаулам. Букаулам полагалось значительное содержание. Букаулы были при каждом тумане (тьме).
      Должность букаула отмечена еще Хаммером и Березиным пак существовавшая у Хулагидов, но без точного раскрытия его обязанностей. Едва ли можно сомневаться, что эта должность была и в Золотой Орде. Во всяком случае она отмечена в ярлыке Менглж-Гирея 857 г.х. ( = 1453) в отношении Крыма.2 Следующими за военными чинами (темники, тысячники) по своему значению стояли должности по гражданскому управлению, имевшие своей функцией главным образом сбор всяких повинностей с населения.
      1 Т. е. в сборнике образцов официальных бумаг, каковые являются одним из пенных видов исторических источников.
      2 Akdes Nimet Kurat, ук. соч., стр. 64. - Не прямое, а только косвенное отношение к этой должности имеет статья Н. И. Веселовского "Мнимая должность букаульного тамговщика в империи Чингис-хана. ЗВО, XXIV, стр. 21 след.
      Если военная власть в Золотой Орде была четко отделена от гражданской, то этого нельзя сказать про административный аппарат. Одно и то же лицо могло ведать управлением данной области и в то же время собирать идущие от населения поступления. О смешении властей и ведомств говорит и И. Березин. Он приводит пример, как Джурмагун-нойон, посланный в Иран, "в одно и то же время был командиром войска, правителем страны и судьей; во время болезни его обязанности находились, по воле хакана, в руках его жены и детей".1 Не без серьезного основания И. Березин считает, что то же было и в Золотой Орде.
      Золотая Орда, как и другие монгольские улусы, свою центральную и областную власть строила на сочетании монгольских обычаев и административной практики покоренном страны. В источниках по истории Золотой Орды встречается термин "везир" в приложении к главе правительственной гражданской власти. Однако упоминания эти сравнительно с другими административными терминами попадаются не очень часто. Термин "везир" встречается как в арабских, так и в персидских источниках. У Ибн-Абд-аз-Захыра имеется описании приема послов султана Бейбарса к Берке-хану в его станку, которая была на берегу реки Итиль (Волги). Берке-хал сидел в большом шатре, покрытом белым войлоком и шел-ковыми тканями. Шатер вмещал не менее 100 человек. По "стене" шатра стояли скамьи, на которых сидели 50 или 60 эмиров. Хан сидел на троне, рядом с ним его жена. Послание султана Берке-хан поручил читать своему везиру.2 О золото-ордынском везире Берке-хана упоминает и ал-Мефаддадь, он даже называет его имя - Шереф-ад-дин ал-Казвини, - отмечая, что он хорошо говорил по-арабски и по-тюркски.3
      1 И. Беpeзян, ук. соч., стр. 451.
      2 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 55 (арабе", текст), стр. 64 (русск. нерев.).
      3 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 181 (арабск. текст), стр. 192 (русск. втерев,).
      Упоминает и персидский автор о везире золотоордынского хана Джанибека, по имени Сарай-Тимура,1 и т. д. Однако общее представление о деятельности, обязанностях и правах везира можно получить только из книги упомянутого выше Мухаммеда ибн-Хиндушаха Нахичевани "Дастур ал-Катиб". Согласно одному из образцов ярлыков о назначении на должность везира в государстве Джалаиридов, везир должен наблюдать за всеми диванами, особенно за диваном государственной казны. В полном соответствии с феодальными представлениями, которые плохо отделяют центральные государственные ведомства и придворные должности, везир наряду с наблюдением за диванами должен вести надзор за корханэ (ханская мастерская), конюшней и кухней. Внешним выра-жением власти везира была золотая чернильница, красная печать и усыпанный драгоценными каменьящи пояс.
      По словам арабского писателя ал-Калькашанди, прекрасно разбиравшегося - по своей специальности секретаря-в должностях, "управление этим государством (Золотая Орда, - А. Я.) в руках улусных эмиров и везира, как в царстве Иранском, но... у улусных эмиров и везира этого [Золотоордынского] царства нет такой исполнительной власти, как там, т. е.... они ниже саном, чем улусные эмиры и везир в Иране".2
      Наряду с "везиром" мы встречаем должность "наиба", и значении наместника; так, известный Кутлуг-Тим.ур, наместник Хорезма, носил звание наиба Хорезма".3 В том же смысле термин "наиб" применяет к Кутлуг-Тимуру и Ибн-Халдун, рассказывая о нем, что он возвел на престол после смерти Токта-хана Узбека, сына Тогрылчи.4 Повидимому термин "наиб" применялся и к помощнику везира.
      1 В. Г. Тизеигаузен, ук. соч., т. II, стр. 103.
      2 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 411-412.
      3 В. Г. Тизвнгаузен, ук. соч., т. I, стр. 318 (арабск. текст), сгр. 325 (русск. перев.).
      4 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 371 (арабск. текст), стр. 385 (русск. перев.).
      Общеизвестны два высших административных чина в монгольских государствах и в том числе в Золотой Орде: "даруга" и "баскак". Согласно И. Березину, оба термина обозначают одно и то же. Оба перевода значат "давитель".1 "Баскак" в глагольной форме "бас" - "дави" есть турецкое соответствие монгольского "даруга". Против мнения И. Березина возражает А. А. Семенов. По его мнению, "баскак" вовсе не означает "давитель", а "охранитель".2 С терминами "баскак" и "даруга" еще не все ясно. Повидимому, прав И. Березин, считая, что термина "баскак" в самой Золотой Орде не употребляли, а чиновника с его функциями называли монгольским словом "даруга". Что же касается до покоренных стран, которые платили дань, то там в ходу были оба термина. Так, в ярлыках русским митрополитам мы встречаем то "баскаков" (ярлык Менгу-Тимура), то "дорог" (ярлыки Тюляка, Тайдулы и др.).3 Термин "баскак" был в употреблении и на Кавказе, в частности в Армении и Грузии. У Стефана Орбелиана мы находим следующее место: "Собравшись вместе со своими единомышленниками в Тифлисе у Аргуна, баскака и везиря, которого великий хан назначил главным правителем нашей страны и начальником казенных податей и великого Дивана, того самого, который в 703 [1254] г. произвел перепись во всех владениях [татар], - она [т. е. Гонца] большими подарками старалась склонить его погубить Смбата и отнять у него все его владения".4 В этих словах Стефана Орбелиана ценно не только упоминание самого термина "баскак", но и указание, что баскак был одновременно и везирем, сочетая в себе самые главные функции управления.
      1 И. Березин, ук. соч., стр. 453. - В смысле наложения печати.
      2 А. А. Семенов. К вопросу о золотоордынском термине "баскак". Изв. АН СССР, ОЛиЯ, 1947, № 2, стр. 137-147.
      3 М. Д. Приселков. Ханские ярлыки русским митрополитам, стр. 56-62.
      4 К. П. Натканов. История монголов по армянским источникам, вып. 1, стр. 41.
      Итак, термин "даруга" в значении высшего начальника над всеми поступлениями в казну употреблялся главным образом в Золотой орде. В источниках, однако, не сохранилось точных указаний, в каких отношениях даруги стояли к правителям отдельных областей (Крым, Кавказ, Булгар, Хорезм); надо думать, что они им были подчинены, хотя, вероятно, не во всем. Здесь, как и во многом другом из области социально-политической истории Золотой Орды, есть неясности, которые можно разрешить только кропотливым трудом в дальнейшем. Повидимому, в некоторых - правда, сравнительно редких случаях функции даруги передавались самому правителю области, однако и тогда у последнего были чиновники с чином даруги. Термин "даруга" прилагали не только к высшим начальникам над взиманием повинностей в пользу казны, но и к его помощникам, действовавшим в качестве его агентов по отдельным районам, городам и селам. Именно в этом смысле о "даруге" упоминает ярлык Менгли-Гирея 857 г. х. (=1453). В ярлыке упоминаются "даруги" местности Кырк-йер в Крыму.1
      Интересными являются наблюдения А. Н. Насонова о должностях баскака и даруги (дороги) на Руси в XIII- XIV вв. Согласно русским источникам, баскака надо рассматривать как военачальника, держащего "в повиновении покоренное население".2
      Что же касается дороги, или даруги, то их обязанностью являлись "перепись населения, сбор дани и доставка ее ко двору".3 Повидимому баскаки только на Руси были лишь военачальниками и в их обязанность не входили функции сбора даней, налогов, податей и т. д.
      1 Akdes Nimet Kuгat, ук. соч., стр. 64, строчка 8.
      2 А. Н. Насонов. Монголы и Русь, стр. 12, 17, 18, 23 и др.
      3 A. H. Hасоиов, ук. соч., стр. 14, 104, 105 и др.
      Важное место в системе управления занимали канцелярии. В центре государства у хана были диваны; однако мы не мо-жем точно сказать, сколько их было, так же как не знаем и времени, когда они были введены. В диванах были секретари, которые назывались битикчи (писцы). В "Дастур ал
      Катиб" приведены образцы ярлыков на назначение какого-нибудь лица на должность битикчи. Из образцов этих видно, что должность эта считалась в Иране при монголах (Хулагиды и Джелаириды) почтенной, уважаемой и хорошо оплачивалась. В ярлыках на назначение битикчи указывалось, что улусные эмиры, темники, тысячники и другие крупные гражданские и военные должностные лица должны относиться к нему с уважением и выплачивать все, что ему полагалось. Здесь говорится, конечно, о главном битикчи, который и состоял при великом диване.1 Кроме главного битикчи были еще битикчи в рядовых диванах. В их руках часто и было фактическое руководство. Наиболее важным был диван, ведавший всеми доходами и расходами.
      В диване этом находился особый список - перечень поступлений с, отдельных областей и городов, который назывался дефтар. Были канцелярии и в отдельных областях, у наместников и даруг, где также находились дефтары. Последние были и н покоренных странах. Армянский историк конца XIII в. Стефан Орбелиан пишет: "Отправившись в Тифлис, он (атабег Армении Тарсаидж, - А. Я.) приказал принести себе из царского дивана великий Дафтар и прочитал его до конца; и так как в нем записаны были имена армянских монастырей, обязанных платить налоги, он призвал к себе секретаря глинного дивана, дал ему переписать Дафтар, предварительно вычеркнув в нем имена более ста пятидесяти монастырей. После того он сжег старый Дафтар и освободил таким образом от налогов все наши церкви".2 Хотя порядки эти и относились к Армении и Грузии, - странам, подвластным тогда Хулагидам, однако у нас есть все основания считать, что они были общи везде, где была власть монголов. Дефтар - действующий список поступлений с населения имелся в каждой области, где был правитель хана и где находился да руга как лицо, ответственное за эти поступления.
      1 О писцах дивана при великой тамге (диван битикчи) упоминав и ярлык Менгли-Гирея 857 г. х. (= 1453). - Akdes Nimet Kuratук. соч., стр. 64, строчка 11-12.
      2 К. П. Патканов. История монголов по армянским источникам, стр. 50-51.
      Характерно, что поступления, взимавшиеся с определенной области, а иногда и подвластной страны, часто сдавались на откуп отдельным купцам, а иногда, невидимому, и купеческим компаниям. Как купцы, так и сами купеческие компании состояли по большей части из мусульман, среди которых встречаются имена хорезмийцев. Из мусульманских купцов, в том числе и хорезмийских, часто набирались и даруги внутри страны, и баскаки и даруги в покоренных странах. Нечего и говорить, сколько вымогательств, взяток и всякого рода притеснений было связано с откупной системой. Рассказами о них полны хроники того времени. Слова армянского историка Киракоса, автора XIII в., свидетеля указанных порядков у себя на родине, о том, что "князья, владетели областей, содействовали им [сборщикам податей] при мучениях и вымогательствах, причем сами наживались",1 можно отнести Et к Золотой Орде.
      1 К. П. Патканов. История монголов по армянским источникам, стр. 79.
      Особенно много подробных сведений о чинимых при откупной системе притеснениях земледельцев можно найти у не раз упоминавшегося Рашид-ад-дина. Последний в части, посвященной истории Газан-хана, красочно рисует картину вопиющих, даже в условиях монгольской власти, злоупотреблений откупщиков и связанных с ними государственных чиновников в Ирак-и Аджеме и Азербайджане в конце XIII в. В этих областях хулагидские ханы собирали налоги и подати в виде копчура и тамги, которые и сдавались на откуп. Откупщиком выступил сам правитель области - хаким. Он имел своих сборщиков и писцов, держал контакт н сговор со всем чиновным аппаратом, иногда вплоть до наиба и даже везира. Сборщики насильно собирали до 10 копчуров в год, а иногда и больше, отчего население совершенно разорялось. До казны эти налоги и подати или доходили в ничтожном количестве, или совсем на доходили, так как они шли в карман откупщика и чиновника, а также на подкуп и взятки, дабы отписаться, что такая-де сумма пошла на содержание гонцов,1 такая-то на фураж и продовольствие разным официальным лицам и военным отрядам.
      Описывая все это, Рашид-ад-дин, хорошо знавший в качестве везира Газан-хана все эти порядки, писал: "Хакимы областей, основываясь на сговоре, который у них был с вези-ром, и на уважении его достоинства, чувствовали за собой опору, были наглы и чинили всяческие притеснения и обиды".2
      Подобная система привела в течение нескольких десятилетий большую часть областей Ирана под монгольской властью к полному обнищанию.