- Ну здравствуй, Лиля.
      Они не бросились друг другу в объятия, не поцеловались по-родственному - слишком большое расстояние еще разделяло их души. Но уже что-то притягивало Артура Нерсесовича к этой девушке с его глазами и чертами лица. Как магнитом притягивало. Аджиев подошел к Лиле и крепко, но осторожно сжал узкие плечи своими руками - подержал молча, вглядываясь в родные глаза... отпустил, заметив в них набегающие слезинки невыссказанной боли. И отвернулся, чтобы дочь не заметила его подозрительно заблестевших глаз. Ну не научила его жизнь сентиментальности, чего уж там.
      - Спасибо, что приехала, дочь. Надеюсь, у тебя все в порядке?
      - Пока все хорошо...папа,- слово это далось Лиле с трудом - словно поршень заевший из груди вытолкнула. Папы не было с нею рядом более четырнадцати лет.
      - Ты, наверное, намучилась в дороге,- спохватившись, зачастил Артур Нерсесович, не зная, о чем принято говорить между родственниками, пребывавшими в разлуке почти пятнадцать лет с очень малюсеньким перерывом.
      - Твоя комната на втором этаже, рядом с детской. Готова с того самого дня, когда я позвонил тебе туда. А...это, где твои вещи?
      - Все на мне,- смущенно улыбнулась Лиля, теребя джинсовку костюма. Не будешь же объяснять, что остальные вместе с сумкой достались частнику Васе, который ждал их с Федором возле бутика.
      Вспомнив о чем-то, Артур Нерсесович вдруг бросился к входной двери и, открыв ее, обозрел окрестный пейзаж.
      - Если ты хотел увидеть еще кого-то, то его нет здесь,- сказала Лиля в Аджиевскую спину.- Я оставила Федора на одной из заправок возле Химок.
      - П-почему это?- он даже заикаться стал.
      - Потому что не знала, как меня примут здесь. А свидетелей своего позора никогда не любила,- довольно прямо отрезала Лиля, сверкая черными глазами. Аджиев восхищенно уставился на нее.
      - Молодец, вся в меня. Деньги ничто, имидж все - вот мое кредо, в отличии от некоей глупой рекламы.
      - Там Влад приехал,- вновь доложил охранник.
      - Сегодня день приездов,- торжественно провозгласил Аджиев.- Я очень рад, что этот олух хотя бы раз в неделю является поинтересоваться моим здоровьем. Сейчас он съездит за Федором...
      - Он его не найдет, папа,- Лиля останавливает его движением руки.Дело в том, что я...я забыла оставить ему адрес, по которому поехала к тебе. Понимаешь, все получилось настолько быстро...
      - Дочь, ты совершила непоправимую ошибку в своей жизни,- начал было сразу потухший Аджиев.
      - Да ничего такого она не совершила,- раздался от порога голос Влада.- Этот ее Федя заправлялся как раз на нашей заправке. Не заметить такую личность трудно: за время своего пребывания там он успел крепко поколотить четверых зарвавшихся хулиганов - сообщение специально для Лили. Вам бы я объяснил попроще,- ухмыльнулся Влад Артуру Нерсесовичу.
      - И ты, конечно, привез его сюда, как я приказывал тебе еще неделю назад,- обрадованный "китаец" вновь устремился к двери.
      - Не совсем,- помрачнел Влад.- Я только поговорил с ним.
      - Бой!- угрожающе прорычал Аджиев, наступая на управляющего.
      - Ну что Бой?- вскинулся Влад.- Вы когда-нибудь пробовали тянуть на веревке упирающегося быка? Впечатление один к одному, с единственной разницей - ваш бычок еще и приемчиками кунг-фу напичкан, как патрон порохом. Попробуй поднеси спичку...
      - Да, насчет драки он того...силен,- задумчиво согласился Аджиев, заметно остывая.- Что ж, пошли на свежий воздух, продолжим разговор за стопочкой. Лиля, отдыхай, мы тебя не задерживаем. Оксана покажет тебе твою комнату.
      - Секундочку,- остановила их Лиля.- Послушайте...Бой, а вы не знаете, случайно, где сейчас находится Федор?
      - Это Стреляный, что ли? Ну, если не порхает в небесах, то наверняка обретается на земле,- довольно туманно ответил тот, уходя вслед за Аджиевым на улицу.
      - Точно, с пулей в голове,- подумала о нем Лиля, подымаясь наверх по широкой деревянной лестнице с резными периллами. И у детской комнаты нос к носу столкнулась с зареванной Оксаной, вылетевшей из двери.
      - Ты кто?- во все глаза уставилась на нее Лиля. - Служанка, наверное?- попыталась тут же догадаться.
      - Во-первых не служанка, а прислуга,- огрызнулась та, задетая за живое.- А во-вторых я кормилица...Ой, ты не Лиля, случайно?
      - Случайно Лиля,- подтвердила она.- А ты, наверное, Оксана, которая должна показать мне мою комнату,- Лиля охнула и, пошатнувшись, схватилась за ее руку. - Что-то мне плохо, воздуха не хватает...Уф-ф, почти прошло.
      - Ты пойди в сад подыши, он за домом,- предложила Оксана.- А я пока умоюсь, в таком вот виде знакомиться как-то неловко. Через десять минут встречаемся в холле, идет?
      - Идет,- согласилась Лиля, спускаясь по ступенькам. Она обошла дом и невольно ахнула: на сад стоило поглядеть. Особенно в это время года. Всего фруктовых деревьев было с полсотни, но они были расставлены строго по квадратам и мастерски подрезаны. И еще запахи. Аромат поздних медовых груш смешался с ароматом разнокалиберных сортов огромных яблок, оттянувших ветки почти до земли. А сливы - янтарно-белые, просвечивающие так, что видно было косточку всередине...Лиля втянула всей грудью этот пахнущий медом коктейль и невольно задержала дыхание. Затем украдкой, словно Ева в раю, сорвала огромное краснобокое яблоко и с наслаждением запустила в него острые зубы. И вдруг замерла, прислушиваясь - из просвечивающей сквозь деревья беседки доносились голоса. Отец и этот...Бой спорили о чем-то. Она хотела выйти, показаться - подслушивать чужие разговоры было не в ее правилах, но имя Оксана заставило задержаться. А то, что она услышала дальше, вовсе отбило охоту показываться на глаза спорящих.
      - А я тебе говорю -"свиньей" ее казнить надо,- Артур Нерсесович, разгорячившись, заговорил громче, чем следовало.- Она же, как Мата Хари, прокралась в мою постель и стучит на меня, кому ни попадя. А такие дела, сам знаешь, как наказываются.
      - Отдай ее мне, Артур Нерсесович,- уговаривал его Влад.- Я давно на эту деваху глаз положил. Отшваркаю во все дыхательные и пихательные, затем пущу по кругу на охрану. Потом продезинфецируем все использованные отверстия паяльничком - как миленькая заговорит, кому передавала информацию. Ну, а потом уж, как скажешь. Можно и "свиньей", если найдешь хазара шизанутого. Я не смогу - сразу рычать на унитаз кидаюсь.
      - Ага, блевать тебя, значит, тянет? А драть во все щели - не тянет? А куски с хозяйского стола получать - не слабо? Самолично прослежу, слышишь, за исполнением: на куски, на куски Ксюху. Кто захочет, пусть тот и рубит. И ливером перевязать,- хихикает вошедший в раж Аджиев.- Что касается легковушки...
      Дальше Лиля не слушает - яблоко выпадает из ее ослабевших вдруг пальцев. Она поворачивается и тихонько идет за угол дома. И лишь завернув, припускает так, что пятки влипают в ягодицы.
      - Ты чего такая бледная?- встречает ее в холле Оксана.- Не отдышалась, что ли?
      - Надышалась,- Лиля кривит лицо, словно глотнула машинного смрада.Тебя отец Ксюхой называл когда-нибудь?
      - Да постоянно, когда тра...- Оксана густо краснеет и прикусывает язык. Однако Лиле сейчас не до нюансов.
      - А что такое казнь "свиньей"?
      - Ты где такое слышала?- Оксана смертельно бледнеет, хватая ее за рукав джинсовки.
      - Только что, в саду. Отец и этот Бой хотят тебя казнить именно так. Но сперва изнасиловать всем обслуживающим персоналом...Господи, в какой гадючник я попала?- Лиля охватывает голову ладонями.
      - За что?- Оксана трясет ее, словно тряпичную куклу.- За какие грехи меня хотят убить?
      - Ты выдала их секреты кому-то по телефону. Отец подслушал.
      - Тунгус проклятый,- ругается Оксана, исчезая в детской. Появляется буквально через две минуты с сумкой в руке.- Спасибо тебе, Лиль. Я не знаю пока, Аджиевской ли ты породы, но за предупреждение отблагодарю, не сомневайся. Земля - она круглая ведь.
      Она выбегает на улицу мимо будки с дремлющим охранником и вскоре теряется на фоне недалекого перелеска. За ним - Осташковское шоссе на Москву.
      - А мне что делать?- хочется крикнуть Лиле вслед. - Куда я попала? В замок вурдалаков или дом с привидениями? И куда подевалась Елена Сергеевна? И... Вопросов так много, но задавать их сейчас не следовало - она это чувствовала инстинктивно. Здесь Лиля была не ясновидящей, какой пыталась представить себя Федору, а просто глупой неоперившейся птичка, попавшей по ошибке в воронье гнездо. И неизвестно еще, как примут ее вороны - пригреют вместе с остальными птенцами, или сожрут как доппаек к падали, которой наклевались в скотомогильнике...
      А в садовой беседке между тем перешли к обсуждению главной темы.
      - Ну, ты уехал из сквера у прокуратуры,- продолжил допрос Аджиев. А куда девался потом Федор с этими...- поморщился он.
      - Колян и Санька, его постоянные кореша,- дополнил Бой.- Ты должен помнить Коляна - он отвозил тебя к "Клондайку". Кстати, оба работают там же, по их признанию. Но я точно не разобрал - кем. Вообще, "Клондайк" темный вопрос. Никто толком не знает его хозяина. Какой-то Митя, но выступает от имени Шиманко.
      - Брешет,- авторитетно заявляет Артур Нерсесович.- Я Стреляному верю на слово - Шиманко сгорел вместе с "Золотым Руном". Значит, Митя этот пашет на кого-то другого. И крыша у него...
      - Всем говорит, что твоя,- вставляет Бой.
      - И снова брешет, ни я, ни ты его в глаза еще не видели. Нужно разобраться с этим клубом, и как можно скорее. Но вернемся к Стреляному. Ты упустил его, Бой. И боишься признаться в этом,- хищно оскалился "китаец".
      - Я его не упустил, а отпустил. С маленьким презентом в довесок. Долларовым.
      - Значит, ты вдобавок отдал ему бабки, которые я дал тебе на подкуп? По лезвию ходишь, Бой,- погрозил пальцем Аджиев.- Зачем отдал?
      - Ты приказал проверить его на бывшую сообразительность и реакцию. Я проверил,- ухмыльнулся Влад-Бой.- Поверх долларов в чемоданчике лежит пластиковая мина. Сумеет Стреляный догадаться о подвохе, значит, он тебе еще нужен. Ну, а не сумеет...- Бой развел руками.
      - А сто тысяч баксов, значит, пусть останутся с ним на помин души?вдруг ни с того, ни с сего хохочет "китаец".- Согласен, Бой. Хочешь пари? Я говорю - ты проиграл. Стреляный обезвредит твою бомбу.
      Если нет - я плачу тебе столько же, сколько лежит в чемоданчике.
      - А если все-таки обезвредит?- осторожно спрашивает Влад.
      - Тогда ты самолично, при мне, разделаешь на куски Оксану. И перевяжешь ее прямой кишкой горловину мешка, в который сложишь останки. Все, разговор на эту тему исчерпан. Что с бензоколонками?
      - Проверил почти все шестнадцать. Туговато стало с чеченским бензином - задерживает таможня наши бензовозы. Инфляция, говорят...
      - И правильно говорят. Сегодня же увеличить теневую пошлину в два раза. С лихвой окупится дешевым бензином. Что с осетинской водкой и спиртом?
      - Одну из восьми машин конфисковывают и якобы уничтожают наши доблестные сотрудники...
      - Ладно, без тебя знаю, кто конфисковывает. Один к семи - это нормально, ребятам тоже жить на что-то нужно. Все пока, пошли теперь этой сучке "ромашку" устроим где-нибудь в темном уголке. Она мне напоследок отработает-таки по полной программе. А потом забирай на круг,- великодушно машет рукой Аджиев.
      Однако их ждет жестокое разочарование - в доме Оксаны нет. В будке клюет носом охранник. В своей комнате крепким сном спит притомившаяся Лиля. В детской кроватке лепечет что-то свое накормленный Максимка, гоняя ручкой бумажку на погремушке, протянутой поперек кроватки. А Оксана будто сквозь землю провалилась. Наконец Аджиев, заподозрив неладное, подбегает к кроватке малыша и хватает лист бумаги, который Максимка пытается затащить в рот. На чистом мелованном поле отчетливо выделяются буквы, выписанные черным маркером, который валяется тут же неподалеку - "СВОЛОЧЬ".
      - Что там?- любопытствует от двери Влад.
      - Прокол,- коротко режет Аджиев, вслед за этим матерясь на все заставки.
      Глава 8. З И Г З А Г Л Ю Б В И .
      Гриня Левочкин, всего несколько дней назад находившийся в эйфории по поводу так удачно проведенной операции в районе Сенежского озера, сегодня был в панике. Он-то думал, что кремировал в охотничьей избушке последнее препятствие на пути захвата конкурирующей территории. Автозаправки на всех выездах из Москвы, казалось, сами упадут теперь в его руки, стоит только немножко тряхнуть строптивых бригадиров. И вдруг как снег на голову появление возле этого проклятого клуба "китайца". Того самого, которого он приговорил в одиночку и убрал, казалось, чисто, без единого свидетеля. А на проверку все оказалось банальнейшим фарсом. Нет, это не Аджиев - сам дьявол в его облике спустился на землю, дабы свести счеты с ним, Григорием Игоревичем Левочкиным, банкиром, депутатом и миллионером. А прах настоящего Артура Нерсесовича покоится в его сейфе. Постой, постой, а что же там покоится, в натуре?
      Левочкин немедля связался со своим заместителем в "Мосинвесте" Антоном Правдиным.
      - Антоша, срочно открой ячейку номер...- Гриня заглядывает в свой органайзер,- четырнадцать двадцать восемь, и тащи в мой офис ящичек палисандрового дерева, ты его должен помнить.
      - Это тот, с дерьмом "китайца", что ли?- уточняет на всякий случай его правая рука.
      - Откуда я знаю, что там внутри. Не воняет и ладно. Вот мы сейчас и проверим твою правоту,- хихикает Левочкин, хотя у самого на душе кошки скребут от дурного томления.- Давай в темпе, я сейчас подбегу.
      - Не высовывайся из дому единолично, я быков подошлю,- предупреждает его Антон.
      О том, что произошло с Гриней у клуба "Клондайк" знает только Правдин - ближайший друг и совладелец банка. Для всех остальных сотрудников и личной охраны Григория Игоревича четверо секьюрити срочно выехали в служебную командировку за границу на неопределенный срок. Слава Богу, в телохранители Антон набирает гэбэшников либо холостых, либо давно разведенных - без "хвостов", одним словом. Похоронили несчастных, как неопознанные жертвы насилия - тогда, у клуба, Гриня открестился от горы трупов, заявив, что случайно проездом влип в какие-то бандитские разборки. Депутатская карточка оградила его от дальнейших притязаний со стороны следственных органов. А дело спустили на тормозах. Правдин же быстро набрал новую команду отчаюг - за воротами банка стояла очередь спецназов, жаждущих получить непыльную "работу".
      Через полчаса за Левочкиным заезжает один из "Шевроле" с охраной, а через час с небольшим он поднимается в свой офис на втором этаже "Мосинвеста". Валерия кивает утвердительно - да, Антон уже ждет его в кабинете, двери разблокированы.
      - Привет, коллега,- Гриня закрвает дверь, проходит к столу и спихивает с него ноги Правдина в коричневых полуботинках от Ле Монти.Зажрался, кореш, на американские замашки потянуло, гегемон занюханный.
      - Ты че сегодня, не с той ноги через жену перелез?- на неунывающего Правдина рукоприкладство шефа не производит ровным счетом никакого впе чатления - он спокойно, не поперхнувшись, допивает марочный коньяк из ограбленного им настенного бара и невозмутимо забрасывает свои ходули теперь уже на соседнее кресло.- Для него с утра уродуешься, как проклятый, а вместо слов благодарности получаешь почти что пинка под зад.
      - Заработался, несчастный. Хоть бы робу сменил,- язвит Левочкин, тыча пальцем в шикарный прикид заместителя - тысячи за две баксов. - Это где ж ты так лопатой махал?
      - А это?- Антон поводит бокалом в сторону шкатулки, стоящей посередине громадного стола в непосредственном соседстве с бутылкой коньяка.
      - Я, да будет тебе известно, за час проверил эту штуку на присутствие внутри взрывчатки или радиации. Спешу сообщить радостное известие: показатели отрицательные.
      Гриня подходит к столу с запасным бокалом и щедро набулькивает себе коньяк - не пропадать же зря добру.
      - А что ж тогда внутри, блин горелый,- задумчиво цедит он ароматную жидкость.
      - Письмо,- невинным тоном сообщает Антон дополнительно.
      - Откуда знаешь?
      - А спецрентген на что? Мне удалось даже прочесть, кому оно адресовано, хоть я и не на все сто уверен, что прочел верно - изображение очень уж расплывчатое. Там стоит фамилия Левочкин,- Антон невозмутимо потянулся за бутылкой.
      - Моя, что ли?- растерялся Гриня.
      - Ну, если моя Правдин...- развел руками Антон, опорожнив посудину в свой бокал.
      - Между прочим, сто пятьдесят долларов бутылка,- мрачно буркнул Левочкин.
      - Пустая?- изумился Правдин, но, заметив ярость на лице банкира, замахал руками,- вижу, вижу, не какое -нибудь дерьмо.Итак, на чем мы остановились?
      - На том, что ты забудешь код замка моего бара. Весь запас спиртного своим шлюхам перетаскал, нечем заморских гостей угощать. А теперь давай открывай эту коробку.
      - А почему я?- вновь удивился Антон.- Я уже совершил преступление без ведома клиента изъял его вклад.
      - Кстати, как ты это делаешь?- ухмыльнулся Левочкин. - Код замка и ключ ведь у клиента.
      - Ха! У меня с обратной стороны каждой ячейки свой ключ. Стальные шкафы отстоят от стен подвала на некотором расстоянии - фокус иллюзиониста с закрытой комнатой, помнишь? Только ты никому, договорились?- смешливо прижал палец к губам Антон.
      - Фигляр! И все же, кто-то должен открыть шкатулку.
      - Да пожалуйста,- Правдин вынул из кармана связку отмычек, минуту поковырялся в миниатюрном замке и с торжеством отбросил крышку.- Фирма веников не вяжет.
      - Ты слышал, что-то пискнуло?- озабоченно спросил Гриня.
      - По утрам уши до пояса протирай жестким полотенцем,- посоветовал Антон. - На, читай, эта корреспонденция действительно на твое имя.
      Левочкин пожал плечами и распечал конверт.
      " Привет с того света! Ну, Гриня, если до настоящего времени я подозревал в тебе честного банкира и коммерсанта с незапятнаной репутацией, то теперь, когда ты держишь мое послание в руках, все сомнения и колебания отпали начисто. Ты нарушил тайну вклада - это преступление против совести. И подослал ко мне наемного убийцу - преступление против личности. Так что же ожидаешь от меня взамен? Я тебе скажу: с того мгновения, когда сработал передатчик, можешь считать себя стопроцентным покойником. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
      С искренним неуважением к твоей персоне, на которую я плюю. Аджиев.
      - Вот компромат на депутата Аджиева!- торжествующе заорал Левочкин, потрясая письмом.- С его личной подписью. Сегодня же это послание будет разослано мной во все средства массовой информации и на телевидение. Денег не жалеть, слышишь, Антон. Я загоню этого волка в угол и огорожу его красными флажками. И выход оттуда будет один - застрелиться. Нужно только копий побольше наклепать.
      - Ты действительно держишь "китайца" за дурака?- остудил его пыл Антон.- Это после случая с наемным киллером? С чего, мне интересно, ты собираешься клепать, как изволил выразиться, копии?- прыснул он, доставая из бара Грини еще одну тристаграммовую посудину "Плиски". Его посягательства на этот раз остались без комментариев - Левочкин во все глаза уставился на лист в руке - с него медленно исчезали последние строчки, вместе с подписью Аджиева.
      - Симпатические чернила,- небрежно объяснил Антон,- с такими еще Ульянов-Ленин в ссылке работал.- А вот и то, что пищало,- к внутренней стенке шкатулки была приделана малюсенькая микросхемка.- Микропередатчик разового действия.- Короче, микробуй. Выплюнул на плейер заложенную информацию - и заткнулся навсегда. Кстати, я не говорил тебе, что Артур Нерсесович в свое время кроме всего прочего был проректором на кафедре электроники?
      - Все-то ты знаешь, грамотей,- огрызнулся Гриня, теребя бородку.
      - Положено по штату, как твоему заместителю. Что будем предпринимать по данному посланию? Тебе ведь, по сути дела, объявили войну. Тут уж, насколько мне кажется, никакими компроматами не заткнешь дырку от крупнокалиберной пули из снайперской винтовки. Или, чего похуже, из гранатомета, как сейчас принято. Нет человека - нет проблемы.
      - Издеваешься, гад!- прорвало Левочкина.- Войну ведь не мне одному объявили, Антоша. Ты работаешь бок о бок со мной, делишь поровну барыши от всех проворачиваемых афер. Так что половина гранаты наверняка достанется тебе. Если, конечно, не сойдешь сейчас с дистанции. Ну что ж, скатертью дорога, уважаемый компаньон. Но сначала ты подпишешь мне бумажку о переводе своей части акций банка на мое имя, слышишь? Я, конечно, не очень люблю в одиночку нести груз ответственности на своих плечах. Но и делить потом с кем-либо победу - хрен вам на палочке!
      - Да чего ты расходился, кореш?- безмятежно ухмыльнулся Правдин, отхлебывая со смаком из бокала.- Кто тебе сказал, что я собираюсь бросить начатое дело? Кто пережил трудную годину добычи уставного капитала, того впоследствии никакими писульками не испугаешь. Делами нужно доказывать свое могущество и правоту, тогда и результат будет соответствующий. Это, кстати, не я сказал, а Никита Сергеевич Хрущев в период построения им коммунистического общества на кукурузной платформе. Во человек был! Как он на американцев - башмаком по трибуне. И холодную войну им - нате, падлы. Никого и ничего мы не боимся! И наш верховный, по-моему, уже к этой фазе приближается. Ну и мы, глядя на наших вождей, должны брать с них пример не отступать и не сдаваться. Я это к чему веду...
      - Ты предлагаешь объявить "китайцу" холодную войну?
      - Тьфу, бл...! Да не холодную, а самую что ни на есть горячую. Со всеми вытекающими из нее последствиями, как он сам написал в своем послании. Пистолетами, автоматами, ножами, лестью, подкупом, шантажом и шпионажем - в этой войне нет недозволенных приемов. Побеждает тот, кто хочет победить. Ну а нам просто уже некуда деваться,- устало закончил монолог Антон и залпом опрокинул в горло бокал.
      - Сопьешься ведь, алкаш,- Левочкин отобрал у него бутылку и, заложив ее обратно в бар, набрал на диске новый код.- А мне нужна твоя светлая башка. Иначе вновь получится ситуация, схожая с "Клондайком".
      - А кто тебя отговаривал в тот раз от необдуманной поездки?- с пьяной горячностью полез на рожон Антон.- Не я ли говорил, что сперва следует подготовить план, а затем уже реализовывать его по пунктам. А ты: "Смелость города берет",- передразнил его Правдин.- Вот и взял - четыре трупешника. А могло быть и пять, единоличник хренов.
      - Но мне просто необходимо разведать, кто там прикрывается именами Шиманко и Аджиева. Никому из твоих тупых охранников я не могу доверить такой тонкой операции - засветятся, как пить дать. Значит, выход один надо еще раз пробовать самому, тем более, что теперь у нас все чисто от "жучков" - благодаря твоей заботе.
      - Да уж, ребятам из контрразведки пришлось изрядно попотеть,проявил скромность Антон. - Зато сейчас ты являешься чуть ли не единственным в Москве обладателем новейшей разработки программы "Атишпион". В целях эксперимента, так сказать, установили мальчики. Прослушать твое здание практически невозможно. Это же относится к телефонным линиям. Так что теперь можешь трахать Валерию без опаски, что кто-то попытается заложить тебя твоей супруге,- пьяно ухмыльнулся Правдин. Левочкин пораженно уставился на него. Увидя его взгляд, Антон замотал головой из стороны в сторону.
      - Да не я это, поверь. И в мыслях не держал. После семнадцатого августа прослушки установили всем банкирам региона. Я как мог обезопасил тебя благодаря своим многочисленным связям в этой команде. То есть пообещал кое-кому, что лично буду докладывать о всех твоих проделках соответствующим органам. Так что с этой стороны у тебя - могила. Лишь бы сам держал язык на привязи.
      Ни фига себе! Слушая бессвязную пьяную болтовню Правдина, Левочкин все больше убеждался - его друг и компаньон работает осведомителем контрразведки. И то, что он не стучит на банкира - дело временное. Эта серьезная организация умеет так затягивать гайки, что масло из-под пресса появляется не скоро, но зато качественное и все в большем количестве.
      - Хорошо, ты поедешь на разведку в этот "Клондайк",- решился наконец Левочкин. - А чтоб тебе не скучно там было, с тобой поедет Валерия.
      - Ты это серьезно?- Антон недоверчиво уставился на шефа - тот никому не доверял свою секретаршу-любовницу. И понял по его выражению лица серьезней некуда.
      - У меня нет другого выхода,- признался Левочкин.- Во-первых, тебя не знают люди Аджиева. Во-вторых, ты не являлся членом клуба "Золотое руно", значит не знаком посетителям "Клондайка". Ну а Валерию вообще никто нигде не видел. Из вас получится хорошая пара,- польстил он пьяному Антону.
      - Ты мне ее отдаешь на вечер?- бормочет тот, почти не слыша Гриню.На целый вечер, да? И я могу с этой кошкой делать все, что захочу...
      Ага, как же, разгоняйся - лицо Левочкина кривится в презрительной гримасе. Сомнительная слава алкаша и бабника еще не дает тебе повода сравняться со мной во всем. Ты можешь воровать коньяк из моего бара, сидеть за одним рабочим столом, походя тискать и щипать секретаршу. Ты начитаннее меня и разностороннее. Но на одной ступеньке нам не стоять - слишком тесная она, высшая ступень власти. Толкайся, наушничай, рви зубами и когтями, пробивая туда дорогу - падение сверху будет смертельным для тебя. Пока мы начинали наше дело, ты был нужен мне, Правдин Антоша, со всеми своими сомнительными связями и неизвестно каким путем добытыми деньгами. На пару всегда легче вытягивать воз по рытвинам и ухабам жизни. А теперь, когда он пошел по накатанной колее, ты мне больше не нужен, кореш. Более того, ты мне мешаешь, если тобой занялась контрразведка. И Валерия, допустим, смотрится на твоем месте куда как интереснее и надежнее.
      Вслух он, конечно, говорит другое.
      - Да, на сегодняшний вечер она твоя. Однако учти - информация о клубе мне нужна более чем исчерпывающая. Ты уж постарайся, кореш.
      - Для того, чтобы постараться, мне нужны ясная голова и трезвый ум,совершенно серьезно заявляет Антон.- А чтобы достичь нужного эффекта, нужны деньги. Сауна, массаж, пара хороших телок, сон - и я чист от дури, как стеклышко. Но на все это нужны хорошие бабки. Ты придумал операцию, тебе ее и финансировать,- нагло заявляет он.
      Левочкин подходит к сейфу в стене, набирает код и бросает на колени Антона пачку долларов.
      - Держи, рэкетир. Однако попомни мои слова, Тоша - ты умрешь не своей смертью. Тебя погубят бабы и вино. Если прежде не загнешься от СПИДа. Когда примерно ждать твоего звонка?
      - Жди, позвоню,- неопределенно роняет Правдин, заталкивая пачку зеленых поглубже во внутренний карман пиджака. Гриня прикидывает величину суммы, которую выдал ему, затем делит ее на примерное количество выпитого и прое... Антоном.
      - Через два дня я жду тебя с готовым планом. - Он знает - Правдин обязательный малый, если его ограничить жесткими рамками.
      - Ну да, ну да,- согласно кивает головой Антон и удаляется, обнадеженный сверх меры. Кобель недостреленный, негодует Левочкин. Антон давно уже потихоньку от него клеится к Валерии, но до сих пор получал у нее решительный отказ. Кроме того, она все докладывала Вене, и они вместе потешались над очередным фиаско банковского Казановы.
      Проводив компаньона, Гриня вызывает к себе Валерию и с минуту разглядывает ее, наслаждаясь созерцанием цветущего женского тела. Семнадцать лет, оно конечно...Ему почти втрое больше, но она никогда не подчеркивает их возрастную разницу. Или просто старается не замечать ее.
      - Лера, скажи, я не слишком стар для тебя?- вопрос сам срывается с губ.
      На ее уста набегает мимолетная усмешка.
      - Только что я собиралась задать тебе подобный вопрос: не слишком ли я для тебя молода? Молодость и глупость - это такая ассоциация...
      Левочкин не дает ей договорить - затыкает рот мягким продолжительным поцелуем, а рука между тем ищет наощупь эту проклятую кнопку под столом. Щелк! Дверь заблокирована. Теперь они наглухо отрезаны от внешнего мира с его дрязгами, разборками, подсиживанием и конкуренцией. Теперь им не способен помешать и атомный взрыв.
      - Гриша, там в приемной делегация каких-то шейхов,- в перерыве между поцелуями пытается спровоцировать его на работу Валерия.
      - Что-то насчет согласования цен на нефть-сырец.
      Ч-черт, да он видит на экране монитора их напряженные глянцево-черные физиономии с пронзительными глазами, прожигающими стены, казалось, насквозь. Это Веня вместо записи включил на видеокамере режим слежения.
      Да хрен с ними, пусть ждут, так даже интереснее. О какой записи может идти речь, если он любит эту стервозную девочку. Любит так, как никогда не любил свою жену, Родину, даже своих детей. Поэтому долой одежду, губы к губам до крови, до стона, язык переплелся с языком, словно змеи сошлись в любовной пляске. Тело к телу, плотнее, до треска в ребрах, до хруста в костях, до животного стона, когда плоть входит в горящую похотью плоть с жадным чавканьем ненасытного бога по прозвищу Эрот.
      Еще...еще...и еще - до вскрика, переходящего в исступленный бессознательный вой, до извержения и сладострастных конвульсий, парализующих сознание на неопределенный отрезок времени...
      - Боже мой!- Валерия с ужасом смотрит в зеркало бара на голую фурию: растрепанную, потную, с горящими алыми пятнами по всему телу - ворс у ковра оказался жестковатым для ее нежной кожи.- И в таком виде я пойду приглашать гостей в твой кабинет? Который вдобавок пропитался сексом, как губка водой.
      - А что?- хохочет счастливый Левочкин.- Ну очень мне хотелось бы посмотреть, как наши чернявые гости восприняли бы твое появление в приемной.
      - Тебе правда очень хочется?- Валерия отчаянно закусила губу.
      - Ну что ты, Лер, я пошутил,- Гриня видел побледневшее, полное решимости лицо девушки и еще раз изумился той безграничной преданности, с какой она рещалась ради него на любую авантюру. Вот кто не предаст в случае чего, на кого можно надеяться, как на себя.
      - Слушай, Валер, давай сейчас выйдем к ним на пару минут, я быстренько подпишу необходимые бумаги и мы снова вернемся ко мне в кабинет. Но сначала душ и переодевание.