- Степан Ильич, надеюсь, вы пошутили насчет задержания Ефрема Борисовича?
      - Конечно пошутил, дорогая,- капитан, завидя бутылку вина, присосался к ее горлышку и опорожнил в один присест.- Мешал он мне, твой Раздольский, с самого первого дня мешал. Вот ты мне скажи, почему таким облезлым козлам достаются прекрасные женщины вроде тебя, тогда как простой российский мент обязан довольствоваться объедками с чужого стола, а? - принятое на водку вино быстро делало свое дело - Боровин пьянел и возбуждался на глазах.
      - А почему на "ты"?- оскорбилась было Елена Сергеевна. - Мы что, с вами...
      Договорить она не успела - капитан схватил ее за горло, второй рукой рванув узенький лифчик бикини, и опрокинул в траву.
      - Да потому что я сейчас познакомлюсь с тобой так близко, что между нами исчезнут как моральные преграды, так и физические,- он грубо захватил край узеньких плавок вместе с кожей.
      - А вот этого не надо,- вдруг произнесла Елена Сергеевна так спокойно, что Боровин даже отрезвел на минуту.
      - Чего этого?
      - Грубить не надо, Степан Ильич, вам не идет,- довольно непринужденно рассмеялась Елена Сергеевна.- Если уж смотреть правде в глаза до конца - вы мне понравились в прошлый раз, когда произносили красивые тосты и стихи. А сегодня, извините...Но это поправимо. Я сама сниму то, что вам мешает, а вы постарайтесь не изнасиловать меня, а доставить хотя бы минимум удовольствия, идет?
      - А...что для этого надо?- подрастерявшийся капитан пытался собрать воедино разъехавшиеся по пьяне мысли.
      - Для начала хотя бы отпустите мое горло, а заодно и руки, чтобы я могла продемонстрировать вам последнюю стадию стриптиза,- вновь рассмеялась Елена Сергеевна.- Кстати, свои трусы можете не надевать.
      Последняя фраза явилась решающим фактором в пользу ее доводов совсем обалдев, Боровин отпустил ее и приподнялся. Размаха для женской ноги оказалось недостаточно, тогда Елена Сергеевна поджала правую и тут же с силой выбросила ее, целясь пяткой в ничем не прикрытую капитанскую мошонку. И, конечно же, попала - взвыв от тягучей тупой боли, Степан Ильич покатился в траву, зажимая руками естество. А она, недолго думая, рванулась к недалекой воде, собираясь рыбкой ускользнуть от насильника и...упала, больно ударившись правым боком - ярость победила боль и капитан провел подсечку свободной рукой.
      - Ах ты, стерва,- он навалился на женщину, распаленный желанием мести и, рванув на ней трусики, отшвырнул в сторону клочок материи.Удовлетворить просишь? Это мы сейчас, по полной программе,- капитан замахнулся, намереваясь рубануть ребром ладони по беззащитной шее в районе ключицы.
      - Ефре-е-ем!- Елена Сергеевна успела вскрикнуть во весь голос от охватившего ее ужаса, а затем потеряла сознание от шокового удара. И беззащитная в своей наготе оболочка, не подчинявшаяся больше ее воле, равнодушно приняла в себя чужеродные и тело, и семя насильника...
      Ефрем Борисович понял все, когда увидел, как трое милиционеров, загнав во двор красивый автомобиль, довольно шустро принялись разбирать его на части, относя их в полосатый УАЗ, стоявший у калитки. Он же был начитанным человеком, этот адвокат, и прекрасно знал, в каких случаях, кроме несения службы, может пригодиться милицейская форма.
      - Роня,- позвал сержант, усадив Раздольского на лавку,- покарауль фуцина, покуда я пошурую в хате насчет документов.
      - Всегда готовы,- один из "слесарей" бросил ключи и сел возле Ефрема Борисовича, закурив сигарету. Автомат он повесил на плечо. И в это время от пруда раздался сначала вой Боровина и его отчаянные маты, а затем полный боли и ужаса крик Елены Сергеевны.
      - Не дергайся,- Роня, уловив движение Раздольского, перебросил автомат на грудь.- Нажрешься свинца за милую душу. Ничего с твоей шмарой не будет - у нашего шефа балдометр на пару сантиметров меньше моего,- Роня заржал, восхищенный собственным остроумием. Вдруг из домика выскочил сержант Юрка, размахивая какой-то корочкой.
      - Что там капитан с этой бабой делает?
      - А что еще можно с бабой делать, как не трахаться?- продолжал заливаться Роня.- Что, хочешь присоединиться?
      - Наоборот, отмежеваться, и чем дальше, тем лучше. Как бы завтра самого капитана не трахнул кое-кто другой,- загадочно ответил Юрка, исчезая в зарослях. Он еще что-то там крикнул, но Ефрем Борисович уже не слушал. Сейчас наступил тот самый момент, когда можно было осуществить план, который возник в голове Раздольского как-то спонтанно. Он поднатужился и...громко испортил воздух так, что Роню отмело от него, как от прокаженного.
      - Ах ты, козел!- заорал он, замахиваясь на Ефрема Борисовича прикладом автомата.- И воняешь, как козел.
      - Приношу свои глубокие извинения,- пролепетал Раздольский, прижимая к груди руки,- но подперло дальше некуда. Если не отпустите в туалет, может случиться еще большая беда.
      - В штаны навалишь, что ли?- вновь заржал Роня.- Садись вон за лавкой и валяй в траву.
      - А вы снова нюхать будете?- вызывающе спросил адвокат.
      - Тьфу, ч-черт,- сплюнул Роня.- Ладно, пошли проведу.
      И через несколько минут тяжелая рубчатая рукоятка "Стечкина", притаившегося до поры над туалетной балкой, удобно легла в ладонь Раздольского.
      - Степан Ильич, шеф,- сержант выскочил из кустов на берег пруда и застыл, как вкопанный: капитан, в чем мать родила, топил Елену Сергеевну недалеко от берега. Он держал ее за оголенные ноги, подняв их высоко над головой, в то время как очнувшаяся женщина билась, как пойманная рыба, стараясь вырвать из плена воды голову, чтобы глотнуть хоть немного ночного воздуха. С каждой секундой ее сопротивление ослабевало и вскоре отчаянные рывки перешли в нечто, похожее на конвульсии...
      - Прекрати сейчас же, придурок,- очнувшийся от временного шока Юрка, забыв о субординации, вылил на голову капитана словесный поток такой отборной матерщины, что у того от изумления руки разжались сами по себе. Тело истерзанной пленницы, освободившись из его жилистых рлап, стало медленно погружаться в мутную воду пруда. - Ты что, гад, всех нас хочешь угробить вместе с собой ?- сержант, чуть не плача от бессильной ярости, выхватил пистолет и лязгнул взводимым затвором.
      - Да ты ошизел, жорик?- Боровин чуть в воду не нырнул от неожиданности, а завидя ствол, направленный в его голову, почему-то прикрыл рукой причинное место.- Не дури, Юрка, птичка вылетит - не поймаешь. Поздно потом веники вязать будет.
      - Вытаскивай бабу из воды, слышишь, и чем быстрее, тем лучше. Я тебе здесь растолкую, что по чем,- Юрка по-прежнему не отводил пистолета. Это подействовало без промедления: капитан ухватил Елену Сергеевну подмышки и, вытащив на берег, опустил в траву, отдуваясь.
      - На, забери, можешь даже на круг пустить, мне не жалко,- он по-своему понял Юркино возбуждение.
      - Загляни сперва в корочку,- сержант бросил ему документ,- а после базарить будем, кого на что пускать.
      - Подожди, оденусь,- Боровин наскоро обмундировался и взял в руки корочку.- Паспорт вроде бы. А ну, посвети зажигалкой. Аджиева Елена Сергеевна, русская, родилась в Москве, год рождения...Постой, ты хочешь сказать...- капитан выпустил из рук паспорт и он мягко шлепнулся на тело Елены Сергеевны, заставив ее вздрогнуть и застонать.
      - Это не я хочу сказать, а ксива,- сержант спрятал пистолет за пояс, поставив на предохранитель. - Если "китаец" выяснит, кто забавлялся с его женой на берегу этого болота - последствия нетрудно себе представить. Его мясник Гриша может с одного удара оттяпать башку топором. А может и потянуть удовольствие, разделывая фраера на фаршмак,- он вздрогнул, поежившись. - Теперь ты понял, Борода, во что мы вляпались?
      - Не лох, сообразил. А может, того...концы в воду, а?- капитан, даже не обратив внимания на кличку, заглянул Юрке в глаза.- И ее хахаля туда же.
      - Не проканает,- жестко возразил Юрка.- Во-первых, у наших языки по пьяне развязываются, что ботало у коровы. И потом - кто-то же привез этих... сюда, на Игнатову хазу. Кто? Вот на этот вопрос...
      Договорить ему не дали выстрелы, раздавшиеся из вишневого сада.
      - А ну, сбегай узнай, что там случилось,- Боровин мотнул головой в ту сторону.
      - Нверное, все-таки кончили адвоката,- сожалеюще цокнул языком Юрка, уматывая по тропинке в сторону домика. А капитан, упав на колени возле обнаженного тела той, котрую он недавно истязал, бережно принялся вытирать его огромным махровым полотенцем, на котором лежала до этого Елена Сергеевна. Потом принялся лихорадочно натягивать платье на дро жащую в ознобе женщину, бестолково матерясь шепотом - ничего путного в голову больше не лезло.
      Стрелял Ефрем Борисович. Причем хладнокровно, в упор, понимая, что нервничать и суетиться в создавшейся ситуации смерти подобно. Вот здесь адвокатская выдержка и хладнокровие, закаленные по многочисленным процессам, пригодились как нельзя кстати.
      Весть о том, что на берегу пруда жена Аджиева, Юрка прокричал уже из кустов. Однако дошла она до сознания оставшихся мгновенно. Они-то знали наверняка, что бывает за посягательство на владения "китайца".
      Поэтому Роня уже не рад был, что ввязался в эту историю и собирался извиниться перед сопровождающим Елены Сергеевны за грубость, проявленную в отношении его персоны. И, дабы подготовить почву для почетного отступления, даже осторожно постучал в дверь туалета. Которая тут же распахнулась во всю ширь и оттуда прямо в лицо ему плюнуло смертью из отверстия пистолетного ствола калибром девять миллиметров. Раздольский не соврал Федору при расставании, стрелять он умел - одно время даже преподавал на офицерских курсах теорию и практику этого дела. Поэтому в траву Роня завалился уже без верхней половинки черепа, начисто снесенной короткой очередью. Не теряя ни секунды, Ефрем Борисович перепрыгнул через труп и гигантскими прыжками понесся к разбираемому автомобилю. Двое оставшихся возле него успели схватить автоматы, один даже передернул затвор, но Раздольский был уже рядом, неся с собой смятение и смерть. Он не пожалел на этих двоих оставшихся в магазине зарядов, изрешетив их в буквальном смысле слова. Все-таки АПС, что бы там ни говорили скептики, достойное оружие в умелых руках...И наступила тишина, прерываемая лишь шипящими очередями поющих цикад. Но Раздольский знал, как она обманчива, покуда возле тебя находится живой враг. А он был, там, на берегу пруда - оборотень в милицейской форме.
      Поэтому, бросив бесполезный "Стечкин" с пустым магазином, Ефрем Борисович нагнулся к остывающему телу одного из бандитов, чтобы снять с него автомат и...яростная вспышка в мозгах обрушилась на него вместе с пронзительной болью в затылке. Затем пришло беспамятство...
      Юрка облегченно вздохнул, потерев рукоять своего пистолета о полу форменного кителя, и, вновь поставив оружие на предохранитель, сунул его в наплечную кобуру. Затем снял с пояса одного из убитых вороненые наручники и защелкнул их на запястьях Раздольского, заведя его руки за спину. И лишь после этого закурил, усевшись прямо в траву на месте разыгравшейся трагедии.
      - Эгей, Степан Ильич,- крикнул он с затаенной насмешкой,- веди сюда свою красавицу, принц ее ждет не дождется обещанного рандеву.
      Вскоре на тропинке к дому показалась Елена Сергеевна, одетая в помятое, измазанное зеленью платье, а за ней - капитан, подталкивающий ее в спину легко, но настойчиво. К тому времени, когда они подошли, очнулся Ефрем Борисович.
      - Фью-у,- засвистел пораженно капитан, завидя трупы своих недавних подчиненных,- не хочешь же ты, Юрка, уверить меня, что все это проказы нашего слюнявого интеллигента?
      - А ты меня освободи от наручников, да снабди пистолетом, вот тогда посмотрим, кто кого из нас переплюнет,- с вызовом ответил Раздольский. Сейчас он так отличался от того перепуганного хлюпика в квартире у Арбата, что Елена Сергеевна, несмотря на пережитое, находит в себе силы подарить ему восхищенный взгляд. Который перехватывает Боровин, тут же сделав для себя соответствующие выводы.
      - Может, в машине поговорим?- предлагает он, натянуто улыбаясь.Ситуация, прямо скажу, из ряда вон выходящая, в любой момент может нагрянуть "подкрепление", а мне бы не хотелось афишировать ваше присутствие здесь, уважаемая госпожа Аджиева,- насмешливо поклонился он Елене Сергеевне.- Ведь вы, насколько я уяснил из вашего паспорта, являетесь законной супругой депутата и солидного предпринимателя в одном лице Аджиева Артура Нересовича, не так ли?
      Ей ничего не остается, как согласно кивнуть головой, хотя очень хочется вместо этого плюнуть в ненавистную жирную харю насильника. Но она чувствует - появилась возможность избежать неминуемой смерти, которой ее уже пытался подвергнуть этот вдруг так круто переменившийся маньяк. Имя Аджиева сейчас является именно той соломинкой, за которую следует ухватиться, дабы уцелеть. Елена Сергеевна так и делает, решив еще и надавить как следует.
      - Да, вы не ошиблись, капитан. И если вам так хорошо знаком мой муж, вы также должны знать, как он поступает с теми, кто нахрапом берет то, что принадлежит ему по законному праву. Казнь "свиньей" - вам знакомо, надеюсь, это выражение?
      Она наугад бьет по цели, надеясь, что ее пули не уйдут в "молоко". И убеждается - стопроцентное попадание. Боровин бледнеет, крупные капли пота выступают на его лбу с собравшейся в гармошку кожей - он думает, отчаянно ищет выход из неловкого положения. И вдруг лицо его проясняется, приобретая постепенно свой обычно-свекольный оттенок.
      - Послушайте, уважаемая, если ваш муж так уж печется о сохранности своего имущества, в том числе и движимого,- вновь легкий насмешливый полупоклон в ее сторону,- то в качестве кого здесь выступает господин Раздольский?- капитан видит - теперь уже Елена Сергеевна вздрагивает, затем смертельно бледнеет, и победоносно ухмыляется. - Да, кстати, забыл вам сообщить - каждый участковый по новому положению обязан иметь при себе компактный фотоаппарат. На всякий случай: снимать хулиганье, уличные беспорядки, номера проштрафившихся автомобилей, да мало ли чего...Так вот, в прошлое посещение, уже выйдя за калитку, я вдруг вспомнил, что забыл на берегу сигареты. А вернувшись, увидел такое...- он многозначительно умолкает, глядя с гнусной ухмылкой на готовую потерять сознание женщину, и заканчивает...- что не мог пройти мимо этого безобразия на природе. Вот, пожалуйста, знакомый фотограф мне наклепал из отснятого материала снимков,капитан лезет в карман и достает пачку залапанных цветных фотографий. А ей не нужно пачку - хватает и верхнего снимка, чтобы убедиться в его правоте Елена Сергеевна вскрикивает и вновь теряет сознание. Боровин приводит ее в чувство глотком водки, насильно влитой через рот.
      - Так вот, я полагаю, нам можно будет договориться,- продолжает он как ни в чем не бывало. - Вы молчите обо всем, что здесь произошло, а я выдаю вас Аджиеву. За соответствующее вознаграждение, якобы от имени чеченцев, похитивших его супругу и Раздольского во время их совместной прогулки, скажем, в окрестностях города.
      - Нет,- Елена Сергеевна упрямо стискивает губы,- не выйдет у тебя из этого плана ничего, вонючий ублюдок. Пристрели уж нас тогда на месте безо всяких церемоний. Ты хочешь получить деньги за то, что муж убьет нас собственноручно? Не на тех напал, капитан.
      - Хорошо, предлагайте свой вариант,- Бородин невозмутимо пропускает мимо ушей "вонючего ублюдка" - за бабки, что плывут в руки, можно любое стерпеть.
      - Ты отпускаешь нас, а я тебе плачу наличными ту сумму, которую ты хочешь содрать с мужа. В течение двух дней.
      - Не верь, Борода,- вдруг влазит в их диалог Юрка.- Я забыл упомянуть о двух авиабилетах, которые лежат в загранпаспорте этого хмыря - на завтра, семь утра, в Лондон.
      - Видишь, не одна ты умная,- упрекает капитан,- также незаметно переходя на "ты". А давай не вашим, ни нашим: я отпускаю твоего хахаля, он собирает нам с Юркой по лимону на рыло и отваливайте хоть в Вифлеем.
      - Хорошо, я согласен,- Раздольский смотрит на Елену Сергеевну и кивает ей подбадривающе. - Но у меня есть встречное предложение - я плачу тебе лично эти два миллиона долларов.
      - Хорошая мысль,- хвалит его Борода.- А как же Юрка?
      - Мне не нужны свидетели моего позора,- медленно, выговаривая каждое слово, чеканит Елена Сергеевна - она поняла Раздольского.
      - Э-эй, не слушай их, Борода,- внезапно бледнеет сержант.- Эти суки позорные хотят свести нас, ты что, не видишь?
      - В любом случае два миллиона лучше, чем один,- невинно добавляет меж тем Ефрем Борисович. И Юрка, видя, как напрягается вдруг лицо шефа, понимает - математика сейчас работает явно не в его пользу.
      - Спелись, гниды!- неуловимо-быстрым движением он выхватывает из-под мышки табельный пистолет и тут же кувыркается в траву, получив две пули в грудь - капитан давно держал свой шпалер на взводе за спиной.
      - Вы не поверите - этот сопляк целился в меня еще там, на берегу. Так что здесь налицо явный случай самозащиты. А теперь, дорогая, подставь-ка свои ручки под эти браслетики и быстренько влазь в УАЗ, за решетку. И ты, Раздольский, залазь вслед за ней, высажу я тебя где-нибудь под самой Москвой, чтоб не заблудился. Только без глупостей, мальчики и девочки. Деньги мне, конечно, нужны, но в крайнем случае я привык обходиться голой зарплатой участкового.
      Глава 8. З А Ч И С Т К А П О Л И Г О Н А.
      Димон, переночевав на платной стоянке, не сразу помчался на Смоленскую. Сначала позвонил туда из автомата. Не получив ответа, повесил трубку, нисколько не расстроившись.По словам Федора, он бывал на этой квартире наездами, значит, гарантий застать его там было маловато. Искать же человека в многомиллионной Москве - что иголку в стоге сена.
      Но существовал некий магнит, к которому иголки притягивались сами.
      Этим магнитом был Жулебинский рынок, откуда в свое время Стреляный начинал карьеру в криминале, и где его отлично знали оба поколения процветающей теневой структуры. Именно сюда и вернулся Димон в надежде вновь отыскать рыжего Стрижа. Но сегодня того на месте не оказалось.
      - Принял вчера Стриж нехило с двумя прошмандовками, и залег на какой-то блатхате суток на двое, не меньше,- отрапортовал Димону напарник рыжего Серый.- Да ты не стесняйся, если чего надо - готов пробить.
      - Мне Стреляного надо позарез. Знаешь такого?- ухватил его Димон за рукав.
      - А кто здесь не знает Стреляного?- расплылся в ухмылке Серый.- Но я больше понаслышке. Зато знаю корефана, с которым он начинал с фарцы.
      - Сведи, а?
      - Слушай, у нас любая информация платная,- возмутился Серый,- а ты уже полчаса со мной балду гоняешь, даже не позолотив ручку. Между прочим, за это время я бы наварился как минимум на стольник.
      - Держи,- Димон сунул в его руку две сотенные.- Еще за полчаса вперед. Только сведи меня с этим корефаном.
      - А че случилось-то?- залюбопытствовал Серый.
      - Это касается только Стреляного и меня,- не стал распространяться Димон.- Больше его, чем меня,- добавил на всякий случай.
      Подействовало. Через минут двадцать-двадцать пять Серый вновь вынырнул из людской круговерти, словно черт из омута.
      - Филиппыча я нашел, он уже объявил розыск, но на это уйдет пару часов, не меньше. Давай адрес, где будет забита стрелка и еще три сотни на мелкий прогон.
      - А он точно будет там, где я скажу?
      - Не вертухайся, если ты тот Димон, за которого себя держишь...
      - Передай Стреляному одну фразу, слышишь: "На жмурах воду не возят". И он поймет, что почем. Я буду ждать его у квартиры на Смоленской.
      - Лады, заметано,- Серый подставил ладонь под дополнительную мзду и так же неожиданно растворился в окрестной сутолоке.
      Получив сообщение Артюхова о вычищенном сейфе и похищении Владом детей, Аджиев, наверное, упал бы, не сиди он уже на асфальте возле своего помятого взрывом "Мерседеса". С минуту он просидел так словно обухом пришибленный, пока не собрался с мыслями.
      - Послушай, Федор, если ты и дальше хочешь работать со мной на полном доверии, приезжай сейчас же в мытищинский дом, где бы ты ни был, и чем бы не занимался.
      - Добро, через полчаса буду на месте,- Стреляный отключился. А "китаец" вскочил на ноги и приказал охране срочно грузиться в уцелевший джип.
      - Быстрее, мы разворачиваемся домой.
      - Но шеф, там наши погибшие напарники,- бригадир ткнул пальцем в обломки первого автомобиля.
      - Тогда оставайся еще с кем-нибудь и займись ими,- Аджиев, не глядя, зацепил из своего кейса горсть долларов и сунул в руку бригадира.- И вырази заодно соболезнования семьям погибших. Остальные живо в мой автомобиль и поехали.
      Стреляный ждал его на месте - в Мытищах.
      - Где тебя носит?- обрушился на него сходу Аджиев. - В Чистых прудах не ночуешь, здесь тоже ни разу так и не появился. Подельник, называется.
      - Во-первых, мы с тобой пока в разных весовых категориях,- обрезал его Федор.- Я тебе первый взнос передал, не потребовав расписки, а вместо этого пока шляюсь по задворкам, как последний бомж, тогда как у депутата Аджиева, видишь ли, целых пять квартир, включая даже государственную приватизированную. Мне не нужны подачки с видом на подселение, понял? Я, может, хочу привести на ночь обыкновенную бабу, чтобы переспать с ней без риска быть застуканным вернувшимся невовремя хозяином.
      Во-вторых, я уже собрал отборную бригаду из восьми человек - все парни проверенные, готовые хоть черта на кол посадить, но - за хорошие бабки, естественно. И мне негде собрать парней хотя бы для общего инструктажа, да для хорошей дружеской попойки, наконец, чтобы познакомиться всем поближе. "Ин вино веритас"- эту пословицу не я придумал.
      А ты, со всеми своими крутыми связями, не можешь освободить от наружки мою квартиру на Смоленской? Тогда какой же ты будущий хозяин города, каковым себя рекламируешь?
      - Ты же видишь, что творится вокруг меня,- Аджиев, сменив тон, провел рукой вокруг, указывая на виноватые лица охранников и раскрытую настежь дверь туалета с развороченным унитазом внутри.- Меня ограбили, Федор, не только деньги вытащили, но вместе с ними украли и душу. Ну что за жизнь без дочери, внука и жены? Какой смысл копить деньги, зная, что их после смерти растащит куча голодных родственников из Грузии вместо прямого наследника, готового продолжить мою династию и держать в кулаке империю Аджиева. Я в отчаянии, Федор, на грани самоубийства, а ты мне о какой-то квартире дуру гонишь.
      - Не о какой-то, Артур Нерсесович. Обещаю тебе - первая победа над верхушкой власти явится первой твоей ступенькой на пути возрождения империи. А я помогу тебе восстановить всю лестницу, и буду поддерживать на пути к верхней ступеньке власти. Ты недавно правильно сказал:" Разрозненных легче отстреливать". Может быть, в чем-то остальном я с тобой и расхожусь, но пока ты будешь пробиваться через вонь Авгиевых конюшен, я буду рядом с лопатой, помогая разгребать дерьмо, пусть даже где-то завоняет падалью. В конце-концов, этому меня учили, это я сам затем систематизировал и отшлифовал. Видишь - я выступаю рядом с открытым забралом, пора начинать действовать. У нас нет плана действий - так давай сядем за стол и составим его прямо сейчас, не выходя из этой комнаты, чтобы потом не было больно и грустно...В общем, давай, рассказывай, что здесь произошло.
      - Да чего там, пусть вон Родион рассказывает, он непосредственный участник тех ночных событий,- показывает Аджиев на здоровяка с перебинтованной грудью. - Повезло чуваку - одна пуля прошла по касательной, а две прошили насквозь рацию, но застряли в металлической плоской фляжке, которую охранники носят с собой постоянно во внутреннем кармане. Что у вас там, Родя?
      - Водка,- тот виновато опускает глаза.- Мы понемногу, шеф - ночи пошли прохладные.
      - Сука, шваль, червяк навозный!- вдруг срывается Артур Нерсесович на крик, замахиваясь на Родю. - Ведь я вам приказал живым взять этого выблядка Влада, а вы мало того, что просрали операцию, так еще отпустили его с моими деньгами и родственниками. Всех вас...свиньей...в говно, на куски...- он исступленно рыдает, пока Стреляный отрывает его руку от горла побледневшего охранника.
      - Прекрати, Артур Нерсесович,- Федор наливает полный стакан водки из стоявшей на столе бутылки и подает его "китайцу". Тот махом опрокидывает спиртное в рот, давясь, выпивает и падает на стоявший у стены диван. - Ну, отошел?- спрашивает Федор.- Так ты всю свою охрану на ветчину переведешь. Кто ж к тебе после этого на службу захочет? Много людей было с Владом?спрашивает он у Родиона.
      - Много,- хмуро отвечает тот.- Двое с задней стороны дома, двое отсюда, да еще несколько подъехали после на крутом "Вольво". Мы уже повязали Влада, как вы и приказали, шеф, но тут прямо на головы свалился еще один психопат с пушкой. Он перестрелял нас с Федей и развязал Влада. Как они после потрошили сейф и забирали вашу дочь с малышом, я не видел без сознания был.
      - Это не тот Влад, случайно, который мне бомбочку в кейс засунул?невинно поинтересовался Федор.- Я ведь еще тогда предупредил тебя, Артур Нерсесович - это скользкий тип. Нюх у меня на таких, понял?
      - Мой нюх, выходит, несколько ослабел к старости,- с грустью заметил Аджиев.- Но я все ж вычислил эту змею, хоть и слишком поздно.
      - А сначала пригрел ее на своей груди,- тут же откликнулся Стреляный.- Ладно, не будем собачиться. Что мы имеем на сегодня? Сперва по твоим личным делам, Артур Нерсесович.
      - А они у меня неразделимы с бизнесом, мои дела: вычищен сейф с двумя сотнями тысяч долларов, похищены дочь и внук. Еще жена, да... Я ведь знаю, Стреляный, ты помогал ей. И год назад, и совсем недавно - пока есть стукачи и на твою персону. Найди мне ее, слышишь, найди и притащи сюда. Хочешь, с Раздольским вместе, хочешь порознь, но только чтобы и он, и она были у меня целехонькие и неоцарапанные. Ведь мне еще донесли, что эти любовнички снова спелись и собираются дернуть за бугор.
      И у меня есть очень большое подозрение, что Влад для них постарался и с моим сейфом, и с внуком. Вот только не возьму в толк, для чего им нужна Лиля. Но больше всего сейчас хочу узнать об этом.
      - Не получится, Артур Нерсесович,- возразил жестко Федор.- Сперва квартира, потом все остальное. Мне нужен плацдарм для толчковой опоры.
      - Что?- истерически взвизгнул "китаец".- Ты мне условия ставишь? Гриша...- и тут он краем глаза уследил, как правая рука Федора молнией метнулась к заднему карману. "Бросок кобры"- молнией сверкнуло в голове Аджиева предупреждение Стреляного.- ...Гриша, выйди отсюда и забери с собой остальных, нам нужно кое-что обсудить наедине. Наведите порядок во дворе и...вообще,- он заметил тем же боковым зрением - Федор облегченно выдохнул и опустил руку, не донеся ее до потайного кармана.- Хорошо, ты получишь эту квартиру обратно чистую: без надзора и прочих неприятностей. Но для этого и тебе, слышишь, придется попотеть. Фифтифифти, как говорят в таких случаях англичане.
      - Всегда готов!- Стреляный по-пионерски салютует ему...
      Через день режиссер Нелюбов заканчивает съемки своего нового фильма " Империя страха" по новелле одного известнейшего писателя. Спонсорский вклад в картину и рекламу на нее составляет бешеные даже для этого времени деньги - сорок два миллиона долларов. Прибыль от проката, уже рассчитанная на компьютере, должна по идее перекрыть эту цифру как минимум вчетверо. Последние дубли, последние кадры, последний, самый эффектный трюк сюжета наемный киллер ухитряется убрать крутого мэна, путешествующего на речном трамвае, прыгнув с высокого моста на резиновом тяже. Мертвая точка растяжения эластичной ленты находится в нескольких метрах от палубы проходящего под мостом трамвая. Пара секунд отпущена киллеру на автоматную очередь, которой он насмерть дырявит заказанного клиента.
      Все, казалось, было предусмотрено, рассчитано, отрепетировано и отшлифовано до микрон. И в самую последнюю минуту каскадер, известный зрителю по нескольким нашумевшим боевикам и нанятый специально на этот трюк, отказывается и от съемок, и от невыплаченного еще гонорара. Мотивируя свой отказ... боязнью высоты.
      - Я что-то последнее время не в форме, знаете ли, очень возможен срыв.
      Его убеждают, что все проверено - раз двадцать вместо человека на ленте сбрасывали чурбак с весом каскадера - и ничего. Один раз даже прыгнул помреж - испытать кайф захватывающего дух падения и взлета...И снова отказ.
      - Я верю в рок. Если очень уж приперло - прыгай сам.
      Тогда взбешенный Нелюбов обзывает каскадера трусом при всем честном народе и надевает на себя пояс с резиной.
      - Давай пускай трамвай под мост. Я сделаю этот трюк,- он даже о своем сердце забывает в припадке ярости. И оно его не подводит в этот раз, подводит нечто другое.
      Судно уже под мостом через Москва-реку. Прыгает Нелюбов не очень красиво, но в полете успевает передвинуть автомат со спины на грудь. Даже прицелиться успевает, подлетая к палубе, на которой в шезлонге дымит сигарой актер. И тут лопается резиновая лента, которая до этого выдерживала все и даже более того. Абсурд, нонсенс, стечение обстоятельств или рок... Об этом знает лишь каскадер, пересчитывая вечером в номере "России" зеленоватые бумажки. И то, до той секунды, пока в окно не влетает небольшая пуля, выпущенная откуда-то из противоположного крыла гостиницы. Расчет снайпера точен - пуля проходит сквозь череп каскадера с глухим чмоканьем и застряет в стене напротив окна. А в это время гроб со студнеобразным телом Нелюбова срочно запаивают в цинковую оболочку - путь на Родину неблизок.
      Этим же утром майор Солнцев встает пораньше, с восходом светила, чтобы успеть до работы сделать пару кругов по периметру Старой площади. Он бежит от инфаркта, как и многие в его возрасте, но нарывается на три выстрела в грудь из пистолета с глушителем, которые производит мужчина средних лет в плаще и низко надвинутой на лоб шляпе, внезапно вынырнувший откуда-то из недр Игнатьевского переулка. И это всего-то в нескольких кварталах от Лубянки. Стрелок очень хладнокровен - подойдя после этого к жертве, он наклоняется над ним и аккуратно производит еще два контрольных выстрела - в голову. Затем кладет пистолет на грудь убитого и быстрым шагом уходит в тот же переулок, из которого вынырнул несколько секунд назад. Толпа вокруг убитого майора начинает собираться не раньше, чем спина наемного убийцы скрывается из поля зрения любопытствующих.