- Ты угрожать пришел?- Григорий Игоревич не ожидал, что "китаец" сразу возьмет быка за рога.
      - А что мне остается делать, если, как ты сам не так давно выразился, поодиночке нас перещелкают те, кто хочет хапнуть побольше нашего.
      Просто перешагнут через труп и пойдут дальше, даже не глянув, кто это там скукожился под пулями их шестерок. Через двоих же не перешагнешь нужно прыгать . А прыгнуть им не позволят ожиревшие геморройные задницы. Вот тут-то мы и подсечем их - на взлете. Ты нужен мне, Левочкин, со своими банковскими, заморскими и прочими связями, иначе я уничтожил бы тебя еще месяц, год назад. И ты пойдешь за мной, хочется тебе этого или нет. Посмотри кассету,- Аджиев достал ее из бокового кармана и по столу передвинул к Григорию Игоревичу.- А пока налей мне чего-нибудь из бара, после поговорим.
      Левочкин достал из бара бутылку "Плиски", чудом избежавшую глотки бывшего управляющего Антона, два бокала, коробку шоколада и ящик с сигарами. Все это поставил перед Аджиевым и сунул кассету в приемник плейера видеодвойки, стоявшей за его спиной. Артур Нерсесович, поблагодарив, налил коньяка, так и не повернувшись лицом к экрану. Наверное, для того, чтобы не портить вкуса выдержанного напитка видом вытянувшейся физиономии Левочкина при первых же кадрах, замелькавших на экране телевизора. Это была та самая стрелка в домике для пейнтбола у Сенежского озера, трагически закончившаяся для ее участников. Оперативная съемка велась так профессионально, что фигура и лицо Григория Игоревича, принимавшего самое непосредственное участие в расстреле законников, а также в последующем их сожжении, почему-то постоянно оказывалась в центре кадра крупным планом. Вот это ничего себе - не оставили свидетелей! Да тут съемка шла внагляк - почти как в настоящем кино, с той лишь разницей, что настоящая жизнь дополнительных дублей не предоставляет, так же, как и гарантий на их повтор.
      - Кто?- пересохшими губами Левочкин тянется к бокалу, услужливо наполненому улыбающимся "китайцем".- Кто снимал?
      - А тебе не все ли равно? У меня, если хочешь знать, и среди твоих преданных "кожаных" немало стукачей имеется. Только выявлять их не советую - бесполезно. Разве что проведешь еще одно такое вот шоу под названием "гори, гори ясно..." с их непосредственным участием в качестве дров, а? Теперь подумай, что будет, если я прокручу эту пленку на очередном воровском сходняке, куда меня приглашают в качестве почетного заседателя.
      Об этом думать не хотелось. Тем более, на собственой шкуре испытать последствия.
      - Я с тобой, Артур Нерсесович. Клянусь матерью. Только отдай мне оригинал этой кассеты,- взмолился Григорий Игоревич - пот закапал даже с его шикарной бородки клинышком.
      - Э-э, нет, я тебе уже однажды поверил,- "китаец" со смаком прихлебывает коньяк, не забывая о шоколаде.- Пусть это будет гарантией того, что ты мне не сунешь как-нибудь нож в спину, идя след в след. А вот что касается Стреляного,- он закурил сигару,- у меня надежных гарантий нет. Ты знаешь, что задумал этот уголовник? Ни много, ни мало - работать со мной, Аджиевым, на партнерской основе, только и всего.
      У Левочкина мигом высох пот и яростно заблестели глаза.
      - И ты поставил этого урку на одну ступеньку с собой? Ты, который всегда говорил, что даже из качественной грязи нельзя вылепить фигуру государственного масштаба? Где же твои амбиции, Артур Нерсесович?
      - А кто тебе сказал, что я его поставил рядом с собой? Приблизил на безопасное расстояние - да. Для достижения цели, которую поставил перед собой, я не откажусь от временного контракта с самим дьяволом. А Стреляный выгодно отличается от нечистого тем, что его можно устранить без всяких там наговоров и заклинаний тогда, когда я посчитаю это нужным. Не потребуется даже серебряной заговоренной пули, хватит и обычной, из СВД с оптикой Славик у меня мастак по этой части. Пока что союз с Артюховым дал мне оч-чень большой плюс в одном деле, которое я считал уже безнадежно загубленным. Надеюсь еще на несколько столь же приятных любезностей с его стороны. Ну, а потом... Смотри, чтобы не пришлось моему Славику отрабатывать сразу два заказа, Левочкин. А вообще-то не собираюсь я с тобой конфликтовать, Григорий Игоревич. Я ведь шел к тебе с двумя новостями, как говорил когда-то один мудрец - плохой и хорошей. Прости, что не спросил, с которой начать. Но ты сам спровоцировал меня на плохую. Давай теперь поговорим о красивом. У тебя, я слышал, сынок имеется, двадцати четырех лет от роду?
      - Ну, имеется,- подтвердил Левочкин, испытывающе глядя в глаза Аджиеву - какой там еще камень за пазухой этого изувера?- Вообще-то ему еще нет двадцати четырех, но в МГИМО два года отучился.
      - Вот, и я о том же,- обрадовался Аджиев.- У тебя нет, случайно, его фото?
      - Прямо перед твоим носом, на секретере,- процедил банкир. Он все еще не врубился.
      На большой фотографии был изображен красивый молодой человек с вьющимися волосами - мечта девушек. Именно такие слащавые рожи вызывали у Артура Нерсесовича вполне определенную ассоциацию.
      - А ничего парень,- сдержанно похвалил он, ставя на место снимок в тисненой рамке.
      - Вот именно, ничего,- сухо ответствовал Левочкин.- Я его два года назад из дому выпер, купив квартиру. Он у меня, скотина эдакая, картину из штучной коллекции спер. Что, снова где-то с чем-то выплыл?
      - Да не знаю я его,- открестился Аджиев.- Посватать твоего парня хочу. За свою дочку,- он подал снимок Лили на фоне Эйфелевой башни.
      - Вот это да!- ахнул было Григорий Игоревич и тут же вновь с подозрением уставился на "китайца".- Она что у тебя, срок мотала? Или по панели шлялась? Иначе с какого ты стал бы сватать ее за моего отпрыска после того, что я тебе о нем рассказал?
      - Да брось ты,- отмахнулся Аджиев.- Дело молодое, деньги нужны на дискотеку, девочек, то-се...Знаем, сами молоды были. Я его перевоспитаю, посмотришь,- пообещал.
      - Знаем, наслышаны кое-что о "свинье",- тут же насупился Левочкин.
      - Ну зачем ты?- мягко упрекнул Аджиев.- Детей в наши дела мешать последнее дело. Пусть растут культурными и воспитанными в лучших традициях...э-э...как там, не помню дальше.
      - Так ты серьезно свататься пришел?- расплылся в улыбке Григорий Игоревич, боясь еще поверить в услышанное.
      - Тьфу, блин, ты что, дятел? Или брезгуешь таким родственником?
      - Нет, конечно, но на фоне этой кассеты...
      - Да сожги ты ее к чертовой матери, если не нравится. А до оригинала никто не доберется, я тебе даю гарантию - очень надежное место, не то, что твой банк,- уколол его Артур Нерсесович.- Ну, согласен насчет молодых?- он протянул через стол руку.
      - Как-то все неожиданно,- Григорий Игоревич оглянулся на экран телевизора, затем посмотрел на фотографию сына, подергал себя за клинышек бородки.- А-а, была не была, все-равно деваться некуда, как говорила одна молодка на девятом месяце,- он пожал протянутую руку.- Выпьем, что ли за это, Артур?
      - Выпьем, Гриня,- тот сдвинул свой бокал. Вот так договорились, по пословице "без меня меня женили". И чего было больше в только что прошедшем сватании: заботы о будущем собственных детей или холодного тонкого расчета в видах на дальнейшее сотрудничество - черт не разберет.
      Впрочем, даже у самого отъявленного маньяка где-то в глубине души иногда просыпается частичка человека.
      - Видишь, как хорошо договариваться без лишних свидетелей.
      Артур Нерсесович и предположить не мог, что свидетель-то как раз имеется. Вернее, свидетельница их разговора.
      Валерия недолго пробыла на месте секретарши. Подвигала на столе документы, погремела ящиком стола, затем подхватила с него красную папку и вскочила с места, косясь на истуканом сидевшего в кресле Гришу.
      - У меня, в отличие от некоторых, между прочим, полно работы в других инстанциях.
      Это был завуалированный намек убираться из приемной посторонним куда-нибудь подальше. На что Гриша, естественно, отреагировал презрительным молчанием. Станет он слушать какую-то мокрощелку, пусть даже с ногами от ушей, если ему указал место сам шеф. Валерия так и поняла.
      - На столе попрошу ничего не трогать. Так же, кстати, как и в столах.
      У нас здесь полно важной конфиденциальной информации.
      - Ну так засунь ее себе в...это, в сейф куда-нибудь, если так уж боишься за сохранность,- на большее Гришиного интеллекта не хватило.
      Валерия презрительно фыркнула и вымелась из приемной, хлопнув дверью. Но в коридоре пошла совсем не по инстанциям, а, обогнув с другой стороны офис, зашла в примыкающий к нему туалет. Закрывшись на ключ изнутри, она прошла в самую дальнюю кабинку, и открыв тем же ключом маленькую дверь, замаскированную плиткой под общую стену, проникла в комнатку для переодевания, куда они с Левочкиным ныряли после очередного "сеанса" любви. Здесь она повела себя осторожней - тонкая панель, отгораживающая офис от комнатки, пропускала в нее малейшие звуки. Поэтому Валерия сняла туфли, в одних колготах подошла к перегородке и затихла, прилипнув к ней ухом. Видимо то, что в конце-концов расслышала, потрясло ее. Настолько, что она, внезапно отпрянув, бросилась назад в туалет, зажимая туфли в руке. И только там, отперев входную дверь и усевшись на унитаз с опущенной крышкой, дала, наконец, волю чувствам - отчаянно зарыдала, матеря банкира последними словами из богатого русского фольклора.
      Глава 5. НАСТОЙКА ХИНЫ НА Д Е С Е Р Т.
      - Н-да-а, дела,- Виктор Владимирович Солнцев, майор отдела чрезвычайных ситуаций угро, потеребил вихор взявшихся морозной сединой волос. Он только что подъехал на Аптекарскую и, прорвавшись сквозь милицейское оцепление, теснимое вездесущими журналюгами, поднялся в квартиру, где лежало уже охладевшее тело Сереги Пукалова, накрытое простыней. Эксперты и фотограф справились со своей частью работы, собираясь забрать труп в анатомичку, а следователи в количестве двух особей еще не приступили к дальнейшей, так что попал майор что называется в "коридор" самую сутолоку в одной-разъединственной комнате. Это раздражало. Так же, как и то, что он вообще неизвестно зачем отирается на месте преступления, поддавшись на телефонный звонок дочери. Хотя по идее должен был прочитать обо всем этом смертоубийстве в рапорте следаков. В уютной тишине своего кабинета, не слыша охов и тяжких вздохов понятых, а также постоянного всхлипывания дочери, которая путалась у всех под ногами, неся на себе незавидный крест свидетеля происшествия.
      - Да прекрати ты ныть!- в конце-концов прикрикнул Виктор Владимирович на Вику.- Мало того, что зарплату задержали, тут еще ты со своей траурной физиономией. Можно подумать, родственника близкого потеряла.
      - Да ты что, папа,- у Вики даже слезы на время пропали от негодования.- Сергей мне почти мужем был уже...
      - Ага, вот именно, "почти",- перебил ее отец, проследив, как исчезает за дверью краешек простыни вместе с замыкающим санитаром.- Я на твоего будущего супруга вчера ордер у прокурора выпросил. Незаконный оборот спиртосодержащих изделий, а попросту говоря, осетинской водки местного розлива, плюс аферы с турецкими золотыми изделиями якобы девятьсот восемьдесят третьей пробы, и к тому же сутенерство... Так что если бы не убийца, сидеть ему сегодняшним вечером в камере предварительного заключения. Ну, и на последующие лет семь я ему, как пить дать, забронировал бы камеру с общей парашей где-нибудь в Бутырке, или промзону на Урале. Как тебе, судьба бесстрашной декабристки не претит?- майор насмешливо покосился на дочь из-под густых бровей.
      - Как ты можешь?- на глаза Вики вновь навернулись готовые брызнуть слезы.- Сергея кто-то оклеветал, он не такой, он хороший.
      - Ты сколько его, кстати, знаешь?- насел на нее отец, не обращая внимания на следователей, измерявших рулеткой периметр комнаты.- Год, два, три?
      - Уже целый месяц,- независимо выпрямилась Виктория.- Этого вполне достаточно для замужества.
      - Господи, чему вас только учат на юрфаке?- схватился за голову майор.- Неужели только этому? Ты хоть спросила, где работал или учился твой бойфренд?
      - Конечно. Сергей учился на третьем курсе исторического, в МГУ.
      - К твоему сведению, его оттуда выперли два года назад за систематические непосещения лекций. А потом он вовсю закрутился с фарцой. Так что в случае вашего бракосочетания пришлось бы мне, твоему папочке, заняться на досуге отмыванием "черного нала", периодически поставляемого таким "хорошим" зятем. Ладно, по боку философию, о мертвых или хорошо, или ничего. Поэтому поехали в Измайлово, а по дороге ты мне расскажешь о вашем сегодняшнем пикнике. Да не нужны мне все интим-подробности, доложишь о самом главном.
      - Все, можешь не объяснять, дальше я дорогу знаю,- Виктор Владимирович решительно свернул влево и спустя пару минут высветил фарами своей "пятерки" точно ту опушку, с которой Вика и Сергей уехали утром. - Ну что, угадал?- он самодовольно ухмыльнулся.
      - Откуда ты знаешь это место?
      - Да я же тебе о нем рассказывал. Это здесь две недели назад произошла та самая резня, последствия которой до сих пор стоят у меня перед глазами,- вздрогнул майор. - И именно здесь...
      - Я нашла тот самый женский пояс, о котором тебе рассказывала,- Вика указала в сторону кустарника.- С бриллиантами внутри.
      - Женский,- повторил майор.- Значит, здесь была женщина. Или девушка.
      - Почему ты так решил? Пояс можно таскать с собой отдельно от женщины. Особенно, если в нем зашито что-то ценное,- возразила Вика.
      - Потому что в этот же самый день, часом раньше, был обстрелян из гранатомета бутик недалеко от Казанского вокзала. И какие-то орлы в пятнистой робе вязали на его заднем дворе двоих - парня и девушку. Потом запихнули их в белый милицейский "БМВ" и увезли в неизвестном направлении. Это все по рассказам свидетельниц из соседних домов. Так вот, знаешь, на что эти дамы обратили внимание в первую очередь? Именно на красивый лакированный пояс девушки. Затем на то, что у милицейского автомобиля напрочь отсутствовали номера. И только потом уже пытались вспомнить приметы парня - омоновцы были в масках. По результатам оперативной проверки убитые в Измайловском лесопарке к внутренним войскам не имеют никакого отношения. Более того, все они лица кавказской национальности...Здесь несколько свидетелей видели точно такой же "БМВ", но уже с номерами и без опознавательных милицейских атрибутов - он выезжал из парка на дамбу. И за рулем был парень, а рядом с ним девушка. Спрашивается - связаны ли между собой эти два события? Так что, говоришь, вы сделали, как только нашли эти алмазы?
      - Мы сразу же уехали.
      - Так я тебе и поверил,- про себя бормотнул Виктор Владимирович. А вслух поинтересовался,- куда же вы дели пояс и бриллианты?
      - Сергей забрал. Сказал, что позаботится о нашем будущем,- вновь всхлипнула Виктория.
      - О твоем он, во всяком случае, позаботился - избавил тебя от своего присутствия,- отрезал отец. - И не ной - найди себе жениха не только с перспективным будущим, но также с чистым прошлым. А ну, поехали еще раз на квартиру, узнаем, раскопали чего-нибудь следователи, или продолжают тереть носами пыль под мебелью.
      Оказалось, раскопали. В крышке стола было выбрано небольшое углубление, в котором уютно пристроился небольшой журналистский диктофон "Soni" на зажимах. Виктор Владимирович осторожно через салфетку освободил записывающее устройство, с нетерпением заглянул внутрь...
      - Твою мать,- не стесняясь дочери, он загнул трехэтажный мат.- Кто-то здесь уже побывал, не иначе. Пленки нет.
      - А почему она обязательно должна там присутствовать?- невинно поинтересовался один из следаков.
      - Потому что отсутствуют алмазы, которые должны быть у этого зарезанного фирмача,- вызверился на него майор.- А также исчез пояс, в котором они хранились. Здесь, на квартире, происходила обыкновенная сделка купли-продажи. И кто-то кому-то не понравился. Скорее всего, покупатель, или покупатели предпочли не расставаться с деньгами, приобретя алмазы у Сергея. Тот, конечно, стал возражать. И за это поплатился жизнью. Это предварительная версия, кстати, не претендующая на главенствующую. Сейчас я с этим магнитофончиком съезжу в лабораторию на предмет обнаружения "пальчиков", а вы тут покопайтесь еще,идет?- не дожидаясь ответа, майор пошел наружу, пропустив вперед себя Вику.
      А в лифте протянул требовательно руку ладоньню наружу, насмешливо глядя на нее.
      - Давай кассету.
      - Послушай, откуда ты...- потрясенная Виктория ошалело смотрела на него.
      - Вот точно такие же глаза были у тебя там, в комнате, когда ты хотела мне что-то сказать, но тебя перебил следователь,- Виктор Владимирович нежно поцеловал дочь где-то за ухом.- Ну, сразу о кассете - я догадался по твоему непроизвольному движению к сумочке после вопроса о ней. А что еще ты хотела мне сообщить?- он заглянул в ее глаза, прежде, чем выйти из лифта.
      - Помнишь, в парке, ты сказал, что все убитые там были азиатами?
      - Ну, допустим, не азиатами, я сказал, а лицами...
      - Понятно, понятно,- перебила его дочь.- Так вот, когда я шла к Сергею вечером, то в подъезде чуть ли не нос к носу столкнулась с двумя мужчинами, выходившими из лифта, вот как сейчас мы. И один из них был точно азиатом. А второй похож на мясника. Бр-р, как же он посмотрел на меня,вздрогнула Вика.- Как на свиную тушу, подготовленную к разделке. Теперь я совершенно точно уверена - эти гады убили Сергея.
      - Подожди делать выводы, пока не приедем домой, сначала мне нужно послушать кассету. Ну, давай . И скажи заодно, зачем и как стащила ее.
      - Случайно перевернула стол, когда бросилась искать полотенце для компресса,- призналась Вика.- А потом подумала - здесь может быть то, что касается либо меня с Сергеем, либо того, кто приходил покупать камни. В любом случае эта кассета должна нам дать хоть какую-то ниточку. А в общей массе следственного отдела она может просто раствориться, как сахар в чае. Ты же сам говорил, помнишь: "только один вдумчивый следователь в деталях способен воспроизвести предполагаемую картину совершенного преступления. Двое-трое - уже путаница".
      - Погоди-погоди, ты хочешь сказать, что на диктофоне остались отпечатки твоих пальцев? И если бы его взял на экспертизу, допустим, не я, а кто-нибудь из следователей...
      - Именно это я и пыталась тебе сказать там, в квартире. Но ты опередил меня,- обезоруживающе улыбнулась Виктория.
      - Ладно, поехали домой слушать кассету. А то меня Кондратий скоро хватит с такими помощниками,- ухмыльнулся в ответ Виктор Владимирович, взъерошив походя ее прическу. А дома заперся в своем кабинете, услав Вику в магазин за соком. Послушать он хотел в одиночестве, целиком подтверждая тем самым ее недавнее выссказывание.
      - Здравствуйте, вы, надеюсь, Сергей? А меня зовите Артур Нерсесович. Ну что, приступим сразу к делу или будем чаи гонять?
      - Сперва покажите деньги.
      - Как скажете (двойной щелчок)...
      Дальше пошла банальная сцена сделки. Потом снова Артур Нерсесович.
      - Где пояс, чмырь? Тот, что ты нашел в Измайлово.
      И в самом конце записи.
      - Вы меня убьете?
      - А как же. Кончай его, Гриша.
      И все, конец. Маленькая такая магнитофонная запись, небольшого такого, даже заурядного, убийства корысти ради. Но она многое говорит Виктору Владимировичу Солнцеву, майору спецотдела угро. Так много, что на лбу его выступают бисеринки мелкого пота, а кончики пальцев начинают предательски подергиваться от переполнивших голову дурных предчувствий. Конечно, он узнал и голос на кассете, и фамилию покупателя вычислил по его столь редко встречающимся имени-отчеству. Да и описания Виктории кстати пришлись. Не-ет, этого человека нельзя арестовать, его невозможно вот так за здорово живешь сунуть в современную кутузку, переполненную не только мелкой шпанью (крупняк предпочитает заплатить и отмазаться, чем сесть и париться), но и педикулезными тварями. Отмажется ведь, зар-раза, а запись исчезнет, не пройдя даже первой следственной инстанции. Да и не это главное. Кассета, которая находится где-то у Аджиева, может в одночасье перевернуть не только карьеру Солнцева, но всю его жизнь. Они ведь одно время были как бы дружны даже с "китайцем". И закончилась дружба, когда Аджиев однажды напоил вусмерть майора на своей даче, а затем подсунул ему в сауну двух шлюшек лет по тринадцать-четырнадцать, засняв всю процедуру "совращения малолеток" с такими интимными подробностями, что даже сам Солнцев наутро, просмотрев запись на трезвую голову, решительно отказался от своих секс-подвигов, покрывшись тем не менее холодным потом.
      - Видеомонтаж натуральнейший. Не помню, не знаю, не делал такого.
      - А это ты не мне, Витенька, объяснять будешь, а следственной комиссии с Лубянки,- заржал тогда довольный донельзя Артур Нерсесович. Впрочем, я ведь могу подарить тебе оригинал этой дружеской видеошутки...когда-нибудь. Знаю, сейчас мы расстанемся врагами. Но ведь друзьями мы и не были, тебе не кажется? Какая может быть связь между теневыми структурами и правоохранительными органами? Я это к чему веду кассета будет храниться у меня до тех пор, пока ты мне однажды не понадобишься, Солнцев. По-крупному, до зарезу, до невмоготы - раньше я тебя не потревожу, живи своим спецуголовным мирком и жри домашние пирожки. Заодно можешь успокоить совесть - не ты один попался в мои сети подобным образом. Просто мне нужно держать вожжи в своих руках, чтобы вовремя дернуть за них на очередном повороте Судьбы.
      Так что сажать Аджиева нельзя ни в коем случае. Зато с ним можно сменяться. Кассета на кассету, баш на баш. И кончится для него, майора, этот почти двухгодичный кошмар ожидания подлянки. А где гарантии, что "китаец" не нашлепал копий с видеоролика, снятого в сауне? Ничего, мы ведь тоже не лыком шиты.
      Солнцев достает из шкафа блок чистых аудиокассет и одну за другой скармливает несколько штук моноцентру, переписывая оригинал. Затем сует в диктофон Сереги Пукалова первую попавшуюся под руку - с попсой, и выходит из кабинета туча тучей. Вика тут же цепляет его вопросом - ну что?
      - А ничего,- со злостью отвечает отец.- Ты мне подсовываешь какие-то современные дебильные песенки в надежде, что с их помощью я смогу отыскать преступников? Очень оригинальная версия о раскрытии проеступления с помощью "фанеры". Это вам тоже преподают на юрфаке?
      - Пап, я думала...- Виктория готова разрыдаться в отчаянии.
      - Не беспокойся, я тут посидел и тоже кое-что придумал, - майор гладит Вику по волосам, успокаивая.- Сопоставив полученную от тебя информацию и факты, у меня имеющиеся, я, кажется, определил, кто мог совершить убийство твоего бойфренда. Это некто Федор Артюхов, по кличке Стреляный, год назад освободившийся из колонии строгого режима. Мне на него дал ориентировку один очень влиятельный человек из высших кругов, предупредив - этот урка охотится за бриллиантами одного из "общаков", исчезнувших из тайника во время разборок двух группировок за передел власти в городе. Вот эти-то алмазы и были в том поясе, который вы обнаружили в парке. Из-за них погибли те четверо, они же стали причиной смерти Сергея. Тебя удовлетворило мое объяснение?- Солнцев испытывающе смотрит в глаза дочери.
      - И...что же ты собираешься делать?- с вызовом спрашивает та.
      - Объявлю его в федеральный розыск, конечно,- пожал плечами Виктор Владимирович.- Дам ориентировку о задержании во все городские и пригородные отделы внутренних дел. Кстати, городская квартира Стреляного уже под негласным надзором. Так что гулять ему, по всей вероятности, недолго осталось. Если, конечно, не смотается с камешками за границу.
      - Пап, у меня к тебе есть большая просьба,- Виктория потерлась своей щекой о его щетину.
      - Твое слово для меня закон,- шутливо поднял вверх руки майор.- И Конституция впридачу.
      - Сделай так, чтобы я увидела его сразу же после задержания,- на полном серьезе попросила Вика.- Я...я хочу в глаза этому Стреляному взглянуть. И спросить кое о чем. Обещаешь?
      - Зуб даю,- пошутил майор, отводя глаза. Ему тоже ох как нужен был Стреляный - на него поступил заказ от режиссера Нелюбова, ярым поклонником талантов которого являлся Солнцев. Виктор Николаевич был тем самым "человеком изнутри", о котором распинался Никита Михайлович во владениях Светланы - шоу-клубе "Клондайк".
      Организовать "наружку" за Аджиевым Солнцеву не составляет особого труда - вскоре один из сотрудников отдела докладывает ему, что Артур Нерсесович находится у банкира Левочкина в офисе "Мосинвеста" на совещании. И тут же любезно предоставляет телефонный номер секретаря Левочкина. Так что тост "за счастье молодых" Аджиевым так и не был произнесен - мешает Валерия, сообщившая по селектору о звонке "оттуда".
      - Переключи на мой сотовый,- "китаец" подносит трубку к уху.
      - Не узнаешь, Артур Нерсесович?- в нотках майора он слышит еле скрываемое торжество и это настораживает.
      - Ну почему же, Виктор Владимирович, я старых друзей не забываю. Есть что-то интересное?
      - Ну, это как для кого. Короче, для тебя наступил тот самый момент, когда ты влез в дерьмо по самые яйца, Аджиев,- злорадно сообщает Солнцев.Еще не забыл свой визит в Аптекарский переулок?
      - А в какой стороне города он находится?- так невинно спрашивает "китаец", что любые подозрения в его адрес по идее обязаны тут же облезть, как шкура с змеи во время линьки.
      - Брось горбатого лепить, Аджиев. У меня кассета с записью всей сделки, вплоть до финала, понял? Плохо хвостом метешь, мужичок, грубовато стал работать. Стареешь, не иначе,- заливается колокольчиком Солнцев. И этот смех окончательно ставит точку во всех сомнениях - гэбэшник определенно раскопал что-то весомое.
      - Говори напрямую, телефон не прослушивается.
      - Уходя, ты забыл заглянуть под стол, Артур. А там был даже не жучок, целый магнитофон. Что прикажешь делать с пленкой?- веселился майор. Конечно же, эта сволочь уже просчитала все наперед : и предстоящие выборы, и пошатнувшийся Аджиевский имидж, и лишение депутатской неприкосновенности в случае попадания записи в "десятку". А это уже не шуточки - тут можно сыграть в футбол собственной головой.
      - Слыхал, ты собираешься на днях в Троице-Сергиеву Лавру?- продолжает добивать его Солнцев. Ему теперь можно все, в том числе и покуражиться его козырь посильнее аджиевского.- Не грех ли замаливать, случаем?
      - Хватит,- Артур Нерсесович просит таким тоном, что майор захлебывается сразу, будто в рот воды набрал. - Я верю, что у тебя есть кассета. И знаю, что нужно сделать. Каждый остается при своем - у меня нет гарантий, у тебя тоже. Так что оставь запись себе на память, Витя, как это сделал однажды я. Но упаси тебя Бог когда-нибудь кому-нибудь хотя бы заикнуться о ней. У меня ведь семья распалась, насколько ты осведомлен. В отличии от твоей, дружной и счастливой. Так вот, представь себе, что в один прекрасный день твоя дочь или жена...
      - Все, замяли, Артур Нерсесович,- Солнцев с полуслова понимает то, о чем хочет сказать Аджиев. - Ничего ни у кого нет, это все привиделось во сне. Ты мне лучше объясни вот какое дело: я здесь по заданию веду наблюдение за одной квартирой на Смоленской...
      - Ага, так это твои люди пасут моего напарника?- спокойно интересуется Артур Нерсесович. - Сними наблюдение, Витя, это свой в доску человек. Он мне нужен.
      - Никак не могу, уважаемый,- откликается майор.- У тебя было право только на одно желание, оно исполнено. Я ж не Золотая рыбка, в конце-концов. А что касаемо остального - тут мы квиты. Так? - И только так,- подтверждает Аджиев, изо всех сил сдерживая рвущуюся наружу ярость.Спи спокойно, дорогой товарищ.
      - И тебе счастливой поездки в Сергиев Посад,- любезностью на любезность отвечает майор, вешая трубку. Неопределенность, чертова неопределенность в отношениях с "китайцем" поднимает в нем волну злобы на этого нацмена, подмявшего под себя внутренние силы Росии в его, майора, лице. Какого черта, спрашивается? Артур Нерсесович действительно собрался рано утром выехать со своим помощником Гришей в Лавру - помолиться в престижнейшей святой обители, поставить свечи и поцеловать край раки с мощами святого Сергия Радонежского. Это было запланировано давно и, кажется, приспело время совершить поездку - последнее время, он чувствовал это, Бог перестал обращать на него свое внимание. А вместе с тем и влияние на его карму.
      Два джипа мчались по Ярославскому шоссе в сторону Сергиева Посада, зажав посередине "Мерседес" Аджиева. Мощные сосны по обе стороны трассы, словно великаны-часовые, отдавали честь трем одиноким в такую рань автомобилям, салютуя мохнато- зелеными лапами. Гриша рулил,не отрывая глаз от дороги, и взахлеб расписывал голубые звонницы великого храма, позолоченные главные купола Лавры... Это случилось на мосту через речушку Борю. Артур Нерсесович не успел даже ахнуть - какая-то могучая сила вдруг подняла оторвавшийся на значительное расстояние передний джип в воздух вместе с деталями моста и опор. И уже в воздухе разорвала его вместе с находящимися внутри людьми на части.
      - Тормози, Гриша, ради Бога тормози!- заорал Аджиев, видя одновременно, как взбугрившаяся средняя часть моста бежит им навстречу, сокрушая все на своем пути, пднимая вверх куски арматуры и бетона. - Давай назад, если можешь,- он не приказывал сейчас - умолял, просил, выпрашивал себе этот ничтожный в данном положении шанс на жизнь, уместившийся в огромных лапах мясника и быстроте его реакции. Сзади послышался визг покрышек по бетону, задний джип завертело, зашвыряло по настилу из стороны в сторону и в конце-концов он удержался на самой кромке, повиснув передними колесами над провалом. А Гриша все боролся с непокорной баранкой, норовившей вырваться из рук - от удара осколка бетона заклинило что-то в гидроусилителе.
      - Задний ход, твою мать!- Аджиев вырывает из зажима на боковой дверце компактный "Кедр" и, оскалив зубы, передергивает затвор, готовясь смести длинной очередью вынырнувших из-под моста людей в форме ОМОНа с масками на лицах. В памяти меж тем проносятся воспоминания годичной давности о похожей засаде - тогда пытались достать его из миномета.