Magic The Gathering: Эпоха артефактов (№1) - Война Братьев

Открытие прошло без фалладжи. Участников официально представили друг другу, каждая делегация выполнила полагающиеся по этикету церемонии. Много говорили о сотрудничестве, в основном во время большого пира в шатре в первую ночь. В течение следующего дня фалладжи не появились, а разведчики не донесли об их приближении.

Урза провел большую часть дня в строгом официальном платье с высоким жестким воротником. До этого он лишь раз надевал его – на церемонию, посвященную его вступлению в должность Главного изобретателя. Огненно-красная мантия с белой оторочкой покрывала его с головы до пят, и знойная летняя жара казалась особенно невыносимой. Единственное утешение Урза находил в том, что одежды большинства собравшихся казались еще неудобнее.

Второй день прошел точно так же, как и первый, с тем лишь отличием, что к его концу союз, трех прибрежных народов начал рассыпаться. Представители аргивского короля отказались признать, что с территории Аргива на земли фалладжи совершаются набеги. Однако король вручил своим представителям целый сундук с работающими силовыми камнями, которые намеревался использовать как аргумент при подписании договора с корлисианцами и иотийцами. Вождь был возмущен и оскорблен столь откровенной попыткой подкупа, но понимал, что транские камни нужны и его стране, и купцам. Корлисианцы же не ведали, что им делать, так как им оставляли лишь два орнитоптера, а на них претендовали не менее пяти больших гильдий. Обмен нелицеприятностями грозил перерасти в открытую ссору, и вечером второго дня делегации ужинали отдельно друг от друга в своих лагерях.

От фалладжи по-прежнему не было вестей, и многие стали говорить, что, если они не появятся, встреча будет объявлена закрытой. Вождь заявлял, что их отсутствие оскорбляет иотийский народ, аргивяне призывали его к терпению. Корлисианцы беспокоились, полагая, что если фалладжи не появятся, то им не достанутся орнитоптеры – вождь уже выставил вокруг летательных аппаратов вооруженную охрану.

Фалладжи появились внезапно утром третьего дня. Ночью стал густой низкий туман, а когда он рассеялся, то жители пустыни уже были на месте.

Никто не видел, когда они прибыли, но утром, сквозь белесую завесу тумана, показались ряды шатров, поставленных четырехугольником вокруг большого белого шатра. Жители пустыни превосходили числом все делегации, вместе взятые. И, судя по всему, в делегации фалладжи были только воины.

Кто-то расчистил дорогу от шатров фалладжи к главному шатру, и по этой дороге двигалась странная процессия. Впереди шел почетный караул в золотых шлемах с широкими полями. За ним несли паланкин, в котором восседал кадир самопровозглашенной империи фалладжи. Но все в изумлении воззрились на то, что вышагивало за паланкином кадира. До такой степени никого не изумил даже Урза со своими орнитоптерами.

По дороге шла огромная латунная машина, по форме напоминающая дракона. Бока чудовища были покрыты сверкающей на рассветном солнце росой, голова поворачивалась из стороны в сторону. Передние лапы походили на лапы настоящих драконов из старинных легенд, но задние представляли собой длинные гусеницы на колесах. На земле оставались глубокие следы, словно там прошлись гигантским плугом.

Процессия двигалась величественно и медленно, давая членам совета возможность подготовиться к официальной встрече. Первым своих людей собрал вождь. Среди них был и Урза с его механическим человеком. Механизм, обеспечивший аргивянину руку Кайлы, казался беспомощным карликом рядом с приближавшимся монстром. Урза заметил, что тесть хмурится и смотрит на его железное создание с жалостью.

Собрались и корлисианцы, их повелительница стояла рядом с вождем и терпеливо ждала, пока фалладжи доберутся до шатра. Аргивяне запаздывали, их представители успели натянуть церемониальные камзолы как раз к тому моменту, когда процессия гостей из пустыни остановилась у подножия.

Почетный караул расступился, и паланкин с кадиром выдвинулся вперед. Урза заметил, что правитель империи фалладжи чрезмерно толст, хотя и явно моложе его: пуговицы на его роскошных одеждах держались каким-то чудом.

Паланкин застыл, из-за спин фалладжи появился коренастый человек и подошел к кадиру. Урза от удивления открыл рот – это был Мишра, собственной персоной.

На нем была мантия зеленого цвета с разрезами вдоль бедер – на пустынный манер, одетый в нее человек мог легко сражаться и ездить верхом. На голову он повязал зеленую ленту, украшенную золотой надписью на языке фалладжи.

От изумления Урза даже не заметил сопровождавшую брата роскошную, умопомрачительно красивую рыжеволосую женщину с богато украшенным посохом в руках. На его конце красовался череп дельфина.

Мишра остановился возле носилок кадира, словно выслушивая последние наставления. Глазами пробежался по толпе собравшихся и остановил взгляд на Урзе. Старшему брату показалось, что младший кивнул ему, но Урза не был уверен в этом – утреннее солнце било ему прямо в глаза.

На всякий случай Урза кивнул в ответ. Мишра вышел вперед и обратился к представителям прибрежных народов.

– Приветствую вас, о высокочтимые предводители и посланники восточных народов. Меня зовут Мишра, я главный советник кадира сувварди, первого среди равных. Его превосходительство кадир, мудрейший из мудрых, приветствует вас и просит прощения и снисхождения.

Он приветствует вас в надежде на то, что здесь мы сможем разрешить все вопросы, дабы избежать дальнейшего кровопролития. Он приносит свои извинения за опоздание. Наш путь пролегал по давно забытым горным тропам, поэтому мы были вынуждены двигаться осторожно. И наконец, он просит о снисхождении – его путешествие было долгим, и он был бы благодарен за возможность отдохнуть перед тем, как приступить к делам. Он хотел бы вернуться в этот шатер после дневной трапезы и начать работу по всем правилам. И он, и я благодарим вас за приглашение и за терпение, проявленное вами в ожидании нашего прибытия.

Мишра низко поклонился. Кадир не стал дожидаться ответа. Вместо этого он молча поднял руку. Процессия фалладжи словно по команде развернулась кругом и направилась к себе. Теперь первым двигался механический дракон, за ним паланкин и почетный караул. Последними шли Мишра и рыжеволосая женщина. Молодой человек отчего-то помедлил и обернулся через плечо.

Урза крикнул:

– Эй, братишка! – и шагнул вперед, выйдя из толпы встречающих. Он услышал, как за его спиной раздался ропот, переходящий в гул. Он глянул назад и встретился с суровым взглядом вождя. Руско стоял рядом и что-то шептал тому на ухо. Вождь кивнул, и Урза повернулся к своему брату.

Мишра и сам повернулся навстречу Урзе. Женщина рядом с ним крепко сжала в руках посох, но младший брат поднял руку и отпустил ее, На миг она застыла в нерешительности, затем повернулась и проследовала за остальными фалладжи.

Мишра стоял неподвижно, как статуя, пока, Урза шел к нему от шатра. Младший брат не протянул руки. Он скрестил руки на груди. Урза остановился в нескольких футах и принял такую же позу.

– Привет, братишка, – повторил Урза.

– Привет, братишка, – ответил Мишра. Воцарилась долгая тишина, братья изучали друг друга.

На взгляд Урзы, Мишра выглядел более закаленным, загорелым и мускулистым, чем в тот день, когда он его видел в последний раз. На взгляд Мишры, Урза стал старше и еще стройнее. Младший брат заметил и маленькие морщинки, ютившиеся в уголках глаз старшего. Кожа у него была бледной, как у всех горожан. Наконец Урза произнес:

– Рад тебя видеть. Похоже, у тебя все в порядке.

Мишра ответил:

– У меня и вправду все хорошо. А у тебя?

Урза кивнул и добавил:

– Должен сказать, я удивлен видеть тебя в делегации фалладжи.

– Должен признать, я не удивлен видеть тебя среди аргивян, – ответил Мишра.

– Иотийцев, – поправил его брат.

Мишра кивнул:

– Вот оно что. Ну разумеется. Теперь мне ясно, зачем иотийцы грабят земли фалладжи, зачем им нужны силовые камни и транские машины.

– Это обычные исследования, – сказал Урза. – Иотийцы никого не грабят.

– Ну разумеется, – ответил Мишра. На его лице заиграла натянутая улыбка. – Раз ты говоришь, что иотийцы никого не грабят, значит, так оно и есть. Пусть дипломаты разбираются, как что называть.

Урза словно нехотя кивнул.

– Я слышал, что фалладжи быстро объединились. Но никто ни разу не говорил, что ты участвуешь в этом.

Мишра отвесил брату поясной поклон.

– Я – простой раки, слуга кадира, да будет благословенно его имя, да прославится в веках его мудрость.

Братья снова замолчали. Урза не знал, что еще сказать.

– Я – Главный изобретатель Кроога, – произнес он наконец.

Мишра снова улыбнулся:

– Как мило. Мне кажется, я разглядел в ваших рядах металлического солдата. Один из твоих?

Урза кивнул, и Мишра добавил:

– Сделан по модели су-чи, которых ты изучал в молодости. Его выдают колени.

– Я построил его на спор, – ответил Урза, но не стал вдаваться в детали.

Снова повисла неловкая тишина. На этот раз ее нарушил Мишра:

– Полагаю, все эти годы ты жил неплохо?

– Весьма неплохо, – сказал Урза и поднял брови. – Знаешь, я женился.

– Не знал, не знал, – ответил его брат. – Признаюсь, удивлен, что нашлась женщина, которая смогла оторвать тебя от книг и исследований.

– Ее зовут Кайла. Она дочь вождя, – сказал Урза.

– Вот как, – тихо сказал Мишра, но не произнес больше ни слова.

Снова повисла тишина. Большинство посланников уже разошлись, за спиной у Урзы осталось несколько труппок людей. Вождь, однако, пока не собирался покидать шатер и наблюдал за беседой братьев.

Наконец Урза произнес:

– Эта молодая женщина с тобой. Она?..

– Ашнод? – Мишра от смущения изменился в лице. Она – моя ученица. Очень талантливая.

– Еще бы, – произнес старший брат. – У меня тоже есть ученик. Его зовут Тавнос, он иотиец. И еще школа, в ней двадцать учеников.

– Вот как, – повторил Мишра, смерив брата ледяным взором. – Что же, отлично. Похоже, ты преуспеваешь.

– А у тебя, – спросил Урза, – есть школа?

Мишра покачал головой:

– В пустыне такая роскошь непозволительна. Чтобы выжить, нужно сражаться. Знания – это разрозненные крупицы, которые ты подбираешь на ходу.

– Я гляжу, тебе удалось подобрать удивительную машину, – отметил Урза.

– Верно, – ответил Мишра и широко улыбнулся. Это была его первая искренняя улыбка.

– Она совсем не похожа на транские машины, что мы с тобой искали, – продолжил Урза. – Где ты ее нашел?

– Под песком, – ответил его брат. – У меня было странное предчувствие. Она просто пришла ко мне. Сама.

– У тебя всегда был талант к таким вещам, – сказал Урза и неуверенно улыбнулся. – Может быть, расскажешь мне потом, как было дело? И позволишь мне взглянуть на нее? – сказал старший брат и быстро добавил: – Знаешь, я усовершенствовал исходную конструкцию орнитоптера Токасии. Я бы хотел показать тебе орнитоптеры, сделанные по новому проекту.

Мишра ответил не сразу:

– Мне бы тоже очень этого хотелось. Наверное, мы найдем время потом, когда закончится эта встреча. – Он низко поклонился и, отступив на шаг, опустил голову на грудь, показывая, что разговор окончен.

Урза пошел было прочь, но вдруг почувствовал, как Камень Силы у него на шее неожиданно потяжелел. Прикоснувшись к камню, он обернулся назад.

– Мишра?

Мишра поднял глаза. Левой рукой он сжимал какой-то мешочек у себя на груди.

– Да, братишка?

Урза сжал губы и, запинаясь, произнес:

– Я… я… рад снова видеть тебя.

– И я тебя, – без выражения ответил Мишра.

– Когда все закончится, – сказал старший брат, – нам надо будет поговорить. Нам с тобой, одним. Обо всем, что было. О прошлом.

– Прошлое всегда внутри нас, – тихо сказал младший брат. – Единственный вопрос – стоит ли его ворошить.

Едва возвратившись в лагерь, вождь сразу же вызвал к себе Урзу. Когда изобретатель вошел в его шатер, правитель сидел на походном троне, по левую руку от него стоял начальник стражи, по правую – Руско.

– Твой брат – фалладжи? – выпалил вождь.

Урза покачал головой.

– Мой брат не фалладжи, он просто служит их кадиру, как я служу вам.

– Почему ты не сказал мне? – спросил повелитель.

– До сегодняшнего дня я даже не знал, жив ли он, – ответил Урза.

– Вот оно что, – сказал вождь, откинувшись на спинку трона. Безмолвный Руско подумал, что правитель скорее всего, неправильно понял, что имел в виду Урза. Но не это занимало мысли вождя. Оказалось, что у врагов есть союзник ничуть не глупее его зятя. Новость была не из приятных.

– Что он у них делает? – спросил вождь.

– Я не знаю, – ответил Урза, пожав плечами.

– Как он к ним попал? – продолжал вождь, резко ударив ногой по скамейке перед троном.

– Я не знаю, – повторил Главный изобретатель.

– Что может этот механический бегемот? – задал очередной вопрос правитель. Он говорил все громче, и Руско показалось, что в шатре становится жарко.

Урза развел руками:

– Он сказал мне лишь пару слов.

Вождь ожесточенно потер нижнюю губу, его пальцы окрасились кровью.

– Надеюсь, на следующий вопрос ты сможешь ответить. Можем мы построить такого же?

Урза задумался.

– Не исключено. При условии, что у меня будет возможность его исследовать. Мишра сказал, что нашел его в пустыне. Но я повидал много транских устройств, и могу сказать: все они и в подметки не годятся этому чудищу. Мне кажется, что это вообще не транская машина.

– Наши патрули рыщут по пустыне за камешками, а его брат просто находит древнего механического бегемота в рабочем состоянии, – пробурчал вождь, обращаясь и к себе, и к начальнику стражи, и к Руско.

– Он сказал, что нашел его, – стоически произнес Урза. – Я не знаю, правда ли это.

– Ты что, не знаешь, можно ли доверять твоему брату? – молниеносно спросил вождь, подняв бровь.

– Я этого не говорил, – возмущенно парировал Урза. – Мы… нельзя сказать, что мы расстались друзьями.

– Руско мне говорил это, – сказал вождь.

– Мы поговорим потом, он и я, – сказал Урза.

– Если это «потом» настанет, – покачал головой в ответ повелитель. – Эти фалладжи со своим бегемотом сыграли с нами шутку. Мы приготовились устроить им демонстрацию силы, притащили сюда орнитоптеры и механического человека. А они возьми да и прикати с собой чудовище из древних легенд размером с океанский корабль. Аргивяне готовы дать деру сию же секунду, а корлисианцы хотят поблагодарить всех за приезд, забрать свои орнитоптеры и вернуться домой. Да, нечего сказать, утерли нам нос эти пустынные грабители на пару с твоим братом. Мы этого так не оставим.

Урза не стал спрашивать вождя, что тот имеет в виду. Повелитель же, велев Руско и молодому начальнику стражи остаться, отпустил его, и аргивянин тут же забыл об этих словах, выйдя на свежий воздух. Он не пошел к орнитоптерам, хотя и заметил краем глаза, что вокруг них копошится гораздо больше людей, чем обычно. Главный изобретатель просто направился в свой шатер и улегся в гамак, ожидая, когда же начнутся переговоры и он сможет снова увидеть брата.

У подножия шатра был поставлен четырехугольный стол с большими креслами с трех сторон. Западное занял вождь, справа от него стоял Урза, слева механический человек. Настроение вождя не изменилось со времени разговора с изобретателем, казалось, еще немного – и терпение старика лопнет как мыльный пузырь.

Южное кресло занимала повелительница Корлиса, по бокам от нее стояло по стражнику-наемнику из разных отрядов. В восточном расположился трусливый аргивский дипломат с двумя не менее трусливыми чиновниками.

С северной стороны для кадира фалладжи была поставлена низкая скамья в пустынном стиле. Он прибыл в своем паланкине и, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, водрузился на скамью. Справа от него стоял Мишра, слева – рыжеволосая женщина с посохом, Ашнод. Фалладжи оставили латунного бегемота в лагере, но за их спинами было отлично видно его змеиную шею.

Встречу дипломатично начала корлисианка:

– Мы приветствуем представителей фалладжи. Я надеюсь, что нам удастся разрешить проблемы, с которыми мы все сталкиваемся, и в конце концов прийти к выгодному для всех соглашению.

– С вашего позволения, – прервал ее Мишра, – я хотел бы сделать заявление от лица его величества кадира.

Правительница Корлиса на мгновение застыла с открытым ртом. Затем она кивнула. Вождь бурно запротестовал.

Мишра не мешкая перешел к делу, зычным голосом заглушив недовольного старика.

– Мы, народ фалладжи, рады возможности поговорить с людьми восточного побережья. Знайте, что мы – единый народ под управлением кадира и наша империя простирается от Томакула до границы с Аргивом, от ледяного озера Роном до теплого побережья Зегона. Мы вместе, нас много, и поэтому мы сильны.

В свете того, что должно быть решено на этой встрече, мы заявляем, что нашей основной целью является присоединение к империи всех исконных земель народа фалладжи и защита этих земель и ресурсов, которые в них находятся, от всех захватчиков, бандитов и потенциальных завоевателей.

Услышав это вождь выпучил глаза и грубо оборвал его:

– Неплохая речь для захватчиков, бандитов и потенциальных завоевателей. Мне интересно, жители Томакула и Зегона на самом деле с вами заодно или они просто ждут, пока кто-нибудь от. их имени не съездит по морде вашему молокососу, этому щенку кадиру?

Мишра удивленна поднял бровь, даже Урза не ожидал, что вождь может говорить с таким жаром. Изобретатель положил руку на плечо своему тестю в надежде его успокоить.

Но вождю ответил не Мишра, а сам кадир, да к тому же на великолепном аргивском:

– Поберегись, старик. Не стоит тебе переходить мне дорогу.

Урза вопросительно посмотрел на Мишру, и тот кивнул брату. Кадир научился аргивскому от своего раки и знал достаточно, чтобы отличить лесть от оскорблений и не лезть за словом в карман.

Но вождя было не остановить.

– Сам поберегись, воин-малолетка! Не играй с теми, кто старше и опытнее тебя.

– Мне кажется, самое время сделать перерыв и обдумать… – начал было Урза, но кадир его опередил.

– Ты знаешь, кто я такой? – спросил молодой фалладжи. – Я – кадир племени сувварди. Когда-то, очень давно, мы жили на своей земле, к северу от Иотии. Вы называли эти земли Полосой сувварди.

– Полосой мечей, – бросил в ответ вождь. – Когда я был молодым, мы очистили эти земли от бандитов и принесли туда истинную цивилизацию.

– Это – земля сувварди, и она принадлежит народу фалладжи! – прорычал кадир.

– Нога сувварди не ступала там со времен твоего прапрадеда! – не уступал вождь.

– Еще бы, – прошипел кадир. – Ты согнал моего прапрадеда с земли. Мой дед скитался по пустыне. Мой отец собрал племена. И вот теперь пришел я. У меня за спиной империя, и я требую возврата земель, принадлежащих мне по праву.

Урза глянул на брата, но тот был непроницаем. Разве он не знал, какие требования предъявит на встрече кадир? Корлисианцы и аргивяне начали что-то бурно обсуждать, за столом воцарился хаос.

– Ты старый дурак, – продолжил кадир с презрительной усмешкой, – если надеешься одолеть нас. Ты же видишь, наша сила превосходит твою.

– Я тебе покажу силу, – ответил вождь. – Будет тебе урок!

И махнул рукой. Начальник стражи, ожидавший снаружи шатра, развернулся спиной к собравшимся и повторил жест повелителя. Руско, наблюдавший за происходящим из иотийского лагеря, махнул пилотам орнитоптеров, которые заранее заняли позиции в кабинах своих машин.

Несколько мгновений спустя небо вокруг шатра потемнело – солнце закрыли огромные кожаные крылья летательных машин.

Одиннадцать орнитоптеров – в воздухе не было только нового аппарата Урзы – низко прошли над шатром. Кадир испуганно посмотрел вверх, но Мишра уже был рядом с ним, крича что-то на фалладжи. Урза заорал на вождя.

– Что это такое? – ревел изобретатель. – Почему мои орнитоптеры в воздухе? Почему мне ничего не сказали?

– Это – демонстрация силы! – крикнул в ответ вождь, кровожадно улыбнувшись. – Тебе тоже полезно посмотреть!

Орнитоптеры сделали вираж над шатром и полетели прямиком к лагерю фалладжи. Три аппарата взяли правее, а три – левее. Остальные пять направлялись прямо к механическому дракону.

Пилоты начали сбрасывать с орнитоптеров небольшие предметы. Неведомые темные ящички падали на лагерь фалладжи. Там, где они касались земли, в воздух взметались огонь, дым и песок. Начался пожар, послышались крики. Бомбы продолжали падать.

Урза закричал, но в грохоте взрывов его никто не расслышал. Пять подлетевших к дракону орнитоптеров выстроились в линию, пытаясь сбросить свои бомбы у ног огромного металлического существа. Одна за другой бомбы разрывались прямо перед зверем, тот резко откатывался назад и выл, но, казалось, оставался в целости и сохранности.

Подняв шею, дракон выдохнул огромное облако красноватого тумана. Оно зависло прямо на пути одного из орнитоптеров, и аппарат, не успев увернуться, влетел прямо в него. Но вылететь из облака орнитоптер уже не сумел – распавшись на части, он рухнул на землю. Обломки с грохотом упали среди шатров. Смертельный груз взорвался, и в воздух поднялся гигантский язык пламени.

Делегаты не стали мешкать. Аргивяне нырнули под стол. Корлисийские наемники подхватили свою правительницу под руки и потащили ее прочь, она же громко выкрикивала приказы и поносила на чем свет стоит своих телохранителей. А вождь смеялся, дразня молодого кадира.

Правитель фалладжи с неожиданным проворством вскочил со своей скамьи и замахнулся на вождя. Тот увидел движение кадира и попытался увернуться от удара, но юноша оказался быстрее. Прежде чем братья успели среагировать, он вонзил в грудь старика кривое лезвие. Из раны потоком хлынула кровь.

– Нет! – крикнул Урза, чувствуя, как у него на груди тяжелеет Камень силы. Он схватил его одной рукой, другой активировал металлического человека. – Останови его! – приказал он.

Машина наклонилась вперед и схватила кадира за одежду. Когда длинные механические руки протянулись через стол и сжали его пальцами из металла и железного корня, юноша испустил нечеловеческий вопль. В тот же миг рыжеволосая женщина подняла свой посох и направила его на металлического человека. Вокруг дельфиньего черепа заплясали молнии, Урзу начало тошнить. Ему показалось, что каждая частичка его кожи стала вдруг крайне чувствительной, даже слабое дуновение ветра причиняло невыносимую боль. Сжав зубы, Урза выкрикнул другую команду, и механическое существо потащило кадира к себе через стол.

В лагере фалладжи пытались перегруппироваться. Мишра просигналил дракону, змееподобная шея чудовища взвилась в небо и стала ловить пикирующие орнитоптеры. Ей удалось схватить и бросить на землю один из них. Его крылья сразу же вспыхнули. В это время в атаку пошли пешие иотийские отряды, намереваясь перебить всех, кто уцелел при бомбежке. За ними устремились и части корлисийских наемников.

Ашнод что-то крикнула Мишре, и тот, обернувшись, увидел, что кадира схватил металлический человек. Отдав последнюю команду механическому дракону, младший брат переключился на Урзу и его создание. Он схватил рукой тонкий кожаный мешочек у себя на шее, и сквозь его пальцы наружу полился зеленый свет. Мишра сконцентрировал лучи на машине Урзы.

Зеленый луч скользнул по Урзе, и тот отшатнулся. Но основной удар предназначался механическому созданию, и тому в самом деле пришлось несладко. Из его суставов посыпались искры, из-под под шлема повалил пар. Чудовище ослабило хватку, и кадир упал на землю, держась за горло.

Ашнод опять, что-то прокричала, и Мишра кивнул. В этот же миг неожиданно обрушилась северная стена шатра – это прокладывал путь к платформе механический дракон. Ашнод опустила посох, и огонь на нем погас Сунув посох под мышку, она одной рукой схватила кадира и словно куклу потащила его к машине.

Урза почувствовал, что боль ослабевает. Он сфокусировал Камень силы на своем металлическом создании. У него все еще кружилась голова.

– Мишра, – крикнул он, – мы должны это остановить!

Словно в тумане он услышал, как брат огрызнулся в ответ:

– Зачем? Чтобы ты мог еще раз предать нас, братишка?

– Я ничего не знал, – начал было Урза, но в этот момент механический человек не выдержал одновременного напора Камня силы и Камня слабости. В его груди что-то взорвалось, торс начал вертеться вокруг центральной оси, из головы полыхнуло пламя. Урза закричал и упал на землю, уворачиваясь от огня. Последнее, кого он увидел, был Мишра. Младший брат бежал к своему дракону, скрывшемуся в дыму от разрывов сброшенных с орнитоптеров бомб.

Урзу нашли в разрушенном шатре, он сидел возле тела погибшего вождя. Поблизости стояли ноги механического человека. Детали его головы и торса были разбросаны повсюду среди обломков разрушенной платформы.

Начальник стражи отдал честь.

– Докладываю: враг отступает по всему фронту.

Урза ничего не сказал, и начальник продолжил:

– Мы нанесли большой урон войскам фалладжи, у нас же потери минимальные – четыре орнитоптера. Нам помог отряд корлисийских наемников, теперь они хотят, чтобы им заплатили. Аргивяне убежали, даже не вынув мечей из ножен.

Урза поднял глаза и смотрел на бледное, собранное лицо военачальника, пока тот продолжал:

– Вражеский правитель и, – он сделал паузу, – ваш брат убежали в горы вместе со своей машиной. Мы отправим оставшиеся орнитоптеры на поиски беглецов.

Урза тихо сказал что-то. Начальник его не расслышал.

– Прошу прощения? – переспросил он.

– Я сказал «зачем?» – печально повторил Урза, глядя на лицо вождя. – Зачем он это сделал?

– Вы же сами слышали, что сказал этот дьявол фалладжи, – ответил начальник. – Они собирались напасть на Иотию. Отобрать давно утраченные ими земли. У них так принято – передавать память о пережитых сто лет назад обидах из поколения в поколение…

– Я про вождя, – сказал Урза, в его голосе звучал металл. – Он сам все это подготовил. Эту засаду. Орнитоптеры. Бомбы. Гоблинский порох. Вождь давно готовил нападение. Хотел устроить тут резню. Если бы не машина моего брата, ею бы все и закончилось.

Начальник стражи переминался с ноги на ногу и молчал.

– Почему он не сказал мне? – горько вопрошал Урза. – Почему не сказал мне о том, что собирается использовать мои машины таким образом?

Начальник запнулся:

– Н-не могу знать, мой господин.

Урза опустил тело вождя на разбитый в щепки пол шатра и обернулся к начальнику.

– Нет, ты можешь, – ледяным голосом произнес Урза. – Ты не только можешь, ты знаешь. Кто был посвящен в приготовления? Каковы они были? Что вы надеялись совершить? Почему не сказали мне? Почему не сказали принцессе? Ты знаешь ответы на все эти вопросы, и ты расскажешь мне все.

Начальник очень внимательно смотрел себе под ноги.

– Потому что, – продолжил Урза, разворачиваясь к телу вождя, – потому что сейчас я должен вернуться в Кроог и сказать жене, что ее отец погиб. И мне придется объяснить ей, как такое могло случиться. И пока что мне нечего ей сказать. Потому что я сам этого не понимаю.

Глава 11: Государственные дела

Тавнос ступал по коридорам дворца тихо и неслышно, что казалось почти невозможным при его могучем телосложении. После трагедии все придворные стали вести себя в мраморных залах кроогского дворца тише воды, ниже травы.

Весть о смерти вождя прозвучала для иотийцев громом среди ясного неба. Все произошло неожиданно, и ничего нельзя было изменить. Народ Иотии уже и не помнил других правителей, кроме отца Кайлы, он казался бессмертным.

А теперь он мертв. Зарезан клинком фалладжи, говорили одни. Нет, возражали другие, его сердце сожгла фалладжийская магия. Нет, настаивали третьи, он сварился заживо в пару дьявольской машины, которой управлял проклятый брат Главного изобретателя. Нет, высказывали свое мнение четвертые, правитель носил на руке храмовый амулет, который сделал Главный изобретатель, и тот взорвался. Да нет же, вступали пятые, вождь хотел спасти Главного изобретателя от рыжеволосой дьяволицы, вызванной из-за пределов мира его братом, и погиб сам. Даже после того, как во всеуслышание было объявлено об истинных причинах смерти вождя, на площадях по-прежнему роились слухи и домыслы.

Больше всего судачили о том, как однажды поздно вечером в небе столицы появился личный орнитоптер Урзы. В нем было тело вождя. Некоторые утверждали, что Урза летел из Корлинды без отдыха, другие – что он ненадолго остановился по дороге, но, так или иначе, путешествие заняло всего два дня. Он положил тело в дворцовой церкви, послал гонцов в храмы, а затем отправился известить о несчастье королеву. В отличие от многих других историй, это было правдой.

Государственная панихида и похороны были обставлены с невероятной помпой и продолжались десять дней. В Кроог прибыли люди из самых дальних уголков Иотии, чтобы в последний раз пройти перед повелителем и оказать ему последние почести. У гроба с телом вождя стоял почетный караул, который не столько охранял покойного, сколько помогал храмовым лекарям справляться с теми, кто падал в обморок от горя. Самой заметной персоной, которой потребовалась помощь, оказалась кормилица Кайлы, которая в слезах бросилась умершему на шею. Ее насилу оторвали от него и немедленно отправили на поправку к родственникам в ее родную деревню.

Королева Кайла и принц-консорт, Главный изобретатель Урза, появились у гроба лишь в последний день. У них были осунувшиеся, усталые лица, за все время траурного бдения они не сказали ни слова.

Наконец вождя погребли в дворцовой церкви, и королева вернулась в свои покои, а Главный изобретатель – в «голубятню». Жизнь в Крооге потекла своим чередом: купцы вернулись в лавки, ремесленники – к ремеслам, а ученые – к занятиям в храмах. Казалось, воцарился мир, но на самом деле люди лишь пытались погасить недовольство и ненависть повседневными делами. Фалладжи убили их любимого вождя. И они за это заплатят.