Глядя на гладкое, загорелое и весьма привлекательное лицо Лизы, на ее стройные ноги, узкие бедра, плоский живот и длинные, разрисованные в дорогом салоне ногти, я сжал зубы и поклялся – если выиграю этот безнадежный бой и заработаю два косаря баксов, обязательно поеду к путане в гости и хорошенько расслаблюсь. Душой и – ясный перец – телом. Так и сделаю. И пошла она… вместе со своим брылястым упырем Стасиком и всеми его бандитскими капиталами куда подальше. Тоже мне, принцесса на горошине нашлась!!! С калькулятором вместо сердца. Ща-з-з!

– Ты что-нибудь ставил, Дэник? – прижавшись ко мне, спросила Лиза.

– Тысячу. На поросенка.

Путана пожала плечами и сказала:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Я тоже на это надеюсь.

– Говорят, где-то в Автово или… короче – где-то на юге, в помещении старого ДК, Карел на днях свой элитный ночной клуб открывает, – шепотом сообщила новость Лиза. – Но не простой, а с гладиаторскими боями в железной клетке. Видики смотришь?

– Иногда. В основном, комедии с Джоном Кенди.

Что такое бои без правил, я, разумеется, знал. Два амбала входят в клетку и гасят друг друга до упора, пока один из гладиаторов не выпадет в осадок или не сдастся на милость победителя. Учитывая характер и настрой бойцов второе, правда, случалось крайне редко. То еще зрелище! Куда там собачкам. Впрочем, на вкус и цвет… Не думаю, что с открытием Карелом нового ночного заведения контингент «Старого диктатора» заметно поредеет.

Я скользнул взглядом по столпившимся на другой стороне ринга ВИП-персонам и не сразу увидел скромно стоявшего за спинами самых шустрых зрителей Браташа. Слева от бандитского финансиста расположились эстонец с держащей его под руку грудастой переводчицей, а справа была она. Мое сердце снова дрогнуло. Наваждение какое-то! То, что я чувствовал, глядя на эту милую девочку, ни в какое сравнение не шло с теми эмоциями, которые вызывала во мне сексапильная Лиза. Лизу при желании можно было трахнуть прямо в «Старом диктаторе», в отдельной комнате «для приватных переговоров» или вообще – в туалетной кабинке. А чудное создание, стоявшее рядом с мафиози, хотелось носить на руках до конца жизни. И хоть шкурные мотивы столь странного союза между Красавицей и Чудовищем казались мне очевидными, при одном взгляде на эту сладкую парочку как-то чисто по-человечески становилось обидно, что жестокие законы нашего продажного мира свели вместе столь прелестное создание и брюхатую ядовитую тварь.

Через секунду Серж объявил начало схватки, кинологи спустили собак с поводков, и я отвлекся от своих невеселых мыслей, сосредоточившись на драке. Уже в самом начале схватки стало очевидно – у бультерьера нет никаких шансов справиться с ротвейлером. Змий был сильнее, тяжелее и сразу подмял поросенка под себя. По залу пробежал восторженный гул, как только на шее у несчастной псины показалась кровь. Так бывало всегда.

– Кажется, здесь уже все ясно, – тихо сказала Лиза. Но она ошиблась.

В какой-то момент ротвейлер окончательно уверился в своей победе, чуть ослабил хватку, и тогда истекающий кровью Брэк сумел-таки вырваться, отбежать в сторону и, оскалив пасть, тут же сам бросился в атаку на замешкавшегося противника. Словно стальной клещ, он повис на шее у Змия, намертво сомкнув челюсти, и начал с хриплым грудным рыком заваливать его на бок. Не вышло – слишком велика была разница в весе. Ротвейлер взвыл от боли и принялся метаться по рингу, предпринимая отчаянные попытки сбросить с себя бультерьера. Не добившись желаемого, пес пошел на хитрость – неожиданно остановился и сделал кувырок, в результате чего сумел укусить болтающегося ка шее бультерьера за незащищенный живот. Когда говорят, что були практически не чувствуют боли – правильно говорят. Но врожденный инстинкт самосохранения есть у каждой живой твари, от муравья до слона. Позволить врагу вцепиться себе в живот – это верная смерть. Брэку ничего не оставалось, как разомкнуть челюсти и, отпустив шею, вцепиться ротвейлеру в морду, а потом – попытаться отскочить в сторону. Не вышло. Змий изловчился, схватил удирающего поросенка за лапу и рванул с такой силой, что мне почудилось, будто я отчетливо слышу хруст ломаемой кости…

Схватка вошла в финальную часть. После того как фактически лишившийся одной лапы Брэк неловко повалился на бок и захрипел, я почувствовал, как прижавшаяся ко мне Лиза крепко сдавила мое предплечье. Публика же просто бесновалась! Крики, улюлюканье, яростная жестикуляция – все смешалось в единый гвалт, почти осязаемо заполнивший собой помещение клуба с ярко освещенным рингом в центре.

Я оторвал взгляд от издыхающего бультерьера, посмотрел на очаровательную малышку в алом платьице и прочитал в ее глазах нескрываемый ужас. Мафиози, напротив, ощерился в довольной улыбке.

Возможно, в эту секунду я впервые ощутил неприятный осадок от трижды в неделю творящегося в «Старом диктаторе» кровавого действа. Раньше для меня схватки ассоциировались лишь с деньгами, с гарантированным выигрышем и для жалости в сердце не было места. Сейчас, когда халява закончилась, пришло прозрение. А может, все дело в том, что я только что проиграл свои последние деньги?

– Ну, вот и все… – прошептала Лиза. – Ты проиграл. А он, – она посмотрела на Брэка, – умер.

Но путана снова ошиблась. То, что случилось в следующий миг на перепачканном кровью ринге, повергло всех присутствующих в шок. Примерно две секунды стояла полная тишина, а потом публика взорвалась оглушительным воем, от которого затряслись стены.

Казалось, с бедолагой Брэком все было кончено. Он лежал на боку, конвульсивно дергаясь всем телом и не делая ни малейшей попытки освободиться от мертвого захвата на шее. Те из игроков, кто поставил на здоровяка Змия, уже пожимали друг другу руки, а особо нетерпеливые даже направились к представителю тотализатора за получением выигрыша.

Внезапно глаза бультерьера широко открылись, на долю секунды приняв осмысленное и – я готов в этом поклясться! – хитрое и злорадное выражение, мелко подрагивающее тело резко напряглось, под кожей вздулись мускулы, а затем стремительным рывком Брэк во второй раз за схватку освободился от зубов ротвейлера, буквально с мясом вырвал свою изодранную в лохмотья шею из пасти Змия, вскочил на три лапы и тут же отчаянно впился клыками в морду опешившего ротвейлера. Змий взвыл, инстинктивно дернулся назад, но было поздно – один из клыков истекающей кровью «свиньи» проколол ему глаз. Неуклюже балансируя, Брэк разжал челюсти, тут же вцепился противнику в горло, на удивление легко, как плюшевую игрушку, швырнул тяжелую тушу Змия на ринг и, распластавшись, словно не дающий перевернуть себя на спину борец, буквально пригвоздил ротвейлера, не давая ему шевелиться. Кровь потоком хлынула из перекушенной артерии, оставляя багровые следы на некогла белобрысой морде Брэка и тяжелыми каплями падая с его клыков…

Вот теперь наступил конец. Когда кинологи расцепили псов, они оба еще были живы. Но даже неискушенному зрителю с ватой вместо мозгов было совершенно ясно – ни одна ветеринарная клиника не возьмется за лечение и не сможет вернуть несчастных животных к полноценной жизни. А кормить инвалидов на халяву, без отдачи, никто из профессиональных дрессировщиков не станет. Единственный вариант – это укол, вызывающий паралич дыхательной системы и, как следствие, быструю смерть.

Серж взял микрофон и громогласно объявил победителя схватки – бультерьера по кличке Брэк.

– Я хочу выпить, – сказала Лиза и потащила меня к барной стойке. Я не сопротивлялся. Я понял – выигрыш и проигрыш тут абсолютно ни при чем. Я просто сам изменился, стал другим. Сегодня ночью мне впервые за все время посещений клуба стало противно от того, что я увидел. И я твердо поклялся – ноги моей здесь больше не будет.

Накатив залпом стакан и проводив плотоядным взглядом направившуюся в женскую комнату Лизу, я прислушался к ощущениям своего организма и понял, что сегодня, как и прошедшей ночью, мне хочется накачаться до положения риз. Мой бумажник неожиданно пополнился двумя тысячами баксов, и этот факт вселял оптимизм, по крайней мере, на ближайшие пару дней. Пора было немного подкрепиться, и я заказал у Кости мой любимый салат из кукурузы с помидорами, оливки, а к ним – еще один коктейль «отвертка» для меня и кампари – для Лизы. Кушать прямо у стойки бара было стремно и не солидно, поэтому я попросил друга принести еду на единственный свободный в клубе столик, который отыскался в дальнем углу зала.

Аккурат рядом с бандитским финансистом и его компанией.

Костя нахмурился, но ничего не сказал. Просто подозвал одну из официанток, передал ей мой заказ и снова занял место за стойкой.

В зале уже ничто не напоминало о собачьих боях. Стараниями подсобных рабочих ринг в считаные минуты превратился в залитую светом разноцветных софитов сцену для музыкантов, на которой уже вовсю лабали свой бессмертный шлягер про коней в яблоках группа «Электроклуб» и ее солист Витя Салтыков. После двух часов ночи началась дискотека. Разогретые адреналином и алкоголем гости оттягивались на полную катушку. Третьим этапом развлекательной программы, как правило, был стриптиз. Когда – женский, а когда и мужской. Одним словом – скучать гостям и членам клуба не приходилось.

Я спрыгнул с высокого барного стула, пересек по краю колышущуюся, словно штормовое море, танцевальную площадку, где в компании жен, подруг и путан самозабвенно предавались трясучке десятка три так называемых ВИП-персон, поздоровался за руку со своим двоюродным братом Владом и зарулил в дальний угол зала, где непринужденно развалился, вытянув ноги, за свободным столиком и стал шарить в карманах в поисках зажигалки.

Но не успел я прикурить, как возле моих ботинок заметил еще четыре. Так, начинается… Я поднял взгляд и сразу же принялся мысленно прикидывать, чем успел не угодить двум огромным мордоворотам с глубокой печатью отсутствия интеллекта на физиономиях. Типажи, что и говорить, были колоритнейшие. Хоть прямо сейчас грузи в быковоз с мясокомбината и вези на съемочную площадку «Ленфильма». Амбалы словно выросли из-под земли и смотрели на меня, не моргая, с таким выражении, с которым никогда не рассказывают анекдоты.

Телохранители «папы». Почему я до сих пор их не замечал? Классно работают.

– Здесь занято, – металлическим голосом сообщил один из парней, а второй покосился влево. Я проследил за его взглядом и уткнулся в широкую спину Станислава Браташа. Он медленно поворачивался на сто восемьдесят градусов. На меня испытующе смотрели из-под кустистых седеющих бровей два желтоватых, глубоко посаженных глаза.

Я мысленно выругался, а вслух вежливо сказал:

– Извините, но здесь нет таблички насчет резервирования.

– Ты плохо понял, мужик? – глаза первого телохранителя недобро сузились. – Я сказал, вали отсюда. Бегом.

И тут случилось чудо.

– Оставьте его! – послышался властный голос Браташа. – Мы уже закончили, пусть сидит… – Толстяк небрежно махнул короткими пухлыми пальцами, и бравые мордовороты исчезли так же быстро, как и появились.

– Спасибо, – буркнул я и даже набрался наглости кивнуть, в упор глядя на воротилу. – Я не знал, что…

– Расслабься, – Браташ снова махнул растопыренной пятерней, окинув меня с головы до ног цепким взглядом. – Курить есть?

– «Мальборо-лайт», – я послушно достал пачку, открыл, встал и протянул ее финансисту. Подождал, пока он вытянет и вставит в зубы сигарету, после чего поднес к ней горящую зажигалку и наконец-то закурил сам.

– Ты кто такой будешь, земеля? – жадно затянувшись, спросил Браташ. Сидящие с ним за одним столом эстонец, переводчица и юное создание – все они тоже с интересом разглядывали меня и молчали. Я впервые увидел эти огромные карие глаза так близко, и у меня снова перехватило дыхание. Господи, Стрельников, что ты делаешь?!

– Так, машинами из Америки торгую, – я заставил себя улыбнуться, но не был уверен, что это получилось.

– Мы случайно раньше с тобой не встречались? Я тебя определенно где-то видел, но вот не могу вспомнить, где именно. Как тебя звать?

– Денис.

– А фамилия?

– Стрельников.

– Как, ты говоришь, твоя фирма называется? – прищурился Браташ.

– Она не моя, а Бори Моисевича. «Фортуна ЛТД».

Подошел Костя с подносом и с изумлении уставился на меня, мирно беседующего с известным теневым воротилой.

– Знаю я эту контору, – кивнул толстяк, шумно выдыхая дым. – И чем ты там занимаешься? Реализацией?

– Нет. Летаю в Штаты, принимаю тачки, гружу их на судно и сопровождаю до Питера. – Я кивнул Косте, предлагая ставить еду и напитки на свободный столик.

– Хм, – покачал головой Браташ и ухмыльнулся. – И сколько же тебе платит этот жид, если ты смог получить карточку этого клуба?

Я готов был поклясться, что в глазах рассматривавшей меня кареглазой бестии вспыхнул неподдельный интерес.

– Недостаточно, чтобы иметь ее на общих основаниях, – вынужден был я признаться. – Просто начальник охраны – мой двоюродный брат. У него хорошие отношения с администратором клуба, Навицким. Вот и замолвил словечко… А Боря даже не знает, что я здесь бываю. Теперь это вообще не имеет значения, – открыл я последнюю карту. – Сегодня утром он меня уволил.

– За что? – деловито отреагировал на мои откровения финансист.

– «Фортуна» вышла со своими тачками на рынок Москвы. Стало много заказов. Моисевич фрахтует собственное судно, а за отгрузкой машин теперь будут следить американские партнеры. Мои услуги стали не нужны.

Костя поставил заказ на столик и ушел, окатив меня на прощание осуждающим взглядом. Мне было плевать. Я был уже изрядно пьян и не видел ничего страшного в мимолетном, ни к чему не обязывающем разговоре с бандитским «кошельком». Скрывать мне, безработному, было нечего. Так же как и опасаться. Что с меня взять? Даже жизнь моя никому на фиг не нужна.

Высосав за несколько глубоких затяжек сигарету, я тут же закурил снова.

– На боях играешь? – неожиданно сменил тему Браташ.

– Всегда, – я кивнул. – Сегодня выиграл два косаря в последней схватке.

Наш диалог с мафиози, похоже, обещал быть долгим. Мне даже стало любопытно – до чего мы, в конце концов, договоримся. К тому же малышка в красном платье не сводила с меня глаз.

– Неужели на бультерьера ставил?! – поднял брови толстяк, и на его одутловатом, изрытом оспой лице появилась улыбка. – На «шару» или с умыслом?!

– Случайно, – я пожал плечами. – Псы новые, незасвеченные. Это были мои последние деньги. Рискнул… Повезло.

– А я вот свои пять сотен слил, – без тени сожаления – было бы о чем переживать! – признался финансист. Потом посерьезнел, еще раз смерил меня с головы до ног и сухо уточнил: – Значит, ты сейчас безработный? Я правильно тебя понял, Денис?

– Ну, пока не совсем. Через пару дней я в последний раз лечу в Нью-Йорк, возьму тачки, загружу на корабль, доставлю в Питер, а потом уже… Потом все. – Я выпусил через нос две струи дыма и вопросительно взглянул на сидящего напротив меня дельца, который, кажется, собрался сделать мне предложение.

– Нью-Йорк хорошо знаешь? – Браташ задумчиво пожевал губами.

– Относительно. – Значит, я все же оказался прав насчет предложения? Интересно. – Слишком огромный город. Но деловой центр, Манхэттен, Брайтон-Бич и Бруклин – более-менее знаю.

– С английским, я так понимаю, проблем нет?

Я кивнул. Болтать, используя американский вариант английского, я мог не многим хуже, чем на языке родных осин.

– Когда, ты говоришь, последняя поездка?

– Через три-четыре дня. У меня виза скоро заканчивается. Если не успею покинуть Штаты до указанного в паспорте срока, то погранцы поставят «волчий штамп» о запрете въезда в страну на пять лет. Впрочем… сейчас это уже не важно. Работа все равно накрылась, – я нарочито небрежно пожал плечами.

Часы показывали без четверти три. Веселье достигло апогея. На сцене, сменив отлабавший «Электроклуб», появился женоподобный, но обладающий достаточно сильным голосом питерский певец Сергей Рогожин и затянул лирический медляк. Богатые, раскрасневшиеся мужики в смокингах слились в экстазе с подругами и дорогими путанами, давая волю рукам и с сальной улыбкой нашептывая им на ухо что-то очень личное. По сравнению с гостиничными шлюхами местные девочки были само совершенство. Ни администрация клуба, ни мой брательник Влад ни за что бы не позволили сомнительной репутации шкуркам, будь они хоть близняшками самой Клаудии Шиффер, проникнуть за двери «Старого диктатора». Отбор был строгий, с каждой из претенденток на место в секс-эскорте проводилось специальное собеседование. Результат строгого подхода к вопросу кадров был очевиден – богатые снобы, покидающие клуб с шикарной чистенькой девочкой, могли не опасаться, что наутро пропадут не только бумажник с баксами, но и болтающаяся на лохматой груди толстая золотая цепь. Репутация заведения была практически безупречна. В этих стенах не случилось еще ни одного мало-мальски серьезного инцидента, который администрации и охране не удалось бы решить самостоятельно, как говорится – не вынося сор из избы.

Я курил, щурясь от табачного дыма и бьющей в глаза светомузыки, и еще не знал, что антикриминальная идиллия уже накрылась медным тазом и счет трагическим эксцессам в клубе открыт. Об этом пока еще никто не знал…

Я медленно пил водку с соком, ждал, когда вернется Лиза, и краем глаза наблюдал за еще недавно казавшимся мне таким великим и ужасным мультимиллионером Станиславом Браташем.

Сделав дополнительный заказ, толстяк, шумно дыша, снова повернулся ко мне и, наконец, сказал именно то, чего я ждал:

– Мне кажется, ты толковый парень, Денис. Хочешь работать?

Я, насколько хватало артистического таланта, сделал вид, что предложение финансиста огорошило меня, как удар кувалды по затылку. Разве что рот не открыл – это было бы уже явным перебором. Но визжать от радости было бы еще большим идиотизмом. «Скрывая волнение», я накатил остатки коктейля, зажевал их ложкой салата и только после этого ответил, тщательно подбирая каждое слово:

– Вы ведь меня совсем не знаете. А я, извините, не знаю вас. Пока еще…

– Неужели?! – неожиданно рассмеялся Браташ, почему-то обернулся к своей милой девочке, дождался ее улыбки и вновь воззрился на меня. – Ну, раз так, тогда держи, – финансист достал из кармана лакированное портмоне, вытащил визитную карточку и протянул ее мне со словами: – Это моя, так сказать, основная должность. К твоей будущей работе не имеющая никакого отношения. – Последнюю фразу жиртрест произнес таким безапелляционным тоном, словно минуту назад я, временно бесхозный черномазый раб в седьмом поколении, уже собственноручно подписал контракт, передавая себя целиком и полностью в его частное владение как минимум до пенсии.

Я внимательно оглядел кусочек голубого картона с серебряным тиснением, на котором был изображен дореволюционный герб Санкт-Петербурга, и, окончательно обнаглев, прочитал вслух:

– Браташ Станислав Тадеушевич. Холдинговая компания «Российский Финансово-Промышленный Синдикат». Президент. – Затем поджал губы, кивнул, дескать, не слабо, и простецки спросил:

– А что за работа?

– Если в двух словах, то физически совсем несложная. Но – весьма ответственная! – снова рассмеялся заметно опьяневший Браташ и опять посмотрел на своего кареглазого ангела. Девушка снова улыбнулась. Я внимательно наблюдал за ними обоими…

В кругу моих знакомых коммерсантов про внезапно разбогатевшего бывшего коммуняку Браташа, некогда подвизавшегося в мелких халдеях у самого ленинградского наместника ЦК КПСС товарища Романова, ходили разные слухи. Он, как дерьмо в проруби, всплыл на поверхность деловой элиты Питера года полтора назад, вскоре после скандального банкротства нескольких крупных «финансовых пирамид», принимавших денежные вклады от населения и в совокупности кинувших доверчивых лохов на огромную сумму, что-то в районе пятидесяти миллионов баксов. Теперь, когда не только каждый толковый бизнесмен, но и регулярно почитывающий местные бульварные газетенки пенсионер-очкарик наслышан о тесных связях известного финансиста Станислава Тадеушевича с одной из крупнейших преступных группировок города на Неве, не трудно догадаться об источниках обогащения толстяка. За спинами подставных зиц-председателей, якобы хозяев лопнувших «мыльных пузырей», стояли именно братки, выделившие деньги на организацию суперкидка. И они, мягко говоря, не прогадали. Львиная доля огромных средств наличными, тихо, без пальбы и разборок, изъятая у клюнувших на халявные дивиденды вкладчиков, плавно перетекла в закрома «пацанов». А Браташ, как главный разработчик «бизнес-плана» аферы и непосредственный куратор проекта, получил свой оговоренный заранее процент. Открыл вполне легальную фирму с большим штатом сотрудников, стал известным в Питере меценатом, спонсором и благодетелем униженных и оскорбленных, одновременно не без успеха курируя финансовый портфель поднявшейся за счет его мозгов бандитской группировки, начавшей пачками покупать ментов, судей и влиятельных госчиновников и быстро вошедшей во власть.

Одним словом, я прекрасно отдавал себе отчет, какая именно беспринципная скотина сидела, выпятив живот, за столиком напротив и делала мне заманчивое предложение. Я знал, что, дав согласие работать на бандитского финансиста, отныне буду повязан с Браташем такими прочными путами, освободиться от которых можно только вместе с головой. Все это я прекрасно знал…

Но я слишком привык жить, ни в чем себе не отказывая. Что такое жалкие две тысячи, выигранные мною сегодня ночью на собачьих боях?! Не пройдет и пары недель, как в моих карманах начнет гулять ветер и я пойду по миру с протянутой рукой. Мне совсем не улыбалась перспектива лишиться роскошной тачки, домработницы, дорогой одежды, качественной еды, красивых девочек и всех прочих удовольствий, которые доступны за деньги. Я не хотел устраиваться безропотным терпилой в автосалон на Энергетиков и, получая жалкие полштуки баксов в месяц, день за днем превращаться из беззаботного повесы в рядового зашуганного лоха, за копейки лебезящего перед боссом и богатыми клиентами и живущего в постоянном страхе, что в один прекрасный момент его просто вышвырнут на улицу пинком под зад.

Поэтому, выслушав предложение Браташа, я не ответил категорическим отказом. Я решил взять паузу и еще раз все обдумать. Позже, на трезвую голову. К тому же мне, как и любому человеку на моем месте, было интересно для начала услышать все условия и «нюансы» возможной будущей работы. А сказать «нет», еще не произнеся «да», никогда не поздно.

– Мне бы хотелось более конкретнее, Станислав Тадеушевич, – вот что я сказал толстяку.

– Что ж, можно и конкретней, – ухмыльнулся он, распечатывая принесенную расторопной официанткой пачку сигарет и сминая в кулаке прозрачную пленку. – Мне нужен курьер, Денис. Для регулярных – два-три раза в месяц – командировок в Соединенные Штаты. Летать придется налегке, с одним чемоданчиком. В чемоданчике этом будут… – Браташ замолчал, прищурился, буравя меня тяжелым, подавляющим волю змеиным взглядом, – …будут только документы. Секретные. Очень ценные. Такие, пересылку которых рискованно доверять даже имеющей безупречную репутацию курьерской почтовой службе, вроде «DHL». Для таможни – это всего лишь деловые бумаги, так что с пересечением границ проблем не будет. Для непосвященного человека – вообще макулатура, набор непонятных таблиц, цифр и символов. Но для заинтересованных лиц эти документы могут представлять огромную ценность. Именно поэтому для их доставки мне нужен крепкий парень, который готов в любой момент, по моему звонку, сорваться и первым же самолетом отправиться за океан, который отлично владеет английским, имеет располагающую к себе интеллигентную внешность, хорошо знает Нью-Йорк и… – вновь сделал паузу финансист, – …умеет держать язык за зубами. Эта работа – максимум на год. Но я привык ценить преданных мне людей, которые знают, чего хотят от жизни и чем готовы ради этого поступиться. Так что если сработаемся, о своем будущем можешь не беспокоиться. Как видишь, я хочу не слишком много, а предлагаю взамен пять тысяч долларов в месяц.

Я держал себя в руках. Остановил проходившую мимо официантку и попросил принести двойную порцию водки с соком и оливки. Потом закурил.

– Неужели мало?! – фыркнул уставший ждать ответа Браташ. Я торопливо помотал головой. Какое мало! Я чуть не ошизел, услышав названную им сумму! Пять тонн! И это – за то, чтобы возить туда-сюда «дипломат» с бумагой, содержание которой меня интересует не больше, чем судьба урожая бананов на плантациях Берега Слоновой Кости?!

– Да нет, что вы. Это очень солидная зарплата, – поспешил заверить я. – Мне нравится ваше предложение, Станислав Тадеушевич. Я только хочу быть в курсе, для кого именно эти документы могут представлять интерес? Всегда полезно знать, за каким углом тебя стерегут с дубиной, чтобы проломить череп.

– Логично мыслишь, – кивнул Браташ. – Действительно, немало в мире найдется деловых членов, готовых на любое преступление ради одной-единственной бумажки форматом А4. Все торгаши с Уолл-Стрит хотят знать, что будет на фондовом рынке завтра, через неделю, и тем более через месяц! Но мало кто из смертных имеет возможность получать такие прогнозы из первых источников!.. – Финансист, видимо, сообразив, что под воздействием алкоголя сболтнул лишнее, замолчал, насупился, ковырнул вилкой кусок лососины, бросил его обратно в тарелку, отхлебнул из бокала минералки, отодвинул его в сторону и только затем продолжил, уже спокойно и деловито:

– Насчет своего драгоценного черепа можешь не волноваться – схема передвижений по Штатам отработана в деталях. Получив документы в Нью-Йорке, ты сразу отправишься в другой город, где есть международный аэропорт. Не исключено, что через весь континент. И уже там сядешь в самолет до Европы, и дальше – до Москвы. Здесь, в России, тебя уже будут встречать… Ну, как, согласен? – И Браташ, не дав мне ни секунды на размышление, протянул руку для пожатия.

Я угодил в капкан, из которого не было безболезненного выхода. Пожать – значит, прямо сейчас, не сходя с места, сказать «да». Со всеми вытекающими для меня последствиями. Не пожать – публично, в присутствии свидетелей! – клешню известного бандитского финансиста и аналитика – значит нажить себе сильного и влиятельного врага, за спиной которого – целая криминальная группировка. И еще неизвестно – что хуже.

В моем распоряжении была всего секунда на ответ, и самым разумным мне показалось выбрать из двух зол меньшее. Я протянул руку и сжал горячую, сухую и мягкую, словно допотопная резиновая грелка, длань Браташа:

– Я согласен, Станислав Тадеушевич. На днях у меня последняя ходка от «Фортуны», и по возвращении в Питер я в вашем распоряжении. Только визу нужно будет продлить.

– Вот и хорошо, Денис. На визитке есть номер трубы. Как только вернешься – сразу звони. Встретимся и обсудим детали. А сейчас извини, земеля, ты у меня здесь не один, – не сказав больше ни слова, Браташ повернулся ко мне спиной и начал разговор с терпеливо дожидающимся его освобождения пожилым эстонцем. Очаровашка в красном платье по-прежнему молчала, потягивая белое вино, лишь время от времени одаряя своего «папика» нежной, как апрельское солнышко, улыбкой.

Вот тебя и купили, Кент. Со всеми, так сказать, потрохами. Ты этого хотел?

А почему бы и нет? Пять штук зелени за такую халявную работу на дороге не валяются.

Идиот. Неужели до сих пор не понял, с кем связался?! Это же – мафия. Самая натуральная.

Да пошел ты, знаешь, куда! Тоже мне, моралист нашелся. По тебе, так лучше голодранцем на метро ездить, жрать дешевую колбасу с бодяжной водкой и за пять копеек каждый день задницей вперед в кабинет какого-нибудь Зямы Перельмана заходить? Нет уж, спасибо! Я лучше с чемоданчиком. Бизнес-классом. На «Дельта-айрлайнс».

Тогда пеняй на себя. Я предупреждал.

Ладно, не ной, бог не выдаст – свинья не съест. Голова на месте, руки-ноги тоже. Значит, не пропадем. А, Стрельников?

….!

Ну и засохни, придурок, раз и навсегда!!! Нет тебя, понял?! Я, один, решаю, как мне быть!!! А насчет потенциального жмурика – это мы еще посмотрим.

Одержав полную победу над своим вторым «Я», вечно сомневающимся по любому поводу и мешающим получать удовольствие от жизни, мое первое еще раз достало визитную карточку Браташа, полюбовалось на герб родного города, попутно закинув в память номер сотового телефона финансиста, и настойчиво возжелало «добавить». А еще – покинуть этот долбаный клуб, сесть за руль «БМВ», рвануть на чужую квартиру, где сначала до судорог в мышцах и полного истощения снять напряжение минувших суток в одной кровати с путаной-именинницей, а потом провалиться в спасительное забытье до завтрашнего… точнее, уже до сегодняшнего вечера.

Только вот официантка, Ленка рыжая, куда-то запропастилась. Да и Лизы, двадцать минут назад отошедшей в туалет «на минутку», тоже не видать нигде. Кинула она меня, что ли, красотка новгородская? Прикололась, озаботила и свалила по-тихому. Нет, это – вряд ли. Глаза женщины, в которых горит огонь желания, не могут лгать. Даже у опытной дорогой шлюхи из ВИП-клуба «Старый диктатор».

А вот и долгожданная воодочка с оливками! Эх, хорошо!

– Рыжая! Оставь телефончик!

– Я замужем. Мой муж – офицер ФСБ.

– Сочувствую. Тогда принеси счет. И… слушай, Лен, не в службу, а в дружбу. Загляни в женский туалет, посмотри… Может, она там уснула.

– Кто?

– Ну, Лиза Полякова. Чего дыбишься?

– Кинула она тебя, скорее всего. И отчалила. Какой с тебя, бухого, толк? Пшик.

– Может, хочешь проверить?! Я готов.

– Ладно, молчи уж. Половой кудесник… С тебя шоколадка. С орехами.

– Деньгами можно?

– Нельзя! Короче, сиди здесь, жди. Я быстро.

– Спасибо, Рыжая. Привет мужу.