- А точно, Лева, кинь нам по двадцать баксов за вахту мы и повкалываем.
      Огнев спустился вниз, посмотрел на доставленное пополнение и поморщился:
      - Кадры, Бригадир, конечно не шибко...
      - Какое там не шибко! - окончательно разозлился Бригадир, которому приходилось ещё отпихиваться от грязной бабы, что он проделывал с отвращением. - Их в рабочую форму надо приводить неделю! А мы дня за три закончим.
      - Вряд ли закончишь. - возразил Огнев. - Тоннель, приказали, расширить и по высоте тоже сделать просторней... Оттуда же ещё оборудование надо будет вытаскивать.
      - Какое оборудование? - быстро спросил Бригадир, но Огнев тут же глянул на него подозрительно и ответил.
      - Это уж не твое дело, какое оборудование! Сказали - расширить, вот эти новички и будут расширять!
      - Я спросил только о габаритах обрудования, которое вы потащите через тоннель. - поправился Бригадир. - А его предназначение меня не интересует.
      Вниз по лестнице, на ходу натягивая маску, спустился второй охранник и обратился к Огневу.
      - Слушай, Коля со Слоном тоже не против лопатой за двадцать баксов помахать. Согласуй вопрос, на кой черт нам действительно потом ещё и с этими вонючими говнюками мучиться? Никакого болота не хватит, чтоб их всех утопить!
      Лысоголовый новичок, как ни странно, смысл последней фразы уловил и закричал.
      - Какое ещё болото?! Нам сказали, что в изолятор поместят, в баню отведут, вшей давить будем! Что это за подвал такой! Я не хочу! - он ринулся к лестнице и успел вскочить на несколько перекладин, прежде чем охранник оглушил его ударом автомата по затылку.
      Бригадир сказал Огневу.
      - Левка, ты же видишь, что происходит. Пара мужиков у меня осталось, ещё трое охранников, мы это дело добьем без твоего пополнения.
      Женщина вылупилась на охранника в шерстяной, черной маске и спросила испуганно.
      - А ты что, мужик, до того допился, что черный стал, в негра превратился?
      - Ладно. - сдался Огнев. - Пожалуй, это действительно не работники. Долбите дальше. Чего-нибудь придумаем. - и заорал на прибывшую троицу. - А ну вылазь наверх!
      Двое вылезли, а третьего, бесчувственного, пришлось поднимать на веревке - он так и не проснулся.
      - За работу. - приказал Бригадир Грише и Рогожину, отомкнул дверь в тоннель и первым шагнул в забой. Но Рогожин схватил его за руку, замычал требовательно, защелкал пальцами себя по шее, и Бригадир вспомнил, что не выполнил новой договоренности. Крикнул в люк.
      - Димка, спусти сюда бутылку и стакан! У нас теперь натур-оплата!
      - Люкс! У нас тоже так будет? - подхватил охранник и неожиданно скинул с головы маску. - Что теперь рыло закрывать, смысла нет. У меня уже прыщи на роже от этого маскарада.
      Гриша понял, что дело идет к концу. Не только к концу работы, но и всего мероприятия. Ни ему, ни Рогожину живым не выйдти - охранник уже принял решение касательно его, Грищи, и Рогожина будущего, потому и не побоялся снять маску.
      Через пару минут получили договоренные сто двадцать пять грамм, выпили и двинулись в забой.
      Гриша даже не подозревал, какой длинной получилась эта стройка. Через каждый пять метров светились тусклые, подвешенные над головой лампочки, по откосам стен местами сочилась вода. Быть может наверху уже началась оттепель.
      Они добрались до конца забоя и Бригадир пробормотал недовольно.
      - Терпеть не могу, когда меняют технические условия посреди дела! Оборудование им тут тащить надо! И даже габаритов не дали. Ладно, мужики, бейте дальше забой в полный рост...
      Гриша, как и Бригадир, отметил это первое упоминание об "оборудовании". Получалось, что они подкапывались под какой-то завод, или мастерскую, лабораторию?
      Но этими мыслями он решил себя не тревожить - попытку бежать, или хотя бы дать возможность убежать Рогожину он решил провести немедленно после вахты. И именно поэтому накинулся на работу яростно: надо было как можно больше нарубить грунта, чтобы при вывозке его получилось большое количество мешков - в одном из которых следует попробовать упрятать Рогожина.
      Гриша уже понимал, что шансов на побег даже у Рогожина, практически никаких. Одно дело в романе Дюма двое тюремщиков тащили живое тело и не понимали, что в мешке не мертвец, другое - в жизни. Тащить человека в мешке, а полагать, что там земля, могут только пьяные в лоск. А шофера не могут быть пьяными.
      Вахта прошла как обычно, лишь с тем разнообразием, что Бригадир, верный своему слову, приносил каждые два часа порцию водки. И так было четыре раза, из чего Гриша наконец заключил, что с учетом первой выпивки, работали они по десять часов кряду.
      Но работали так, что к концу смены почти не опьянели.
      Когда возвращались в подвал, Гриша словно по рассеянности, пронес с собой лопату на короткой ручке. Бригадир этого не заметил, а инструмент мог понадобиться.
      Поели опять все тех же макарон по флотски, Бригадир запер дверь в тоннель и сообщил, уже поднимаясь наверх.
      - Завтра с вами в паре охранники работать будут. Быстрей и веселей дела пойдут.
      Гриша не ответил - ясно, что бежать надо сейчас, или никогда.
      Закрыли люк, выключили свет, оставив только контрольную синюю лампочку. Гриша нашел свой зеленый шариковый карандаш, обрывок бумаги, написал "Сегодня" и показал Рогожину. Тот кивнул и беззаботно завалился на койку.
      Гриша присел возле запертой двери, приложил к ней ухо и прислушался. За дверью было тихо - погрузки земли в мешки, видимо, ещё не начинали. Он нашел принесенную лопату и втиснул её в щель между косяком и дверью. Как и предполагалось, конструкция оказалась слабой - отжать дверь можно было в один прием. Но пока - рано.
      Гриша кинул одеяло с койки на землю и прилег возле двери.
      Невнятные голоса и шум работы послышались примерно через час. Гриша растолкал Рогожина, тот вскочил на ноги с неожиданной молодой энергией и вместе с Гришей присел у двери. Гриша понимал, что весь успех предприятия жиждется только на достоверности информации Рогожина. Если мешки набивают охранники, а потом за ними приходят шофера - это одна ситуация, вполне благоприятная. Но если модель происходящего хоть немного иная, тогда придется импровизировать на ходу. Прорываться силой. А из оружия у них лишь одна лопата на двоих.
      Едва слышимые звуки возни за дверью продолжались с полчаса, потом все стихло.
      Гриша подтолкнул Рогожина, вскочил, вновь вогнал лопату в щель двери и резко нажал. Рогожин уцепился за ручку дверей и со всей силой рванул на себя. Ригель замка выскочил из паза и дверь распахнулась.
      Рогожин первым ринулся вперед. Гриша метнулся за ним.
      Оказавшись у входа в тоннель, они не побежали вперед в свой забой, а забрали в боковой , очень короткий ход и оказались в тускло освещенном помещении, куда свозили породу. Теперь здесь стояло шесть больших пластиковых мешков. Наверх отсюда вела короткая и широкая лестница, которая уприлась в слегка приоткрытую дверь. Оттуда, из-за этой двери, доносились голоса и слышался гул работавшего мотора.
      - Быстрей! - поторопил Рогожина Гриша, а тот уже без того пытался втиснуться в пустой мешок, да и слышать Гришу не мог.
      Гриша сразу увидел - номер сорвался! Мешок все-таки был слишком мал! Но Рогожин проявил просто чудеса гибкости и проворства. Он натянул мешок до плеч и Гриша давил его, вжимал внутрь мешка голову Рогожина и, если б можно было завязать горловину мешка, если б остальные мешки с землей были тоже завязаны, быть может был шанс на удачу....
      И все же Рогожин умудрился убрать башку за край мешка. Гриша подхватил свою лопату и принялся насыпать землю на его голову.
      Дверь над лестницей заскрипела и тут же раздался испуганный голос.
      - Это что тут такое?! Эй, мужики! Сюда охрана! Тут побег!
      Гриша бросился к лестнице, сжимая в руках лопату. Уже на первых ступеньках он понял, что сам себя лишил помощи - Рогожин остался в мешке.
      Он распахнул дверь всем телом и разом оказался в темноте влажной и сырой ночи. Мелькнули огни грузовика, залаяли собаки, Гриша сделал несколько шагов-прыжков и кто-то кинулся ему под ноги. Падая, он махнул лопатой, словно саблей, но это не помогло. Едва приподнялся, как его тяжело и сильно ударили ногой в живот, а зетем что-то твердое и железное обрушилось на затылок. Гриша выпустил из рук лопату и все же ещё раз попытался встать.
      Но из этого уже ничего не получилось. Нападавших оказалось трое и все они хорошо знали, что делать в подобных ситуациях. Его били ногами на земле, били молча до тех пор, пока он уже не понимал, что происходит.
      Сознание не исчезало, когда его волочили вниз по лестнице, а потом бросили все в тот же подвал.
      Рогожин оказался на месте. Сидел на койке и вытряхивал их своих грязных волос землю. Горела синяя лампочка. Было тихо и так покойно, словно ничего не случилось. В синем мраке сидели двое неудавшихся беглецов и обсуждать провал затеи не был смысла. Гриша с трудом добрался до ведра с водой, напился и лег на койку. Это конец. Тоннель, скорее всего, будет добивать охрана за плату, а сейчас наверху решают,как ликвидировать обоих непоконых рабов.
      Люк открыли через час. Спустились Бригадир и охранник. Бригадир был одет не в обычный кабинезон, а в костюм, светлый плащ при белой кепочке на голове. Охранник без разговоров поначалу ударил Рогожина ногой и заорал.
      - Как вы сговорились, суки?! Как?! Я тебя буду бить до тех пор, пока не заговоришь! Косить вздумал?
      Рогожин мычал, уворачивался от побоев. Бригадир оказался умнее, тщательно осмотрел все помещение, снял крышку с ведра параши, покопался в нем и нашел-таки листок с парой слов, написанных зеленым шариковым карандашом. Он глянул на Гришу и сказал насмешливо.
      - Дурак. Я ж заметил, что у меня зеленый маркер пропал. Пошли, Дима, все ясно. Они сами себе, как я понимаю, приговор подписали.
      Оба поднялись наверх, опустили люк и снова наступила синяя тишина.
      глава 9. Первое апреля - День всех дураков.
      Утром позвонил Виктор и сказал с веселым напором.
      - Алла, прощай сеструха! Меня сажают в тюрьму! Прочно и надолго!
      Спросонья Алла испугалась, перехватила руками трубку и выдохнула.
      - Что ты мелешь?! За что?
      Заваров самодовольно захохотал.
      - Первый апрель - никому не верь! Не трусь, сестренка! Больше твоего брата никто и никогда за решетку не посадит! - он был в полном восторге от своего розыгрыша и в том же настроении продолжил. - Ты знаешь, лед с озера уже сошел, я хочу катер на воду спустить, надо опробовать наше корыто по первой воде. Я сейчас за Наташкой подьеду, а ты заскочи в мою берлогу, наведи хоть какой-то порядок, я тебя прошу! Я сегодня хочу сделать Наталье официальное предложение руки и сердца!
      - Тоже шутка?
      - Нет, сестра. Это на полном серьезе. - строго сказал брат.
      Алла окончательно проснулась и заговорила решительно.
      - Вот что, братец, мы с тобой третьего дня собирались очень и очень серьезно поговорить. Я не шучу, Виктор. Я уже написала заявление о пропаже Григория Нестерова и дам этой бумаге ход.
      - Алла! Да неужели ты подумала, что и наш разговор не входит в программу?! Конечно, потолкуем. Организуй у меня хороший стол, наведи марафет и мы поговорим на семейный, можно сказать, манер. Жив и здоров твой Гришка Нестеров, я с его братом сурово поговорил и всё теперь знаю!
      - Хорошо. - согласилась Алла. - Я у тебя приберусь.
      - И жди нас у меня, ладно?
      - Ладно.
      Алла положила трубку и подумала, что для всех мужчин, даже таких бешенных, как брат Виктор, приходит пора остепенения. Встречают свою женщину и понимают в какой-то момент, что эпизодических постельных радостей уже не хватает, что модель существования "мужчина и женщина" требует не только случайных праздников жизни, а стойкого счастья совместного бытия. Кто-то перестраивает свою холостяцкую жизнь, иные к иному существованию попросту не способны - по своему гинетическому коду. Брат, получалось, закончил "карьеру Казановы" и его потянуло в семью.
      Петька вчера вечером получил диск с новой игрой и отскочить от нового компьютера отказался наотрез. Алла наказала ему запереться, никому не открывать и ждать, пока она не вернется. Чтоб потом отправиться на озеро и спустить из маленького элинга на воду небольшой катер дядьки Виктора.
      Алла тщательно проверила не осталось ли на кухне на виду спичек и зажигалок, после чего пешком пошла через Степановск.
      Уже почти неделю от зари до зари солнце сверкало на голубом небе и сугробы, как никогда застоявшиеся этой весной, таяли прямо на глазах. Самые отважные представители молодежи Степановска уже щеголяли легкими нарядами, хотя и хлюпали носами - коварная весенняя погода, когда затылку жарко, а подошвам ещё холодно, благо они ступают ещё по ледяной земле.
      Алла уже видела пятиэтажку, где жил брат, когда ей крикнули в спину.
      - Девушка, у вас на штанах дырка! Аж голую задницу видно!
      Она резко обернулась, непризвольно хватаясь за джинсы. Компания подростков закатилась от хохота:
      - Первое апрельте - никому не верьте!
      Правильно, вспомнила Алла - сегодня День дураков, как его прозывают во всем мире, а в нашей пуританской стране его именуют из ложной скромности Днем юмора. Это наши-то знаменитые во всем мире матерщинники скромничают!! Да и на кой черт для дураков у нас отмечать только один день в году, если на то существуют все триста шестьдесят!
      Алла поднялась в квартиру брата, скинула куртку, свитер и джинсы, распахнула окно и солнце вместе с прохладным воздухом ворвалось в квартиру. Сразу стало веселей. Прикинув, что до появления Виктора и Натальи у неё часа три, Алла начала с того, что все вещи, которые в беспорядке валялись по углам комнаты, выкинула в коридор. Под руку ей попалась синяя спортивная сумка, которая поначалу лишь что-то смутно напомнила, а потом она уже точно определила, что именно с ней приезжал Гриша Нестеров.
      Алла встряхнула сумку и определив по весу, что в ней что-то лежит, не справилась с любопытством, расстегнула "молнию" и заглянула внутрь. В сумке оказались полотенце, красная папка с тесемочками и пачка писем, перетянутая резинкой. Все это никакого интереса для Аллы не представляло и она чисто автоматически взяла в руки письма в конвертах, чтоб посмотреть от кого получал послания этот бессследно исчезнувший парень, которого до сих пор вспоминает Петька.
      На верхнем в стопке конверте был четко написан её, Аллы, адрес на Железнодорожной и столь же определенно было выведено "ЗАВАРОВОЙ А.В."
      Общим числом было восемь писем.
      Еще ничего не понимая, Алла присела к столу и принялась рассматривать письма поначалу снаружи. На каждом из конвертов был написан красным фломастером порядковый номер - от первого до восьмого.
      Алла начала с последнего, тут же сообразила, что никакой ошибки нет, письма адресованы именно ей и все они отправлены в течение последних трех недель марта. Шестое письмо, едва Алла пробежала его до половины - привело её в шоковое состояние. Даже закостеневшая в трудах и заботах бабища могла сообразить,что письма писал человек по уши влюбленный, человек для которого адресат, которому направялись письма был не то что светом в оконце, а самой жизнью. Все послания были подписаны одинаково. "Твой Григорий Нестеров"
      Алла отложила письма, прошла на кухню, сварила чашку кофе и вернулась в комнату. Через минуту размышлений стало ясно, что, во-первых, Гриша Нестеров никуда не пропадал бесследно. Во-вторых, он находился под каким-то ещё непонятным контролем Виктора. В третьих.... Она не могла найти определения этому "третьему", но сразу поняла, что всем событиям сопутствует что-то страшное. То страшное, что изредка словно тень, мелькало в жизни брата.
      Алла взялась за чтение писем всерьез, начала с первого. Вообще-то она была в свое время обучена скоростной методике чтения, которое позволяло точно ухватывать смысл каждой фразы, но нюансы и чувства автора при этом не улавливалось. На этот раз Алла отказалась от этого метода и, чтоб не соскальзывать на него, заставила себя читать вслух.
      Начиная с третьего письма, стало совершенно очевидным, что получать такие послания мечтает не только сопливая девчонка пятнадцати лет, но и достаточно зрелая женщина, которую на мякине уже не проведет никакой штатный дон Жуан. Наибольшей эмоциональной силы письма достигали тогда, когда стиль их срывался на корявость, нелогичность, что и есть искренность...
      Закончив чтение последней страницы, Алла услышала собственный потерянный голос..
      - Вот тебе и "я помню чудное мгновенье..."
      И тут же её словно ударило неожиданное сображение - Гриша явно отвечал на её, АЛЛЫ, письма, которых она никогда не писала! Он не существовал только в своих пустых мечтах, не произносил монолог в своих посланиях, а явно вел диалог с женщиной, которая в ответ на его нарастающие чувства, тоже разыгрывала любовь! Это было совершенно очевидным - в нескольких местах он даже ссылалася на её, якобы Аллы, слова в ответном письме!
      Она попыталась успокоиться. Ясно, что велась какая-то достаточно подлая игра. Ясно, что этой игрой руководил родной брат Виктор. Это так. Но пусть само по себе безобразно, но главное-то - с какой, черт побери, целью?!
      Эта сторона подлой ситуации была необьяснима.
      В попытках найти ответ на возникшие вопросы Алла схватилась за синию сумку Гриши, вывернула её наизнанку, больше никаких писем не нашла и тогда развязала тесемочки красной папки и наткнулась на пачку машинописных листов.
      Хронику "Синий Свет" она принялась читать бегло, в системе скорочтения, стремительно пролистывая страницу за страницей.
      Минут через сорок, закрыв красную папку, Алла уже не могла определить - какое из оглушительных и неожиданных открытий её более поразило. Письма ли Гриши, события, описанные в его хронике, или те стороны натуры родного брата, о которых она никогда не подозревала.
      Алла не успела ни в чем разобраться - в дверях послышлась веселая трель звонка. Она прошла в прихожую и распахнула двери. Наташа, юная и вся из себя весенняя, влетела в квартиру, заранее смеясь неведому чему.
      - А мы в аварию попали! Всю машину расколотили в пух и прах!
      Снова новости - Аллу покачнуло.
      - Виктор... Жив? В больнице?!
      - Алла! Да первое апреля сегодня! Ты что в самом деле?! Он в гараж пошел, что-то для своего катера там взять надо! У него правда есть катер?!
      - Есть, у него все есть. - пробормотала Алла, приходя в себя.
      Она шагнула к столу, взяла письма Гриши и вывернула их перед Наташей, словно веер колоды карт.
      - Наталья, тебе это знакомо?
      Наташа лишь бросила на них взгляд и веселости её ничуть не убивалось.
      - А как же! Конечно знакомо! Что тут такого?
      - Ты их читала?
      - Да конечено, Аллочка! Это же какой-то идиот тебе писал! Из сумасшедшего дома! И чтоб тебя не тревожить, я сама отвечала на эти письма!
      - Ты отвечала по указке Виктора?
      - Ну да! Это даже весело было! Виктор сказал, что этот тип тебя совсем и не видел никогда, а только с его слов о тебе знает! А влюблен в тебя, как мартовский кот!
      - И ты писала ему в ответ....
      - Так он же в сумасшедшем доме сидит, Алла! В психушке Ярославской! Сидит и будет там сидеть всю жизнь.
      - Да. - потеряно ответила Алла. - Наверное... Но на конвертах нет обратного Ярославского адреса!
      - Да откуда я знаю про этот обратный алрес?! И что ты устраиваешь катастрофу по разным пустякам?
      Алла поняла, что говорить с этой девушкой о чем-то серьзном, смысла не было. И вопрос не в её черствости или махровом эгоизме - девчонка была попросту обманута и предлагаемую схему лжи рассматривала как веселую игру.
      - Хорошо. - сдержанно сказала Алла. - Пожалуйста, спустись вниз и позови Виктора. Подожди нас там, мы быстро придем.
      Наташа глянула на неё тревожно.
      - Послушай... Мне это что-то не нравится. Здесь что-нибудь с этими письмами крутое?
      - Нет. Ничего.
      Наташа пожала плечами и вышла из квартиры. Алла быстро натянула джинсы и свитер, успела снова заварить кофе, когда грохнули двери и Заваров твердым шагом прошел на кухню.
      - Ну, что тут у тебя?
      - Ничего. - Алла молча указала на красную папку и письма, которые она аккуратно разложила на столе.
      Заварову хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку.
      - А-а, вот в чем дело. - он присел на табуретку. - Ну и что?
      - Это я тебя хочу спросить - "ну и что"?
      - Лучше всего, женщина, не лезь в дела, где ничего не понимаешь и понять никогда не сможешь.
      Она взглянула ему в лицо, словно пытаясь найти в нем признаки того брата, которого знала - незатейливого, расхристанного обормота, весело шагавшего по жизни и никому не делавшего большого зла.
      - Витька... Ведь это ты там, в Балтийске убил того матроса!
      Внешне брат никак не отреагировал. Сконил голову на плечо, словно задумался.
      - М-м, Алла... Видишь ли, есть такое понятие - "жизнь мужчины". Или "путь воина". Они отличаются от женской жизни. И уж прости, мужчина по природе своей так же предрасположен к убийству, как женщина к тому, чтоб рожать детей. Случились такие обстоятельства и...
      - Подожди, подожди, - заторопилась Алла. - Это я кое-как понимаю. Воинская обязанность, долг, древние охотничье и боевые инстинкты. Но человек вместо тебя отсидел десять лет! Это же совершенно очевидно!
      - Не совсем так. - спокойно ответил Заваров. - То есть, частично это правда. По моей вине он не просидел бы и трех-четырех лет. Остальное время его там удерживал собственный родной братец.
      - Ты что-то врешь... - заколебалась Алла. - Теперь я тебе не верю... Хотя, ты же знаком с его братом! Вы были на презентации! Геннадий в холуях у Шаратарова!
      - Правильно. - удовлетворенный сообращительностью сестры кивнул Заваров. - Сводный братец Гришки - Геннадий Викторович Нестеров получил после смерти родителей наследство. Большое наследство, генеральское. Папочка перед смертью изрядно наворовал, когда выводил свои полки и дивизии из рухнувшей Германской Демократической Республики. Хорошо они там погрели руки! Папа умер, через год умерла с горя мама и Гена не пожелал с братом Гришей делится. Для чего в свое время лет пять назад организовал в палате психушки города Ярославля убийство некоего старикашки. Это убийство умело свалили на Григория, за что он прокуковал в палатах ещё пять лет. Но, как ни странно - вышел на свободу... Чем очень усложнил жизнь Геннадия.
      - И что? Что дальше? - подтолкнула Алла, заметив, что брат примолк. Говори правду, ты же понимаешь, что если начнешь лгать, мы навсегда потеряем друг друга, как брат и сестра!
      - Ой, ой, ой! Не надо трагедии. Не потеряем, переживем. Но правду я тебе скажу. Когда дело пошло к тому, чтобы Григория снова выпустить из психушки, Геннадий опять подставил Гришку под убийство... Месяц назад. Заплатил нужному человек, тот все организовал. Но дело на сей раз сорвалось, как я понимаю.
      - Виктор... Значит так и есть - Геннадий Нестеров, с которым ты меня познакомил на презентации проституцкого романа, сводный брат Гриши?
      - Я тебе уже сказал.
      - И у тебя дела с этим холуем бандита Шараторова?! Общие дела, общие планы?! Ты от него зависишь?!
      - Он тоже от меня зависит, такая будет поправка. Какие ещё есть вопросы?
      Алла перевела дыхание, обжигаясь прихлебнула кофе и спросила твердо.
      - Виктор, где сейчас Григорий Нестеров?
      - Братишка Геннадий подставил его ещё раз... Решил его изолировать до выяснения обстоятелств. И пользы дела.
      - Только не ври! Ты опять начинаешь врать! - закричала Алла. - И я не верю тебе изначально! Из-за денег, из-за наследства держать брата, пусть сводного, десять лет в заключении?! Убивать людей за это наследство?!
      Заваров ответил рассудительно.
      - Зависит от того, какие деньги, Алла. История знает примеры, когда не только брата...
      - Оставь эту литературу! - раздраженно оборвала она. - Где сейчас Григорий? Откуда он пишет эти письма?
      - А вот это, женщина молодая и глупая, не твое дело! - наставительно ответил Заваров. - Он жив, как сама видишь, и находится в хорошем месте! По письмам его что ли не видно, что он процветает и ждет с тобой встречи?!
      Алла поднялась с табуретки, сказала тихо.
      - Виктор... Мне все это не нравится. Ни твои знакомства, ни твои дела. Если ты к вечеру не привезешь ко мне домой Григоря Нестерова, то я...
      - То, что ты сделаешь? - насмешливо улыбнулся Заваров. - Что ты сделаешь? Пойдешь в милицию? И что ты там предьявишь? Обьявишь в федеральный розыск Григория Викторовича Нестерова? Обьявляй. Но его не найдут. Пока я того не захочу.
      - Ты этого не захочешь. - уверенно сказала Алла. - Ты его убьешь. Я знаю, что убьешь. Вы с Геннадием крутите какие-то опасные делишки. В этих делах завязан Шаратаров, Кириянов. Это страшная компания. Такой, как Гриша, вам не нужен. Я думаю, что он для вас будет опасен.
      Заваров пожал плечами и спросил.
      - Все выяснили? Пошли спускать катер на воду?
      Она тронула его рукой за плечо и сказала мягко.
      - Витька... Привези Нестерова и я заткнусь. Он слишком беспомощен и беззащитен, чтоб его использовать. У него уже искалеченная жизнь.
      - Да брось ты в самом деле! - обозлился брат. - А у кого сейчас жизнь не искалеченная?! Иди в милицию и пиши завление!
      Алла снова опустилась к столу и сказала тяжело.
      - Нет, Витя. Я не пойду в милицию. Я сделаю похуже. Для тебя.
      - Это как? - он глянул пренебрежительно.
      - Так. Я найду Шаратарова. Его сыскать не сложно. Я просвящу его по поводу того, что некий холуй из его свиты Геннадий Нестеров ведет двойную игру. Продает своего шефа и вместе с Виктором Заваровым готовит ему, Шаратарову, какую-то большую пакость. И в этом деле увязан Кириянов... Я думаю, Шаратаров свяжет все эти факты в одну цепочку. И вам с Геннадием будет очень худо.
      По задеревеневшему лицу Заварова Алла тут же поняла, что предпринятый маневр - удачен. Она продолжала так же мерно и решительно.
      - Я полагаю, что Шаратарова, ты и Геннадий боитесь больше любой милиции. Вы его ненавидите и боитесь. И я вас обоих, как говорится - сдам.
      Заваров прикусил губу и произнес тихо.
      - Ты даже представить себе не можешь, дура, что говоришь. Если ты так сделаешь, то завтра - увидишь мой остывший труп!
      Алла отрицательно покачала голловой.
      - Нет, Виктор. Я уже не верю ни единому твоему слову. Ни единому. Больше я ни о чем с тобой не буду говорить, пока не увижу Гришу Нестерова.
      Заваров вскочил и Алле показалось, что он её сейчас ударит. Но брат ограничился воплем в полный голос.
      - Да зачем тебе этот кретин сдался?! Это же полоумок! Недоносок! Кусок навоза на дороге! Труп на обочине жизни!
      - Правильно, Витя. - вставила Алла так же негромко. - Он и дерьмо, и труп на обочине. Таким его сделал ты. А по мне - он хороший, добрый, простой человек, перед которым мы виноваты. Вот и все.
      Заваров улыбнулся на пределе того ехидства, к которому только был способен.
      - Он что, своими писульками тебя так ублаготворил? Признаниями в любви?
      - Может быть. Но не отвлекайся. Поезжай за Нестеровым, Витя. Я чувствую, что он в твоих руках и не очень далеко отсюда. И если ты выполнишь то, что я прошу, то я... То я буду продолжать игру с нужным тебе Радионом Петровичем Кирияновым. Он сделал мне предложения без учета Дня дураков.
      - Ты сволочь. - со смаком улыбнулся брат. - Хитрая, умная сволочь. Наша порода! Мы все Заваровы, сверху добренькие и миленькие! А внутри сталь и огонь! Ты просто молодец.
      - Поезжай, Виктор. - настойчиво сказала Алла. - Сколько тебе надо времени, чтоб вернуться с Григорием?
      Он задумался, не спуская глаз с сестры, потом сказал замедленно.
      - Хорошо... Часа два. Чуть больше. Жди здесь. - с трудом выдавил улыбку и заметил. - Приберись тут все-таки, ты даже не начинала.
      - Приберусь. Жду тебя до полудня.
      Заваров залпом допил чашку кофе, кивнул и вышел. Дверь за ним захлопнулась с громким стуком.
      Алла прошла в комнату и остановилась у окна. Она видела, как брат вышел во двор, где возле машины его поджидала Наташа. Они перекинулись несколькими словами, сели в красный "сааб" и резко сорвались с места.
      Алла снова разделась и принялась за уборку. Это её немного успокоило уже через четверть часа.
      К полудню вся квартира засверкала чистотой и Алла ещё за час вымыла все окна.
      Брат не появился. Молчал и телефон. Алла поняла, что ждать Виктора бессмысленно.
      Она заперла за собой двери и пошла домой. С каждым шагом она ощущала в себе нарастающую волну беспокойства, которое переходило в панику. Снова и снова она возвращалась ко временам детства, вспоминала, как они росли вместе с Виктором, приходили на память взрывы его необьяснимой и беспричинной жестокости. А главное - перманентное стремление выделиться над всеми, главенствовать, подавлять людей даже не с какой-то определенной целью, а просто во имя подавления.
      И уже когда она подошла к калитке, словно в озарении, поняла, что её ждет дома. Она быстро взбежала по ступеням крыльца, отперла двери и крикнула из сеней.
      - Петр!
      Ей никто не ответил. Алла пробежала в детскую, потом в мезонин, метнулась на участок, в сарай с опустевшими вольерами - сына нигде не было.
      Она ещё стояла возле крыльца, когда услышала трель телефонного звонка в доме и побежала в комнату. Сорвала трубку, крикнула "Слушаю!" и не сразу поняла, кто говорит.
      - Добрый день, Алла Владимировна. С вашего разрешения, вам снова звонит известный вам Радин Петрович Кириянов.
      - Да, да, Радион Петрович...
      - Алла Владмировна, все что я сейчас скажу, не посчитайте за первоапрельскую шутку. Только очень динамично развернувшиеся дела заставляют меня форсировать события. Алла Владимировна, я буквально на днях, даже точнее сказать в ближайшие часы заканчиваю один проект... Одну работу, которая существенно изменит мою жизнь. И мне нужно просто знать, могу ли я позволить себе расчиттывать на то, что вы вы будете возле меня в качестве друга и товарища?
      Запутаность фразы по смыслу до Аллы доходила с трудом. Она сказала беспомощно.