- Я и практик тоже, но это не тема для разговора. Ты хочешь сказать, что любой план в исполнении всегда подвергается коррекции случайности, капризам судьбы и прочим неучтенным элементам?
      - Правильно.
      - Ну, так вот одну возможную случайность судьбы я, Витя, сейчас ликвидирую.
      Геннадий достал из кармана мобильник, быстро включил его и через десяток секунд произнес громко.
      - Кира, это я! Слушай меня внимательно. Если со мной сегодня что-нибудь случится, если я не позвоню или не вернусь до утра, то ты продашь все, что у нас есть, наберешь тысяч сто баксов и найдешь знакомого тебе человека из города Торжка. Слышишь меня?
      Он отодвинул от уха трубку и Заваров услышал голос Киры.
      - Слышу и все понимаю.
      - Так вот. - продолжал Геннадий. - И на все эти деньги закажешь нашему другу из Торжка ликвидировать Виктора Заварова. Ликвидировать неторопливо и наверняка. Повторяю - Виктора Заварова.
      Ответ прозвучал спокойно и деловито.
      - Друг из Торжка возмет за такую работу десять штук. Максимально пятнадцать. Нечего оставлять свою семью нищей, мой дорогой муж.
      - Тем лучше.
      - Во сколько ждать контрольного звонка?
      - Не раньше пяти утра.
      - Хорошо. Сплю с мобильником под ухом.
      Геннадий убрал аппарат и спросил.
      - Золотая у меня жена, Витя, как считаешь?
      - Да. Но это ты напрасно страховался. Мы с тобой и без того повязаны. И главного дела в одиночку не прокрутим.
      Геннадий не стал обьяснять напарнику, что показанный номер - давно и тщательно отрепетирован, используется в подобных ситуациях уже не в первый раз. Только имена меняются.
      - Я просто хотел тебе показать, что стараюсь предусмотреть все случайности. И промахи.
      - Не бойся. Я хороший снайпер.
      - Верю. Но жаль, что у нас нет времени на пару репетиций. Ты сумеешь себе обеспечить отход и алиби?
      - Мои заботы, сумею, не дергайся.
      - Тогда по машинам. Удачи друг другу не желаем, шансов на неё и так уж не слишком много.
      - Пошел к черту.
      Они разошлись по своим машинам и друг за другом выкатились на трассу. Геннадий дошел до разворота и покатился к Москве. Заваров забрал вправо и через пятнадцать минут перекатился через железнодорожный переезд, а затем основился возле дома сестры.
      В гостиной горел свет и на стеклах окна мерцал отблеск телеэкрана. Карабин Заваров прятал в сарае, под настилом собачьих вольеров, которые теперь были пусты - ни одной собаки, даже строжевой. Сначала Заваров решил пробраться в сарай незаметно и таким же манером уйти с карабином. Потом понял, что Алла, как все одинокие хозяйки загородных домов, бессознательно, но чутко держит под контролем все своей хозяйство - мозг прислушивается к каждому звуку совершенно непроизвольно от воли, даже во сне.
      Он быстро прошел к крыльцу, отомкнул своим ключом дверь и уже из сеней крикнул.
      - Алла, это я! Всего на минутку. Обещал приятелю строгий ошейник и намордник для его собаки. Возьму в сарае.
      - Подожди.
      Она вышла из гостиной и слегка хмурясь произнесла.
      - Хорошо, что заехал. Мне надо с тобой поговорить. Я тут мучусь одним вопросом...
      - Аллочка! - заторопился Заваров. - Я вернусь утром. И обо всем поговорим спокойно.
      - Хорошо. Спокойно поговорим утром. Сейчас ответь только на один вопрос. Ты знаешь, где Гриша Нестеров?
      Заваров ожидал любого вопроса, кроме того, что услышал.
      - Но почему ты вдруг о нем спрашиваешь?
      - Много странностей, Витя. Его брат, Геннадий Нестеров, живет так, что позавидует любой. А Григорий - скитается, голову преклонить негде, и вообще неизвестно где! Тут его друг презжал и сказал...
      - Но почему ты спрашиваешь об этом меня, Алла?! - Заваров изобразил предельную степень удивления.
      Она помолчала, будто подыскивала слова.
      - Потому... Что по моему глубокому убеждению, вы с Геннадием теперь очень и очень большие друзья.
      - Вот Геннадия и спроси, где его брат! Достаточно на сегодня? Все остальное завтра утром.
      Он прихлопнул за собой дверь и быстро прошел в сарай. В клетке вольера, где раньше обитал ленивый людоед Зомби, Заваров акуратно приподнял с пола две доски, после чего извлек из ямы длинный пакет, умотанный в мешковину. Быстро развернул его, чтоб убедиться, что карабин тщательно смазан, оптический прицел на месте, три обоймы патронов лежат в специальной коробке. Заваров пожалел, что нет глушителя, но на решение этой проблемы не было времени.
      Он выключил в вольерах освещение, пересек темный двор и спрятал оружие под задними сиденьями автомобиля. Опять пожалел, что не сделал в свое время, как ему советовали, специальных зажимов под днищем машины все-таки получше, чем прятать в салоне. Онь уже запустил двигатель, когда даже вздрогнул, обнаружив, что перед капотом стоит черная, укутанная в поблескивающее покрывало фигура.
      - Алла! Что еще, родная?!
      - Я была в милиции. У твоего одноклассника Валеры Самсонова. Теперь он капитан...
      - Зачем он тебе нужен?
      - За тем. Григорий Нестеров был действительно обьявлен в розыск Ярославской милицией. Но две недели назад розыск отменили. Где Григорий, Витя? Где, если о том не знают ты, его брат и его друг Михаил в Москве?
      Заварову спокойный ответ стоил большого напряжения.
      - Алла, мы договорились на завтра обо всем этом потолковать.
      - Отлично. Итак, если завтра я не получу вразумительного ответа, то послезавтра - сама пойду в милицию и обьявлю в розыск Григория Викторовича Нестерова.
      Заваров, наконец, не выдержал и закричал в темноту в полный голос.
      - Да ты что, сестра, переспать с ним успела что ли?!
      - Да.
      - Черт тебя дери! Я не хотел тебя ни огорчать, ни пугать! Гришка опять сидит в психиатрии! В дурдоме! И ты его увидишь! Получила?! А теперь будь здорова, у меня мало времени.
      Алла чуть отдвинулась в сторону и кивнула.
      - У всех мало времени... Если карабин под задницей.
      Заваров резко дал газ, сорвался с места и только когда машину затрясло на железнодорожном переезде, смысл последней фразы дошел до его сознания. Точнее, даже двойной смысл. Первый: владение карабином укорачивает время собственной жизни. Второе: ты, братец, - задница, прячешь свое оружие в чужом доме, чем подставляешь близких людей под топор.
      Он вылетел из Степановска все ещё продолжая с раздражением думать, что сестра выходит из под контроля. Нет, из-под опеки. Отеческой опеки брата. Уже много лет он ощущал себя даже скорее отцом по отношщению к Алле, нежели старшим братом. Она была для него единственным человком, кого он оберегал, опекал совершенно безкорыстно. Теперь и она полезла из оглобель. И ей, родной сестре, приходилось врать. И с ней нужно было вести какую-то фальшивую игру. Раньше этого не было.
      С мучительной силой он заставил свой мозг оторваться от размышлений о сестре - следовало вернуться к проблемам текущей минуты, от них, как стало понятно, зависела его собственная жизнь. Он тут же резко нажал на тормоз, нырнул между домов и дворами вылетел точно на кафе "Свирель".
      Машину оставил в темноте, подальше от сияющей витрины. Вызвал швейцара и спросил его, здесь ли гуляет клоун Левка Огнев. Можно было и не спрашивать - тот в "Свирели" только что не ночевал.
      - Позови. - приказал Заваров швейцару. - Но не ори на весь зал, кто его зовет.
      Швейцар отвесил полупоклон.
      - Слушаюс-сь.
      То, что Огнев появился через минуту, - было хорошо. То, что он был изрядно пьян - плохо. Но для хотя бы относительного протрезвления время было.
      Заваров подтолкнул Огнева к машине и прикрикнул грубо.
      - Вперед, клоун! Пора на арену!
      - Пардон, в каком смысле?
      - В прямом! Исполнишь смертельный номер. Сальто-мортале с приземлением на брюхо.
      Теперь, уже нигде не останавливаясь, Заваров погнал машину к Москве. Была уже полночь, времени на подготовку огневого рубежа у Заварова почти не оставалось. Территорию вокруг клуба "77" он помнил хорошо, но все равно требовалось её осмотреть и оценить с точки зрения снайпера. Модели атаки ещё не было составлено. Схема отхода - крайне приблизительная. И все это требовалось уложить в два часа, включая дорогу.
      Огнев забормотал было:
      - Я, понятно, крупный специалист по сальто-мортале, но если в цирке...
      - Заткнись! - заорал Заваров. - Заткнись, пока не разрешу говорить. Мне думать надо.
      Даже в пьяном виде сообразительности Огнев не терял, к тому же понял, что если и его везут в цирк, то он окажется там отнюдь не зрителем, а исполнителем сложного и опасного номера.
      ... Геннадию Нестерову отвесили по лицу две пощечины, что, в общем можно было уже считать знаком прощения. После этих ударов Шаратаров облил руки минеральной водой, вытер их чистой льняной салфеткой, презрительно глянул на Геннадия и спросил:
      - И куда же это ты смылся из клуба без моего разрешения? В какой канаве, свинья, валялся полтора часа?
      - Вы меня обидели шеф. - раскачивался Геннадий пьяно. - Плевать в лицо - оскорбление. Вот своей рукой наказать - положено. Это не обидно. По отечески...
      Внешний вид у Геннадия, следут согласится с Шаратаровым, был омерзителен. Волосы растрепаны, шикарный смокинг в грязи, "бабочка" свои крылышки перекосила вертикально.
      - Ты прав. - недовольно сказал Шаратаров. - Настолько прав, что я извиняюсь. Не сдержался и плюнул в твою поганую рожу. Но это не значит, что пока ты при мне, то можно напиваться до такого состояния пингвина!
      За круглым столом в кабинете - засмеялись. Геннадий, в смокинге, растрепанный, с белой манишкой, действительно чем-то сейчас смахивал на пингвина.
      - Обиделся я на вас, Касьян Кириллович, - пьяно промычал Геннадий. Хотел... Хотел сбежать, или в Яузе утопиться. А потом выпил и подумал, как же вы без меня будете? Когда вокруг вас столько врагов?
      Речь была настолько глупой и на столько не в манере Геннадия, что Шаратаров искренне поразился.
      - Ты что это там захрюкал? Утопиться! Враги!
      - Враги, враги, а я - единственная защита ваша. Уж лучше сами уничтожьте, а оставить вас не могу.
      Расчет Геннадия в этой примитивной игре был прост до идиотизма. На святой Руси существует глубочайшее убеждение - "что у трезвого в уме, то у пьяного на языке!" И более того: "он душу свою по пьяни до конца раскрыл!" Трезвый, следовательно, - душу не раскрывает. А потому Геннадий, изображая свой лепет, играл почти наверняка: Шаратаров обалдеет. Может и не до конца поверит в такую собачью преданность, но засомневается.
      - Ладно. - проворчал Шаратаров. - Чушь-то брось пороть. Сходи в сортир, почистись, пусть тебе дадут чего-нибудь опохмеляющего, часок поспи и чтоб был, как стекло.
      Геннадий понял, что первый гейм - выиграл. Протрезвляться ему нужды не было, он до того лишь рот водкой прополоскал и слегка побрызгал "смирновской" на волосы, словно одеколоном. Святотатство, сами понимаете.
      ...Заваров был уже возле клуба "77". Стоял метрах в шестидесяти от тускло освещенного входа, вжался в дверной проем древнего дома и внимательно обследовал плацдарм боевых действий через снятый с карабина оптический прицел. Условия стрельбы оказались крайне неблагоприятными. Освещение - скверное. По переулку систематически проскакивали машины. Дождя не было, но воздух оказался перенасыщен влагой. Неприметного укрытия, чтобы заняв там позицию ждать момента - не обнаруживалось. Почти наверняка вход в клуб держался под постоянным визуальным контролем охраны заведения. И получалось, что приблизиться для рекогносцировки, можно было только один, от силы два раза. На третий - засекут и примут меры.
      Машину Шаратарова он приметил сразу - черный "кадиллак" нахально стоял на тротурае почти напротив дверей клуба, в то время как остальные посетители, менее возвышенного ранга, выстроили в ряд свои автомобли на автостоянке, на другой строне улицы. Но все это пространство легко просматривалось от дверей клуба. Укрыться в засаде было негде. Для человека необразованного в своем ремесле, разумеется.
      Автостоянку охранял единственный служащий - мужик в спортивном костюме, неповоротиливый и небрежный в своих обязанностях увалень. Кроме дубинки у него ничего не было и обязанности его, как быстро понял Заваров, заключались только в присмоторе за машинами, чтоб в них не шарила шпана. Так что охранник либо прогуливался вдоль шеренги машин, но чаще торчал рядом под навесом и систематически трепался по мобильнику. Этот был практически безопасен.
      Заваров вернулся к своей машине, которую припарковал в ближайшем темном переулке. Пока добирался до неё - общая схема нападения в голове уже сложилась. Схема в системе импровизации, грубая, рискованная, но простая в чем была её сильная сторона. Слабая - не было точного расчета по времени. Неизвестно было, когда именно войдет в зону огня сама Цель. Сколько сидеть и ждать появление Шаратарова? Чем больше вытянется время ожидания, тем больше появится шансов быть обнаруженным. Предполагалось: "Шаратаров выйдет от двух до трех."
      Заваров взглянул на часы. Час ночи с четвертью. Завтра будний день. Приличный бизнесмен завтра (точнее сегодня) с раннего утра начнет "ковать башли". Надо понимать - красивого загула до утра себе позволить не может. Скоро появится. Хочешь не хочешь - пора занимать позицию.
      То, что клоун Огнев уже занял свою точку, Заваров не только был уверен, а даже проверил загодя - Огнев уже толкался неподалеку в одном известном всей сексуально озабоченной Москве месте у небольшой гостиницы, облюбованной проститутками.
      Стараясь не привлекать к себе ничьего ненужного внимания, Заваров залез в "сааб", собрал карабин, зарядил его и установил оптический прицел. В багажнике нашел гидравлический домкрат, рабочий халат, в котором ремонтировал машину, перчатки и берет. Потом снял куртку и положил её возле руля. Облачился в халат, под которым карабин был почти незаметен. Надел перчатки, взял домкрат и неторопливо вернулся обратно - к клубу "77".
      Несмотря на карабин и домкрат под халатом, поступь его была достаточно естественной.
      Через несколько минут он оказался возле автостоянки клуба "77". До крайнего в шеренге автомобилей оставалось шагов сорок, а Заваров не видел, где в данный момент торчит охранник. А ему, Заварову, нужно было пройти мимо шести машин до седьмой - приземистой, спортивного американского кабриолета с открытым верхом! Салон машины был накрыт полиэтиленовой пленкой - хозяин машины был явный дурак и хвастун: купил автомобиль без крыши, в такой можно щеголять на бульваре Сан Сет в Голливуде, а не в Московском климате.
      Заваров все ещё не мог разглядеть охранника, а уже поранялся с первой в ряду машиной.
      Когда он дошагал до третьей и уже подумал, что первый заход на позицию сорвался - разглядел: сторож отошел за кустики и справлял там малую нужду, повернушись, естественно, спиной к улице, сиречь к охраняемому обьекту. Вот это уже повезло!
      Заваров резко пригнулся и втерся между шестой машиной и нужной ему "американкой". Он присел на корточки, зная, что теперь надо выждать не меньше десяти минут, чтоб проверить - не засекло ли его наружное наблюдение из Клуба.
      Опять повезло. Охранник облегчился и пошел курить под навес. За пятнадцать минут никакого волнения окрест не возникло.
      Заваров снял с мышц и нервов напряжение и присмотрелся к спортивной "американке". Как он разглядел ещё издалека, через оптический прицел, - у неё была очень низкая посадка. Клиренс такой, что ей полагалось по зеркалам ездить, а не по хорошим, скажем, рязанским дорогам от деревни до деревни. Под американский кабриолет могла втиснуться разве что собака. Но в этом-то и заключался весь фокус.
      Действуя совершенно бесшумно, Заваров поначалу засунул под кабриолет карабин, а потом подставил под раму гидравлический домкрат. В пять осторожных движений рычагом приподнял корпус автомобиля, оторвав его от земли сантиметров на пять. Этого не хватало. Пришлось нажать на рычаг домкрата ещё раз десять, прежде чем под автомобиль удалось хоть как-то втиснуться.
      Заваров распластался под машиной, положил карабин под правую руку, после чего спустил домкрат до такого предела, чтоб корпус кабриолета только что не раздавил его самого в лепешку.
      Вот теперь - всё, исходная позиция занята. Низкая посадка кабриолета обеспечивала безопасность Заварова на тот случай, если страж автостоянки или охрана Шаратарова, издали или вблизи - заглянет под колеса стояших машин. Под американским кабриолетом ничего не разглядишь - если только не ляжешь на землю с ним рядом. Однако позиция оказалась столь стесненной, что руками-ногами там едва можно было пошевелить.
      Заваров подтянул к себе карабин и неторопливо закончил организацию боевой позиции - ствол направил на двери клуба, обойма в магазине, ноги врозь, опора на локти, голова пока опущена - чтоб не затекли мышцы шеи. Потом останется только поднять голову, снять крышечку с окуляра прицела, скинуть предохранитель и - храни вас Бог!
      Но ещё надо было ждать. По теории профанов "ждать" - самая тяжелая сторона работы снайпера. Но Заваров был тому обучен. Он любил "ждать". Умел затормозить до отупения работу мозга, расслабить нервы и лежать, как безмозглое и бесчувственное бревно где угодно - под машиной, на крыше, в подвале, в болоте. Это очень просто: не надо думать о том, что будет через час или два. Надо вспоминать, что было год назад, или как и с кем проведешь наступающее лето. Заваров выбрал последний вариант. Размечтался о своей поездке с Наташей на Гавайские острова.
      В тот момент, когда он и Наташа начали заниматься любовью на палубе белоснежной яхты - двери клуба открылись и оттуда не спеша, даже вальяжно вышел невзрачный человек, в котором Заваров тут же определил охранника. Может быть охранника Шаратарова, (эх, слаба подготовка!) а может другого почтенного члена клуба. Но он действовал как охранник, идущим первым, на разведку обстановки. Неторопливо и делано безразлично прошел по тротуару, повернул к автостоянке, прошагал мимо машин, перекинулся парой слов со сторожем и по кругу вернулся к клубу.
      Проявил ретивость и сторож - бодро принялся шагать вдоль шеренги машин, будто все время тем и занимался, что рьяно бдел службу.
      События явно начинались. Еше через минуту из клуба вышел парень в фуражке с лакированным козырьком, уверенно сел к рулю "кадиллака" и тут же включил мотор.
      Так. Началось. Теперь пришло время подумать - как стрелять и в кого именно стрелять?!
      Заваров откинул крышку с обьектива прицела и глянул в него. Освещения явно не хватало. Он с трудом различил фигуру охранника, который остался стоять у дверей. Стекла "кадиллака" не были тонированы, но головы шофера в салоне Заваров тоже разглядеть не мог. В такой темнотище можно, конечно, поразить цель в виде человеческой фигуры, но выбирать куда ему влепить пулю - в ухо или мизинец никак не приходилось. Если повезет - попадешь в грудь или в голову. Пусть кому-то повезет.
      Заваров припомнил на всякий случай изначальную установку Геннадия: плащ на левой руке - стреляй, плащ на плечах - отбой.
      Заваров трижды напряг в полную силу все мышцы тела и трижды расслабился. Кровь потекла по жилам бодрее.
      Почти тот час распахнулась дверь клуба. И - силы небесные! - вспыхнул яркий свет сильных ламп, осветивший весь подьезд клуба! Ах, вы холуи убогие! Осветили ковровую дорожку уважаемому клиенту! Да вы ему при определенных условиях просто маяк на Тот Свет включили!
      Заваров подавил смех и прижался к прицелу, плавно спустив предохранитель карабина.
      Показалась массивная фигура Шаратарова. Один охранник резко отошел в темноту, всматриваясь в самые глухие углы. Второй страховал сзади. Геннадий Нестеров вышагивал рядом с шефом, провожая того к автомобилю.
      Здрас-сте. У Геннадия вообще не было никакого плаща!
      Ни на руке, ни на плечах!
      Оторопел Заваров лишь на долю секунды. На 0,1 секунды, если быть точнее. Через 0,3 секунды, он уже определил, что хотя плаща и нет, но левую руку свою Геннадий держит согнутой и на отлете так, словно на ней висит плащ. Все ясно.
      К бою, господа! Заваров плотно прижал приклад к плечу и плавно принялся наводить перекрестие прицела на цель. Потом начал стрельбу. Три выстрела подряд.
      ...Геннадий Нестеров оказался без плаща по двум причинам. Первая и побочная: от абсолютного перенапряжения своих нервов и предельного волнения, он про плащ поначалу забыл. Вторая причина и основная: когда вспомнил, что плащ есть "сигнал" и кинулся второпях в гардероб, то оказалось, что его шикарный плащ попросту сперли. Вот так-то, даже в таких заведениях русский человек не может оставаться в уверенности, что сданная на хранение вещь вернется к нему всенепременно.
      Гардеробщик зарыдал, хозяин клуба заорал на него и тут же предложил оплатить пропажу в тройном размере, но все это было на данный момент ерундой - Шаратаров шел к дверям и Геннадий кинулся за ним. Даже лучше получилось - здоровья своего не жалел, неодетым кинулся, лишь бы сопроводить благодетеля до автомобиля, как то положено "шестерке" по чину.
      Но смекнул-таки уже на улице выгнуть левую руку на отлет!
      Шаратаров пыхтел, приближаясь к автомобилю, но Геннадий упредил его, потянул правую руку к дверце машины - простившись с жизнью.
      Грохот выстрела разорвал ночную тишину и тут же брызнуло боковое стекло "кадиллака". Осколки слегка царапнули Геннадия по лицу, а он распахнул руки, словно Христос на мученическом кресте, и ринулся на Шаратарова, сбив его с ног. Но ещё коснуться босса не успел, как под грохот второго выстрела ощутил обжигающую боль в левой руке.
      Вдвоем - Геннадий сверху - они упали на тротуар и тут же на них рухнул поверх и охранник.
      Ему-то и досталась за доблесть третья пуля. Точно в жирную жопу.
      ... Заваров бросил карабин, в пять быстрых рывков поднял домкратом кабриолет, выскользнул из-под него, присел, пробежал полусогнутым мимо ряда машин, прикрываясь ими, вырвался из полосы света в темноту и припустил что было сил к своему "саабу".
      Второй охранник Шаратарова, по звуку выстрела определивший, откуда вели огонь все же успел дважды нажать на спусковой крючок пистолета Макарова, стремясь попасть в гибкую, ускользающую тень в конце улицы. Стрельба из света в темноту по цели на дистанции восьмидесят метров из пистолета Макарова - занятие категорически безнадежное. А преследовать убегающего злодея охранник не имел права, мало ли где мог засесть второй лиходей, дожидающийся своей минуты - быть может начнет дублировать атаку.
      Заваров уже долетел до своего"сааба", рванул дверцу, включил мотор, дал газ и тут же вырвал и бардачка заранее распечатанную бутылку водки. Не церемонясь - опрокинул её в рот и выпил, на ходу, в пять-шесть глотков почти до дна!
      Машина уже набрала скорость и через сорок секунд вылетела на ярко освещенный бульвар.
      Проезжая часть была пуста и Заваров принялся вертеть рулем из стороны в сторону, выписывая немыслимые зигзаги с заскоком на полосу встречного движения. Потом нажал на сигнал, мигнул фарами. Впереди, на бровке тротуара мелькнула стайка проституток.
      Огнев, клоун, - где же ты, сволочь?!
      Не подвел старый друг. Оказался на месте. Метнулся поперек улицы и Заваров, сжав зубы, прицелился, бросил машину прямо на фигура дружка, в последний момент вывернул руль вправо, засвистел шинами, затормозил, но все равно, так наподдал клоуна левым крылом автомобиля под зад, что тот взмыл в воздух и блистательно проделал обещанное сальто-мортале с приземлением по лягушачьи - на брюхо!
      И тут же дико заорал.
      - Убили! Милиция! Меня порешили!
      А Заваров, для пущей надежности, ещё и "поцеловал" бампером "сааба" ближайший фонарный столб. Но проделал это аккуратно, чтоб принести родной машине поменьше повреждений. Проституток он тоже, следовало понимать, пожалел. Они порскнули в стороны, завизжали, а Заваров, уже хмелея, вылез их за руля и заорал на корчившегося на асфальте Левку Огнева.
      - Эй, ты, ублюдок пьяный! Ты чего под колеса лезешь?! Приличному человеку просто уже нельзя и проехать по Москве! Ходют тут всякие пьяницы!
      И вот тут-то машина милиции, которая из глухого темного угла "пасла" проституток - орлом ринулась на пьяного водителя, сбившего мирного пешехода. Тоже, кстати, оказавшимся весьма во хмелю.
      Так что капитан милиции долго не сомневался, когда принял решение:
      - Обоих пьяных обормотов в кутузку! И машину отгоните к отделению!
      В результате этого приказа через пять минут Заваров, Огнев и "сааб" оказались в ближайшем отделение милиции, а ещё через восемь минут обьявленный всегородской план перехвата преступников (раненый у клуба "77") "Сирена" - не сработал.
      Преступники были надежно упрятана в "обезьяннике" милиции, оба вдрызг пьяные, помятые и побитые, но без тяжелых телесных повреждений. Автомобиль "сааб" так же понес лишь незначительные травмы. И если Заваров о чем-то сожалел, то лишь о брошеном карабине, рабочем халате и домкрате.
      Общий результат:
      Охранника Шаратарова с простреленной задницей отвезли, понятно, к надежнейшему "Склифу" - кости не задеты.
      Сторожа автостоянки избили до потери сознания - ребра поломаны. С работы уволен.
      Карабин и домкрат отправили на эскспертизу на Петровку 38.
      Хозяев американского кабриолета - туда же.
      Глубокую, кровоточащую царапину на предплечье Геннадия Нестерова перевязали на месте прибывшие врачи "скорой помощи" - от госпитализации отказался.
      Шаратаров прослезился, обнял Геннадия и, не сходя с места своей возможной гибели, тут же подарил ему свои золотые часы и портсигар того же металла.
      В ходе событий были задержаны восемь проституток, которые, ну, никак не могли не быть участницами кровавого покушения.
      Общие последствия:
      По делу покушения на известного бизнесмена Шаратарова открыли уголовное деоло. По телевидению был дан фото-портрет вероятного преступника, который более всего был похож на Мао-дзе-дуна.
      У Заварова отобрали права на управление автомобилем. Новые он купил через день.
      Клоун Левка Огнев прихрамывал дня три и поправлял здоровье через употребление исключительно коньяка.
      На закрытом совещании самых приближенных людей Шаратарова, все пришли к твердому убеждению, что покушение на босса организовал Рыба, то есть Оскар Борисович. Предстояли разборки. Предварительные переговоры были поручены Геннадию Нестерову. Кстати, ему и плащ вернули. Не прежний, а новый, ещё красивее. Ибо всё сворованное на Руси, будь то деньги государственной лотереи, благотворительные фонды, вклады в банк, ваучеры или акции, - беследно исчезает в "черной дыре", возврата из которой, как утверждает наука, - нет.
      Всё? Да нет же, самое главное пропустили. Задержанные восемь проституток уже на следующий вечер весело порхали на своих рабочих местах, не понеся ровным счетом никаких потерь. И - слава Богу!
      глава 8. Последняя попытка.
      Вахта началась обычно. Охранник в маске открыл люк, сверху спустили еду в котле и Гриша с Рогожиным молча принялись хлебать густое варево макароны на мясе с бульоном. Потом появился Бригадир, который сказал сухо и требовательно.
      - Ну, так. Темп работ увеличивается предельно. Остались пустяки. Два-три дня и вы уедете на курорт. Григорий - будешь работать, или как?
      Гриша понял, что моментальное согласие насторожит этого неглупого человека и ответил угрюмо.
      - Бутылка водки перед вахтой и стакан после.
      - Бутылка? Многовато. - тут же поправил Бригадир. - Предлагаю другой, опытом проверенный режим. Каждые два часа по сто двадцать пять грамм.
      Гриша молча кивнул, а когда Бригадир знаками обьяснил Рогожину новые условия труда, тот радостно закивал нечесанной башкой.
      Они уже закончили трапезу, когда наверху послышались громкие голоса, топот ног и веселый гоолос позвал.
      - Эй, Бригадир! Принимай пополнение!
      - Это ещё что за номера? - Бригадир поднял голову и захромал было к лестнице, но навстречу ему, одно за другим, полупадая на ступеньках, рухнули на дно подвала три существа, вроде бы человеческого облика. Один оказался очень бодр: в драной телогрейке на голом теле, стриженный наголо он тут же приподнялся и пьяно заблажил:
      - Ехали на тройке, хрен догонишь! А в горах мерцали огоньки!
      Охранник не удержался и пнул его ногой.
      Второй прибывший мужчина так и остался лежать на земле кучей тряпок, а третья личность оказалась женского рода - лет тридцати (определить возраст, откровенно говоря, было невозможно) насквозь испитая, грязная, в мужских рабочих ботинках и со слезящимися глазами.
      - Огнев! - закричал Бригадир, задирая голову. - Ты кого ко мне доставил?!
      Наверху, в проеме люка показалась голова парня с лицом циркового клоуна и он увереннно ответил.
      - Резерв главного командования, бригадир! Ты ж знаешь, что приказано работать ударно! Чем тебе новые кадры не нравятся?!
      - Послушай, Левка! - разьярился Бригадир. - Да это же рвань, шваль! В какой канаве ты их нашел?!
      - Да в той же, что и прежних! Чего ты дергаешся?! - возмутился в ответ Огнев. - Прочухаются, наберут форму, подкормишь и приставишь к делу!
      Женщина закричала истерично.
      - Говнюки! Дайте выпить! Сказали, что выпить дадут и жратву!
      - Заткнись! - гаркнул на неё Бригадир и снова закричал наверх. - А эту бабу ещё зачем приволокли?
      - Да чтоб остальным скучно не было! - заржал сверху Огнев. - Я делаю то, что мне сказано! Гони работу, старина! Надо этот цирк кончать!
      - Послушай, от этих работников больше вреда! Я отказываюсь с ними работать! Точка! Выдавайте мне расчет и конец! Надоело!
      - Какой расчет?! Работа же не кончена!
      - Подымай эту шваль наверх! Мы закончим без них! Заплатим охранникам за несколько смен и все будет нормально.
      Охранник в подвале тут же подхватил.
      - Точно, Левка! Что мы тут без дела торчим?! Двадцать баксов за вахту и мы с Димкой тоже будем лопатой махать! Осталось-то копать с гулькин хер!
      Женщина снова завопила и полезла в драку с Бригадиром.
      - Дайте выпить, гады! У меня трубы горят! Нам же обещали! Зачем в каталажку завезли?!
      Сверху прозвучал голос невидимого мужчины.