Правда позже, после ужина, когда дамы уже удалились в свои комнаты, а Влад собирался выйти с матросами в город, чтобы проверить патрули, алькальд отозвал его в сторону на пять минут.
– Понимаю, сеньор Вальдемар, что вы не можете видеть во мне надёжного друга, - начал дон Альваро не очень уверенным тоном, - Но прошу вас поверить, что я в данной ситуации всецело на вашей стороне… Если в городе начнутся беспорядки… Понимаете, это не в моих интересах… Думаю, что нам стоит сейчас объединить наши усилия… Это даже не говоря о том, что вы и ваша сестра мне глубоко симпатичны, невзирая на судьбу, поставившую нас по разные стороны…
Было видно, что старому алькальду тяжело даются все эти слова. Влад внимательно его слушал, нахмурившись и нетерпеливо постукивая пальцами правой руки по ладони левой - была у него такая привычка, в моменты серьёзного раздумья. Наконец, он поднял глаза на испанца - тот стоял, ожидая его ответа.
– Что вы предлагаете? - спросил Влад.
– Предлагаю? Свою помощь, свой опыт и опыт Мартиньо, знание города и людей. Если понадобятся люди - можно взять городскую стражу. Правда, они сейчас разоружены…
– Нет, - Влад сказал это так быстро, что алькальд вздрогнул, - Давать оружие жителям Картахены мы не будем.
– Вы мне не доверяете… - дон Альваро вздохнул с горечью и покачал головой.
– Нет, - повторил Влад, - Не вам. Вам я верю, но вот люди, получившие в руки оружие, могут понаделать глупостей. Хотя ваш опыт мне действительно может пригодиться.
Дон Альваро несколько приободрился.
– Нужно пресечь возможность мародёрства, - сказал он.
– Я уже сделал всё возможное, - Влад не хотел сразу раскрывать свои карты.
– И - самое главное - придётся перекрыть гавань, - продолжал алькальд.
Влад поднял голову.
– Вы хотите сказать, что я должен блокировать город? Полностью? А как же рыбачьи лодки? Ведь Картахена может остаться без продовольствия…
– Да, нужно полностью блокировать гавань, - повторил дон Альваро, - Полностью. И расстреливать любое судно, которое попытается покинуть Картахену. Любое, если вы хотите избежать дезертирства.
Влад мучительно раздумывал. В словах старого алькальда было много резона. Да, дисциплину нужно поддерживать, любой ценой. Но стрелять по своим из пушек… Этого варианта предположить он не мог. А Галка - могла бы? Подобных инструкций она Владу не оставила… Сейчас подсказчиков нет - всё придётся решать самому.
И тут ночную тишину рассекли выстрелы и всплески огня со стороны порта. В дверь отчаянно забарабанил матрос с "Экюэля". Едва он ввалился в комнату (безо всякого этикета), как, запыхавшись, прохрипел:
– Роджерс пытается увести людей из Картахены!
– Мы опоздали! - алькальд, кажется, переживал подобное известие ещё острее, чем Влад.
– Так, нужно срочно к кораблям! Всех людей, кого можно, соберите! И бегом к канонирам в форт! Чтобы открывали огонь по любому кораблю, который направится к выходу из гавани! А вы, - Влад обратился к дону Альваро, - оставайтесь дома и ни в коем случае не выходите на улицу. Ни вы, и никто из ваших домашних! Это приказ! Ещё неизвестно, как всё обернётся…
И так, застёгивая на ходу камзол, Влад вылетел из дома алькальда и бросился вниз по улице. Вслед за ним, грохоча по булыжнику тяжёлыми матросскими башмаками, неслись два десятка людей с "Экюэля". Со стороны гавани доносились крики, шум потасовки и крики, перемежавшиеся далёким треском выстрелов.
Роджерс - конечно, это был он - попытался было взять власть в свои руки. И ему подчинилось около десятка особенно отчаянных английских капитанов с Ямайки. Конечно, никто из французов, знающих Галку и Влада, не польстился на громкие крики и блестящие посулы Роджерса, да и англичане клюнули далеко не все. Наиболее осторожные хотели подождать и посмотреть, чем обернётся "правление" Влада: быть может, удастся сместить вездесущего братца Спарроу? Но Роджерс, видимо, предпочитал лезть на рожон. Он, правда, быстро смекнул, что в Картахене ему оставаться дальше незачем. В городе ещё оставалось немало добра. Но эта чёртова виселица, и эти чёртовы французы, и этот чёртов приказ расстреливать мародёров на месте… Несколько человек, действительно, рискнули распотрошить лавочку в торговом квартале. А результат? Двое застрелены на месте, а ещё восемь дожидаются своей участи в подвале городской тюрьмы. Нет уж, лучше отправиться следом за Шаверни и Спарроу - авось, удастся подобрать хоть что-то после драки этих гигантов. Одному отправляться было глупо: корабль Роджерса слишком мал, чтобы тягаться с "Гардарикой", а тем более, с "Генрихом". А вот стаей воронья, пожалуй, и можно покружить потом над полем боя. Если вовремя успеть, конечно. Да ничего - по шуму канонады можно будет их легко обнаружить. На уговоры ушёл целый день. Миром Влад не выпустил бы их из Картахены ни под каким видом. Братец Спарроу отнюдь не дурак, и сразу же смекнул бы, что подобная шайка отправляется отнюдь не на помощь его сестре. Да и прислал на все корабли, ещё оставшиеся в гавани, своих людей. Ну, чтобы остановить желавших покинуть негостеприимную гавань пиратов, их было всё же маловато. А вот, чтобы шпионить и передавать начальству обо всех перемещениях в порту - в самый раз. Так что волей-неволей, пришлось ждать ночи. И воду, и провизию сложили на берегу, чтобы, как стемнеет, быстро-быстро, в несколько приёмов, перевезти припасы на корабли. Реквизировали все рыбачьи лодки, чтобы доставить на борт сразу всех людей. И прорвались ведь! Сработало!
Конечно, когда по команде пять сотен людей одновременно бросились к лодкам, в одно мгновение покидали туда мешки с сухарями и бочки с водой, и оперативно погребли к кораблям, сорок человек французов, патрулировавших пристань, ничего не могли сделать. Только стрелять да махать кулаками. Ну, остановили они три десятка неуёмных англичан. Ну, сами потеряли дюжину умников. Айкидо, оно от пули не спасает. А форт пока молчал.
Приказ канонирам стрелять по дезертирам пришёл, увы, слишком поздно. Только и удалось, что потопить шлюп, на котором и команды-то всего было - двадцать матросов. Кое-кто из них сумел добраться до берега - и благополучно присоединился к тем, что уже дожидался утра в подвале. Но задержать Роджерса Влад не сумел. В темноте мелькнули и растаяли паруса десятка небольших кораблей. Когда, наконец, заговорили пушки на крепостной стене, пороховые вспышки осветили только бизани, да корму одного из припозднившихся шлюпов. Вот ему-то и досталось.
В порту горели пустые уже склады, стонали раненые, лежавшие на каменной набережной. Влад приказал быстрее тушить пожар, чтобы огонь не перекинулся на соседние здания, перенести раненых в лазарет, а пленников - в тюрьму. Заменить часовых, доложить обо всех, самовольно покинувших город. Через час подробная информация о происшествии уже была у Влада в руках. Закопченный и измученный, он вернулся в дом алькальда в три часа ночи.
Дон Альваро не спал. Раздосадованный Влад рассказал ему обо всём, что случилось в гавани. Он клял себя за непредусмотрительность. Старый алькальд оказался значительно проницательнее него. Но, самое главное, теперь он страшно переживал за Галку. Мало того, что ей придётся сражаться с такими монстрами, как "Генрих" и "Принцесса", ещё и эта стая шакалов сзади налетит! Но ругался и рвал на себе волосы Влад, так сказать, мысленно, оставив реализацию этого занятия до того момента, как он сможет остаться один. С доном Альваро он старался держаться хладнокровно, и ему это удалось. Старый испанец, однако, понимал, что сейчас творится в его душе.
– Не кляните себя, - сказал он, вставая с кресла, чтобы налить ещё немного вина себе и своему гостю (всех слуг он уже давным-давно отправил отдыхать), - Вы не могли предусмотреть всего. А я не должен был так долго тянуть, и предупредить вас сразу. Вы ещё молоды и не настолько опытны, как донья Алина. Хоть она и младше вас, насколько я понимаю. Вы ещё не привыкли командовать, но из вас может получиться очень хороший командир, я это вижу. А ваша сестра - она уникальный человек. Не сравнивайте себя с ней, иначе вас всю жизнь будет гнуть к земле её авторитет. Быть может, вы не будете столь блестящи, как она, но вы будете собой. Так что идите к себе, постарайтесь немного поспать и не терзайтесь из-за того, что уже случилось. Теперь ваша задача заключается в том, чтобы не наделать новых ошибок и удержать в руках то, что есть. Идите-идите, завтра у вас будет тяжёлый день.
Даже помимо своей воли, Влад ощутил, как слова этого немолодого человека внушают ему спокойствие и уверенность.
– Спасибо вам, дон Альваро, - сказал он, пожимая старику руку, - Я постараюсь сделать все, что от меня зависит. И спасибо вам за вашу помощь. Я и не мог рассчитывать на неё.
…Думаете, так легко повесить человека? Ну, пусть даже не своими собственными руками - а просто отдать подобный приказ, думаете, легко? Одно дело - поставить на видном месте, в порту, виселицу - для устрашения, так сказать, в воспитательных целях. (И ведь срабатывало же, до поры до времени!) И совсем другое дело - воспользоваться ею по назначению. Повесить два десятка вот этих вот охламонов, у которых терпения оказалось слишком мало, а вот руки, наоборот, оказались чересчур длинными. И вот теперь они сидели в подвале городской тюрьмы - кто униженно умоляя о пощаде, кто просто угрюмо и молча глядя в стенку. Чувствовал себя Влад отвратительно. У Галки, должно быть, гораздо более крепкие нервы, или она просто сильнее него. Быть может, просто подождать её возвращения? Но подобная робкая мысль быстренько сбежала, едва Влад прикрикнул сам на себя. Какое, к дьяволу, "подождать"! Каждый час промедления сказывается на дисциплине пиратов, которые сейчас в любое мгновение могут сорваться с цепи и начать хозяйничать в захваченном городе! Нет. Он обещал, что всё будет в порядке - и всё действительно будет в порядке. Город на растерзание он не отдаст и, когда "Гардарика" вернётся в Картахену, он передаст в Галкины руки не свору распоясавшихся мерзавцев, а нормальную, боеспособную команду. Когда "Гардарика" вернётся. Если вернётся…
В общем, чувствовал себя Влад в роли нового командующего, препаршиво. Ему, ей богу, было бы гораздо легче, если бы этих новоявленных мародёров попросту пристрелили на месте преступления. Но что делать? Не в меру добросовестный дежурный отряд охраны сгрёб этих полупьяных идиотов, начавших громить лавочки и шастать по испанским домам, и доставил пред светлые Владовы очи до скорого решения. А что решать-то? Запереть в подвале да готовить виселицу. А кто вешать будет? Предыдущие исполнители уплыли вместе с Галкой. Дон Альваро даже предложил Владу картахенского палача, но Влад решительно отказался. Не хватало ещё, чтобы пиратов вешал испанец в захваченном испанском городе! Каламбур какой-то! Это было б даже смешно в любой другой ситуации! Делать нечего - пришлось искать добровольцев среди тех матросов, кто остался в городе. Но, даже несмотря на обещанное вознаграждение, желающих нашлось немного. Ладно, завтра утром, в семь часов, всё закончится. Да ещё присутствовать при казни! Прямо скажем - удовольствие небольшое. Но не пойти - значит проявить малодушие, а малодушие - признак слабости. Ох ты ж, господи! Владу, конечно же, приходилось убивать в бою, и неоднократно. Но он до сих пор помнит то чувство тошнотворной слабости, которое охватило его, когда его клинок въехал во что-то упруго-податливое, как хрипло вскрикнул испанский солдат, как омерзительно хрустнула перебитая кость и с хлюпаньем потекла кровь из открывшейся раны, едва он выдернул абордажную саблю. Время тогда растянулось - и каждое мгновение врезалось в память, отчётливое и нестираемое. Влада потом ещё долго трясло, а дядька Жак отпаивал его ромом после боя. Самый первый раз, когда вот так, лицом к лицу, всегда запоминается особенно ярко. Тут ни в какое сравнение не шёл даже тот бой на "Орфее", когда он своего врага просто застрелил… И вот теперь Влад испытывал что-то подобное, только в несколько раз сильнее. Но он будет твёрдым: он обещал. Он удержит в руках эту шальную орду, которая в руках дельного командира может стать грозной силой, а в руках хлюпика развалится до состояния неуправляемой оравы бандитов и мародёров! Этого ни в коем случае нельзя допустить! И он этого не допустит, каких бы моральных терзаний это ему ни стоило!
И Влад это пережил. Нашёл священника, вместе с ним сходил в тюрьму на исповедь. Выслушал последние просьбы приговорённых и честно их выполнил - но к мольбам остался глух. Просто заставил себя отключиться, и всё. И во время казни держался молодцом, не отводя глаз, чем заслужил молчаливое, но подлинное одобрение стоявших рядом Кадоля и Буассонье, нового капитана "Дианы". Посмотреть на подобное зрелище явилось несколько десятков испанцев и несколько сотен пиратов - именно этого эффекта, собственно, Влад и добивался, назначив казнь на столь ранний час. Расходились молча. Приказав похоронить повешенных на матросском кладбище неподалёку от порта, Влад побрёл домой, позволив себе расслабиться только в тот момент, когда он переступил порог дома алькальда. Комната Исабель заперта - девушка, должно быть, ещё спала, впрочем, как и все остальные домочадцы. Гостиная была пуста. Молодой человек сбросил плащ и без сил плюхнулся в кресло, закрыв глаза. Некоторое время он так и сидел, неподвижно, нахмурив брови и стиснув пальцами резные подлокотники. Мерзкая тошнота постепенно отпускала. Послышался шорох и скрип осторожно приоткрываемой двери.
– Кофе принесите мне, пожалуйста. Большую чашку, без сахара, - не открывая глаз, попросил он, решив, что это кто-то из слуг.
Но этот кто-то продолжал нерешительно топтаться на месте. Влад открыл глаза и увидел Исабель, стоявшую в дверях.
– Estas muy cansado? (Ты очень устал?) - тихо спросила она. В её тоне было столько заботы и участия, что Влад почувствовал, как заколотилось его сердце.
– Poquito, - так же тихо ответил он, - Немного.
Исабель улыбнулась и сделала то, о чём так долго он мечтал - подошла поближе и положила ему на лоб узкую тёплую ладонь. Влад извернулся и потихоньку поцеловал это руку, которая чуть заметно вздрогнула - но осталась на месте. Несколько минут тишины и покоя. Всего несколько минут - а потом Влад решительно выпрямился в кресле.
– Мне нужно идти, - прошептал он, - Tengo que irme ahora.
Дел было впереди ещё много.
2
Горячая, влажная духота сменилась горячим и влажным ветерком. Шило на мыло. Но этот ветерок хотя бы мог наполнить паруса, и шесть кораблей мало-помалу настигали беглецов. Те всё забирали к востоку, не рискуя выходить в открытое море. Правда, идя вдоль побережья, они крупно рисковали нарваться на испанцев или голландцев, но не нам судить, по какой такой кривой дорожке двигались мысли господина де Шаверни… Ветерок был не слишком силён, и корабли шли довольно медленно. И к вечеру паруса французских линкоров перестали быть маленькими светло-серыми облачками на горизонте. На закате даже сделалось возможно разглядеть, что у одного из кораблей явно поставлено меньше парусов, чем у другого. Наверняка, "Принцесса", сломанная грот-мачта которой давно пошла на дрова ещё в гавани Картахены. Поставить новую де Шаверни смог бы в Фор-де-Франс, да и то ещё вопрос, найдётся ли там подходящее дерево. Галка сильно подозревала, что как раз на Мартинику господин адмирал заходить и не планировал. Де Баас на идиота не похож, с него станется заблокировать линкоры в бухте Фор-де-Франса. Его теоретически можно было бы обмануть, насочиняв про отставшие по пути пиратские корабли, но вот потом… Обман всё равно вскроется…
"На что он рассчитывает? - Галка, несмотря на темноту, не уходила с квартердека. - Принести миллиончики на тарелочке в Версаль, и получить за это высочайшее прощение? Тогда он не сможет спать спокойно, пока не доберётся до первого континентального французского порта. А это мы ему вряд ли позволим сделать. И он в курсе… Ага, интересный раскладец!"
Мысль, возникшая как результат наблюдений, рассмешила её. Но это был горький смех.
"Так вот зачем он плетётся вдоль побережья…"
К ночи ветерок окреп. А на рассвете небо на востоке оказалось затянуто рваной кисеёй перистых облаков. Вот это уже точно было не смешно. Но сюрприз от погоды - надвигающийся шторм - был только первым среди сегодняшних подарков судьбы. Преследователи уже подобрались к линкорам на расстояние меньше двух миль, когда французы вдруг стали забирать к северу. Что они там увидели впереди по курсу - пока было неясно. Галка, как и её офицеры, сильно подозревала, что противника. Ведь новость о нападении на Картахену уже должна была достигнуть соседних поселений: дорогу-то пираты перекрыли, но перекрыть сельву и все лазейки было просто нереально. Наверняка благородные идальго, не имея возможности уйти из города, послали кое-кого из своих слуг. И те наверняка либо сами добрались до ближайших крепостей, либо передали весточку через местных индейцев.
– Подрежем угол, - сказала Галка, разглядывая в трубу покрытые резьбой сине-золотые корпуса французских кораблей. - Эй, на марсе! Следить за горизонтом по правому борту!
Пиратские корабли настигали беглецов, тут двух мнений быть не могло. Оставалось загадкой, как "генерал Мэйна" собирается их брать. В трюмах французов лежали сказочные сокровища. Потопить такое богатство не поднялась бы рука ни у одного пирата. Но и брать на абордаж восьмидесятипушечные линкоры, когда у них команды человек по семьсот - тоже дураков нет. Но то, что у капитана Спарроу есть какой-то план, пираты не сомневались. Не зря она держится так уверенно.
– Паруса справа по борту!
Да, не прошло и получаса после смены курса, как пиратские корабли вышли на открытое пространство, и марсовые действительно заметили паруса. С востока.
– Голландцы или испанцы? - Эшби старательно пытался разглядеть в свою подзорную трубу вымпелы нежданного "подарочка".
– Без разницы, - мрачновато проговорила Галка. - Стрелять будут и те, и эти.
– Мы не имеем права разделять силы.
– Джек, а кого тут интересует наше личное мнение? Придётся.
– Подождём ещё немного.
В самом деле, кто бы там ни был, эти корабли не шли ни в какое сравнение с гигантами под французскими флагами. Но стоит завязаться бою, как противник быстро смекнёт, в чём тут дело. И, выждав время, набросится на потрёпанного победителя. Это Мэйн, а не Европа. Хотя, и в Европе подобная "стратегия" процветала махровым цветом. Но допустить такое безобразие пираты не могли. Слишком большой куш. Тем не менее, Галка решила подождать ещё немного. Пока не настанет пора предъявить де Шаверни ультиматум.
Однако, судьба сегодня тасовала карты так причудливо, что только успевай реагировать. Не прошли корабли и трёх кабельтовых, как подали сигнал с "Перуна", замыкавшего строй. Там заметили за кормой что-то странное. Галка тут же направила трубу. Обзор был ограничен такелажем шедших позади кораблей, но кое-что разглядеть удалось. Как будто облачко. Небольшое подвижное облачко, севшее на воду…
– Олухи царя небесного! - прорычала Галка, сообразив, кого там ещё принесло. - Полководцы грёбаные, чёрт бы их побрал!
Тем временем неизвестные корабли, замеченные прежде, подошли ближе, и теперь-то пираты разглядели голландские флаги.
– Адмирал Эверстен, - сказал Эшби. В то время известных флотоводцев не только знали поимённо. Сорокапушечный фрегат "Роттердам" был не менее узнаваем, чем "Гардарика".
– Серьёзный дядя, - хмыкнула Галка. Адмирала Корнелиса Эверстена она лично не знала - не довелось раньше встречаться - но слышала о нём как о решительном противнике. - Джек, угадай с одного раза, на кого он теперь набросится?
– На этих…любителей падали, - Джеймс без особого уважения к коллегам по пиратскому ремеслу кивнул на "облачко" - наверняка с десяток мелких флибустьерских судов, бросившихся по следам флагмана с простым, но подленьким расчётом: дождаться конца боя и попытаться отнять добычу у обескровленного победителя. - Очевидно, Влад сумел взять город под полный контроль, и эти господа решились на столь опасную авантюру.
– Блин… - будь на месте Галки Морган, он бы плюнул на этих "героев", предоставив их судьбе в лице голландца, а сам бы продолжил преследование. Но Галка думала иначе. Во-первых, она была человеком слова, и доказала это делом. Во-вторых, это действительно не Европа, а Мэйн со своими законами. Если ты не придёшь на помощь своему собрату-флибустьеру, однажды не придут на помощь тебе. - Ну, ладно. Поиграем в эту игру, раз вы так настаиваете… Сигнал на "Перун" - пусть пойдёт и разберётся с голландцем!
Требютор ещё перед выходом из Картахены горел желанием как следует покусать французского адмирала, но раз Воробушку нужно непременно отделаться от голландцев - почему бы не удружить даме? А заодно продемонстрировать противнику своё преимущество. Красно-золотой линкор неторопливо и величественно развернулся, забрав ветер всеми парусами, и пошёл наперерез голландской эскадре.
Этот манёвр не остался незамеченным на французских кораблях, и, если Галке не изменяло зрение, они снова начали забирать к северо-востоку. Но только теперь это уже было ни к чему. Расстояние сократилось до мили, а это - предел прицельной стрельбы новых орудий.
– Ладно, - сказала Галка, видя оживление на квартердеках французов. - Не получится сходу их атаковать - будем давить на психику… Поднимай сигнальные флаги!
Если вы думаете, будто двойные стандарты - изобретение двадцатого или двадцать первого века, то вы заблуждаетесь.
Взять, к примеру, Мингса. Мне про него Причард рассказывал, его брат был у этого товарища боцманом. Кристофер Мингс верно служил Англии, будучи королевским офицером. Воевал с испанцами. Но методы ведения этой войны у него были самые что ни на есть пиратские: пришёл, пограбил, пожёг, ушёл. Влад мне ещё доказывал: Юлий Цезарь или Наполеон, значит, тоже пираты? Тоже ведь грабили, жгли… Нет. Цезарь захватывал новые земли для своей империи. Наполеон - то же самое. А чем в этом плане отличился покойный Мингс? Да ничем. Но его рейды, тем не менее, никто не называет пиратскими. Зато когда абсолютно то же самое откаблучивали Олонэ или Морган - извольте, пираты чистейшей воды! Но если Олонэ действительно отморозок без чести и совести, то Морган как раз был абсолютно уверен, что служил своей родине. Правда, у родины на сей счёт было особое мнение.
Что же до меня, то я и не спорю. Пиратка. Правда, идейная, что весьма затрудняет сэрам, месье, минхеерам и сеньорам общение со мной. Для них в порядке вещей принцип генерала Франко: своим - всё, врагам - закон. А законы эти таковы, что проще сразу повеситься. Потому у всех этих господ глаза на лоб лезут от пиратки, установившей свои законы и их верховенство над любыми флагами. Сколько было вони, когда я разделалась с Джонсоном! Линч чуть было не выдал ямайским каперам комиссии против моих кораблей! Вовремя остановился, и, я думаю, дело не столько в благоразумии, сколько в осознании интересного факта: Ямайка потеряла своё значение в этих водах.
Но вернёмся к нашим драконам. К двойной морали, то есть. Принцип прост, как пять копеек: своим прощается всё. Чужим не прощается ничего. Но одно дело, когда в этом дерьме полощутся отдельные группы товарищей, именуемые, как говорил Глеб Жеглов, в просторечии "шайкой". И совсем другое, когда оно же становится государственной политикой. Навидалась и этого, причём, ещё в своём родном мире. Когда жополизам прощается всё, вплоть до уголовных преступлений, а политических оппонентов прессуют за неправильную парковку автомобиля… Когда приветствуется дерибан чужой страны, и жёстко пресекается любое отклонение от "курса партии и правительства" в своей… Когда откровенному пирату дают рыцарское звание, а такому же пирату, но под другим флагом, готовят виселицу… Когда флотоводцу отказывают в признании его заслуг только потому, что он не католик, а адмиралом назначают придворную бездарь… Чем для населения популярно разъясняется простенький и подлый принцип: хочешь жить припеваючи - умей лизать нужные задницы. То есть, попросту откажись от человеческого достоинства, и будут тебе полные штаны "щастья".
Самое страшное, что многие совершают это самопредательство с удивительной лёгкостью…
Ну, уж нет. Я не отступлюсь, и буду шокировать тутошнее общество, пока не подохну. Не умею жопы лизать, что поделаешь. Противно. И жутко негигиенично.
3
"Помню, читала ещё дома спор о том, когда именно была изобретена военно-морская сигнализация, - думала Галка, наблюдая в подзорную трубу за происходящим на палубах линкоров. - Почему-то большинство спецов приписывали её изобретение Нельсону. Чушь. Сигнализация существует с тех пор, как появились военные флоты".
И это было так. Но здесь на каждом флоте, помимо общепринятых "международных" сигналов, имелась собственная система передачи приказов на свои корабли. Французы "не понимали" сигналы испанцев, испанцы - англичан, и так далее. На пиратских кораблях часто пользовались сигнализацией флотов тех стран, под чьими флагами они ходили. Вот и сейчас над "Гардарикой" плескались разноцветные вымпелы, хорошо понятные французским военным морякам: "Адмирал приказывает прекратить бунт и выдать зачинщика. В противном случае будете уничтожены". Адмиральский вымпел французы уже давно разглядели. А теперь прочли и этот сигнал. Выводы, которые сделали господа офицеры, привели их в замешательство. Галка не была таким уж сильным эмпатом, чтобы чувствовать эмоциональный настрой людей на расстоянии мили, но это замешательство оказалось настолько сильным, что до неё донёсся его отзвук. "Психическая атака" была продолжена. Пиратские корабли довольно быстро нагоняли беглецов, и через час выстрелила носовая пушка флагмана. Ядро поперёк курса французам - сигнал лечь в дрейф, и заодно наглядная демонстрация самых решительных намерений. Это ядро вздыбило фонтан воды в полукабельтове от носа "Принцессы".
– Похоже, они не в восторге от происходящего, - с едкой иронией произнёс Эшби. Сейчас и без подзорной трубы было видно, что французы в ступоре.
– Шаверни уже давно понял, что у нас осталась пара тузов в рукаве, - усмехнулась Галка. - Представляю, как он сейчас рвёт и мечет, что не утащил с собой д'Ожерона… Дорогой, просигналь этим господам, у них осталось пять минут на размышления.
Французы хорошо разглядели и этот сигнал… и тут случилось непредвиденное. "Принцесса" спустила флаг и легла в дрейф! Тяжёлый линкор, лишённый, правда, грот-мачты, свернул паруса и остановился. Вот это был сюрприз! Обрадованная Галка - она-то готовилась драться сразу с двумя восьмидесятипушечниками - тут же отправила к сдавшейся "Принцессе" "Амазонку" и "Акулу". Пусть Причард, как самый опытный из капитанов, берёт линкор под свой контроль. Но выход "Принцессы" из боя ещё до его начала не снял главную проблему - де Шаверни. Завидев манёвр "Принцессы", тот приказал ставить на "Генрихе" все паруса.
– Думает сбежать, - проговорила Галка по-русски. - Поздно, дядя, пить боржоми, почки отвалились… Паруса к ветру! Сигнал "Сварогу" - занять огневую позицию! Сигнал "Сибилле" - держаться в кильватере флагмана!
"Гардарика" и шедший параллельным курсом "Сварог" начали расходиться под небольшим углом. Флагман налево, линкор направо. Пираты тоже прибавили парусов, и, поскольку они-то как раз не были нагружены, очень скоро "Генрих" оказался зажатым в клещи. Но и сдаваться де Шаверни тоже не собирался: порты линкора были открыты. Близко не подойдёшь. Потому ещё на пирсе Картахены Галка и Билли разработали этот план: лишить французов преимущества в пушках. Проще говоря, зайти с бортов на расстояние, недоступное для бронзовых пушек линкора, и расстрелять их батарейные палубы. А уже потом подходить для абордажа. Тридцатидвухфунтовые пушки линкора, правда, там тоже не для декорации стояли, и "Генрих" выстрелил первым. С обоих бортов, из всех своих восьмидесяти орудий. Для таких мощных пушек три кабельтова не особо большое расстояние. Многовато для прицельной стрельбы, но для такой массивной атаки - вполне достаточно. Большинство ядер, правда, упало в воду, но часть достигла цели, повредив корпуса пиратских кораблей. И тут заговорили стальные пушки.
– Работаем по батарейным палубам! - крикнула Галка Пьеру. - Смотри, брат, не засади им снаряд в крюйт-камеру, нам это корыто ещё пригодится!
Нарезные пушки и на "Гардарике", и на "Свароге" были одного калибра (тулонские оружейники немало над этим попотели), но линкор был тяжелее, и мог себе позволить стрельбу залпами. "Гардарику" же от залпа четырёх орудий начало валить на левый борт. Потому капитан Спарроу приказала стрелять беглым огнём, по готовности. Но тут уже неважно, как стрелять - беглым или залпами. Важен был результат: снаряды ложились в цель часто, точно, и с неприятными для господина де Шаверни последствиями. Через четверть часа интенсивного обстрела из восьмидесяти орудий "Генриха" "в строю" осталось не больше половины, а одно это уже уравнивало его с "Гардарикой". Но оставалась ещё одна проблема: на французском флагмане восемь сотен человек. Правда, с учётом только что прекратившегося обстрела численность команды на "Генрихе" несколько подсократилась, и это давало пиратам хороший шанс захватить корабль вместе с грузом. В первую очередь это означало большую драку по старым правилам - кто кого. Тут уже французы, накрученные де Шаверни, будут драться насмерть. Но, несмотря на это, пиратские корабли пошли на сближение с французом. На абордаж.
– Смотри, Эли, - Эшби заметил какие-то приготовления на палубе француза. - Они натягивают сети.
В бою "эпохи парусников" часто использовались сети, которые обычно развешивали над палубой - чтобы защитить экипаж от падающих обломков рангоута. Но французы натягивали сети не у себя над головой, а вдоль бортов. Какая-никакая, а защита: пока пиратские абордажные команды прорубят в ней дыры, мушкетёры смогут изрядно их повыщелкать.
– Верхняя палуба - книппелями, по сети - огонь!
