"Однако, с этим мерзавцем, торгующим дочерью, пусть даже и приёмной, нужно что-то делать, - размышлял Влад с утра пораньше, - Нужно, пожалуй, с Галкой поговорить. Ей, правда, не до этого, но выкупами-то она занимается, так что ей этот вопрос решать".
      Постановив план действий таким образом, Влад быстренько перекусил, осведомился о самочувствии сеньориты, распорядился отнести ей завтрак, и побежал уже, было, в дом алькальда. Но его перехватил сначала д'Ожерон, а потом и де Шаверни. Так что пришлось битый час потратить, объясняя этим вельможам положение дел относительно вносимых выкупов, складирования, хранения и охраны экспроприируемых у испанцев ценностей. Когда его, наконец, отпустили, время уже приближалось к одиннадцати часам. Влад уже подходил к дому, где квартировали Джеймс и Галка, когда по дороге с ним столкнулся небритый пират в потрёпанном чёрном камзоле. Он едва не сбил Влада с ног, больно толкнув его в грудь, и прошёл дальше своей дорогой, даже не заметив этого происшествия.
      "Нужно же было с самого утра так набраться… - с отвращением подумал Влад, отряхивая плащ, который испачкал извёсткой, отлетев к углу дома, а потом вдруг сообразил, что этот грубиян ему знаком. - Ёлки зелёные, да это же Дуарте!"
      Влад замер на секунду, раздумывая - бежать ли ему за Галкой, или мчаться вдогонку за португальцем? Пока будет искать Галку, Дуарте ещё, пожалуй, выкинет какой-нибудь номер, состояние у него как раз то, что надо. Наверное, лучше не упускать его из виду, а то ещё немного, и он свернёт за угол. Ищи его потом! В который раз за сегодняшнее утро, судьба вмешивалась в его планы. Влад чертыхнулся и бросился вслед за Дуарте. Улицы Картахены были пустынны. Впереди настойчиво маячил мятый камзол португальца. Влад прибавил ходу и успел увидеть, в какой переулок тот свернул. Завернув следом, Влад, на счастье, увидел двух пиратов с "Амазонки" - причём вполне трезвых и вроде бы как ничем не занятых.
      – Так, - торопливо воскликнул он, - Ты давай со мной, а ты - бегом дуй, ищи капитана Спарроу, ищи Билли, Жерома, Эшби - кого угодно, и тоже давай сюда. Встретимся прямо здесь.
      – Так, вроде, сейчас Дуарте мимо прошёл, - пожал плечами один, - Может, его позвать?
      Влад прикинул на секунду - может, действительно, просто скрутить португальца? Втроём у них, может, и получится это сделать. Но тут же отказался от подобной идеи. Тут, всё-таки, важнее узнать, куда именно так планомерно и нацеленно Дуарте отправился?
      – Делайте, как я сказал! За Дуарте мы и идём!
      Пираты без дальнейших разговоров подчинились начальственному тону. Один припустил вверх по улице, отправившись на поиски начальства, а Влад со вторым матросом осторожно пошли следом за Дуарте.
      Тот, казалось, несколько порастратил свой пыл, так как замедлил ход и встал, прислонившись к стене дома, сложенной из розоватого известняка. Потом достал откуда-то из-под плаща плоскую фляжку, вынул пробку и сделал несколько глотков. Так вот зачем он останавливался! Видимо, в фляжке больше ничего не оставалось, так как Дуарте разочарованно перевернул её горлышком вниз и потряс: вытекло несколько капель. Тогда португалец разочарованно выкинул пустую флягу, и она со стуком покатилась по мощёной улице. Сам Дуарте двинулся дальше. Преследователи - за ним, не особенно и скрываясь. Португалец, похоже, не замечал абсолютно ничего вокруг себя.
      Пройдя ещё несколько кварталов, он остановился возле небольшого особнячка с зелёными дверями и резными ставнями на окнах второго этажа и на балконе. По светло-жёлтым стенам дома были развешаны горшки с цветами.
      – Запомнил дорогу? - спросил Влад матроса.
      Тот махнул головой в знак согласия.
      – Тогда пулей давай обратно, к перекрёстку и как можно скорее тащи всех сюда. Да скажи им: пусть ещё несколько человек матросов возьмут!
      Пират сосредоточенно кивнул и помчался к месту встречи. Влад же, пристроившись в нише между соседним домом и небольшой часовенкой, продолжил наблюдение.
      Дуарте забарабанил в дверь дома. Ему открыл пожилой мужчина солидного вида - дворецкий или управляющий, судя по всему. Португалец, ни слова не говоря, достал откуда-то пистолет. У Влада ёкнуло сердце - пистолет стал для него неожиданностью, а на таком расстоянии он при всём желании не успеет вмешаться. Однако, стрелять Дуарте не стал. Пригрозив пистолетом привратнику, он вошёл следом за ним в дом, неплотно прикрыв за собой дверь. Влад двинулся следом. Да, действительно, Дуарте дверь за собой не запер, что было бы затруднительно сделать, держа под прицелом человека, а только закрыл. Так что Владу не составило труда проникнуть следом. Как он ругал себя сейчас за то, что не взял с собой пистолета! Да при нём вообще оружия почти не было - только короткий кортик на поясе! Глупость! Самонадеянная мальчишеская глупость! И что теперь прикажете делать с этим бешеным португальцем, у которого крыша поехала окончательно и бесповоротно? Голыми руками с ним справляться? Попытаться-то можно, да вот выйдет ли?
      Дуарте, тем временем, поднялся следом за управляющим, на второй этаж, в столовую. Сейчас там шёл завтрак - не слишком весёлый, ввиду особенных обстоятельств, но, тем не менее, вполне идиллический. Сеньор Армандо Арройо пил крепкий чёрный кофе, а его жена Иоланда чистила персик маленьким серебряным ножичком. Это была милая молодая женщина, смуглая, как и все испанки, небольшого роста, но правильно и хорошо сложённая. Они были женаты четыре года и по-прежнему пребывали в состоянии лёгкой эйфории, свойственной всем влюблённым. Эта эйфория не испарилась даже с появлением в Картахене французского флота, который проявил себя ничуть не лучше, чем пиратский. И даже вчерашний показательный грабёж, который устроила в ратуше эта пиратка Спарроу, не мог полностью омрачить их счастья.
      – Ничего, милая, - говорил дон Армандо, утешая жену. - Забрали у нас не всё, на первое время хватит. А потом, когда французы уйдут из города, всё наладится… В крайнем случае - уедем к твоим родителям на Тринидад. Твоими плантациями мы почти не занимались - вот и займёмся…
      Но договорить он не успел. Дуарте, уставший слушать о том, как счастливо будет жить семейство Арройо после его отплытия из Картахены, выпалил в дона Армандо. Нет - ему мало было разорения его кровного врага, ему мало было бы просто убить его. Бешеная душа португальца требовала причинить ему боль, унизить, оскорбить, заставить страдать. Поэтому он не стал убивать Арройо, хотя мог бы запросто это сделать. Нет - он целился ему в ногу, навылет прострелив бедро. Испанец упал. Донья Иоланда закричала и бросилась к мужу, но Дуарте не подпустил её к нему. Несколько раз с ненавистью ударив Арройо сапогами в живот, в лицо, в грудь, он скинул ненужный плащ и отбросил в сторону пистолет.
      – Не ждал, сволочь? - свистящим страшным голосом проговорил португалец. - Думал, что меня сгноили на плантациях? А вот он я, живой и здоровый!
      – Жозе, ты спятил!!! - взвыл сеньор Армандо, корчась от боли.
      – Может, я и спятил, - зло рассмеялся Дуарте. - Только я пришёл сюда посчитаться с тобой, раз уж не довелось посчитаться с твоим папашей… Хотите знать, сеньора Арройо, за кем вы замужем? - он так посмотрел на оцепеневшую от ужаса женщину, что та чуть не упала в обморок. - Он знал! Он видел, как мой отец выплачивал тот чёртов долг! Этот человек, которого я называл братом, благополучно промолчал, когда мог свидетельствовать в мою пользу! А знаете, что было потом? - он вынул из-за пояса кинжал. - Потом меня заковали в цепи и отвели на рабский торг. Где и продали на плантации!
      Дуарте - мертвенно бледный, с пугающей ухмылкой на лице - подошел к молодой женщине, медленно пятившейся от него до тех пор, пока она не упёрлась спиной в стену. Управляющий - и кто бы мог ожидать такой прыти от пожилого человека? - кинулся на помощь своей госпоже, но Дуарте, не глядя, совершенно равнодушно ударил его локтём в горло. Испанец захрипел и осел на пол.
      Влад всего этого не видел. Он сразу совершил ошибку, пойдя не по той лестнице. От самого входа наверх вела двойная лестница - и Влад, совершенно естественно решил, что это просто архитектурный изыск. Кто же знал, что две лестницы ведут в два разных крыла дома! И вот сейчас он метался по гостиной - слыша всё, что происходит за стеной, в столовой - и, не зная, как туда пройти. Наконец, ему пришёл в голову самый простой вариант: Влад спустился снова на первый этаж и взбежал по ступенькам второй лестницы, выйдя, наконец, к двери столовой. Оттуда доносились женские крики.
      Не останавливаясь, Влад рывком распахнул дверь, на ходу выдёргивая из ножен кортик. Дуарте, деловито резавший своим кинжалом платье отчаянно сопротивлявшейся испанки, обернулся к нежданному врагу. Отбросив от себя женщину, кинулся к Владу. Они сцепились, выкручивая друг другу руки с кинжалами. Молча, только скрипя зубами и тяжело дыша, каждый пытался справиться с противником. В результате, оба клинка отлетели далеко в угол, и они сошлись врукопашную.
      Хотя Влад и Дуарте были примерно одного роста, да и равны по силе - сейчас Влад не мог справиться с озверевшим португальцем. Им словно овладела какая-то совершенно дикая сила, с которой он легко, как плюшевую игрушку откидывал Влада в сторону. К тому же, та последняя стадия опьянения, в которой он пребывал, не сказывалась на его координации, но заставляла тело совершать какие-то дополнительные, лишние, совершенно непредсказуемые движения, сбивавшие противника с толку.
      "Нет, - лихорадочно думал Влад, с трудом уклоняясь от очередного броска Дуарте. - С техникой пьяного мастера я не знаком. Это вообще китайцы придумали".
      В этот момент на сцене появился новый персонаж. Дверь открылась, и в комнату, преследуемый перепуганной нянькой, вошёл малыш лет трёх. Даже и не разобрать - мальчик или девочка - в длинном кружевном платьице до самого пола, с волосами, падавшими на плечи и с тёмными серьёзными глазами. Увидев маму, сидевшую у стены на полу, в разорванном платье, которое клочьями свисало у неё с плеча, с растрёпанными волосами; отца, с разбитым в кровь лицом и чужих, незнакомых людей в пропылённой одежде, покрытой бурыми пятнами крови и копоти, - ребёнок остановился и, всхлипнув несколько раз, бросился к матери. Она судорожно обняла малыша, прижимая к себе. Дуарте совершенно взбеленился. В очередной раз отпихнув Влада, он кинулся к женщине, которая, вскрикнув, попыталась заслонить собой ребёнка. Угрозы и чудовищные ругательства Дурте, ядрёный мат Влада, оказавшегося под завалом из книг, причитания няньки, крики и проклятия Арройо, мольбы его жены, плач малыша - всё это смешалось в единую, кошмарную какофонию.
      Вот это зрелище и застал Билли, который добежал, наконец-то, первый, до злополучного дома. Он появился очень вовремя. Влад, полузасыпанный книгами и столовым приборами из упавшего шкафа, тщетно пытался выбраться из-под придавившей его мебели. Билли, не теряя даром времени, подлетел к Дуарте и, развернув зарвавшегося португальца к себе лицом, смачно, безо всякого айкидо, засадил ему в зубы. Дуарте отлетел к противоположной стене, сметя по дороге хрупкий столик - мебели вообще поломали в тот день много. Но почти тотчас же вскочил на ноги, извернувшись, как кошка. Презрительно сплюнув кровью, он криво ухмыльнулся.
      – Ну, давай, - процедил он сквозь зубы, обращаясь к Билли.
      Но тот стоял, выжидая. В айкидо очень часто побеждает тот, у кого крепче нервы, а проигрывает тот, у кого не хватает терпения. Билли ждать умел. Зарычав, Дуарте бросился на него, как toro bravo, боевой бык. Казалось - сейчас он его просто сметёт, как горная лавина. Но Билли сделал какое-то неуловимое глазом движение, и Дуарте, кувыркнувшись в воздухе, впечатался в другую стенку. И снова поднялся. Испанцы оторопело наблюдали за этим зрелищем, когда двое пиратов на их глазах взлетали в воздух, кружились и переворачивались, невероятно быстро делали какие-то взмахи и выпады руками и ногами, словно совершая немыслимый и опасный танец. На стороне Билли была сила, опыт и трезвая голова, а на стороне Дуарте - молодость, гибкость и горячность, которая то играла ему на руку, то оборачивалась против него самого.
      Неизвестно, кто бы из них победил, но поединок прервала Галка, появившаяся во главе группы вооружённых пиратов.
      – Прекратить! - сказала она своим металлическим голосом, ослушаться которого никто ещё не осмелился.
      Дерущиеся остановились. Галка, с закаменевшим лицом и раздувающимися ноздрями осматривала поле боя. Иоланда подползла к мужу и теперь старалась перевязать его кровоточащую ногу. Ребёнок стоял рядом, вцепившись в мамин пояс, но не плакал. Горничная пыталась как-то помочь дворецкому встать. Тот дышал со страшными свистами и хрипами. "Уж не пробита ли у него трахея?" - с ужасом подумал Влад. Сам он с большим трудом выкарабкался, наконец, из-под мебельного завала и, покачиваясь, подошёл к Галке. Дуарте угрюмо смотрел на своего адмирала, смотрел на любимую женщину, которую сегодня потерял уже навсегда. Потерял последнее, что их ещё связывало - её дружбу, её уважение. А иногда это даже больше любви.
      – Дурак ты, Дуарте, - процедил Билли, цепко следя за каждым его движением. Вдруг ещё какую глупость отмочит? - Самый настоящий дурак - прости, Господи.
      – Ты ради этого всех нас притащил в Картахену? - Галка не дала Дуарте и слова сказать - кивнула на семейство Арройо, полностью поглощённое своими проблемами.
      – Если бы не подлость его папаши!.. - начал было Дуарте, но Галка не позволила ему продолжить.
      – Если бы не подлость его папаши, ты бы вчера сидел в ратуше по другую сторону стола! - рявкнула она. - А за это, - ещё один кивок на испанцев, - придётся отвечать, ясно? Приказ есть приказ, и любимчиков у меня нет! Взять его!
      Четверо пиратов подошли к Дуарте и связали его. Португалец не сопротивлялся. Он только смотрел на Галку жалкими, беззащитными глазами старой дворняги. Галка не выдержала:
      – Из всех способов самоубийства ты нашёл для себя самый идиотский! - крикнула она в ярости, сквозь которую неожиданно прорвались горечь и скорбь. - И доказал только то, что я не ошиблась, выбрав другого! Мы сами делаем себя людьми! И сами теряем человеческий облик! Ты - потерял его. Уведите его, заприте в трюме!
      Дуарте увели. Галка ещё осталась стоять посреди учинённого разгрома. Владик пошёл к ней поближе. Галку трясло, как в лихорадке.
      – Ты как? - тихонько спросил её Влад по-русски, - Ты прости, я сделал всё, что мог. Не везло мне сегодня - извини. Я пытался его остановить.
      – Ты всё правильно сделал, Владик, - прошептала Галка, - Спасибо тебе. Я пойду, а ты тут разберись с этими испанцами, хорошо? А потом к Леклерку зайди - а то тебе тоже досталось.
      Она медленно, спотыкаясь, словно слепая, вышла из столовой и спустилась вниз. Влад присел рядом с дворецким - тот дышал уже почище. Осмотрев его, насколько позволяли ему его способности и медицинские познания, Влад решил, что со стариком вроде всё в порядке.
      – Отведите его в комнату, пусть полежит несколько дней, - велел он горничной, - Если что, зовите врача. Вот, возьмите деньги.
      Сам Арройо успел потерять много крови, прежде чем они с доньей Иоландой смогли дотащить его до кровати и нормально перевязать.
      – Я пришлю доктора Леклерка, - пообещал Влад молодой женщине, - Он хорошо разбирается в огнестрельных ранах. И ещё - я вас очень прошу ничего об этом инциденте никому не рассказывать. Дуарте - один из пиратских капитанов. Его накажут, очень строго. Скорее всего, даже казнят. Но если вы начнёте об этом говорить, то можете спровоцировать резню в городе. А пока вроде бы удалось обойтись без кровопролития. Вы же разумная женщина, вы не захотите новых жертв.
      Испанка несколько раз глубоко вздохнула и сказала:
      – Хорошо, я буду молчать. Я понимаю все последствия, так что не волнуйтесь - из нашего дома ничто не выйдет.
      Успокоенный, Влад вышел на улицу, ощупывая своё лицо. Синяки, ушибы, губа разбита. Красавец, нечего сказать. Принц. Как теперь в таком виде на глаза Исабель показаться? А тем более разбираться с её папочкой?
      – Это правда? - уходя, он краем уха расслышал, как испанка скорбным голосом спрашивала своего мужа. - Правда то, что он сказал?..
      Ответа дона Армандо Влад не расслышал: испанец был слишком слаб. Но он готов был поставить тысячу песо, что ответ был положительным.

      Другой, не столь умный и проницательный человек на месте господина де Шаверни наверняка чувствовал бы себя сейчас на вершине славы. У его ног - побеждённый город. Город, который до того мало кому покорялся. Но честолюбивого француза не грела слава последователя Френсиса Дрейка, и для малоприятных раздумий у него были веские причины.
      Нет, его беспокоила не пиратская атаманша со своей толпой головорезов. Вернее, не столько она. Если всё пройдёт так, как он задумал, с флибустьерской вольницей вскоре вовсе будет покончено. Проблема заключалась в том, как собрать с Картахены означенную сумму и без особых неприятностей довезти добычу до Франции. Третья часть - королю. Как иначе-то? Он - верный слуга его величества. Что-то придётся дать офицерам и матросам, иначе бунт неминуем. Но пираты… Де Шаверни рассчитывал, что пиратские корабли получат повреждения под стенами фортов, а сами пираты понесут большие потери при штурме с суши. Но эти чёртовы пушки за три дня совершенно деморализовали защитников Картахены, и город сдался практически без особенного сопротивления. Зато его собственные линкоры получили повреждения различной степени. Здесь, во всяком случае, их не отремонтировать. Можно лишь заделать небольшие пробоины и починить повреждённый румпель "Генриха", но не поставить новую мачту на "Принцессу" и не восстановить развороченную обшивку "Иль-де-Франса" - а там при взрыве образовалась солидная дыра. Хорошо хоть выше ватерлинии. "Заплата" из досок - это лишь временная мера… Словом, де Шаверни даже подумывал над тем, как бы законным путём отобрать у пиратов их неповреждённые линкоры с новыми пушками. Но вовремя вспомнил, чем закончилась подобная попытка для Генри Моргана, и передумал. Умные люди учатся на чужих ошибках, не так ли?
      Оптимизма не добавили ни доклад пиратки о состоянии дел в городе - продовольствия и боеприпасов меньше, чем они рассчитывали, придётся всё-таки выпустить гарнизон - ни известие о казни трёх французских матросов, виновных в изнасиловании испанок, ни беседа с д'Ожероном. Последнего адмирал своей властью назначил губернатором "новых владений короны". Оба прекрасно понимали всю эфемерность этого звания, но при этом деликатно делали вид, будто всё серьёзнее некуда. Де Шаверни не доверил новоиспеченному "губернатору Картахены" ничего, кроме бумажной волокиты. Зато планировал принять живейшее участие в ограблении города, для чего ему требовалось кое-что сделать.
      – Адмирал, прибыл маркиз де Ментенон, - доложил дежурный офицер.
      – Просите, - не оборачиваясь, ответил де Шаверни.
      Этот молодой человек - то, что нужно в данной ситуации. Знатен, не беден, в меру амбициозен, и уже имеет некие претензии к пиратке. Не следовало мадам Спарроу быть столь принципиальной и категоричной в высказываниях… Изящный поклон вошедшего, приветливый кивок адмирала. Словом, встретились два вежливых, цивилизованных, хорошо воспитанных человека.
      – Чем могу быть вам полезен, адмирал?
      Де Шаверни окинул его оценивающим взглядом. Всё верно. Этот господин станет идеальным инструментом в его руках.
      – Я вызвал вас, сударь, чтобы получить совет моряка, - проговорил адмирал. - Не удивляйтесь. Вы прекрасно знаете, что я до сих пор не имел никакого отношения к морским баталиям. Но раз уж его величество поручил мне столь важную для страны миссию, я не должен пренебрегать советами опытных офицеров. Вы уже имели честь нести службу в этих водах не менее полутора лет, и знаете местные обычаи и особенности. Потому я обращаюсь именно к вам, а не к капитанам своих кораблей… Что вы можете сказать о флибустьерах?
      – Лишь то, что они в последнее время сделались опасной силой, адмирал, - сказал Ментенон. Ещё вчера он был одет по-походному, но сейчас снова блистал нарядным камзолом и шпагой с драгоценной рукоятью. - Я здесь почти два года, но всё это время слава мадам Спароу только возрастала. Насколько мне известно от бывалых людей, точно так же поднимался Морган.
      – Жалеете, что не застали его здесь? - де Шаверни уколол молодого человека холодным взглядом.
      – Прошу прощения, адмирал…
      – Ну, вы же не станете отрицать, что часто посещали Порт-Ройял. По моему скромному разумению - слишком часто для французского офицера, хоть Англия нам в данный момент и не враг.
      – Но, господин адмирал… Я могу всё объяснить! - Ментенон заволновался, занервничал, чем и выдал себя с головой.
      – Разумеется, вы можете всё объяснить, - снисходительно усмехнулся де Шаверни. - И я вас прекрасно понимаю: англичане платят за призы щедрее, чем французская Вест-Индская компания. Но зачем же производить эти операции с помощью английских пиратов?
      Ментенон, потупив глаза, молчал: столичный адмирал хоть и был невеждой в морской науке, но как интригану ему, пожалуй, в этой части света не было равных… И что теперь прикажете говорить?
      – О, не подумайте ничего дурного, маркиз, - смягчился де Шаверни. - У меня и в мыслях не было писать на вас доносы. Да и кому? Господину д'Ожерону? Или сьеру де Баасу? Поверьте, за ними тоже водятся грехи, и немалые. Дайте мне три месяца, и я выведу их на чистую воду. Что же касается вас, то я готов проявить понимание и снисходительность - вы так молоды… К тому же, мне так не хватает верных людей в этом проклятом Мэйне…
      – Приказывайте, господин адмирал, - Ментенон знал: иной ответ закончился бы для него самое меньшее расследованием и перспективой разжалования. - Понимаю, что это звучит несколько пафосно, но я полностью в вашем распоряжении.
      – Прекрасно, - слегка кивнул адмирал. - Мы с вами естественные союзники, маркиз - учитывая присутствие в городе этой несносной дамы и её, с позволения сказать, войска.
      – Позвольте не согласиться с вами по поводу "с позволения сказать", - де Ментенон хоть и объявил себя верным слугой адмирала, но это не означало автоматического согласия со всем, что оный адмирал скажет. Позвали же посоветоваться? Извольте получить требуемое. - То, что начал Морган, продолжает мадам Спарроу. Её флибустьеров в данный момент можно смело назвать армией. Ибо у них есть не только оружие и полководец, но и дисциплина, и толковые офицеры, и определённый устав, коего они придерживаются даже в мирное время. Хотя, они ведут бесконечную войну с Испанией, так что мир - для них понятие относительное. Любое государство могло бы гордиться таким флотом. Потому, адмирал, при всём моём к вам уважении, я бы не стал недооценивать флибустьеров. Ещё немного, и они не только осознают свою силу, но и начнут распоряжаться ею по своему усмотрению, а не в интересах великих держав, как было ранее. Вот тогда ни одно цивилизованное государство Европы не сможет чувствовать себя в безопасности.
      – Значит ли это, что мы совершили большую глупость, пойдя на Картахену? - де Шаверни умел быть самокритичным, когда этого хотел.
      – Увы, адмирал. Пираты увидели своё военное преимущество, так сказать, воочию. И теперь им недостаёт лишь малого толчка, чтобы свершилось непоправимое. А эта дама достаточно умна и дальновидна, чтобы использовать своих вояк для собственного возвышения.
      – Может быть, подкупить её?
      – Она могла бы взять отступные от д'Ожерона за молчание о его махинациях, но у вас в данном случае, боюсь, не хватит денег.
      – Тогда… как же вы посоветуете поступить?
      – Последовать совету Юлия Цезаря, адмирал: "Разделяй и властвуй", - усмехнулся молодой человек. - Флибустьеры - удивительно пёстрое сообщество. Проще назвать, кого там нет, чем перечислить тех, кто там есть. Я слышал, мадам Спарроу как-то удаётся сводить к минимуму национальные и религиозные разногласия в своей эскадре, но сейчас там много новичков.
      – Тем не менее, эти новички строго исполняют её приказы.
      – Лишь оттого, что командуют обоими пиратскими линкорами её старые друзья - капитан Требютор и капитан Роулинг, - что ни говори, а де Шаверни избрал правильного советника: Ментенон действительно был хорошим аналитиком. - А костяк команд - соответственно люди с "Сен-Катрин" и "Амазонки". Эти корабли теперь находятся под командованием других офицеров. Разумеется, тоже преданных своему "генералу". Но на линкорах действительно слишком много новичков…
      – Займитесь этим, - адмирал понял его без дальнейших пояснений. - А я тем временем поговорю с этой воинственной мышью. Вдруг удастся соблазнить её оставить пиратство - если не с помощью денег, то высокой должностью или дворянским титулом.
      – Мой адмирал, она купеческая дочь, но дворянка по мужу.
      – Не помеха, можно предложить ей поместье во Франции.
      – Только предложить? - саркастически усмехнулся Ментенон.
      – Это будет зависеть от того, насколько она готова покинуть своих пиратов и служить его величеству. Но ваша забота - флибустьеры. Оставьте даму мне, я попробую убедить её. Кажется, она достаточно умна, чтобы понимать всю бесперспективность дальнейшего следования этой разбойничьей дорожкой.
      Тонкую, едва заметную нотку лёгкого сомнения в правоте этой мысли Ментенон всё же уловил. Но оставил своё мнение при себе. Молодой капитан и так наговорил адмиралу много такого, что шло вразрез с сиятельным мнением, и в воздухе уже чувствовалось некое напряжение. Ещё немного - и де Шаверни начнёт раздражаться. А это последнее, чего хотел бы молодой аристократ, представитель обойдённого королевскими милостями рода д'Анжен… Что ж, адмирал хитёр, как любой версальский интриган. Но и эта пиратствующая мадам тоже непроста. А при такой коллизии ему лучше всего оставаться в стороне. Иначе затопчут. А не затопчут, так зарежут - с пиратами шутки плохи.
      А это маркиз де Ментенон, капитан "Сибиллы", знал не понаслышке.
      – С вашего позволения, господин адмирал, я удалюсь, - сказал молодой человек. - У меня появились кое-какие идеи относительно порученного вами дела. Мне необходимо отдать некоторые распоряжения.
      – Ступайте.
      За окном сиял полдень. Солнце как будто делилось своим светом с белыми и желтоватыми стенами испанских домов: де Шаверни казалось, будто он не в Мэйне, а где-нибудь в Валенсии. Но эти сияющие стены таили в себе неприятие и скрытую угрозу. "Завоеватель! Проклятый вор! Убирайся отсюда!" - словно кричали они. И адмиралу начинали мерещиться библейские огненные словеса… Нет, поскорее погрузить добычу на корабли - и убираться отсюда.
      Рука сама нашарила серебряный колокольчик. Изящная вещица, обязательно нужно забрать с собой… И откуда у испанцев такие изыски?
      – Слушаю, мой адмирал, - дежурный офицер снова появился в кабинете будто из воздуха. Как ему удаётся входить столь бесшумно?
      – Завтра пригласите ко мне мадам Спарроу на десять часов утра, - не слишком довольным тоном проговорил де Шаверни.
      – Как прикажете, адмирал.
      "А вдруг получится соблазнить её титулом и поместьем? Тогда поручение его величества будет исполнено как нельзя лучше…"

      Честно говоря, Галка не ожидала ничего подобного. Ничего себе - темка для приватной беседы французского адмирала и "генерала Мэйна"! Сперва вздохи о том, какое это зло - пиратство. Затем вполне адекватное описание того, как хорошо живётся французской знати. И наконец довольно прозрачный намёк - мадам, а не желаете ли стать какой-нибудь там графиней с правом находиться при дворе его величества? От одного упоминания о Людовике Четырнадцатом, чьё увлечение прекрасным полом уже вошло в поговорку, Галку едва не перекосило. Она-то знала цену своим внешним данным - ни то, ни сё. Что бы там ни говорил по этому поводу Владик. Джеймсу почему-то нравится, но это было его личное дело, на ком жениться. Однако, Короля-"Солнце" могла заинтересовать не её внешность, а её бандитская слава. Заполучить в постель известную пиратку, и будет о чём вспомнить на старости лет… А ещё графский титул, поместье…