Мир Софии

Юстейн Гордер
Мир Софии
 
Роман об истории философии

      Эта книга появилась на свет прежде всего благодаря моральной поддержке Сири Данневиг.
      Кроме того, мне хочется поблагодарить Майкен Имс, которая прочла ее в рукописи и сделала ряд ценных замечаний.
      Я также весьма обязан Тронну Бергу Эриксену за доброжелательные комментарии и многолетнюю профессиональную помощь.

      Кто, осмыслив ход столетий,
      Не построил жизнь толково,
      Тот живи себе в потемках,
      Прожил день — и жди другого.
И. В. Гёте

ЭДЕМСКИЙ САД

       …в конечном счете нечто должно было когда-то возникнуть из совершенной пустоты…

 
      София Амуннсен возвращалась домой из школы. Первый отрезок пути они шли вместе с Йорунн и говорили о роботах. Йорунн считала, что человеческий мозг — всего-навсего компьютер, только очень сложный. София высказывала сомнения. Наверное, человек не просто машина?
      Возле продуктового центра, с его множеством магазинов и лавочек, подруги разошлись в разные стороны. София жила в дальнем конце района, застроенного коттеджами, и идти в школу ей было в два раза дальше, чем Йорунн. Дом ее стоял чуть ли не на краю света. Прямо за садом начинался густой лес.
      София свернула на Клёвервейен. Улица сначала шла прямо, а к концу делала зигзаг, известный под названием Капитанского поворота. Прохожих здесь почти не видели, разве что по выходным.
      Дело было в первых числах мая. В некоторых садах вокруг фруктовых деревьев виднелись тесные кучки желтых нарциссов. Березы уже накинули на себя тонкую зеленую вуаль.
      Удивительно, что в это время года все вдруг пускается в рост… Какая сила с наступлением тепла, лишь только растает последний снег, выталкивает на поверхность безжизненной земли невесть откуда взявшуюся зелень?
      Открывая калитку, София заглянула в почтовый ящик. Чаще всего там можно было найти кучу рекламы и несколько больших конвертов, адресованных маме. Обычно София оставляла толстую пачку корреспонденции на кухонном столе и, поднявшись к себе в комнату, принималась за уроки.
      Папе лишь изредка приходили письма из банка, но при его специальности тут не было ничего удивительного. Софиин отец был капитаном крупного танкера и почти все время проводил в море. Если главе семейства случалось на несколько недель задержаться дома, он неслышными шагами передвигался по комнатам и всячески обхаживал Софию и ее маму. Потом он снова уходил в плавание и как бы исчезал из их жизни.
      Сегодня в почтовом ящике обнаружилось всего одно письмо, и адресовано оно было Софии.
      На небольшом конверте стояло: «Софии Амуннсен, Клёвервейен, 3». Ни обратного адреса, ни имени отправителя не значилось. Не было и почтовой марки.
      Затворив за собой калитку, София тут же вскрыла конверт. Внутри оказался крошечный листок бумаги, размером даже меньше конверта. На листке было написано:

       Кто ты такая?

      И всё. Ни тебе «здравствуй», ни тебе подписи, только три выведенных от руки слова с огромным вопросительным знаком в конце.
      София снова взглянула на конверт. Нет, конечно, письмо предназначено ей. Но кто опустил его в почтовый ящик?
      Она торопливо вынула ключ и отперла красный дом. Верный своей привычке кот Шер-Хан успел прошмыгнуть между кустов, вскочить на крыльцо и проскользнуть в дверь, прежде чем София ее за собой закрыла.
      — Кис-кис-кис!
      Иногда Софиина мама в сердцах называла их дом зверинцем. Живности у Софии действительно хватило бы на маленький зоопарк. Сначала ей купили круглый аквариум с золотыми рыбками — Златоглавкой, Красной Шапочкой и Черным Петером. Затем появились волнистые попугайчики, которых она назвала Тут и Там, черепаха Говинда и, наконец, тигровый кот Шер-Хан (в желтую и коричневую полоску). Все эти животные призваны были скрашивать девочке жизнь, пока мама работала, а папа путешествовал по свету.
      Сбросив с себя школьную сумку, София насыпала в миску Шер-Хану кошачьего корма, а сама плюхнулась на кухонную табуретку с таинственным письмом в руке.

      «Кто ты такая?»

      Ничего вопросик! Естественно, она знала, что ее зовут София Амуннсен, но кто она такая? Этого София еще не выяснила.
      А если б ее звали по-другому? Скажем, Анна Кнутсен? Неужели тогда она была бы иной?
      София вдруг вспомнила, что папа хотел назвать ее Сюннёве. Она попробовала мысленно протянуть руку и представиться: «Сюннёве Амуннсен»… но у нее ничего не вышло. Так могла представляться только совсем другая девочка.
      София соскочила с табуретки и прямо с письмом пошла в ванную. Встав перед зеркалом, она посмотрела себе в глаза.
      — Я — София Амуннсен, — сказала она.
      Девочка в зеркале и бровью не повела в ответ. Что бы ни делала София, она лишь в точности повторяла ее движения. София попыталась опередить свое отражение молниеносным рывком в сторону, но вторая девочка успела повторить даже его.
      — Кто ты такая? — спросила София.
      Ответа и тут не последовало, однако София на мгновение растерялась, не уверенная в том, кто из них задал вопрос: то ли она сама, то ли ее отражение.
      — Ты — это я, — сказала София, ткнув пальцем в нос двойника.
      Снова не получив ответа, она склонила голову набок и прибавила:
      — А я — это ты.
      София Амуннсен не всегда бывала довольна своей внешностью. Хотя ей часто делали комплименты по поводу красивых миндалевидных глаз, она знала, что у нее великоват рот и коротковат нос и что комплиментами ее просто пытаются утешить. Да и уши почти вплотную прилегали к глазам. Впрочем, больше всего неприятностей доставляли Софии прямые черные волосы, с которыми при всем желании нельзя было ничего поделать. Отец иногда, гладя дочку по голове, вспоминал прелюдию Клода Дебюсси и называл Софию «девушкой с волосами цвета льна». Хорошо отцу шутить: не он всю жизнь мучается с жесткими прядями, которые не берут ни лак, ни гель.
      Временами София казалась себе чуть ли не уродиной. Мама как-то обмолвилась о тяжелых родах — может, дело в этом? Однако неужели внешность человека определяется в момент рождения?
      Все-таки странно, что София не знает, кто она такая. И глупо, что ей не дали распорядиться своим внешним видом. Наружность свалилась на нее с неба. Друзей своих она, возможно, и выбирает, но себя она явно не выбирала. Даже то, что София родилась человеком, не было ее собственным выбором.
      И вообще: что такое человек?
      София опять подняла взгляд на девочку в зеркале.
      — Пойду учить природоведение, — извиняющимся тоном сказала она и мигом очутилась в прихожей.
      «Нет, — подумала София, — лучше сначала в сад».
      И, ногой выставив кота на крыльцо, прикрыла за собой входную дверь.
 
      София застыла на гравийной дорожке, сжимая в руке таинственное письмо, — и вдруг почувствовала себя куклой, ожившей по мановению волшебной палочки.
      Все-таки здорово, что она попала в этот мир и с ней стали происходить необыкновенные приключения…
      Шер-Хан легко перепрыгнул через дорожку и исчез в зарослях красной смородины. Вот уж кто не задавался вопросами о своем существовании и был не ожившей куклой, а более чем живым котом — начиная от белых усов и кончая извивами блестящего хвоста. Шер-Хан тоже гулял в саду, однако вряд ли представлял это себе так, как делала София.
      Размышляя о бытии, она задумалась и о том, что не будет существовать вечно.
      «Сейчас я живу на свете, — рассуждала она. — Но когда-нибудь меня не станет».
      Есть ли жизнь после смерти? В этом кот тоже совершенно не разбирался.
      Полгода назад у Софии умерла бабушка. С тех пор девочка почти каждый день вспоминала ее и чувствовала, что безумно скучает по ней. Разве справедливо, что жизнь рано или поздно кончается?
      София продолжала стоять на дорожке, погруженная в размышления. Теперь она изо всех сил внушала себе, что только бытие и помогает человеку забыть о собственной смертности. Но сколько она ни старалась, ничего не выходило. Стоило ей сосредоточиться на мысли о своем существовании, как откуда-то появлялась идея конечности жизни. И наоборот: лишь по-настоящему ощутив, что когда-нибудь ее не станет, София начинала понимать всю ценность бытия. Она словно подкидывала монетку, которая оборачивалась к ней то орлом, то решкой, и чем отчетливее виделся орел, тем явственнее выступала решка. Жизнь и смерть казались связанными, как две стороны одной медали.
      «Нельзя по-настоящему прочувствовать, что живешь, без мысли о грядущей смерти, — рассуждала София. — Точно так же невозможно, размышляя о смерти, не подумать о том, какая потрясающая штука жизнь».
      Нечто подобное сказала бабушка в тот день, когда узнала от врача о своей болезни: «Только теперь я понимаю всю ценность жизни».
      Грустно, что большинству людей надо заболеть, чтобы оценить, как это здорово — жить! Или хотя бы вынуть из ящика загадочное письмо…
      А вдруг там лежит что-нибудь еще? София помчалась к калитке, приподняла зеленую крышку почтового ящика — и вздрогнула, обнаружив внутри новый конверт. Неужели она плохо проверила ящик, когда вынимала первое письмо?
      Конверт опять-таки был адресован ей. София надорвала его и извлекла белый листок — точно такой же, как первый.
      На листке было написано:

       Откуда произошел мир?

      «Понятия не имею, — сказала про себя София. — Это вообще вряд ли кому-нибудь известно». И тем не менее она посчитала вопрос вполне законным. Впервые в жизни она подумала, что, наверное, просто нельзя жить на свете, не задаваясь вопросом, откуда взялся наш мир.
      Загадочные письма настолько заморочили Софии голову, что девочка решила забраться в Тайник.
      Тайник был ее сверхсекретным убежищем. Она пряталась туда, только когда очень сердилась, очень грустила или очень радовалась. Сегодня она всего-навсего пребывала в недоумении.
 
      Красный дом Амуннсенов стоял посреди огромного сада. В саду росло много кустов и фруктовых деревьев, а еще там было несколько клумб, просторная лужайка с садовыми качелями и небольшая беседка. Беседку дедушка построил для бабушки, когда они потеряли — через несколько недель после рождения — своего первого ребенка, девочку Марию. На надгробном памятнике были выбиты слова: «Крошка Мария к нам пришла, чуть погостила… и сразу ушла».
      В дальнем углу сада, за малинником, густо разрослись кусты, на которых не бывало ни цветов, ни ягод. Когда-то они служили живой изгородью между садом и лесом, но в последние двадцать лет их не обрезали и изгородь превратилась в непроходимую чащу. Бабушка рассказывала, что в войну, когда куры свободно гуляли по всему саду, изгородь не пускала туда охочих до кур лисиц.
      Всем, кроме Софии, бывшая живая изгородь казалась такой же никчёмной, как стоявшие посреди сада кроличьи клетки. А всё потому, что никто не знал одного секрета.
      Она же сызмальства открыла для себя ход, через который можно было пролезть в образуемый кустами довольно просторный шалаш… или маленький домик. В этом убежище ее было не сыскать никому.
      С конвертом в каждой руке София промчалась по саду и, став на четвереньки, ужом проскользнула внутрь изгороди. В Тайнике можно было стоять чуть ли не в полный рост, но девочка предпочла сесть на толстые корни. Среди хитросплетения ветвей и листьев у нее было проделано два отверстия (каждое не больше пятикроновой монеты), через которые был виден почти весь сад. В детстве Софии ужасно нравилось смотреть, как мама с папой ходят среди деревьев и ищут ее.
      Сад казался Софии целым миром. Всякий раз, когда она слышала историю про сотворение мира и Эдемский сад, она представляла себя здесь, в Тайнике, обозревающей собственный крохотный рай.

      «Откуда произошел мир?»

      Если б она знала… Ясно, что Земля — только одна из планет необъятной Вселенной. Но откуда взялась сама Вселенная?
      Конечно, можно посчитать, что Вселенная существовала всегда, и тогда ни к чему искать ответ на вопрос, откуда она взялась. Однако возможно ли такое извечное существование? Что-то внутри Софии противилось этой мысли. Все сущее должно иметь начало… Значит, и Вселенная должна была некогда зародиться из чего-то еще.
      Но если Вселенная внезапно образовалась из чего-то еще, это «что-то» тоже должно было откуда-то взяться. София поняла, что не решила проблему, а лишь отсрочила ее решение. В конечном счете нечто должно было когда-то возникнуть из совершенной пустоты. Могло ли такое случиться? В это верилось не больше, чем в извечное существование мира.
      В школе их учили, что мир создан Богом. София попыталась удовольствоваться этим объяснением, однако вскоре снова задумалась. Предположим, она согласна: мир создан Богом. А сам Бог? Неужели он сотворил из ничего и себя? Что-то внутри нее опять-таки противилось этой мысли. Даже при всемогуществе Господа он вряд ли мог сотворить себя… да еще прежде чем сам появился на свет и ему стало чем творить. Значит, остается одна возможность: Бог существовал всегда. Но она уже отказалась от идеи извечного бытия! Сущее должно иметь начало.
      — Пропади все пропадом!
      София снова открыла оба конверта.

      «Кто ты такая?»

      «Откуда произошел мир?»

      Черт с ними, с этими вопросами! Интересно было другое: откуда взялись письма? Здесь таилась не меньшая загадка.
      Кто вырвал Софию из повседневности и внезапно поставил перед великими тайнами Вселенной?
 
      София в третий раз направилась к почтовому ящику.
      Наконец-то приходил и почтальон. Девочка вынула газеты, толстую пачку рекламных проспектов и два письма маме. В ящике лежала еще открытка с видом южного пляжа. София перевернула ее. На открытке были наклеены норвежские марки и стоял штемпель: «Батальон ООН». Может, от папы? Хотя он теперь вроде бы в других краях… И почерк не его.
      «Софии Амуннсен (для Хильды Мёллер-Наг), Клёвервейен, 3», — прочла София, и сердце ее забилось сильнее обычного. В открытке говорилось:
 

       Дорогая Хильда! Сердечно поздравляю с пятнадцатилетием. Как ты догадываешься, я хочу сделать тебе подарок, который бы пригодился на будущее. Прости, что посылаю открытку Софии. Так удобнее.
Любящий тебя папа.

 
      У Софии забурлило все внутри, и она полетела домой, в кухню.
      Что это еще за Хильда, которой исполняется пятнадцать лет на месяц с лишним раньше, чем ей самой?
      София сбегала в прихожую за телефонной книгой. Там было много Мёллеров и несколько человек по фамилии Наг. Ни одного Мёллер-Нага в толстенном справочнике не числилось.
      Она снова повертела в руках загадочную открытку. На подделку не похоже: и марки, и штемпель выглядят убедительно.
      И все же зачем чужому отцу направлять деньрожденную открытку Софии, если послание предназначено другому человеку? Какой отец захочет лишить собственную дочь поздравления, отослав его совсем по другому адресу? Почему «так удобнее»? И главное: как ей разыскать Хильду?
      У Софии появился новый повод для раздумий. Она попробовала разложить все по полочкам.
      Итак, за последние несколько часов она столкнулась сразу с тремя загадками. Первая: кто подложил в ее почтовый ящик два письма? Вторая: как ответить на заданные вопросы? Третья: кто такая Хильда Мёллер-Наг и почему София получила поздравление с днем рожденья, адресованное незнакомой девочке?
      Поскольку до сегодняшнего дня в жизни Софии не происходило ничего необычного, она была убеждена, что все три загадки каким-то образом связаны друг с другом.

ЦИЛИНДР

      … чтобы стать хорошим философом, необходимо лишь умение удивляться…

 
      София была уверена, что автор анонимных посланий снова даст знать о себе, и решила до поры до времени не заикаться о письмах ни одной живой душе.
      В школе Софии было трудно слушать объяснения учителя. На ее взгляд, он говорил про какие-то несущественные вещи. Нет чтобы рассказать о том, что такое человек… или что такое Вселенная и как она возникла…
      У девочки появилось ощущение, которого она никогда прежде не испытывала: и в школе, и за ее пределами люди поглощены более или менее случайными вещами, тогда как есть сложные вопросы, осмысление которых куда важнее обычных школьных предметов.
      Знает ли кто-нибудь ответы на них? Какая разница? Даже раздумья о таких проблемах казались Софии занятием более важным, чем зубрежка неправильных глаголов.
      Когда отзвенел звонок с последнего урока, София так быстро улизнула из школы, что Йорунн еле догнала ее бегом.
      — Перекинемся вечером в карты? — спросила Йорунн, отдышавшись.
      София пожала плечами.
      — Боюсь, карты меня больше не интересуют.
      У Йорунн глаза полезли на лоб от изумления.
      — Ах, вот как! Может, тогда сыграем в бадминтон?
      София перевела взгляд с асфальта на подружку.
      — Боюсь, мне разонравился и бадминтон.
      — Ну, ты даешь!
      София уловила в голосе Йорунн обиду.
      — Какие же у тебя вдруг возникли новые интересы?
      — Это… это секрет, — отчаянно замотала головой София.
      — Ха! Как пить дать влюбилась!
      Подруги долго шли молча. Перед футбольным полем Йорунн сказала:
      — Я пойду напрямик.
      Путь через футбольное поле был для Йорунн самым коротким, но она ходила этой дорогой, только если очень торопилась — либо в гости, либо на прием к зубному врачу.
      Софии стало жаль обидевшуюся подругу. Только что она могла поделать? Разве Йорунн поняла бы Софию, если б та сказала: ей некогда играть в бадминтон, потому что она внезапно задалась вопросами о том, кто она такая и откуда взялся мир?
      Почему попытка разобраться в самых важных и в то же время самых элементарных вопросах так усложняет жизнь?
      В почтовый ящик София полезла с колотящимся сердцем. Сначала она нашла там только письмо из банка и несколько больших желтых конвертов для мамы. Тьфу ты! Честно говоря, София надеялась на новое послание от неизвестного отправителя.
      Закрывая калитку, она вдруг обнаружила на одном из больших конвертов собственное имя. На обратной стороне конверта было написано: «Курс философии. Обращаться с крайней осторожностью».
      София понеслась по дорожке к дому, бросила школьную сумку на крыльцо, запихнула мамину почту под коврик и, обежав дом, скрылась в Тайнике. Конверт нужно было вскрыть там.
      Следом тут же прискакал Шер-Хан, но София не стала гнать его. Она была уверена, что кот не проболтается.
      В конверте лежали три соединенных скрепкой листа с машинописным текстом. София приступила к чтению.
 

ЧТО ТАКОЕ ФИЛОСОФИЯ?

 
       Дорогая София! У многих людей есть увлечения. Кто-то собирает старинные монеты или марки, кто-то отдает свободное время рукоделию, кто-то — спорту.
       Многие любят читать. Однако читательские интересы у нас тоже разные. Одни читают исключительно газеты и комиксы, другие обожают романы, третьи предпочитают литературу, посвященную астрономии, жизни животных или техническим изобретениям.
       Если я увлекаюсь лошадьми или драгоценными камнями, я не могу требовать, чтобы мое увлечение разделяли все окружающие. Если я напряженно слежу по телевизору за спортивными передачами, то должен быть терпим к тем, кто считает их скучными.
       А нет ли какого-нибудь предмета, который бы интересовал всех и касался каждого — независимо от его происхождения, профессии, места жительства? Представь себе, дорогая София, проблемы, призванные занимать всех, существуют. О таких проблемах и пойдет речь в нашем курсе.
       Что важнее всего в жизни? Если мы спросим об этом у человека, который сплошь и рядом голодает, он ответит: еда. Если мы обратимся с тем же вопросом к замерзающему, он скажет: тепло. А если мы зададим его тому, кто считает себя одиноким и покинутым, ответ, скорее всего, будет: чувство общности с другими людьми.
       Предположим, эти потребности удовлетворены. Разве человеку не нужно что-то помимо них? Так спрашивают философы, подразумевая: не хлебом единым жив человек. Разумеется, всем нужна еда. Всем необходимы любовь и забота. Но нам требуется и нечто большее, а именно: найти ответ на вопрос, кто мы такие и зачем живем.
       Интерес к подобным вопросам куда менее «случаен», чем, скажем, интерес к коллекционированию марок. Человек, склонный к обсуждению таких проблем, продолжает традицию, которая существует на нашей планете столько тысячелетий, сколько на ней живут люди. Как образовались Вселенная и земной шар, как зародилась жизнь — вопросы куда более серьезные и важные, чем кто завоевал больше медалей на прошлогодней Олимпиаде.
 
       Знакомиться с философией лучше всего постановкой философских вопросов.
       Каково устройство мира? Направляется ли все происходящее чьей-то волей или умыслом? Есть ли жизнь после смерти? Как разрешать подобные проблемы? И прежде всего: как нам следует жить?
       Такие вопросы задавали себе люди каждой эпохи. Нет ни одной культуры, которая бы не интересовалась тем, что есть человек или откуда возник мир.
       По сути дела, философских вопросов немного. Некоторые самые важные мы уже сформулировали. Однако на каждый такой вопрос история дает множество разных ответов. Получается, что ставить философские вопросы легче, чем отвечать на них.
       Даже сегодня каждый конкретный человек должен искать на те же вопросы собственные ответы. Нельзя просто взять энциклопедический словарь и выяснить, существует ли Бог и есть ли жизнь после смерти. Словарь не дает ответа и на вопрос о том, как нам жить. Тем не менее знакомство с размышлениями других людей помогает нам сформировать свой взгляд на жизнь.
       Поиски философами истины можно сравнить с детективным сюжетом. Одни считают убийцей Андерсена, другие убеждены, что им был Нильсен или Йенсен. Если речь идет о реальном преступлении, полиция вполне может рано или поздно раскрыть его. Может, конечно, и не раскрыть, но все-таки криминалистическая загадка в принципе разрешима.
       Каким бы сложным ни был вопрос, на него скорее всего существует один-единственный ответ. Жизнь после смерти либо есть, либо ее нет.
       Наука со временем разрешает многие старые загадки. Прежде к величайшим тайнам природы относилась обратная сторона Луны. Поскольку приблизить ее разгадку дискуссиями было невозможно, каждый давал волю фантазии. Теперь же мы точно знаем, как выглядит Луна со всех сторон, и никто больше не может утверждать, будто там живет человек или она представляет собой головку сыра.
 
       Один древнегреческий философ, живший более двух тысяч лет тому назад, говорил, что философия возникла из человеческой способности удивляться. По его словам, собственное бытие кажется человеку настолько необъяснимым, что у него сами собой возникают философские вопросы.
       Так же бывает, когда нам показывают фокус. Мы не можем понять его результата и спрашиваем себя: как фокусник сумел превратить два белых шелковых шарфа в живого кролика?
       Для многих людей мир не менее загадочен, чем трюк с извлечением кролика из пустого цилиндра.
       С кроликом мы все-таки понимаем, что фокусник обвел нас вокруг пальца, хотя нам хочется докопаться до того, как именно он это сделал. С окружающим миром положение иное. Нам известно, что он не просто обман и надувательство, ведь мы сами ходим по Земле и составляем часть действительности. Собственно говоря, извлекаемый из цилиндра белый кролик и есть мы. От белого кролика нас отличает лишь то, что он не осознает своего участия в фокусе, тогда как мы сознаем загадочность происходящего — и хотим разобраться в ней.
       P.  S. Пожалуй, белого кролика лучше сравнить с нашей Вселенной. Мы, земляне, похожи на крохотных блошек, скрывающихся в самой глубине кроличьего меха. Философы же пытаются взобраться по шерстинкам наверх и заглянуть в глаза гениальному фокуснику.
       Улавливаешь мою мысль, София? Я тебе не надоел? Продолжение следует.
 
      София уже мало что соображала. Но какое там «надоел»… Она прочла рассказ о философии на одном дыхании.
      И все-таки кто принес его? Кто, кто?
      Явно не тот же самый человек, который послал поздравительную открытку Хильде Мёллер-Наг. На открытке были марки и штемпель, значит, она пришла почтой, тогда как желтый конверт и два белых опустили прямо в ящик.
      София посмотрела на часы. Было всего без четверти три. До прихода мамы с работы оставалось почти два часа.
      Девочка вылезла обратно в сад и стремглав кинулась к почтовому ящику. Вдруг там опять что-нибудь лежит?
      И нашла еще один адресованный ей желтый конверт. На этот раз София огляделась по сторонам, но никого не увидела. Она добежала до леса проверить, не идет ли кто-нибудь по тропинке.
      Там тоже не было ни души.
      Правда, Софии послышался вдали треск сучьев, только она не была уверена, что это не плод ее воображения. Да и попробуй сыскать в лесу человека, если он от тебя прячется.
      София отперла дверь, внесла в дом сумку и мамину почту и бегом поднялась к себе. Наверху она достала большую коробку из-под печенья, вытряхнула на пол хранившиеся там красивые камушки и положила вместо них два больших конверта. С коробкой под мышкой она снова кинулась в сад, предварительно выставив на крыльцо миску с едой для Шер-Хана.
      — Кис-кис-кис!
      Пробравшись в Тайник, София вскрыла конверт, вынула новые машинописные страницы и приступила к чтению.
 

УДИВИТЕЛЬНОЕ СОЗДАНИЕ

 
       Ну, вот мы и опять вместе. Как ты понимаешь, краткий курс философии будет доставляться порциями. Теперь еще несколько вводных замечаний.
       Мы уже говорили о том, что хорошему философу необходимо лишь умение удивляться? Если нет, скажу сейчас: ЧТОБЫ СТАТЬ ХОРОШИМ ФИЛОСОФОМ, НЕОБХОДИМО ЛИШЬ УМЕНИЕ УДИВЛЯТЬСЯ.
       Таким умением обладает любой младенец. Еще бы — ведь он окунается в совершенно незнакомый мир. Правда, с возрастом умение удивляться почти исчезает. Чем это вызвано? Ты не знаешь, София Амуннсен?
       Итак: если бы грудной ребенок умел говорить, он бы наверняка рассказал о том, в какой удивительный мир попал. Недаром он тычет пальцем вокруг и с любопытством хватает все, что попадается ему под руку.
       Когда ребенок начинает произносить первые слова, он при виде собаки каждый раз вскакивает и кричит «ав-ав!».
       Он прыгает в коляске и машет руками: «Ав-ав! Ав-ав!» Нас, успевших пожить на этом свете, возможно, смущает неподдельный восторг малыша. «Да-да, это ав-ав, — по-житейски привычно соглашаемся мы, — только, пожалуйста, сиди смирно». Мы не разделяем детской радости. Кто-кто, а мы навидались собак.
       Возможно, такие приступы телячьего восторга повторятся еще не одну сотню раз, прежде чем ребенок станет невозмутимо проходить мимо собаки… или слона… или бегемота. Но задолго до того, как он научится хорошо говорить — и тем более предаваться философским размышлениям, — окружающий мир станет для него привычным.
       «А жаль!» — можешь сказать ты.
       Моя задача, дорогая София, сделать так, чтобы ты не попала в число принимающих действительность как нечто само собой разумеющееся. На всякий случай мне хочется до начала курса провести вместе с тобой несколько экспериментов на умение рассуждать.
       Представь себе, что ты гуляешь в лесу и вдруг видишь впереди, на тропинке, космический корабль. Из корабля вылезает крохотный марсианин и, застыв на месте, смотрит на тебя снизу вверх…
       О чем бы ты подумала? Впрочем, неважно. Но приходило ли тебе когда-нибудь в голову, что ты и сама вроде марсианина?
       Конечно, вряд ли тебе предстоит столкнуться с инопланетянами. Мы даже не знаем, есть ли жизнь на других планетах. А вот встреча с самой собой более чем вероятна. Ты можешь внезапно остановиться и по-новому ощутить себя. Это может произойти хотя бы во время прогулки в лесу.
       «Я удивительное создание. Я загадочное существо…» — скажешь ты.
       Ты, словно Спящая красавица, пробудишься от многолетнего сна и спросишь себя: «Кто я такая?». Тебе известно, что ты ползаешь по одной из планет Вселенной. Но что представляет собой эта Вселенная?
       Восприняв себя подобным образом, ты обнаружила вещь не менее загадочную, чем марсианин, с которого мы начали свои рассуждения. Ты не просто узрела во Вселенной некое удивительное существо, но чувствуешь, что это существо — сама ты.
       Я не надоел тебе, София? Ты следишь за моей мыслью? Тогда проведем еще один эксперимент.
       Предположим, отец, мать и их двух— или трехлетний сын Томас сидят в кухне за завтраком. Вот мама встает из-за стола, поворачивается к раковине, и тут… глава семьи взмывает под потолок и начинает летать. Томас не сводит с него глаз.
       Как ты думаешь, что скажет мальчик? Возможно, он всего-навсего ткнет в отца пальцем и скажет: «Папа летает!»
       Конечно, Томас должен бы удивиться, но он и без того постоянно пребывает в удивлении. Папа делает так много странных вещей, что какой-то полет над кухонным столом мало что меняет в глазах сына. Отец каждый день бреется занятной машинкой, иногда влезает на крышу и колдует с телевизионной антенной… или сует голову в капот автомобиля, а потом оказывается похожим на негра.
       Теперь очередь за мамой. Когда она слышит, что сказал Томас, то поспешно оборачивается. Как, по-твоему, она должна воспринять мужа, парящего над обеденным столом?
       Выронив из рук банку с вареньем, мама вопит от страха. Не исключено, что, когда папа наконец приземлится и сядет на стул, ей понадобится врачебная помощь. (Давно пора научиться прилично вести себя за столом!)
       Почему, спрашивается, у мамы и Томаса столь разная реакция?
       Она связана с понятием привычности.(Обрати внимание!) Мама давным-давно уяснила для себя, что люди не летают. Томас же до сих пор не знает точно, что бывает, а чего не бывает на этом свете.
       Почему нас не удивляет наш мир, София? Он ведь тоже находится в свободном парении!
       К сожалению, вырастая, мы привыкаем не только к силе тяжести, но и к миру как таковому.
       Похоже, в процессе взросления мы утрачиваем способность изумляться действительности. В таком случае мы лишаемся чего-то важного — что и пытаются пробудить в нас философы. Нечто в глубине души подсказывает нам, что бытие представляет собой великую загадку. Ощущение этого живет в нас с тех давних пор, когда мы еще не умели выражать свои мысли словами.
 
       Уточняю: хотя философские вопросы касаются всех и каждого, далеко не все становятся философами. Люди бывают настолько заняты повседневностью, что изумление перед миром отодвигается у них на задний план. (Они забиваются как можно глубже в кроличий мех и, устроившись поудобнее, остаются там на всю жизнь.)
       Для детей наш мир — и все сущее в нем — представляет собой нечто новое, неожиданное, вызывающее удивление. У взрослых чаще всего иной взгляд: в подавляющем большинстве они воспринимают действительность как нечто совершенно обычное.
       Приятное исключение из этого правила составляют философы. Философ так и не сумел привыкнуть к миру. Ему (или ей) мир по-прежнему кажется невероятным… во всяком случае, таинственным и загадочным. Иными словами, философов и детей объединяет одно общее свойство: философ всю жизнь остается не менее «тонкокожим», чем ребенок.
       Теперь, милая София, тебе предстоит решить, кто ты такая. Ребенок, еще не успевший «привыкнуть» к миру? Или философ, готовый поклясться, что у него никогда не возникнет такой привычки?
       Если ты качаешь головой, не чувствуя себя ни ребенком, ни философом, значит, ты уже слишком освоилась в этом мире и он перестал удивлять тебя. Это настораживающий признак. Не случайно я посылаю тебе в качестве профилактического средства курс философии. Мне совсем не хочется, чтобы именно ты попала в число безучастных и равнодушных. Мне хочется, чтобы ты жила полнокровной жизнью.
       Так как курс достается тебе бесплатно, ты не сможешь, оставшись недовольна им, потребовать возвращения денег. Зато у тебя есть право в любой момент прервать наши занятия. Достаточно сообщить мне об этом через почтовый ящик: например, опустив в него живую лягушку… или — чтобы не испугать почтальона — любой зеленый предмет.
 
       Краткий итог: из пустого цилиндра извлекают белого кролика. Поскольку кролик гигантских размеров, фокус этот растягивается на миллиарды лет. Все человеческие детеныши рождаются на поверхности меха, на самых концах волосинок, что позволяет им с изумлением наблюдать за невероятным фокусом. Однако по мере взросления они зарываются все глубже и глубже в кроличий мех… где и остаются. Им так уютно, что больше они не отваживаются взбираться по шерстинкам. Рискованные путешествия к внешней границе бытия и речи предпринимают лишь философы. Некоторые из них не выдерживают напряжения и падают, другие повисают наверху и, вцепившись в кроличий мех, пытаются докричаться до тех, кто остался сидеть в мягком подшерстке, ублажая себя вкусной едой и питьем.
       — Дамы и господа! — взывают они. — Мы парим в безвоздушном пространстве!
       Но люди, устроившиеся внизу, не обращают внимания на крики философов.
       — Горлопаны! — бросают они.
       И как ни в чем не бывало продолжают пустой разговор: «Пожалуйста, передай мне масло… Какой сегодня курс акций?… Сколько стоят помидоры?… Ты слышала, что леди Диана опять ждет ребенка?…»
 
      К маминому возвращению с работы София пребывала в смятении. Надежно спрятав коробку с письмами от загадочного философа в Тайнике, она попыталась было сесть за уроки, но могла только размышлять о прочитанном.
      Почему София о многом никогда не задумывалась! Она больше не была ребенком — но не ощущала себя и взрослой. Девочка поняла, что уже начала сползать в гущу меха, к подшерстку кролика, которого извлекли из черного цилиндра Вселенной. Хорошо, что ее остановил философ. Он (а может, это она?) крепко взял Софию за шкирку и, вытащив на поверхность, посадил туда, где она некогда играла ребенком. Отсюда, с самого кончика волоса, София словно впервые увидела мир.
      Философ спас ее, это уж точно. Неизвестный корреспондент спас Софию от равнодушного восприятия будней.
      Мама пришла домой около пяти, и дочка тут же потащила ее в гостиную и усадила в кресло.
      — Тебе не кажется странным, что ты живешь? — спросила София.
      Обескураженная мать не сразу нашлась с ответом. Она привыкла, что девочка в это время была занята уроками.
      — Может быть… иногда.
      — Иногда? Я хочу сказать: тебе не кажется странным, что мир вообще существует?
      — Да что с тобой, София, так нельзя рассуждать.
      — Почему нельзя? Может, ты считаешь мир вполне естественным?
      — Пожалуй. Во всяком случае, по крупному счету.
      София поняла, что философ прав. Взрослые воспринимают бытие как нечто само собой разумеющееся. Они раз и навсегда убаюкали себя повседневностью и почили сном Спящей красавицы.
      — Фи! Тебе просто так уютно в этом мире, что он больше не удивляет тебя, — сказала София.
      — Что ты говоришь?!
      — Я говорю, что ты слишком притерпелась к действительности. Другими словами, закоснела в ней.
      — Нет, София, ты не имеешь права так со мной разговаривать.
      — Тогда я скажу то же самое иначе. Тебе удобно существовать в подшерстке у белого кролика, которого извлекают из черного цилиндра Вселенной. Сейчас ты пойдешь варить картошку, потом будешь читать газету, а после ужина, отдохнув с полчасика, станешь смотреть по телевизору новости.
      На лице матери появилось озабоченное выражение. Она и вправду пошла в кухню и поставила на плиту картошку. Чуть погодя она вернулась в гостиную и теперь уже сама усадила Софию в кресло.
      — Мне надо поговорить с тобой, — сказала она. По голосу было слышно, что разговор предстоит серьезный. — Ты, милая, случаем не балуешься наркотиками?
      София рассмеялась, хотя поняла, почему этот вопрос всплыл именно теперь.
      — Еще чего! — отозвалась она. — От них только больше дуреют!
      На этом тема наркотиков и белых кроликов была пока что закрыта.

МИФЫ

       …шаткое равновесие между силами добра и зла…

 
      Утром София не обнаружила в почтовом ящике новых посланий. Она еле высидела длинный школьный день, причем на переменах старалась быть поласковее с Йорунн. По дороге домой девочки обсуждали поход с ночевкой, который собирались предпринять, как только в лесу подсохнет.
      И вот София снова лезет за почтой. Прежде всего она вскрыла небольшой конверт с мексиканским штемпелем. Внутри оказалась открытка от папы. Он писал, что скучает по дому и что ему впервые удалось обыграть в шахматы своего помощника. Еще он почти разделался с двадцатью килограммами книг, взятыми из дома в последний приезд, на Рождество.
      На самом дне ящика оказался желтый конверт на Софиино имя! Девочка отперла дом, оставила там школьную сумку с почтой — и скорей в Тайник. Достав из конверта несколько машинописных страниц, она взялась за чтение.
 

МИФОЛОГИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА

 
       Привет, София! Нам с тобой нужно во многом разобраться, так что приступим прямо к делу.
       Под философией понимается совершенно новое мировоззрение, возникшее в Греции около 600 года до н. э. Ранее люди получали ответы на все вопросы из религий. Такие религиозные объяснения передавались от поколения к поколению в виде мифов.Миф — это сказание о богах, которым люди пытались объяснить, почему жизнь такая, как она есть.
       На протяжении тысячелетий по всему свету расплодилось видимо-невидимо мифологических объяснений философских проблем. Греческие философы попробовали доказать ненадежность таких объяснений.
       Чтобы понять рассуждения первых философов, необходимо представлять себе, что значит исходить из мифологической картины мира. В качестве примеров мы будем использовать некоторые мифологические представления Скандинавии: как говорится, ни к чему ходить по воду за речку.
       Ты, конечно, слышала про Торас молотом. До появления в Норвегии христианства скандинавы верили, что Тор ездит по небу в повозке, запряженной парой козлов. Стоило ему взмахнуть молотом, как сверкала молния и гремел гром. Норвежское слово «торден» («гром») происходит от «Тор-дённ», то есть «грохот Тора». По-шведски «гром» — это «оска» (на самом деле «ос-ака»), что значит «проезд бога» по небу.
       Обычно гром и молния сопровождаются дождем. Во времена викингов дождь играл для крестьян жизненно важную роль, поэтому Тора стали почитать как бога плодородия.
       Итак, мифы объясняли дождь тем, что Тор взмахнул молотом. А с дождем на поле пробивались всходы и все пускалось в рост.
       Человек вообще не понимал, откуда берутся на земле растения и почему они дают плоды. Но крестьяне хотя бы уяснили себе, что это как-то связано с дождем. Кроме того, все верили, что дождь вызывается Тором, благодаря чему Тор стал одним из главных скандинавских богов .
       Тор был важен еще по одной причине — в связи с общей картиной мира.
       Викинги считали обитаемый мир островом, которому постоянно грозит опасность извне. Они называли эту часть мира Мидгард,что значит «страна, лежащая посредине». В Мидгарде находился и Асгард,где жили боги. За пределами Мидгарда располагался Утгард,иными словами, «страна, лежащая вовне». Там жили страшные великаны (ётуны), то и дело пытавшиеся с помощью разных хитростей уничтожить мир. Таких зловредных чудовищ мы обычно называем «силами хаоса». И в древней Скандинавии, и в большинстве других культур того периода верили в шаткость равновесия между силами добра и зла.
       Уничтожить Мидгард великаны могли, например, похитив богиню плодородия Фрейю.Если бы им это удалось, земля стала бы бесплодной, а женщины перестали бы рожать детей. Вот почему добрым богам нужно было держать великанов в узде.
       Тут вступал в дело Тор. Его молот не только даровал дождь, но и был важным орудием в борьбе с грозными силами хаоса. Молот наделял бога почти безграничной властью. Тор, в частности, мог метать его в великанов и убивать их, не боясь утратить молот: этот своеобразный бумеранг неизменно возвращался к хозяину.
       Таково было мифологическое объяснениеестественного хода событий и постоянного противоборства добра и зла. От подобных мифологических объяснений философы и просили их избавить.
       Однако роль мифов не ограничивалась объяснениями.
       Когда обрушивалась беда — скажем, засуха или повальные болезни, — люди не должны были сидеть сложа руки и ждать вмешательства богов. Нужно было самим включаться в борьбу со злом, что народ и исполнял с помощью религиозных обрядов, или ритуалов.
       В древние времена главным религиозным обрядом в Скандинавии служило жертвоприношение.Считалось, что жертва богу умножает его могущество. Люди старались умилостивить богов, чтобы у тех достало сил для победы над злом. Это можно было сделать, например, через заклание животного. Тору чаще всего приносили в жертву козлов. Жертвоприношение Одину  иногда включало и заклание людей.
       Самый известный норвежский миф дошел до нас в виде «Песни о Трюме» («Старшая Эдда»). Из нее мы узнаём, что Тор спал, а проснувшись, обнаружил пропажу молота. От гнева у Тора задрожали руки и затряслась борода. Вместе со своим спутником Локи  он пошел к Фрейе и одолжил у нее крылья, чтобы Локи мог слетать в Ётунхейм (Утгард) и выяснить, не великаны ли украли Торов молот. В краю великанов Локи встречает их конунга Трюма,который действительно принимается хвастать, что запрятал молот на восемь поприщ  под землю. И прибавляет: асы (боги) не получат молота обратно, пока не дадут Трюму в жены Фрейю.
       Ты следишь за моей историей, София? Добрые боги оказываются участниками гротескной драмы со взятием заложников. Великаны прибрали к рукам главное оружие асов, поставив их тем самым в безвыходное положение. Пока молот Тора остается у ётунов, они обладают властью и над миром богов, и над миром людей. В обмен на молот они требуют Фрейю. Но такой обмен невозможен: если асы выдадут им богиню плодородия (которая охраняет все живое), трава на земле пожухнет, а боги и люди вымрут.
       Положение создалось тупиковое. Ты поймешь, что я имею в виду, представив себе группу террористов, которые угрожают, в случае невыполнения их чудовищных требований, взорвать атомную бомбу в центре Парижа или Лондона.
       Далее в предании говорится о том, как Локи возвращается в Асгард и просит Фрейю надеть подвенечный наряд, поскольку ее (увы, увы!) предстоит отдать в жены великанам. Разъяренная Фрейя отвечает, что, если она согласится выйти замуж за великана, ее сочтут распутной.
       Тогда богу Хеймдаллюприходит в голову светлая мысль. Он предлагает вырядить невестой… Тора. Волосы его можно подвязать и спрятать под убором, а на грудь, чтобы он сошел за женщину, нацепить камни. Тор, естественно, не в восторге от такого предложения, но в конце концов признает, что единственная возможность заполучить молот обратно — это последовать совету Хеймдалля.
       Тора переодевают невестой, а Локи берется сопровождать его в виде служанки или подружки невесты. «Буду тебе я служанкой доброй, вместе поедем с тобою в Ётунхейм!» — говорит Локи.
       Выражаясь современным языком, Тора и Локи можно назвать «отрядом по борьбе с терроризмом». Наряженные женщинами, они должны проникнуть в цитадель великанов и вызволить Торов молот.
       Сразу по их прибытии в Ётунхейм великаны начинают готовить свадебный пир. Однако на пиру невеста — то есть Тор — съедает целого быка и восемь лососей. Еще он выпивает три бочки меду, чем очень смущает Трюма. Переодетые «коммандос» оказываются на грани разоблачения. Но Локи удается хитростью спасти их от опасности. Он объясняет, что Фрейе так не терпелось поскорее приехать в Ётунхейм, что она восемь дней ничего не ела.
       Тогда Трюм откидывает брачный покров и хочет поцеловать невесту, однако тут же отшатывается, испуганный сверкающим взглядом Тора. Положение и теперь спасает Локи. Он говорит, что невеста не спала восемь ночей в предвкушении свадьбы. Трюм велит принести молот и вручить его на время венчания невесте.
       Как сказано в предании, заполучив молот, Тор рассмеялся. А потом убил им Трюма и остальных великанов. Таков счастливый конец этой захватывающей истории. Тор («Бэтмен» или «Джеймс Бонд» асов) в очередной раз победил злые силы.
       Но довольно излагать сам миф, София. Интересно другое: что им хотят сказать? Вряд ли его сочинили только для развлечения. В этом мифе содержится и некое объяснение.Его можно, к примеру, толковать следующим образом. Когда в стране начиналась засуха, людям хотелось понять, почему не идет дождь. Может, великаны похитили молот Тора?
       Вероятно, миф пытался интерпретировать и смену времен года. Зимой природа умирает, потому что Торов молот находится в Ётунхейме. Весной же богу удается выкрасть его обратно. Так с помощью мифа люди пытались уяснить себе непонятные явления.
       Миф служил не только для объяснения: нередко люди отправляли связанные с ним религиозные действа. Вполне вероятно, что на засуху или неурожай человек отвечал постановкой драмы с мифологическим сюжетом. Одного из деревенских мужчин, скажем, наряжали невестой (подложив вместо грудей камни) и поручали ему выкрасть Торов молот у ётунов. Таким образом люди могли сами способствовать тому, чтобы пролился дождь и наконец взошли хлеба.
       Во всяком случае, разыгрывание «сезонного мифа» для ускорения природных процессов точно практиковалось в иных краях, чему известно множество примеров.
       Мы с тобой лишь краешком глаза заглянули в мир скандинавской мифологии, где существовало огромное число мифов про Тора и Одина, про Фрейю и Фрейра, про Хёдаи Бальдра,а также про многих других богов. Мифологические представления были распространены по всему миру до тех пор, пока их не начали критиковать философы. Ведь при появлении первых философов у греков еще тоже господствовало мифологическое восприятие мира. Они веками передавали из поколения в поколение сказания о богах. В Греции богов звали Зевси Аполлон, Гераи Афина, Диониси Асклепий, Геракли Гефест.И это малая толика их имен.
       Около 700 года до н. э. значительная часть греческих мифов была записана Гомероми Гесиодом,что резко изменило положение: письменный текст позволил приступить к обсуждению мифов.
       Первые греческие философы критиковали учение Гомера о богах за то, что боги у него слишком походили на людей и были эгоистичны и вероломны не меньше нас самих. Впервые было заявлено, что мифы, возможно, отражают лишь человеческие представления.
       Пример подобной критики мифов мы находим у философа Ксенофана,жившего примерно с 570 года до н. э.

       «Люди сотворили себе богов по своему образу и подобию, — утверждал он. — Смертные думают, будто боги рождаются, имеют одежду, голос и телесный образ, как и они. Эфиопы говорят, что их боги курносы и черны, фракияне же представляют их голубоглазыми и рыжеватыми. Но если бы быки, лошади и львы имели руки и могли рисовать… они бы изображали богов похожими на лошадей, быков и львов!»

       Одновременно греки основали много городов-государств-полисов) — как в самой Элладе, так и в греческих колониях в Южной Италии и Малой Азии. Черную работу здесь выполняли рабы, поэтому свободные граждане обрели досуг для занятий политикой и участия в культурной жизни.
       У населения полисов и произошел скачок в образе мыслей. Теперь человек мог независимо от других ставить вопросы организации общества, а еще задаваться философскими вопросами, не прибегая к помощи традиционных мифов.
       Мы говорим, что произошел переход от мифологического мышления к мышлению, основанному на опыте и здравом смысле, или разуме. Первые греческие философы ставили перед собой задачу найти естественные объясненияприродных процессов.
 
      София принялась ходить по саду. Она попыталась забыть все, чему ее учили в школе, особенно то, что написано в учебниках природоведения.
      Если б она выросла в этом саду, ничегошеньки не зная о природе, как бы она воспринимала весну?
      Может, попробовала бы истолковать, почему в один прекрасный день вдруг пошел дождь? Может, придумала бы какое-нибудь объяснение того, почему исчез снег и на небе появилось солнышко?
      Конечно, придумала бы. И София дала волю фантазии…

      «Зима ледяным панцирем сковала землю, потому что злая колдунья Муриат посадила принцессу Сикиту в холодную темницу. Но однажды явился храбрый принц Бравато и освободил ее. От радости Сикита пошла плясать по лугам и петь песню, которую сочинила в темнице. И тогда земля и деревья расчувствовались, и снег обратился в слезы. На небо выплыло солнце и осушило их.
      Птицы подхватили песню Сикиты, а когда прекрасная принцесса распустила свои золотистые волосы, несколько волосков упало на землю и из них выросли лилии…»

      Софии показалось, что она придумала красивую историю. Если бы она не знала иных объяснений для смены времен года, то вполне могла бы поверить в собственную выдумку.
      Понятно, что людям всегда хотелось объяснить природные явления. Видимо, без этого жизнь им была не в жизнь. Вот почему до возникновения науки они насочиняли столько мифов.

НАТУРФИЛОСОФЫ

       …ничто не может произойти из ничего…

 
      Когда мама пришла с работы, София сидела в саду на качелях, размышляя о том, каким образом курс философии связан с Хильдой Мёллер-Наг, которая останется без поздравительной открытки от папы.
      — София! — издали прокричала мама. — Тебе письмо!
      Девочка вздрогнула. Она уже забрала сегодняшнюю почту, значит, это послание от философа. Что сказать маме?
      Она неторопливо встала с качелей и двинулась навстречу.
      — Письмо без марки. Не иначе как любовное.
      София взяла конверт.
      — Неужели не хочешь сразу вскрыть?
      Какой придумать ответ?
      — Ты слышала, чтобы любовное письмо вскрывали, когда у тебя над душой стоит мама?
      Пускай лучше считает, что она права. София смутилась, потому что в ее возрасте рановато было получать любовные послания, но она чувствовала бы себя еще более неловко, если б выяснилось, что речь идет о целом курсе философии, который присылает ей совершенно незнакомый человек, к тому же играющий в кошки-мышки.
      Сегодня конверт был небольшой, белый. Поднявшись к себе в комнату, София прочла на вложенном листочке три новых вопроса.
 

       Существует ли первоначало— исходное вещество, из которого составлено все на свете?
       Может ли вода сделаться вином?
       Как могут земля и вода превратиться в лягушку?

 
      Вопросы показались Софии бредовыми, и тем не менее они весь вечер вертелись у нее в голове. На другой день в школе она рассмотрела каждый из них по отдельности.
      Существует ли исходное вещество, из которого создано все остальное? Но если есть вещество, из которого сотворено все на свете, как оно может вдруг стать лютиком или, скажем, слоном?
      То же возражение годилось и для вопроса, может ли вода сделаться вином. София слышала историю о том, как Иисус Христос превратил воду в вино, но никогда не воспринимала ее буквально. Если же Христос и впрямь сумел это сделать, то он совершил чудо, а оно не в счет. София твердо знала, что и в вине, и почти во всех естественных продуктах много воды. Но даже если огурец на девяносто пять процентов состоит из воды, в нем должно быть что-то еще, от чего огурец и стал огурцом, а не просто водой.
      Теперь насчет лягушки. Ее учителя философии почему-то особенно интересуют земноводные. Возможно, София согласна, что лягушка состоит из земли и воды, но в таком случае земля содержит более одного вещества. Если земля включает в себя множество различных веществ, тогда, разумеется, можно предположить, что из земли с водой получится лягушка. Впрочем, только при условии, что из них разовьются лягушачья икра и головастики. Ведь лягушка не может вырасти в огороде, как бы регулярно его ни поливать.
      Когда София вернулась из школы, в почтовом ящике ее ждал толстый конверт. Как и в предыдущие дни, она сразу же направилась в Тайник.
 

ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФСКИХ ИСКАНИЙ

 
       Вот мы и снова вместе! Сегодня мы сразу приступим к занятию, не отвлекаясь на кроликов и тому подобное.
       Я хочу в общих чертах обрисовать тебе, как человек размышлял над философскими вопросами — начиная с греческой античности и до наших дней. Но давай по порядку.
       Поскольку древние философы жили в иную эпоху (а также, вероятно, в обществе, отличном от нашего, с иной культурой), не мешает допытаться, каков был у каждого из них предмет исканий.Иными словами, мы должны вникнуть в то, что именно философ намечал уяснить себе. Ведь один может заниматься проблемой происхождения растений и животных, а другого интересует, есть ли на свете Бог и обладает ли человек бессмертной душой.
       Разобравшись в том, какую программу наметил себе определенный философ, нам будет легче следовать за ходом его рассуждений. Никто из философов не занимается всеми философскими вопросами сразу.
       Я сказал «за ходом егорассуждений», поскольку в истории философии доминируют мужчины. Женщину всегда притесняли — и как представительницу своего пола, и как мыслящее существо. А жаль, потому что таким образом было утрачено много важного жизненного опыта. Лишь в нашем веке женщины наконец заняли подобающее место в этой области знаний.
       Я не собираюсь регулярно задавать тебе уроки — во всяком случае, тебя не ждут трудные математические задачи. Не входит в сферу моих интересов и спряжение английских глаголов. Однако иногда тебе придется выполнять довольно сложные задания.
       Если такие условия тебе подходят, приступим к делу.
 

НАТУРФИЛОСОФЫ

 
       Первых греческих философов называли «натурфилософами», потому что их интересовали в первую очередь природа и природные явления.
       Мы уже обсуждали вопрос о том, откуда взялось все сущее. Сегодня многие склонны считать, что в свое время оно возникло из ничего. Это мнение было меньше распространено среди греков. По той или иной причине они предпочитали думать, что нечто сущее было всегда.
       Значит, вопрос о том, как из ничего получилось все, не был основным. Греки куда больше интересовались тем, как вода может превратиться в живую рыбу, а безжизненная земля — в высокие деревья и яркие цветы. Не говоря уже о том, как в животе у матери может зародиться младенец!
       Философы собственными глазами наблюдали происходящие в природе изменения.Но как такие изменения возможны? Как одно вещество переходит в другое — например, в живую, органическую материю?
       Первых философов объединяла мысль о том, что за всеми изменениями в природе должно стоять некое исходное вещество, первоначало.Трудно сказать, почему они пришли к такому выводу. Нам лишь известно, что постепенно эта идея завоевала признание. Философы считали, что существует нечто, из чего берет начало и во что затем превращается все на свете.
       Впрочем, сегодня наибольший интерес представляют не ответы, которые давали первые философы, а то, какие они ставили вопросы и какого типа ответов доискивались. Нас занимает скорее их способ рассуждения,чем то, что именноони думали.
       Мы можем утверждать, что философы задавались вопросами о происходящих в природе видимых изменениях, пытались открыть некие постоянные законы природы, хотели понять природные явления, не прибегая к традиционным мифам. Прежде всего они старались постичь природные процессы через изучение самой природы. Это уже нечто большее по сравнению с попыткой объяснить гром и молнию, зиму и весну, соотнося их с событиями в мире богов!
       Таким образом философия освободилась от религии. Можно сказать, что натурфилософы сделали первый шаг к научномумышлению, заложили основу всего последующего естествознания.
       Основные высказывания и сочинения натурфилософов утрачены в веках. Немногие дошедшие до нас сведения почерпнуты из трудов Аристотеля,жившего примерно двумястами годами позже первых философов. Но Аристотель излагает лишь идеи, до которых додумались его предшественники, и мы далеко не всегда знаем, как ученые пришли к своим выводам. Во всяком случае, известно, что предметом исканий первых греческих философов были вопросы о первоначале и об изменениях в природе.
 

ТРИ ФИЛОСОФА ИЗ МИЛЕТА

 
       Первым известным нам философом был Фалесиз греческой колонии Милет (в Малой Азии). Он много путешествовал по свету. Рассказывают, в частности, что он определил высоту египетской пирамиды, измерив длину ее тени в ту минуту, когда собственная тень Фалеса равнялась его росту. Ему также якобы удалось предсказать солнечное затмение 585 года до н. э.
       Фалес считал началом всего сущего воду.Что именно он под этим подразумевал, неясно. Возможно, он считал, что все живое возникает из воды и, распадаясь, опять превращается в воду.
       В Египте он наверняка видел: стоит Нилу отступить с заливных земель в его дельте — и из почвы начинают пробиваться всходы. Возможно, он также наблюдал состояние лягушек и почвы после дождя.
       Вполне вероятно, что Фалес размышлял над тем, как вода превращается в лед и в пар, чтобы затем вновь обратиться в воду.
       Кроме того, Фалесу приписывают фразу о мире, «полном божеств». Тут мы опять-таки можем лишь догадываться, что он имел в виду. Возможно, наблюдение за тем, как земля порождает все, начиная от цветов и злаков и кончая рептилиями и тараканами, привело его к мысли, что в почве скрывается множество крохотных, невидимых глазу «семян сущего». Во всяком случае, он точно не думал о гомеровских богах.
       Второго известного нам философа, который тоже жил в Милете, звали Анаксимандром.Он утверждал, что наш мир — лишь один из многочисленных миров, которые возникают из «беспредельного» и исчезают, снова превращаясь в него, однако под «беспредельным» он не понимал какого-либо известного вещества. Возможно, Анаксимандр считал: то, из чего сотворено все сущее, должно отличаться от сотворенного. В таком случае исходным веществом не может быть обыкновенная вода, скорее это нечто «беспредельное».
       Третьим философом Милетской школы был Анаксимен(ок. 570-526 до н. э.). По его мнению, первоосновой, началом всего сущего должен быть воздух,или эфир.
       Разумеется, Анаксимен был знаком с учением Фалеса о воде. Но откуда возникает вода? Анаксимен считал, что вода получается от сгущения воздуха. Мы же видим, как вода выжимается из воздуха во время дождя; если воду сжимать еще сильнее, она превращается в землю, утверждал Анаксимен. Наверное, он наблюдал, как при таянии льда из него выжимаются земля и песок. Кроме того, он думал, что огонь получается разрежением воздуха. Согласно Анаксимену, и земля, и вода, и огонь образуются из воздуха.
       От земли и воды недалеко до растений, которые произрастают из почвы. Возможно, Анаксимен считал, что для возникновения жизни необходимы все элементы: земля, огонь, вода и воздух, — но первостихией для него был воздух, или эфир. Иными словами, он разделял положение Фалеса о том, что в основе всех природных изменений лежит некое исходное вещество.
 

НИЧТО НЕ МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ ИЗ НИЧЕГО

 
       Все три философа Милетской школы думали, что должно быть одно — и только одно — исходное вещество, из которого создано все сущее. Но как одно вещество может внезапно перейти в нечто совершенно иное? Назовем эту проблему проблемой изменений.
       На рубеже VI-V веков до н. э. в греческой колонии Элее в Южной Италии жило несколько философов, ломавших голову над подобными вопросами. Самым знаменитым из них был Парменид(ок. 540-480 до н.э.).
       Парменид утверждал, что все сущее существовало всегда. У греков эта идея пользовалась большой популярностью. Они были почти убеждены в вечности всего сущего на земле. Ничто не может возникнуть из ничего, говорил Парменид, и точно так же что-либо уже существующее не может обратиться в ничто.
       Однако Парменид шел дальше большинства философов. По его мнению, какие-либо подлинные изменения вообще исключены. Всё остается самим собой и не может стать ничем иным.
       Конечно, Парменид осознавал, что всё в природе постоянно изменяется. Чувствамион отмечал изменение вещей, однако это противоречило тому, что подсказывал ему разум.Вынужденный выбирать, опираться ли ему на чувства или на разум, он избрал разум.
       Нам известно выражение: «Не поверю, пока не увижу собственными глазами». Но Парменид не верил и собственным глазам. Он считал, что чувства дают нам превратную картину мира, картину, не совпадающую с мыслимым бытием. Свою задачу как философа он видел в разоблачении всяческого «обмана чувств».
       Столь крепкая вера в человеческий разум носит название рационализма.Рационалист признаёт разум единственным источником познания человеком действительности.
 

ВСЕ ТЕЧЕТ

 
       Одновременно с Парменидом жил Гераклит(ок. 540-480 до н. э. ) из малоазийского города Эфеса. Он как раз утверждал, что основополагающим свойством природы являются постоянные изменения. Видимо, можно сказать, что Гераклит больше Парменида полагался на свои чувства.
       «Все течет», — говорил Гераклит. Все пребывает в движении, ничто не продолжается бесконечно, поэтому «в одну реку нельзя войти дважды». Ведь, когда я вхожу в реку второй раз, и я, и река уже другие.
       Гераклит указывал на то, что в мире отведено место и добру, и злу. Без непрерывного взаимодействия между противоположностями мир просто-напросто перестал бы существовать.
       «Бог есть день-ночь, зима-лето, война-мир, сытость-голод», — говорил Гераклит. Он употребляет слово «бог», но, несомненно, подразумевает вовсе не тех богов, о которых шла речь в мифах. Для Гераклита бог — или божественное — есть нечто, охватывающее все бытие. Бог — это то, что проявляет себя в изменчивой и проникнутой противоречиями природе.
       Вместо слова «бог» этот философ нередко пользуется греческим словом «логос», что значит «разум» или «слово», «речь». Хотя мы, люди, не всегда думаем одинаково и понятия о разуме у нас расходятся, существует некий «мировой разум», управляющий всем происходящим в природе, считал Гераклит. Этот «мировой разум», или «закон природы», универсален, и все обязаны прислушиваться к нему. Однако, по Гераклиту, большинство предпочитает опираться на собственный здравый смысл. Он вообще не слишком жаловал своих собратьев. «Воззрения большинства людей подобны детским забавам», — утверждал он.
       Таким образом, посреди всех царящих в природе изменений и противоположностей Гераклит видел некое единство, некую общность. Эту общность, на которой основывается все, он называл «богом», или «логосом».
 

ЧЕТЫРЕ ПЕРВОВЕЩЕСТВА

 
       Парменид и Гераклит фактически отстаивали противоположные взгляды. Из разумаПарменида явствовало, что ничто не может изменяться. Из чувственного опытаГераклита явствовало иное — что в природе постоянно происходят изменения. Кто из них был прав? Стоит-ли полагаться на то, что подсказывает нам разум,или лучше прислушиваться к чувствам?
       И Парменид, и Гераклит выдвигают по два положения.
       Парменид учит:
       а) ничто не может изменяться
       и б) поэтому чувственные впечатления ненадежны.
 
       Гераклит, напротив, утверждает:
       а) все изменяется («все течет»)
       и б) чувственные впечатления вполне надежны.
 
       Трудно представить себе более серьезные расхождения во мнениях! Однако сицилийскому философу Эмпедоклу(ок. 494-434 до н. э.) удалось найти выход из запутанного положения, в которое попали его предшественники. Он утверждал, что и Парменид, и Гераклит правы по одному из пунктов и ошибаются по второму.
       Согласно Эмпедоклу, серьезное разногласие объясняется тем, что философы исходили из существования одного-единственного первовещества. Если бы их взгляды соответствовали действительности, разрыв между доводами разума и тем, что мы «видим собственными глазами», оказался бы непреодолим.
       Естественно, вода не может превратиться ни в рыбу, ни в бабочку. Она вообще не в состоянии изменяться. Сама по себе вода навечно остается всего лишь водой. Таким образом, положение Парменида о том, что «ничто не изменяется», справедливо.
       Одновременно Эмпедокл соглашался со вторым утверждением Гераклита: да, нам следует полагаться на чувства. Человеку нужно доверять своим глазам, а они свидетельствуют как раз о непрерывных изменениях в природе.
       Эмпедокл пришел к выводу, что необходимо отказаться от тезиса о существовании одного первоначала. Ни вода, ни воздух не могут сами по себепревратиться в бабочку или в розовый куст, так что говорить об одном исходном веществе для всего на свете не приходится.
       Согласно Эмпедоклу, в природе существуют четыре первовещества, или, как он их называл, «корня». Эти четыре корня суть земля, воздух, огоньи вода.
       Все изменения происходят от смешения и последующего разъединения этих четырех элементов. Ведь все состоит из земли, воздуха, огня и воды, только смешанных в разных пропорциях. Когда цветок или животное погибает, четыре первовещества распадаются. Это изменение заметно невооруженным глазом. Однако земля и воздух, огонь и вода остаются неизменными, или «не затронутыми» смешением. Значит, нельзя сказать, что изменяется «все». По сути дела, не изменяется ничего. Происходит всего-навсего слияние четырех стихий и их разложение — для последующего соединения.
       Здесь уместно сравнение с художником. Если у него в распоряжении всего одна краска (например, красная), он не в состоянии изобразить зеленые деревья. Если же у него есть желтый, красный и синий цвета — ему доступны сотни различных оттенков, поскольку он может смешивать краски в разных пропорциях.
       То же самое легко продемонстрировать на примере с едой. Если у меня нет никаких продуктов, кроме муки, испечь торт под силу только волшебнику. Но если у меня есть вдобавок яйца, молоко и сахар, я могу испечь сколько угодно разных тортов.
       Эмпедокл не случайно остановился именно на этих четырех «корнях» природы: земле, воздухе, огне и воде. Его предшественники уже пытались доказать, что первоначалом является либо вода, либо воздух, либо огонь. На воду и воздух как на важные элементы бытия указывали Фалес и Анаксимен. Греки верили и в первостепенную роль огня. Они, например, понимали значение солнца для всего живого на земле и, естественно, знали о тепле, которое поддерживается в телах людей и животных.
       Эмпедокл наверняка наблюдал горение дров. При горении происходит разъединение элементов. Нам слышно, как трещит и шипит дерево. Это «вода». Что-то поднимается в виде дыма. Это «воздух». Про «огонь» и говорить нечего, он виден. А когда костер потухнет, останется горстка пепла. Это «земля».
       Даже после указания Эмпедокла на то, что изменения в природе связаны с соединением и разъединением четырех корней, кое-какие вопросы остаются невыясненными. Чем вызвано сложение веществ, из которого рождается новая жизнь? И отчего «смесь», например цветок, затем опять разлагается на составные части?
       По мнению Эмпедокла, в природе действуют две различные силы, которые он назвал «любовью» и «враждой». Связывает вещества воедино «любовь», а заставляет их распадаться «вражда».
       Эмпедокл разделяет здесь «элементы» (стихии) и «силы», что само по себе примечательно. Наука по сей день различает «элементы» и «силы природы». Современные ученые объясняют все явления природы взаимодействием между различными «элементами» и довольно немногочисленными «силами природы».
       Эмпедокл также поднял вопрос о том, что происходит при нашем восприятии вещей. Как, например, я «вижу» цветок? Что при этом совершается? Ты думала об этом, София? Если нет, у тебя есть над чем подумать!
       Эмпедокл учил, что глаза, как и все прочее, состоят из земли, воздуха, огня и воды. «Земля» в моем глазу различает созданное из земли, «воздух» — из воздуха, «огонь» воспринимает огненное, а «вода» — водяное. Если бы глазу недоставало одного из элементов, я бы не видел природу в ее цельности.
 

ВО ВСЕМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ ЧАСТЬ ВСЕГО

 
       С идеей о том, что определенное первовещество — например, вода — может превращаться во все сущее, не соглашался и Анаксагор(500-428 до н. э.). Он не признавал и другого: что земля, воздух, огонь или вода в состоянии порождать кровь и плоть.
       По Анаксагору, все в природе состоит из крохотных, невидимых глазу частичек. Все может быть поделено на еще более мелкие частицы, но даже в самых крохотных из них заключается часть всего. Если кожа и волосы не образованы из чего-то еще, значит, они должны попадаться нам в молоке, которое мы пьем, и в пище, которую мы едим, утверждал он.
       В подтверждение теории Анаксагора можно привести несколько примеров из современной жизни. С помощью лазерной техники получают так называемые голограммы. Когда голограмма, скажем с изображением автомобиля, разбивается, мы все равно видим целую машину, даже если у нас остался только осколок пластинки, воспроизводивший бампер. Это происходит потому, что в мельчайшей частице присутствует вся картинка.
       Примерно так же построено и наше тело. Если я вычленю клетку кожи с пальца, в ее ядре будет записана информация не только о том, как выглядит моя кожа, но и о том, какого цвета у меня глаза и волосы, сколько у меня пальцев, какой они формы и тому подобное. В каждой клеточке тела содержится подробное описание всех остальных клеток организма. Иными словами, часть всего имеется в каждой клетке, целое присутствует в каждой из крохотных частичек.
       Анаксагор называет эти частички, заключающие в себе целое, «семенами вещей».
       Мы помним, что, согласно Эмпедоклу, отдельные части складываются в тела под воздействием «любви». Анаксагор тоже представлял себе определенную силу, которая «сообщает порядок» всему в мире и создает людей и животных, цветы и деревья. Эту силу он называл «дух», или «ум» (нус).
       Анаксагор интересен еще и тем, что он — первый из известных нам афинскихфилософов. Уроженец Малой Азии, он на пятом десятке перебрался в Афины, которые под конец жизни вынужден был покинуть из-за обвинений в безбожии. Анаксагор, в частности, учил, что Солнце — это не бог, а раскаленная глыба, по величине больше полуострова Пелопоннеса.
       Анаксагор вообще увлекался астрономией. Все небесные тела, считал он, состоят из того же вещества, что и Земля (к такому выводу он пришел после изучения каменного метеорита). Значит, говорил Анаксагор, есть основания предполагать, что на других планетах тоже живут люди. Еще он указал на то, что Луна светится не сама по себе, а светом, отраженным от Земли. Он объяснил и происхождение солнечных затмений.
 
       P.  S. Спасибо за внимание, София. Не исключено, что тебе придется перечитать эту главу два, а то и три раза, прежде чем ты поймешь все в ней написанное. Но для уразумения чего-то стоит приложить усилия. Вряд ли ты бы восхищалась подругой, которая разбирается в разных предметах безо всякого труда.
       Самый лучший ответ на вопрос о первовеществе и изменениях в природе ты получишь завтра, когда познакомишься с Демокритом. На сегодня всё!
 
      София через дырочку в зарослях выглядывала в сад. Ей не хотелось уходить из Тайника, надо было собраться с мыслями после прочитанного.
      Разумеется, Софии было ясно, что простая вода не может стать ничем иным, кроме льда и пара. Вода даже не может превратиться в «водяную дыню» , поскольку и она состоит не из одной воды. Но девочка была убеждена в этом лишь потому, что ее так научили. Разве она была бы уверена, что лед целиком состоит из воды, если б не прочла это в учебнике? Во всяком случае, ей нужно было бы самой понаблюдать за замерзанием воды и таянием льда.
      София снова попробовала рассуждать самостоятельно, не опираясь на знания, полученные из чужих рук.
      Парменид отказывался признавать какие-либо виды изменений. Чем больше София размышляла над этим, тем больше убеждалась, что отчасти он был прав. Его разум не мирился с положением, при котором «нечто» внезапно обращалось в «нечто совсем иное». Значит, Парменид был очень мужественным человеком, потому что одновременно ему пришлось отрицать вообще все изменения в природе, а их мог наблюдать кто угодно. Наверное, Пармениду здорово досталось от насмешников…
      Эмпедокл тоже неплохо шевелил мозгами: он сообразил, что мир состоит больше чем из одного первоначала, и таким образом сделал возможными все превращения — без изменения веществ по существу.
      До всего этого древнегреческий философ дошел собственным умом. Конечно, он изучал природу, но у него ведь не было возможности проводить химические анализы, доступные сегодняшней науке.
      София не очень верила в то, что все на свете состоит именно из земли, воздуха, огня и воды. Ну и что? В принципе Эмпедокл, очевидно, прав. Единственный способ признать наблюдаемые вокруг изменения и не свихнуться — это допустить существование нескольких исходных веществ.
      Философия привлекала Софию прежде всего потому, что можно было самостоятельно обдумывать все рассуждения, а не вспоминать выученное в школе. На самом деле, заключила София, философию нельзя выучить, хотя, вероятно, можно научиться философскому мышлению.

ДЕМОКРИТ

       …самая гениальная игрушка на свете…

 
      Спрятав в коробку из-под печенья все листы, присланные неизвестным учителем философии, София выскользнула из Тайника. Пока она обводила взглядом сад, ей вспомнился вчерашний день. За завтраком мама опять поддразнивала ее насчет «любовного письма». Чтобы избежать повторения вчерашнего, София поспешила к почтовому ящику. Получить два любовных послания подряд было ровно в два раза скандальнее, чем одно.
      В ящике снова лежал маленький белый конверт! София начала улавливать в приходе корреспонденции некоторую закономерность. После обеда в ящике ежедневно обнаруживался большой желтый конверт. Пока она читала длинное послание, философ пробирался к калитке и опускал очередной белый конвертик.
      Это значило, что София может спокойно засечь учителя (или учительницу?)… Если встать у окна в своей комнате, ворота и почтовый ящик будут как на ладони. Тогда она наверняка увидит таинственного философа: письма ведь не появляются сами по себе.
      София решила приступить к наблюдению на следующий день. Завтра пятница, и у нее в запасе будут выходные.
      Теперь же она поднялась к себе и вскрыла конверт. Сегодня на бумажке стоял всего один вопрос, зато он был даже нелепее тех, что прибыли в «любовном послании»:
 

       Почему конструктор «Лего»— самая гениальная игрушка на свете?

 
      Прежде всего, София не была уверена, что согласна с этим утверждением. Во всяком случае, сама она давно перестала играть в пластмассовый конструктор и отказывалась понимать, какое отношение «Лего» может иметь к философии.
      Но, будучи добросовестной ученицей, София порылась на верхней полке шкафа и отыскала там пакет с деталями конструктора.
      Впервые за долгие годы она принялась что-то строить из «Лего». Одновременно в голову стали приходить всякие мысли.
      Строить из конструктора легко, размышляла она. Каких бы разнообразных форм и размеров ни были детали, они все подходят друг к другу. Кроме того, они очень долговечны. На своей памяти София никогда не видела сломанной детали от «Лего». Ее конструктор был таким же новеньким и ярким, как в тот далекий день, когда она получила его в подарок. И самое главное: она могла построить из «Лего» все что угодно… а потом разобрать построенное и создать что-нибудь другое.
      Чего еще можно желать? София пришла к выводу, что «Лего» и в самом деле заслуживает название самой гениальной игрушки на свете. Однако какое отношение конструктор имеет к философии, оставалось неясным.
      Вскоре София возвела огромный кукольный дом. Она даже призналась себе, что давно не испытывала такого удовольствия. Почему люди перестают играть?
      Когда вернувшаяся с работы мама увидела Софиину постройку, она воскликнула:
      — Просто замечательно, что ты еще можешь играть, как ребенок!
      — Я вовсе не играю, а ставлю сложный философский эксперимент.
      Мама только вздохнула, вспомнив про цилиндр и белого кролика.
      В пятницу после школы София вынула из почтового ящика новую пачку листов в большом желтом конверте. Она взяла их наверх, чтобы тут же начать читать, но сегодня она еще собиралась не пропустить часа, когда принесут следующее послание.
 

АТОМИЗМ

 
       Это опять я. Сегодня, София, я расскажу тебе о последнем выдающемся натурфилософе. Его звали Демокритом(ок. 460-370 до н. э.), и он был родом из Абдер, города на побережье Эгейского моря. Если ты разрешила вопрос о «Лего», тебе будет нетрудно догадаться, чему посвятил себя этот философ.
       Подобно своим предшественникам, Демокрит считал, что изменения в природе нельзя объяснить «переменами» вещества, а потому предположил, что все состоит из невидимых кирпичиков, каждый из которых вечен и неизменен. Демокрит называл эти кирпичики атомами.
       По-гречески слово «атом» означает «неделимый». Демокрит подчеркивал, что частицы, из которых сложено все на свете, не могут делиться на более мелкие части — иначе они бы не годились для строительства. Действительно, если бы атомы расщеплялись еще больше, весь мир в конечном счете растекся бы, как водянистый суп.
       Кроме того, кирпичики сущего должны быть вечными, поскольку ничто не может произойти из ничего. В этом Демокрит сходился с Парменидом и элеатами. Он также считал атомы крепкими и плотными, но неодинаковыми. Если бы атомы были одинаковыми, у нас не было бы приемлемого объяснения того, как из них получается все на свете, от цветов мака и оливковых деревьев до козьих шкур и человеческих волос.
       По Демокриту, в мире существует бесконечное множество разных атомов. Одни шаровидные и гладкие, другие кривые, неправильной формы. Именно потому, что они такие непохожие, из них и можно составлять разнообразные тела. Но пусть бы даже разных видов атомов было немного, все они вечны, неизменны и неделимы.
       Когда какое-либо тело — к примеру, дерево или животное — умирает и распадается на части, его атомы рассеиваются и могут использоваться для создания новых тел. Атомы ведь движутся в пространстве и благодаря разным «выступам» и «выемкам» присоединяются к окружающим нас вещам.
       Теперь ты, наверное, понимаешь, почему у нас зашла речь о «Лего»? Детали конструктора обладают примерно теми же свойствами, какие Демокрит видел у атомов, — поэтому из них замечательно строить. Прежде всего, они неделимы. А еще они различаются по величине и форме, они плотные и непроницаемые. У деталей есть «выступы» и «выемки», с помощью которых их можно соединить во что угодно. Получившиеся сооружения затем разбираются, и из тех же деталей можно строить новые вещи.
       Своей популярностью конструктор обязан, в частности, тому, что им можно пользоваться снова и снова. Сегодня какая-то деталь составляет часть автомобиля, а завтра — средневекового замка. Кроме того, «Лего» действительно «вечен». Современные дети с удовольствием играют в конструктор, доставшийся им по наследству от папы или мамы.
       Можно, конечно, лепить всякое из глины. Но глину нельзя использовать до бесконечности: она начинает крошиться, а маленькие комочки уже не соединить в новый предмет.
       Фактически можно утверждать, что учение Демокрита об атомах было правильным. Мир в самом деле образован из разных атомов, которые соединяются друг с другом, чтобы затем вновь распасться. Атом водорода, входящий в клетку эпидермиса на кончике моего носа, раньше был частицей другой клетки, в хоботе слона. Атом углерода из моей сердечной мышцы некогда принадлежал хвосту динозавра.
       Ученые XX века выяснили, что атомы все же могут делиться на более мелкие — «элементарные» — частицы. Такие частицы называют протонами, нейтронами и электронами. Вероятно, они могут распадаться на еще более мелкие части. Но физики убеждены, что распаду частиц есть предел: должны существовать наимельчайшие частицы,из которых и построен весь мир.
       Демокрит не имел доступа к современной электронной аппаратуре. Его единственным орудием был разум, а разум не оставлял ему выбора. Если мы признаём, что ничто не может изменяться, что ничто не происходит из ничего и ничто не исчезает, тогда все сущее просто обязано состоять из крохотных кирпичиков, складывающихся вместе и затем разъединяющихся.
       Демокрит не рассчитывал на вмешательство в природные явления какой-либо «силы» или «духа». По его мнению, существуют л ишь атомы и пустота. Поскольку он верил только в «материальное», мы называем его материалистом.
       За движением атомов не стоит сознательного «умысла». Всё в природе происходит механически.Это не значит, что все «случайно», поскольку бытие подчиняется непреложным законам природы. Согласно Демокриту, все происходящее объясняется естественной причиной — причиной, заложенной в самой вещи. Однажды он сказал, что предпочел бы открыть один закон природы, чем занять персидский престол.
       Атомизм объясняет и наши ощущения,учил Демокрит. Своими ощущениями мы обязаны движению атомов в пустоте. Когда «лунные атомы» попадают мне в глаз, я вижу луну.
       А как же сознание?Оно ведь не может состоять из атомов, то есть «материальных вещей». Может, утверждал Демокрит: он представлял себе душу состоящей из особых — сферических и гладких — «душевных атомов». Когда человек умирает, душевные атомы рассеиваются во все стороны. Впоследствии они могут войти в новую, зарождающуюся душу.
       Это значит, что бессмертной души у человека нет. Такую мысль разделяют многие наши современники. Подобно Демокриту, они считают «душу» связанной с мозгом, так что после гибели мозга никакого вида сознания существовать не может.
       Своим учением об атомах Демокрит на некоторое время подвел черту под греческой натурфилософией. Вслед за Гераклитом он признавал, что все сущее «течет», поскольку формы приходят и уходят. Но за всем «текущим» стоит нечто вечное и неизменное, не подверженное «течению». Это «нечто» Демокрит называл атомом.
 
      Читая, София то и дело поглядывала в окно: не появился ли у почтового ящика ее загадочный корреспондент? Теперь же она просто смотрела на улицу, обдумывая прочитанное.
      По мнению Софии, Демокрит рассуждал безумно просто — и хитро. Он нашел решение проблемы о «первоначале» и «изменениях». Проблема эта была настолько запутанной, что над ней ломало голову несколько поколений философов. В конечном счете разум подсказал ее решение Демокриту.
      София чуть не рассмеялась. Конечно, мир состоит из маленьких частичек, которые всегда остаются неизменными. Однако справедливо и утверждение Гераклита о том, что все формы сущего «текут». Рано или поздно люди и животные умирают, даже горы постепенно разрушаются. Главное, что гора тоже состоит из крохотных, неделимых, никогда не исчезающих частичек.
      Но Демокрит поднял и новые вопросы. Он, например, утверждал, что все происходит чисто механически. В отличие от Эмпедокла и Анаксагора, он не признавал существования сверхъестественных сил. Кроме того, Демокрит считал, что у человека нет бессмертной души.
      Уверена ли София, что он прав и тут?
      Не совсем. Впрочем, она еще только начинает изучать философию.

СУДЬБА

       …гадалка пытается истолковать нечто, не поддающееся истолкованию…

 
      Читая про Демокрита, София то и дело поглядывала в сторону ворот. Но теперь на всякий случай решила сама прогуляться к почтовому ящику.
      Стоило ей открыть входную дверь, как она обнаружила лежащий на крыльце конвертик. И конечно, на нем стояло: «Софии Амуннсен».
      Таинственный философ все-таки обвел ее вокруг пальца! Именно сегодня, когда она следила за почтовым ящиком, учитель прокрался к дому с другой стороны и исчез в лесу, оставив письмо на крыльце. Вот негодяй!
      Откуда ему (или ей) было знать, что София именно сегодня решит наблюдать за почтовым ящиком? Может, он заметил ее в окне? Как бы то ни было, хорошо, что она обнаружила конверт до маминого прихода.
      София вскрыла письмо у себя в комнате. Белый конверт оказался чуть влажным по краям, в середине его виднелись две глубокие выемки. Откуда эта сырость? Последний дождь шел несколько дней назад.
      На бумажке было написано:
 

       Веришь ли ты в судьбу?
       Является ли болезнь Божьей карой?
       Какие силы направляют ход истории?

 
      Верит ли она в судьбу? Честно говоря, не очень. Но многие из знакомых Софии в судьбу верили. Например, несколько одноклассниц каждую неделю читали в газетах гороскопы. А если они верят в астрологию, значит, верят и в судьбу, ведь, согласно астрологии, жизнь людей на Земле зависит от расположения звезд на небе.
      Если человек верит, что перебежавшая дорогу кошка приносит несчастье, значит, он тоже верит в судьбу? Чем больше София размышляла, тем больше она находила примеров веры в судьбу. Почему, скажем, говорят: «Постучи по дереву»? Или почему пятница, выпадающая на тринадцатое число, считается несчастливым днем? София слышала, что в некоторых гостиницах нет тринадцатого номера. Значит, на свете много суеверных людей.
      «Суеверие». Какое все-таки странное слово… Если человек верит в православие или в ислам, это называется просто «верой». А если он верит в астрологию или в то, что пятница тринадцатого числа — невезучий день, это мгновенно обзывают «суеверием»!
      Кто имеет право называть веру других людей суеверием?
      Во всяком случае, София была убеждена в одном: Демокрит в судьбу не верил. Он был материалистом, который верил лишь в атомы и в пустоту.
      Теперь София перешла к следующим вопросам.
      «Является ли болезнь Божьей карой?» Кажется, сегодня в это уже никто не верит? Но София мгновенно вспомнила: многие молят Господа о выздоровлении. Значит, эти люди верят, что здоровье или болезнь человека зависит от Бога.
      Труднее всего оказалось определить свое отношение к третьему вопросу. София никогда не задумывалась над тем, от чего и от кого зависит ход истории. Наверное, от людей? Если бы история зависела от Бога или от судьбы, у людей не было бы свободы воли.
      Мысль о свободе воли связалась у Софии совсем с другим. Почему она должна терпеть, как загадочный философ играет с ней в кошки-мышки? Почему бы самой не написать философу? Ночью или завтра утром он (или она) наверняка положит в почтовый ящик очередной конверт. Тогда София сможет передать учителю собственное послание.
      И София засела за письмо. Писать человеку, с которым она никогда не встречалась, оказалось очень сложно. Девочка даже не знала, мужчина ее наставник или женщина, молодой человек или пожилой. Таинственным философом мог быть и кто-нибудь из знакомых.
      Вскоре она все же сочинила коротенькое письмецо:
 

       Многоуважаемый философ! Ваш щедрый подарок в виде заочного курса философии более чем высоко оценен адресатом. Однако нас смущает неизвестность: кто Вы такой? Поэтому просим Вас представиться полным именем. В ответ приглашаем к себе на чашечку кофе— желательно когда мамы не будет дома. Она работает с понедельника по пятницу с 7.30 до 17.00. В это время я либо в школе, либо делаю уроки, но, кроме четверга, возвращаюсь домой в четверть третьего. Кстати, я очень неплохо варю кофе. Заранее благодарю за все.
С приветом, Ваша внимательная ученица, София Амуннсен, 14 лет.

 
      В самом низу страницы София сделала приписку: «Просьба ответить».
      На взгляд Софии, письмо получилось слишком официальным. Но ведь это нелегко — подбирать слова, когда пишешь человеку без лица.
      София вложила листок в розовый конверт и, заклеив, надписала: «Философу».
      Самое трудное будет подложить письмо в почтовый ящик без маминого ведома. Прежде всего, нельзя класть его туда, пока мама не придет с работы. В то же время важно не забыть проверить ящик рано утром, до прихода газет. Если за вечер и за ночь не появится новых посланий, придется забрать розовый конверт.
      Почему все должно быть так сложно?
 
      Вечером София, невзирая на пятницу, рано ушла к себе. Мама пыталась соблазнить ее пиццей и детективом по телевизору, но она отговорилась тем, что устала и хочет почитать в постели. Пока мама не сводила взгляда с экрана, девочка пробралась к воротам и опустила письмо в ящик.
      Мама явно беспокоилась за Софию. С тех пор как у них случился разговор о цилиндре и гигантском кролике, она стала совершенно иначе разговаривать с дочерью. Софии вовсе не хотелось лишний раз волновать ее, но сейчас нужно было подняться в свою комнату и следить за почтой.
      Около одиннадцати, когда к ней зашла мама, София смотрела в окно.
      — Уж не сторожишь ли ты почтовый ящик? — спросила мама.
      — Что хочу, то и сторожу.
      — Похоже, ты действительно влюбилась, София. Но если твой возлюбленный и принесет очередное письмо, то не посреди же ночи.
      Тьфу ты! София терпеть не могла сентиментальных разговоров, однако разубеждать маму насчет влюбленности не стоило. А та продолжала:
      — Это он рассказал тебе про кролика с цилиндром?
      София кивнула.
      — А он… может, онбалуется наркотиками?
      Софии стало ее жалко. Не хватает, чтобы мама волновалась еще по этому поводу. Вообще полный бред считать, что интересные мысли приходят человеку только под кайфом. Взрослые иногда бывают тупы до невозможности.
      — Уверяю тебя, мама, — обернулась к ней София, — я никогда не пробовала и не собираюсь пробовать ничего такого… А онтоже ничем не балуется. Зато он увлекается философией.
      — Он старше тебя?
      София покачала головой.
      — Твой ровесник?
      Она кивнула.
      — И увлекается философией?
      София опять кивнула.
      — Ну что ж, он наверняка очень милый. А теперь, дружок, пора ложиться.
      Но София еще долго вглядывалась в дорогу. К часу ночи у нее от усталости начали слипаться глаза. Она уже готова была идти спать, как вдруг заметила приближающуюся со стороны леса тень.
      На улице было довольно темно, и все-таки София различила силуэт мужчины. Кажется, довольно пожилого, во всяком случае, отнюдь не ее ровесника! На голове у него было надето что-то вроде егерской фуражки или берета.
      Незнакомец окинул взглядом дом, но София предусмотрительно сидела без света. Тогда мужчина направился к почтовому ящику и опустил туда большой конверт. Обнаружив в ящике Софиино послание, он извлек его и поспешил обратно к лесу. Добежав до тропинки, незнакомец скрылся из виду.
      София чувствовала, как бьется сердце. Больше всего ей сейчас хотелось сорваться с места и прямо в ночной рубашке бежать следом. Впрочем, нет, она бы не решилась посреди ночи ринуться за незнакомым мужчиной. Но выйти за конвертом надо, это она понимала.
      Выждав какое-то время, София крадучись спустилась с лестницы и, тихонько прикрыв за собой дверь, направилась к почтовому ящику. Буквально через несколько минут она вернулась в комнату с конвертом, села на кровать и, затаив дыхание, прислушалась. Чуть погодя, убедившись, что в доме по-прежнему царит спокойствие, она вскрыла письмо и принялась читать.
      Разумеется, ждать ответа на собственное послание можно было не раньше завтрашнего утра.
 

СУДЬБА

 
       Доброе утро, дорогая София! Позволь мне на всякий случай предупредить тебя: не пытайся за мной шпионить. В свое время мы с тобой обязательно встретимся, однако когда и где — решаю я. Теперь ты это знаешь и, надеюсь, не станешь упорствовать, правда?
       Но вернемся к нашим философам. Мы видели их попытки найти естественные объяснения природным процессам, которые ранее объяснялись с помощью мифов.
       Впрочем, от предрассудков начинают избавляться и в других областях, в частности при обсуждении политических событийили вопросов здоровьяи нездоровья.В обоих случаях у древних греков преобладала вера в судьбу.
       Под верой в судьбу понимается вера в то, что все происходящее определено заранее. С такой трактовкой событий мы сталкиваемся в разных концах земного шара — и сегодня, и на протяжении всей истории. В Скандинавии твердая вера в «рок» была выражена, например, в родовых исландских сагах.
       Кроме того, и в Греции, и за ее пределами распространено мнение, будто человек может выяснить свою судьбу с помощью оракулов.Люди верят, что существуют способы предугадывать судьбу отдельной личности и государства.
       Многие до сих пор не прочь довериться гаданию на картах, хиромантии или ворожбе по звездам.
       В Норвегии особенно популярно гадание на кофейной гуще. Когда кофе выпит, в чашке остается немного гущи. Возможно, она образует некий узор или картинку — во всяком случае, если подойти к ее рассматриванию с долей фантазии. Если изображение напоминает автомобиль, не исключено, что пившего из чашки ожидает далекое путешествие на машине…
       Как видишь, гадалки пытаются истолковывать нечто, совершенно не поддающееся истолкованию. Это типично для любых гаданий. Именно благодаря неясности предмета, по которому «ворожат», с гадалками очень сложно спорить.
       Подняв взгляд на звездное небо, мы увидим поистине хаос светящихся точек. Тем не менее на протяжении веков очень многие считали, что звезды могут рассказать нам о жизни на Земле. По сей день находятся правители, которые, прежде чем принять важное решение, испрашивают совета у астрологов.
 

ДЕЛЬФИЙСКИЙ ОРАКУЛ

 
       Греки верили, что узнать свою судьбу можно у знаменитого оракула в Дельфах. Богом-предсказателем здесь выступал Аполлон.Он прорицал через жрицу пифию,сидевшую на треножнике над расщелиной в земле. Из расщелины выходил дурманящий газ, который вызывал у пифии головокружение. Без дурмана ей бы не доверили служить Аполлоновым рупором.
       Прибыв в Дельфы, нужно было прежде всего задать свой вопрос тамошним жрецам, а уже они передавали его пифии. Ответ бывал столь невнятен и двусмыслен, что за толкованием опять-таки приходилось обращаться к жрецам. Так греки извлекали пользу из мудрости Аполлона: они считали, что ему известно все — как в прошлом, так и в будущем.
       Многие государственные деятели не осмеливались вступать в войну и принимать другие важные решения, не испросив совета у дельфийского оракула. Фактически жрецы Аполлона играли роль своеобразных дипломатов или советников, прекрасно осведомленных о жизни народа и государства.
       Над храмом в Дельфах было высечено известное изречение: «ПОЗНАЙ СЕБЯ САМОГО!» Оно содержало призыв к человеку не мнить о себе слишком много… а также намек на то, что ни одному человеку не избежать своей судьбы.
       У греков ходило много историй про то, как людей настигала их судьба. Позднее они сочинили ряд пьес о подобных «трагических» героях. Наибольшую славу снискала трагедия про царя Эдипа.
 

ИСТОРИЯ И МЕДИЦИНА

 
       Судьбой определялась не только жизнь отдельных личностей. Греки верили в то, что судьба направляет сам ход событий в мире. Даже сегодня многие убеждены, что все происходящее на свете зависит от Бога или других мистических сил.
       Но в то самое время, когда греческие философы пытались найти естественные причины явлений природы, происходило становление исторической науки, искавшей естественные причины хода мировых событий. Поражение одного государства в войне более нельзя было приписать мести богов. Самыми известными греческими историографами были Геродот(484-424 до н. э.) и Фукидид(460-400 до н.э.).
       Греки считали, что недуги также могут вызываться вмешательством богов. Заразные болезни нередко толковались как Божья кара. С другой стороны, боги, если им приносили подобающие жертвы, могли способствовать выздоровлению человека.
       Такая трактовка отнюдь не специфична для греков. До появления медицины нового времени причины болезней чаще всего усматривались в области сверхъестественного. Кстати, слово «инфлюэнца» на самом деле означает, что звезды не благоприятствуют человеку, что он находится под их дурным влиянием.
       До сих пор по всему миру находится масса людей, убежденных, что разные болезни — в частности, СПИД — представляют собой Божью кару. Многие также верят в возможность сверхъестественного исцеления больных.
       Как раз когда философы Древней Греции выработали новое мировоззрение, там возникла медицина, которая пыталась найти естественные объяснения болезням и здоровью. Основы греческой медицины заложил Гиппократ,родившийся около 460 года до н. э. на острове Косе.
       Согласно врачебному учению Гиппократа, предупреждать болезни лучше всего через соблюдение умеренности и здорового образа жизни. Естественное состояние человека — быть здоровым. Болезнь возникает, когда природа «сходит с рельсов» из-за нарушения телесного или душевного равновесия. Человек приходит к здоровью через умеренность, гармонию и девиз «в здоровом теле здоровый дух».
       В наше время часто заходит речь о врачебной этике, под которой подразумевается обязанность врача следовать в своих поступках определенным этическим нормам. Врач, например, не имеет права выписывать рецепты на наркотические вещества здоровым людям. Помимо этого, врач обязан хранить обет молчания, то есть не имеет права разглашать сведения, которые узнал от пациента о его болезни. Эти идеи также берут начало у Гиппократа. Он требовал от своих учеников следующей клятвы:

       «Я буду лечить больных на пользу их здоровью, сообразно с моими силами и моим разумением, стараясь не причинять им ничего недоброго и вредного. Если кто попросит у меня смертельного средства, я не дам ему и не покажу пути для этого. Чисто и непорочно буду я вести свою жизнь и вершить свое искусство.
       В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, не имея никаких дурных умыслов по отношению к нему и домашним его. Что бы я в том доме ни увидел или ни услышал из того, что не подлежит разглашению, я буду молчать о том, как о тайне.
       И если я буду верен этой клятве, то да пошлют мне боги счастие в жизни и славу в искусстве на вечные времена, если же я нарушу ее, то да свершится все обратное этому» .

 
      Проснувшись в субботу утром, София так и подскочила на постели. Ей приснилось — или она в самом деле видела философа?
      Девочка пошарила под кроватью. Да, там лежал полученный ночью конверт. София помнила все, что прочитала о греческой вере в судьбу. Значит, это был не сон.
      Ну конечно, она видела философа! Более того, она собственными глазами видела, что он взял ее письмо.
      София встала и заглянула под кровать. Вытащила из-под нее машинописные листы. Но что это? За ними, возле самой стены, лежало что-то красное. Похоже на шарф. София забралась под кровать и выудила оттуда красное шелковое кашне. Ясно было одно: у нее такого никогда не было.
      Разглядывая кашне, она тихонько вскрикнула. Вдоль шва было черной ручкой написано: «ХИЛЬДА».
      Хильда! Что же это за Хильда? Как могло случиться, что их пути постоянно пересекаются?

СОКРАТ

      … умнее тот, кто знает, чего он не знает…

 
      Накинув платье, София вскоре спустилась в кухню. Мама стояла, наклонившись над раковиной. Про кашне девочка решила не рассказывать.
      — Ты взяла газету? — невольно спросила София.
      — Будь добра, принеси ее, — оторвалась от посуды мама.
      София выбежала на гравийную дорожку и через минуту уже заглядывала в почтовый ящик.
      Только газета. Конечно, нельзя мгновенно ожидать ответа на свое письмо. На первой странице газеты внимание Софии привлекло несколько строчек про норвежский батальон миротворческих сил ООН в Ливане.
      Батальон ООН… Не его ли штемпель стоял на открытке от Хильдиного отца? Правда, марки там были норвежские. Но может быть, у норвежцев в батальоне собственная почта?…
      — Как ты, однако, стала интересоваться газетами, — насмешливо заметила мама, когда София вернулась в кухню.
      К счастью, ни за завтраком, ни после мама не касалась темы почтового ящика и Софииного «возлюбленного». Потом она ушла в магазин, а София, прихватив письмо о вере в судьбу, залезла в Тайник.
      Около коробки с философским курсом она вдруг увидела белый конвертик. Сердце Софии бешено заколотилось. Она была уверена, что его принесла туда не она.
      Этот конверт тоже был мокрый по краям. И, как на вчерашнем белом конвертике, в нем проступали две вмятины.
      Неужели сюда приходил философ? Значит, ему известно про ее секретное убежище? Но почему конверты мокрые?
      У Софии голова шла кругом от всех этих вопросов, разорвав конверт, она прочла вложенный листок.
 

       Дорогая София! Я с большим интересом — и с некоторой грустью — прочел твое письмо. С грустью, потому что должен разочаровать тебя в отношении чашечки кофе и прочего. Когда-нибудь мы с тобой непременно встретимся, но пройдет еще немало времени, прежде чем я смогу показаться на Капитанском повороте.
       Кроме того, должен сообщить, что с сегодняшнего дня больше не буду доставлять письма лично. Рано или поздно это стало бы слишком опасно. Последующие письма будут приходить с моим маленьким курьером — зато прямо в твое тайное убежище.
       В случае нужды ты по-прежнему можешь сама связываться со мной. Для этого нужно только выложить на видное место розовый конверт с кусочком сахара или сладкого печенья внутри. Обнаружив такой конверт, посыльный доставит его мне.
       P.  S. Не думай, что это приятно— отказывать барышне, которая приглашает тебя на кофе. Но иногда приходится.
       P.  P.  S. Если тебе попадется красное шелковое кашне, прошу сохранить его. Такой обмен вещами иногда случается, особенно в школах и других подобных заведениях. А у нас, как-никак, философская школа.
       С приветом,
Альберто Нокс .

 
      София прожила на свете четырнадцать с лишним лет и за свою юную жизнь получила немалое количество писем, в основном поздравлений с Новым годом, днем рождения и так далее. Но она еще не держала в руках столь странного письма.
      Прежде всего, оно было без марки. Его даже не клали в почтовый ящик, а принесли прямо в сверхсекретное убежище Софии в бывшей живой изгороди. Удивительно было и то, что в сухую весеннюю погоду письмо оказалось мокрым.
      Больше всего Софию, конечно, потряс шелковый шарф. У ее философского наставника есть вторая ученица. Хорошо! Эта ученица потеряла красный шарф. Отлично! Но как она могла потерять его под кроватью у Софии?!
      А чего стоит сам Альберто Нокс… Надо ж иметь такое имечко!
      Во всяком случае, письмо подтверждает, что между учителем философии и Хильдой Мёллер-Наг существует какая-то связь. Но с чего вдруг Хильдин отец начал путаться с адресами, оставалось непостижимым.
      София долго размышляла над тем, какое отношение имеет к ней Хильда. В конце концов она безнадежно вздохнула. Философ пишет, что когда-нибудь они встретятся. Может, она хотела бы встретиться и с Хильдой?
      София повернула листок. На обороте оказалось еще несколько строк.
 

       Существует ли природная стыдливость?
       Умнее тот, кто знает, чего он не знает.
       Истинное понимание приходит изнутри.
       Человек, знающий, что такое добро, не станет поступать дурно.

 
      София давно сообразила, что короткие фразы в белых конвертиках призваны подготавливать ее к содержанию больших конвертов, которые прибывают следом. Теперь ее осенило: если курьер доставит желтый конверт прямо в Тайник, София может дождаться его (или ее). А потом вцепиться в пришедшего и не отпускать, пока он (или она) не расскажет побольше про философа! Кроме всего прочего, в письме говорилось, что посыльный «маленький». Может, это ребенок?
      «Существует ли природная стыдливость?»
      София знала, что «стыдливостью» раньше называли стеснительность — например, когда человек не хотел показаться кому-то в голом виде. Но естественно ли стесняться этого? Естественным называют то, что относится ко всем людям. Однако во многих частях света естественно как раз ходить голышом. Значит, что считать приличным, а что неприличным, определяется обществом? Например, когда бабушка была молодой, загорать без лифчика было совершенно неприлично. Теперь же большинству это кажется «естественным», хотя во многих странах появляться в таком виде на пляже по-прежнему запрещено. София почесала в затылке. Это тоже относится к философии?
      Второе предложение гласило: «Умнее тот, кто знает, чего он не знает».
      Умнее кого? Если философ хочет сказать: тот, кто осознает, что не знает всего на свете, умнее того, кто знает не больше первого, но считает себя очень знающим, — тогда он, конечно, прав. София никогда раньше не задумывалась над этим, но чем больше она думала сейчас, тем яснее ей становилось, что знать, чего ты не знаешь, — по сути дела, тоже некое знание. Во всяком случае, она терпеть не могла людей, свысока рассуждавших о вещах, о которых имели весьма слабое представление.
      Далее следовала мысль об истинном понимании, которое приходит изнутри. Но ведь, кажется, все знания человек так или иначе получает извне? С другой стороны, София не всегда воспринимала то, чему ее пытались научить мама и учителя. По-настоящему научиться чему-то она могла, только приложив собственные усилия. Иногда ее вдруг как бы озаряло — тогда, видимо, и приходило то, что называют истинным пониманием.
      Ну что ж, с первыми заданиями София вроде справилась неплохо. Зато последнее показалось ей безумно смешным: «Человек, знающий, что такое добро, не станет поступать дурно».
      Неужели грабитель совершает налет на банк, потому что не знает, что это дурно? Нет, София была с этим не согласна. Напротив, по ее мнению, и дети, и взрослые совершают уйму глупых поступков (о которых впоследствии могут жалеть) вопреки собственным убеждениям.
      И тут до Софии донесся треск сухих сучьев с той стороны живой изгороди, что была обращена к лесу. Может, это курьер? Душа ушла в пятки. Девочка тем более перепугалась, когда услыхала звериное дыхание.
      Еще секунда — и у лаза в Тайник показалась крупная собака, похожая на лабрадора. Пес держал в зубах большой конверт, который и положил у ног Софии. Все произошло настолько быстро, что она не успела опомниться. Спустя мгновение девочка сжимала в руках конверт… а золотистый пес уже скрылся в лесу. Страх проявился после. Уткнув лицо в коленки, София разрыдалась.
      Она не знала, сколько просидела так. Наконец она подняла голову.
      Вот, значит, какой у философа посыльный! — с облегчением подумала девочка. Вот почему белые конверты намокали по краям и были с глубокими вмятинами. Как же она сразу не догадалась? Теперь стало ясно и почему нужно было вложить в конверт кусочек сахара или печенья, если она соберется написать философу.
      Увы, иногда сообразительность отказывала ей. Впрочем, догадаться, что курьером служит дрессированная собака, было трудно. А уж о том, чтобы выудить из посыльного какие-нибудь сведения про Альберто Нокса, не могло быть и речи.
      София вскрыла большой конверт и начала читать.
 

АФИНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

 
       Дорогая София! Читая эти строки, ты, вероятно, уже познакомилась с Гермесом.На всякий случай сообщаю, что Гермес — собака. Но пусть тебя это не смущает. Он очень добрый пес и к тому же понятливее многих людей. По крайней мере не строит из себя более умного, чем есть на самом деле.
       Обрати внимание и на неслучайность его имени. Гермес был посланцем богов. Он также покровительствовал мореплавателям, хотя это сейчас неважно. Важнее другое — что от его имени образовалось слово «герметический», то есть плотно закрытый, непроницаемый и еще — сокровенный, сокрытый . Это более чем подходяще к нашему случаю, поскольку Гермес помогает нам оставаться сокрытыми друг для друга.
       На этом представление курьера закончено. Разумеется, он знает свою кличку и вообще довольно хорошо воспитан.
       Обратимся к философии. Мы уже покончили с первым разделом. Я имею в виду натурфилософию и отход от мифологических представлений о мире. Теперь нам предстоит познакомиться с тремя величайшими философами древности: Сократом, Платономи Аристотелем.Каждый из этих философов внес свою лепту в развитие европейской цивилизации.
       Натурфилософов также часто называют «досократиками», поскольку они жили раньше Сократа. Считается, правда, что Демокрит умер несколькими годами позже Сократа, тем не менее его мировоззрение относится к «досократической» натурфилософии. Мы несколько переместимся и в географическом отношении. Собственно говоря, Сократ был первым философом, родившимся в Афинах. И он, и двое его последователей жили и трудились в этом городе. Возможно, ты помнишь, что Анаксагор тоже некоторое время прожил в Афинах, но его изгнали оттуда, так как он считал Солнце огненным шаром. (У Сократа дела сложились ничуть не лучше!)
       Начиная с эпохи Сократа культурная жизнь Древней Греции сосредоточивается в Афинах. Еще более примечательно то, что при переходе от натурфилософов к Сократу изменяется и предмет философских исканий.
       Но прежде чем говорить о Сократе, остановимся на так называемых софистах,игравших в его эпоху весьма заметную роль в жизни Афин.
       Поднимай занавес, София! История мысли — это своеобразная драма во многих действиях.
 

В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ — ЧЕЛОВЕК

 
       Примерно с 450 года до н. э. Афины стали культурным центром греческого мира. Обрела новое направление и философия.
       Натурфилософы были в первую очередь естествоиспытателями, поэтому они играют немаловажную роль и в истории науки. В Афинах же основной интерес сосредоточился вокруг человека и его места в обществе.
       В этом городе постепенно сложилась демократия с народными собраниями и судами. Непременным условием демократии было получение народом образования, которое нужно для участия в демократических процедурах. Что юной демократии требуется народное просвещение, находит подтверждение и в наши дни. Афинянам прежде всего необходимо было овладеть искусством красноречия (риторикой).
       Вскоре в Афинах обосновалась прибывшая из греческих колоний группа странствующих учителей и философов, называвших себя софистами.Слово «софист» значит «знаток» или «мудрец». Софисты зарабатывали себе на жизнь, обучая горожан разным наукам.
       С натурфилософами софистов объединяло одно существенное обстоятельство: и те и другие критически относились к традиционным мифам. Одновременно софисты отрицали то, что они называли бесполезными философскими спекуляциями. Даже если философские вопросы и поддаются разрешению, люди не в силах доискаться точного ответа на загадки природы и Вселенной. Подобная точка зрения называется в философии скептицизмом.
       Но если мы не можем ответить на все загадки природы, то нам по крайней мере известно, что мы люди, а потому должны научиться ладить друг с другом. Софистов как раз в первую очередь интересовал человек и его место в обществе.
       «Человек есть мера всем вещам», — говорил софист Протагор(ок. 487-420 до н. э.). Под этим он подразумевал, что всё в жизни — правильное и неправильное, хорошее и плохое — должно определяться исключительно исходя из потребностей человека. Когда его спрашивали, верит ли он в греческих богов, он отвечал, что «многое препятствует знать это: и неясность вопроса, и краткость человеческой жизни». Тех, кто, подобно Протагору, не в состоянии твердо высказать свое мнение о существовании бога, мы называем агностиками.
       Софисты переезжали из полиса в полис и навидались разных способов правления. Сильно разнились не только нравы и обычаи, но и законы городов-государств. На этом фоне софисты затеяли обсуждение вопроса о том, что обусловлено природой,а что диктуется обществом,и таким образом заложили в афинском государстве основы общественной критики.
       Они, например, указывали на то, что выражения типа «природная стыдливость» не всегда правомерны. Ведь если стыдливость «природна», то есть «естественна», значит, она врожденная. Но действительно ли она врожденная, София, или диктуется обществом? Для человека, поездившего по свету, ответ прост: страх показаться в голом виде перед другими людьми не «естествен» и не врожден. Стыдливость (или ее отсутствие) связана в первую очередь с нравами и обычаями конкретного общества.
       Как ты понимаешь, своими утверждениями о том, что абсолютных нормправильного и неправильного не существует, странствующие софисты вызвали в афинском обществе ожесточенные споры.
 

КТО ТАКОЙ СОКРАТ?

 
       Сократ (470-399 до н. э.) — одна из наиболее загадочных личностей во всей истории философии, и в то же время он входит в число философов, оказавших наибольшее влияние на европейское мировоззрение. Это не в последнюю очередь объясняется его трагической смертью.
       Нам известно, что родился он в Афинах и большую часть жизни провел на площадях и улицах этого города, разговаривая с прохожими. «Местности и деревья ничему не хотят меня научить», — говорил он. Он мог также часами простаивать на одном месте, погруженный в раздумья.
       Сократ еще при жизни слыл загадочным человеком, а вскоре после кончины его объявили родоначальником сразу нескольких философских направлений. Именно в силу его загадочности и неоднозначности различные течения и могли считать Сократа выразителем своих идей.
       Точно известно, что он был страшен как смертный грех: низенький, толстый, с курносым носом и глазами навыкате. Но душа у него, говорят, была «совершенно потрясающая». И еще о нем же: «Сколько ни ищите в наше время, сколько ни ищите в прошлом, никогда вам не найти человека, подобного ему». Тем не менее за философскую деятельность Сократ был приговорен к смерти.
       О жизни Сократа мы знаем в первую очередь благодаря Платону — его ученику, впоследствии тоже ставшему одним из величайших в истории философов. Платон сочинил много диалогов,или философских бесед, в которых использовал учителя для выражения своих взглядов.
       Когда Платон вкладывает какие-то речи в уста Сократа, нельзя быть уверенным, что тот действительно произносил их, поэтому отчленить учение Сократа от слов самого Платона довольно сложно. Сходная проблема возникает и в связи со многими другими историческими личностями, не оставившими после себя письменных свидетельств. Наиболее известный пример, естественно, Иисус Христос. Мы не можем быть уверены, что «исторический Христос» в самом деле произносил слова, которые приписывают ему Матфей или Лука. Точно так же всегда оставалось загадкой, что в действительности утверждал «исторический Сократ».
       Но не столь важно, каков был подлинный Сократ. В течение почти двух с половиной тысячелетий мыслители Запада вдохновлялись прежде всего образом Сократа, созданным Платоном.
 

ИСКУССТВО БЕСЕДЫ

 
       Сократ отличался тем, что не стремился просвещать народ. Напротив, он как будто сам хотел поучиться у своих собеседников. Он не изображал из себя наставника, а просто-напросто беседовал.
       Однако, если бы Сократ ограничивался слушанием других, он бы ни в коем случае не стал знаменитым философом. Его бы не приговорили и к смерти. Больше всего вопросов Сократ задавал в самом начале беседы — и только притворялся,будто ничего не знает. По ходу разговора философ нередко вынуждал собеседника признать недостатки его рассуждений. Припертый в угол, тот волей-неволей уяснял себе, что верно, а что неверно.
       Говорят, мать Сократа была повитухой, и Сократ сравнивал свои занятия с повивальным искусством. Повитуха ведь не рожаетребенка, а лишь присутствует при родах и помогает роженице. Вот и Сократ считал своей задачей помогать людям «рожать» истинное знание. Ведь истинное понимание и истинное знание не могут быть навязаны другими, они приходят изнутри. Только в этом случае достигается настоящее «постижение».
       Уточняю: способность рожать детей относится к естественным человеческим качествам. Способность к познанию философских истин также естественна и происходит через обращение к собственному разуму. Рассуждая, человек извлекает истины из самого себя.
       Нередко Сократ заставлял собеседников шевелить мозгами как раз тем, что прикидывался простаком или невежей. С помощью так называемой «сократической иронии» он указывал на уязвимые места в мировоззрении афинян, причем нередко делал это посредине площади, то есть при большом скоплении людей. Встреча с Сократом была чревата тем, что тебя поднимут на смех перед всем честным народом.
       Неудивительно, что со временем Сократ стал казаться настырным и раздражающим — особенно власть имущим. Сократ сравнивал Афины с «обленившимся конем», нуждающимся «в том, чтобы его подгонял какой-нибудь овод». «Вот… бог и послал меня в этот город, — говорил Сократ, — чтобы я, целый день носясь повсюду, каждого… будил, уговаривал, упрекал непрестанно». (А что делают с оводом, София? Можешь мне ответить?)
 

БОЖЕСТВЕННЫЙ ГОЛОС

 
       Сократ изводил своих соотечественников укусами вовсе не для того, чтобы помучить их. В нем жило нечто, не оставлявшее ему иного выбора. Он не раз повторял, что слышит внутренний «божественный голос». Сократ, например, отказывался участвовать в вынесении смертных приговоров. Кроме того, он не желал выдавать политических противников. В конечном счете все это и стоило ему жизни.
       В 399 году до н. э. его обвинили во «введении новых божеств» и «развращении юношества». Суд присяжных в составе 500 человек незначительным большинством голосов признал его виновным.
       Конечно, он мог просить о помиловании. Во всяком случае, мог спасти свою жизнь, если бы согласился покинуть Афины. Но поступи он так, он не был бы Сократом. Все дело в том, что совесть — и истина — была для него дороже собственной жизни. Он уверял, что действовал исключительно для блага государства. Тем не менее его приговорили к смерти. Вскоре он в присутствии ближайших друзей осушил чашу с ядом, упал и мгновенно умер.
       Почему, София? Почему Сократу пришлось умереть? Этот вопрос задают уже 2400 лет. Но Сократ был не единственным человеком в истории, который, исчерпав все доводы, пошел за свои убеждения на смерть. Я уже упоминал Христа, а его, оказывается, многое роднит с Сократом. Назову лишь несколько общих черт.
       И Сократа, и Христа даже их современники считали людьми загадочными. Ни тот, ни другой не изложили своих взглядов на бумаге, не оставили письменного наказа потомкам, так что мы вынуждены целиком полагаться на образ, созданный их учениками. Несомненно, однако, что оба блистали красноречием. Кроме того, их отличало ярко выраженное чувство собственного достоинства, а это могло задевать и раздражать других. Не менее важно еще одно сходство: оба утверждали, что говорят от имени некоей высшей силы. Они бросали вызов стоявшим у кормила правления, критикуя все виды несправедливости и злоупотребления властью, за что оба поплатились жизнью.
       Очевидные параллели прослеживаются и в отношении судебных процессов над Сократом и над Иисусом Христом. Оба вполне могли бы просить о помиловании и тем спасти свою жизнь. Но они чувствовали в себе призвание и знали, что предадут его, если не выстоят до конца. Именно благодаря тому, как гордо они встретили смерть, вокруг них впоследствии сплотились тысячи сторонников.
       Проводя параллели между Христом и Сократом, я отнюдь не хочу сказать, что эти два человека были одинаковы. Меня прежде всего привлекает другое: они обладали определенным мировоззрением, неотделимым от их личного мужества.
 

АФИНСКИЙ ДЖОКЕР

 
       Это опять-таки Сократ, София! Не думай, что с ним покончено. Мы коснулись его метода, но каков предмет его философских исканий?
       Сократ был современником софистов. Как и они, он интересовался не столько натурфилософскими проблемами, сколько человеком и его жизнью. Через несколько столетий один римский философ — Цицерон— скажет, что Сократ «свел философию с неба и поселил в городах, ввел в дома и заставил рассуждать о жизни и нравах, о добре и зле».
       Однако Сократ расходился с софистами по одному важному пункту. Он не воспринимал себя как «софиста», то есть как ученого или мудреца. Нет, Сократ предпочитал называть себя «философом» в подлинном смысле слова. Ведь на самом деле «философ» — это человек, который «любит мудрость», стремится обрести ее.
       Тебе все ясно, София? Чтобы разобраться в дальнейшем изложении, нужно усвоить разницу между софистом и философом. Софисты брали плату за свои более или менее изощренные рассуждения, и такие «софисты» не раз заявляли о себе на протяжении веков. Я имею в виду школьных учителей и прочих благожелательных выскочек, которые либо довольны собственными скудными познаниями, либо претендуют на компетентность в предметах, в которых на самом деле ничего не смыслят. При всей твоей юности ты уже наверняка навидалась подобных «софистов». Настоящий «философ», София, — это нечто иное, можно сказать, прямо противоположное. Философ убежден, что, в сущности, знает крайне мало, а потому снова и снова пытается достичь истинного понимания. Сократ относился как раз к таким уникальным людям. Он был уверен,что ничего не знает ни о жизни, ни о мире. И самое главное: ему было мучительно сознавать свое невежество.
       Итак, философ — это человек, признающий, что многого не понимает, и мучающийся этим. По сути дела, он умнее всех, кто хвастает познаниями в тех сферах деятельности, в которых совершенно не разбирается. «Умнее тот, кто знает, чего он не знает», — сказал я. Сам Сократ говорил, что ему известно одно: он не знает ничего. Обрати внимание на его слова, поскольку они большая редкость, особенно в устах философов. Иногда такое признание просто рискованно — сделанное официально, оно может стоить человеку жизни. Ведь наиболее опасны люди, задающие вопросы.Отвечать гораздо безопаснее. В одном-единственном вопросе может заключаться больше взрывной силы, чем в тысяче ответов.
       Ты слыхала про новое платье короля? В действительности король был совершенно голый, однако никто из подданных не решался сказать ему об этом. И вдруг нашелся ребенок, который выкрикнул, что король голый. Этот ребенок был очень смелым,София. Сократ тоже проявил мужество, заявив, как мало знаем мы, люди. Впрочем, о сходстве детей и философов у нас уже шла речь выше.
       Уточняю: человечество поставлено перед рядом важных вопросов, на которые нам далеко не просто найти приемлемые ответы. И тогда открываются две возможности: мы можем либо обманывать себя и окружающих, делая вид, будто знаем все необходимое, либо, закрыв глаза на глобальные вопросы, раз и навсегда отказаться от движения вперед. Отсюда и деление человечества на две части. Грубо говоря, люди делятся на твердо уверенных и на равнодушных. (И те и другие зарываются как можно глубже в кроличий мех!) Это, дорогая София, напоминает разделение карточной колоды на две половины. Черные масти кладутся в одну стопку, красные — в другую. Однако потом в колоде попадается джокер, который не принадлежит ни к червям с бубнами, ни к пикам с трефами. Сократ и был в Афинах таким джокером, или темной лошадкой. Он не относился ни к уверенным, ни к равнодушным. Он только знал, что ничего не знает, — и страдал от этого. Вот почему он стал философом — человеком, который не отступает, а неуклонно стремится к подлинному знанию.
       Рассказывают, что один афинянин спросил дельфийского оракула, кто в Афинах превыше всех мудростью. Оракул ответил, что Сократ. Услышав это, Сократ, мягко говоря, удивился. (Думаю, София, он даже рассмеялся!) Он немедленно пошел в город и отыскал человека, которого и сам он, и другие люди считали очень умным. Когда же этот человек не сумел точно ответить на заданные ему вопросы, философ вынужден был признать, что пифия права.
       Сократу важно было найти прочную основу знаний. По его собственному утверждению, он обрел такую основу в человеческом разуме. Из-за твердой веры в разум Сократа можно отнести к убежденным рационалистам.
 

ВЕРНОЕ ПОНИМАНИЕ ВЕДЕТ К ПРАВИЛЬНЫМ ПОСТУПКАМ

 
       Я уже упоминал, что Сократ слышал в себе божественный голос, голос «совести», который объяснял ему, что правильно, а что неправильно. «Человек, знающий, что такое добро, не станет поступать дурно», — говорил он. Он считал, что верное понимание ведет к правильным поступкам. И «настоящий человек» — лишь тот, кто поступает правильно. Мы поступаем неверно, поскольку не знаем, как надо; вот почему важно расширять свои познания. Сократ, в частности, и стремился дать предельно четкое и пригодное на все случаи жизни определение того, что такое добро, а что — зло. В отличие от софистов, он считал, что способность различать добро и зло подвластна не обществу, а разуму.
       Возможно, София, ты не совсем согласна с последним тезисом. Попробую зайти с другого конца: по мнению Сократа, если человек поступает против своих убеждений, он не может быть счастлив. А тот, кто знает, как ему обрести счастье, попытается достичь своей цели. По той же причине человек, знающий, что такое хорошо, хочет и поступать правильно. Никто ведь не желает самому себе несчастья?
       А как думаешь ты, София? Ты могла бы жить счастливо, постоянно совершая поступки, которые в глубине души считаешь дурными? Многие то и дело лгут, воруют, говорят про других гадости, хотя прекрасно знают, что поступают нехорошо или, если угодно, нечестно. И ты думаешь, они счастливы?
       Сократ так не думал.
 
      Прочитав письмо про Сократа, София торопливо спрятала его в коробку и выбралась в сад. Чтобы избежать расспросов о том, где она была, София хотела попасть в дом до маминого возвращения из магазина. Кроме всего прочего, она обещала вымыть посуду.
      Не успела девочка набрать в раковину воды, как пришла мама с двумя огромными сумками продуктов. Вероятно, поэтому она первым делом заметила:
      — А ты, однако, припозднилась.
      — Это Сократ виноват, — невольно вырвалось у Софии.
      — Сократ? — изумленно переспросила мама.
      — Жаль только, что он поплатился за свои убеждения жизнью, — в глубоком раздумье продолжала девочка.
      — Что с тобой творится, София?! Я скоро совсем не буду знать, что к чему.
      — Сократ тоже не знал. Он только знал, что ничего не знает. И все равно был самым умным человеком в Афинах.
      Мама совсем растерялась.
      — Это вас в школе научили? — наконец выговорила она.
      София энергично замотала головой.
      — Там нас не учат ничему… В том-то и разница между школьным учителем и настоящим философом. Учитель считает себя всезнающим и старается вдолбить свои знания ученикам, а философ познаёт мир вместе с ними.
      — Ага, ты опять заводишь речи о белых кроликах. Наверное, тебе пора рассказать о своем возлюбленном. Иначе напрашивается мысль, что он малость не в себе.
      — Он-то в себе! — резко повернувшись к матери и размахивая посудной щеткой, отозвалась София. — Только он вроде овода, который выводит из себя других, чтобы заставить их отказаться от стереотипного мышления.
      — Это уж слишком! По-моему, он просто-напросто зазнайка.
      София опять склонилась над посудой.
      — Он не зазнайка и не всезнайка. Он стремится к истинному знанию, к мудрости, что и отличает джокера от остальных карт в колоде.
      — «Джокера»?
      София кивнула.
      — Ты когда-нибудь задумывалась о том, что в колоде масса червей и бубен, пик и треф, а джокер всего один?!
      — Как ты разговариваешь с матерью, милая?
      — Так же, как ты разговариваешь с дочерью!
      Мама уже разложила по местам покупки и теперь, взяв газету, ушла в гостиную. Софии показалось, что она несколько громче обычного закрыла за собой дверь.
      Домыв посуду, девочка поднялась к себе. Там она вынула из шкафа красный шелковый шарф, который вместе с конструктором положила на верхнюю полку, и долго рассматривала его.
      Хильда…

АФИНЫ

       …множество высоких зданий восстало из руин…

 
      Ближе к вечеру мама пошла в гости к подруге. Стоило ей выйти за ворота, как София побежала в сад и забралась в Тайник в бывшей живой изгороди. Рядом с коробкой из-под печенья лежал толстый сверток. Девочка торопливо разорвала бумагу: видеокассета!
      Бегом обратно в дом. Видеокассета! Это нечто новое. Но откуда философ знает, что у них есть видак? И что записано на кассете?
      София сунула ее в магнитофон. Вскоре на экране появилось изображение большого города. Не прошло и минуты, как София сообразила, что ей показывают Афины: камера наехала на Акрополь.
      София не раз видела знаменитые руины на картинках. Но эта картинка была живая. Между развалинами храма бродили толпы по-летнему одетых туристов с фотоаппаратами на шее. Кажется, у одного мелькнул в руках плакат? Вот он опять! Неужели там написано «Хильда»?
      Чуть погодя на экране появился крупный план мужчины средних лет. Невысокого роста, с аккуратно подстриженной черной бородкой, в голубом берете. Глядя прямо в объектив, он произнес:
      — Добро пожаловать в Афины, София. Как ты наверняка догадалась, я — Альберто Нокс. Для большей доходчивости повторю лишь одно: белого кролика по-прежнему извлекают из черного цилиндра Вселенной.
      Мы стоим на Акрополе. Слово акрополисзначит «городская крепость»… или, точнее, «верхний город», «вышеград». Это место заселили еще в каменном веке, что объясняется его расположением: высокое плато было легко оборонять от врагов. Кроме того, с Акрополя хорошо просматривались окрестности, в том числе одна из лучших средиземноморских гаваней… Со временем, когда Афины распространились на прилегающую к плато равнину, Акрополь стал играть роль крепости и религиозного центра. В первой половине V века до нашей эры шла ожесточенная война с персами, и в 480 году персидский царь Ксерксразграбил Афины и сжег все старые деревянные постройки на Акрополе. Годом позже персов разбили, после чего, София, и начинается золотой век Афин. Акрополь был отстроен заново, став еще красивее и великолепнее прежнего, теперь он превратился исключительно в храмовый ансамбль. В ту эпоху Сократ и разгуливал по его площадям и улицам, беседуя с афинянами, так что он мог наблюдать за возрождением Акрополя и сооружением величественных зданий, которые мы видим вокруг. Стройка развернулась грандиозная! За моей спиной возвышается самый большой храм Акрополя. Он получил название Парфенон — или «святилище Девы» — и был возведен в честь покровительницы города, богини Афины.В огромном мраморном здании нет ни одной прямой линии, все четыре стены имеют небольшую кривизну. Это было сделано для облегчения восприятия. Несмотря на гигантские размеры, храм не кажется громоздким, что обусловлено обманом зрения. Колонны тоже слегка наклонены внутрь: если их продлить, они бы образовали пирамиду с вершиной на высоте полутора километров над храмом. Внутри колоссального сооружения находилась лишь двенадцатиметровая статуя Афины. Хочу добавить, что раскрашенный в яркие цвета белый мрамор привозили с горы в шестнадцати километрах отсюда…
      София пребывала в смятении. Неужели человек, обращающийся к ней с экрана, и вправду учитель философии? Она ведь только однажды видела в темноте его силуэт. Но мужчина, который стоял на афинском Акрополе, вполне мог быть тем же человеком.
      Вот он двинулся вдоль длинной стороны Парфенона, и камера последовала за ним. Достигнув края обрыва, он указал куда-то вбок от себя. Оператор взял в кадр старинный театр, расположенный в низине у подножия акропольского холма.
      — Это театр Диониса, — продолжал мужчина в берете, — вероятно, самый древний театр в Европе. При жизни Сократа здесь исполнялись великие трагедии Эсхила, Софоклаи Еврипида.Я уже упоминал софокловскую трагедию о несчастном царе Эдипе. Впервые она была поставлена именно здесь. Но тут играли и комедии. Самым знаменитым комедиографом был Аристофан,который, в частности, сочинил глумливую комедию о городском чудаке Сократе. Сзади видно каменную стену, на фоне которой давали представление актеры. Она называлась скене,откуда и произошло наше слово «сцена». Что касается слова «театр», в основе его лежит древнегреческий глагол теа— «смотреть». Не волнуйся, София, мы вернемся и к философам. Вот только обойдем Парфенон и спустимся со стороны входа…
      Коренастый учитель философии обошел вокруг огромного храма, и справа открылся вид на несколько других святилищ, поменьше. Философ начал спускаться между высокими колоннами. Дойдя до подножия Акрополя, он влез на пригорок и простер руку к Афинам.
      — Холм, на котором мы стоим сейчас, называется Ареопаг .Здесь заседал верховный афинский суд, рассматривавший дела об убийствах. Спустя несколько веков апостол Павел рассказывал отсюда афинянам о Христе и христианстве. Но об этом мы поговорим в другой раз. Внизу слева тебе должны быть видны руины древней афинской площади. За исключением большого храма в честь бога-кузнеца Гефеста, от нее остались лишь глыбы мрамора. Пойдем туда…
      В следующее мгновение он уже вынырнул между развалинами. Над его головой — в самом верху экрана у Софии — возвышался акропольский храм Афины. Учитель философии присел на мраморную глыбу. Устремив взгляд в камеру, он продолжил разговор:
      — Мы сидим сбоку рыночной площади древних Афин, известной как агора. Грустное зрелище, верно? Я хочу сказать — сегодня. Но некогда вокруг прямоугольника площади были собраны величественные храмы и торговые лавки, судебные палаты и другие общественные здания, концертный зал и огромный гимнасий… На этом пятачке закладывались основы европейской культуры. Такие слова, как «политика» и «демократия», «экономика» и «история», «биология» и «физика», «математика» и «логика», «теология» и «философия», «этика» и «психология», «теория» и «метод», «идея» и «система» (а также огромное множество других), обязаны своим происхождением немногочисленному народу, повседневная жизнь которого протекала вокруг этой площади. Тут ходил Сократ, заводя разговоры с прохожими. Иногда он останавливал раба, который нес амфору с оливковым маслом, и задавал бедняге какой-нибудь философский вопрос. Ведь Сократ считал рабов наделенными ничуть не меньшим рассудком, чем у аристократов. Иногда он стоял здесь, оживленно споря с кем-нибудь из афинских граждан… или тихо рассуждая со своим юным учеником Платоном. Даже удивительно думать об этом. Мы до сих пор говорим о «сократической философии» и «платонизме», однако быть чьим-то последователем — совсем не то, что быть самим Платоном или Сократом.
      Конечно, Софии тоже было удивительно думать об этом. Однако не менее удивительным было для нее общение с учителем философии — не через печатные страницы, а через видеозапись, доставленную в Тайник загадочной собакой.
      Но вот философ встал с мраморной глыбы и, понизив голос, сказал:
      — Вообще-то я собирался на этом кончить, София, поскольку просто хотел показать тебе Акрополь и остатки древнеафинской агоры. Но я не уверен, что ты представляешь себе все великолепие этой площади в былые времена, а потому не удержался от соблазна пойти чуть дальше… Естественно, я делаю это на собственный страх и риск… рассчитывая на твое умение держать язык за зубами… Во всяком случае, заглянуть одним глазком не помешает…
      Он умолк, хотя еще долго стоял, не сводя глаз с объектива. И вот на экране возникла совсем иная картинка. Множество высоких зданий восстало из руин. Как по мановению волшебной палочки, на месте древних развалин поднялись дома. Горизонт по-прежнему заслонялся Акрополем, но теперь и его храмы, и строения внизу, на агоре, были новехонькие — раскрашенные в яркие цвета и позолоченные. По четырехугольнику площади прогуливались люди в разноцветных хитонах. Кто-то был опоясан мечом, кто-то нес на голове кувшин, кто-то держал под мышкой папирусный свиток.
      Только сейчас София разглядела своего философа. На голове у него по-прежнему красовался берет, но сам он, подобно окружавшим его людям, был облачен в желтый хитон. Подойдя ближе, философ сказал:
      — Теперь мы с тобой находимся в древних Афинах. Сама понимаешь, София, мне очень хотелось взять тебя сюда. Дело происходит в четыреста втором году до нашей эры, за три года до смерти Сократа. Надеюсь, ты оценишь мои усилия: достать тут видеокамеру было нелегко…
      София была совершенно сбита с толку. Как этот загадочный человек вдруг очутился в Афинах 2400 лет тому назад? Как она может смотреть видеозапись из другой эпохи? Разумеется, София знала, что никакого видео в древности не было. Художественный фильм? Но все мраморные здания выглядели очень натурально. Неужели кто-то построил целую афинскую площадь с Акрополем в придачу ради одного фильма?… Дороговатые декорации. В любом случае цена, заплаченная за Софиино знакомство с Афинами, казалась непомерной.
      Человек в берете снова поднял взгляд на девочку.
      — Видишь тех двоих, у парадного входа с колоннами?
      Тут София обратила внимание на старика в поношенном хитоне — с окладистой курчавой бородой, вздернутым носом, пухлыми щеками и проницательными голубыми глазами. Рядом стоял красивый юноша.
      — Это Сократ и его ученик, Платон. Правда, здорово, София? Но давай я лучше познакомлю тебя с ними.
      И учитель философии направился туда, где в монументальном портике стояли двое мужчин. Поравнявшись с ними, он приподнял берет и сказал что-то непонятное — вероятно, по-гречески. Спустя некоторое время философ опять посмотрел в объектив.
      — Я объяснил, что с ними хочет познакомиться одна норвежская девочка. Сейчас Платон задаст тебе несколько вопросов для размышления. Только нужно торопиться, пока нас не обнаружила стража.
      У Софии сдавило виски: к камере подступил молодой человек.
      — Добро пожаловать в Афины, София! — приветливо молвил юноша. Он говорил по-норвежски, но сильно коверкая слова. — Меня зовут Платон, и я дам тебе четыре задания. Прежде всего подумай о том, как кондитер может испечь пятьдесят совершенно одинаковых пирожных или пряников. Потом спроси себя, почему все лошади похожи. Затем поразмышляй, веришь ли ты в бессмертие человеческой души. И наконец, тебе предстоит ответить на вопрос, одинаково ли разумны мужчины и женщины. Желаю успеха!
      В следующую секунду изображение пропало. София перемотала пленку вперед, потом назад, однако больше на кассете ничего не было.
 
      София попыталась собраться с мыслями, но додумать хоть одну до конца было невозможно: они путались, скакали с пятого на десятое…
      Что ее учитель философии оригинальный педагог, София поняла давно, однако теперь, когда его методы обучения стали противоречить общеизвестным законам природы, это было уже слишком.
      Неужели она и впрямь видела по телевизору Сократа и Платона? Исключено. Тем не менее речь явно не шла и о мультфильме.
      Вынув кассету из видеомагнитофона, София бегом поднялась к себе и запихнула ее на верхнюю полку шкафа, где уже лежал конструктор. Затем она без сил повалилась на кровать и уснула.
      Через несколько часов в комнату зашла мама.
      — Что с тобой, София? — спросила она, легонько тряхнув дочку за плечо.
      — Гммм…
      — Как ты могла лечь спать одетая?
      София раскрыла глаза.
      — Я была в Афинах, — сказала она.
      На большее ее не хватило. Повернувшись на другой бок, София снова заснула.

ПЛАТОН

       …стремление обратно, в истинное обиталище души…

 
      Наутро София проснулась, словно ее разбудили. Посмотрела на часы. Только начало шестого, а сна ни в одном глазу. Девочка села в кровати.
      Почему она лежит одетая? И тут вспомнилось вчерашнее. Подставив скамеечку для ног, София заглянула на верхнюю полку шкафа. Совершенно верно — видеокассета там. Значит, это был не сон. Во всяком случае, частично.
      Неужели она действительно видела Платона и Сократа? Нет, об этом лучше не думать. Может, мама права, когда говорит, что в последнее время с Софией творится что-то странное.
      Как бы то ни было, заснуть не удастся. Может, сходить в Тайник? Вдруг собака принесла новое письмо…
      Девочка прокралась вниз по лестнице и, надев кроссовки, вышла в сад.
      Там было изумительно светло и покойно. В прозрачном воздухе щебетали пташки, их заливистое пение едва не рассмешило Софию. В траве хрусталиками переливались капли утренней росы.
      София в очередной раз поразилась тому, какое невероятное чудо этот мир.
      В бывшей живой изгороди тоже было довольно сыро. Письма от философа София не нашла, но все равно вытерла толстый корень и села.
      Она вспомнила задания, которые ей дал видео-Платон. В первом шла речь о том, как кондитеру испечь 50 совершенно одинаковых пирожных.
      София всерьез задумалась: она посчитала бы такое подвигом. Когда мама в кои-то веки делала целый противень берлинского печенья, все пирожные получались разные. Конечно, она не пекарь, и иногда у нее вообще не выходило ничего хорошего. Но и покупные пирожные не бывали абсолютно одинаковыми. Каждое из них творилось кондитером заново.
      И тут на лице Софии проступила хитрая улыбка: девочка вспомнила, как однажды, пока их с папой не было дома, мама испекла рождественские пряники. Вернувшись из города, они обнаружили на кухонном столе множество пряничных человечков. Они не были тютелька в тютельку одинаковые и все же явно приходились друг другу родней. Почему, спрашивается? Да потому, что мама выдавливала их из теста одной и той же формочкой.
      София осталась довольна своими рассуждениями о пряниках и посчитала, что справилась с первым заданием. Если кондитер изготавливает 50 совершенно одинаковых пирожных, значит, он делает их одной формочкой. С этим покончено!
      Затем видео-Платон, посмотрев в объектив скрытой камеры, спросил, почему все лошади похожи. Но двух одинаковых лошадей не бывает, хотела бы возразить ему София, как не бывает двух одинаковых людей.
      Она уже готова была бросить задание, однако припомнила свои рассуждения про пряники. Пряники тоже не были абсолютно одинаковые: какой-то мог выйти толще, какой-то — вообще раскрошиться. Тем не менее любому человеку было ясно, что в некотором смысле пряники одинаковые.
      Возможно, Платон хотел спросить, почему лошадь — лошадь, а не что-то среднее между лошадью и свиньей. Ведь, хотя некоторые лошади бывают бурые, как медведи, а другие — белые, как овцы, у всех них есть нечто общее. София, скажем, еще не встречала лошади о шести или о восьми ногах.
      Но вряд ли Платон имел в виду, что лошади похожи, поскольку изготовлены по одной форме.
      Следующий вопрос Платона был очень серьезный и сложный. Есть ли у человека бессмертная душа? На такой вопрос София затруднялась ответить. Она знала лишь, что тело умершего либо сжигают, либо хоронят в земле, так что у тела явно никакого будущего нет. Если признать, что человек наделен бессмертной душой, одновременно надо признать, что он состоит из двух разных частей: тела, которое по прошествии скольких-то лет изнашивается… и души, которая существует более или менее независимо от тела. Бабушка однажды сказала, что, как ей кажется, стареет лишь тело, — внутри она по-прежнему чувствовала себя молоденькой девушкой.
      Мысль о девушке привела Софию к следующему вопросу: одинаково ли разумны мужчины и женщины? Честно говоря, она не была в этом уверена. Впрочем, смотря что Платон имел в виду под «разумностью»…
      София тут же вспомнила рассказ философа о Сократе. Сократ утверждал, что философские истины доступны каждому человеку, если только он пораскинет умом. Кроме того, по Сократу, раб обладает не меньшим разумом для решения философских проблем, чем аристократ. София была убеждена, что Сократ объявил бы одинаково разумными также мужчину и женщину.
      Ее размышления прервал треск: через кусты кто-то продирался, пыхтя и фырча, как паровая машина. В следующее мгновенье в Тайник пролез желтый пес с большим конвертом в зубах.
      — Гермес! — обрадовалась София. — Вот спасибо!
      Пес положил конверт Софии на колени, и она принялась гладить его по загривку.
      — Умница, Гермес, умница, — похвалила она.
      Пес улегся на землю и с удовольствием отдался Софииным ласкам. Впрочем, чуть погодя он вскочил и полез обратно — тем же путем, что и пришел. София с желтым конвертом в руке поспешила следом. Проскользнув сквозь плотные заросли, она быстро оказалась за пределами сада.
      Гермес направился к опушке леса, София на расстоянии нескольких метров трусила за ним. Раз-другой собака обернулась и зарычала, но Софии не хотелось сдаваться. Она была настроена отыскать философа — даже если придется бежать до самых Афин.
      Пес прибавил ходу и скоро свернул на лесную тропинку. София тоже ускорила бег, но через несколько минут Гермес остановился и облаял ее, как настоящий сторожевой пес. София не отступила, напротив, у нее появилась возможность сократить разрыв.
      Гермес припустил по тропинке во весь дух, и в конце концов девочка вынуждена была признать, что не может тягаться с ним. Она долго стояла на одном месте, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Вот стихли и они.
      София села на пенек у края вырубки. Обнаружив, что все еще сжимает в руке желтый конверт, она вскрыла его, извлекла несколько новых страниц и стала читать.
 

ПЛАТОНОВСКАЯ АКАДЕМИЯ

 
       Спасибо за прошлый раз , София. Как ты понимаешь, я имею в виду нашу встречу в Афинах. Теперь я по крайней мере официально представился тебе. С Платономя тебя тоже познакомил, так что можно сразу приступать к делу.
       Когда Сократа вынудили осушить чашу с ядом, Платону (427-347 до н. э.) исполнилось 29 лет. Он долгое время был учеником Сократа, а потому внимательно следил за возбужденным против него судебным делом. То, что Афины приговорили к смерти своего старейшего гражданина, не просто произвело на Платона неизгладимое впечатление, но определило направление всей его философской деятельности.
       Смерть Сократа продемонстрировала Платону огромный разрыв между фактическимсостоянием общества и справедливым,или идеальным,государством. Первым поступком Платона как самостоятельного философа было обнародование речей, произнесенных Сократом в свою защиту перед большим судом присяжных.
       Ты, конечно, помнишь, что сам Сократ не оставил после себя сочинений. У многих же досократиков труды были, однако большая часть этих письменных источников оказалась утраченной для последующих эпох. Что касается Платона, главные из его трудов сохранились. (Помимо «Апологии Сократа», в которой он излагает Сократовы речи на суде, до нас дошли его письма и целых 35 философских диалогов.) Эти произведения сохранились благодаря философской школе, основанной Платоном близ Афин. Располагалась она в роще, носившей имя героя греческих мифов Академа, а потому получила название Академии. (С тех пор во всем мире было учреждено несколько тысяч различных «академий». Между прочим, у нас до сих пор в ходу выражения «академик», «академический год», «академическая успеваемость»!)
       В платоновской Академии преподавали философию, математику и гимнастику. Возможно, слово «преподавание» не совсем подходит к данному случаю. В этой Академии, как и у Сократа, преобладала живая беседа. Не случайно Платон избирает для своих сочинений форму диалога.
 

ВЕЧНО ИСТИННОЕ, ВЕЧНО ПРЕКРАСНОЕ И ВЕЧНО СПРАВЕДЛИВОЕ

 
       Во вступлении к философскому курсу я говорил, что нередко бывает полезно поставить вопрос о предмете исканий того или иного философа. Вот я и спрашиваю: изучением чего занимался Платон?
       Совсем коротко можно сказать, что Платона интересовала связь между вечным и неизменным, с одной стороны, и «текучим», подвижным, изменяемым — с другой. (Иными словами, в точности то же, что досократиков!)
       Мы также упоминали, что софисты и Сократ, уйдя от натурфилософских проблем, уделяли больше внимания человеку и обществу. Это верно, но, помимо всего прочего, и софистов, и Сократа тоже отчасти интересовала связь между вечным и неизменным, с одной стороны, и тем, что «течет», с другой. Более того, они занимались этой проблемой в свете человеческой моралии общественных идеалов,или добродетелей.Грубо говоря, софисты считали: решение вопроса о том, что справедливо, а что несправедливо, меняется от полиса к полису и от поколения к поколению. Таким образом, вопрос о справедливости и несправедливости относится к изменяющимся, «текучим». Сократ не был согласен с софистами. По его мнению, существует ряд вечных, не подверженных влиянию времени правил о том, что хорошо, а что плохо. Каждый человек может дойти до этих неизменных нормс помощью разума, поскольку человеческий разум как раз относится к вещам вечным и неизменным.
       Ты следишь за моей мыслью, София? Тогда переходим к Платону. Его интересует вечное и неизменное какв природе, таки в морали и общественной жизни. Да, для Платона это одно и то же. Он пытается познать свое — вечное и неизменное — «бытие». Собственно говоря, в этом и заключается предназначение философов. Они существуют вовсе не для того, чтобы выбирать самую красивую девушку года или самые дешевые помидоры этой недели. (Поэтому философы не всегда пользуются популярностью!) Они закрывают глаза на подобные эфемерные, «сиюминутные» вещи, стараясь привлечь внимание к тому, что «вечно истинно», «вечно прекрасно» и «вечно справедливо».
       Итак, мы по крайней мере в общих чертах обрисовали себе предмет философских исканий Платона. Теперь рассмотрим отдельные его детали. Попытаемся вникнуть в удивительное мировоззрение, наложившее отпечаток на всю последующую европейскую философию.
 

МИР ИДЕЙ

 
       И Эмпедокл, и Демокрит указывали на то, что все явления бытия «текучи», хотя должны существовать и некие другие феномены — никогда не изменяющиеся первоначала («четыре корня» или «атомы»). Платон согласен с такой постановкой вопроса, но совершенно иначе подходит к его разрешению.
       По Платону, в природе «течет» все, что мы воспринимаем и ощущаем, иными словами, не поддающихся разложению «первовеществ» не существует. Абсолютно все относящееся к «чувственному миру» сделано из материала, который подвержен воздействию времени. При этом все создано по определенной «форме», по вечному и неизменному образцу.
       Ясно? Хорошо, зайдем с другого конца…
       Почему все лошади похожи, София? Возможно, ты так не считаешь, однако у всех лошадей есть нечто общее, нечто, помогающее нам безошибочно отличать лошадь от других животных. Естественно, отдельная лошадь «течет», то есть она может быть хромой или старой, со временем она начинает болеть и умирает. Однако сама «форма» лошади вечна и неизменна.
       Для Платона вечно и неизменно отнюдь не физическое «первоначало», а некие духовные или абстрактные формы, образцы, по которым создаются все предметы и явления.
       Уточняю: досократики предложили правдоподобное объяснение природных изменений, не предусматривавшее того, чтобы вещи по-настоящему «менялись». Они утверждали, что в круговороте природы существуют некие вечные, постоянные мельчайшие частицы, которые не поддаются разрушению. «Конечно, София! Так оно и есть!» — говорю я. Но у досократиков не было приемлемого объяснения того, какэти мельчайшие частицы, некогда бывшие «кирпичиками», составлявшими лошадь, по прошествии четырех-пяти веков могут вдруг опять слепиться вместе и воссоздать лошадь… или слона… или, скажем, крокодила! Платон подчеркивал, что из Демокритовых атомов никогда не получается «кроколон» или «слонодил». Эта мысль и дала толчок его философским размышлениям.
       Если ты уже поняла, к чему я клоню, можешь пропустить следующий абзац. На всякий случай привожу еще пример: ты берешь часть конструктора «Лего» и строишь из него лошадь. Потом разбираешь ее и кладешь детали в коробку. Тебе не приходится рассчитывать, что, потряся коробку с конструктором, ты получишь целую лошадь. Разве детали могут сами по себе соединиться в новую лошадь? Нет, София, построить лошадь можешь только ты… и только потому, что у тебя в голове есть представление о внешнем виде лошади. Таким образом, лошадь из конструктора создается по образу, который неизменен от одной лошади к другой.
       Удалось ли тебе справиться с заданием про 50 одинаковых пирожных? Давай исходить из того, что ты свалилась на землю с луны и никогда в жизни не видела кондитерской. И вот ты заглядываешь в довольно соблазнительную кондитерскую и видишь 50 разложенных на столе одинаковых пряничных человечков. Полагаю, ты бы почесала в затылке и стала соображать, как они могли получиться одинаковыми. Впрочем, у одного из них, скажем, не хватает руки, у другого отвалилась голова, а у третьего вырос огромный живот. По зрелом размышлении ты, однако, склонишься к выводу, что все пряники имеют, так сказать, общий знаменатель.Хотя ни один из них не идеален, у них явно должно быть общее происхождение.Ты поймешь, что все пряники сделаны одной и той же формой. Более того, София: тебя охватит сильнейшее желание увидеть эту форму. Ведь ясно, что сама форма должна быть несравненно более совершенной — я бы сказал, более красивой, — чем любое из ее менее казистых подобий.
       Если ты справилась с заданием самостоятельно, значит, ты решила одну из философских проблем точно так же, как Платон. Подобно большинству философов, он «свалился с луны». (И устроился сверху кроличьего меха, на самом кончике шерстинки.) Его заинтересовало, почему все явления природы схожи друг с другом, и он пришел к выводу, что это объясняется существованием ограниченного числа форм,лежащих за всем или в основе всего сущего. Эти формы Платон называет идеями. За всеми лошадьми, свиньями и людьми находится «идея лошади», «идея свиньи» и «идея человека». (К примеру, в вышеупомянутой кондитерской могут делать пряничных человечков, пряничных свиней и пряничных лошадей, ведь в любой порядочной пекарне есть не одна, а несколько форм. Однако на каждый вид пряников приходится одна-единственная форма.)
       Вывод: согласно Платону, за «чувственным миром» должна стоять особая действительность. Такую действительность он называет миром идей.Здесь находятся вечные и неизменные «первообразы» (образцы) всех явлений, с которыми мы сталкиваемся в природе. Это примечательное мировоззрение известно как платоновская теория идей.
 

ИСТИННОЕ ЗНАНИЕ

 
       Надеюсь, София, ты поняла все, что я рассказывал. Но ты вправе спросить: неужели Платон всерьез утверждал такое? Неужели он действительно считал возможным существование подобных форм в некоем ином мире?
       Нет, Платон не утверждал этого на протяжении всей своей жизни, однако в некоторых его диалогах звучат именно такие мысли. Попытаемся проследить за ходом его рассуждений.
       Как уже говорилось, философ стремится к постижению вечного и неизменного. Вряд ли, например, был бы толк от философского труда о жизни конкретного мыльного пузыря. Во-первых, сомнительно, чтобы можно было успеть досконально изучить его, прежде чем он исчезнет. Во-вторых, философское сочинение по поводу предмета, которого никто не видел и который просуществовал каких-нибудь пять секунд, скорее всего, пользовалось бы весьма ограниченным спросом.
       Согласно Платону, все окружающее нас в действительности — собственно говоря, все, что мы воспринимаем чувствами, — можно сравнить с мыльным пузырем, поскольку ничто из существующего в чувственном мире не бывает долговечным. Как тебе прекрасно известно, все люди и животные рано или поздно разрушаются и умирают. Даже мраморная глыба постепенно изменяется и в конце концов разламывается. (Акрополь лежит в руинах, София! «Возмутительно!» — можешь сказать ты. Тем не менее это так.) Платон проводит мысль о том, что мы не в состоянии получить точное знание про вещи, подвергающиеся непрестанному изменению. Обо всем, что относится к чувственному миру (и что мы, следовательно, можем воспринять чувствами), у нас есть лишь неточные представления, или мнения. Истинное знаниемы получаем лишь о том, что постигается разумом.
       Сейчас, София, я разъясню мысль Платона. Отдельно взятый пряничный человечек может быть настолько деформирован, пока подходит и выпекается, что трудно бывает получить о нем точное представление. Однако, посмотрев штук двадцать-тридцать таких пряников, каждый из которых отличается большим или меньшим совершенством, я смогу достаточно уверенно судить о формочке, с помощью которой их вырезали из теста. И я приму этот образ, даже если никогда не видел самой формочки. Собственно говоря, вряд ли, увидев ее, я получу более точное представление, поскольку нам ни в коем случае нельзя полагаться на свои чувства. Ведь даже зрение у разных людей разное. Зато мы вполне можем полагаться на то, что подсказывает нам разум, потому что он у всех одинаковый.
       Если ты сидишь в классе с еще тридцатью учениками и учитель спросит вас, какой цвет радуги самый красивый, он наверняка получит самые разные ответы. Но если он спросит, сколько будет трижды восемь, весь класс обязан прийти к одному результату. В этом случае решающее слово принадлежит разуму, а разум (или ум) в некотором смысле противоположен мнению и ощущению. Можно сказать, что ум вечен и универсален именно постольку, поскольку высказывается лишь о вечных и универсальных отношениях.
       Платон много занимался математикой. Ведь математические соотношения остаются неизменными, почему мы и можем получить о них точное знание. Однако теперь нам нужен пример. Представь себе, что ты нашла в лесу шишку. Предположим, тебе кажется, что она круглая, а Йорунн утверждает, что она с одной стороны примята. (Вы начинаете спорить об этом!) Но у вас не может быть истинного знания о том, что воспринимается глазами. Зато вы можете спокойно утверждать, что в окружности 360°. В этом случае вы будете говорить об идеальной окружности, которой, возможно, не существует в природе, но которую вы совершенно отчетливо видите мысленным взором. (Речь, таким образом, идет о скрытой форме, по которой сделан пряник, а не о конкретном пряничном человечке, лежащем на кухонном столе.)
       Подвожу краткий итог. 0 том, что воспринимается ощущениями,мы можем иметь неточное представление. Истинное знание можно иметь лишь о том, что постигается умом.Сумма углов треугольника всегда будет равняться 180°. Так же и «идеальная» лошадь всегда будет стоять на четырех ногах, даже если все лошади в чувственном мире охромеют.
 

БЕССМЕРТНАЯ ДУША

 
       Итак, Платон считал действительность разделенной надвое.
 
       С одной стороны, это чувственный мир,знания о котором могут быть лишь приблизительными и несовершенными, поскольку мы познаём его своими пятью — приблизительными и несовершенными — органами чувств. В чувственном мире «все течет» и, следовательно, ничто не долговечно. Здесь ничто не существует,все вещи только появляются и исчезают.
       Вторую же половину действительности составляет мир идей,о котором мы можем иметь истинное знание благодаря уму. Иными словами, этот мир идей непознаваем с помощью ощущений. Зато идеи (или формы) вечны и неизменны.
 
       Согласно Платону, человек тоже как бы поделен надвое. У нас есть тело,которое «течет». Оно накрепко связано с чувственным миром, и его ожидает та же судьба, что и все прочие вещи (например, мыльный пузырь). Все наши ощущения связаны с телом и, следовательно, ненадежны. Однако у нас есть также бессмертная душа,где обитает ум. Благодаря своей нематериальности душа и способна заглядывать в мир идей.
       Фактически это самое главное. Но есть кое-что еще, София. Повторяю: ЕСТЬ КОЕ-ЧТО ЕЩЕ!
       По утверждению Платона, душа начала свое существование прежде,чем поселилась в теле. В свое время она жила в мире идей. (Лежала на верхней полке шкафа вместе с формочками для пряников.) Однако стоило душе очутиться в человеческом теле, как она забыла все совершенные идеи. И тут начинает происходить нечто фантастическое. По мере того как человек знакомится с формами действительности, в его душе пробуждается слабое воспоминание. Скажем, человек видит лошадь — но лошадь несовершенную (того же пряничного конька!). Этого оказывается достаточно, чтобы в душе возникло слабое воспоминание о совершенной лошади, которую душа некогда видела в мире идей. Одновременно пробуждается и стремление души назад, в привычное для нее обиталище. По Платону, это стремление называется эрос,что значит «любовь». Итак, душа тоскует, испытывает «любовное томление» по родине. С этого времени тело и все относящееся к ощущениям воспринимаются ею как нечто несовершенное и несущественное. Душа хочет унестись на крыльях любви «домой», в мир идей. Ей хочется высвободиться из «телесного узилища».
       Однако следует подчеркнуть, что это описание Платона относится к идеальной жизни. Отнюдь не все люди отпускают свою душу на волю, давая ей возможность предпринять путешествие назад, в мир идей. Большинство предпочитает держаться за «отражения идей» в чувственном мире. Они видят одну лошадь, другую, третью… Но не видят той, несовершенным подобием которой являются все лошади. (Они врываются в кухню, чтобы наброситься на пряники, даже не задаваясь вопросом о том, откуда они взялись.) Платон рассказывает о пути философов.Его философию можно считать описанием философской действительности.
       При виде тени ты, София, подумаешь о предмете, который отбрасывает эту тень. Ты видишь тень животного. Может быть, это лошадь, думаешь ты… но ты не уверена. Тогда ты оборачиваешься и видишь настоящую лошадь, которая, конечно же, выглядит гораздо красивее, гораздо четче по своим очертаниям, чем переменчивая «лошадиная тень», «образ лошади». СОГЛАСНО ПЛАТОНУ, ВСЕ ЯВЛЕНИЯ БЫТИЯ СУТЬ ЛИШЬ ТЕНИ ВЕЧНЫХ ПЕРВООБРАЗОВ, ИЛИ ИДЕЙ. Однако подавляющее большинство удовлетворяется жизнью среди теней. Люди не думают о том, что отбрасывает эти тени. Они считают тени единственно сущими, — а потому не воспринимают их как тени. При этом они забывают и о бессмертии своей души.
 

ПУТЬ НАВЕРХ ИЗ ПЕЩЕРНОЙ ТЬМЫ

 
       Платон приводит для иллюстрации один миф, известный как миф о пещере.Я перескажу его своими словами.
       Представь себе несколько человек, которые живут в подземной пещере. Они сидят связанные по рукам и ногам, спиной к входу, поэтому лица их обращены к противоположной стороне пещеры. Сзади возвышается стена, а за этой стеной есть еще несколько человекообразных существ, которые проносят над краем стены всякие изображения. Поскольку позади горит костер, фигуры отбрасывают на противоположную стену дрожащие тени, и обитателям пещеры виден лишь этот «теневой театр». Они сидят в такой позе с самого рождения, а потому убеждены, что на свете нет ничего, кроме теней.
       Теперь вообрази, что один из пещерных жителей сумел вырваться из подземелья. Еще раньше он задался вопросом, откуда берутся тени. В конце концов ему удалось освободиться от пут. Как ты думаешь, что происходят, когда он поворачивается к фигурам у себя за спиной? Прежде всего, его, естественно, ослепляет яркий свет. Не только свет, но и сами четкие изображения предметов — ведь до сих пор он видел только их тени. Если бы он сумел перелезть через стену, а потом, проскользнув мимо костра, выбраться из пещеры на поверхность, его должно было бы ослепить еще больше. Но, протерев глаза, он бы, несомненно, поразился красоте окружающего мира. Он впервые увидел бы краски и четкие очертания предметов, увидел бы настоящих животных и настоящие цветы, пещерные изображения которых были лишь жалкими их подобиями. Однако он и теперь спрашивает себя: откуда взялись все эти животные и растения? И тут он видит на небе солнце и понимает, что в реальной действительности именно оно дает жизнь цветам и животным, как костер в пещере давал ему возможность видеть тени.
       Итак, счастливый обитатель пещеры очутился на поверхности и радуется обретенной свободе. Но вот он вспоминает про тех, кто продолжает томиться внизу, — и возвращается в пещеру. Оказавшись там, он пытается убедить остальных, что тени на стене не более чем колеблющиеся подобия реальных предметов.Но ему никто не верит. Все тычут пальцами в стену пещеры и говорят, что видимое на ней и есть единственная реальность. В конце концов его убивают.
       В этом мифе Платон изображает путь философа от неясных представлений к подлинным идеям, стоящим за всеми явлениями действительности. Конечно, у него в мыслях был и Сократ, которого «обитатели пещеры» убили, потому что он критиковал их неверные представления, пытался указать путь к истинному знанию. Таким образом, в мифе про пещеру идет речь и о мужестве философа, о его готовности взять на себя роль наставника.
       Платон хочет сказать, что тьма пещеры соотносится с действительностью за ее пределами, как формы этой действительности соотносятся с миром идей. Не то чтобы бытие, согласно Платону, мрачно и скучно, и все же оно мрачно и скучно по сравнениюс ясностью идей. Портрет красивой девушки тоже нельзя назвать мрачным и скучным, скорее наоборот. Тем не менее он всего-навсего портрет.
 

ФИЛОСОФСКОЕ ГОСУДАРСТВО

 
       Миф о пещере мы находим в платоновском диалоге «Государство». Здесь же Платон изображает «идеальное», то есть образцовое, так называемое «утопическое», государство. Очень вкратце основную мысль Платона можно сформулировать следующим образом: по его мнению, государством должны управлять философы. В своем объяснении, почему он так считает, Платон отталкивается от строения человеческого тела.
       Согласно Платону, тело индивидуума подразделяется на три части, а именно: на голову, грудьи брюшную полость.Каждой из этих частей соответствуют определенные свойства души. К голове относится разум,к груди — воля,а к брюшной полости — желание, или вожделение.Каждому из трех душевных качеств соответствует и один идеал, или одна «добродетель». Разум призван тянуться к мудрости,воля должна проявлять мужество,а вожделение следует обуздывать, чтобы человек выказывал умеренность.Только когда эти три части действуют слаженно, как единое целое, получается гармоничный, или «правильный», человек. В школе следует прежде всего учить детей обуздывать вожделение, затем — развивать у них мужество. А уж под конец нужно привести ум к мудрости.
       Платон придумывает государство, построенное точно так же, как человек, — с тем же трехчастным делением. Если у тела есть «голова», «грудь» и «брюшная полость», то у государства есть правители, стражи(или воины) и работники(в частности, земледельцы). Совершенно очевидно, что Платон берет за образец достижения греческой врачебной науки. Как здоровый и гармоничный человек проявляет уравновешенность и умеренность, так и в «справедливом» государстве каждый человек знает свое место в едином целом.
       Подобно другим философским разделам у Платона, его философия государства проникнута рационализмом.Решающее значение для создания хорошего государства имеет разумное управление. Телом правит голова, а потому и обществом должны править философы.
       Попытаемся возможно проще изобразить соотношение между тремя частями человека и государства:

       Платоново идеальное государство напоминает сословное общество древней Индии, где каждому человеку отводилась особая функция, которую он выполнял на благо всех. Еще во времена Платона (и задолго до них) в индийском обществе существовало то же разделение на три части — на правящую касту, или «касту жрецов» (брахманов), касту воинов и касту работников.
       Сегодня мы, вероятно, назвали бы платоновское государство тоталитарным. Но интересно, что он считал женщин не менее мужчин достойными управлять государством. В основе его взгляда лежит убеждение, что властители должны управлять полисом с помощью разума.Согласно Платону, у женщин разума столько же, сколько и у мужчин, им необходимо лишь дать хорошее образование и освободить от домашних хлопот и заботы о детях. Платон также хотел отменить семью и частную собственность для правителей и стражей. В любом случае воспитание детей казалось ему слишком важным, чтобы доверять его индивидууму: воспитывать детей должно государство. (Платон первым из философов высказался за создание государственной сети детских садов и школ-интернатов.)
       Пережив ряд крупных политических разочарований, Платон пишет диалог «Законы», в котором делает сам себе уступку, изображая в виде альтернативы идеальному правовое государство. Здесь он снова вводит частную собственность и семейные узы, чем ограничивает женскую свободу. И все же он говорит, что государство, которое не дает женщинам воспитания и образования, похоже на человека, упражняющего одну только правую руку.
       В общем, можно сказать, что Платон придерживался положительного взгляда на женщин — особенно по сравнению со своими современниками. В диалоге «Пир», например, Сократу подсказывает его философское откровение не кто иной, как женщина по имени Диотима.
       Итак, София, это был Платон. Свыше двух тысячелетий люди обсуждали — и критиковали — его поразительную «теорию идей». А затеял это обсуждение собственный ученик Платона по Академии, которого звали Аристотелем,— третий великий афинский философ. Но про него до поры до времени молчок!
 
      Пока София, сидя на пеньке, читала о Платоне, на востоке, над поросшими лесом горами, поднялось солнце. Солнечный диск перевалил через горизонт как раз в ту минуту, когда она прочла о Сократе, который выбрался из пещеры и застыл, щурясь от слепящего света.
      София сама будто только что вылезла из подземелья. Во всяком случае, у нее было ощущение, что теперь, прочитав о Платоне, она совсем иначе видит окружающее. Раньше она словно была дальтоником, не различала цветов. Разумеется, она видела контуры, тени, но не имела ясного представления об идеях.
      Она не была уверена, что Платон прав в своих рассуждениях о вечных образцах, однако ей очень понравилась мысль о том, что все живое представляет собой несовершенные копии вечных форм в мире идей. Ведь все цветы и деревья, все животные и люди действительно «несовершенны»…
      Все окружающее представлялось Софии таким живым и прекрасным, что ей хотелось зажмуриться. Однако ничто из того, что она видит, не останется надолго. А впрочем… через сто лет на этом месте будут те же растения и животные. Хотя каждое отдельное растение или животное будет, так сказать, стерто с лица земли и забыто, нечто будет «помнить», как все выглядит.
      София обвела взглядом сотворенный вокруг мир. Внезапно ей попалась на глаза ринувшаяся вверх по сосне белка. Обогнув несколько раз ствол, белка скрылась среди ветвей.
      «Я тебя уже видела!» — подумала София. Конечно, она понимала, что видела не ту же самую белку, а ту же «форму». Возможно, Платон прав и София действительно когда-то встречалась с вечной «белкой» в мире идей — давным-давно, прежде чем душа Софии поселилась в ее теле.
      Неужели она и вправду жила раньше? Неужели ее душа начала свое существование до того, как обрела тело? Неужели она носит в себе маленький золотой слиток — драгоценность, которая неподвластна времени, душу, которая будет жить и тогда, когда ее тело состарится и умрет?

МАЙОРСТУА

       …девочка в зеркале подмигнула обоими глазами…

 
      Было всего четверть восьмого. Значит, домой можно не спешить. Мама наверняка проспит еще часа два, по воскресеньям она любит понежиться в постели.
      Может, Софии все-таки нужно было зайти подальше в лес и отыскать Альберто Нокса? Только почему собака угрожающе зарычала?
      Встав с пенька, София пошла по тропинке, по которой убежал Гермес. В руке она держала желтый конверт с рассказом о Платоне. Раза два тропинка разветвлялась, и тогда София выбирала более хоженую.
      Повсюду пели птицы — в воздухе и на деревьях, в кустах и на траве. Они были заняты утренними хлопотами. В лесу будни ничем не отличаются от выходных. Но кто научил птиц всему, что они делают? Может быть, внутри каждой из них есть крошечный компьютер с программой, которая и определяет, чем им заниматься?
      Вскоре тропинка перевалила через небольшой холм и стала круто спускаться между высоченными соснами, росшими здесь настолько тесно друг к другу, что София видела лишь на несколько метров вперед.
      Внезапно между стволами что-то блеснуло. Не иначе как озеро. Тропинка сворачивала вбок, и София зашагала к воде напрямик, через лес. Она не знала почему: ноги сами несли ее в том направлении.
      Озерцо оказалось маленькое, не больше футбольного поля. Прямо напротив, на той стороне, София увидела выкрашенную в красный цвет избушку, которая стояла на поляне в окружении белоствольных берез. Из трубы вился жиденький дымок.
      София подошла к самой воде. По берегам озера было топко и мокро, но вскоре она углядела наполовину вытащенную на сушу лодку. В ней даже были весла.
      Девочка осмотрелась. Обойти озеро и добраться до красной избушки посуху все равно нечего было и думать. София решительно направилась к лодке, спустила ее на воду, залезла внутрь и оттолкнулась. Через несколько минут лодка уперлась в противоположный берег. София вылезла на сушу и постаралась вытащить за собой лодку. Правда, на этой стороне берег оказался гораздо круче, чем на той.
      Бросив один-единственный взгляд назад, София стала подниматься к домику.
      Девочка была ошеломлена собственной смелостью. Как она решилась? Она и сама не знала, ее словно влекла неведомая сила.
      У дверей София постучалась и застыла в ожидании. Никто не открывал. Тогда она осторожно взялась за ручку, и дверь плавно поддалась.
      — Эй, есть тут кто-нибудь? — спросила София.
      Она прошла в большую комнату — не осмелившись закрыть за собой дверь.
      Было ясно, что дом обитаем. В камине потрескивали дрова. Значит, совсем недавно тут были люди.
      На обеденном столе стояла пишущая машинка, лежало несколько книг, две ручки, множество бумаг. У выходившего на озеро окна — еще один стол и два стула. Больше мебели почти не было, только одна из стен сплошь заставлена книжными полками. Над белым комодом висело большое круглое зеркало в массивной бронзовой раме — похоже, старинное.
      На другой стене София увидела два живописных полотна. Одно из них изображало белый дом, стоявший неподалеку от бухточки с красным лодочным сараем. По косогору между домом и сараем тянулся сад: яблоня, несколько густых кустов и высокие кочки. По краю залива шло плотное кольцо берез. Картина носила название «Бьеркели», то есть «Березовый Кров».
      Рядом с этим полотном висел портрет мужчины, сидевшего у окна с книгой в руках. Портрет явно был создан несколько веков назад, подпись к нему гласила: «Беркли». Написал портрет некто Смайберт.
      Беркли и Бьеркели. Забавно, а?
      Девочка двинулась дальше, в кухоньку. Здесь только что мыли посуду. На льняное полотенце опрокинуты стаканы и тарелки, причем на тарелках еще заметны следы мыльной пены. На полу стоит жестяная миска с остатками еды. Значит, тут живет какое-то животное — собака или кошка.
      София вернулась в комнату. Вторая дверь оттуда вела в маленькую спальню. У кровати лежала толстая подстилка, на которой София обнаружила несколько желтых волосков. Вот и доказательство: теперь она была убеждена, что в домике живут Альберто Нокс и Гермес.
      Снова войдя в большую комнату, София встала перед висевшим над комодом зеркалом. Стекло было неровное и тусклое, поэтому и отражение выходило нечетким. Она принялась строить себе рожи, как иногда делала дома в ванной. Зеркальное отражение в точности повторяло ее мимику — ничего другого она и не ждала.
      И вдруг произошло нечто странное: один раз (всего на мгновение) София совершенно ясно увидела, как девочка в зеркале подмигнула обоими глазами. София в ужасе отшатнулась. Если бы она сама так зажмурилась — как бы она могла увидетьзажмуренную девочку? Более того: похоже было, что отражение действительно подмигивало ей, Софии. Девочка словно хотела сказать: «Я вижу тебя, София. Я здесь, по другую сторону».
      София услышала громкое биение собственного сердца. Одновременно издали донесся собачий лай. Это наверняка Гермес! Нужно срочно выбираться отсюда.
      Тут София заметила на комоде, под зеркалом, зеленый бумажник. Она осторожно раскрыла его. В бумажнике лежали две банкноты, в сто и пятьдесят крон… и ученический билет. На билете была приклеена фотография светловолосой девочки, а ниже стояло: «Хильда Мёллер-Наг» и «Лиллесаннская средняя школа».
      У Софии похолодело все внутри. Она снова услышала, как лает собака. Нельзя было терять ни минуты.
      На столе, среди кучи книг и бумаг, ей бросился в глаза белый конверт с надписью: «СОФИИ».
      Недолго думая, девочка схватила конверт и сунула его в рассказ о Платоне. Потом выскочила из домика и закрыла за собой дверь.
      Собачий лай приблизился. Хуже всего было то, что исчезла лодка. Через секунду-другую София увидела ее посреди озерца. Рядом с лодкой колыхалось на воде весло.
      А все потому, что София не сумела вытащить лодку на берег. Снова залаяла собака, но теперь, помимо лая, с того берега доносились чьи-то шаги.
      Раздумывать было некогда. Не выпуская из рук конвертов, София ринулась в кусты за избушкой. Вскоре путь ей преградило болото. Пришлось бежать через него, по колено проваливаясь в воду. Но что тут поделаешь? Ей надо было домой, скорее домой.
      Через некоторое время она наткнулась на тропинку. Та ли это тропа, по которой она пришла? София остановилась и выжала подол платья, обильно полив утоптанную землю. Только теперь к глазам подступили слезы.
      Как можно было так опростоволоситься? Обиднее всего получилось с лодкой. Перед мысленным взором Софии стояло озеро, а посреди него — лодка с плавающим отдельно веслом. Стыдно, очень стыдно…
      Учитель философии уже наверняка спустился к воде. Чтобы попасть домой, ему нужна лодка. София чувствовала себя ужасной дрянью. Но ведь она не нарочно…
      Ой, почему она схватила белый конверт? Ясное дело, потому, что на нем стояло ее имя и письмо вроде бы предназначалось ей. Тем не менее София чувствовала себя воришкой. Помимо всего прочего, взяв письмо, она фактически подсказала хозяину, что в дом заходила именно она.
      София вынула из конверта листок с пятью вопросами.
 

       Что было раньше: курица или идея курицы?
       Бывают ли у человека врожденные идеи?
       Чем отличаются друг от друга растение, животное и человек?
       Почему идет дождь?
       Что необходимо человеку для хорошей жизни?

 
      У Софии не было сил обдумывать эти вопросы сейчас, но она поняла, что они должны быть связаны с очередным философом. Кажется, следующим идет Аристотель?
      Когда после долгой пробежки по лесу впереди замаячила живая изгородь, София почувствовала себя как потерпевший кораблекрушение, который наконец добрался до суши. Впрочем, видеть изгородь с этой стороны было непривычно. София залезла в Тайник и только тут посмотрела на часы. Пол-одиннадцатого. Желтый конверт она положила к остальным бумагам, в коробку из-под печенья, листок с новыми вопросами сунула в колготки.
      София появилась в дверях, когда мама разговаривала по телефону. Она тут же положила трубку.
      — Где ты пропадала, София?
      — Я ходила гулять… в лес, — запинаясь, произнесла она.
      — Это заметно.
      София не стала отвечать: с платья все еще капала вода.
      — Мне нужно было позвонить Йорунн…
      — Йорунн?
      Мама достала сухую одежду. София еле успела перепрятать листок с философскими вопросами. Они пошли в кухню, и мама приготовила какао.
      — Ты была с ним? — спросила она.
      — С кем?
      У Софии не шел из головы застрявший на берегу учитель философии.
      — Ну, с ним,с этим твоим… «кроликом».
      София помотала головой.
      — Чем вы с ним занимаетесь, София? Почему ты так вымокла?
      Дочь сидела серьезная, с потупленным взором, но в глазах ее затаилась улыбка. «Бедная мамочка, вот она из-за чего волнуется».
      София еще раз помотала головой. Последовал новый шквал вопросов.
      — Я должна знать правду. Ты что, не ночевала дома? Почему ты легла в постель одетая? Небось прокралась вниз, как только я заснула? Тебе всего четырнадцать лет, София. Ты обязана рассказать, с кем встречаешься.
      София заплакала. А потом взяла и рассказала. Ей по-прежнему было страшно, а когда человек боится, он обычно говорит правду.
      Она рассказала, что проснулась очень рано и пошла гулять в лес. Рассказала про избушку, и про лодку, и про удивительное зеркало, но утаила все связанное с заочным курсом философии. Не упомянула София и зеленый бумажник. Каким-то чутьем она знала, что Хильду лучше держать в тайне.
      Мама обняла Софию. Та поняла, что теперь ей верят.
      — А никакого возлюбленного у меня нет, — всхлипнула она. — Я сказала, что есть, только чтоб ты не волновалась из-за белого кролика.
      — И ты, значит, дошла до самой Майорстуа… — задумчиво проговорила мама.
      — До Майорстуа? — удивилась София.
      — Лесную избушку, в которой ты была, зовут Майорстуа, то есть Майоровой хижиной, потому что когда-то, много лет назад, в ней жил старый майор. Он был большой чудак, если не сказать больше. Ладно, не будем вспоминать о нем. С тех пор домик пустует.
      — Это по-твоему. На самом деле там теперь живет философ.
      — Ну-ну, давай ты не будешь снова фантазировать.
      София засела у себя в комнате обдумать пережитое. В голове царил такой сумбур, словно туда нагрянул цирк с неповоротливыми слонами, смешными клоунами, дрессированными обезьянами и отчаянными воздушными гимнастами. Но среди сменяющих друг друга картин была одна навязчивая: в чаще леса плавает посреди озера маленькая лодка с веслом… а по берегу мечется человек, которому сложно без нее добраться домой…
      Конечно, учитель философии хорошо относится к Софии и, вероятно, простит ее, если поймет, что это она побывала в хижине. Однако София нарушила уговор. Вот чем она отблагодарила незнакомца, взявшегося за ее философское образование… Как же теперь поправить дело?
      Достав розовую почтовую бумагу, девочка принялась за письмо.
 

       Дорогой философ! Это я приходила к тебе в хижину рано утром в воскресенье. Мне очень хотелось повидаться с тобой и обсудить кое-какие философские проблемы. Вообще-то я поклонница Платона, хотя не уверена, что он прав насчет существования идей или образов в ином мире. Они, конечно, существуют в нашей душе, но это, на мой взгляд, совсем другое дело.
       К сожалению, должна признать, что пока недостаточно убеждена и в бессмертии души. У меня самой, во всяком случае, не осталось никаких воспоминаний о прошлых жизнях. Буду крайне признательна, если ты сумеешь убедить меня, что душа моей покойной бабушки хорошо чувствует себя в мире идей.
       Честно говоря, я не ради философии села за это письмо, которое собираюсь вместе с кусочком сахара вложить в розовый конверт. Я просто хотела извиниться за непослушание. Лодку я честно пыталась вытащить как можно дальше на берег, но, видимо, у меня не хватило сил. Кроме того, есть основания полагать, что столкнуть лодку в воду могла только очень сильная волна.
       Надеюсь, тебе удалось попасть домой, не замочив ног. Если нет, можешь утешаться тем, что я тоже промокла до костей и, скорее всего, здорово простужусь. Но мне винить некого, кроме самой себя.
       В избушке я ничего не трогала, только не устояла перед соблазном взять адресованное мне письмо. Я не собиралась ничего воровать, просто на миг растерялась и подумала, что раз на конверте мое имя, значит, он мой. Очень прошу извинить меня и обещаю больше тебя не разочаровывать.
       P.  S. Сию же минуту начну обдумывать все написанные на листке вопросы.
       P.  P.  S. Скажи, пожалуйста: зеркало в бронзовой раме, которое висит над белым комодом, — волшебное или самое обыкновенное? Я спрашиваю, потому что не привыкла видеть свое отражение с зажмуренными глазами.
       С приветом,
твоя искренне заинтересованная ученица СОФИЯ.

 
      Прежде чем вложить письмо в конверт, София дважды перечитала его. Во всяком случае, оно получилось менее официальным, чем предыдущее. Она уже хотела пойти на кухню за кусочком сахара, но сначала решила взглянуть на листок с сегодняшним заданием.
      «Что было раньше: курица или идея курицы?» Вопрос почти такой же сложный, как старинная загадка про курицу и яйцо. Без яйца не будет курицы, но без курицы не может быть яйца. Разобраться с курицей и «идеей» курицы ничуть не легче. София хорошо понимала, что имел в виду Платон. Он хотел сказать, что идея курицы существовала в мире идей задолго до появления в чувственном мире конкретной курицы. Согласно Платону, душа «увидела» саму идею курицы, а уже потом поселилась в теле. Но, кажется, именно в этом София посчитала взгляды Платона неверными? У человека, который никогда не видел ни живой курицы, ни ее изображения, не могло быть и идеи курицы. Затем она перешла к следующему вопросу.
      «Бывают ли у человека врожденные идеи?» Весьма сомнительно, подумала София. Очень трудно поверить, что у новорожденного младенца много идей. Конечно, точно не известно, ведь, если ребенок не умеет говорить, это не значит, что у него совсем нет мыслей. Однако, чтобы знать хоть что-то об окружающем мире, нужно его сначала увидеть, правда?
      «Чем отличаются друг от друга растение, животное и человек?» София мгновенно нашла весьма существенные отличия. Она, например, была уверена, что у растений нет сколько-нибудь сложной душевной жизни. Кто слышал про колокольчик, страдающий от неразделенной любви? Растение появляется из земли, усваивает питательные вещества и производит на свет сколько-то семян, благодаря которым размножается. Но больше про растение, пожалуй, сказать нечего. София сделала вывод, что все касающееся растений приложимо также к животным и человеку. Зато у животных были дополнительные свойства, например способность передвигаться. (А роза разве когда-нибудь бегает стометровку?) Труднее было указать на различия между животным и человеком. Люди умеют думать, но и животные не совсем безмозглые создания. София была убеждена, что кот Шер-Хан тоже думает. Во всяком случае, он иногда вел себя крайне расчетливо. А может ли животное размышлять над философскими проблемами? Может ли кот задуматься об отличиях растения от человека и животного? Едва ли! Ясно, что кот умеет чему-то радоваться и о чем-то грустить, но задается ли он вопросом о существовании Бога или бессмертной души? Крайне сомнительно, решила София. Здесь можно было применить тот же довод, что и в вопросе о младенце и врожденных идеях. Обсуждать такие проблемы с котом было равносильно их обсуждению с новорожденным ребенком.
      «Почему идет дождь?» София пожала плечами. Дождь идет от испарения моря и конденсации влаги в тучах. Это они проходили чуть ли не в третьем классе. Можно, конечно, еще сказать, что дождь идет, чтобы лучше росли животные и растения, однако будет ли это правдой? Есть ли у дождя цель или умысел?
      Последнее задание было точно связано с подобной целью: «Что нужно человеку для хорошей жизни?» Об этом учитель философии что-то писал в самом начале курса. Все люди нуждаются в еде, тепле, любви и заботе. Во всяком случае, такова первая предпосылка хорошей жизни. Затем он указал на то, что каждому необходимо найти ответы на определенные философские вопросы. Кроме того, неплохо иметь профессию, которая тебе нравится. Если, например, человек терпеть не может транспорт, вряд ли ему доставит удовольствие стать шофером такси. А если он не выносит приготовления уроков, неразумно будет становиться педагогом. София любила животных, поэтому вполне могла стать ветеринаром. Как бы то ни было, она не считала, что для хорошей жизни нужно выиграть в лотерею миллион. Скорее наоборот. Не зря говорят: «Праздность — мать всех пороков».
      София сидела у себя в комнате, пока мама не позвала ее есть: на обед были антрекоты с печеной картошкой. Вкуснятина! Мама даже зажгла свечи и подала на десерт морошку со взбитыми сливками.
      Они говорили о том о сем. Мама спросила, как София хочет праздновать свое пятнадцатилетие. До него осталось всего несколько недель.
      София пожала плечами.
      — Ты разве не собираешься пригласить гостей? То есть отпраздновать как следует?
      — Может быть…
      — Мы могли бы позвать Марту, Анну-Мари… и Хеге. И, конечно, Йорунн. А может, и Йоргена… Тебе лучше решить самой. Знаешь, я прекрасно помню свой день рождения, когда мне исполнилось пятнадцать. Кажется, это было совсем недавно. И я уже тогда чувствовала себя взрослой, София. Странно, а? По-моему, я с тех пор совсем не изменилась.
      — Конечно, нет. На самом деле ничто не изменяется. Ты только развилась, стала более зрелой…
      — Хм… ты у нас тоже разговариваешь как взрослая… Вот только время с моего пятнадцатилетия пробежало невероятно быстро.

АРИСТОТЕЛЬ

       …аккуратист, который стремился навести порядокв человеческих представлениях…

 
      Когда мама легла отдохнуть после обеда, София пошла в Тайник. Она заранее положила в розовый конверт кусочек сахара, а сверху надписала: «Альберто Ноксу».
      Нового письма еще не было, но буквально через несколько минут София услышала приближение собаки.
      — Гермес! — позвала девочка, и в следующий миг пес проскользнул в Тайник, сжимая в зубах большой желтый конверт. — Вот умник!
      София одной рукой обняла Гермеса: он запыхался, в горле у него свистело, как свистит в непогоду ветер. Она достала розовый конверт с кусочком сахара внутри и сунула его в пасть собаке. Выбравшись из Тайника, та убежала обратно в лес.
      София немножко волновалась, открывая письмо. Сказано ли там что-нибудь про хижину и лодку?
      В конверте, как всегда, лежало несколько скрепленных вместе машинописных страниц. Но туда был вложен и отдельный листок, на котором стояло:
 

       Дорогая фрекен детектив! Или, точнее, фрекен взломщик… О несанкционированном проникновении в дом уже заявлено в полицию…
       Нет-нет, на самом деле я не сержусь на тебя. Если ты с такой же любознательностью ищешь ответы на загадки философии, это многообещающе. Неприятно лишь то, что теперь мне придется переехать в другое место. Впрочем, я сам виноват. Нужно было понимать, что ты относишься к людям, которые всегда хотят допытаться до сути вещей.
       С приветом,
Альберто.

 
      У Софии отлегло от сердца. Значит, учитель философии не сердится. Но почему ему нужно переезжать?
      Прихватив большие листы, София побежала к себе наверх. Когда мама проснется, лучше быть дома. Девочка уютно устроилась в кровати и вскоре уже читала про Аристотеля.
 

ФИЛОСОФ И УЧЕНЫЙ

 
       Дорогая София! Тебя наверняка удивила Платонова «теория идей». Не тебя первую. Мне неизвестно, как ты восприняла ее — заглотнула целиком или с критическими замечаниями. Если возникли возражения, можешь быть уверена, что сходные аргументы выдвигались еще Аристотелем(384-322 до н. э.), который целых 20 лет был слушателем платоновской Академии.
       Сам Аристотель не был уроженцем Афин. Но, родившись в Македонии, он прибыл в Афины, в Академию, когда Платону исполнился 61 год. Отец Аристотеля был известным врачом и естествоиспытателем. Уже эти биографические данные отчасти подсказывают нам, что должно было стать предметом исканий Аристотеля. Больше всего его интересовала живая природа. Он был не только последним из великих греческих философов, но и первым великим биологом Европы.
       Чуточку заострив вопрос, мы можем сказать: Платон был настолько поглощен вечными первообразами, или «идеями», что не особенно замечал изменения в природе. Аристотель же интересовался именно этими изменениями, или тем, что мы сегодня называем естественными (природными) процессами.
       Еще более заостряя проблему, можно выразиться так: Платон отвернулся от чувственного мира и смотрел на все окружающее как бы через прищур. (Он хотел выбраться из пещеры. Хотел заглянуть в вечный мир идей!) Аристотель сделал прямо противоположное: он опустился на четвереньки и занялся изучением рыб и лягушек, маков и анемонов.
       Ты вправе сказать, что Платон использовал только разум. Аристотель пользовался также органами чувств.
       Различия между этими философами проявляются даже в манере письма. Если Платон был поэтом и творцом мифов, то труды Аристотеля сухи и доскональны, как словарная статья. Зато многие его тезисы подкреплены собственными наблюдениями над природой.
       В древности Аристотелю приписывали целых 170 трудов. Сохранилось из них сорок семь. Речь, однако, идет не о готовых книгах. Сочинения Аристотеля скорее следует рассматривать как конспекты лекций. В его эпоху философия тоже была прежде всего устным занятием.
       Значение Аристотеля для европейской культуры не в последнюю очередь объясняется тем, что он создал профессиональный язык, которым до сих пор пользуются ученые самых разных специальностей. Он был великим систематиком, заложившим основы разных наук и упорядочившим их.
       Поскольку Аристотель работал буквально во всех областях знаний, ограничусь упоминанием наиболее важных. Я много рассказывал тебе о Платоне, а потому начну с опровержения Аристотелем теории идей. Затем мы рассмотрим его собственное видение философии природы. Аристотель подвел итог всему сказанному до него натурфилософами. Мы разберем, как он приводит в систему существующие представления и закладывает основы научной логики.
       В заключение я коснусь взглядов Аристотеля на человека и общество.
       Если тебя устраивают такие условия, остается засучить рукава и приняться за дело.
 

НИКАКИХ ВРОЖДЕННЫХ ИДЕЙ

 
       Подобно своим предшественникам, Платон доискивался в суете сует чего-то вечного и неизменного — и нашел вознесенные над чувственным миром совершенные идеи. Помимо всего прочего, идеи, согласно Платону, обладают большей реальностью, чем явления бытия. Сначала появляется «идея лошади», а уже потом на стене пещеры начинают скакать тени лошадей из чувственного мира. Таким образом, «идея курицы» появляется раньше и курицы, и яйца.
       По утверждению Аристотеля, Платон перевернул все с ног на голову. Аристотель соглашался со своим наставником в том, что конкретная лошадь «течет» и что ни одна лошадь не живет вечно. Он также признавал, что сама форма лошади вечна и неизменна. Однако «идея» лошади — лишь понятие, образ, который сформировался у нас уже послетого, как мы увидели некоторое число лошадей. Иными словами, «идея», или «форма», лошади не существует сама по себе. Для Аристотеля «первообраз» лошади соответствует ее отличительным чертам, то есть тому, что мы сегодня называем видом.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.