- Не спорю, - сказала Елизавета. - Режиссеры далеко не преступники. Во всяком случае, не все. Но обратили ли вы внимание на другое?
      - Что вы имеете в виду?
      - Меня возмущает логическая непоследовательность Гопса. В начале статьи он намекает, что Эдгар По был возвращен из прошлого для экспериментального подтверждения вашей гипотезы, а в конце он становится скромным и объясняет психологическое превращение Джонса его слепой верой в вашу теорию.
      - Что ж, это мне даже лестно.
      - Ну, вот, - сказала возмущенным тоном Елизавета Меб. - Вы уже готовы амнистировать Гопса. А заодно и этого мошенника Джонса.
      - Вы убеждены, что Джоне мошенник? Какие у вас основания?
      Елизавета оставила мой вопрос без ответа и изобразила на своем лице презрение, презрение и насмешку.
      Мне стало не по себе. Вопрос о том, что собой представлял Джонс, имел для меня отнюдь не только академическое значение. Джонс продолжал посещать мою квартиру и, перевоплощаясь в Эдгара По, ухаживал за моей несчастной сестрой. Я как мог противодействовал этому, но он всякий раз говорил мне.
      - Не мешайте мне играть.
      И каждый раз на его подвижной физиономии появлялось выражение, которое бывает на лице человека, которому мешают выполнять его долг,
      Анна тоже была недовольна моим вмешательством в ее личную жизнь.
      - Ты эгоист, Филипп, - упрекала она меня. - Ах, какой ты бессердечный эгоист! Раньше я в тебе этого не замечала,
      Не столько ее слова, сколько сама интонация ее голоса, проникающего до самых глубин моего существа, действовала на меня. Каждый раз я отступал перед силой этой интонации и допускал то, что нельзя было допускать. Актер продолжал появляться в нашей квартире. Сколько я ни размышлял, я не мог понять истинной его цели. Чем его, мировую знаменитость, могла прельстить моя бедная сестра?
      9
      В этот вечер я узнал нечто важное. Придя домой, я застал сестру. Судя по запаху еще не рассеявшегося табачного дыма, ее гость только что ушел.
      - Мне ты не позволяешь курить в твоей комнате, - сказал я - Актеру все дозволено.
      - Он не актер Джонс.
      - А кто?
      - Эдгар По.
      - Довольно повторять нелепости. Дико! А главное, смешно! Ведь ты не меланезийка с Трибриандовых островов, а цивилизованная женщина, сестра ученого.
      - И все-таки он не актер, а Эдгар По.
      - Тем хуже, - сказал я, - ведь это же двусмысленно и страшно. Значит, за тобой ухаживает призрак, нечто, стоящее по ту сторону реальности?
      - Нет, он не призрак. Он живой, страдающий, глубоко чувствующий и все понимающий человек.
      - Не верю! Актеришка, у которого есть какие-то свои нечистые цели. Зачем он ходит сюда?
      - Бедный мальчик, - сказала она. - Рели бы он слышал эти ужасные слова. Замолчи!
      - Этому мальчику больше сорока пет. Он на своем веку...
      - Замолчи? Я прошу тебя. Если бы ты знал, как ему тяжело, как он тоскует по своему времени, из которого его так безжалостно вырвал физический опыт, поставленный Гопсом.
      - Чепуха. Гопс слишком вульгарно и искаженно толкует мою гипотезу. Пойми, твой Джонс не элементарная частица. А моя теория времени и пространства имеет отношение только к микромиру и Вселенной.
      - Бедный мальчик! Он говорил мне о твоей теории и об опыте, поставленном Гопсом, об опыте, который удался. И он просил меня, чтобы я уговорила тебя помочь ему вернуться туда.
      - Куда?
      - В девятнадцатый век, в котором он жил и писал свои рассказы.
      - Он писал подчас очень жестокие рассказы, хотя и очень талантливые...
      - И все равно с ним нельзя поступать так жестоко, как поступил Гопс, желая подтвердить твою концепцию.
      - Хорошо, Анна. Допустим, я на минуту поверю в эту нелепость. Но объясни, почему он похож на актера Джонса?
      - Это тебе кажется. Ты себя убедил. А между тем... Она не договорила и вся затряслась от плача.
      - Бедный мальчик. Ему душно в нашем мире. И я дала слово ему помочь.
      Я всегда с трудом выносил женские слезы. А сейчас плакала моя сестра. Плечи ее дрожали.
      - Где же логика? - спросил я. - Ты же любишь его, насколько я понимаю.
      - Да, люблю. Это первый человек, которого я полюбила по-настоящему. И поэтому я прошу тебя помочь ему вернуться в свое время, в свой век, к людям, которые его окружали, пока жестокий и грубый опыт твоего Гопса безжалостно не вырвал его из его среды.
      - Но, может, ты хочешь с ним уйти туда?
      - Нет. Это не нужно и невозможно. Я останусь здесь с тобой и буду вспоминать о нем... Верни его в его мир, Филипп. Верни, я тебя прошу. Я не оставлю тебя в покое, пока ты не вернешь его в его век. Верни его, верни!
      - Это невозможно, Анна, пойми, время - однонаправленный необратимый процесс. Будущее еще будет, но прошлого уже нет, и оно никогда не вернется.
      - Но он много раз мне объяснял твою теорию времени. Согласно твоим вычислениям, время вовсе не однонаправленно, оно обратимо.
      - Да, Анна, но только в микромире, где другие законы. Если бы твой Джонс был элементарной частицей...
      - Он не Джонс, а Эдгар По. И ты должен его вернуть. Ты это сделаешь, Филипп, ради меня.
      - О, если бы я мог это сделать!
      Тихо, молча, на цыпочках, как вор, я вышел из комнаты Анны и закрылся в своем кабинете.
      10
      Мальчишки выкрикивали пронзительными голосами;
      - Последние новости! Бесследно исчез знаменитый киноартист Эдгар Джонс. Предполагают самоубийство!
      Я подрулил машину к тротуару, подозвал юного продавца, купил вечернюю газету и стал читать. Но заметка была лишь чуть обстоятельнее выкрика продавца. В ней сообщалось, что еще за много дней до исчезновения артист Джонс уверял всех своих знакомых, что он не Джонс, а Эдгар По - жертва физического эксперимента и был вызван из прошлого для подтверждения одной новой и "сумасшедшей" гипотезы... Стало известно также, что во время съемок биографического фильма "Эдгар По" Джонс, исполнявший главную роль, принимал химические стимуляторы, сильно действующие на эмоциональную сферу.
      Я уже хотел спрятать газету, как мой взгляд упал на строки, ошеломившие меня.
      "На днях в Балтиморе, - прочел я, - историк литературы Крэншоу нашел неизвестный и никогда не публиковавшийся рассказ Эдгара Аллана По, В рассказе идет речь о путешествии во времени из девятнадцатого века в конец двадцатого. Читайте нашу газету. В одном из ближайших номеров будет опубликована эта сенсационная находка".