- Я ненавижу англичан,- снова сказал Александр, - и буду вашим помощником во всем, что вы станете делать против них.
      Разговор походил на школьную сценку, когда ученик просит прощения у классного наставника и обещает вести себя примерно. - Из-за чего мы воюем? сдержанно усмехнувшись, повторил свой вопрос французский император.
      Александру, видимо, трудно было изловить мысль, носившуюся где-то неподалеку. Наполеон помог ему.
      - Воюет не Россия. Воюют - Россией! Разве это не правда?
      - Правда, ваше величество! - выдохнул покрасневший царь.
      - Не переживайте! Вы еще так молоды. Все устроится. Мы заключим мир. Забирайте себе Восток, а мне пусть останется Запад. Александр напрягся. Все это была прелюдия. Теперь начинался торг. Он не готов был ни воевать г Наполеоном, ни следовать фарватером его политики Он боялся Наполеона и не верил ни одному его слову Восток - означало Константинополь: проливы, Айя София... Несбывшаяся и скорее всего несбыточная византийская мечта "Третьего Рима".
      - Валахию и Молдавию я тоже пока не спешу отнять у Порты. Может быть, настало время решать их судьбу - Наполеон цепко следил за реакцией Александра - в Валахии и Молдавии уже стояли русские войска. - Есть еще Галиция... Поляки умоляют меня создать им суверенную Польшу, но не понимают, что когда триста панов претендуют на престол и никто из них не намерен подчиняться другому, то получится то, что всегда у них получалось.
      - А Тадеуш Костюшко? Если не ошибаюсь, этот... национальный герой у вас в Париже?
      - Я тоже считал его подходящей фигурой и даже велел своему министру Фуше переговорить с ним, когда маршал Мюрат занял Варшаву. Туповатый и честный правитель тут был бы к месту, даже если он и ненавидит Наполеона Бонапарта. А польский национальный патриотизм - вещь неуловимая и пустая потому именно, что каждый - сам себе патриот Словом, дело не в воззрениях Костюшко. Таковых нет по существу. Есть некий миф. Есть кичливое кичливость. Больше ничего нет. Так я считал, когда подумал про Костюшко. Фуше переговорил с ним и явился ко мне на грани помешательства. Я успокоил его, выслушал и понял, что Костюшко - это археологическая находка. Ископаемый дурак. Между прочим, такая же редкость, как и гений. Потому и держу его при себе. Но оставим это. Меня чисто по-человечески волнует один вопрос, который, возможно, неприятен для вас...
      - Понимаю. Мой отец...
      - О вашем отце я знаю все! - Наполеон нетерпеливо прервал Александра. Мне не вполне понятно ваше участие в его трагической судьбе. Поймите, ваше величество, я проникся к вам личной симпатией и только поэтому позволил себе коснуться такой щекотливой темы.
      - Я был обманут заговорщиками дважды! - быстро заговорил Александр, словно только и ждал возможности излить душу. - Меня ввели в заблуждение. Я поверил, что отец решил расправиться со всей семьей и сочетаться браком с княгиней Гагариной, которая уже родила ему сына... Это непросто понять со стороны. Я хочу быть с вами предельно откровенным... Вы, вероятно, не знаете, что мой брат Николай был... прижит императрицей Марией Федоровной от гофкурьера Бабкина. У сестры Анны отцом является статс-секретарь Муханов. Павел I терзался этим и никому не верил в семье... Еще моя царственная бабка Екатерина предвидела такой исход... Я не хотел убивать, даже не помышлял об этом. Меня и сейчас бросает в дрожь, как вспомню весь этот ужас!.. Командир Преображенского полка генерал Талызин уверял, что отца какое-то время подержат в изоляции, а потом отправят в Гатчину или за границу. Речь шла только об отречении Павла. Эти отпетые негодяи Зубовы!..
      - Успокойтесь, ваше величество, - тронул его за рукав Наполеон. - Вы были жестоко обмануты заговорщиками, я понимаю. Это, разумеется, меняет дело. Но существует еще одно обстоятельство... Когда на кладбище под Эйлау я со своими батальонами четыре часа стоял под ядрами артиллерии генерала Беннигсена, и потом... Потом, когда вы наградили этого разбитого мною генерала орденом Андрея Первозванного, я поневоле подумал, что к злостным заговорщикам, способным цинично обманывать своего государя, судьба на удивление милостива в России...
      - Это не совсем так, - возразил Александр. - Просто Беннигсен неплохой генерал. А Суворова у меня, к сожалению, нет.
      - Скорее - к счастью для меня! - засмеялся Наполеон. - Это хорошо, что вы не злопамятны. Но вы, ваше величество, подали своим мягкосердечием не очень хороший пример. Заговор, попрание присяги, государственная измена остались безнаказанными, породив тем самым опасный прецедент. Я уже не говорю о рядовой подлости, каковая ныне приравнена к добродетелям.
      - А вот это уже совсем не так, ваше величество! - твердо сказал Александр. - Судьба не осталась к негодяям ни милостивой, ни даже равнодушной.
      - Вот как? Я, признаться, ничего не знаю об этом. Где сейчас люди, погубившие вашего отца? Вы сказали, что генерал Талызин...
      - Он умер два месяца спустя. Тридцати трех лет от роду. Похоронен в Невском монастыре... Чья-то рука начертала на его памятнике - "с христианскою трезвостью живот свой скончавший...". Мне даже неловко стало. Я велел заменить слово "трезвость" на "твердость". Не был он трезвым.
      - Отчего же умер генерал Талызин?
      - Устриц объелся, - мрачно ответил Александр.
      - Уж не хотите ли вы сказать, что устрицы были из Парижа? - пошутил французский император.
      Александр улыбнулся с видимым усилием. Однако | Бонапарт, еще более повеселевший, не унимался.
      - А братья Зубовы, что - не любят устриц?
      - Мне ничего не известно об этом. Николай Зубов скончался вскоре после генерала Талызина. Валериан - чуть позднее, или наоборот, я уже не помню. Платон Зубов сходит с ума где-то в Саксонии. Граф Пален укрылся в курляндском своем имении, названном некогда им же самим "Милость Павла"...
      - Следовательно, "милостью Павла" не обойден никто. А мне докладывали, что граф Платон Зубов стал членом государственного совета...
      - Пребывал в этом статусе некоторое время... Если бы Зубов был графом только российского достоинства, то...
      - Он бы непременно отведал устриц?
      - Не знаю, - еле заметно поморщился Александр. - Преображенцы никому не простили измены. Они и мне не хотели присягать. Что же до Платона Зубова, он пожалован Габсбургами титулом светлейшего князя, и мне немалых усилий стоило уберечь его одиозную персону от... превратностей судьбы.
      - Чтобы не восстанавливать против себя Австрии?... - продолжил за него откровение Наполеон. - Ну что ж, кто не повелевает судьбою, тот вынужден ей подчиняться... Скажите мне прямо, что вас интересует, И мы обсудим все без утайки.
      - Я прошу вернуть Пруссии Магдебург и еще часть земель, включая Померанию, Силезию... Это вопрос моей чести.
      - Чести?.. Но при чем же здесь Пруссия? Я сотру это отвратительное государство с лица Европы! У меня от него изжога.
      - Я дал клятву...
      - Подлый Фридрих-Вильгельм, подлая нация, подлая армия!.. Держава, которая всех обманывает, не должна существовать!..
      - Я дал клятву у гроба Фридриха II, - упрямо повторил Александр. - Если Пруссия перестанет существовать, я буду лишен морального права подписывать мирный договор.
      Наполеон с явным любопытством, в котором тем не менее сквозило соболезнование, посмотрел на молодого русского императора. Ему было известно, что Александр дал подобную клятву в постели прусской королевы Луизы и что именно в угоду ей он сделался союзником Пруссии. Однако император французов подавил в себе желание объяснить собеседнику, что женщины для монарха должны служить лишь предметом роскоши, пышной декорацией - не более того.
      - Ваше величество! Вы только вдумайтесь, что я вам хочу предложить. Все, что к востоку от Вислы, отойдет России, все, что к западу - мое... Я отдам вам Мемель!
      - Для меня это еще хуже, чем ничего. Я не могу рвать на части своего поверженного союзника. Пруссию надо сохранить... Давайте втроем встретимся. Король Пруссии ждет такой встречи.
      - Я встречаюсь с монархами только великих держав. С остальными разговаривают мои секретари...
      Переговоры на плоту не приблизили дело ни к тому, ни к другому берегу прусский якорь держал прочно Александр ничего не домогался для себя, догадываясь, что за это впоследствии придется заплатить втридорога. Наполеон злился, хотя ему импонировало поведение русского императора, выказавшего как бы полную покорность победителю, однако уверенно миновавшего все ловушки и приманки, которые раскладывал перед ним Бонапарт. Заслуживало уважения и то, что вопросы чести для Александра оказались выше прочих соображений. И все же, какую власть взяла над ним эта Луиза?.. Бонапарт согласился встретиться на следующий день с королем Пруссии, но удостоил того лишь нескольких презрительных реплик в ходе короткой аудиенции. Александр стоял на своем: Пруссия должна оставаться Пруссией, хотя бы и в сильно урезанном виде.
      Наполеон Бонапарт был уже достаточно накален этой неустойчивостью, когда Фридрих-Вильгельм пустился на отчаянный шаг. Король срочно вызвал в Тильзит свою супругу, которой никогда прежде не видел Наполеон, что, впрочем, не мешало ему третировать "амазонку в драгунских штанах" заочно. Император французов внял советам Александра и своего штаба и дал согласие принять Луизу. Хотя это и мало походило на прием. Был Наполеон после верховой прогулки, в простом егерском мундире, с хлыстом в руках. Вот так спрыгнул с разгоряченного коня и предстал перед ослепительной, торжественной красотой.
      Он увидел не королеву Пруссии, а много выше: женщину-королеву!.. Строго говоря, она и была много выше ростом Наполеона. Величественная осанка в сочетании с нежной грацией - первое, что поразило императора. Интимная беседа проходила с глазу на глаз. Продолжалась долго. Для Фридриха-Вильгельма - невыносимо долго. Его придворные устали переживать вместе со своим королем. Нервничал теперь один супруг. Разумеется, за все надо платить, но какова, черт побери, цена!..
      Цена, вероятно, устроила Наполеона. Пруссия получила обратно все, что просила, кроме Магдебурга.
      - Еще немного, и мне пришлось бы уступить и Магдебург! - смеялся потом император в кругу своих маршалов.
      Роль королевы Луизы в Тильзитских переговорах не получила должного отражения в истории, настойчивость Александра стала содержанием особого пункта в договоре, где было сказано, что четыре провинции возвращены Пруссии "из уважения к его величеству Императору Всероссийскому".
      Подаренный ему Мемель Александр вернул королеве Луизе.
      Между Россией и Францией был заключен тайный оборонительный и наступательный союз. Пока тайный.
      Все это пришло и ушло. Но, кто знает, может быть именно там, в Тильзите, Наполеон впервые подумал о своей Жозефине без обычного благоговения и мучительного восторга?...
      Любовь его не угасла - нет, этого не случилось, просто не могло быть. Но что-то ведь и произошло там, в Тильзите, подвигнувшее императора к мысле о разводе. Что-то наверняка ему открылось в Тильзите, где он впервые подумал о том, что императору Франции нужен наследник королевской крови.
      - У политики нет сердца, а есть только голова, вам это должно быть прекрасно известно, - сказал он Жозефине де Богарне, объясняя необходимость развода.
      Это был удар, доведший ее до глубокого обморока. Еще два, еще год назад она бы перенесла его гораздо спокойнее. Но сейчас, когда Жозефина с удивлением для самой себя более не находила своего Бонапарта ни маленьким, ни смешным?.. Впрочем, это необъяснимо. Видимо, с нею тоже что-то произошло за последние годы, хотя и они отнюдь не лишены были случайны романов. Возможно, она, наконец, поняла, что судьба подарила ей великого человека, рядом с которым все остальные - пигмеи? Ведь по-настоящему она жила теперь только его письмами и ожиданием коротких встреч.
      Но у политики, которой жил Бонапарт, не было сердца.
      Жозефина де Богарне это знала.
      В Мальмезон, где она поселилась после развода в подаренном ей дворце, еще приходили письма с личной подписью императора Франции. Жозефина внимательно перечитывала эти письма по многу раз. Время от времени доставала старые, какие сохранились у нее еще с итальянских походов Бонапарта. Снова читала. Сравнивала. Удивлялась. Письма ей казались написанными двумя разными людьми.
      Так, в сущности, оно и было.
      Один из них любил ее, другого любила она.
      Глава шестая ВЕЛИКИЙ ВОСТОК
      Одной своей фразой Александр I повернул ход истории, готовой так удачно сложиться для России и Франции. Фразой о том, что его сестра, великая княжна Анна, не является дочерью императора Павла.
      Черт знает что! Какой-то шталмейстер, можно сказать, конюх - завалил императрицу на кушетку, и вот вам, ваше величество, еще одна принцесса!.. Или этот шустрый гофкурьер Бабкин - тоже ведь, не упустил момента. В результате великий князь Николай Павлович похож на него, как две капли воды.
      Кто там только не заваливал принцессу Вюртембергскую Софию-Доротею-Августу-Луизу, и православии - Марию Федоровну? На каждое имя по соискателю. Четыре сына и шесть дочерей. Когда только и успевала? Худосочному, издерганному Павлу многовато было и одной княгини Гагариной урожденной Лопухиной. А ей каково? Одна приятность, что царь. Прочие отсутствовали начисто: курносый, с большими губами, резко бегущим назад лбом... Это и не лоб вовсе, а одна сплошная лысина. И чьих кровей сам Павел - вот вопрос, если пересчитать всех фаворитов его матери Екатерины II? Русские историки склоняются к тому, что от графа Сергея Салтыкова родила она Павла. Что говорит дотошный Барсков?
      По его словам, Александр III однажды, заперев дверь, и оглядев комнату - не подслушивает ли кто? - попроси I сказать ему всю правду: чей сын был Павел I?
      - Не могу скрыть, ваше величество, - ответил Барсков. - Не исключаю иных версий, но скорее всего прадедом вашего величества был граф Салтыков. Слава тебе, Господи! - воскликнул Александр III, истово перекрестившись. Значит, во мне есть хоть немножко русской крови!..
      Ничего этого у академика Тарле прочитать нельзя. Академик Тарле ненавидит русскую историю. Но русская история это не принцесса Вюртембергская - ей на конюшне подол не задерешь. Любишь ты ее или ненавидишь - она есть громадная часть истории общеевропейской и мировой. Не надо любить, историю чтить надо. Это зеркало всех явлений. А Тарле молодости лет поклонялся "культу героев" Томаса Карлейля, которые якобы и являются единственными творцами истории. Позже поумнел и отказался от Карлейля. И от Томаса Мора отказался с его утопическим "островным социализмом". И к чему пришел, коллекционируя анекдоты?
      К масонским играм пришел приват-доцент Тарле. Вместе с Луначарским, Щеголевым, Богдановичем. И куда они его привели, эти игры? К аресту и высылке из Киева в Варшаву. Гуманность царского правительства не имеет аналогов в мире. Поэтому сегодня Россия не имеет царского правительства. Хотя пользовались его гуманностью все кричавшие о свирепости самодержавия. "Уврачевали Россию", как любил повторять Троцкий, никогда не рассматривавший ее в сфере сколько-нибудь протяженного в двадцатый век исторического процесса. Результат и тут известен: Россия отряхнулась и идет дальше, а Троцкого, как прокаженного, прогнали из всех стран, пока он огромными усилиями не отыскал себе места под мексиканским солнцем.
      Обратимся к фактам биографии товарища Тарле.Масонская карьера рухнула в январе 1930-го, когда он был арестован снова, на сей раз советской властью. Обвинения предъявлены серьезные: в библиотеке Академии наук двенадцать лет скрывали от правительства подлинные экземпляры отречения от престола Николая II и его брата, великого князя Михаила Александровича. С какой целью? Или материалы Департамента полиции, Корпуса жандармов, Охранного отделения и контрразведки, касающиеся, в частности, деятельности масонских лож в России, - зачем они советским академикам? Чтобы глубже понять народный характер Великой французской революции?
      "Ослов и ученых - на середину!" Тарле показал следствию все, что знал, и назвал всех, кого знал по этому делу, получившему название "академического". Потому и наказание определили минимальное - пять лет ссылки в Алма-Ату. Подальше от "Общества друзей Великой французской революции". Случайно ли именно туда, где незадолго до Тарле отсиживался Троцкий? Нет, не случайно. И товарищ Тарле знал, что не случайно. Охотно и полезно сотрудничал с органами и уже в 1932-ом - правда, только в декабре -вернулся в свою ленинградскую квартиру, стал членом Государственного ученого совета. Это означало, что прощен. Но это не означало реабилитирован. Он должен понимать разницу. Понимает ли?
      Поставим вопрос по-другому. У товарища Тарле есть серьезные претензии к советской власти? Таких претензий у него быть не может. Советская власть дает ему больше, чем должна была давать по справедливости.
      А у советской власти есть претензии к товарищу Тарле? Плохо, если сам академик не задумывается над этим вопросом. Почему, к примеру, он на протяжении стольких лет регулярно посещает так называемые "никитинские субботники", но не спешит открыто высказаться против масонской подоплеки этих сборищ? Товарищ Булгаков тоже побывал там и отозвался вполне определенно: "Затхлая, советская, рабская рвань". Возразить ему можно только в одном: рвань там - антисоветская. Но товарищ Булгаков не принимал на себя обязательств строго отделять одно от другого. Товарищ Тарле принял такие обязательства. Булгаков писатель мистический, он по-своему обличает недостатки и уродливые явления в советском обществе, академик Тарле вообще не видит этих недостатков. Почему он их не видит? Считает советскую власть идеальной? Или не отделяет достоинств от недостатков, потому что презирает предмет в целом?
      Приват-доцент Тарле ненавидел русскую историю.
      Советский академик Тарле упрятал эту ненависть в анекдоты.
      Однако соль любого анекдота в том, что все вылезает наружу, как любовник из-под кровати, - в самый неподходящий момент. И тут уже можно смеяться. Могущественный диктатор Франции и повелитель Европы выглядит у Тарле в серьезнейшем по тем временам вопросе династического брака - полным дурачком. Фигаро здесь - Фигаро там. Мечется между русской принцессой Анной Павловной и австрийской эрцгерцогиней Марией-Луизой, терзаясь пугающей мыслью: а ну как откажут жениху? Не придется ли прусскую королеву выменивать у Фридриха за Магдебург?
      Русский двор, утверждает Тарле, отвечал уклончиво, а затем и вовсе настоял на отсрочке, сославшись на молодость принцессы Анны. И якобы взбешенный Наполеон в тот же день запросил австрийского посла в Париже Меттерниха, согласен ли император Франц отдать ему свою дочь Марию-Луизу?
      Спектакль это был. Недоступный, видимо, академическому пониманию. Не домогался Наполеон австриячки, которая когда-нибудь тоже не погнушается обер-конюхом или гофкурьером. Это император Франк навязывал ему через Меттерниха свою шестнадцати летнюю дочь хотя бы "в качестве незаконной супруги". И не существовало в природе более подходящего исторического варианта, чем породнение Бонапарта с Романовыми. Наполеон сознавал это. И Александр тоже. Узнав от русского императора во время следующей встречи в Эрфурте, что существует даже какой-то манифест Екатерины II, подтверждающий незаконное рождение Анны Павловны, Наполеон тем не менее еще колебался. Но рисковать было нельзя. Невозможно даже представить, какой страшный удар обрушился бы на него, если бы по прошествии лет и при благополучном появлении наследника всплыли вдруг документы о настоящем отце русской принцессы - обер-шталмейстере Муханове, который-то и звания статс-секретаря удостоился только ради того, чтобы получить право личного доклада императрице. О чем докладывать? Карета подана и кони бьют копытом?.
      Такие документы всегда таят в себе реальную возможность государственного переворота.Омасоненные академики знали, что делали, когда прятали подлинник отречения Николая II. Нет документа - нет отречения. А свой Романов всегда найдется.
      Рисковать Наполеону в таком деле никак нельзя было. Мало того, что сам он, собственноручно одевший на себя корону французского императора, имел довольно низкое происхождение, так еще и в имератрице обманулась бы Франция. Скандал! На троне восседают сын корсиканского адвоката и дочь русского конюха! Во имя чего он принес в жертву свою любовь к Жозефине?
      Вовсе не обращаться к русскому двору с предложением о династическом браке тоже нельзя. Вся Европа напряженно следила за развязкой и ожидала этого шага, нисколько не сомневаясь, что так оно и будет. И более всех сокрушалась Англия, для которой подобный брак обещал стремительный закат Британской империи. Промолчать и не заметить русской невесты - означало бы поставить в трудное положение Александра I, который вынужден будет рассматривать это как косвенное оскорбление фамилии. И вот он, первый клин, вбитый в союз России и Франции. А уж загнать его поглубже - Англия нашла бы способ.
      Оставалось только разыграть совместный спектакль с торжественными заседаниями высших сановников фанцузского двора по вопросу нового брака и деликатными отговорками со стороны двора русского.Наилучшим выходом из такого тупика явилась бы личная просьба матери великой княжны об отсрочке: дайте, дескать, время ввести в разум девицу, которая еще в куклы играет. Такая просьба и последовала от матери-императрицы Марии Федоровны. Девять дней игрался этот спектакль для Европы, пока Наполеон ждал доставки из Петербурга официальной просьбы об отсрочке. А получив обещанное, тотчас же обратился к австрийскому двору и пренебрежительно отмахнулся от бурных изъявлений восторга и благодарности Франца I, последнего императора "Священной Римской империи" Габсбургов, проигравшего Наполеону четыре войны подряд. Менее всего в этой брачной ситуации Наполеона интересовала эрцгерцогиня Мария-Луиза, с которой он даже не пожелал увидеться до свадьбы. Но других-то держав на континенте не было. Значит, и других невест тоже.
      Напрасно академик Тарле, сославшись в одном-двух местах на крайне отрицательное отношение Наполеона к роли женщины в политике и государстве, практически исключил влияние этой роли на жизнь и судьбу самого Наполеона.Недопустимый подход для историка. Что с того, что Бонапарт, воспитанный на патриархальных корсиканских устоях, видел в женщине к только женщину? Сами-то они интересовались им отнюдь не как мужчиной. Во Франции испокон веку едва ли не все важнейшие государственные вопросы решались через фавориток. И Наполеон Бонапарт здесь не стал исключением.
      Однако и Тарле не делает исключения из усвоенного принципа даже ради Поля Барраса подложившего Жозефину в постель Бонапарту. Раз Наполеон считал, что он оградил политику от вмешательства фавориток, то и академик не ломал себе голову женщинами вокруг Наполеона. А вот товарищу Сталину все же пришлось. И сейчас приходится ломать голову над тем, что хотел сказать ему академик Тарле своей книгой "Наполеон", в которой он выделяет и подчеркивает одни события и столь же старательно умалчивает о других. Чаще не просто умалчивает, а как бы не договаривает до конца. Мол, все так смутно и запутано. И трудно сейчас сказать, почему все-таки Наполеон пошел на Россию... Пройдет время, придут другие историки - они прояснят и распутают. Позиция ему представляется неуязвимой.
      Таким образом академик Тарле как историк заинтересован не в раскрытии объемной истины, а в следовании определенной тенденции. Значит, он ступает в данном случае не как историк, а как идеолог. Что же это за идеология? Чья?
      Прежде чем ответить на такой вопрос, надо разобраться, почему автор сознательно исказил поведение Александра I в течение нескольких лет после покушения на императора Павла. Да и во время самого покушения. Вот этот абзац в рукописи: "Вся Европа знала, что Павла заговорщики задушили после сговора с Александром и что юный царь не посмел после своего воцарения и пальцем тронуть их: ни Палена, ни Бенигсена, ни Зубова, ни Талызина и вообще никого из них, хотя они преспокойно сидели не на "чужой территории", а в Петербурге, и бывали в Зимнем дворце".
      Это неправда. От первого и до последнего слова - неправда. Адмирал де Рибас, пятидесяти одного года, умер при невыясненных обстоятельствах. Граф Пален сбежал в Курляндию. Тридцатилетнего вице-канцлера Никиту Петровича Панина император Александр отставил от всех постов, и до конца жизни тот пребывал в ссылке, так и не будучи прощен. Зубовы уничтожены поодиночке.
      Беннигсена Александр не тронул, это факт. Но факт исключительный, который лишь подтверждает правило. Дело в том, что не осталось вокруг Александра I видных генералов - кто сослан, кто отставлен, кто отравлен, как генерал-лейтенант Талызин. Даже полковник Алексей Татаринов, косвенно примкнувший к заговору, был переведен из гвардии в захудалый армейский полк, а через пять месяцев отставлен вчистую. Ему никогда более не было позволено появляться в Петербурге - какой Зимний дворец? Даже на войну 1812 года он, кадровый офицер, вынужден был записаться рядовым волонтером.
      Фаворит Павла I генерал-квартирмейстер Аракчеев напротив, стал при Александре военным министром На десять часов опоздал он из Гатчины в Петербург, так как по приказу военного губернатора Палена был задержан на заставе и препровожден обратно, иначе не состоялось бы никакое покушение. Будь Аракчеев на месте, никто из заговорщиков не рискнул бы и посмотреть в сторону Михайловского замка. Сидели бы по казематам Петропавловской крепости в ожидании своей участи.
      А у Тарле - все они "преспокойно бывали в Зимнем дворце". Так ошибаться он не мог, даже при столь очевидном игнорировании русской истории. Тут умысел. Или подсказка? Кто из троцкистов "преспокойно" бывает в Кремле? Может быть, товарищ Тарле полагает, что, арестовав в феврале 1934 года членов так называемого "всесоюзного троцкистского центра" и прочих "верных ленинцев", Сталин решил, что с заговорщиками покончено? Или товарищ Сталин не подозревает о существовании верхних этажей оппозиции? Не знает о том, что заместитель наркома иностранных дел Крестинский лично свел в Париже сына Троцкого Льва Седова с главой германского рейхсвера генералом фон Сектом, которому в обмен на поддержку переворота в СССР была обещана Украина? Не догадывается, что глупый Лев Седов всерьез готовит своего друга Зборовского к исторической роли убийцы Сталина?..
      Товарищу Сталину не надо обо всем этом догадываться. Товарищ Сталин знает все. Это Троцкому Нужно было догадаться, что Зборовский - кадровый сотрудник НКВД.
      И все же академику Тарле не следует подсказывать, что, когда и как делать Сталину. Академика Тарле увлекла версия дерзкого похищения герцога Энгиенского из Бадена? Не такое уж оно дерзкое, чтобы им восторгаться. Наполеону и в самом деле ничего не стоило оккупировать весь Баден в течение нескольких часов. Но Мексика - это не Баден. И похищать Троцкого из дома знаменитого Диего Риверы нет никакого смысла. Жена Диего Риверы, двадцативосьмилетняя красавица-актриса Фрида Кало, послушно смирив отвращение к неряшливому, потертому, пожилому Троцкому, настолько вскружила голову этому павиану, что он подробно рассказывает ей обо всех своих планах, связанных с предстоящим взлетом его революционной судьбы в России. "Товарищ Ф." заслуживает достойного поощрения. Но это потом - когда решится вопрос и с самим "любовником революции". Товарищ Сталин любое дело доводит до конца. И не упускает при этом ни одну деталь, какой бы мелкой она ни казалась.
      А деталь в данном случае такая. Тарле подробно описывает, как за три месяца до гибели Павел I Посылает в Париж генерала Спренгпортена для согласования вопроса обмена военнопленными. И практически даже не обмолвился о многочисленных встречах с Наполеоном российского посланника Колычева, на которых решались кардинальные вопросы поворота российской внешней политики. На деле же масон Спренгпортен, убедив Павла в необходимости своей поездки в Париж, искал там контактов с ушедшими в подполье руководителями ложи "Великий Восток". Это свидетельствует о том, насколько всесторонне и тщательно готовился государственный переворот в России, который только в последний момент по воле обстоятельств превратился в дурную импровизацию.
      Совпадение прямо-таки удивительное. Можно подумать, что товарищ Тарле раньше Сталина прочитывает агентурные донесения советской внешней разведки. Например, вот это, последнее:
      "Во французских правительственных кругах распространились сведения о том, что Москва повела решительное наступление на масонские ложи. Высказывается разочарование по поводу того, что последние оказали в целом очень слабое сопротивление. От источника, близкого к кабинету министров, получена информация следующего содержания. В Коминтерне имеется один из высших представителей "Великого Востока", обладающий высоким масонским градусом, - Карл Радек. В первых числах апреля 1936 года Карл Радек отправил в Париж своего ближайшего сотрудника Петерсона, известного по кличке "товарищ Марк". Последний настойчиво убеждал руководителей "Великого Востока Франции" в необходимости сменить политические ориентиры и оказать поддержку Сталину против Гитлера. В противном случае, заявил "товарищ Марк", фюрер расправится с Москвой и поведет наступление против французского масонства. Параллельно "товарищ Марк" посетил ложу "Астрея", членами которой состоят Многие русские эмигранты..."
      На языке Ротшильдов это называется так: не держите яйца в одной корзине. И Троцкий тут уже вне игры. Читать этого Тарле не мог. Значит, остается предположить, что он знал о планируемой масонской миссии Радека в Париж. И запланирована она была Именно в результате того, что "Москва повела решительное наступление на масонские ложи", то есть - в результате разгрома "всесоюзного троцкистского центра". Задержка с осуществлением объясняется сложностью выезда за рубеж, особенно для таких вояжеров, как "товарищ Марк", которому всяческое содействие оказывал советский посол в Берлине товарищ Суриц.
      Ничего, "товарищ Марк" погуляет по Парижу, случайно встретится на Монмартре с Эренбургом и Вернется к своим "братьям" в Москве. Мы позаботимся о том, чтобы своевременно вернулся и товарищ Суриц. И тогда зададим каждому из них очень простой вопрос: так ли неизбежна война Советского Союза с Германией?