- Ты меня прямо-таки выручил! И как выручил! радовался ботаник.- Это ничего, что яблоко сорвано. Оно уже созрело. И мы сейчас же съедим его вместе! А зерна высушим и посадим в оранжерее Малой Луны. Согласен?
      - Согласен, Григорий Антонович! - с облегчением вздохнул Олег.
      В дверь постучали.
      - Ага, вот ты где спрятался! - сказал, входя, Виктор Сергеевич.- С первой минуты и - надоедать людям? А ну, пошли на ужин, пора!
      - Тогда и я с вами,- сказал Рыбкин, и они все вместе вышли из комнаты.
      Столовая небольшая, но зато уютная. Как и подобает - буфет, круглые столики, стулья. Рыбкин и Олег с отцом облюбовали столик возле иллюминатора. Из кухни доносились знакомые вкусные запахи, где-то гудел вентилятор, и по залу растекался свежий ласковый ветерок.
      Интересно, что подадут на ужин? Котлеты? Гуляш? Или антрекот с жареной картошкой? Чай? Припомнив свой неудачный эксперимент с водой в ракете, Олег понял, что ничего подобного не будет. В самом деле, обычные на Земле блюда даже самый ловкий официант не сможет принести из кухни Малой Луны. Разве только в каких-нибудь намагниченных тарелках! Одним словом, ужин ожидался необыкновенный.
      Так оно и было. На стол поставили металлические кастрюльки с наглухо закрытыми крышками и небольшими резиновыми трубками. Олег следил за взрослыми. Рыбкин, не долго думая, подтянул кастрюльку поближе к себе и, взяв в рот трубку, начал сосать. После этого осмелел и Олег. Чудеса! Гречневая каша с кусочками мяса легко побежала в рот.
      - Ух, как вкусно! - воскликнул он, озорно подмигнув отцу и Рыбкину.
      Потом был подан чай - сладкий-сладкий. И не в стаканах, а в эластичных пластмассовых бутылках.
      - Как же его приготовили? - полюбопытствовал Олег.
      - Известно как - на огне! - ответил Виктор Сергеевич.
      - Но, видно, в закрытом бачке?
      - Нет, брат, в простом закрытом бачке готовить тут чай, что по воде вилами писать. Никогда бы ты его не дождался! Почему? Очень просто. Вода кипела бы только на дне бачка, а выше - оставалась бы холодной. Понимаешь, из-за отсутствия силы тяжести в бачке не будет обмена слоев воды: нагретая вода не поднимется вверх, а холодная - не опустится на дно.
      - Да-да,- подхватил мальчик, глядя на отца любознательными глазами.- И как же придумали?
      - Применили закон физики, и будьте добры - чай готов! Чтобы вода перемешивалась и нагревалась равномерно, чайник вращается с плиткой. При этом центробежная сила заменяет исчезнувшую силу тяжести. Невелика хитрость, и вот результаты...
      Мальчик отпивал чай маленькими глотками. Смотрика ты, целая история! А кроме всего - чай такой приятный и отдает запахом земляники. Знакомая "железная" ягода! И тут она незаменима...
      - Сок из мороженой земляники? Да? - спросил Петр Васильевич Бобров у коменданта,- Чудесный напиток!
      - У нас все свежее, товарищ Бобров,- ответил тот.- Мы собираем землянику с собственных плантаций.
      - Вот как? Любопытно! И хорошо растет?
      - Как на дрожжах,- ответил комендант.- Оранжерея - одна из достопримечательностей нашей планетки, гордость Григория Антоновича Рыбкина.- Он кивнул в сторону ученого.- Все сделано по его замыслу...
      - Если хотите, Петр Васильевич, могу показать,отозвался Рыбкин, заканчивая ужин.
      - Буду весьма признателен,- проговорил геолог.
      - И меня возьмите,- попросил Олег.
      Рыбкин кивнул.
      Глава двадцать вторая
      Рыбкин, Бобров и Олег покинули столовую вместе. Сначала они шли .по узкому коридору, потом Рыбкин, открыв массивную дверь, провел их в отсек служебных помещений. Тут было что-то вроде небольшого фойе,
      уютного и красивого. Три-четыре кресла, столик, плюшевый диванчик -вот и вся немудреная обстановка. Стены, покрашенные под цвет летнего неба, создают впечатление простора, покоя.
      От фойе отходили в противоположные стороны коридоры-туннели. В стенах, справа, были прорублены окошки, напоминавшие бойницы. Напротив через опредёленные интервалы чередовались двери служебных помещений и лабораторий. Олег на ходу читал таблички: "Служба Солнца", "Служба планет", "Служба Земли", "Обсерватория", "Физический кабинет", "Химический кабинет"... Подумать только-настоящий научный институт!
      - Вот тут будет работать твой отец,- показал Рыбкин мальчику на химический кабинет;- А это-дверь надУК&мбаорт.
      Бобров даже поубавил магу, услышав последние слова. Он видел схему спутника у Ивана Ивановича, но там этой двери почему-то не заметил. "Хорошо! Надо запомнить",-пронеслось в голове геолога. И он бодро зашагал дальше.
      Еще один поворот, еще одна дверь, на этот раз высокая, стeклянная,- и они очутились в оранжерее;
      -- Назад? -вдруг закричал Рыбкин и, прикрыв рукой рот, отступил за дверь. Олег, ничего не понимая, захлопал глазами. Что такое? Рыбкин с виноватым видом попросил извинения.,
      - Мы чуть не отравились. Понимаете. В оранжерее очень мало кислорода и много углекислоты. Для чего? Чтоб лучше дышалось деревьям и растениям. Так, Олег, что ли? - повернулся он к мальчику.
      - Надо вернуться за костюмами,- живо проговорил Олег.
      - Не обязательно. Мы за полминуты сменим атмосферу.- Рыбкин открыл в стене небольшую дверцу и нажал на какую-то кнопку. В оранжерее послышалось гудение насосов, и вскоре над дверью вспыхнул зеленый огонек.
      - А теперь - пожалуйста! - широким жестом пригласил Рыбкин.
      В лицо пахнуло густым, теплым воздухом с ароматом плодов и диких лесных цветов. Под высоким стеклянным куполом в торжественной тишине дремало зеленое земное царство. Тополи, клены, абрикосы, яблони...
      Олег остановился, зачарованный. Прислушался. Где тот прибойный гул лесной чащи, где ее вечная песня?
      Не шелохнется лес, молчит: он спит! Зеленые кроны некоторых деревьев удивляют своей формой - одни шароподобные, другие в виде зонтиков. Сквозь листву просвечивают шероховатые стволы.
      Припомнились весна, ледоход, таяние снега, звон веселых ручейков, набухающие почки верб, подснежники на лесных полянах. А воздух тут какой! Будто напоен дыханием лесных криниц и ласкового солнечного дня.
      Но нет здесь ни криниц, ни бездонно-высокого неба.
      Стекло светит ярко, но не очень знойно. И не удивительно - под открытыми лучами тут, понятно, ничто бы не росло!
      - Вот, друзья, наше зеленое царство. Песнь природы! - мягко пробасил Григорий Антонович, не сводя глаз с космического сада.
      Бобров подошел к слуцкой березe. Ощупав ствол, листву, он начал присматриваться к ее плодам. Груши висела на упругих ветвях, как маленькие медные колокольчики.
      - Григорий Антонович, видимо, подпорки нужны, - сказал Бобров, показывая на отяжелевшие ветви.
      - Зачем? На нашей планете - невесомость...
      - Ах, чтоб тебя! - незлобиво выругался геолог. Всякий раз забываю... А скажите пожалуйста, космические лучи сюда проникают?
      Рыбкин, шагая по аллее сада, на ходу говорил:
      - Космические лучи! Это, батюшка, страшный наш враг. С ними шутки плохи. Но мы защитили деревья и растения от них. И весьма надежно.
      - А почему вы боитесь их? - поинтересовался Олег.
      Рыбкин усмехнулся.
      - Побоишься, - задумчиво произнес он. - Это, Олег, пули-невидимки. Смертельно опасные.
      - И для человека?
      - Для человека особенно,- ответил ботаник.- Они приходят к нам из далеких глубин космоса, таинственные и могущественные. А как зарождаются неизвестно. Одни говорят - от вспышек новых звезд в далеких галактиках, другие - от воздействия межзвездных электрических полей. Эти лучи - ядра различных элементов, которые летят со скоростью света. Попадая, скажем, в человека, они разбивают молекулы клеток тела, иначе говоря - ионизируют их. А к чему это ведет, сами понимаете: разрушаются клетки нервов или еще хуже - сердечной мышцы, и нет человека. Погибает...
      По спине пробежал холодок. Олег уже с опаской посмотрел на зеленоватый купол оранжереи. Что значит дырявое небо, без воздуха. Мало того, что эти мизерные частицы летят неизвестно откуда, так еще и угрожают убить тебя.
      Но ничего, стекло оранжереи, видно, толстое, надежное, и пусть летят эти посланцы далеких миров. Возможно, когда-нибудь они и понадобятся. Не может быть, чтобы человек не приручил и эту дикую, таинственную энергию.
      Рыбкин шагал по аллее, высокий, прямой, всемогущий, как чародей. Олег, следуя за ним, думал о далеких мирах, где вспыхивают новые и гибнут в страшных катастрофах старые, отжившие свой век солнца-звезды, о Земле, маленькой космической пылинке, на которой буйно расцвела жизнь и соткала из чудесных клеток мудрого царя природы - человека, о длинных бесконечных годах, плывущих над безбрежьем звездных островов Вселенной, над Землей и над родной страной.
      И вдруг - что это? - кустарник впереди зашумел, заволновался. Не только Олег, но и Рыбкин с Бобровым настороженно остановились. На аллею выбежала Надежда Николаевна Хлебникова, розовощекая, стремительная, в белой кофточке и спортивных брюках.
      - Вот где вы попрятались! - весело воскликнула она.- В райском саду. Едва нашла. Тут такие джунгли... Видно, яблоками угощаетесь?
      - Ждали вас, Надежда Николаевна. С какого хотите попробовать - с этого или вон того? - Ботаник показал на низкорослое, усыпанное плодами дерево.
      Хлебникова заколебалась.
      - Тогда я вам преподнесу розу,- сказал Рыбкин, подойдя к следующему, тонкоствольному дереву.- Вы, как женщина, имеете право первой попробовать ее.
      Надежда Николаевна вопросительно глянула на ботаника: не шутит ли он? Рыбкин лукаво улыбался.
      - Ну, хотите? - допытывался он.
      - Вы могли бы предложить такой фокус, Григорий Антонович, Олегу, а не мне! - ответила Хлебникова.- Сорвите розу, я приколю ее на грудь.
      Рыбкин нагнулся к дереву, сорвал плод, похожий на лимон.
      - Пожалуйста,- сказал он с поклоном.- Приколите!
      Бобров и Олег в изумлении переглянулись. Хлебникова даже отступила на шаг.
      - Это роза, говорите?
      - Да, роза! - не без гордости произнес ботаник, любуясь чудесным плодом.-- Возьмите попробуйте!
      -- Я не понимаю...
      - А тут и понимать нечего. Роза теперь стала давать нам плоды. И много плодов - тонны! Вы, верно, не знали: роза - близкая родственница нашим яблоням и грушам. Некогда она ослепила садоводов своими цветами и сотни лет считалась декоративным растением. Мы решили исправить эту некогда допущенную ошибку, улучшить розу, заставить давать нам плоды. И вот видите...
      Надежда Николаевна поднесла розу ко рту. Сочная, сахарная мякоть прямо таяла на зубах.
      - Ну как, сладкая? - спросил Рыбкин.
      - Это что-то... необыкновенное, - проговорила Хлебникова.Кисло-сладкий вкус, запах меда... Просто не верится!
      -- Какие цветочки, такие и ягодки! - довольно произнес Рыбкин, срывая еще два плода и протягивая их Олегу и Боброву.- А теперь, друзья, давайте пройдемся по этой аллее,- пригласил он гостей.
      Деревья стояли, обласканные синеватым мягким светом. Было тихо-тихо, словно перед грозой. Как и на Земле, светило солнце, даже, казалось, припаривало. Но вот беда, ни одного облачка!
      И вдруг какой-то шум... Тихий, тревожный и вместе с тем радостный. Дождь? Не может быть! Бобров, Хлебникова, Олег почти разом подняли головы. Да, из стеклянной полусферы оранжереи сыпались, волнуя слух и сердце, капли дождя. И какой спорый ливень!
      - Прячьтесь! - крикнул Рыбкин и первым побежал под густолистую липу, Несколько капель дождя попали Надежде Николаевне за воротник. Она, как девчонка, завизжала и засуетилась в поисках убежища. Бобров ловко сбросил с себя пиджак и прикрыл плечи девушки. Хлебникова звонко смеялась, должно быть, довольная вниманием геолога.
      Шумел дождь, серебром сверкала сразу посвежевшая листва, воздух словно погустел от приторно-сладкого аромата цветов.
      - Как же падает вода? - спросил Олег у Рыбкина, стоя рядом с ним под липой.
      - Под напором, как в душе. - И часто тут идет дождь? - Два раза в сутки.
      Теперь мальчику стало понятно, почему тут такие пышные и красивые деревья, почему быстрей созревают плоды. Человек сделал все для них - дал солнце, свет, дождь. Кроме того, деревья росли в условиях невесомости. Олег позавидовал Рыбкину: как интересно выводить тут новые сорта плодовых деревьев!..
      Дождь окончился. Погасла над кронами деревьев маленькая солнечная арка - радуга. И она была тут посланцем далекой Земли, счастливой улыбкой жизни.
      Олег выбежал на тропинку, окропленную дождем, и хотел было запрыгать на одной ноге. Забылся парнишка, что это не Земля,- и полетел в высоту, под зеленоватый купол.
      - Олег, не балуй! - строго крикнул Рыбкин,- Здесь акробатика запрещена.
      Мальчик смешно размахивал руками и ногами.
      -- Я нечаянно, Григорий Антонович,- ответил он виновато.- Никак не привыкну.
      Олег подогнул колени под живот, с силой выпростал ноги. Неудача: он поплыл еще выше, под самый купол. Руки коснулись прохладного, толстого стекла - неба оранжереи. Неподалеку торчит скоба. Не долго думая, Олег ухватился за нее рукой. Возле скобы блестит почти прозрачная рама.
      - Не смотри в криницу! - долетел тревожный голос Рыбкина.- Обожжешься!
      Только теперь Олег осознал опасность. Он сильно оттолкнулся от купола и стал опускаться вертикально вниз, на железную полосу тропинки.
      К мальчику подбежал Рыбкин.
      - Ну и озорник! Ты думаешь, что делаешь? - сказал он недовольно.-Криницы в куполе, что кипяток. Сквозь них проходят все лучи солнца, также и ультрафиолетовые! А ну, покажи руки,-- приказал он и, когда Олег выполнил это распоряжение, вдруг нахмурился: - Ай-ай-яй. Да ты же обжегся! Петр Васильевич, Надежда Николаевна, полюбуйтесь-ка.
      Олег испуганно отдернул руку. И правда, правая рука была совсем пунцовая.
      - Ну, поздравляю...- с ласковым упреком сказала Хлебникова.- Первый больной. Придется лечиться, парень. Допрыгался!
      Олег растерянно заморгал глазами.
      - Щиплет руку. Что будет? Это серьезно, Григорий Антонович? - тревожно расспрашивал он.
      Рыбкин похлопал мальчика по плечу.
      - До свадьбы заживет.
      - Я ведь только одну минуту держался.
      - Это твое счастье,-уже совсем спокойно проговорил Рыбкин.-Пошли в санкомнату на перевязку. Рыбкин и его друзья вышли из оранжереи.
      Потом Олег узнал, что криницы, как называл ботаник круглые прозрачные оконца в куполе оранжереи, сделаны специально. Через них на подопытные растения попадают лучи солнца. Деревьям и растениям такое солнце - хоть бы что! Они даже растут быстрей, дают больший урожай и значительно раньше обычного.
      А вот ему, Олегу, чистое космическое солнце не пошло на пользу. Целых четыре дня пришлось ходить с забинтованной рукой.
      Глава двадцать третья
      Идти в каюту не хотелось. Загадки прошедшей ночи насторожили Рендола. Долго оставаться на палубе тоже рискованно. Он почувствовал себя уставшим. Целую ночь не спал! Отдохнуть надо обязательно. Следующая ночь ведь может быть такой же неспокойной и тревожной.
      На верхней палубе было оживленно, шумно. Здесь собирались только богатые, крупного пошиба бизнесмены. Одни, закрыв глаза черными очками, грелись на солнце, другие, удобно откинувшись в шезлонгах, не спеша тянули коктейли и кока-кола, третьи стояли у релингов и любовались пустынным безбрежьем океана.
      Погода стояла штилевая. Океан дремал. Было интересно наблюдать, как он светится, меняя краски и оттенки. Прямо по ходу корабля под солнцем лежала икрящаяся, будто усыпанная алмазами равнина, слева - светло-голубая, позади - темно-зеленая, распоротая надвое широким пенистым следом лайнера.
      Рендол заглянул в самый большой на верхней палубе салон-бар. Он был заполнен лишь наполовину. На эстрадной площадке мяукал и гнусавил джаз. Разомлело и, как показалось Вилли, нехотя танцевали пары. Грустное зрелище!
      Сойдя с эскалатора, Рендол направился к знакомой, с инкрустированной ручкой двери. Резко повернул ключ в замочной скважине. Дверь открылась. Что такое? Под ногами Вилли заметил небольшой синий конверт.
      "Письмо? Ого! Не любовное ли?.." - весело подумал он. Однако, прочитав, не на шутку встревожился.
      "Уважаемый мистер Рендол,- значилось в письме,- считаю джентльменским долгом вас предупредить: вы живете в "каюте смерти". Остерегайтесь!
      Ваш искренний доброжелатель".
      Рендол швырнул письмо на стол, сел, задумался. Неужели он в западне? И ни одной мысли, которая бы успокоила его, подсказала, как выйти из этого положения. Казалось, были приняты все меры предосторожности: и билет куплен тайно, и посадка на электроход произведена в открытом море, без полиции. И вот - на тебе! Специальную каюту подготовили, где он живет по соседству со смертью.
      Однако, если хорошенько вдуматься, все это не так уж и страшно. Враг, конечно, хитер, но действует очень осторожно. Значит, его, Рендола, не так-то просто взять голыми руками.
      Потом мысли потекли по другому руслу. "Хороша-рассуждал он,- меня поселили в "каюте смерти", А может, она была подготовлена кому-нибудь другому? Разве мало в Штатах людей, которых ищут, чтобы убить?"
      Рендол собрался было позвонить администратору электрохода, чтобы попросить сменить каюту, но воздержался. До ночи еще далеко. Кто знает, чем может окончиться этот знойный день.
      - Инженер подошел к иллюминатору, прислонился к стене. С корабля летели вниз спичечные коробки, консервные банки, скомканная бумага...
      Смотреть на это было тошно, и Вилли прилег на диван. Что делать? Он поймал себя на том, что рука потянулась к-телефону. Нет, у администрации помощи просить нельзя. Ясно, как божий день: она тоже замешана в преследовании. "Обойтись своими силами, быть осторожным и бдительным. В крайнем случае применить атомный пистолет..." - молча и твердо решил пассажир из "каюты смерти".
      Потом он снял пиджак и - на этот раз уже с намерением заснуть растянулся на мягком диване. "Днем можно и отдохнуть,- подумал Рендол. К нему даже вернулось бодрое настроение.- Видно, ужасы являются только по ночам. Если так, не беда. Сменю распорядок жизни, и все будет хорошо".
      Рендол закрыл глаза, и образ Нелли, светлый образ жены, возник перед мим.
      "Нелли, моя хорошая, милая Нелли,-шептал он, переполненный большим, теплым чувством.-Знаешь, как тяжко твоему Вилли? Увидимся ли когда-нибудь? А что вы сейчас делаете, мои дорогие, мои любимые крошки - Феми и Джонни? Скорей растите, помните, что ваш добрый, честный отец желал всем людям счастья и радости. Родные, на вас моя надежда: несите в сердцах мечту своего отца, стройте новый мир без обмана и мракобесов. Уничтожайте несправедливость..."
      Это была своеобразная исповедь перед самим собой, перед женой и детьми.
      Вдруг резко зазвонил телефон. Вилли протянул руку к столику, снял с аппарата трубку.
      - Слушаю... А, это вы, Аида! Прийти к вам? Очень важный разговор? О, это интересно, мисс. Остерегаться по дороге?.. Ол райт!
      Инженер медленно положил трубку на рычаг, задумался. Ну вот, ожидается новый поворот событий. Он быстро повязал галстук, набросил пиджак и вышел из каюты.
      Коридор был пустынен. Только на повороте, в сумрачном углу, блеснули огоньки двух сигар. Инженер вздрогнул от недоброго предчувствия. Он заметил двух широкоскулых джентльменов, которые стояли, засунув руки в карманы и широко расставив ноги. Долгим изучающим взглядом они проводили Рендола. Казалось, несколько минут - и судьба его будет решена.
      "Так и есть. Я в западне!" - мелькнула страшная мысль, и он зашагал быстрей.
      Пойдут они за ним или нет? Нет, шагов что-то не слышно.
      Аида поджидала у двери каюты. Она провела инженера в комнату-салон. Он сел напротив нее, доверчиво рассматривая красивое, миловидное лицо своей соотечественницы. Большие карие глаза Айды смотрели спокойно и строго. Только пухлые маленькие руки с зажатым сиреневым платочком выдавали ее волнение.
      Рендол догадался, что предстоит любопытный разговор.
      И вот строгость исчезла с ее лица. Она улыбнулась, подалась вперед и, взяв его за руки, ласково сказала:
      - Вы хорошо сделали, мистер Рендол, что пришли. Будем друзьями!
      Вилли изумленно поднял глаза. Как? Откуда она его знает?
      Чтобы не выдать своей растерянности, он как можно спокойнее спросил:
      - Вы знаете меня?
      - Знаю! - ответила она с гордостью.- И считаю себя счастливой, что встретила вас.
      Рендолу показалось, что какая-то легкая усмешка пробежала по ее .лицу и моментально исчезла. Аида властным, гипнотизирующим взглядом смотрела на него.
      - Меня вызывали в администрацию электрохода, - заговорила она тихо.- И знаете, я никак не могу успокоиться. Мне там наговорили...
      - Чего именно?
      - Мне сказали, что вы организатор крупной диверсии на ракетном заводе компании Уолтера, что вы коммунист. И, кроме того, они выказали удивление: почему вы отказались строить космическую ракету? Красным уже ничем нельзя помочь.
      - Я не понимаю, о чем вы говорите?
      -Судьба советской Малой Луны предрешена,- сказала она и тяжело вздохнула.- Там действуют агенты тайной разведки Штатов!
      Рендол до хруста в пальцах сжал кулаки и побледнел.
      Нет, он уже не скрывал перед спутницей своих возмущенных чувств. Зачем! Теперь он знал, вернее, догадывался, что за особа ведет с ним разговор.
      - Так что же вам посоветовали?
      -- Убить вас! - ответила она просто и рассмеялась, - Чувствуете, что творится на электроходе?
      Аида поднялась с кресла, прошлась по салону, потом вдруг остановилась у стены и равнодушным голосом проговорила:
      - Поверьте, обо всем этом мне очень тяжело рассказывать... Я отказалась принять их предложение. Хотя они и угрожали мне...
      -- Спасибо, мисс, за сообщение,- глядя на ее взволнованное и от этого еще более красивое лицо, ответил Рендол.
      - Я не знаю, есть ли у вас на корабле близкие люди. Если нет, предлагаю свою помощь. Нельзя допустить, чтобы вы попали в их руки. Я слышала о вас: вы - настоящий гражданин Штатов, отличный инженер-изобретатель. Вами гордится наш народ. И скажу правду: я одобряю ваши поступки. Вы идете правильной дорогой. Я хочу быть вашим союзником.
      -- Моим искусственным спутником? - пошутил Рендол.
      - Согласна даже и на это! Только дайте слово, что вы не будете действовать необдуманно. Каждый шаг тут может быть последним.
      Рендол помрачнел,
      Он долго изучал лицо Айды, обдумывая услышанное из ее уст. Что это искреннее признание или тонкий ход опытной разведчицы?
      Говорила она довольно естественно. То гнев и возмущение, то страх и сочувствие светились в ее карих глазах. Да, она действительно волновалась, и голос ее звучал вроде бы искренне. Однако кое-что в ее поведении Рендолу казалось не только наигранным, но и нелогичным. В самом деле, зачем Аида вызвала его по телефону? Она ведь должна понимать, что все разговоры пассажира из "каюты смерти" подслушиваются. Значит, поступая таким образом, она ставила под удар и себя. И наконец, почему так настойчиво напрашивается в союзники? Неужели он такой беззащитный и так нуждается в опеке?
      Рендол встал, взял с дивана шляпу, считая разговор законченным.
      - Я очень благодарен вам, мисс, за ваши заботы обо мне,- сказал он сухо.-- Они стоят всяческой похвалы.
      - Если вы это говорите всерьез, браво, мистер Рендол! - воскликнула Аида и захлопала в ладошки. Вышло у нее это очень мило и непосредственно.
      То ли Рендол был с черствой душой, прозаичного склада человек, то ли еще почему, но на него нисколько не подействовала похвала этой властолюбивой красавицы. Поправляя шляпу на голове, он совершенно спокойно и серьезно произнес:
      - Поверьте, Аида, будь я директором театра, я сделал бы вас первой "звездой", любимицей публики..
      - За что?
      - За тонкую игру, мисс.
      - Мистер Рендод, о чем вы? - тихо спросила Аида и, приблизившись к нему, горько упрекнула: - Вы... вы не верите мне? Что вы подумали, Вилли? Я решительно отказалась от их предложения. Не верите?
      - Сколько они вам предложили? - холодно и жестко спросил Рендол.
      - Двадцать тысяч долларов!
      - И вы отказались? Это же целое состояние...
      - Отказалась! Не надо мне грязных денег... Я не такая, как вы думаете. Ну что ж, вы имеете право думать обо мне, что хотите. Прощайте!..- Она протянула ему свою пухлую ручку, взглянула холодно, отчужденно.
      Рендол попрощался и вышел,
      Глава двадцать четвертая
      Когда Бобров-Назаров устроился в своей каюте, он сел за стол и мысленно оценил положение. Итак, план его удался! В эту минуту, оставшись один, он чувствовал себя настоящим победителем. Как хорошо, что он поселился отдельно. Можно спокойно сидеть, рассуждать и не прикидываться, не играть роль ученого Боброва.
      Назаров припомнил события последних дней. Высадка на парашюте на советской земле... Бегство в грузовике... Прибытие в Киев... Многодневное подкарауливание Боброва и его убийство...
      Наконец, приезд в Москву и полет в ракете на Малую Луну...
      Вряд ли кто из жителей Малой Луны подозревал в нем врага. Это так. Но быть осмотрительным не помешает! Кто знает, как сложатся обстоятельства. Перед посадкой в ракетопорту ему довелось пережить несколько тревожных минут. Од уже, грешным делом, подумал, что те два человека прилетели по его душу. И вдруг они нашла в ракете сына Дрозда!
      Только тогда он с облегчением вздохнул: всякие подозрения снимались!
      И вот он, Назаров, находится в конечном пункте своего нелегкого пути. Он верил, надеялся: события, которые скоро развернутся здесь, войдут в историю. Правда, дьявольски дорого стоила ему вся эта операция Однако он знал, что генерал Коллинг по заслугам оценит его старания.
      Сейчас надо связаться с Коллингом, сообщить ему о своих успехах. Сделать это нетрудно. Малая Луна пролетала как раз над территорией Штатов. Назаров включил телевизор. Он был спокоен -ультракороткие электромагнитные волны телевизионных установок идут только по прямой линии в не могут обогнуть Землю.
      Настройка передатчика телевизора на засекреченную дециметровую волну генерала. Коллинга заняла не больше двух минут.
      Экран вспыхнул, и перед глазами Назарова возникло лицо Коллинга.
      - Хелло, мистер! - приветствовал Назарова генерал.-Как себя чувствуете?
      - Прекрасно, генерал. Готовлюсь к выполнению основного задания. Когда прикажете начинать?
      Коллинг достал из ящика стола лист бумаги с крупно начертанными цифрами. Зашифрованный приказ? Так и есть! "С нашими ракетами вышла задержка. Захватите во что бы то ни стало ракету Советов".
      Назаров в знак согласия кивнул головой. В тот же миг облик генерала исчез и в комнату ворвалась джазовая музыка.
      Неожиданный приказ хозяина немножко обескуражил Назарова. Не так-то легко его выполнить. Что же делать? Захватить пилота-механика и под угрозой смерти .заставить его вылететь с Малой Луны? Или самому овладеть техникой вождения ракеты и удрать?
      С чего начать? Мысли роились в голове, яе давали покоя. Что ни говори; трудно было пробраться сюда, на Малую Луну, но выполнить новый приказ еще труднее. Однако Назаров начал успокаивать самого себя, возлагая надежды на случай.
      Проверив пистолет, вытащенный из двойного дна чемоданчика, он сунул его в задний карман брюк. На всякий случай спрятал отдельно в боковой карман пиджака запасную обойму. Теперь надо ходить только с оружием. Мало ли что может приключиться. Вполне вероятно, что советская контрразведка уже имеет какие-нибудь сведения и предпринимает необходимые шаги... Все может быть! Если же его раскроют, оружие поможет выбраться из беды.
      Назаров заснул в хорошем, приподнятом настроении. Во сне он видел картины своих подвигов на Малой Луне, что-то говорил, кому-то угрожал...
      Глава двадцать пятая
      Новый день на Малой Луне начался с гимна Советского Союза, величественной мелодией приплывшего с родной земли и заполнившего все помещения космической станции.
      Утро! Там, на Земле, оно - свежее, пахучее, росистое - подымается дрожащими сполохами зари, вливается в синий океан неба широкой пунцовой рекой, тревожит и тормошит уснувшие тучки, стелется туманами.
      А здесь утра нет. Но люди знают: оно зовет их к творчеству, к будничным заботам, которые потом, может быть, назовутся настоящими подвигами.
      Слышно, как по коридору прошел неспешными шагами Иван Иванович Денисов. Из открытой двери комнаты Хлебниковой тихо доносится: "Каким ты был, таким остался..." Девушка, видно, грустит по ком-то на Земле. Все может быть - молодость будоражит сердце.
      Рыбкин и Бобров натянули на себя космические костюмы. У них излюбленное утреннее занятие - прогулка. Не спеша идут они по коридору, постукивают тяжелыми металлическими подошвами ботинок.
      - Счастливого пути, друзья! - говорит Виктор Сергеевич Дрозд, выходя из комнаты с, перекинутым через плечо полотенцем.
      - Олег спит еще? - спрашивает Рыбкин, видно, соскучившийся по юному другу. Когда Дрозд утвердительно кивает головой, он ласково добавляет; Пусть спит. Здесь сон весьма полезен,
      - Чем же? - поворачивается к нему Бобров.
      - Он видит Землю, радуется ей,- мечтательно произносит Рыбкин и подходит к двери камеры-шлюза.
      Вскоре шум, суета в коридоре затихают. После завтрака у каждого свои заботы, свое занятие.
      Иван Иванович целыми часами хлопочет возле астрографа и спектрографа, вапаживает их, готовит к работе. Широкое добродушное лицо его светится удовлетворением. Скоро он будет изучать скопления галактик, отыскивать новые острова туманностей, кометы, астероиды, болиды. Отсюда он увидит их такими, каковы они на самом деле, не искаженные земной атмосферой.
      Еcть у него и своя заветная мечта. Издавна не дает ему покоя одна звезда в созвездии Лебедя. Астрономы Пулковской обсерватории, наблюдая за перемещением звезды .№ 61, пришли к мысли, что она имеет планету. Многолетние наблюдения самого Денисова подтверждали этот вывод. Вот если бы отсюда, с Малой Луны, увидеть ее, ту далекую планету!
      Наука прокладывает дорогу человеку. Уже сейчас астрономам надо разведать те уголки межзвездных пространств, куда в поисках жизни и света должны полететь люди. Некоторые полагают, что если Проксима Центавра самая яркая звезда нашего неба - является ближайшей от Солнца, так к ней и нужно направить первые звездолеты. Неверно! Люди полетят к тем звездам и планетам, в экосфере которых будут выявлены условия, необходимые для жизни. А та планетка, которую хотел увидеть Денисов, занимает приблизительно такое же место в звездном небе, как наша Земля. Вот Денисов и вынашивал мечту...