Я повернул ручку настройки. В радиоприемнике послышался треск, шум. Потом зазвучал голос диктора:
      "Слушайте экстренное сообщение Белого дома. Ракета "Анаконда", которая сегодня утром начала посадку на Луну, потерпела аварию. Связь с экипажем пре рвана. Причины аварии неизвестны".
      - Ну вот, то страшное, чего я ожидал, случилось-сказал Денисов тихим голосом. Откинувшись на спинку сидения, он закрыл глаза.
      Признаться, у меня по телу пробежала .холодная дрожь. Вот тебе и космические дороги. Первый полет - и катастрофа... Если нет связи с ракетой, то и думать долго не приходится: она встретилась с крупным метеором.
      До самой Галактики ехали молчаливые, озабоченные.
      Наконец вдали из-за леса показался серый купол обсерватории. Там внимательные глаза телескопов, с неослабевающим вниманием следящие за большой Солнечной Республикой. Неподалеку от обсерватории стоят мощные направляющие антенны радиолокационных установок, радиостанций, космических телепередатчиков.
      Широкое бетонное шоссе круто свернуло в сторону. Реактивный ЗИЛ остановился.
      - Иван Иванович, приехали! - напомнил я Денисову. Он раскрыл глаза, удивленно оглянулся. Конечно, он не спал, а что-то мучительно обдумывал. Выйдя из кабины, Денисов торопливо зашагал по широкой аллее. Куда? Я пошел за ним следом.
      И вот мы сидим в круглом зале, в котором царит полумрак. Вдоль стен щиты управления, огромные матовые экраны. Они пульсируют миллионами разноцветных точек.
      Денисов кивком головы поздоровался с операторами радиолокаторов, сел возле экрана, на котором сразу увидел силуэт "Анаконды".
      -- Сигналов нет? - спросил он.
      - Нет, Иван Иванович,
      Денисов тяжело вздохнул. Он предчувствовал беду, но не такую. По его расчетам, ракета Штатов если и должна была потерпеть аварию, то из-за недохватки топлива. А здесь случилось совсем неожиданное. Погибли люди... Они не успели даже послать в эфир понятное на всех языках "S0S".
      До самого вечера просидел он у аппарата, записывая данные полета ракеты, определяя ее орбиту. Потом поднялся, устало сказал:
      - Завтра ракета разобьется о лунные скалы. Им нужно помочь! Проверьте еще раз и сообщите мне.
      - Хорошо, Иван Иванович,- торопливо проговорил старший оператор.
      И только он подошел к двери, как на щитах вдруг загорелись красные огоньки ламп. В зале послышался какой-то гудок, сбоку вспыхнул небольшой экран телевизофона.
      Я остолбенел от неожиданности. Прямо мне в глаза смотрела Наташа. Лицо ее было взволновано, лихорадочно горели глаза.
      - Начальник операторской! Товарищ начальник,говорила она с каким-то отчаянием в голосе.- С ракеты "Алмаз" идут странные сигналы. Включаю центральный зал. Слушайте! Слушайте!..
      Денисов круто обернулся, вскинул голову. Откудато, как будто из-под потолка, долетал едва слышный голос на английском языке:
      - Откройте дверь "Алмаза". Откройте... задыхаюсь!..
      Глава двадцать первая
      - Роб, я с ума сошел или мне приснилось? Что это придумал Макс? Он же погубил себя,- говорил растерянно Поль Арноль.
      Роб стоял у иллюминатора притихший, задумчивый.
      Сквозь звездную суету черного неба перед ним вырисовывалась фигура больной, обессиленной жены. Не она ли это говорит, шепчет с упреком посиневшими сухими губами:
      - Роб, ты погубил себя...
      Он все-все помнит до мелочей. Эсланда сердцем чуяла беду. Она не была рада тем пятистам долларам, которые он с гордостью вложил в ее руку в день, когда был зачислен в экипаж ракеты.
      - Это нехорошие деньги, раз они заработаны таким способом... Роб, одумайся. Поищи другую работу. Я подожду... Я не умру...
      Она уже не могла говорить, только едва-едва шевелила губами. В груди что-то хрипело, ее бил сухой, мучительный кашель. Эсланда смотрела ему в лицо с мольбой и упреком. Жизнь оставляла ее тело, йдни глаза - глубокие, впалые - еще горели мерцающим огнем, видели свет, людей.
      Он не сдержался, заплакал. Она гладила его волосы, поцеловала в лоб. Уста были холодные, шершавые. Ему показалось, что жена дотронулась ими до сердца. Оно болезненно встрепенулось.
      - Пожалей детей. Погибнешь ты, не дотяну до осени и я. Они останутся сиротами... Роб...
      Обессиленный, убитый горем и грозным страшным предупреждением, он не мог пошевелиться. Он лелеял заманчивые планы, летел, как на крыльях, домой, неся эти деньги, чтобы обрадовать жену, детей. А получилось, что он принес тревогу, мучительные мысли, страх.
      И только когда в узкую, тесную комнату вошел доктор, которого он пригласил по телефону еще в городе, Роб тихо поднялся с кресла, чтобы показать ему больную.
      Он не понес назад денег, не отказался от далекого опасного путешествия. Доктор уверял, что больная поправится, если будет лечиться. А чтобы лечиться, нужно иметь деньги. Это был заколдованный круг, из которого он не мог вырваться...
      - Роб! Черт побери! Ты выводишь меня из терпения! - загремел капитан ракеты.
      Роб сразу оторвался от своих воспоминаний.
      -- Слушаю, сэр!
      - Макс нас покинул. Как ты считаешь. Роб, это хитрость, специальный расчет или сумасшествие? Ответь мне, слышишь!
      На лбу Роба сошлись морщинки. Он провел по ним рукой и, обернувшись к Полю, сказал:
      - Макс - умный человек. Я верю ему. Если он что-нибудь задумал обязательно сделает.
      - В таком случае он может спастись?
      - Да, он может,- подтвердил Роб.
      Поль закусил губу, зло отбросил в сторону записную книжку, которую держал в руках.
      - Негодяй! Он спасся, собака!.. О, небо... А нам придется умирать...
      Роб с отвращением смотрел на капитана. Как быстро слетели с него спесь, самолюбование, чванство. Вот он во всем своем ничтожестве. Это не человек, а зверь. Осужденный на смерть, он негодует из-за того, что кто-то другой оказался счастливее его.
      -- Сэр, успокойтесь,- сказал Роб.- Я молюсь о Максе. Да-да, молюсь. Пусть он выживет, доберется до советской ракеты. Увидите, если счастье нас не оставило, он поможет нам. "Макс! Макс! Доброго тебе пути, друг,мысленно добавил он.- Если мы погибнем, ты расскажешь о нас. Расскажи все-все и - самое главное - зайди к моей семье, низко поклонись жене, детям. Пусть не ждут меня, не осуждают. Мы сами себе вырыли могилу..."
      - Он поможет... Черта с два! Я хочу видеть его здесь, свернуть ему шею! Это он виноват во всем, он... Прохлопал ушами - и вот... Куда мы летим, куда? кричал Арноль, брызгая слюной и бросаясь то к иллюминатору, то к пульту управления.
      Неожиданно от сильного толчка он оторвался от намагниченного пола и повис в воздухе. Судорожно взмахивая руками, он еще громче закричал:
      - Роб! Я погибаю, не видишь, пучеглазый черт. Я куда-то лечу... Спасай!..
      Робу даже смешно стало. Скажи, до чего доводит человека страх перед смертью. Он схватил Поля за руки, помог ему сесть в кресло штурмана, привязал ремнями.
      Поль широко раскрытыми глазами смотрел на Роба, как будто видел его впервые.
      - Роб! Где ты? Ты не удрал еще, собака? - с прежней злобой, но более тихим и спокойным голосом спросил капитан ракеты.
      - Что вы, сэр? Куда удирать? От смерти не убежишь, если она совсем близко.
      - Нет, ты хитришь! Ты что-то задумал! - бесновался Поль.- Я знаю вас. Вы хотите погубить Штаты.
      - Выпейте вина, сэр.- Роб протянул ему резиновую бутылку.- Вам станет лучше.
      Поль жадно припал к бутылке. Зтем швырнул ее в угол каюты и затих, уставившись себе под ноги. Казалось, он был углублен в какие-то тяжелые -вычисления.
      Так прошло несколько длинных, мучительных минут. Роб внимательно наблюдал за капитаном. Наконец Поль, быстро подняв голову, бросил лихорадочный взгляд в его сторону и, освободившись от застежек, встал. Слегка пошатываясь, он направился к задней стенке каюты, достал ключ и открыл какой-то секретный ящик.
      Что он задумал? Нет, это не обман зрения - Роб увидел в руках у Поля небольшой тупорылый пистолет.
      Поль медленно закрыл ящик, круто повернулся.
      В его кошачьих глазах блестели холодные льдинки ненависти. Видимо, ему еще была чужда мысль о близкой смерти. Он что-то задумал. А что? Может, решил убить его, Роба, чтобы знать, что он умирает здесь, в этом черном подземелье Вселенной, последним. Для чего же понадобилось ему оружие? Роб застыл в напряженном ожидании.
      - Роб,- властно и сурово загремел Поль.- Ты видишь вот эту штуку?
      - Вижу, сэр,- покорно ответил тот.
      - Я приказываю тебе думать!
      - О чем, сэр?
      - О нашем спасении. Даю ровно сто двадцать минут. Если ничего не придумаешь, убью. Засекаю время! - И он, усевшись на диван, стал помахивать зажатым в руке пистолетом.
      Нельзя сказать, чтобы Роб испугался. Однако он довольно поспешно поднялся на ноги, окинул каюту долгим, изучающим взглядом. Умереть ему было не страшно, но умирать от пули этого негодяя не хотелось.
      Роб подошел к штурманской рубке. Большая часть приборов работала. В исправности была также портативная электронная машина. На стене висела огромная карта участка неба, который занимали Земля и Луна. Теперь она была особенно важной.
      Конечно, сначала нужно было определить путь ракеты, расстояние до Луны, учесть притяжение, скорость полета и только после этого делать какие-то выводы, принимать решения.
      Эллипс, который делала ракета вокруг Луны, заметно сузился. Намного уменьшилось расстояние до огромного сияющего холодным светом шара. Когда его закрывала тень и он светился одной узкой стороной, казалось, что ракета летит навстречу скале, отломанной от какой-то удивительной серебристой горы. Неприятный холодок страха охватывал сердце. В небольшой телескоп были видны все подробности ландшафта. Хотелось крикнуть во весь голос:
      "Луна, ты же дочь Земли, почему ты такая суровая, жестокая, почему ты стала мертвой каменной грудой? Где твоя вода, воздух? Где твои леса, реки, бурные моря? Если ты уснула, проснись! Прими нас, несчастных. Слышишь, мы просим тебя!.."
      Но каменная глыба с острыми скалами и унылыми провалами цирков молчаливо проплывала за широким иллюминатором.
      Роб тяжело вздохнул, записал последнюю цифру сделанных измерений. Теперь заработала электронная машина. Минута - и вот уже получен окончательный расчет. Роб снял ленту, невольно зажмурился. На ней был выведен их смертный приговор. Лучше бы не знать, когда пробьет их час, потому что легче умереть вдруг, неожиданно.
      Но рядом сидит Поль Арноль. Слышно, как тяжело он дышит, поворачивается в кресле. Вурдалак! Перед тем как умереть, он хочет видеть чужую смерть. Тысяча чертей! Этого не случится. Он, Роб, попробует еще бороться и что-нибудь предпринять.
      Сколько же остается времени? Он раскрыл глаза и застыл от ужаса. Поль Арноль более снисходителен, чем смерть. Она требовала своих жертв ровно через тридцать минут!
      В первую минуту у него перехватило дыхание и он не мог произнести ни слова. Пересилив оцепенение, Роб медленно и совсем, казалось, равнодушно сказал:
      - Капитан, дела наши плохи, через тридцать минут ракета похоронит нас под камнями Альп.
      - Проклятие! - выругался Поль.- Роб, как же идти на тот свет живым? Ты не боишься? Скажи?
      - Странный вопрос, сэр,- ответил он.- Я ведь тоже человек.
      - Что же делать, Роб? Ты башковитый, подумай! Иначе выброшу за борт.
      - Хо, капитан! - вдруг радостно захохотал Роб. - Хорошо вы придумали: щуку пустить в воду.
      - Что ты болтаешь, глупец? Чего смеешься? - загремел на всю каюту Поль с нескрываемой злостью.
      - У нас есть возможность сохранить себе жизнь, капитан.
      - Пустые слова. Ты испытываешь меня, Роб. Смотри, твоя насмешка будет дорого стоить. Первым откроешь дверь в преисподнюю.
      - Я это знаю, сэр. Нам нужно торопиться...
      - Куда?
      - Делать на Луне посадку.- И Роб объяснил свой смелый план.
      У Поля вспыхнули глаза. Черт побери, еще есть искорка надежды! И в самом деле, как это просто и умно. Они захватят с собой баллоны с воздухом, выпрыгнут из ракеты и самостоятельно пойдут на посадку. Это не так уж и трудно: у них за спиной надежные реактивные аппараты. Жизнь будет продлена еще на два - три дня. Целая вечность!
      - О, слава всевышнему! -с облегчением вздохнул Поль.- Мы умрем, Роб, в кратере Коперника под флагом Штатов. Где бы ни высадились, мы должны дойти туда. Слышишь, Роб!
      -- Слышу, сэр. На сборы остается двадцать минут. Нужно в последний раз подкрепиться...
      - Мудрое решение,- подхватил Поль, и они, усевшись за специальный столик, начали усердно набивать животы.
      Тоска по родной Земле охватила сердце Роба. Он представил себе на мгновение шумные, оживленные улицы и площади городов, праздничные толпы людей. Там из раскрытых окон домов льется музыка, доносится смех, песни. Там - радость, счастье, веселье... Как это все далеко и недосягаемо для них!
      Пленники Луны! Они хотели первыми ступить на ее поверхность, нарушить своими шагами вечную тишину мертвой пустыни. И первыми стали жертвами... Было мучительно сознавать свою осужденность, бессилие.
      В тесной, залитой ослепительным светом каюте стояла тишина. Слышно было только, как энергично работали челюсти. Поль торопился, глотал пищу целыми кусками, не пережевывая. Никто в мире, видимо, так не старался быть перед смертью сытым, как он.
      Робу казалось, что все это происходит в каком-то кошмарном сне. Он тоже торопился: стрелки часов неумолимо отсчитывали минуты.
      - Капитан, пора! - вскочил он наконец с кресла.- В запасе у нас только семь минут. Смотрите под ракетой Луна.
      В самом деле, за толстым стеклом иллюминаторов звездная дорожка в черной бездне сменилась причудливыми очертаниями мертвой планеты.
      Поль затолкал в рот последнюю плитку шоколада, вытер губы и, схватив бутылку с водой, всю до дна выпил.
      Надевая костюм, он приказал:
      - Роб! Я вынесу баллоны с воздухом. Захвати
      сколько сможешь шоколада и воды. Понятно?
      - Да, сэр!
      - Пошли!
      Автоматически открылась дверь люка-шлюза. Роб в последний раз обвел глазами уютную каюту, которая так хорошо служила им во время путешествия. Для чего они хотят обмануть себя? Разве можно успокоить сердце тем, что на несколько часов будет отдалена смерть? Не лучше ли умереть здесь, в привычной обстановке каюты, а не в тяжелом неуклюжем костюме, в котором придется мучиться, голодать и, наконец, задохнуться от недостатка воздуха.
      - Может, останемся в ракете, капитан? - нерешительно спросил Роб.
      - Прыгай! - крикнул в микрофон Поль и первым вылетел в пространство.
      Роб почувствовал, как какая-то теплая, легкая струя омыла сердце. В глаза ударили искрящиеся потоки света. Внизу поворачивалась голыми каменными боками Луна. Все было видно до мелочей. Вот кратеры Геродот и Аристарх. Дальше простерлась знакомая равнина Моря Дождей.
      И всюду, куда ни глянь, круги и овалы цирков большие, средних размеров и совсем маленькие, как воронки от взрывов. Казалось, это был какой-то полигон, на котором испытывались атомные бомбы.
      - Роб, клянусь небом, ты заморочил мне голову,закричал в микрофон Поль.
      - А что такое, капитан?
      - Я забыл пистолет...- Поль произнес это таким растерянным, тревожным голосом, как будто оставил в ракете все свое состояние.
      Роб ничего не ответил, только оглянулся и укоризненно посмотрел на скрюченную неловкую фигуру капитана. Они летели на высоте ста километров. Впереди небесных путников медленно двигалась металлическая громада космического корабля.
      - Капитан, пора! - закричал Роб и включил свой реактивный двигатель, чтобы затормозить полет.
      Сразу показалось, будто он попал в воду и с трудом пробирается вперед. Костюм плотно облепил тело, сжал его. Скорость сокращалась. Ракета, наоборот, как бы ускорила полет, стремительнее понеслась вдаль и вскоре исчезла из виду.
      Два человека, будто два удивительных крылатых существа из какого-то фантастического мира, парили над унылой каменистой пустыней Луны.
      Глава двадцать вторая
      У него ослабли руки и ноги. Весь он дрожал. Голова полнилась назойливым, протяжным звоном. Но человек еще находил в себе силы и тихо шевелил губами. Может, он прощался с друзьями, с невестой или вымаливал у врага пощаду? Нет, он, как несчастный замерзающий нищий, стоял перед тяжелой бронированной дверью и умолял спасти его. Только спасти...
      Звон в голове становился все более назойливым. Вот опять глаза подернуло туманом. Сердце в груди трепещет, как раненая, обессилевшая птица. Скоро конец.
      Но еще нужно вымолвить слово, еще...
      Он шептал что-то и смотрел все время в одну точку. Она вспыхивала перед ним искоркой надежды, заставляла страдать, бороться, жить.
      Сколько прошло времени, человек не знал. Но он догадывался и даже ощущал, как постепенно смыкалась вокруг него тьма, как гасли разбросанные в безбрежном безвоздушном океане звезды. Вдруг - внезапное удивительное облегчение во всем теле, приятная усталость охватила ноги, голову. Он засыпал, вернее, умирал...
      И все же глаза человека с мольбой и надеждой продолжали шарить по двери ракеты. То ли взгляд этот был таким гипнотическим, то ли отрывочные слова услышали на Земле, но вдруг...
      Да-да, ручка, наконец, повернулась, и человек увидел перед собой овальное отверстие камеры-шлюза. Он заморгал глазами, веря и не веря в это неожиданное чудо. "Это все обман, галлюцинация,- уверял он себя.- Это напоследок так жестоко шутит со мною жизнь..."
      Чтобы убедиться в том, что на самом деле люк открыт, нужно напрячь силы и заставить себя двигаться. А как не хочется этого делать! Приятно лежать, не шевелясь, ни о чем не думая.
      Но человек еще был жив. И он хотел жить! Машинально напряглись мускулы его ног, он вздохнул глубоко-глубоко, так, что жгучая боль пронизала грудь, и сделал осторожное движение к спасительному отверстию. Вытянутые вперед руки оперлись о стальную обшивку дверцы, и человек - головой вперед - вплыл в камеру-шлюз.
      В то же мгновение дверь закрылась. Сбоку что-то зашуршало, загудело. Человек инстинктивным движением руки нажал на специальный клапан шлема. Шлем открылся, и человек, обессиленно скользя по стене, сполз на пол. Ему показалось, что он провалился куда-то в бездну...
      Очнулся он неожиданно. Что это? Где-то вверху над ним двигаются прохладные плотные тучи, шелестит напористый ветер и неподалеку по крыше какого-то здания постукивают тугие капли дождя. Счастливая улыбка мелькнула на его устах. Человек не мог пошевелиться, раскрыть глаза, боясь, что вдруг все это исчезнет и снова к нему вернутся мучения, страх, смерть...
      Он никогда не замечал раньше вкуса воздуха и был уверен, что воздух не имеет вкуса. Как бы не так! Теперь он знает, что воздух и сладок, и душист, и свеж, как ключевая вода.
      Мало-помалу к человеку возвращалась жизнь, силы, мысли. Он уже различал удары сердца. Уже руки и ноги могли свободно двигаться, их сковывала только тяжелая одежда.
      Человек поднялся. Теперь это был уже не просто человек, а Макс Велл, мученик и все же удачник, бывший штурман ракеты "Анаконда". Расправив плечи, он сбросил космический костюм. Камера-шлюз была полна воздуха. Это он оживил Макса, вернул ему силы. Осмотревшись, Макс нажал на зеленую кнопку. Тотчас же бесшумно раздвинулись створки в стене, и он торопливо шагнул в каюту ракеты.
      Прямо перед ним - пульт управления: множество разных циферблатов, лампочек и рычагов. Потом взгляд остановился на маленьком ящичке, в котором лежали яблоки и черная резиновая бутылка. Макса как бы ктото подтолкнул вперед: он вдруг почувствовал тупую, тошнотворную боль в желудке. Это были муки голода.
      Он ничего не ел больше двух суток. Сразу же его охватило жадное, неутолимое желание: есть, есть! Он жадно схватил яблоко, откусил и стал запивать шоколадным молоком из черной бутылки. Макс пил, утоляя жажду и голод, и не мог нарадоваться своему неожиданному спасению.
      Только что он был осужден на смерть, беспомощно бился, зажатый костлявыми лапами, и вот его услышали, пришли на подмогу, спасли!..
      Свет, тепло, воздух... Ты можешь отдохнуть. Макс Велл! Выходит, тебя заранее тут ждали? Смотрите, даже приготовлены яблоки, молоко. А если поискать, то и еще что-нибудь найдется... Ракета "красных", но бог подумал о тебе, Макс Велл!
      И вдруг неожиданный удар по голове сбил Макса с ног. Он, как подкошенный, свалился на пол. Руки инстинктивно вцепились в какую-то металлическую скобу.
      Не поворачивая головы, Макс прислушался. Почему же ничто не валится на него, не трещит, не грохочет? Если бы произошло столкновение с метеоритом, в одно мгновение исчез бы из каюты воздух. Но Макс свободно дышит, и вокруг царит прежняя тишина.
      Значит, это не катастрофа. Он хотел обернуться, чтобы осмотреть каюту, и тут же затаил дыхание. За спиной отчетливо послышались чьи-то шаги.
      Мать родная! Неужели он здесь не один, неужели попал к кому-то в гости?
      В предчувствии следующего удара Макс напряг мускулы, подтянул к груди ноги. Но, видимо, его больше не собирались бить. Кто-то склонился над ним и тяжело задышал в самое ухо.
      Что за чудо? Его целуют? Нет, это не ошибка! Он отчетливо почувствовал на своей щеке прикосновение мокрых губ. Макс скосил глаз и моментально вскочил на ноги. Перед ним, медленно раскачиваясь коротким туловищем, стояла... обезьяна.
      Некоторое время они смотрели друг на друга, пораженные неожиданностью встречи.
      Макс отодвинулся в сторону, зло выругался. Обезьяна тоже завизжала что-то свое, замотала головой. Не иначе, она обижалась, что нарушили ее покой, отняли завтрак.
      Макс некоторое время смотрел на кривляния обезьяны, потом от души рассмеялся.
      Если подумать, не такая уж и плохая у него спутница. Заботясь о ней, люди, конечно, заготовили немало разных продуктов. Значит, здесь можно будет жить без тревоги и особенных забот довольно долго. Хвала тебе, небо, хвала!
      - Ну, Чита, расскажи, что ты здесь делаешь? - спросил насмешливо Макс.- Какие у тебя обязанности?
      Обезьяна гневно махала лапами, недовольно щелкала зубами.
      - Проспала завтрак? - с выражением сочувствия на лице сказал Макс.- А как тебя кормят?
      Он подошел к ящику, осмотрел его. Это был специальный автомат, который в определенное время выставлял для обезьяны необходимую пищу. Как он действует, нетрудно было догадаться.
      Макс нажал на перламутровую кнопку - и сразу же на столе появились бутылка и банан. Обезьяна, увидев угощение, радостно завизжала, ловко схватила все в лапы и, отскочив в угол, начала жадно пить и есть.
      - Ну, теперь довольна? - добродушно бросил в ее сторону новый житель каюты.
      Она молчала, усердно расправляясь с бананом и молоком.
      Макс заинтересовался пультом управления. Он подошел к нему, привычно опустился в кресло, потянулся рукой к одному из приборов и только теперь заметил, что пульт управления находится за прозрачным толстым стеклом. Макс улыбнулся: конечно же, нельзя передавать обезьяне управление ракетой.
      Через минуту справа на стенке что-то тихо затрещало. Макс обернулся. Прямо перед ним светился телевизионный экран. Оттуда на него смотрели светлые строгие глаза девушки.
      - Хэлло, мистер! Как чувствуете себя? - спросила она по-английски.
      - О, мисс, как в раю. Я обязан вам жизнью. Не знаю даже, как благодарить вас.
      - Вам не скучно?
      - Нисколько, мисс,- и, улыбнувшись, Макс показал на обезьяну.- Разве не видите, у меня такая веселая спутница... Правда, я не могу ей ничего рассказать о моих приключениях... Быть может, вы послушаете, мисс?
      - С удовольствием, мистер,- ответила девушка.- Если вы не возражаете, я запишу ваш рассказ на пленку.
      Макс в знак согласия кивнул головой, удобнее уселся в кресле, готовясь начать рассказ об удивительном путешествии.
      Глава двадцать третья
      Сенсационная весть облетела весь мир. Везде только и говорили, что о Максе, о его необычайном приключении. Человек в космосе пересел на другую ракету, спасся от неминуемой смерти... Это было невероятно! Во всех газетах всех стран на первых полосах печатались интервью Макса Велла, которые он давал с борта советской автоматической ракеты "Алмаз".
      Много высказывалось разных догадок, делалось предположений о дальнейшей судьбе его коллег - Поля Арноля и Роба Питерса.
      Как никогда, в те дни было оживленно в городке астрономических институтов, обсерваторий и специальных школ по космонавигации - Галактике. Здесь каждый был внимательным слушателем и зрителем "Последних известий" и все подолгу толпились у выставленных на улице телеэкранов. Новости поступали часто, вызывая новые споры, предположения...
      Иван Иванович Денисов позвонил из Института межпланетных сообщений в космопорт и предупредил Олега и Виктора, чтобы те никуда не отлучались, были начеку. С минуты на минуту ожидалось из Москвы заветное разрешение старт, полет, путешествие на Луну, поиски ракеты, спасение Макса Велла...
      Звонок Ивана Ивановича не застал друзей врасплох: они, как всегда, были заняты своим будничным делом.
      Работали Олег и Виктор вместе в небольшой учебной комнате, отведенной специально для них. Юноши успели уже обжиться на новом месте, и все здесь было им мило и дорого: портреты Циолковского и Гагарина на стенах, высокие зашторенные окна, телевизор иа красивой подставке...
      Ровно в восемь утра, после зарядки, Виктор развертывал карту, подготавливал циркуль и цветные карандаши, Олег раскрывал толстый, в коленкоровом переплете журнал - и трудовой день начинался.
      Сегодня ребята решили еще раз проверить, какие метеорные потоки могут встретиться на их трассе в ближайшие дни. Виктор в полосатой тельняшке что-то нервно чертил на карте неба. Олег в белом кителе, при галстуке сидел у окна и просматривал принесенные из обсерватории сводки. Строго сжатые губы, задумчивый, сосредоточенный взгляд подчеркивали внутреннюю собранность юноши.
      Провести корабль в безбрежном океане всемирного пространства не простое дело. Это не плавание в обыкновенном море, где каждый пункт давно изведан, каждый остров нанесен на карту. Если ты ведешь корабль, внимательно смотри на компас, знай скорость хода, и в любое время ты можешь точно сказать, когда, в котором часу придешь в нужный порт.
      В космосе же ничто не стоит на месте. Все там: Земля, Солнце, планеты, мириады метеоритов от мизерных пылинок до огромных скалистых обломков - все летит, кружится, прокладывает себе пути. Ими, управляют, их ведут вперед сложнейшие законы небесной механики.
      Мы часто любуемся Луной, подолгу в ясные ночи наблюдаем за ней. И кажется, что ночное светило, которое так величественно и торжественно сияет над нашей головой, совершает очень простое странствие по небу. Но это не так. Оказывается, чтобы предсказать ее будущий путь, ученым приходится делать сложнейшие вычисления. Нужно учесть добрую сотню больших и во много раз больше второстепенных причин, которые влияют на движение Луны.
      Со скоростью 30 километров в секунду летит по своей орбите Земля. Все время меняет свое место и Луна. Фактически, чтобы попасть в нее, нужно метко прицелиться. Корабль, который прилетит к пункту рассчитанной встречи, скажем, на минуту позже, чем нужно, не найдет своего космодрома. Придется догонять Луну или возвращаться назад на Землю. Такой просчет может дорого стоить. Вот где нужны бдительность, точность, твердая рука, надежный глаз.
      Сделав какие-то записи, Олег отложил в сторону сводки, пододвинулся к Виктору и стал разглядывать карту. На ней в загадочном лабиринте переплетались десятки разноцветных линий и штрихов. Одни из них показывали поля притяжения планет, Солнца, другие их пути в океане космического пространства.
      А что означают эти пунктирные линии? Как не понять - это потоки метеоритов. Они являются своеобразными облаками в космосе.
      - Значит, с 20 по 30 июня на Землю выпадают боотиды,- задумчиво проговорил Олег.
      - Из созвездия Волопаса,- подтвердил Виктор.
      - Самый большой звездный дождь от них наблюдался в 1944 году. Если верно, что основная масса боотидов пролетает возле Земли через каждые 20 лет, тогда...- он умолк на минуту и озабоченно провел рукой по лбу. Потом, обернувшись к Виктору, окончил: Нужно держать ухо востро.
      - Как ни держи ухо, а если суждено встретиться с ними, встретимся. Судьбу не обойдешь. Если бы от меня зависело, я назначил бы полет на февраль и март месяцы. Тогда можно было бы не бояться встреч в небе. Так нет же, нужно куда-то торопиться...
      - Что ты говоришь, Виктор?! - вскинул глаза на друга Олег.- Как же не торопиться? Люди гибнут, просят помощи. А у нас ракета уже готова. Боотиды не так уж и страшны. Видишь, они проходят возле Земли узкой полосой, ее легко можно "пробить", если вылететь ровно в полдень. Смотри, эта трасса самая надежная,- показал он пальцем на жирную коричневую линию на карте.
      - Это как сказать,- возразил Виктор.- Я слышал, Денисов говорил, что поток боотидов очень изменчив и в этом году может близко подойти к орбите Земли. Это должно нас насторожить...
      - Это правильно,- согласился Олег.- Но я не верю в большую опасность. Скажу тебе другое. Многие наши ученые думают, что большая часть метеоров не куски камней и Железняков, а крупинки льда замерзших газов. Если это так, обшивка корабля - надежная наша защита. И учти еще магнитно-электронные пушки.
      - Мало они помогут, если встретится целая скала. В таких случаях выручают только руки и глаза.
      - Конечно,- согласился Олег.- Для чего же мы будем в ракете? Долетим, Виктор, долетим! - шутливо сказал он.- Если ты в ракете, можно считать, что победа обеспечена.
      Виктор с упреком посмотрел на друга.
      -- Смеешься? - спросил он тихо.
      - Нисколько. Тебе же имя дано в честь победы, - разъяснил Олег.
      - А-а-а! - Довольная улыбка расплылась по лицу Виктора.- Виктор, Виктория... Победа... И в самом деле, это обнадеживает.
      Неожиданно дверь в комнату открылась, и парни увидели на пороге Ивана Ивановича Денисова. Он был в парусиновом светлом костюме, сидевшем на нем немного мешковато, в легкой шляпе из рисовой соломки. Профессор был чем-то взволнован. Он осмотрел прищуренными глазами комнату, снял шляпу и, бодро взмахнув ею, подошел к парням.