В кабинете остались двое - сенатор и Билли Спайт. Сенатор, заложив пальцы за борта жилетки, несколько раз привстал на носки и расправил сутулые плечи. Билли Спайт выжидательно следил за ним.
      - Вы поняли меня, Билли? Нет! Жа-аль... Это - ход конем. Это маленькая жертва, к которой призвал меня бог. Я заткнул им глотки, этим дармоедам! И выиграл три месяца.
      - Догадываюсь, сэр...- неуверенно проговорил Билли.
      - Вы еще и тугодум, мистер Спайт. В три месяца мы закончим строительство космической ракеты "Анаконда". Мы должны обогнать русских и попасть на Луну первыми.
      Билли Спайт старался сохранять спокойствие, хотя и сразу понял, что придется перестраивать всю работу на заводе: снова начнется спешка, тревожные дни.
      - Вы что, испугались? - всматриваясь в лицо управляющего, спросил сенатор.- Не справитесь? Скажите откровенно. Я ведь...
      - Этого никогда не было, сэр,- угодливо ответил Спайт.- Ваши слова наши дела!
      Сенатор возбужденно зашагал по кабинету. Он говорил, говорил... Потом подошел к окну, круто повернулся.
      - Включите телевизор. Проверьте, возвратились ли рабочие в цехи.
      Управляющий с неожиданным для его лет проворством исполнил приказ хозяина. Щелчок - вспыхнул экран. Цех № 1, цех № 2...
      - Рабочие успокоились, сэр, станки работают...
      - Я хочу пройти по цехам,- вдруг сказал сенатор, останавливаясь посреди комнаты.- Проводите меня!
      - Я к вашим услугам, сэр.
      Эллипсовидная из пенопласта калитка автоматически открылась, и они вошли в цех. Над головой висела выгнутая между двумя высокими стенами стеклянная крыша, переплетенная паутиной металлических конструкций. В цехе было тяжело дышать. Работали станки-автоматы, гудели моторы. Посреди цеха шла длинная лента конвейера.
      Сенатор постоял минуту, осматриваясь, затем взмахнул тростью и бодро зашагал вперед. Почти никто из рабочих не обращал на него внимания. Подбегали только мастера и вместе со Спайтом направлялись вслед за сенатором, готовые ответить на любой вопрос босса.
      Обходя длинный ряд станков, сенатор то и дело останавливался. Постоит, опершись на трость, подумает о чем-то и идет дальше. Со стороны можно было подумать, что он любуется работой машин, которые сами вращали сверла, вырезывали канавки на деталях, переносили их на ленту транспортера. Сенатор был горд: он владел всеми этими умными механизмами. Но еще больше согревала его душу мысль о своей всесильной власти над людьми, которые обслуживают эту технику, Возле маленького столика стоял рослый юноша в коричневом комбинезоне. Он держал в руках какой-то валик и улыбался. Уолтер приказал Спайту подозвать рабочего.
      Тот медленно подошел и с улыбкой сказал:
      - Чем могу служить, сэр?
      В глазах Уолтера запрыгали холодные искорки.
      - Почему ты смеешься, дурак? - почти закричал он.
      -- Мне весело, вот я и улыбаюсь,- ответил рабочий.- Я уверен, что за это наш уважаемый Билли Спайт не оштрафует.
      - Наглый щенок! - прошипел сенатор.- Ты забыл, что праздные шутки на предприятиях моей компании раз и навсегда запрещены? Мне тут нужны только руки и мускулы. Ступай прочь! - распорядился он в сердцах.
      Юноша повернулся и, беззаботно насвистывая мотив "Крошка Дженни", зашагал к столику.
      Билли Спайт растерянно заморгал безресничными веками: дьявол подсунул боссу этого бестолкового молокососа! Сегодня ему, Билли, весь день не везет. Ну ладно, парень этот еще наплачется!..
      Уолтер стукнул тростью и, указав ею на станки, спросил:
      - Мистер Спайт, вы ничего не замечаете?
      - Это автоматическая линия, сэр,- услужливо ответил управляющий.
      Сенатор повертел головой.
      - Вы - слепец, Билли, вы ничего не видите дальше своего носа,недовольно пробурчал он.- Ваши рабочие работают и улыбаются. А почему? Сенатор обвел взглядом весь цех.- Смотрите: стены розовые, станины станков - красные. Любо посмотреть, а? Не хватает только красного флага! Неужели вы не понимаете, что красный цвет вызывает коммунистические настроения и неповиновение? Вы ограниченный человек, Спайт. Из-за вас я теряю доллары...
      Управляющий склонил голову:
      - Виноват, сэр...
      - Рабочих нужно приучать не к улыбкам и шуткам,- поучал сенатор.Тогда у них никогда не возникнут мысли o забастовках. Советую вам сегодня же перекрасить стены цехов в черный цвет, станки и машины - в зеленый. Слышите? Вы сами завтра скажете, насколько я практичный и прозорливый человек.
      Билли Спайт почтительно заглянул в глаза хозяину.
      - Все будет сделано, сэр!
      - Вот это разговор,-- приходя в равновесие, ответил Уолтер.- Что ж, на сегодня хватит,
      Глава седьмая
      Скоростной экспресс мчался легко и быстро: его вел атомный локомотив. Хромированный, яркий, с округлым корпусом, он напоминал скорее всего ракету.
      Вслед за локомотивом, радуя взор широкими овальными окнами и блеском лакированных крыш, катились вагоны. Они были двухэтажными, но казались не очень высокими. Широкая - более четырех метров - колея позволяла конструкторам удобно распланировать всю площадь вагонов.
      Купе нижнего этажа оборудованы, как судовые каюты-люкс,- со столиками, диванами и гардеробами для одежды. Пассажир может принять ванну, хорошо отдохнуть.
      На втором этаже размещены комфортабельные салоны, кинозал, ресторан.
      Наташа ехала в купе одна. Прошло уже больше часа, как она выехала из Минска, но путешествие ей не только не надоело, а, наоборот, становилось все интересней и даже очаровывало.
      За окном кружились, уплывая назад, неповторимые белорусские ландшафты. Экспресс то вдруг стремительно пролетал по узким коридорам темных боров, то властно вздымался на зеленовато-рыжие пригорки, To грохотал между тяжелых ферм мостов и вырывался на луговой простор. ..
      Хотя в купе веяло покоем, уютом, тишиной, в душе, возникало ощущение стремительного полета. Можно было включить телевизор и посмотреть передачу из любого города этих краев, но иное привлекало Наташу.
      Она стояла возле окна и никак не могла оторвать взгляда от весеннего раздолья. Поля уже почти очистились от обильных в ту зиму снегов. Возле самого железнодорожного полотна вилась проселочная дорога. На ней то там, то здесь вспыхивали серебристые зеркала полноводных луж, в которые смотрелись белые, вымытые первыми дождями облака.
      Весна... Пробуждалась природа, дышало теплом небо. Для Наташи эта весна была по-особому прекрасной: девушка ехала навстречу своему будущему.
      Ничто так не волнует человека, как предчувствие перемены в жизни. Возникают новые и новые мысли, планы, предположения. Человека всегда манит что-то новое, неизведанное. Он стремится в грядущее время всеми силами души. Но не всегда прекрасные мысли сбываются. Жизнь идет извилистыми тропами и требует от людей не одних только мечтаний, а поступков, действий, борьбы.
      Под вечер у самого горизонта возникли окутанные тучками очертания высотных зданий. Приближалась Москва.
      Перестук колес на стрелках. Разветвление десятков рельсовых путей - и экспресс остановился. Наташа первой выбежала на платформу вокзала. Теплый весенний ветер мягко ударил в лицо, распахнул полы пальто. Весна и Москва было от чего закружиться голове. Ведь Наташа так ждала этой встречи...
      Людской поток вынес ее к метро. Москвичи - народ торопливый, и Наташа вдруг тоже заспешила. Взбежав на дорожку эскалатора, вдруг вспомнила, что совсем близко, на Арбате, живет ее подруга Зина Кужель. "Заеду посмотрю",решила Наташа.
      Когда она подходила к легкому зданию, облицованному плитами уральского Лабрадора, солнце уже садплось. Камень горел багрянцем. Наташа поднялась на лифте на двадцатый этаж и здесь лицом к лицу встретилась с подругой.
      -- Зина!
      - Наташка! - воскликнула та, не веря своим глазам.- Ты ли это?
      Они поцеловались, и Зина отступила на несколько шагов, чтобы лучше рассмотреть подругу.
      - Вот какая ты стала! Повзрослела, стала красивее и даже, кажется, вытянулась.
      Наташа отмахнулась.
      - Это каблуки. Уже не расту. Растут только годы - и впрямь взрослеем... Веди показывай, где живешь. И лучше о себе расскажи. Может, есть причина поздравить? - хитровато намекнула Наташа.
      - Ой, не говори, Наташка. Рано вроде бы замуж. А? И страшно. А вдруг ошибешься... В век электронных машин, знаешь, нельзя ошибаться... Вот мое жилище,сказала Зина, пропуская вперед подружку.- Скромно, но одной хорошо.
      В комнате было уютно и пахло мягкими духами.
      Здесь, возле небольшого стола стояли два стула, над аккуратной чистенькой кроватью висело круглое зеркало, в углу - диванчик с двумя вышитыми подушками.
      - В самом деле хорошо. Удобно, тихо, уютно,- искренне призналась Наташа.- В Минске у меня тоже была комната. А вот уюта недоставало...
      Черные ниточки Зининых бровей взметнулись, выражая удивление. Она подошла к подруге, взяла за руку, спросила:
      - Ты говоришь о Минске... в прошлом времени: "была"?
      - Да, я в Минск больше не вернусь. Так уж получилось... Хочешь, расскажу кое-что?
      - Подожди, я поставлю кофе,- прервала ее подруга,- Ты с дороги, проголодалась поди. За столом и расскажешь.
      Наташа осталась в комнате одна. Сначала она рассматривала вышитые цветы на подушках, потом подошла к столу, заметив на нем портрет подруги. Зина на фотографии, прищурив глаза, лукаво улыбалась. Ничего не скажешь, красивая! Наташа невольно протянула руку к портрету, и вдруг из-под рамки выпал конверт. Она было хотела положить его на место, но одного взгляда хватило ей, чтобы прочитать в нижнем углу конверта два слова: "Виктор Машук..."
      Наташу будто кто-то ударил по щекам. Виктор пишет письма Зине?! Задрожали руки. Лицо вспыхнуло огнем.
      В коридоре послышались шаги. Наташа поставила на место рамку с портретом, провела ладонью по лицу. Удастся ли ей скрыть свое волнение?
      Зина, мурлыкая новый мотивчик, вошла в комнату, ловко накрыла стол, достала из небольшого шкафчика чашки с блюдечками.
      - Ну, вот и готово!
      Наташе все здесь уже казалось чужим. Хотелось поскорее выбежать на свежий воздух, на улицу. Но так ли все это, как она думает? Может, Виктор написал Зине деловое письмо. Может, оно первое и последнее. Конечно, так оно и есть - он ведь признавался в глубокой и искренней любви к ней, Наташе! Эта мысль немного успокоила ее. Она вздохнула и спросила:
      - Тебе Виктор часто пишет?
      - Часто,- улыбнулась подруга.- У меня писем целая пачка накопилась. После того, как вы поссорились, он пишет только мне и, когда бывает в Москве, заходит.
      - Поссорились? - удивилась Наташа и тут же спохватилась - она же выдавала себя! Чтобы успокоить подружку, она печально добавила: Получилось очень несуразно, из-за пустяка...- Потом, минуту помолчав, резко повернулась к Зине.- Покажи, пожалуйста, хоть одно письмо. Ты можешь это сделать?
      Зина встряхнула черными волосами.
      -- А почему же нет? Могу. Пишет он красиво, от сердца...
      Зина открыла чемоданчик, достала несколько разноцветных конвертов. С нарочитой гордостью в звонком голосе прочитала:
      "Я полюбил тебя с первого взгляда. Я тогда уже понял: нелегко мне будет завоевать тебя. Так оно и получилось. Ты была жестокой, недоступной. Но это меня еще больше разжигало. Бурная юношеская влюбленность сменилась настоящей любовью. Я не жил, а мучился. Ты упрекала меня Наташей. Что ты, голубка! Разве можно сравнить ее с тобой. Она - обыкновенная, как и все. В ней нет ничего особенного. Я не любил ее, а только был благодарен ей за спасение..."
      - Довольно! - глухо проговорила Наташа и выхватила из рук подружки письмо, исписанное ровными, аккуратно выведенными строчками.- Это ложь! Мне стыдно слушать! Если хочешь знать - мы никогда с ним не ссорились, он мне до последнего времени писал такие же письма. Пойми, Зина, так поступают...Наташа хотела сказать "нечестные", но произнесла иное: - так поступают не совсем честные люди..
      Зина отшатнулась, опустилась на кровать.
      - Я тебе не верю,- с трудом проговорила она.- Покажи письма!
      - У меня их не меньше, чем у тебя, Зина,- как будто жалуясь, сказала Наташа.- И тебе и мне он лгал.- Она открыла свою сумку, достала перевязанную красной лентой пачку аккуратно сложенных писем.- На, полюбуйся!..
      Зина лихорадочно развернула первый попавшийся листок. Да, это была правда! Зачем он все это делал? Зачем давал клятвы и обещания? Ему хотелось насмеяться над девичьей гордостью...
      - Негодяй! - сказала она тихо и отвернулась от окна.
      Наступили сумерки. Небо посинело. Сюда, на двадцатый этаж, едва долетал шум автомашин и троллейбусов с улицы. Там, внизу, жил своей привычной веселой жизнью многолюдный Арбат - любимец москвичей. Зина смотрела на выступ дома, что стоял на другой стороне улицы, на каменные изваяния каких-то фигур, с давних пор застывшие возле портика. В молчании прошло несколько томительных минут.
      - Тебе тяжело? - вдруг спросила Наташа, обнимая подругу за плечи.- Мне тоже. Не будем думать об этом. Вон и кофе остывает...
      А себе она твердила одно: "Успокойся, Натка, возьми себя в руки. Натка, не распускай нюни..."
      - Знаешь, давай-ка выпьем, Наташа, не кофе, а "Мукузани",- вдруг сказала Зина и, принужденно улыбаясь, добавила: - Есть такое грузинское вино "Мукузани".
      - Я твоя гостья. Что поставишь на стол, то и хорошо.
      Как все необычно в жизни: случится у тебя горе тоскуешь, терзаешься, не находишь места. Все, кажется, кончено. Но стоит пойти к друзьям, открыть перед ними Дyшy рассказать о невыразимой боли, как сразу же становится легче, будто друзья берут на свои плечи часть тяжелой ноши.
      Что-то подобное происходило и с Наташей.
      Девушки сидели за столом, сначала молчаливые, задумчивые, не находя для продолжения беседы ни слов, ни чувств. Потом что-то сказала Зина, Наташа ей поддакнула - и вновь слово за слово потекла задушевная беседа.
      Незаметно, исподволь они вернулись к наболевшей теме и сошлись на том, что письма Виктора нужно уничтожить, сжечь.
      Так и сделали. Не долго думая, Зина зажгла газовую плитку, и через минуту, будто совершая какой-то таинственный обряд, они держали над синим трепещущим пламенем аккуратно исписанные листки. Пламя, гудя, бежало вверх по бумаге - и мгновенно таяли, исчезая, коварные строки...
      Глава восьмая
      Поль Арноль, прогуливаясь по Пятой авеню, заходил в магазины и пристально высматривал среди многочисленных сувениров какую-нибудь оригинальную безделушку. Он хотел сделать подарок. Кому? Конечно, Элси! Поль подолгу маячил у роскошных витрин, бравурно напевая какую-то песенку. Но пока ничего подходящего не попадалось. Диадемы, сверкающие изумрудами, золотые, тонкой работы браслеты, традиционные сережки - все это старо, банально.
      Поль вышел из магазина и медленно зашагал вдоль улицы, раздумывая, куда бы еще заглянуть. В это время, скрипя тормозами, перед самым его носом остановился коричневый лимузин. Раскрылась дверца, и элегантный мужчина с круглым лицом и усиками, кивнув Полю, как давнишнему приятелю, протянул визитную карточку.
      Поль не успел ничего толком сообразить, как машина, с места набрав скорость, исчезла, точно ракета.
      "Что за чертовщина!" -хотел воскликнуть Поль.
      Но, посмотрев на карточку, он увидел броскую надпись:
      "Мы - Сегодня, Завтра, Навсегда!"
      "Боже, это ведь девиз Черного Легиона!"
      Поль едва не пустился в пляс от радости. Ему хорошо был известен смысл этого таинственного послания. Еще бы, он так давно его ждал! И вдруг он вспомнил: сегодня назначено свидание с Элси! Что делать? Она будет ждать, волноваться. Ну и пусть! В этом случае любовь не должна приниматься в расчет.
      Как только стемнело, Поль на собственной машине выехал за город. На окраине парка, в тени платанов, стоял трехэтажный каменный дом. Он снизу доверху был оплетен диким виноградом, от него веяло какой-то таинственностью, суровостью.
      Поль остановил машину и вышел.
      Вокруг царила тишина. Над зданием крикливо и ярко вспыхивали неоновые огни. "Святой Дракон" эмблема Черного Легиона, которой поклонялись все его рыцари,- яркими вспышками освещал прилегающие аллеи. Поль постоял несколько минут, присматриваясь к игре света и тьмы, затем бодро зашагал к парадному подъезду.
      Дверь широко распахнулась, и он вошел в просторный зал. Тут царил полумрак. Посреди зала, как над могилой, возвышался стеклянный светящийся крест. Человека, впервые входящего сюда, охватывала ледяная жуть. Но Поль не трус, чтобы замедлять шаг и чеголибо бояться. Он направился прямо к кресту, вокруг которого сидело человек тридцать странно одетых людей. Все как один - в белых островерхих капюшонах и в длинных, наброшенных на плечи мантиях. Застывшие, окаменелые лица, острые, пронизывающие насквозь взгляды. И странно - ни единого шороха, ни единого движения в этом похожем на склеп зале. Казалось, здесь сидели какие-то призраки, вызванные заклинанием всемогущего мага.
      Но эти призраки дышали тем же воздухом, что и люди, ходили по земле, пили и ели, сплетничали, кощунствовали, любили. Они вели тщательно замаскированную, мало понятную для других жизнь. Многие из них занимали ответственные государственные посты, держали в руках бразды правления полиции, судов, вершили судьбы сотен и тысяч людей.
      Поль Арноль узнал среди легионеров Горного Барса, который в отличие от других лидеров легиона был облачен в красную, сверкающую золотыми блестками мантию. Поль высоко поднял голову и, сделав рукой приветственный знак, остановился. Зал с черными людьми таинственно молчал.
      - Брат, скажи, зачем ты сюда пришел? - неожиданно спросил один из призраков, сидевших возле самого креста.
      - За венцом славы, братья! - выкрикнул Поль и с радостью почувствовал, что его нисколько не испугала эта необычная толпа людей.
      - Был ли ты всегда верен Богу, Штатам, Легиону? - послышался после продолжительного молчания новый вопрос.
      - Да, был! Свидетели тому Небо и моя совесть!
      -- Брат, подойди к кресту,- сказал Горный Барс шамкающим ртом, в котором блеснули золотые зубы.
      Легионеры сидели один возле другого, образуя правильный круг. После команды Горного Барса их строй немедленно разомкнулся, и Поль Арноль шагнул в середину круга.
      Сердце Поля затрепетало. Вот она, торжественная минута! На полу что-то прошуршало. Поль заметил, как кто-то проворно разостлал перед его ногами огромную шкуру тигра. Он сразу же все сообразил и послушно упал на колени. Светлые и рыжие тигровые полосы заплясали в глазах...
      Ну конечно, все происходит так, как он и предполагал. Как важно для него, Поля, в эти последние минуты не сорваться на каком-нибудь пустяке, не оконфузиться.
      Красный свет от креста лился прямо в лицо. Поль прикрыл глаза, и ему вдруг почудилось, что вокруг течет кровь. Нет, он не испугался этого. Нисколько! Он хорошо знал, что кровь при известных обстоятельствах сулит богатство и славу. О, в этом деле он не наивный мальчик!
      Поль обвел заискивающе-почтительным взглядом рыцарей Легиона. Они были неподвижны, как статуи.
      Они ждали. На скамье возле каждого лежали направленные в центр круга пистолеты.
      - Брат Арноль,- сказал Горный Барс,- мы, рыцари Великого Легиона, видим в твоем лице верного и искреннего друга. У тебя крепкое слово, верный глаз, закаленное сердце. Ты достоин своих великих предков, Скажи, мы правильно думаем о тебе?
      - Правильно! - сразу же ответил Поль.- Я буду таким...
      - Все присутствующие здесь братья -а воины за правду и справедливость. Ты разделяешь эти великие человеческие идеалы?
      - Да! - торжественно и высокопарно произнес Поль.
      - Коль так, ты должен знать наши задачи. Слушай и запоминай! Мы, рыцари Черного Легиона, взяли на себя великую миссию провести грешную Землю через чистилище атомного огня и пепла. Негры, евреи и красная нечисть должны исчезнуть. Штаты и вся Земля - для белых! Это наш священный завет, и мы ведем борьбу ради него. Скажи, брат, ты веришь в правоту и грядущее торжество нашего дела?
      - Верю, братья!
      Горный Барс встал со своего кресла. Он сбросил с плеч мантию, и все увидели на его груди огромный золотой крест. В скупом красном свете он засверкал ярко и зловеще.
      Горячим, устремленным вверх взглядом Поль смотрел на властелина Легиона. Движения Горного Барса были неторопливы, полны величественного покоя. Он снял крест и, окропив голову Поля какой-то водой, осенил его заветным знамением.
      Поль покорно склонил долу очи и замер. Вот он сейчас пройдет через Великое Признание - и ему откроется новый, удивительный мир.
      Закончив таинственный обряд, Горный Барс что-то пошептал вполголоса, затем требовательно прокаркал:
      - Брат наш, чтобы не искусил тебя дьявол, испей собственной крови. И достань ее без ножа!
      Поль сначала не понял приказа Великого властелина и растерянно оглянулся. В высоком полусумрачном зале стояла напряженная тишина. Сквозь прорези белых капюшонов с немым любопытством смотрели на него глаза черных неподвижных фигур.
      И в тот же момент Поль как бы пробудился. Он понял, что должен сейчас сделать ответственный, самый важный шаг в своей жизни. Мгновенно созрел ясный и точный план. Одним ловким и точным движением он закасал рукав нейлоновой рубахи и, нацелившись, как шакал, на локтевой сгиб, где, явственно синея, пульсировала вена, хватанул ее зубами. В лицо ударила струёй кровь. Поль инстинктивно отдернул назад голову и закрыл глаза. Но тут же, боясь показаться малодушным, припал губами к ране.
      По залу пролетел одобрительный гул. Через минуту в круг черных балахонов вбежал юркий человек. Он остановился возле Поля, схватил его руку и начал старательно перевязывать.
      Поль, тряхнув головой, оглянулся на Горного Барса. Властелин Легиона снова встал со своего кресла и замахал перед лицом Поля золотым крестом.
      - Встань, рыцарь Легиона! - воскликнул он с радостным воодушевлением.Будь всегда готов бороться за Штаты, за господство белых, за Черный Легион!
      В зале зашумели. Черные люди-уроды в одном стремительном порыве протянули к Полю Арнолю руки, которые в красном свете зажженного креста казались обагренными кровью.
      - Поздравляем тебя, брат! Поздравляем! - кричали они наперебой.- Ты теперь наш - кровью и телом.
      Черный круг балахонов разомкнулся, и тот же юркий человечек сунул в руки Полю небольшой сверток.
      Поль развернул его и обрадованно улыбнулся: перед ним лежало одеяние рыцаря Черного Легиона. Суетясь и путаясь в длинных полах, он накинул на плечи легкую прорезиненную мантию. Затем натянул на голову капюшон и смешался с толпой своих новых братьев.
      И вдруг над островерхими капюшонами поднялся крест Горного Барса.
      - Братья, подождите! - крикнул он строго, загораживая путь к выходу.Подождите,- повторил лидер Легиона черных призраков.- Еще не все сделано. Мы приняли в свои ряды нового рыцаря. Брат,- обратился он к Полю,- знаешь ли ты хоть одного из наших врагов?
      Нет, Поль не вздрогнул, не растерялся от неожиданного вопроса. Если говорить правду, он его ждал, внутренне приготовился к ответу.
      - Братья! Славные Рыцари! -- подняв руку, заговорил он взволнованно.Я знаю много врагов! Мои враги - наши враги. Сегодня, как мне стало известно, в дансинге "Капитель" собираются черномазые слушать своего певца Томсона. Цель их сборища очевидна - они готовят предательский заговор против Америки.
      Горный Барс, приподняв огромную голову, спрятанную под островерхим капюшоном, обвел легионеров долгим испытующим взглядом.
      - Кто хочет быть героем, прославить вовеки свое имя? - спросил он.Братья мои, обращаюсь к вам!
      Вверх поднялись крепко сжатые кулаки. Грозно сверкнули вороненой сталью пистолеты. Со всех сторон послышались возгласы:
      - Смерть черным свиньям! Смерть!
      Среди диких злобствующих голосов нетрудно было отличить пронзительно-ликующий тенор Поля. Как же, он был на высоте счастья! Прием его в когорту невидимой империи прошел как нельзя более благополучно.
      Неоновый крест медленно и неслышно поднялся над черной озверелой толпой и поплыл к выходу. Все понимали - церемониал окончен. Неуклюжие фигуры двигались плотной угрожающей стеной.
      Черные призраки шли уничтожать жизнь,
      Глава девятая
      Массивная, осиянная блеском никеля центрифуга лихорадочно вращалась. Не было слышно ни шороха, ни малейшего гула. В сторонке, за двумя столиками, покрытыми обыкновенной клеенкой, восседали три человека в белых халатах. Прошло несколько минут. Вот высокий мужчина, подняв руку, посмотрел на часы и взмахнул флажком. Центрифуга остановилась. В одной из ее стенок распахнулся широкий люк, и на бетонную площадку вышли два молодых парня.
      Лица у них были потные, усталые. К парням подбежали врачи, стали осматривать приборы, прикрепленные к их рукам и груди.
      - Голова не болит?
      - Тошноты нет?
      - Равновесия не потеряли? - сыпались вопросы врачей,
      Парни глядели друг на друга, весело улыбаясь. Первого, с рыжим чубом, узнать легко. Это - Виктор Машук. И второй парень - белобрысый, с медленными и уверенными движениями,- наш старый знакомый. Это Олег Дрозд, который, еще будучи пионером, летал на космическом корабле. На нем - легкая куртка с небольшими лацканами, зеленый шлея. Лицо задумчивое, веснушчатое, глаза смотрят остро, с любопытством...
      Они давно знакомы. Олег первый узнал в товарище Витьку Водяного, с которым они так необычно встретились во время путешествия по озерам Белоруссии.
      Только что им пришлось выдержать большую перегрузку, давление крови увеличилось, пульс стал чаще, но оба чувствовали себя хорошо.
      Такой тренировкой они занимаются третью неделю, и уже заметно, что их организмы в новых, необычных условиях все меньше и меньше устают. Парни радовались. Как же! Они кандидаты в экипаж первой космической ракеты, которая должна достигнуть Луны.
      - Смотри,- показал Олег Дрозд на шкалу специального прибора, висевшего у него на груди,- сегодня я весил 295 килограммов. И знаешь - ничего. Только с глазами не мог справиться - закрылись веки и, хоть ты плачь, не мог раскрыть...
      Виктор Машук пригладил рукой волосы и, посматривая на высокого мужчину в халате, сказал:
      - Я не чувствую усталости, но почему-то очень захотелось спать.
      - Все понятно,- сразу же ответил тот.- У вас, молодой человек, частит сердце. Вы перед тренировкой не отдыхали. Да?
      - Возможно.
      - Смотрите, чтобы больше этого не было. Приказываю вам сейчас же покинуть тренировочную станцию и ехать в санаторий. Завтра повторная тренировка. Понятно? А у вас,- повернулся доктор к Олегу,- пока все в порядке. Держитесь! Вы будете первым кандидатом в штурманы корабля.
      Парни распрощались и пошли в павильон переодеваться. Вышли оттуда в летной форме и направились к автостраде. Неподалеку, на бетонной площадке, стояла каплеподобная, с хвостовым оперением машина. Длинный кузов, из легкой и прочной пластмассы отливал синевой. Но где же в машине дверца? Как ее найти и открыть. Виктор Машук нажимает кнопку - и дверца, почти незаметная на гладкой обтекаемой поверхности кузова, услужливо распахивается. Просто, удобно и хорошо!
      Олег сел за руль, Виктор, как обычно, устроился рядом с ним. Выехав на магистраль, Олег включил автомат управления. Так надежнее и удобнее: ведь машина мчится со скоростью более 200 километров в час!
      Рокота мотора не слышно. Под бетон дороги уложены электрические кабели. Токи высокой частоты образуют переменное магнитное поле, которое и возбуждает ток в двигателе.
      Приятно ехать в такой стремительной наземной ракете. С непривычным металлическим шелестом свистит ветер. Шипят, будто сердясь, резиновые шины. А посмотри по сторонам - и не различишь деревьев и кустов: они слились воедино, образовав бегущую светло-зеленую полосу, которая делается вдруг то ярче, шире, то, наоборот, становится узкой, прерывистой.
      Олег включил телевизор. Прямо перед Виктором засветилось окошечко экрана. Выступала молодая певица - мелодичный, высокий голос.
      Виктор закрыл от удовольствия глаза, задумался.
      Голос певицы очень похож на Наташин. Где она теперь? Вчера Виктор узнал, что ее пригласили на работу в Галактику. Хорошо ли это? Мысли бегут и бегут, как бесконечная лента дороги за окном...
      Кто-то легко коснулся его плеча. Конечно, это Олег. Виктор открыл глаза. С экрана в упор на него уставилась певица: я, мол, так стараюсь, а ты и не слушаешь...
      Но не из-за певицы потревожил Олег друга.
      - Виктор, взгляни,- показал он куда-то в сторону,- не наш ли это Иван Иванович?
      Виктор повернулся и замер: над пшеничным полем парили, как птицы, двое мужчин.
      - Конечно, это Денисов! - обрадовался Виктор.
      - Передай, пожалуйста, ему привет,- попросил Олег.
      Виктор наклонился к щитку, нажал на блестящую пуговку. Экран телевизора погас. Вместо него загорелся зеленый глазок рации.
      - Иван Иванович, мы вас узнали,- проговорил в микрофон Виктор.- Куда торопитесь? Олег Дрозд шлет вам привет.
      - Олег? - сразу же послышался из динамика мягкий густой голос.Голубчик, где ты?
      - Мы на шоссе, в машине,- ответил Олег.
      - Приказываю сейчас же остановиться!
      - Хорошо, Иван Иванович. Мы вас ждем.
      Олег включил торможение. Машина замедлила ход, остановилась. Парни вышли из кабины. Невдалеке от дороги белела стволами небольшая березовая рощица. Ветра не было, но оттуда долетал таинственный шепот листвы. В ветвях деревьев распевали птицы.
      Виктор и Олег перешли на другую сторону дороги. Вдали отчетливо вырисовывались две фигуры. Они приближались быстро и уверенно. Вот уже можно рассмотреть лица путешественников, прикрытые прозрачными колпаками. Иван Иванович Денисов радостно улыбается, приветливо машет рукой.
      Наконец воздушные путешественники плавно спланировали и опустились на землю. Парни побежали им навстречу.
      На Денисове и его спутнике были надеты алюминиевые ободы наподобие спасательных кругов. Ни крыльев, ни пропеллера! Подъемную силу создавал дисковый реактивный двигатель. Он не сложен по устройству, легок, удобен и в последнее время стал незаменимым для небольших загородных путешествий и прогулок.