Илиада. Одиссея

Область Деметры любимую, матерь овец Итонею,

Травами тучный Птелей и Антрон, омываемый морем, —

Сих ополчения Протесилай предводил браноносный

В жизни своей; но его уже черная держит могила.

700 В Филаке он и супругу, с душою растерзанной, бросил,

Бросил и дом полуконченный: пал, пораженный дарданцем,

Первый от всех аргивян с корабля соскочивший на берег.

Рать не была без вождя, но по нем воздыхали дружины;

Их же к сражениям строил Подаркес, Ареева отрасль,

705 Сын Филакида Ификла, владетеля стад среброрунных,

Брат однокровный героя, бесстрашного Протесилая,

Но летами юнейший; и старше его и сильнее

Протесилай воинственный был; потерявши героя,

Рать не нуждалась в вожде, но о нем воздыхали, о храбром;

710 Сорок за ним кораблей, под дружиной, примчалося черных.

В Форах живущих и вкруг при Бебеидском озере светлом,

Беб населявших, Глафиры и град Ияолк пышнозданный,

Быстрых одиннадцать мчалось судов; предводил же Эвмел их,

Сын Адмета любимый, который рожден им с Алкестой,

715 Дивной женою, прекраснейшей всех из Пелиевых дщерей.

Живших в Мефоне, и окрест Фавмакии нивы пахавших,

Чад Мелибеи, и живших в полях Олизона суровых, —

Сих племена Филоктет предводитель, стрелец превосходный,

Вел на семи кораблях; пятьдесят воссидело на каждом

720 Сильных гребцов и стрелами искусных жестоко сражаться.

Но лежал предводитель на острове Лемне священном

В тяжких страданиях, где он оставлен сынами ахеян,

Мучимый язвою злой, нанесенною пагубной гидрой.

Там лежал он, страдалец. Но скоро ахейские мужи,

725 Скоро при черных судах о царе Филоктете воспомнят.

Рать не была без вождя, но желала вождя Филоктета.

Медон над нею начальствовал, сын Оилея побочный,

Коего с Реной младою родил Оилей градоборец.

Триккой владевший народ, и Ифомой высокоутесной,

730 И обитавший в Эхалии, граде владыки Эврита,

Два извели воеводы, Асклепия мудрые чада,

Славные оба данаев врачи, Подалир и Махаон.

Тридцать за ними судов принеслися, красивые строем.

Живших в Ормении храбрых мужей, у ключа Гипереи,

735 В власти имевших Астерий и белые главы Титана, —

Сих предводил Эврипил, блистательный сын Эвемонов;

Сорок за ним кораблей, под дружиною, черных примчалось.

В Аргиссе живших мужей и кругом населявших Гиртону,

Орфу, широкий Элон, белокаменный град Олооссон, —

740 Сих предводил Полипет, воеватель бесстрашнейший в битвах,

Ветвь Пирифоя, исшедшего в мир от бессмертного Зевса,

Сын, Пирифою рожденный женой Ипподамией славной,

В самый тот день, как герой покарал чудовищ косматых:

Сбил с Пелиона кентавров и гнал до народов эфиков.

745 Он предводил не один, но при нем Леонтей бранодушный,

Отрасль Ареева, чадо Кенея, Коронова сына.

Сорок за ними судов, под дружиной, примчалося черных.

Но из Кифа Гуней с двадцатью и двумя кораблями

Плыл, предводя эниан и воинственных, сильных перребов,

750 Племя мужей, водворившихся окрест Додоны холодной,

Земли пахавших, по коим шумит Титаресий веселый,

Быстро в Пеней устремляющий пышно катящиесь воды,

Коих нигде не сливает с Пенеем сребристопучинным,

Но всплывает наверх и подобно елею струится:

755 Он из ужасного Стикса39, из вод заклинаний исходит.

Профоой, сын Тендредонов, начальствовал ратью магнетов.

Окрест Пенея и вкруг Пелиона шумного лесом

Жили они; предводил их в сражение Профоой быстрый:

Сорок за ним кораблей, под дружиною, черных примчалось.

760 Се и вожди и властители меднодоспешных данаев.

Кто же из них знаменитейший был, поведай мне, Муза,

Доблестью или конями, из всех за Атридом притекших?

Коней извел превосходнейших славный Эвмел Феретиад;

Он устремлял кобылиц на бегу, как пернатые, быстрых,

765 Масти одной, одинаковых лет и хребтом как под меру.

Сам Аполлон воспитал на зеленых лугах пиерийских

Сих кобылиц, разносящих в сражениях ужас Арея.

Мужем отличнейшим слыл Аякс Теламонид, доколе

Гневом Пелид сокрушался; но он был могучее всех их,

770 Также и кони, носящие в битвах Пелида героя.

Но бездействовал он при своих кораблях мореходных,

Пламенный гнев на владыку народов, Атреева сына,

В сердце питая; дружины его на береге моря

Дисков, и сулиц, и стрел забавлялися праздным метаньем.

775 Рьяные кони вождей при своих колесницах стояли,

Праздные, лотос один и селину болотную щипля.

Все колесницы и сбруя, заботно покрыты, лежали

В сенях владык; а они, предводителя храброго алча,

Праздные, с края на край по широкому стану бродили.

780 Двинулась рать, и как будто огнем вся земля запылала;

Дол застонал, как под яростью бога, метателя грома

Зевса, когда над Тифеем40 сечет он перунами землю,

Горы в Аримах, в которых, повествуют, ложе Тифея;

Так застонала глубоко земля под стопами народов,

785 Вдруг устремившихся: быстро они проходили долиной.

Тою порою троянам, подобная вихрям Ирида,

Вестница Зевса Кронида, явилася с вестию грозной.

Те ж совещали совет у дверей Приамова дома,

Все на дворе воедино столпясь, и младые и старцы.

790 Став посреди, провещала посланница Зевса, Ирида,

Голос заявши Полита, Приамова сына, который

Стражем троянским сидел, уповая на быстрые ноги,

В поле, на высшей могиле старца троян Эзиета,

Вкруг соглядая, когда от судов нападут аргивяне.

795 В виде его провещала посланница Зевса Ирида:

"Старец почтенный! и ныне ты любишь обильные речи,

Так же, как в мирные дни: неизбежная брань угрожает!

Часто я, часто бывал на кровавых бранях народов,

Но вовек таковых и толиких я ратей не видел!

800 Как листы на древах, как пески при морях, неисчетны

Воинства мчатся долиною, ратовать около града.

Гектор, тебе предлагаю совет мой полезный исполнить:

Много народов союзных в Приамовом граде великом,

Разных своим языкам, по земле рассеянных смертных.

805 Каждым из оных да властвует муж, повелитель народа;

Он и вождем на боях, и строителем граждан да будет".

Так прорекла; и богиню вещавшую Гектор постигнул:

Сонм распустил, и к оружию бросились граждане Трои.

Все растворились ворота; из оных зареяли рати,

810 Конные, пешие; шум и смятение страшное встало.

Есть перед градом троянским великий курган и высокий,

В поле особенный, круглый равно и отсель и оттоле.

Смертные, с древних времен, нарицают его Ватиеей,

Но бессмертные боги — могилою быстрой Мирины.

815 Там и троян и союзников их разделилися рати.

Храбрых троян Приамид, шлемоблещущий Гектор великий,

Всех предводил; превосходные множеством, мужеством духа,

С ним ополчилися мужи, копейщики, бурные в битве.

Вслед их дарданцам предшествовал сын знаменитый Анхизов,

820 Мощный Эней; от Анхиза его родила Афродита,

В рощах на холмах Идейских, богиня, почившая с смертным.

Он предводил не один, но при нем Акамас и Архелох:

Оба сыны Антенора, искусные в битвах различных.

В Зелии, живших мужей, при подошве холмистая Иды,

825 Граждан богатых, пиющих Эзеповы черные воды,

Племя троянское лучник отличнейший вел Ликаонид,

Пандар, которого Феб одарил сокрушительным луком.

Но Адрастеи мужей, Питиеи и веси Апеза,

И народ, заселявший Терею, высокую гору,

830 Сих предводили Адраст и Амфий, в броне полотняной,

Оба сыны перкозийца Меропа, который славнейший

Был предвещатель судьбы и сынам не давал позволенья

К брани убийственной в Трою идти; не послушали дети

Старца родителя: рок увлекал их на черную гибель.

835 В Перкоте живших мужей и кругом населявших Практион,

Грады Сестос, Абидос и граждан священной Арисбы

Рати устроивал Азий, мужей повелитель, Гиртакид,

Азий Гиртакид, который на пламенных конях великих

В Трою принесся из дальней Арисбы, от вод Селлеиса.

840 Гиппофоой предводил племена копьеборных пеласгов,

Тех, что в Лариссе бугристой, по тучным полям обитали;

Гиппофоой предводил их и Пилей, Ареева отрасль,

Оба сыны пеласгийского Лефа, Тевталова сына.

Но фракиян предводил Акамас и воинственный Пирос.

845 Всех, которых страны Геллеспонт бурнотечный объемлет.

Храбрый Эвфем ополчал племена копьеборных киконов,

Сын браноносца Трезена, любезного Зевсу Кеада.

Вслед им Пирехм предводил криволуких пеонов, далеко

Живших в странах Амидона, где катится Аксий широкий.

850 Аксий, водою чистейшей священную землю поящий.

Вождь Пилемен пафлагонам предшествовал, храброе сердце,

Выведший их из Генет, где стадятся дикие мески,

Племя народов, которые жили в Киторе, Сесаме,

Окрест потока Парфения в славных домах обитали,

855 Кромну кругом, Эгиал и скалы Эрифин населяли.

Рать гализонов Годий и Эпистроф вели из Алибы,

Стран отдаленных, откуда исход серебра неоскудный.

Мизам предшествовал Хромий и Энномос, птицегадатель,

Но и гаданием он не спасся от гибели черной:

860 Лег, низложенный руками Пелеева быстрого сына,

В бурной реке, где троян и других истреблял он, могучий.

Форкис и храбрый Асканий вели из Аскании дальней

Рати фригиян, и оба, бесстрашные, боем пылали.

Вслед их Антиф и Месфл, воеводы мужей меонийских,

865 Оба сыны Пилемена, Гигейского озера дети,

Рать предводили меонов, при Тмоле высоком рожденных.

Настес вел говорящих наречием варварских41 каров,

Кои Милет занимали, и Ффиров лесистую гору,

И Меандра поток, и Микала вершины крутые;

870 Сих предводили на бой Амфимах и воинственный Настес,

Настес и тот Амфинах, Номионова отрасль, которий

Даже и в битвы ходил, наряжаяся златом, как дева.

Жалкий! и златом не мог отвратить он погибели грозной:

Лег, низложенный руками Пелеева быстрого сына,

875 В бурной реке, и Пелид его злато унес, победитель.

Рать ликиян Сарпедон и блистательный Главк предводили,

Живших далеко к Ликии, при Ксанфе глубокопучинном.

ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ.

КЛЯТВЫ. СМОТР СО СТЕНЫ. ЕДИНОБОРСТВО АЛЕКСАНДРА И МЕНЕЛАЯ.

Так лишь на битву построились оба народа с вождями,

Трои сыны устремляются, с говором, с криком, как птицы:

Крик таков журавлей раздается под небом высоким,

Если, избегнув и зимних бурь, и дождей бесконечных,

5 С криком стадами летят через быстрый поток Океана,

Бранью грозя и убийством мужам малорослым, пигмеям42,

С яростью страшной на коих с воздушных высот нападают.

Но подходили в безмолвии, боем дыша, аргивяне,

Духом единым пылая — стоять одному за другого.

10 Словно туман над вершинами горными Нот разливает,

Пастырям стад нежеланный, но вору способнейший ночи43:

Видно сквозь оный не дальше, как падает брошенный камень, —

Так из-под стоп их прах, подымаяся мрачный, крутился

Вслед за идущими; быстро они проходили долину.

15 И когда уже сблизились к битве идущие рати,

Вышел вперед от троян Александр, небожителю равный,

С кожею парда на раме, с луком кривым за плечами

И с мечом при бедре; а в руках два копья медножалых44

Гордо колебля, он всех вызывал из данаев храбрейших,

20 Выйти противу него и сразиться жестокою битвой.

Но лишь увидел его Менелай, любимый Ареем,

Быстро вперед из толпы выступающим поступью гордой, —

Радостью вспыхнул, как лев, на добычу нежданно набредший,

Встретив еленя рогатого или пустынную серну;

25 Гладны, неистово он пожирает, хотя отовсюду

Сам окружен и ловцами младыми, и быстрыми псами:

Радостью вспыхнул такой Менелай, Александра героя

Близко узрев пред собой; и, отмстить похитителю мысля,

Быстро Атрид с колесницы с оружием прянул на землю.

30 Но лишь увидел его Приамид, Александр боговидный,

Между передних блеснувшего, сердце его задрожало;

Быстро он к сонму друзей отступил, избегающий смерти.

Словно как путник, увидев дракона в ущелиях горных,

Прядает вспять и от ужаса членами всеми трепещет,

35 Быстро уходит, и бледность его покрывает ланиты, —

Так убежавши, в толпу погрузился троян горделивых

Образом красный Парис, устрашаясь Атреева сына.

Гектор, увидев его, поносил укорительной речью:

"Видом лишь храбрый, несчастный Парис, женолюбец, прельститель!

40 Лучше бы ты не родился или безбрачен погибнул!

Лучше б сего я желал, и тебе б то отраднее было,

Чем поношеньем служить и позорищем целому свету!

Слышишь, смеются ряды кудреглавых данаев, считавших

Храбрым тебя первоборцем, судя по красивому виду.

45 Вид твой красен, но ни силы в душе, ни отважности в сердце!

Бывши таков ты, однако дерзнул в кораблях мореходных

Бурное море исплавать, с толпою клевретов любезных,

В чуждое племя войти и похитить из стран отдаленных

Славу их жен, и сестру и невестку мужей браноносных,

50 В горе отцу твоему, и народу, и целому царству,

В радость ахейцам врагам, а себе самому в поношенье!

Что же с оружьем не встретил царя Менелая? Узнал бы

Ты, браноносца какого владеешь супругой цветущей.

Были б не в помощь тебе ни кифара, ни дар Афродиты,

55 Пышные кудри и прелесть, когда бы ты с прахом смесился.

Слишком робок троянский народ, иль давно б уже был ты

Каменной ризой одет,45 злополучий толиких виновник!"

Гектору быстро в ответ возразил Александр боговидный:

"Гектор, ты вправе хулить, и твоя мне хула справедлива.

60 Сердце в груди у тебя, как секира, всегда непреклонно:

Древо пронзает она под рукой древодела и рьяность

Мужа сугубит, когда обсекает он брус корабельный:

Так в груди у тебя непреклонен дух твой высокий.

Не осуждай ты любезных даров златой Афродиты.

65 Нет, ни один не порочен из светлых даров нам бессмертных;

Их они сами дают; произвольно никто не получит.

Ныне, когда ты желаешь, чтоб я воевал и сражался,

Всем повели успокоиться, Трои сынам и ахейцам;

И посреди их поставьте меня с Менелаем героем;

70 Мы за Елену Аргивскую с ним перед вами сразимся.

Кто из двоих победит и окажется явно сильнейшим,

В дом и Елену введет, и сокровища все он получит.

Вы ж, заключившие дружбу и клятвы святые, владейте

Троей холмистой; ахейцы же в Аргос, конями богатый,

75 Вспять отплывут и в Ахаию, славную жен красотою".

Так говорил, и восхитился Гектор услышанной речью;

И, на средину исшед и копье ухватив посредине,

Спнул фаланги46 троянские; все успокояся стали.

Но на Гектора луки ахеян сыны натянули.

80 Многие метили копьями, многие бросили камни.

К ним громогласно воззвал повелитель мужей Агамемнон:

"Стойте, аргивцы друзья! не стреляйте, ахейские мужи!

Слово намерен вещать шлемоблещущий Гектор великий".

Рек, — и ахеяне прервали, бой и немедленно стали

85 Окрест, умолкнув; и Гектор великий вещал среди воинств:

"Сонмы троян и ахеян красивопоножных! внимайте,

Что предлагает Парис, от которого брань воспылала.

Он предлагает троянам и всем меднолатным ахейцам

Ратные сбруи свои положить на всеплодную землю;

90 Сам посреди ополчений с воинственным он Менелаем,

Битвой, один на один, за Елену желает сразиться.

Кто из двоих победит и окажется явно сильнейшим,

В дом и Елену введет, и сокровища все он получит;

Мы ж на взаимную дружбу священные клятвы положим".

95 Рек он; ахейцы безмолвные все сохраняли молчанье;

И меж них провещал Менелай, знаменитый воитель:

"Ныне внимайте и мне; жесточайшая горесть пронзает

Сердце мое; помышляю давно я: пора примириться

Трои сынам и ахейцам; довольно вы бед претерпели

100 Ради вражды между мной и Парисом, виновником оной.

Кто между двумя судьбой обречен на погибель,

Тот да погибнет! а вы, о друзья, примиритесь немедля.

Пусть же представят и белого агнца, и черную овцу

Солнцу принесть и земле; а Крониду пожрем47 мы другого.

105 Пусть призовут и Приама владыку, да клятву положит

Сам (а сыны у него напыщенны, всегда вероломны):

Да преступник какой-либо Зевсовых клятв не разрушит:

Сердце людей молодых легкомысленно, непостоянно;

Старец, меж ними присущий48, вперед и назад прозорливо

110 Смотрит, обеих сторон соблюдая взаимную пользу".

Так говорил; и наполнились радостью оба народа,

Чая почить наконец от трудов изнурительной брани:

Коней становят в ряды, с колесниц, своих прядают сами;

Быстро снимают доспехи, на землю слагают их близко

115 Друг против друга: меж воинств осталося узкое поле.

Гектор немедленно к граду глашатаев двух посылает

Агнцев поспешно принесть и вызвать владыку Приама.

Царь Агамемнон равно повеление дал Талфибию

К сеням ахейским идти и принесть на заклание агнца;

120 Он поспешил, повинуясь державному сыну Атрея.

С вестью Ирида явилась к Елене лилейнораменной.

Вестница, образ принявши любезной Елене золовки,

С коей в супружестве был Антенорид царь Геликаон,

Образ младой Лаодики, прекраснейшей дщери Приама,

125 В терем вошла, где Елена ткань великую ткала,

Светлый, двускладный покров, образуя на оном сраженья,

Подвиги конных троян и медянодоспешных данаев,

В коих они за нее от Ареевых рук пострадали.

К ней приступив, быстроногая так говорила Ирида:

130 "Выйди, любезная нимфа49, деяния чудные видеть

Конников храбрых троян и медянодоспешных данаев.

Оба народа недавно, стремимые бурным Ареем,

В поле сходились, пылая взаимно погибельной бранью.

Ныне безмолвны стоят; прекратилася брань; ратоборцы

135 Все на щиты преклонилися, копья их воткнуты в землю.

Но герой Александр и Атрид Менелай браноносный

Выйти желают одни за тебя на копьях сразиться,

И супругой любезной тебя наречет победитель".

Так изрекла и влияла ей в душу сладкие чувства,

140 Думы о первом супруге, о граде родимом и кровных.

Встала она и, сребристыми тканями вкруг осеняся,

Быстро из дому идет со струящеюсь нежной слезою.

Следом за ней поспешили прислужницы верные обе,

Эфра, Питеева дочь, и Климена, с блистательным взором.

145 Скоро они притекли ко вратам возвышавшимся Скейским,

Там и владыка Приам, и Панфой, и Фимет благородный,

Клитий, божественный Ламп, Гикетаон, Ареева отрасль,

Укалегон, и герой Антенор, прозорливые оба,

Старцы народа сидели на Скейской возвышенной башне,

150 Старцы, уже не могучие в брани, но мужи совета,

Сильные словом, цикадам подобные, кои по рощам,

Сидя на ветвях дерев, разливают голос их звонкий:

Сонм таковых илионских старейшин собрался на башне.

Старцы, лишь только узрели идущую к башне Елену,

155 Тихие между собой говорили крылатые речи:

"Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы

Брань за такую жену и беды столь долгие терпят:

Истинно, вечным богиням она красотою подобна!

Но, и столько прекрасная, пусть возвратится в Элладу;

160 Пусть удалится от нас и от чад нам любезных погибель!"

Так говорили; Приам же ее призывал дружелюбно:

"Шествуй, дитя мое милое! ближе ко мне ты садися.

Узришь отсюда и первого мужа, и кровных, и ближних.

Ты предо мною невинна; единые боги виновны:

165 Боги с плачевной войной на меня устремили ахеян!

Сядь и поведай мне имя величеством дивного мужа:

Кто сей, пред ратью ахейскою, муж и великий и мощный?

Выше его головой меж ахеями есть и другие,

Но толико прекрасного очи мои не видали,

170 Ни толико почтенного: мужу царю он подобен!"

Старцу в женах знаменитая так отвечала Елена:

"Ты и почтен, для меня, возлюбленный свекор, и страшен!

Лучше бы горькую смерть предпочесть мне, когда я решилась

Следовать с сыном твоим, как покинула брачный чертог мой,

175 Братьев, и милую дочь, и веселых подруг мне бесценных!

Но не сделалось так; и о том я в слезах изнываю!..

Ты вопрошаешь меня, и тебе я скажу, Дарданион:

Муж сей есть пространно державный Атрид Агамемнон,

Славный в Элладе, как мудрый царь и как доблестный воин,

180 Деверь он был мне; увы, недостойная, если б он был им!50"

Так говорила, — и старец, дивяся Атриду, воскликнул:

О Агамемнон, счастливым родившийся, смертный блаженный!

Сколько под властью твоею ахейских сынов браноносных!

Некогда, быв во фригийской земле, виноградом обильной,

185 Зрел я великую рать фригиян, колесничников быстрых;

Зрел я Атрея полки и Мигдона, подобного богу:

Станом стояло их воинство вдоль берегов Сангария;

Там находился и я, и союзником оных считался,

В день, как мужам подобные ратью нашли амазонки:

190 Но не столько их было, как здесь быстрооких данаев".

После, узрев Одиссея, Приам вопрошает Елену:

"Ныне скажи и об этом, дитя мое: кто сей данаец?

Менее целой главой, чем великий Атрид Агамемнон,

Но, как сдается мне, он и плечами и персями шире.

195 Сбруя его боевая лежит на земле плодоносной;

Сам же, подобно овну, по рядам ратоборным он ходит.

Он мне подобным овну представляется, пышному волной,

В стаде ходящему между овец среброрунных".

Вновь отвечала Приаму Елена, рожденная Зевсом:

200 "Муж сей, почтенный Приам, Лаэртид Одиссей многоумный,

Взросший в народе Итаки, питомец земли каменистой,

Муж, преисполненный козней различных и мудрых советов".

К ней обративши слова, говорил Антенор благоумный:

"Подлинно, речь справедливую ты, о жена, произносишь:

205 Некогда к нам приходил Одиссей Лаэртид знаменитый,

Присланный, ради тебя, с Менелаем воинственным купно.

Я их тогда принимал и угащивал дружески в доме;

Свойство узнал обоих и советов их разум изведал.

Если они на собранья троянские вместе являлись, —

210 Стоя, плечами широкими царь Менелай отличался;

Сидя же вместе, взрачнее был Одиссей благородный.

Если они пред собранием думы и речи сплетали, —

Царь Менелай всегда говорил, изъясняяся бегло,

Мало вещал, но разительно; не был Атрид многословен,

215 Ни в речах околичен, — хоть был он и младший годами.

Но когда говорить восставал Одиссей многоумный,

Тихо стоял и в землю смотрел, потупивши очи;

Скиптра в деснице своей ни назад, ни вперед он не двигал,

Но незыбно держал, человеку простому подобный.

220 Счел бы его ты разгневанным мужем или скудоумным.

Но когда издавал он голос могучий из персей,

Речи, как снежная вьюга, из уст у него устремлялись!

Нет, не дерзнул бы никто с Одиссеем стязаться словами;

Мы не дивились тогда Одиссееву прежнему виду".

225 Третьего видя Аякса, Приам вопрошает Елену:

"Кто еще оный ахеянин, столько могучий, огромный?

Он и главой и плечами широкими всех перевысил".

Старцу в женах знаменитая вновь отвечала Елена:

"Муж сей — Аякс Теламонид великий, твердыня данаев.

230 Там, среди критских дружин, возвышается, богу подобный,

Идоменей, и при нем предводители критян толпятся.

Часто героя сего Менелай угощал дружелюбно

В нашем доме, когда приходил он из славного Крита.

Вижу и многих других быстрооких данайских героев;

235 Всех я узнала б легко и поведала б каждого имя.

Двух лишь нигде я не вижу строителей воинств: незримы

Кастор, коней укротитель, с могучим бойцом Полидевком,

Братья, которых со мною родила единая матерь.

Или они не оставили град Лакедемон веселый?

240 Или, быть может, и здесь, принеслись в кораблях мореходных,

Но одни не желают вступать в ратоборство с мужами,

Срамом гнушаясь и страшным позором, меня тяготящим!"

Так говорила; но их уже матерь земля сокрывала

Там, в Лакедемоне, в недрах любезной земли их родимой.

245 Тою порой через Трою жертвы для клятвы священной,

Агнцев и дар полей, вино, веселящее сердце,

В козьем меху несли провозвестники; нес совокупно

Вестник Идей и блестящую чашу, и кубки златые;

Он же, и к старцу представ, призывал Дарданида, вещая:

250 "Сын Лаомедонов, шествуй, тебя приглашают вельможи

Трои сынов конеборных и меднодоспешных данаев

Выйти на ратное поле, да клятвы святые положат.

Ныне герой Александр и с ним Менелай браноносец

С длинными копьями выйдут одни за Елену сразиться;

255 Кто победит — и жены и сокровищ властителем будет;

Мы ж, заключившие дружбу и клятвы священные, будем

Троей владеть, а данаи в Аргос, конями обильный,

Вспять отплывут и в Ахаию, славную жен красотою".

Так произнес; ужаснулся Приам, но друзьям повелел он

260 Коней запречь в колесницу; они покорились охотно;

Старец взошел и бразды натянул к управлению коней;

Подле него Антенор на блистательной стал колеснице;

В поле они через Скейские быстрых направили коней.

И когда достигнули воинств троян и ахеян,

265 Там, с колесницы прекрасной сошедши на злачную землю,

Между троян и ахеян срединою шествуют старцы.

В встречу им быстро восстал повелитель мужей Агамемнон,

Мудрый восстал Одиссей; и почтенные вестники оба

Жертвы для клятвы священной представили; в чаше единой

270 Вина смесили и на руки воду царям возлияли.

Тут Агамемнон, владыка, десницею нож обнаживши

Острый, висящий всегда при влагалище мечном великом,

Волну отрезал на агнчих главах, и глашатаи оба,

Взяв, разделили ее меж избранных троян и ахеян.

275 Царь Агамемнон воззвал, с воздеянием дланей моляся:

"Мощный Зевс, обладающий с Иды, преславный, великий!

Гелиос, видящий все и слышащий все в поднебесной!

Реки, земля и вы, что в подземной обители души

Оных караете смертных, которые ложно клянутся!

280 Будьте свидетели вы и храните нам клятвы святые:

Если Парис Приамид поразит Менелая Атрида,

Он и Елену в дому, и сокровища все да удержит;

Мы ж от троянской земли отплывем на судах мореходных.

Если Париса в бою поразит Менелай светловласый,

285 Граждане Трои должны возвратить и жену и богатства;

Пеню должны заплатить аргивянам, какую прилично;

Память об ней да прейдет и до поздних племен человеков.

Если же мне и Приам, и Приама сыны отрекутся

Должную дань заплатить по паденье уже и Париса,

290 Снова я ратовать буду, пока не истребую дани;

Здесь я останусь, пока не увижу конца ратоборству".

Рек и гортани овнов пересек он суровою медью

И обоих на земле положил их, в трепете смертном

Жизнь издыхающих: юную силу их медь сокрушила.

295 После, вино из чаши блистательной черпая кубком,

Все возливали и громко молились богам вечносущим;

Так не один возглашал меж рядами троян и ахеян:

"Зевс многославный, великий, и все вы, бессмертные боги!

Первых, которые смеют священную клятву нарушить,

300 Мозг, как из чаши вино, да по черной земле разольется,

Их вероломных и чад, — и пришельцы их жен да обымут!"

Так возглашали; моления их не исполнил Кронион.

Старец Приам между тем обратился к народам, вещая:

"Слову, внимайте, трояне и храбрые мужи ахейцы:

305 Я удаляюсь от вас, в Илион возвращаюсь холмистый.

Мне недостанет сил, чтобы видеть своими очами

Сына любезного бой с Менелаем, питомцем Арея.

Ведает Зевс Эгиох и другие бессмертные боги,

В битве кому из подвижников смертный конец предназначен".

310 Рек, — и овнов в колесницу влагает божественный старец;

Всходит и сам и бразды к управленью коней напрягает;

Подле него Антенор на блистательной стал колеснице.