Этот мальчик

Голявкин Виктор
Этот мальчик

      Виктор Владимирович ГОЛЯВКИН
      Этот мальчик
      Повесть
      Приключенческая повесть о шестилетнем мальчике, восхитившем первоклассников своей начитанностью и деловитостью.
      Вася мой друг. Мы с ним вместе сидим.
      - Скажи спасибо, что ты меня сейчас видишь, - говорю ему специально загадочным голосом.
      - Как это? - удивляется Вася.
      - Не хотел, - говорю, - приходить сегодня в школу, вот и всё.
      - Почему? - говорит.
      - Неохота, вот и всё, - говорю.
      - Как это? - удивляется Вася. Ему никогда не может прийти мысль не ходить в школу.
      - А чего ты вчера гулять не выходил? - говорю.
      - Уроки учил, - говорит Вася.
      - Ну, и выучил свои уроки? - спрашиваю ехидно.
      - Не успел все, - говорит Вася.
      - Вот учишь, учишь, стараешься, а выучить всё равно не успеваешь. Очень ты, брат, старательный, - говорю.
      Вызвали тут меня отвечать. А мне отвечать неохота. "Не буду, думаю, - ничего говорить. Всё равно не знаю". Молчу и стою.
      - Садись, - говорит учитель и Васю вызывает.
      А Вася, наверно, как раз именно это выучить не успел. Стоит и молчит.
      В общем, оба мы с ним двойки получили.
      - Зачем же ты вчера учил, - говорю, - раз ничего ответить не можешь? Что-то я не замечал, что у тебя меньше моего двоек и замечаний. Приходил бы лучше ко мне. Поиграли бы. Бабушку мою подразнили. Пойдём, - говорю, сейчас, пока ещё по двойке не получили, нашу бабушку подлавливать.
      - Как это? - говорит Вася.
      - А вот пойдём, и узнаешь, - говорю.
      И мы с ним пошли.
      Она очень старенькая. Но мы давно знаем, что, чем бабуся старше, тем больше сказок знает и хорошо рассказывает. Рассказывала и моя бабушка сказки, но так всё забывала и путала, что мы не могли ничего понять. Это-то и было самое интересное.
      Мы с Васькой не разрешали ей путать, а просили рассказывать сказки нормально. На это бабушка нам отвечала:
      - Раз вы всё знаете лучше меня, так поймайте меня на слове. Она ни за что не хотела сознаться, что путает и забывает.
      "Ладно, - думаем, - погоди. Мы тебя поймаем".
      Рассказывает нам бабуся про зайца, и вдруг заяц у неё превратился в енота, потом енот в суслика, суслик в лошадь...
      "Ну, - думаем, - час настал".
      Мы с Васькой внезапно задаём вопрос:
      - У тебя же был заяц?
      Она подумала и говорит:
      - Да, заяц, а что?
      - А при чём тут лошадь?
      Бабушка стала хитрить и увиливать. Совершенно спокойно нам заявляет:
      - Я вам не говорила про лошадь.
      - Всё время про зайца?
      - Всё время про зайца.
      - И про енота не говорила?
      - Ещё чего выдумали!
      "Ну ладно, - думаем, - погоди", - и просим рассказывать сказку дальше.
      Бабушка покосилась на нас с опаской, недовольно вздохнула и продолжает:
      - Идёт, значит, по лесу заяц, да... Идёт, это значит, по лесу крот...
      - Ага, попалась! Какой же крот, когда заяц? А?
      Бабушка вздрогнула и говорит:
      - Какой крот? Никакого крота! Енот, енот...
      Мы с Васькой спрашиваем:
      - А заяц?
      Бабушка нам отвечает:
      - Конечно, заяц. Я и говорю, что заяц... Идёт, это значит... бобёр и стучит по пням палкой...
      - Э-э-э! - кричим, - бобра откуда взяла?!
      - Из лесу, - отвечает бабушка.
      - А заяц куда делся?
      - Заяц в лес убежал.
      - Заяц где?! - орём возмущённые.
      Бабушка заморгала, даже очки надела и говорит:
      - Убёг...
      - А когда прибежит, когда? Где же сказка?!
      Тогда бабушка вдруг разозлилась и говорит:
      - Не ваше дело, - говорит. - Сами всё равно ничего придумать не можете.
      - Нехорошо бабушку расстраивать. Гляди, она уже не в себе, - говорит Вася.
      - Пусть всё равно про зайца рассказывает!
      - Да она не помнит про зайца.
      - Пусть.
      - Что пусть?
      - Хочу про зайца, и всё!
      Тут вдруг Вася покосился на меня, да как стукнет меня внезапно.
      И произошла между нами драка.
      И бабушка нас разнимала.
      Вчера разодрались, а сегодня снова в школе встретились.
      Я подошёл к нему и говорю:
      - Здорово ты меня стукнул. Бабушка была очень счастлива, что ты её защитил.
      А он выпученными глазами на меня посмотрел и говорит:
      - Извини, пожалуйста.
      Никто никогда передо мной не извинялся. А он вот стукнул и извинился. Такая радость на меня нашла: я стал петь и плясать.
      Прозвенел звонок. А я бегал по классу и кричал:
      - Не было звонка! Никакого звонка не было!
      Я наскочил на учителя.
      - Ты что? - сказал он.
      Я не мог остановиться и во всё горло орал:
      - Звонка не было! Звонка не было!
      - Как не было? - сказал учитель. - Раз я давно здесь? Сядь на место.
      Я сел на место, но успокоиться всё не мог и вполголоса пел песню.
      Учитель посмотрел на меня угрожающе. Вот он встал со своего стула и пошёл ко мне. Сейчас будут у меня неприятности, и может даже плохо кончиться. Я испугался.
      - Что же мне делать? - спрашиваю у Васи. - А что, если я попрошу извинения? Как ты думаешь?
      - Не проси. Всё равно не простит, - сказал Вася.
      Но я встал и тихо сказал:
      - Извините.
      - Извиняю. Вот наконец ты одумался, - сказал учитель.
      - Ты слыхал, что он сказал? - шепчу я Васе.
      - Слышал, - говорит Вася. - Получается, что можно всё время кричать и петь на уроках, а потом попросить извинения, и всё.
      - Это самое настоящее открытие, - говорю.
      - Давай начинай опять кричать, - говорит Вася нарочно.
      - А сейчас мне нечего кричать, - говорю я.
      - И тогда не нужно было кричать, - вздыхает Вася.
      - Тогда бы не нужно было просить извинения, - вздыхаю я.
      И мы оба так вздыхали, как будто за один этот урок очень устали. А что все делали на уроке, совершенно не слышали.
      Я оглянулся по сторонам, не слышал ли кто, как мы вздыхали. А то ещё дадут какое-нибудь новое прозвище за это. Ваське нечего бояться. У него уже есть прозвище. Его в классе зовут "Ох". Потому что он часто вздыхает.
      "Ох, давай бегать", - скажет кто-нибудь из ребят. Он никогда не может сразу согласиться. Сначала долго думает, что бегать в школе нельзя, вздыхает, а потом всё равно бегать начинает, всех догонять.
      С прозвищами у нас хорошо обстоит дело. Почти у каждого есть прозвище. Все девчонки и мальчишки с прозвищами. Некоторые не откликаются, когда спросишь по имени. А на прозвище сразу отзываются. Я своё прозвище не скажу, как-то не хочется, неприятно.
      Ужасно интересно получается: когда мы с ребятами разговариваем, учитель совершенно ничего не понимает, потому что он прозвищ наших не знает. Учителей мы тоже прозвищами называем, между собой, конечно.
      У моей мамы нет прозвища, я зову её просто мама. Не хочется звать её по-другому. Когда мама дома, я стараюсь, чтобы она меня похвалила.
      Один раз я нарядился в отцовский пиджак и стал нарочно кривляться, чтобы её рассмешить. А мама рассердилась, что я весь отцовский пиджак извалял.
      Однажды мама с бабушкой пили чай, мне опять хотелось их посмешить. Я думал, думал и придумал:
      - Хотите загадку отгадать?
      - Давай загадывай, - говорит мама.
      - Кто всё знает, всё умеет делать?
      - Учёный человек, - говорит бабушка. А мама молчит.
      - Нет, - говорю я.
      - А кто же? - говорит мама.
      - Учёный человек, - говорю я.
      - Я же так и говорила, - сказала бабушка.
      - А это не тот учёный человек, о котором ты говорила, а другой учёный, о котором я думал.
      - Почему он так говорит? Непонятно, - говорит мама.
      Непонятно? Неужели не видят, какой я весёлый человек? Мне было так смешно, целый вечер смеялся. А они не смеялись.
      Мама говорит:
      - Смотрю я на тебя, Славик, ты мой сын, я тебя люблю, и мне хочется тебя за что-нибудь похвалить. Но увы... Пока совершенно не за что. И чему вас только в школе учат.
      И всё-то ей не нравится. А я так старался. Мне стало не до смеха.
      А мама говорит:
      - Ты, Славик, хоть бы книжек больше читал. Видишь, их у тебя сколько. Ты любишь книги? - спрашивает.
      - Люблю, конечно, - говорю.
      - Какие книги тебе больше нравятся?
      - Те, в которых можно картинки вырезать, - говорю.
      - Зачем же картинки вырезать? - говорит мама.
      - А помнишь, это было давно, мы с тобой сидели, читали, вырезали картинки и наклеивали их в альбом? - Мне запомнились не книжки и картинки, а что мама была со мной. Теперь этого не бывает.
      - Помню, - говорит мама, - мы с тобой собак разных тогда изучали. Их и вырезали. Но это было давно. Ты теперь большой, теперь уж ни к чему книги портить. И собака у нас есть живая. Ты ведь любишь животных?
      - Я только нашу Пташку люблю. А тех, которые по улицам бегают, мы с ребятами палками гоняем.
      - Как можно! - говорит мама.
      - А ребята говорят: "Зачем мне чужая взрослая собака, я лучше куплю свою маленькую и буду с ней гулять".
      - Жалко собак, - говорит мама. - Эх, Славик, Славик, что же нам с тобой делать...
      Не знаю, что делать. Вот вчера мы одному мальчишке дали прозвище "Собака". Он от нечего делать целый день говорил "Ав, ав" и бегал за нами, как собака. Мы вообще целыми днями дразнимся. Васька на меня обиделся, сказал, что он мне прозвище придумает. Как бы и вправду чего не выдумал. Он быстро придумывать не умеет. Но всё же опасность некоторая есть.
      И всё-таки он кое-что придумал. Он ужасно старался придумать. И вот во сне ему приснилось слово "фофанофофанот". Он говорит, может, это два слова: "фофано-фофанот". Но он точно не знает. Он не знает, что это значит. Я тоже не знаю. Но оно всё время прыгает в голове: фофано-фофанот, фофано-фофанот...
      Когда учитель Пал Палыч объяснял урок, он подошёл к Ваське и говорит:
      - Повтори.
      - Фофано-фофанот, - нечаянно сказал Васька.
      Я тоже сказал:
      - Фофано-фофанот.
      - Что это значит? - возмутился Пал Палыч.
      - Фофано-фофанот, - сказали мы с Васькой хором.
      - Фофано-фофанот? Пре-кра-тить! - сказал учитель. - Знаете ли в конце концов, что значат эти слова?
      - Не знаю, - сказал Васька.
      - И я не знаю, - сказал я.
      - Кто же тогда знает? - говорит учитель.
      - И я тоже не знаю, - говорю я.
      - А тебя не спрашивают, - говорит мне Пал Палыч.
      Я встал и сказал:
      - Если бы я знал, то сразу бы сказал.
      - Садись, садись, надо же знать, что говоришь. Вы меня удивляете. Не говоря уже о том, что вы говорите это не к месту, не вовремя и ни к чему...
      - Он первый начал, - сказал я, - а я за ним.
      - Зачем же ты за ним повторяешь?
      - Интересно, - говорю.
      - Интересно? Но что же здесь интересного? Я просто выхожу из терпения. Я хочу выяснить, знаешь ли ты смысл этих слов?
      - Фофано-фофанот... - объясняю я, - ну это просто фофано-фофанот.
      - Но откуда тебе в голову пришли эти слова? - говорит Пал Палыч.
      - Они вон ему пришли, - сказал я про Ваську.
      - А ты повторяешь за ним, не вдумываясь в смысл? Впрочем, ты всегда за ним повторяешь.
      - Повторял, - говорю. - И вы ведь тоже повторяли.
      - Я? Да вы что? Ну, знаете... - растерялся Пал Палыч.
      - А я думал, что вы тоже включились и вас поддержал.
      - Я включился? А ты меня поддержал? Какая чушь. Фофано-фофанот. Никто из вас, ребята, не знает, что означают эти слова? - обратился он к классу.
      - Не знаем, - хором ответил класс.
      - Тогда продолжим урок. - Пал Палыч написал на доске упражнение: "Сев - сеять, занятие - заниматься, потеря - потерять, фофано-фофанот..." - Простите, - говорит он и стирает два последних слова.
      Вася поднимает руку.
      - Что тебе? - спрашивает учитель.
      - Вы стёрли, а я уже написал.
      - Ишь какой быстрый и старательный, - говорит Пал Палыч, - не ожидал от тебя такой прыти.
      - Мне тоже стереть? - говорит Вася.
      - Я вам сто раз говорил: в тетрадях лучше не стирать, не разводить грязи. Поняли?
      - Поняли, - отвечает класс.
      Вася смотрит в свою тетрадь. Он ничего не понял.
      - Но я же написал "фофано-фофанот"?
      - Вот что, - говорит учитель, - выйди-ка ты из класса и до звонка подожди меня за дверью.
      - А я? - говорю я.
      - И ты, - говорит Пал Палыч.
      Мы и ушли.
      Сначала мы сели на школьную лестницу. Но тут услышали чьи-то шаги. Мы вышли из школы и сели на нашу лестницу.
      Вася был мрачный, а я не очень.
      - Это всё из-за тебя, - говорит и вздыхает.
      - Вот сейчас кто-нибудь пройдёт из знакомых или соседей, и я попадусь. Это ведь моя лестница, меня здесь все знают, а тебе хоть бы что. Пошли лучше сядем на чужую лестницу.
      Пошли сели на чужую.
      Вася всё равно вздыхает.
      - Не горюй, - говорю, - давай я тебя на лифте покатаю.
      Покатались на лифте, снова сидим. Неприятно как-то сидеть. Другие в школе сидят, а мы... Мне тоже не по себе стало и на Ваську зло взяло:
      - Почему ты говоришь, из-за меня нас выгнали? А кто мне прозвище нелепое придумал?
      - Всё равно это ты виноват.
      - Спроси кого хочешь, и всякий тебе скажет, что виноват именно ты.
      - У кого это я здесь спрашивать должен?
      - Да хоть вот позвони в любую квартиру, и любой тебе скажет.
      - Ну уж нет, ещё чего, хватит с меня. Сам звони, если тебе нужно, говорит Вася.
      - Позвоню, - говорю, - и узнаешь: ты виноват. Взрослые тебе скажут. Они всё знают.
      Я позвонил в чью-то дверь. Никого.
      - Всё ясно. На работе. Позвоним к другим. И эти на работе. Нам просто не везёт. Не могут быть все на работе. Есть же разные там пенсионеры и другие люди, которые дома сидят.
      Позвонил в третью дверь. Шаги. Открывает нам какая-то старушка. Ну, думаю, она вообще ничего не поймёт, но надо же что-то спросить, и я говорю:
      - Скажите, пожалуйста, у вас тут Вася Иванов не живёт?
      - Кто, кто? - Старушка глуховата.
      - Вася не живёт?
      - Ах, Вася? Не живёт, - говорит.
      - Извините, ха-ха!
      - Что, что?
      - Ничего.
      Мы спускались по лестнице. Я от души смеялся. Васька тоже вдруг засмеялся.
      - Смешно? Ну, видишь! А я что говорил. Здорово я придумал? Шевелил мозгами, шевелил и наконец дошевелился. Хочешь, можно ещё что-нибудь придумать. Ты не робей.
      - Да я и не робею. Я уже давно фофано-фофанота придумал.
      Звоню ещё в одну квартиру.
      - А вдруг там собака? - забеспокоился Вася.
      - Собаки сами дверь не открывают, - говорю.
      - Тоже верно, - говорит Вася.
      Звоним ещё раз.
      Вдруг дверь слетает с петель, и мы с Васькой отлетаем в сторону, к стене - на нас что-то обрушивается. И что-то проносится мимо, но что именно, не разобрать.
      Мы встаём взъерошенные и обалделые.
      - Кто бы это мог быть?
      - Воры, наверно, кто же ещё, - говорю.
      - Вечно тебе бандиты, воры да шпионы чудятся, - говорит Вася.
      - Зайдём поглядим, - говорю.
      - Неудобно в чужую квартиру заходить.
      Мы только осторожно туда заглянули.
      Квартира как квартира. Всё в порядке. На местах. Нет никого. И дверь на полу...
      - Уйдём-ка отсюда поскорей, - говорю я.
      Только, только успели выйти на площадку, поднимается нам навстречу малыш.
      - Постой, постой, мальчик, ты здесь живёшь?
      - А что?
      - Что у вас там с дверью, погляди.
      - А, это я, когда уходил, её с петель сорвал, - спокойно объяснил мальчик.
      - Сорвал? - спрашиваю.
      - Когда меня дома запирают, я её всегда срываю.
      - Зачем?
      - Чтобы на велосипеде покататься.
      - А где твой велосипед?
      - Велосипед я Коле дал покататься. Вы Колю знаете? Он тоже катается на моём велосипеде.
      - Как же тебе удаётся дверь сбивать? - спрашиваю.
      - А вы зайдите, я вам покажу, - говорит.
      - Зайдём, Вася? И часто ты её срываешь? - спрашиваю.
      - Много раз.
      - И тебя за это не ругают?
      - А они не замечают.
      - Кто - они?
      - Родители.
      Мы с Васей переглянулись. Просто даже не верится, что он говорит.
      - Заходите, заходите, - говорит мальчик.
      - Покажи нам, как ты это делаешь.
      - Сейчас, сейчас. Помогите-ка мне её поставить... так... поставили. Между прочим, эти винтики мы с Колей с трудом свинчивали. А сейчас они еле держатся. Мы с ним изобрели: где дверь на ключ запирается, ну, вот с этой стороны, мы её не отпираем... Непонятно? А петли снимаем. Так вот, если разбежаться и как следует толкнуть... А перед приходом родителей я всё на место ставлю.
      Смотрю, Васька рот раскрыл от удивления и слова сказать не может.
      А я говорю:
      - В детский сад тебе надо.
      - Да нет, мне там нечего делать. Там только спят да едят.
      - Тогда в школу, в наш первый класс подходишь.
      - Я там был, только в другом классе. Я всё давно знаю, чему вас учат. Мне там скучно.
      - Тогда во второй класс, - говорю.
      - Во второй, в третий... - говорит мальчик, - меня не берут. Говорят, так не бывает.
      - А ты что, всё знаешь? - спрашиваю.
      - Конечно, давно знаю.
      - Кто же тебя научил?
      - Сам, конечно. Родители помогли.
      - Что они сидели с тобой, что ли?
      - Зачем? Они работают. Я сам сижу и всему учусь. А родители мне не мешают.
      - А куда ты так мчался? - спросил я.
      - Я думал, Коля звонит. К Коле и мчался.
      - И нас не заметил, что ли?
      - Не заметил. Я очень спешил.
      - Ты так и Колю бы не заметил.
      - Нет, когда Коля звонит, он к самой стене отходит, чтобы дверь на него не свалилась. А это вы звонили? Я не знал. Вы, наверно, упали.
      - Упали... - нехотя сказал я.
      - Вот я вас и не заметил.
      - Как же всё-таки родители не замечают, что у них такая дверь? Еле держится.
      - А что, разве заметно? Почему они должны замечать? Я перед их приходом все винтики обратно завинчиваю. А потом опять отвинчиваю.
      - Да ну тебя, с твоими винтиками... Ты понял, Вася, как он это делает? - спросил я.
      - Да не совсем, - сказал Вася.
      - А я не понял совсем.
      - Да ну его! - сказал Вася испуганно. - Пойдём от него.
      Навстречу нам поднимался ещё один мальчик. Мы посторонились, давая ему пройти. Наверно, это был Коля.
      - А всё-таки, по-моему, это смешно, - сказал Вася на улице.
      - Ну и смейся себе на здоровье. - Я тёр свой лоб. Я набил себе шишку на лбу. Этот мальчишка, срыватель дверей, крепко саданул меня дверью по лбу.
      А всё из-за Васькиного фофанота.
      Вчера я его испугался, этого мальчика. А сегодня жить без него не мог. Как там у него дверь? И что он сейчас там делает?
      Зову Васю, а он говорит:
      - Мне в школу надо.
      - Вот удивил, - говорю, - а мне не надо, что ли. И всё ты умничаешь. Потом вместе с тобой в школу сходим. Что мне одному, что ли, идти, вдвоём ведь веселее.
      Конечно, он тоже пошёл.
      Мы уже стояли у его двери и хотели позвонить. Но тут из соседней двери выбежал сосед, старичок сухощавый, с бородкой и подбежал к нам рысцой.
      - А вы что здесь торчите? - спросил он и при этом бега своего не прекращал, вернее, продолжал бежать на месте. Впечатление это производило странное, особенно на Васю. Он вообще не мог закрыть рта от удивления и испуга. Ему, наверно, казалось: спастись от бегущего человека нет никакой возможности. И Вася сказал:
      - У нас учитель заболел, и потому нет уроков.
      - Так. Хорошо, - сказал старичок. - Бегал бы рысцой, не заболел бы. Вот как я - ишь! Ишь! Раз-два! Раз!
      Вася с интересом его разглядывал. Тот продолжал бежать на месте.
      - Ну, я побежал! Привет учителю! - сказал старичок, сбегая по лестнице.
      - Интересный сосед, - сказал я. - По-моему, ему всё равно, в школе мы или не в школе, а ты боялся.
      - Ошибся. Откуда я знал, что он про школу не будет спрашивать, сказал Вася.
      - Ты, главное, слушай меня, и всё будет хорошо. Ты только не ошибайся, ладно? Да ладно уж, не расстраивайся, с кем не бывает, - сказал я Васе. - Он, понимаешь, наверно, всё время бегает. И даже когда смотрит телевизор, бегает на месте.
      - А зачем? - говорит Вася.
      - Здоровье своё копит.
      - Зачем?
      - Сто лет проживёт. Раз-два! Раз-два! Ха-ха! - передразниваю я соседа.
      - Нельзя над стариком смеяться, - говорит Вася. - Ты ещё доживи до него.
      - Доживём! - говорю и звоню к этому мальчику. И мы с Васей отбегаем подальше от двери, к стене.
      На этот раз дверь нормально открывается, и он выходит к нам и говорит:
      - Вы куда, ребята, побежали?
      Тогда мы вернулись и к нему подошли.
      В это время сквозняком сильно потянуло, и дверь как трахнет захлопнулась и на замок заперлась.
      - Вот да! - расстроился мальчик.
      - Не волнуйся, - говорю, - развинтишь винтики и дверь с другой стороны откроешь.
      - Винтики с той стороны развинчиваются, а не с этой, понятно?
      - Всё равно не горюй, - говорю. - Пошли с нами гулять. А потом родители придут с работы и дверь ключом откроют.
      - Нет уж, нет уж, мне некогда ждать. Сейчас начнутся занятия по телевизору. Мне надо туда. - И он стал толкать дверь плечом, а она не поддавалась.
      - Да ну их, эти занятия, у нас в школе тоже занятия, да мы и то ушли.
      - Так вы зато и не знаете ничего.
      - Мы всё знаем, - говорю я.
      - Тогда скажите, что такое Африка.
      - Это такая страна... - говорит Вася.
      - Конечно, страна, - говорю я неуверенно, потому что точно не знаю.
      - Но как же мне попасть теперь домой? Так, так... - начал он соображать. - Пойду к соседям наверху и с их балкона запросто спущусь на свой балкон. Раз-два и дома!
      И мы все трое пошли звонить в верхнюю квартиру. Тем более у нас с Васей опыт был. Там никто не открывал.
      - Значит, этот вариант отпадает, - говорит мальчик.
      В это время снизу рысцой возвращался его бегущий сосед.
      - Здравствуйте, - вежливо сказал мальчик. - Вы мне как раз нужны.
      - Какое удовольствие быть кому-нибудь нужным и необходимым! - весело сказал сосед.
      - Мне надо посмотреть из вашего окна на свой балкон. По-моему, он совсем близко от вашего окна...
      - И всё? Прошу, пожалуйста, - пригласил он, не прекращая бега.
      - Ребята, за мной! - сказал мальчик. И мы все трое вошли в квартиру соседа.
      - Все мои окна к вашим услугам, - сказал сосед, - смотрите, сколько хотите.
      - Мне все не нужны, - сказал мальчик. - Мне нужно ближайшее окно.
      - Пожалуйста, ближайшее.
      Мальчик открыл окно и стал пристально смотреть на свой балкон. Мы с Васей тоже смотрели. Балкон был близко, но не достать. Мы это сразу поняли. И мальчик сказал соседу:
      - Вы человек тренированный. Подержите меня за ноги. А руками я схвачусь за перила своего балкона и перемахну туда. Мне надо срочно домой, а моя дверь захлопнулась от сквозняка, и ключ остался дома.
      - Что ты, что ты, что ты, - сказал сосед и перестал бежать на месте. - Ни в коем случае! А если ты сорвёшься и упадёшь? Я буду отвечать?
      - Я не упаду ни за что! - сказал мальчик. - Да и вы мне упасть не дадите.
      - Нет, нет, нет! - испугался сосед. И мы тоже испугались.
      - Так, так, так... - размышлял мальчик. Он смотрел на стену, где висела какая-то старая большая толстая верёвка. - Ваша верёвка мне очень нравится, - сказал мальчик соседу.
      - О, - сказал сосед. - Это было давно. Раньше я ведь был конюхом. А потом лошадей заменили трактора, а я продолжаю мечтать о лошадях. Эта верёвка из той конюшни. Она как память о юношеских годах.
      - Хорошо, что не хомут вы взяли на память, а верёвку. Именно она может нам сейчас пригодиться. Нельзя ли мне попросить эту верёвку у вас для дела на одну минуту? - спросил мальчик.
      - Пожалуйста. - Сосед снял с гвоздя верёвку и дал её мальчику. От верёвки пыль поднялась столбом. Она сильно запылилась.
      Мальчик размотал верёвку, взялся за один конец, и мы не успели заметить, как другой конец перелетел через перила балкона и очутился у него в руках. Эти оба конца он закреплял за батарею парового отопления, проверяя её надёжность.
      - Что ты, что ты, что ты, - пробормотал сосед. - Я ничего не видел. Я ничего тебе не давал, никакой верёвки у меня не было. Мне надо ещё поразмяться. - Тут он перешёл на рысцу и выбежал из своей квартиры, забыв закрыть за собой дверь.
      - Ребята, - сказал мальчик. - Верёвку я привязал к батарее крепко. Но вы дополнительно держите верёвку руками. А если отпустите, я упаду вниз и разобьюсь вдребезги. Вы ответственны за жизнь человека.
      Мы с Васькой так испугались! Мы с Васькой схватились за верёвку руками и держали её изо всех сил. Нам ещё никогда не приходилось отвечать за жизнь человека, и мы очень старались... Мальчик уже хотел лезть по верёвке, как по канату, но вдруг остановился.
      - Ладно, кончайте. Вы свободны. Отставим это дело.
      Мы так уцепились за верёвку, что от испуга никак не могли её отпустить.
      - Ты что, - говорю, - испугался? Не бойся, мы её не отпустим.
      - Нет, - говорит, - передумал. И так, видите, разбегаются". А стоит мне высунуть нос на улицу, все подумают, что я сейчас упаду. Попробуй тут и вправду не упади. А если не упаду, то мне всё равно попадёт.
      - За что?
      - За то, чтобы не лазил в окно, когда для этого есть двери. И опять водворят в детский сад. Из-за какого-то ключа пугать столько людей не стоит. Неразумно. Вот пойдём сейчас и откроем дверь любой ценой. Вы, между прочим, со своей задачей справились с честью. Благодарю.
      Тут мы с Васькой выпустили из рук верёвку.
      Он её отвязал и повесил на стену как было.
      И вот мы опять подходим к его двери. И тут снизу выбегает трусцой сосед и несёт в руках большую связку ключей.
      - Это ещё не ключи, а простые заготовки для ключей, - говорит он. Но надо попробовать ваш замок, может быть, какой-нибудь ключ удастся подогнать и, возможно, дверь отопрётся.
      Мальчик взял первый попавшийся ключ, сунул его в замок и тут же отпёр его.
      - Ну вот и всё, - сказал он.
      - Не может быть, - сказал сосед. Он взялся за другой ключ, сунул его в замок и снова закрыл его.
      - Что же я наделал! - вдруг испугался он.
      Тогда мальчик снова взял все ключи и стал по очереди каждым отпирать и запирать свой замок.
      - Ну вот, друзья мои, скажу я вам, умный человек всегда подберёт ключ к любой проблеме, - сказал довольный сосед.
      - К двери, - сказал мальчик, - не к проблеме, а к нашей двери.
      - На мою дверь, между прочим, сквозняки не влияют.
      - У вас окна слишком плотно заклеены. Откройте ваши окна, появятся сквозняки и сразу повлияют.
      - Мой замок с секретом и простым ключом его не откроешь.
      - Это так только кажется, что с секретом. Развинтим винтики, разбежимся и вышибем вашу дверь, - сказал мальчик.
      - Я так не могу. Мне это непривычно, - испугался сосед.
      - Мы сами вышибем, не беспокойтесь, - сказал мальчик.
      - Ну зачем же это делать. Что вы, что вы...
      - Я хотел сказать; если вам это понадобится, - пояснил мальчик. - Раз надо, значит, надо.
      - Прошу простить, - сказал сосед. Он ушёл к себе домой и плотно закрыл за собой дверь.
      А мы открыли нашу дверь и вошли вместе с мальчиком.
      Там было: гимнастическая стенка, штанга, боксёрская груша. Пианино. Два магнитофона, проигрыватель и приёмник. Много книг. Географические карты. Я подошёл поближе к картам и на одной прочитал: "Африка".
      Мне стало вдруг ужасно стыдно, что мы до сих пор не знаем, что это такое.
      Я подошёл к телевизору и сказал:
      - У нас телевизор тоже есть.
      - Ну и что ты с ним делаешь?
      - Ничего. Смотрю иногда.
      - Все эти штуки есть в доме у каждого.
      - У меня не все, - сказал Вася.
      - Ну, если ещё не все, то вполне могут быть все. Ничего в этом нет особенного. И мы это не с неба достали, а купили в магазине. Но дело не в этих штуках, а в том, как на всё это смотреть.
      - Как надо смотреть?
      - Внимательно. А не краем глаза.
      - Ты и телевизор так смотришь?
      - Я всё так смотрю. И смотрю и слушаю. Но главное, не просто слушать, а всё слышать - тогда всё быстро запоминается. Уши у тебя ведь тоже есть.
      - Есть, конечно. Что я, урод, что ли?
      - Ну вот, ничего не пропускай мимо ушей, тогда будешь всё знать. И нечего хлопать глазами - видеть надо. Вот попробуй, потренируйся. Что ты здесь видишь?
      - Тебя.
      - А ещё что?
      - Какой ты умный. Я тоже хочу быть таким.
      - Правильно. Начинай, пока не поздно. А с такими штуками вообще можно быть на высоте.
      - Где на высоте?
      - На высоте развития, я говорю. А то, знаешь, как противно: некоторых учат, учат, а они всё равно ничего не знают, ходят рот разинув. Поговорить не с кем. Спят да едят, как в детском саду. А вы уже не маленькие. Меня даже ростом обогнали. В общем, мне надо за дело браться. Видите: программа уже начинается.
      - А нам в школу надо, - говорю. - Мы, пожалуй, пойдём.
      Я взял Ваську за руку, и мы вместе вышли за дверь.
      По лестнице съезжал на велосипеде Коля. Он гнал прямо по ступенькам, только лестница тряслась и велосипед грохотал на спуске.
      - Видал? - говорю. - А ты не знаешь, что такое Африка, - ругал я Ваську.
      - А ты не знаешь, что такое фофано-фофанот, - разозлился Васька.
      - Отстань ты со своим фофанотом! Ерунда собачья твой фофанот, и всё. Какафот, нафафот, фафот, драфафот, дифонафот - вот и все твои дела.
      Но я видел, что Вася меня не слушает, а что-то усиленно думает, и я тоже стал раздумывать.
      - Хорошо, - говорю, - всё же в школу иногда не ходить. Глядишь, с тобой что-нибудь и случится. А то сидишь, сидишь - и ничего!
      - Ну вот, опять ты за своё, - говорит Вася. - Как же ты всё узнаешь, если в школу ходить не будешь?