— А мы дали им надежду. — И Максим поднял кружку в символическом жесте в сторону выхода, где на дежурстве сидели два представителя этой расы. Те, естественно, его жест не видели и оценить не могли. Максим не огорчился и приложился к своему пьянящему напитку.

— Мы предложили им планету, — Жак решил закончить объяснение, поскольку на булькающего пивом Максима рассчитывать было нечего, — где они будут в безопасности от клешнеруких. Взамен они все это время помогали нам как могли. Те, что работали у нас на охране, вообще незаменимы. Если они решат лететь со всеми, то я повешусь.

Тонен начал обдумывать информацию.

— А как вы будете вывозить с Сегратума всех этих существ, если ваши корабли не могут подойти к самой планете?

— За разработку этого плана мне должны дать внеочередную медаль, — усмехнулся Максим, поставив кружку с пивом на место. — Действительно, проблем масса. Такую прорву существ незаметно не вывезти, не так ли?

Тонен согласно кивнул и теперь ждал ответа. Максим загадочно молчал. Наконец Тонен не выдержал:

— Ну и что же ты предложил?

— Вот! — Максим торжествующе поднял указательный палец. — Сейчас я покажу тебе. Подними правую руку вверх.

Тонен недоуменно посмотрел на своего собеседника. Максим, кажется, не шутил. Тонен слегка приподнял правую руку вверх.

— Выше, выше! — подбадривал его Максим. — А ты не улыбайся, Жак. Поднял? Теперь резко опусти ее и скажи: «А пошли вы все!»

Тонен на какой-то момент застыл с высоко поднятой рукой, а потом осторожно положил ее на край стола.

— Это все-таки шутка? — на всякий случай уточнил он.

— Какая шутка? Все очень серьезно. Знаешь, в чем был корень проблемы? Когда разрабатывались планы по эвакуации нунов, все что-то усложняли, что-то придумывали, планы разрастались на пятьдесят, семьдесят листов… Почему? Потому что все исходили из стремления сделать эвакуацию незаметной для Союза. Но ведь это невозможно! Целая раса, пусть и уменьшившаяся до размеров в пять тысяч особей, не может бесследно исчезнуть. Вывод? Союз нужно было исключить из планирования, то есть разработать эвакуацию, как если бы его не было. Какой самый легкий вариант? Погрузить всех нунов на корабль, этот корабль взлетает и прыгает в сторону Ледяной.

— А откуда вы возьмете здесь корабль? — Тонен легко нащупал в этом плане самое уязвимое звено.

— Корабль найти как раз очень легко, — ответил вместо Максима Жак. Его временный кризис был, судя по всему, позади. — Проблема в прыжковом двигателе и в энергетической установке для него. Их привезли с Ледяной контрабандой. Они были обложены таким количеством взрывчатки на случай обнаружения, что их молекулы разбросало бы по всей Вселенной. Но ничего, как-то протащили на поверхность планеты. А в качестве корабля купили древний транспортник со снятыми межзвездными двигателями.

— Почему снятыми? — спросил Тонен.

— Потому что Союз тоже не собирается разбрасываться своими технологиями, — объяснил Жак. — У нас были две первоочередные цели на этой планете — биоблокада и межзвездные двигатели Союза. Биоблокаду нам удалось выкрасть сразу, а вот технологию двигателей так и не удалось получить.

— Но, может, сейчас… — загадочно продолжил Максим. — А вот, кстати, наши Ромео и Джульетта. Брат Лоренцо, ты готов к серьезному разговору?

Жак флегматично наблюдал, как со стороны входа к ним приближаются, осторожно обходя столики с посетителями, Тадеуш и Селена. Он действительно играл в той пьесе брата Лоренцо, но при выходе на сцену так кутался в свой монашеский капюшон, что Селена со своей фотографической памятью не смогла его признать при личной встрече. Теперь девушка была явно смущена и вполголоса пыталась в чем-то переубедить своего друга, но Тадеуш настойчиво тянул ее за руку. Главарь треугольных воротничков, которого ни она, ни Тадеуш не заметили, проводил ее задумчивым взглядом.

— Привет всем! — сказал Тадеуш, когда они подошли к столику. Он оглянулся, с довольным возгласом нашел то, что искал, и забрал ближайший свободный стул для Селены. Та тоже всех поприветствовала и осторожно села. Тадеуш рухнул по соседству.

— Максим рассказывал вам суть нашей проблемы?

Его испытующий взгляд уперся в недоуменные лица Тонена и Жака. Сам Максим загадочно улыбался.

— Что, не рассказал? — Тадеуш несколько растерялся. — Ладно, Селена, объясни ты им, у тебя лучше получится.

Девушка вздохнула:

— Может, не стоит?

— Стоит! — Максим был неумолим.

Селена неохотна начала:

— Я учусь…

— Мы знаем, — быстро поднял руку Жак.

— Знаете? Да? — Селена была удивлена. — Ну хорошо. — И она задумалась. Все терпеливо ждали. Наконец девушка собралась с мыслями и продолжила: — В общем, у нас каждый год проводится турнир. Что-то вроде борьбы на звание лучшего борца Академии. Все обязаны участвовать, потому что худших по итогам турнира отчисляют.

— Жестоко, — прокомментировал Максим.

— Так принято. — Селена развела руками. — Могут и не отчислить, если проигравший имеет какой-то другой очень яркий талант. Но меня это не касается. Так вот для подготовки к этому турниру все кадеты посещали специальные занятия.

Девушка неловко замолчала. Все снова ждали, и это молчание вынудило ее продолжить свою историю:

— В общем, я не смогла заниматься вместе со всеми. Точнее, не смогла заниматься совсем. Это сложно понять.

— Ну почему, — решил помочь ей Жак. — Как раз легко. Учитывая то, что вашу Академию не оканчивала еще ни одна девушка, это понять несложно.

Селена покраснела. Ей не хотелось вспоминать о том, как ее буквально выгнали намеками и комментариями из тренировочного зала более старшие кадеты. Ее однокурсники даже не пытались помочь ей, настолько это было бесполезно. До сих пор они выручали ее, когда могли, но на сей раз силы были слишком неравны — кто рискнет пойти на конфронтацию с человеком, который через три года может оказаться твоим непосредственным начальником? Преподаватели же были только рады…

— И предполагается, что за месяц мы можем сократить ее отставание? — Максим, не скрывая своего скептического отношения, сразу же перешел к самой проблеме.

— Ей же не нужно выигрывать все подряд, — вступился за девушку Тадеуш. — У них довольно простая система. Селена, объясни им!

— Система на самом деле довольно сложная, но это для тех, кто хочет победить, — безразлично ответила Селена. Жак отметил, что она уже заранее сдалась. Значит, первый урок должен быть психологическим. — Если же хочешь не вылететь из Академии, нужно всего лишь не проиграть первый, второй или третий бой. Если проиграешь все три — до свидания, выиграешь хоть один — остаешься.

— По каким правилам ведется поединок? — спросил Жак.

— Я попросил Селену взять их регламент, — ответил за нее Тадеуш. — Все здесь. Так мы поможем?

Он протянул Жаку диск для визора. Жак подбросил его в воздух, поймал, потом посмотрел по очереди на Тонена и на Максима.

— Вы займетесь?

Тонен смерил взглядом приунывшую Селену. Как женщина она ему даже нравилась, но как боец… Без особых колебаний он ответил:

— Учить драться? Женщину? У вас на Земле я слышал отличную пословицу про медведя, которого можно научить кататься на велосипеде.

— И которому лучше от этого не будет, — закончил за него Жак. — То есть ты пас. Максим?

— Я бы и рад помочь, — Максим усмехнулся, — но я ведь как-то больше боксом занимаюсь. Там только базовые удары придется месяц ставить, да и сила нужна совсем другая.

Теперь все смотрели на Жака. Он поднялся, долго смотрел на девушку своим невозмутимым непрозрачным взглядом и потом сказал:

— Ну что, пошли наверх. Тадеуш — с нами. Хотя нет, идите пока вдвоем, я вас через минуту догоню.

Тадеуш взял Селену за руку и, что-то говоря ей на ухо, повел вверх по лестнице мимо стойки бара. Жак подождал, пока они не отойдут на порядочное расстояние.

— Дополнение к пункту два. — Он наклонился к Тонену и Максиму, и те автоматически подвинулись к нему. Жак с заговорщическим видом зашептал им: — Помимо того, что наш начальник технической части без ума от кадета местной Академии безопасности, он еще заставляет меня работать над ее техникой рукопашного боя. Чувствуете иронию?

— Она вроде подготовленная, — заметил Максим. — Научишь думать во время боя, покажешь броски — она еще чемпионом этой чертовой Академии станет.

Ежегодные бои на звание лучшего бойца Академии всегда привлекали массу народа. Академия, готовившая будущие кадры имперской безопасности, была самым престижным учебным заведением Сегратума, поэтому наиболее яркое зрелище в ее жизни обставлялось с королевским размахом. Приходили все родители, родственники и друзья. Сами бои велись по весьма свободным правилам и были очень красочными. Академия не жалела своих кадетов. Здесь ломали руки, ребра, было несколько смертельных исходов — в этот день все воспринималось как норма. Считалось, что человек, не способный позаботиться о собственной безопасности, не сможет помочь Сегратуму в его вечных войнах.

Огромный зал приветствовал бойцов оглушительным ревом. Они вошли нестройными рядами, сверкая выбритыми затылками, оглядываясь по сторонам в поисках своих друзей и родственников. Позади них шли несколько тренеров, которые весело о чем-то переговаривались. В толпе кадетов Селены не было — Максим заранее подошел к главному судье и спросил, насколько обязательным будет для девушки участие в этом параде. Судья, древний старик с пронзительным взглядом, долго его изучал и наконец сказал:

— Я не думал, что она будет выступать. Она не посещала занятия.

— Согласно регламенту, это не является основанием для ее исключения, — осторожно ответил Максим. Он наизусть выучил правила, по которым организовывались бои.

— Ее никто не исключал. — Старик ненадолго закрыл глаза. Максим уже собирался повторить свой вопрос, когда он вдруг ответил: — Она может не участвовать в параде. Пусть вместо нее идет человек, у которого она тренировалась.

Максиму было очень интересно, почему старик решил, что она где-то тренировалось. Однако в голове всплыла пословица про любопытного кота, к тому же к главному судье уже подсаживались другие, младшие судьи, и Максим, осторожно поблагодарив старика, ушел.

Селена и группка землян ждала его в одной из комнат Академии, временно приспособленных под помещения для готовящихся к выступлениям кадетов. С ней уже успели поговорить несколько однокурсников. Они с интересом косились на Жака, которого хорошо знали по ее рассказам, но его лицо, как обычно, оставалось невозмутимым. Зато заметно нервничал Тадеуш.

— Они разрешили! — радостно воскликнул вошедший в комнату Максим. Он покосился на однокурсников Селены и, слегка подумав, сообщил им: — Там все уже начали готовиться. Вас, наверное, ищут.

Ему ответили сдержанными кивками, все пожелали Селене удачи и вышли, оглядываясь, в коридор. Селена подошла к Жаку.

— Они пообещали, — сказала она с надеждой, — что если я попаду в первом или втором бою на них, то они сдадут бой, чтобы я осталась.

— И каковы шансы? — скептически спросил Тонен.

— Никаких, — ответил за девушку Максим. — Они используют хитрую рейтинговую систему. Основная идея проста, все на новенького. Первый год никогда не встречается в первом и даже во втором поединках друг с другом. Их сталкивают со старшими, более опытными курсантами.

Тонен криво улыбнулся. Он изначально не верил в успех этой затеи.

— Пошли, — дернул он за рукав Тадеуша. — Нужно занять места в зале, если скоро все начнется. Я хочу посмотреть нормальные бои, а не женскую возню.

— Старайтесь запомнить всех противников, — напомнил им молчавший до этого Жак. — При любом развитии событий у нас есть как минимум еще два поединка.

Тадеуш неловко пожелал удачи Селене, мысли которой были уже далеко, и вместе с Тоненом они ушли в зрительный зал. У них было три места довольно близко от ковра, где проводились все бои, и их третий спутник, сестра Максима Мария, уже ждала их там. Селена достала билеты через своих родителей, которые тоже пришли посмотреть на дочь. Они, как и Мария, с самого начала были на своих местах и теперь с надеждой разглядывали грузную фигуру Тонена. Селена ничего не рассказывала о том, кто поможет ей пройти это испытание, лишь под конец попросила помочь с билетами. Родители знали, что она тренируется где-то на стороне, и им не нужно было много думать, чтобы догадаться, для кого предназначались билеты. Правда, присутствие молчаливой девушки на одном из заказанных ими мест несколько их смутило, но теперь появление огромного рыжебородого мужчины, как им казалось, расставило все по своим местам. Родители Селены ничем особенным не выделялись из окружавшей их толпы, отец был в мундире военного, мать — в обычной скромной одежде теплых коричневых тонов.

Зазвучал гимн Сегратума. Шум в зале поутих, и главный судья объявил на удивление молодым для своей внешности голосом в устройство треугольной формы, заменявший ему микрофон:

— Турнир на звание лучшего бойца Академии объявляется открытым!

Трибуны взревели, и из прилегающих помещений потекла река кадетов. Родители Селены забеспокоились, не найдя среди вышагивающих молодых людей свою дочь. Наконец отец девушки, преодолев смущение, обратился через вжавшуюся в кресло Марию к Тонену:

— Извините, Селена просила заказать места для вас?

Тонен утвердительно кивнул.

— А вы не знаете, почему ее нет на параде? — озвучил мучивший его вопрос военный. Тонен вдруг заметил, что к их разговору внимательно прислушиваются трое крепко сложенных молодых людей, сидящих сразу за родителями девушки. Их лица были ему знакомы — в них отражалось лицо Селены. «Братья», — мелькнула у него в голове догадка. Все они были одеты в форму безопасности Союза, из чего можно было заключить, что они тоже учились когда-то в этой же Академии. В семье Селены, оказывается, это было устойчивой традицией, и оставалось лишь пожалеть, что один из братьев не учился сейчас в какой-нибудь из старших групп.

— Вместо нее разрешили идти ее тренеру, — объяснил он и указал на фигурку Жака, замыкающую колонну кадетов. Его необычная одежда и походка привлекали любопытные взгляды всего зала, большая часть зрителей была на этих соревнованиях не в первый раз и довольно хорошо знала всех действующих лиц. Жак был для них совершенно незнаком.

— Спасибо. — Было видно, что отца Селены мучает еще очень много вопросов, но достоинство мешало ему надоедать своим любопытством таинственному другу дочери.

Парад быстро закончился, и кадеты разошлись по комнатам готовиться к боям.

— Она восемнадцатая по расписанию, — сказал вслух отец Селены.

Один из его сыновей что-то зашептал ему на ухо. Военный лишь пожал плечами.

— Как боги скажут, так и будет, — суеверно ответил он и сделал какой-то жест.

Бои велись без перерыва до того момента, пока один из участников не покидал ковра или не падал на него, не в состоянии продолжать поединок. У каждого участника был секундант, выводивший его на ковер. Тренер обычно наблюдал за боем со стороны, выкрикивая советы в сторону борющихся. Если в течение пяти минут бой не заканчивался победой одного из участников, судьи останавливали его и определяли результат по одним им ведомым критериям. Впрочем, авторитет главного судьи соревнований никогда не подвергался сомнению. Его слово было законом.

Первые бои прошли быстро и бескровно. Старшие кадеты без каких-либо проблем расправлялись с младшими. Первым, кто вмешался в эту серию, был как раз один из однокурсников Селены, подходивший к ней перед боем. Он отчаянно проигрывал весь поединок, но в какой-то момент ему удался редкий прием, после которого его противник полностью вылетел за границы ковра. Зал шумно приветствовал этот неожиданный успех, особенно радовались родители Селены.

— Молодец, Сальн! — Мать девушки похлопала по спине сидящую впереди женщину, та обернулась, сияя глазами, — судя по всему, это была мать Сальна.

С приподнятым настроением группа людей вокруг Тонена, Тадеуша и Марии ожидала следующего поединка. Теперь стало ясно, что все они были родителями младших кадетов. Тем страшнее выглядел для них этот бой. От старших курсов выступал свирепого вида кадет — ростом почти с Тонена и ничуть не уступавший ему мускулатурой. Его противник, очередной однокурсник Селены, был еще выше, но его фигура в свое время набрала рост в ущерб весу, поэтому на фоне своего противника он казался почти тощим. Как в каждом бою, зал на первых секундах схватки притих.

Тонену был хорошо знаком взгляд более старшего кадета. Это был взгляд убийцы. Его противник был далеко не робок, однако от той звериной ненависти, которая исходила из глаз старшекурсника, по всему его телу пробежала волна слабости. Он был деморализован еще до начала схватки.

— Бед Дрейз против Мила Альту! — механическим голосом объявил главный судья.

— Высокий проиграл, — подвел вслух итог своим наблюдениям Тонен. Его соседи озадаченно оглянулись на него и снова сосредоточили все свое внимание на ковре.

Однокурсник Селены первым попытался провести свою атаку, выкинув ногу в район бедра своего противника. Со стороны это выглядело медленно и неуклюже, Дрейз легко ушел от этой пародии на удар и довольно сильно ответил, попав ногой в живот Альту. Тот согнулся, получил второй удар ногой по лицу, упал на спину — но тут же встал, и, к всеобщему удивлению, Дрейз не стал его добивать.

— Играется, — покачал головой Тонен. Ход боя предвещал кровь. Родители Селены сникли — подобный противник мог попасться их дочери.

Альту бросился на противника, намереваясь поймать его в захват, но Дрейз подкатился ему с ударом под ноги, Альту снова рухнул на ковер, и снова Дрейз не стал его преследовать. По его лицу блуждала презрительная улыбка — его противник начал заметно хромать.

— Сломана нога, пока несильно, — все так же спокойно продолжал комментировать бой Тонен. Какая-то женщина, сидевшая перед ним, вдруг всхлипнула и выбежала куда-то со своего места. Спустя мгновение за ней последовал, сжав губы, мужчина.

— Они должны остановить это избиение. — Мать Селены повернула к Тонену испуганное лицо, как будто тот мог что-то изменить. Барон лишь пожал плечами.

— Мама, успокойся, — сердитым шепотом окликнул ее кто-то из братьев. Они, все трое, тоже были чернее тучи.

На ковре дела Альту шли все хуже. Его лицо было мертвенно-бледным, на нем выступили капельки пота — его рука, сломанная в локте, бессильно болталась у поясницы. Однако он не сдавался, а его секундант ничего не предпринимал для того, чтобы остановить бой. Считалось делом чести выстоять до конца пятиминутного отрезка боя, и в истории этих соревнований судьи, оценивавшие подобную стойкость, несколько раз присуждали в бою ничью в пользу победителя. Это значило, что никто из бойцов не считался проигравшим, но дальше участие в соревновании продолжал более сильный. Но это был исход не этого боя. Дрейз продолжал с редкостным садизмом добивать своего противника, а Альту уже не сопротивлялся. Мария закрыла глаза, чтобы не видеть творившейся на ковре бойни. Даже Тонен, видевший и не такое в сражениях, брезгливо морщился.

— Все, — выдохнул Тадеуш.

Альту наконец свалился на ковер без сознания, и его противник вскинул в победном жесте руки. Удивительно, но часть трибун ответила ему восторженным ревом. Тонен обернулся на самый громкий ряд. Среди красных от крика лиц он увидел знакомую фигуру, не поддавшуюся всеобщему звериному психозу.

— Посмотри, — толкнул он локтем Тадеуша. Тадеуш обернулся и встретился глазами с главарем треугольных воротничков. Сейчас он был одет как простой житель Сегратума, и ничто не выдавало в нем бандита. Он насмешливо кивнул Тадеушу, и молодой человек горячо зашептал Тонену на ухо:

— Что он здесь делает?

— Невежливо не отвечать на приветствие, — упрекнул его Тонен. — Думаю, что просто смотрит.

Тадеуш нехотя кивнул главарю в ответ и больше в его сторону не поворачивался. Подходила очередь Селены, и его сердце билось все тревожнее. Судя по лицам родителей и братьев Селены, они переживали не меньше ее возлюбленного. С волнением ждала поединка и Мария. Здесь, на Сегратуме, ей отчаянно не хватало старшей подруги — Селена за прошедший месяц заполнила этот пробел, и теперь сестра Максима с замиранием в сердце переживала за нее. Лишь Тонен выделялся из этой группы своим спокойствием. Последние два дня весь научный персонал Ледяной только и говорил, что о шансах девушки, и это ему слегка надоело. Нельзя столько времени уделять разговорам о женщине, объяснил он Максиму причину своего недовольства, на что тот лишь весело посмеялся.

— Белай Дорош против Селены Столь! — объявил все тем же механическим голосом судья. Тадеуш вцепился в ручки своего сиденья и подался вперед.

В зале воцарилась более глубокая, чем обычно, тишина. За многолетнюю историю Академии это был всего третий раз, когда в соревнованиях участвовала женщина-кадет, и никто из присутствующих здесь людей не был достаточно стар, чтобы помнить предыдущие два. Большая часть поступивших в Академию девушек просто не добиралась до этого этапа. Те две предшественницы Селены, которым это удалось, были отсеяны как раз на этих соревнованиях.

В почти полном молчании из коридора показался противник Селены со своим секундантом и тренером. Тонен услышал, как облегченно выдохнули и родители, и братья Селены, и Тадеуш. Белай Дорош был невысок, его облегающий боевой костюм выдавал далеко не атлетическое тело. Скорее всего соревнования в предыдущие годы он выигрывал после двух поражений в третьем поединке, поединке аутсайдеров, где проигравший почти наверняка вылетал из Академии. Впрочем, по сравнению с Селеной даже он выглядел богатырем. Девушка, которую вывели в зал Максим и Жак, уступала ему и в росте, и в весе. Свободный костюм замаскировал ее фигуру, но даже в нем она казалась удивительно хрупкой на фоне тех кадетов, что поднимались на ковер до нее.

При ее появлении зал снова оживился. Впрочем, оскорбительных выкриков, которых так боялась девушка, не было. Однако задние, дешевые ряды вели себя подозрительно шумно, только главарь треугольных воротничков снова выделялся своим спокойствием. Под этот гул Максим вывел Селену на ковер, где она встретилась глазами со своим противником.

Первый урок, который в свое время дал Селене Жак, был уроком психологическим.

— Существует много мифов по поводу настроя, воодушевления и прочей ерунды, — говорил он ей по дороге в тренировочный зал, затерявшийся где-то высоко над баром. — Те, кто сосредоточивается на этом, думают, что одним настроем они победят кого угодно. Это смертельное заблуждение. В поединке главное — это не сердце. Если ты слушаешь свои чувства, ты на пути к поражению. Главное — это голова. Ты должна помнить, что ты — профессионал. Ты будешь знать много приемов, твое тело научится их применять. От тебя на ковре нужно только одно — думать!

Эта нехитрая идея, которую Жак вбивал в голову девушки в течение всего месяца подготовки, сейчас вновь и вновь приходила ей на ум. Ее противник затеял игру в психологическую атаку, пытался свирепо глядеть ей в глаза — но наталкивался лишь на непроницаемый, как у Жака, взгляд. То, что ее тренер называл профессионализмом, принесло свои плоды.

— Бой начинается, — объявил главный судья.

Противники осторожно приблизились друг к другу. Дорош был напряжен, Селена же, наоборот, визуально расслаблена. Все приподнимались над сиденьями, чтобы лучше видеть этот бой. Даже дремавший до этого главный судья поглядывал на борцов с большим, чем обычно, интересом.

Первым не выдержал Дорош. Он кинулся на девушку, чтобы схватить ее и в ближней борьбе с помощью веса сразу решить судьбу поединка. Его бросок нашел пустоту, подвели и ноги, споткнувшиеся о какое-то препятствие на казавшемся ровном ковре. Селена, сделав эту подсечку, отпрыгнула назад, пока ее противник поднимался, пытаясь понять, что произошло. Его тренер сразу же закричал свои указания. Дорош на секунду отвлекся, прислушиваясь к ним. Селена сделала ложное движение в его сторону, и Дорош автоматически отшатнулся назад. В следующее мгновение он снова лежал на земле, и хвост, в который были собраны длинные волосы девушки, насмешливо прыгал из стороны в сторону где-то наверху над ним.

— Поймай ее наконец! — орал Дорошу тренер. Его не радовала перспектива быть тренером кадета, проигравшего бой женщине. И Жак, и Максим пока молчали, не вмешиваясь в ход поединка.

Противник Селены теперь действовал осторожнее. Он пытался загнать Селену в угол, девушка то ли не понимала опасности этого, то ли просто не успела ничего предпринять в ответ — Дорош очень быстро отрезал ее от возможных путей наступления. Селена оказалась на самом краю ковра, и тогда Дорош выкинул вперед ногу, пытаясь этим ударом то ли попасть ей в солнечное сплетение, то ли вытолкнуть ее за пределы ковра. Его нога взмыла гораздо выше, чем он планировал, в очередной раз он потерял равновесие и рухнул на ковер. Селена прыжком выскочила из угла и застыла в центре ковра.

— Сейчас он озвереет, — пробормотал Тонен. Его соседи, впрочем, уже не обращали на его слова никакого внимания — вместе с доброй половиной зала они во весь голос орали, поддерживая свою любимицу. Селена, почувствовав уверенность в своих силах, сама перешла в наступление. Дорош, уже поднявшийся после последнего падения, ударил кулаком по приближающейся к нему тени — но кулак снова попал в воздух. Селена поймала его руку, вывернула за спину, Дорош скривился, пытаясь вырваться, и девушка очередной подсечкой отправила его за пределы ковра. Зал взорвался, кричали и те, кто болел за Селену, и те, кто болел против нее, лишь Тонен спокойно сидел посреди этого океана восторга и ненависти. Главный судья объявил результат схватки и пригласил следующих бойцов. Дорош уходил в коридор только со своим секундантом, его тренер, весь красный от гнева, остался в зале. Родители Селены сияли, Тадеуш и Мария сразу же умчались в комнату, где расположилась героиня момента, чтобы поздравить ее с победой. Вслед за ними встали братья девушки. Один из них, самый старший, судя по внешнему виду, обратился к Тонену:

— Вы не скажете нам, где комната Селены? Мы бы тоже хотели проведать ее.

Тонен объяснил им, и трое молодых людей исчезли вслед за Тадеушем и Марией. Родители бурно обсуждали поединок дочери между собой, бросая на Тонена полные восхищения взгляды. Тонен не обращал на них внимания, его гораздо больше интересовало то, что происходило сейчас на ковре. Поединки продолжались, и многие были очень и очень интересными. Во время очередного боя Тонен увидел, что к нему пробирается мрачный, как туча, Максим.

— Спасибо за Селену, — выдохнула ее мать, когда секундант ее дочери приблизился к их местам.

— Да, вы с вашим тренером великолепно ее подготовили. — Отец Селены широко улыбался. Максим натянуто улыбнулся, но отвечать ничего не стал.

— Тонен, — тихо зашептал он на ухо барону, — пойдем к нам.

Когда они выбрались из толпы зрителей и пошли по коридору, Максим объяснил, что уже известны пары следующего круга.

— Селене попался некий Бед Дрейз, — уже у входа в комнату Селены сказал он Тонену. — Тут все ахнули, когда узнали.

В комнате Селены, помимо землян и ее братьев, были несколько ее однокурсников. Их лица, несмотря на победу девушки, были далеко не радостными. Сама Селена сидела белее мела.

В любом учебном заведении всегда есть старшие ребята, которым доставляет истинное наслаждение мучить младших. Бед Дрейз был одним из таких. Он и не скрывал свои садистские наклонности, и не один младший кадет проклинал тот день, когда переступил порог Академии и оказался связанным с этим маньяком. Селена, будучи единственной девушкой в Академии, стала его любимой жертвой. Он всегда, когда мог, норовил пристать к ней самым грязным способом. От его угроз, связанных с половыми извращениями, она не спала ночами. Несколько раз ее однокурсники вступались за девушку, и тогда Дрейз с наслаждением избивал их. Руководство Академии, следуя своему принципу невмешательства, не обращало на это внимания, лишь комнату Селене выделили не в общем кадетском, а в преподавательском корпусе. И с этим человеком ее свели в следующем поединке судьи.

— Ну что, — пожал плечами Тонен, когда ему вкратце рассказали ситуацию, — ей лучше не выходить на ковер. Он ее либо убьет, либо искалечит на всю жизнь. Ему хватит одного удара.

— Ей нельзя не выходить на ковер, — объяснил, нервно расхаживая по комнате, Максим. — Все ее результаты будут аннулированы. Она автоматически перенесется в группу проигравших.

Было видно, что всех других тоже мучает эта проблема. Столько сил было вложено Селеной в учебу, что отступать на этом этапе ни ей, ни кому-либо из ее друзей не хотелось. Тонену стало искренне жаль девушку. Некоторые мечты и цели настолько завладевают нашим сознанием, подумал он, что человек готов пойти ради них на самые глупые поступки, которых они не стоят. Нужно было как-то объяснить это собравшимся в комнате людям.

— Ну, если остаться в Академии ей важнее, чем сохранить здоровье… — Тонен вспомнил бой Дрейза и не стал заканчивать предложение. — На входе был тотализатор, я, пожалуй, пойду поставлю деньги на то, что он сделает раньше — отобьет ей все внутренности или переломает конечности. Я думаю, раз он действительно извращенец, то сначала начнет бить ей по груди и животу. Первой откажет печень или почки, а если он ударит чуть-чуть ниже, то ее детородные органы превратятся в кровавое месиво…

— Хватит! — заорали сразу несколько человек, включая саму Селену и ее братьев. Терапия, которой осознанно воспользовался Тонен, подействовала мгновенно. Мыслей о продолжении соревнований ни у кого больше не возникало.

— Секундант, иди и сними ее с боев, — твердо сказал старший брат Селены Максиму. Все одобрительно молчали. Максим решительно встал и уже подошел к дверям, когда снова раздался спокойный голос Тонена: