- Оформлю.
      - Тогда я пошел. - Первухин встал, но, дойдя до двери, оглянулся. - Знал я одного "абсолюта"... Вам фамилия Балуев ни о чем не говорит?
      - Как будто нет.
      - Работал в "Т" один перехватчик-"абсолют" Василий Балуев, но после известных событий на даче генерала Ельшина исчез.
      - Попытайтесь разыскать его как можно быстрей.
      Первухин щелкнул каблуками и вышел.
      Директор ФСБ написал на чистом листе бумаги фамилию "Балуев" и в задумчивости стал рисовать над ней человечка
      МЕЛКИЕ НЕПРИЯТНОСТИ
      Нога у Стаса начала сгибаться в колене, и мальчишка не помнил себя от счастья. Он смотрел на Матвея, приходившего навестить его, такими глазами, что тому становилось не по себе. Вряд ли родные дети относятся к своим отцам лучше, чем относился к Соболеву этот десятилетний парень, рано познавший горе и боль утраты.
      - Через два дня снимем гипс, и можете забирать сына, - сказал хирург, изучая повторные рентгеновские снимки колена. - С методикой восстановления я вас познакомлю.
      Матвей переглянулся со Стасом, сидевшим на кровати. Мальчишка опустил глаза, улыбнулся, и по его щекам пробежали красные пятна.
      - Не волнуйся... пап... все будет в порядке.
      У Матвея встал ком в горле, он поцеловал Стаса в макушку и со смешанным чувством поехал к Ивану Парамонову, который ждал его, чтобы обговорить детали предстоящего "стрессового" лечения Кристины.
      Парамонов предложил даже два варианта. Первый почти полностью копировал случай, описанный Иваном Ефремовым в романе "Лезвие бритвы", второй чем-то напоминал библейское исцеление Иисусом Христом парализованного мальчика. Роль "Христа" в этом случае должен был сыграть сам психотерапевт, а Матвей должен был всеми правдами и неправдами создать ему соответствующую рекламу и устойчивый образ "чудотворца" в сознании Кристины. Вначале Матвей больше склонялся к этому варианту, однако, посоветовавшись, они решили не торопиться, подумать пару дней и тогда уже сделать окончательный выбор.
      Потом мастер психосинтеза попытался загипнотизировать Матвея, но это ему не удалось ни в первый, ни во второй раз, хотя Соболев и не сопротивлялся. Вернее, он думал, что не сопротивляется. В конце концов Парамонов заметил с уважением:
      - Вы обладаете адаптивной психофизической защитой на уровне инстинктов, молодой человек. Далеко не каждый умеет так защищать свой мозг от вторжения извне, как это делаете вы. Не хотели бы вы немного поработать со мной? Ради этого я мог бы задержаться в вашем городе.
      Матвей покачал головой и вспомнил "темный взгляд" Конкере, Монарха Тьмы, который всякий раз определял его координаты с точностью до десятка метров. Если Соболев способен защищать свой мозг, почему же Монарху удавалось вычислять его?
      - Расскажите, - посоветовал Парамонов, видя его колебания. - Я умею хранить тайны моих пациентов.
      Подумав, Матвей рассказал врачу историю своих снов и отношений с Конкере и иерархами, опустив, правда, многие подробности и детали.
      Парамонов никак не выразил своего отношения к рассказу, хотя слушал внимательно.
      - Интересно, - сказал он задумчиво, когда Матвей закончил. - Значит, этот ваш мистический приятель мог обнаружить вас даже в многомиллионном городе?.. Весьма интересно... Я тоже знаю способ психопеленгации конкретного человека, но знание мое больше интуитивно и срабатывает лишь в меозе.
      - Где, простите?
      - Меоз - это состояние ментального озарения. Термин мой. Впрочем, существуют и более древние названия: сатори, турийя, йопалча, фанскана. Я тоже могу - хотя и очень редко - доводить организм до такого состояния. Но у вашего недруга "пси-нюх", похоже, абсолютный. А ну-ка, встаньте ко мне боком.
      Матвей повиновался. Парамонов закрыл глаза, поводил головой из стороны в сторону.
      - Теперь повернитесь спиной.
      Матвей послушно повернулся. Видеть, что делает экстрасенс, он не мог, но от того явно повеяло теплым воздухом, проникающим под одежду.
      - Нет, не вижу, - сожалеющим тоном сказал психотерапевт. - Я чувствую вашу силу, но никаких пси-эманаций не ощущаю. Единственное, в чем я уверен, что ваша Вишудха - голубая чакра, центр синтеза и логического анализа блокирована какой-то внутренней программой.
      - А "разбудить" ее вы не можете? - Матвей понял, что Парамонов почувствовал "коррекцию", проделанную когда-то Тарасом Горшиным. Однако со дня боя с Конкере способности откорректированного организма себя пока не проявляли.
      - Не знаю. - Взгляд Парамонова стал рассеянным. - Мне надо посмотреть кое-какую литературу. А пока повторю свое предложение: давайте поработаем пару недель, разберемся с вашим организмом. Выиграем мы оба.
      - Ну что ж, пару недель можно, - согласился Матвей. - Я думал, речь идет о месяцах.
      - Договорились? Тогда жду вас завтра у себя дома, вернее, в доме моего друга, где я остановился. - Парамонов продиктовал адрес, и на этом они расстались. Оба были заинтригованы, но старались не слишком выражать свои эмоции. Что до Матвея, то в случае удачи задавленный Монархом "коррекционный мостик" мог заработать снова, а это открывало горизонты, о которых Соболев в нынешнем положении и мечтать не мог. И первым из этих горизонтов был выход на Внутренний Круг. Второй, не менее интересный, - слой Культур Инсектов, погибших в далеком прошлом и оставивших свои диковинные "храмы", один из которых показывал Соболеву и Балуеву "отступник" Горшин.
      Вечером Матвей все же уговорил Кристину отправиться в филармонию на концерт знаменитого Олега Янченко, композитора, заслуженного артиста, лауреата Госпремий и профессора.
      В зал Матвей внес Кристину на руках, не обращая внимания на любопытствующие взоры окружающих: коляску девушки они оставили дома. Кристина тоже не реагировала на взгляды публики, безучастно наблюдая за предконцертной суетой, но когда прозвучали первые аккорды органа - замерла и с пылающим лицом прослушала весь концерт, растворяясь в музыке, вновь открывая для себя почти забытый мир. Она сидела как завороженная, вцепившись руками в подлокотники кресла, и смотреть на нее было больно и сладко.
      Янченко играл "Органную мессу" Баха, "Магнификат" Вивальди, собственное "Музыкальное приношение", кроме него, в концерте принимали участие Нинель Камбург с Московской капеллой мальчиков, солисты ансамбля "Российский консорт", виолончелист Олег Оловников и трубач Владислав Лаврик.
      Концерт закончился, и восхищенная Кристина, не стесняясь, поцеловала Матвея. Он дал себе клятву поставить ее на ноги во что бы то ни стало. Единственной "печатью зла" был ее паралич. Вивисекторы Ельшина не успели сделать из нее зомби "замедленного действия".
      Наутро позвонил Василий.
      - Соболев, зайди сегодня вечером, пообщаемся напоследок.
      - Решил наведаться в столицу?
      - Ты догадлив, волкодав. Хочу посмотреть, что за школу там открывают, какие условия. Заодно навещу одно место, знакомое и тебе.
      - Церковь Спаса?
      - Ну ты даешь, ясновидящий! В общем, приходи.
      - Я занят вечером.
      - Тогда давай прямо сейчас.
      Матвей собрался. Прислушивался к своим ощущениям, ничего особенного не услышал и усмехнулся в душе своей постоянной готовности к встрече с очевидной материализацией Конкере. С одной стороны, жить в условиях войны с Монархом тяжело, с другой - интересно.
      В почтовом ящике он обнаружил письмо из Вологодской области от мужа Лиды. На ходу пробежал его глазами, и настроение упало.
      Сестра находилась в Вологодском следственном изоляторе по обвинению в покушении на убийство, и потерявший голову Леонид Нестеров слезно умолял приехать и помочь по хозяйству. Не разобраться или вызволить жену, а именно "помочь по хозяйству"! Это расстроило Матвея больше всего.
      Леонид не слишком вдавался в подробности происшествия, и из путаного письма его выходило следующее.
      Дела у фермеров шли все хуже. Многие уехали, но Нестеровы держались. Держались до тех пор, пока не начались конфликты с колхозниками, которые, увы, так и остались люмпенами в худшем значении этого слова. Что за конфликты имели место, Леонид не писал, но последнюю точку в их череде поставил выстрел Лиды.
      В этот день она стирала, уложив детей спать, а Леонид, кажется, впервые в жизни решил ей помочь. И тут в дом зашли подвыпившие мужики, двое из которых когда-то работали у Нестеровых по найму, стали требовать денег или бутылку. Лида не хотела, чтобы проснулись дети, поэтому бутылку дала. Но они пришли снова, стали угрожать, полезли к ней, не обращая внимания на Леонида, и тогда у нее лопнуло терпение... Вырвавшись, она схватила ружье и выстрелила...
      Матвей представил, что могло заставить его сверхтерпеливую сестру пойти на подобный шаг, и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Леонид, конечно, и не пытался ее защитить, хотя в письме оправдывал себя полностью. Что ж, подумал Матвей, придется ехать и разбираться...
      Полный тревог и предчувствий, Матвей остановил машину возле дома, в котором жил Василий, и вдруг обратил внимание на сцену возле обменного пункта валюты, располагавшегося в здании напротив.
      Молодая и очень симпатичная девушка в зеленой курточке, чуть не плача, что-то требовала у двух молодых людей. Один одет прилично, второй - типичный кидала под метр девяносто, широкоплечий, толстый, с небритой круглой рожей, в замызганном плаще и кожаной кепке. Именно он вылез из кабины "мерседеса", хотя, на взгляд Матвея, место ему было разве что за рулем экскаватора.
      Прилично одетый молодой человек с красивой волной каштановых волос что-то сказал своему напарнику, и тот толкнул девушку, грязно ругнувшись. Лишь на один миг лицо незнакомки появилось перед Матвеем, но его будто что-то толкнуло - это было лицо прекрасной спутницы инфарха из его снов. Не раздумывая, он пересек улицу и негромко спросил, обращаясь к девушке, но так, чтобы слышали и те двое
      - Что случилось, мадемуазель? Может быть, требуется помощь?
      Огромные, полные слез глаза девушки распахнулись еще больше, она обреченно глянула на своих обидчиков, встрепенувшихся при появлении Соболева, и, сгорбившись, побрела прочь.
      "Приняла меня за одного из них", - пришла догадка.
      Матвей догнал незнакомку, зафиксировав в уме фразу небритого: "А этому мудаку чего надо?"
      - Извините, девушка, я не из числа приятелей тех парней и действительно хочу вам помочь. Что произошло?
      Девушка искоса глянула на него, и снова ее необычайная красота резанула сердце Матвея.
      Видимо, что-то в словах незнакомого парня расположило девушку заговорить.
      - Чем вы поможете? Они... - Глаза незнакомки снова наполнились слезами. Обманули... я хотела...
      - Обменять валюту?
      - Да, пришла к открытию... пункт еще закрыт был... а этот в куртке... такой обходительный и одет прилично...
      Матвей все понял. Девушка нарвалась на обычных валютных кидал. Один предлагает обмен "по более выгодному" курсу, вручает жертве "куклу" в рублях или в валюте, а второй в это время, прикидываясь либо охранником обменного пункта, либо сотрудником милиции, начинает требовать документы и тащит жертву в отделение "для выяснения". Эти, похоже, даже не считали нужным прятаться от обманутых людей и действовали почти в открытую, привыкнув, видимо, что никто еще не возвращался "качать права".
      - Сколько они у вас взяли?
      - Четыре миллиона... соседка дала, чтобы я обменяла, ей гарнитур купить надо. А они сунули... вот. - Девушка показала смятый целлофановый пакетик с "куклой", в которой оказалось две банкноты - пятидесятидолларовая и однодолларовая, прикрывающие стопку аккуратно нарезанной газетной бумаги.
      - То есть они "обули" вас на пятьсот с лишним баксов. Недурно! Неужели вы не знаете, что менять валюту у частных лиц опасно?
      Глаза девушки снова наполнились слезами.
      - Я... торопилась... а теперь не знаю, как отдавать...
      - Как вас зовут?
      - Ульяна... Неверова.
      - Рязанка?
      - Нет, из Чернавы, село такое в Милославском районе. Учусь в медицинском на первом курсе...
      - Вы их точно запомнили? Тех, которые взяли деньги?
      Длинные и пышные ресницы сделали взмах, глаза распахнулись, блеснув зеленью.
      - Конечно.
      - Идемте. - Матвей взял Ульяну под руку и повел к обменному пункту. Кидал он застал в тот момент, когда они нашли очередного лоха, позарившегося на "выгодный" курс. Один - "прилично одетый" - считал деньги, второй - мордатый, небритый - ждал момента, когда надо выходить на сцену.
      Матвей выхватил у "приличного" кидали деньги, сунул мужичку средних лет, развернул его и дал коленом под зад. И обернулся к опешившему кидале.
      - Предлагаю взаимовыгодный обмен: тебе - это, - он протянул целлофановый пакетик с "куклой", - ей - ее четыре лимона. И побыстрее.
      - Ты что, свихнулся? - покрутил пальцем у виска "приличный" кидала. - Я ее впервые вижу.
      - Что тут происходит? - рявкнул по привычке его мордатый напарник, объявляясь рядом.
      - Этот псих утверждает, что мы обманули... - "Приличный" прикусил язык, сообразив, что выдает себя.
      - А ну пошел отсюда! - напористо продолжал небритый, доставая красное удостоверение с золотым тиснением: "Министерство внутренних дел Российской Федерации". - Если не хочешь схлопотать срок...
      - Деньги! - медленно и спокойно повторил Матвей.
      - Боб, сделай дяде больно...
      Мордатый сделал выпад, целясь пудовым кулаком в живот Соболеву, и сложился пополам, сел на корточки, а потом упал. "Приличный" удивленно глянул на него, потом на Матвея и, видимо, что-то понял. Сунул руку в карман, однако нож достать не успел, вскрикнул от боли - руку до локтя парализовало.
      - Деньги.
      Непослушной рукой тыкаясь за отворот американской куртки, "приличный" попытался достать что-то из кармана. Матвей помог ему вытащить бумажник.
      Деньги Ульяны - все четыре миллиона - так и лежали отдельно в одном из карманов бумажника. Кидалы даже не подумали перепрятать их или смешать с другими.
      - Я тебя... гад... по стене... размажу, - с натугой выговорил мордатый, потихоньку приходя в себя; охранник у двери обменного пункта с интересом смотрел на них, но с места не сдвинулся, хотя, похоже, компания кидал была ему хорошо знакома. Прохожие начали было останавливаться рядом, привлеченные "тихой дракой", и Матвей поспешил прочь, увлекая Ульяну за собой. За углом отдал ей деньги.
      - Не ввязывайтесь больше в сомнительные предприятия. Можно было бы обменять деньги и здесь, но не стоит мозолить глаза этим парням.
      - Я теперь сама! - Восхищенные глаза девушки говорили больше, чем язык. Спасибо вам огромное! Я никогда больше... если хотите, возьмите себе комиссионные... ой, что я говорю! - Щеки Ульяны вспыхнули. - И все же... я ваша должница и не могу вас не отблагодарить, - с отчаянной смелостью добавила она. - Вот мой телефон, я живу не в общежитии, а у тетки. Позвоните, когда захотите.
      - Непременно, - улыбнулся Матвей.
      Девушка просияла, помахала ему рукой и убежала.
      И день тут же померк, словно Ульяна унесла с собой солнечный свет. Но перед глазами Матвея долго еще стояло ее прекрасное лицо, пока ему не стало казаться, что в нем проступают черты Кристины...
      Кидал возле пункта обмена валют уже не было. Матвей перешел улицу и вошел в подъезд девятиэтажки, где жил Василий.
      - Через Воркуту ехал? - встретил его хозяин, одетый в майку и шорты. - Или случилось что? Взъерошенный ты какой-то.
      - Так, мелкие неприятности. - Матвей не стал рассказывать о случае с Ульяной. - Итак, ты решил пожить интересно?
      - Что-то вроде того, хотя не исключено, что через пару дней вернусь. Да и Лариса ждать будет. - Василий имел в виду свою подругу. - Но на всякий случай я хочу передать тебе кое-что из своих старых запасов, вдруг пригодится? Не дай Бог, конечно.
      Батуев вытянул из кладовки два узла, развязал. В одном хранились бронежилеты типа "Юг", которые можно было носить даже под летней рубашкой, в другом - армейский походный мешок МП-95.
      Матвей присвистнул.
      - Ну, брат, королевский подарок! Где взял?
      - Где взял, где взял... Украл! Был у меня в Москве схрон, оттуда и снаряжение. В принципе, если в службе не будут проверять все фискальные хазы, этот схрон может сохраниться и до нынешних времен. Я проверю.
      Матвей взвесил в руке десантный комплект: килограммов двадцать. Насколько он помнил, в комплект входило более тридцати предметов "первой необходимости": автомат Никонова с боекомплектом, оптическим прицелом и прибором ночного видения, маскировочный комбинезон, вещмешок, спальник, фонарь, бронежилет, три фляжки с водой, каска, десантные ботинки, нижнее белье, аптечка, маска для лица, защищающая от песка, пыли и ветра, герметически запаянный сухой паек, мазь против укусов змей и насекомых, противогаз, противохимический костюм. Ну и разного рода мелочи: панама, шейный платок, ремень, крем для рук и ног, таблетки для обеззараживания воды и так далее.
      - Беру, - сказал Матвей. - Надеюсь, у тебя не один такой комплект?
      - Обижаешь, начальник. Жаль, набор Н-1 у меня всего в единственном экземпляре. - Василий имел в виду комплект снаряжения ниндзюцу, которым пользуются не мифические, а вполне реальные воины-ниндзя. - Однако в схроне должна быть по крайней мере еще пара таких же.
      - Ты поосторожнее там, перехватчик.
      - Я всегда осторожен. Или ты имеешь в виду что-то конкретное? - Балуев пристально глянул на друга, на лице которого ничего нельзя было прочитать, кроме спокойной уравновешенности и невероятной уверенности в себе.
      Матвей заколебался, делиться ли с ним своими подозрениями, но все же решил предупредить:
      - Сон я видел... любопытный.
      - С Монархом, что ли? - мгновенно сориентировался Василий. Балуев давно уже перечитал всю литературу по эзотерике, которую принес ему Матвей. - Его же ликвиднули эти твои приятели из Внутреннего Круга, инфарх и декарх.
      - Не "ликвиднули", а только выставили из нашей реальности, которую они называют запрещенной. Так что жив господин Конкере, и вряд ли он бросит свое занятие. Просто он ищет другой способ, как тихо проникнуть к нам. И еще я недавно почувствовал чей-то взгляд, ментальное касание, так сказать. Конкере либо уже сумел реализовать здесь свое "я", либо, так сказать, заглянул из своей реальности в нашу.
      Василий кивнул. Вопреки опасениям Матвея предупреждение он воспринял всерьез.
      - Значит, жив, зверюга... Ладно, посмотрим! Мы с тобой тоже живы, и нас двое, и мы еще сразимся, если понадобится. К тому же в моей группе есть пара приличных ребят, готовых пойти за мной в огонь и воду.
      Они ударили ладонь в ладонь, прощаясь, и Соболев отправился домой, спрятал подарки, а в одиннадцать часов уже входил в офис "Рюрика".
      НАЙТИ!
      Никто никогда не подсчитывал общее количество квартир в Москве, принадлежащих спецслужбам: Федеральной службе безопасности, Агентству внешней разведки, Министерству обороны, военной контрразведке, Главному управлению по борьбе с организованной преступностью, Службе безопасности президента, Главному управлению охраны правительства, ОМОНу и Министерству внутренних дел.
      Вероятно, их насчитывалось не менее тысячи. Но из них лишь десятая часть отвечала условиям секретности в "четыре нуля" и была оборудована по последнему слову техники. Многие из квартир как бы вообще не существовали - не были зарегистрированы ни в Госкомимуществе, ни в милиции, ни даже в секретных кондуитах тех служб, которым принадлежали.
      Однако не только государственные организации имели такие схроны. "СС" и "ККК" тоже владели сетью спецквартир, а то и целых домов, как и их предшественники, Купол и "СК". Но только "Чистилище" обладало информацией о схронах своих "коллег", потому что одним из комиссаров трех "К" был начальник информационного бюро Управления "И" ФСБ.
      Координатор "Чистилища" редко собирал совещания на одной и той же квартире больше трех раз. В данном же случае он сделал исключение, трехкомнатная квартира, имеющая три скрытых выхода и тайный "чулан" с компьютерным комплексом, располагалась в центре Москвы, на Лубянке, под боком у Федеральной службы безопасности, и не принадлежала никому, а войти в нее незаметно не составляло труда. К тому же она была оборудована всеми системами защиты: цифровыми шифраторами, предохраняющими телефонные разговоры от прослушивания, телекамерами системы контроля, встроенными в шляпки гвоздей и шурупов, замками, открывающимися по рисунку сетчатки глаза, и прочими хитроумными приспособлениями, а также устройством спутниковой связи и даже автономным источником питания - МГД-генератором последней модели.
      "Полный квадрат" "ККК" - четыре комиссара плюс координатор - собирался редко, лишь для принятия важных решений или планирования масштабных акций. Каждый из комиссаров имел свой собственный план действий и мог, если это не сказывалось на результате работы "Чистилища", корректировать его в достаточно широких пределах. Однако никто из них не имел права отменять общее решение или начинать самостоятельную деятельность даже во имя самых благих целей.
      Комиссар-3 Бородкин испросил аудиенцию у координатора именно ради того, чтобы предложить кое-какие изменения в принятом ранее плане мероприятий.
      - Дмитрий Олегович, требуется корректировка, вернее, дополнение к плану.
      Координатор "ККК" покосился на Шевченко, комиссара-5, начальника службы безопасности "Чистилища", отвечавшего, кроме всего прочего, за набор новых исполнителей. Валерий Егорович, которого никто по отчеству не звал из-за его молодости и едва не мальчишеского вида, подмигнул Громову, но, зная характер комиссара-3, пошутить не рискнул.
      - Выкладывайте аргументы, - кивнул Дмитрий Олегович.
      - Глобальные задачи - это хорошо. - Под взглядами собеседников Бородкин поправил галстук, сдул с рукава несуществующую пылинку. - Однако не следует забывать и о вещах более прозаических.
      - Конкретнее, Прохор Петрович.
      - Мои информаторы сообщили несколько фактов... Мне хотелось бы включить эти дела в перечень неотложных оперативных мероприятий. Взять, например, нашумевший случай с Карасевым, с тем маньяком, который полгода держал двух похищенных девушек в ванной комнате, приковав их к трубе и насилуя чуть ли не каждый день. Одну он потом убил. Его признали невменяемым, хотя врачам просто заплатили за диагноз.
      - Случай интересный. Что еще?
      Бородкин протянул Громову пачку листов с напечатанным текстом.
      - Здесь собраны статистические данные по нападениям на депутатов Госдумы и высших должностных лиц, а также по тому, как наказаны преступники. Доклад подготовлен в единственном экземпляре для президента. Вы не поверите: наказан лишь каждый десятый! Не говоря уже о том, что половина случаев просто не раскрыта.
      - Мы не прочь пошерстить и сам депутатский корпус, - заметил, улыбаясь, Шевченко, - а вы предлагаете их защищать.
      - Это совсем разные вещи...
      - Не стоит затевать дискуссию, - поднял ладонь Громов. - Такие же данные есть и у комиссара-4. Я чувствую, что вскоре мы доберемся и до этих проблем, хотя оперативных сил нам пока еше не хватает. У вас все, Прохор Петрович?
      - Есть еще пара подобных случаев... - Бородкин замялся, поглаживая свою "чеховскую" бородку. - Правда, тут с какой стороны посмотреть... но я хотел бы лично просить "квадрат" о включении их в реестр "Чистилища".
      - Имеете полное право.
      - Первый случай произошел с семьей моего старого приятеля Кучкова. В ресторане на них накатила крутая компания, и в драке был убит его сын Жора. Убийцу задержали, однако по личной... не знаю, как назвать... просьбе председателя Комиссии по помилованиям дело вернули на доследование, и в конце концов убийца - сотрудник ГУО10, кстати, - был выпущен.
      - Вы имеете в виду дело Скорняка?
      - Да. - Бородкин не удивился осведомленности координатора.
      - Хорошо, подумаем, случай действительно показательный, а за этим Простатовым давно уже тянется хвост странных помилований. Хотя, с другой стороны, Прохор Петрович, "Чистилище" изменило ориентацию...
      - Из каждого правила бывают исключения.
      - Отличный аргумент! - хмыкнул Шевченко.
      - Ну а второй "личный" случай? - спросил координатор.
      - Этот и вовсе из ряда вон... На Рублевском шоссе "членовоз" - "форд" последней модели - в сопровождении гаишной "волги" пошел на обгон колонны, вылетел на встречную полосу и смял левую фару у автобуса с детьми, шедшего навстречу. Шоферу "членовоза" - ничего, а шоферу автобуса - пять лет!
      Шевченко покрутил головой, но комментировать рассказ не стал.
      - А как этот случай касается вас лично? - спросил Громов.
      - Водитель автобуса - племянник моей жены. Между прочим, знаете, кто ехал в "членовозе"? Ну хотя бы министр или какой-нибудь захудалый зампремьера, а то ведь рядовой депутатах Совета Федерации по Марьинскому округу Свищов! Хотя руки у него, судя по всему, длинные.
      Координатор подвинул к себе электронную записную книжку, набрал какую-то фразу.
      - Могу вас заверить, что этим делом мы займемся в первую очередь. Вы приготовили проект?
      Бородкин достал из дипломата еще три листочка, соединенные скрепкой. Это были наброски письма правительству, призывающего "немедленно изменить состояние дел в МВД и ГУБО". Громов пробежал текст глазами, кивнул.
      - Для начала вполне годится.
      Бородкин встал, оправил костюм и вышел, прямой и величаво неприступный, как сейф фирмы "Байер".
      - Он слишком сентиментален, - сказал Шевченко. - И, как любой чиновник, корыстен, хотя корысть его имеет что-то общее с местью. Может, он и в "Чистилище" внедрился ради устранения личных врагов? Кто его рекомендовал?
      - Рыков.
      - Тогда надо и Рыкова остерегаться.
      Громов с интересом глянул на мальчишески подвижное и с виду не слишком уверенное лицо комиссара-5. Который раз Дмитрий Олегович убеждался, что под милой маской "неоформившегося юнца", проработавшего, кстати, семь лет в Управлении спецопераций КГБ, скрывается зрелый и умный политик, способный к тому же постоять за себя.
      - Пока что Прохор Петрович незаменим, информацию из стана президента он поставляет первосортную. Но к делу, Валера. Вчера вечером в собственной квартире был убит генерал Голышев. Известно, что киллеров было трое, хотя следов, как полагается, они не оставили. Почти не оставили. Потому что убили его не обычным оружием. След на теле... м-м, очень любопытный, если не сказать больше. Я знаю только один вид оружия, способный оставлять такие следы: "дырокол".
      - То есть убили его военные профи?
      - Вполне резонно, хотя пока у меня нет полной информации. Подключись к мейдеру комиссара-2 и найди, кто заказчик.
      - Это и так ясно - министр обороны!
      - Мне нужны факты, а не домыслы. Как идут дела с пополнением рядов?
      - Нашли двоих исполнителей. Мастеров по боксу и дзюдо. Есть еще один спикер. Кандидатура вполне подходящая: кадровый военный, обижен судьбой, начальством и обычным нашим беспределом.
      - Не дурак?
      - В какой-то степени, потому что сцепил зубы и продолжает работать там, куда его задвинули. Считает, что кто-то должен делать и грязную работу.
      - Кто он? - заинтересовался Громов.
      - Был капитаном, командиром роты противохимической защиты, сейчас военный ассенизатор.
      - Ладно, определимся. Недавно в газетах прошло сообщение об организации школы защиты предпринимателей. Приглядись-ка к рекламодателям, действительно ли они работают на бизнесменов. Не исключено, что какая-то из "контор" занялась вербовкой кадров. Хотя не слишком важно, кто она на самом деле: мы вполне можем подсоединиться и к тем, и к другим.
      - Понял, сделаем.
      - И последнее: поедешь с командой в Рязань и найдешь там одного человека. Зовут его Матвей Соболев. Бывший контрразведчик и ганфайтер, агент класса "абсолют". Передашь ему предложение работать на "Чистилище". Точные координаты получишь перед отъездом.
      - Вы знаете координаты агента класса "абсолют"? Тогда он не суперагент.
      - Он "абсолют", но я - знаю. - Громов нехотя улыбнулся. - И не конфликтуй с ним, он этого не любит.
      - Не проще ли привезти его сюда?
      Координатор "ККК" снова усмехнулся.
      - Этот парень угрохал полкоманды Ельшина год назад, так что никакого силового давления. Мягкая просьба и время на размышление. Вот если он после размышлений откажется...
      - Понял, генерал. Найти и передать просьбу. И все же я изыскал бы способ уговорить его приехать сюда.
      Громов не стал разубеждать своего начальника безопасности. Он и сам не очень-то верил в легенды о необычайном мастерстве бывшего ганфайтера, хотя рассказывал о нем тот, кому не верить было нельзя.
      Директор Федеральной службы безопасности привык, что охрана сопровождает его до дверей квартиры, и не обращал внимания на молчаливых парней, забывая иногда прощаться или здороваться. Поэтому когда командир ОБЕДа11 вежливо пожелал ему спокойного отдыха, Сергей Вениаминович смутился и ответил почти искренне:
      - Спасибо, вам того же.
      Этого капитана он выделил еще полгода назад во время показательных занятий боевой подготовкой в Академии ФСБ, и пока что молодой человек с густыми черными бровями свое новое назначение оправдывал. Каково же было удивление Сергея Вениаминовича, когда через полчаса капитан вернулся. Генерал успел принять душ, переоделся в халат и выпил рюмку коньяку, которую на подносе принесла тихая жена. Так, с рюмкой в одной руке и с долькой грейпфрута в другой, он и вышел в прихожую своей небольшой - по современным меркам трехкомнатной квартиры. Жена, знавшая в лицо всех телохранителей мужа, открыла дверь.
      - У меня к вам личный вопрос, - приятным голосом проговорил с порога командир ОБЕДа. Сергей Вениаминович вспомнил его фамилию - Хватов, но имени вспомнить не смог.
      - Проходите в кабинет.
      В поведении капитана не было ничего особенного, но Сергей Вениаминович психологом был неплохим и сразу насторожился. Сесть гостю не предложил и сам остался стоять, потрогав рукоять браунинга в кармане халата.
      - Слушаю вас.
      - Револьвер не понадобится, - мягко сказал капитан. Держался он все так же корректно, предупредительно, однако в каждом жесте чувствовалась не угроза, но сдержанная сила.