Абсолютное оружие - Перехватчик (Запрещенная реальность, Книга 2)

      Матвей без труда узнал ее по рассказу директора лицея. Мадам Маракуц вполне соответствовала сложившемуся образу: шикарная, полная, роскошных форм молодая "леди" в дорогом халате и с сигаретой в холеных пальцах.
      - Что такое? - требовательно произнесла она грудным голосом. - Кто вы такие?
      Хозяин скрылся в гостиной, и Матвей догадался зачем. Ускорил темп, в два прыжка пересек коридор и с ходу применил свой излюбленный прием: метнул в "штангиста", уже вытащившего откуда-то пистолет, круглый камешек-окатыш. Камень угодил хозяину в лоб, и тот осел, роняя оружие. "ТТ", определил Матвей. Двое гостей Маракуца так и остались сидеть в креслах, не успев даже пошевелиться. Один из них был полковник милиции Сиволапов. Тот самый, который давал приказ "пощупать" фирму, мелькнуло в голове у Матвея, а второй оказался заместителем главы местной администрации. Они, видимо, еще не поняли, в чем дело, потому что вели себя мирно.
      - Кто приказал избить учительницу лицея Григорину? - негромко, но отчетливо произнес Матвей, когда хозяин очухался.
      - Кто ты такой? - прохрипел Маракуц, пытаясь схватить Матвея за горло. Какого хрена?!
      Соболев повторил вопрос.
      - Пожалеешь, козел, что на свет родился! - зарычал "штангист" и, потрогав лоб, на котором появился багровый бугор, скривился. - Вот сволочь! Эй, Губа, где ты там...
      - Врежь ему побольней, - посоветовал Василий из коридора. - Сразу заговорит на два тона ниже.
      - Повторять вопрос больше не буду. - Глаза Матвея стали холоднее колодезной воды, и Маракуц понял, что к нему пришли разбираться не простые гости. Эти парни были покруче его телохранителей, а силу Маракуц уважал. Крикнул:
      - Мила, иди сюда!
      В гостиную "вплыла" супруга, не потерявшая своего апломба и величавого презрения.
      - Говорил тебе, не вмешивай в свои дела моих ребят. Теперь вот разбирайся сама!
      Матвей перевел взгляд на хозяйку, и та, заглянув в его голубые, полные глубокого спокойствия и уверенности ледяные глаза, вздрогнула.
      - Что надо? С какой стати я должна отвечать всякому...
      - Поаккуратней в выражениях! Значит, это вы приказали избить учительницу лицея, в котором учится ваша дочь?
      - Так это все из-за той вертихвостки? - искренне изумилась "леди" Маракуц. - Я дала ей урок, только и всего. Будет знать, как надо вести себя с приличными людьми...
      Матвей незаметным движением кости метнул голыш, и графин с янтарным соком на столике разлетелся на куски, заставив вздрогнуть всю компанию. Мила Маракуц побледнела.
      - Мразь! - донесся из прихожей голос Василия. - Была бы она мужиком - на всю жизнь запомнила бы... как надо вести себя с приличными людьми!
      - Э-э... - озадаченно промычал полковник Сиволапов, видимо, начиная соображать, что к чему. - Вы что себе...
      - Сидеть! - Матвей наставил на него палец. - Ты свое дело сделал, прикрыл бандитов. Теперь ими займемся мы.
      - Что сидишь? - повернулась к мужу подбоченившаяся хозяйка. - Их всего двое, вышвырни их. Где твои хваленые соколы? Или они только девок бить умеют? А вы что сидите, Константин Михайлович? Позвоните своим...
      Сиволапов дернулся было к телефону, однако бросок Матвея разнес изящную трубку вдребезги.
      - Да кто вы такие? - взвыл Маракуц.
      - Три "К", - весело ответил Василий. - Слышал небось, подонок? Готовься к загробной жизни.
      Матвей усмехнулся в душе, видя, как бледнеет хозяин, а у гостей вытягиваются физиономии. Видимо, им уже было известно, что "Чистилище" заработало вновь.
      - Кто избивал учительницу? Фамилии, адреса.
      Маракуц сглотнул, обвел комнату невидящим взглядом и вдруг выдернул из-под подушки кресла еще одну "пушку" - автомат "гюрза". Матвей опередил его на долю секунды, вырвал автомат и двинул владельцу по уху. Маракуц понял, что говорить придется. Запинаясь, назвал три фамилии с адресами.
      - Их было четверо, - напомнил Матвей.
      - Четвертый в коридоре... Бабурин...
      - Спасибо, дружок. Кстати, советую прикрыть свою лавочку, чем бы ты ни занимался. Сегодня мы пришли только предупредить, в следующий раз явимся по твою душу. Да и вам, господа, советуем подумать, с кем дружить и как работать дальше. Ваша очередь наступит скоро. Теперь что касается вас. - Матвей повернулся к бледной от испуга женщине. - Жаль, что вы не мужчина - я поучил бы вас хорошим манерам! Но если и впредь будете - вести себя так же по-хамски, "Чистилище" позаботится о вашем... э-э... воспитании. Я понятно выражаюсь? Не слышу.
      - Д-да... я постараюсь...
      - Вот и хорошо.
      Через несколько секунд "псевдочистилыцики" исчезли, прихватив с собой одного из "спортсменов", еще не вполне очухавшегося от нокаута.
      - Маракуц сейчас позвонит своим "нукерам", и мы никого не найдем, - сказал Василий, садясь в машину. - Или нам подготовят засаду.
      - Вряд ли. Команда у него не военная, а полубандитская. До засады они не додумаются. Да и дома такие слоны по вечерам не сидят. Этот ублюдок должен знать, где найти остальных. - Матвей усадил парня на заднее сиденье, похлопал по щекам. - Очухался, болезный? Где мы можем отыскать твоих приятелей Вислого, Муху и Дохляка?
      "Спортсмен" дернулся было, но затих в железных тисках Василия.
      - Сиди смирно, а то кости поломаю. Так где, говоришь, можно их найти?
      - Я в-вас!.. С-суки... Ой!.. - Он взвыл от едва заметного тычка в болевую точку. - Они сейчас, наверное, в "Белом носороге", в баре...
      - Поехали, покажешь.
      Бар находился неподалеку от кинотеатра "Родина". Матвей поставил машину во дворе, и все трое прошли в бар через черный ход, где пара амбалов в кожанках проверяли каждого на предмет ношения оружия. Губу - "спортсмена" - амбалы, кажется, знали и пропустили без звука. Впрочем, как и его сопровождающих.
      Троица бандитов, избивших учительницу, сидела за столиком, укрытым декоративной резной панелью, в углу небольшого уютного зала, освещенного неяркими бра. Компанию разбавляли еще два мордоворота и три девицы. Матвей подошел к столику.
      - Пошли выйдем, - наклонился он к уху Дохляка, на которого указал Губа. Поговорить надо. И дружков захвати.
      Дохляк - глыба мускулов с габаритами шкафа - удивленно глянул на Соболева, затянулся сигаретой и выдохнул дым ему в лицо.
      - Не понял!
      - Поговорить надо. - Матвей быстрым движением пропихнул всю сигарету в рот Дохляку. - Бери Муху и Вислого. Губа все объяснит! Только не здесь.
      Дохляк вскочил, отплевываясь, но Матвей уже шел за Василием, который вел к выходу приплясывающего от боли Губу. Через минуту из двери вывалилась целая компания: трое "нукеров" Маракуца и те двое, что сидели с ними за столом.
      - Че надо, козел? - прорычал рассвирепевший Дохляк. Матвей хлестко отвесил ему пощечину.
      - Это задаток. За воспитание учительницы. Чем били?
      "Нукеры" на мгновение замерли. Затем Дохляк взревел: "Ах ты, сучара!" бросился на Матвея и тут же споткнулся, пропахав носом борозду в асфальте,
      - Хорошо, что их так много, - с удовлетворением потер ладони Василий, - а то неудобно было бы: вдвоем на четверых...
      Потасовка длилась недолго. Сопротивление оказал лишь один из парней Вислый, который знал карате в объеме седана7, - но и он продержался лишь несколько секунд, получив под конец от Василия точный дуаньда8, сломавший ему челюсть. Остальные отделались синяками и сотрясениями мозга, сполна заплатив за то, что сделали с беззащитной учительницей...
      У Василия они переоделись, приняли душ и до ночи беседовали, вспоминая детство. О "работе" не говорили, хотя чувствовали почти одно и то же.
      - Я всегда любил возиться в лужах, - с улыбкой рассказывал Василий, развалившись на низкой кушетке. - Я ведь родился и до третьего класса жил в небольшом городке на Брянщине. Наш дом стоял на окраине - бревенчатый пятистенок. Свой участок, сад, хоздвор, обычная деревенская улица... и лужи после дождя. Меня просто тянуло к ним. То кораблики, то запруды и дамбы, то "морские сражения". Я вообще любил смотреть на воду...
      - Я тоже, - кивнул Матвей, вспоминая, что родился в таком же городке. Мать долго не могла родить, хотя они с отцом мечтали о ребенке. А потом она попала в авиакатастрофу, уцелела чудом и... через девять месяцев и девять дней вопреки судьбе на свет появился он, Матвей Соболев...
      - Потом я уехал, закончил физфак МГУ, но по специальности практически не работал, - продолжал Василий расслабленно. - В пять лет отец отдал меня в секцию дзюдо, в девять мы переехали, я перешел в сингитай9, а оттуда в Академию боевых искусств. Айкидо и кунгфу я занялся, уже когда был резервистом спортивной комиссии КГБ, в тринадцать лет, а ты?
      - А я начал заниматься борьбой с трех лет, - нехотя ответил Матвей, но продолжать не стал. Василий задумчиво оглядел его тонкое, спокойное лицо, допил кофе.
      - Знаешь, о чем я жалею? О том, что мы не нашли какого-нибудь нестандартного хода с этим делягой Маракуцем и его бандой. Вряд ли урок пойдет им на пользу, они привыкли жить по-наглому. Видел их рожи? Дебилы настоящие!
      - Ничего! С такими так и надо - чем проще, тем лучше. И еще желательно, чтобы больно было. Да, заставил ты их призадуматься, упомянув "Чистилище".
      Василий хмыкнул.
      - А что, согласись, это была неплохая идея. Знаешь, хорошо, что мы наконец проснулись от спячки. Стоит хоть изредка бить морды подлецам, раз закон не работает. Так что не терзайся.
      - Да я и не терзаюсь. - Матвей переменил тему, заговорив о Парамонове и о том, как вылечить Кристину. Сам он далеко не был уверен, что поступил правильно, выйдя на "тропу войны" с подлецами.
      Василий отнесся к идее врача серьезно, пообещав подумать, как провести "операцию". Посидев еще немного, Матвей засобирался, оставив Василия одного в его однокомнатной квартире, явно прибранной не мужскими руками. Женат Балуев не был, но с полгода назад у него появилась подруга. Матвей ее знал симпатичная массажистка Лариса из салона "Ваш имидж".
      Последним событием бурного дня была встреча Соболева с лифтовыми рэкетирами. Что это такое, Матвей знал из газет и до сих пор сам не сталкивался с этой разновидностью бандитизма.
      Обычно это происходило так.
      Один из бандитов ждал жертву на первом этаже и, как только появлялся подходящий "экземпляр", подсаживался в кабину. Этаже на третьем он останавливал лифт. Тут-то к ним и присоединялся еще один "пассажир", молча показывал несчастной жертве нож или пистолет, в то время как первый отбирал вещи и деньги. На следующем этаже мошенники высаживались, запуская лифт под самую крышу. Искать их спустя четверть часа, когда жертва ограбления добиралась до своей квартиры, было, разумеется, уже бесполезно.
      С Матвеем в лифт вскочил мальчишка лет шестнадцати, самого обычного вида. Соболев не обратил бы на него внимания, если бы на втором этаже не вошел огромный бугай в кожаной "броне". На предложение здоровенного грабителя: "Гони монету!" - Матвей ответил простодушно:
      - А корень не надо?
      - К-какой корень? - опешил громила.
      - Квадратный. - Матвей подумал и добавил: - Из минус единицы.
      - Ты еще ш-шутить взду...
      Ни "кожаный" детина (как же они все любят кожаную униформу, прямо-таки атрибут касты!), ни юный напарник не успели ничего предпринять, потеряв сознание от ударов бедной жертвы. Мальчишку Матвей пожалел, а вот громилу выключил надолго, не меньше чем на час: пусть запомнит эту встречу надолго!
      А выходя из лифта на своем этаже - жил он на седьмом, - Матвей вдруг почувствовал, как кто-то неслышно возник за спиной. Мгновенно отпрянув в сторону, Соболев оглянулся, но сзади никого не было! Однако ощущение взгляда в спину - тяжелого, пристального, иронично-снисходительного - осталось. Взгляд этот мог принадлежать только одному существу на свете - Монарху Тьмы!
      БАТОНЫ НАРЕЗНЫЕ 45 КАЛИБРА
      Генерал Гусев был вечным заместителем. Какие бы этапы своей военной карьеры он ни проходил, его всегда назначали замом. Министром обороны он стал неожиданно для всех, но главное - для себя, ибо на столь высокое кресло просто не замахивался, хотя и был замминистра по кадрам. Однако министр Галкин лишился погон в одночасье, а через день Федор Иванович уже въезжал в его кабинет, обалдев от скорости принятия решений главнокомандующим российской армией - президентом.
      Слухи о степени вины Галкина ходили разные, но дело тихо спустили на тормозах, так как вместе с министром ушли с постов многие высшие лица государства: премьер Краснорыжин, министр внутренних дел, директор ФСК.
      Все эти дела почти не интересовали нового министра, середнячка по всем параметрам, но, вцепившись в штурвал одного из самых непотопляемых кораблей власти, Министерства обороны, Гусев быстро принял все правила игры на этом уровне и доказал, что может быть жестким и требовательным начальником, радеющим об успехах армии и обороне государства. Мало кто знал, что за спинами других мощных фигур этого самого государства он быстро преуспел еще в одной сфере деятельности - набивания собственного кошелька. Гусев не брезговал ничем, в том числе и связями с мафиозными структурами, подтверждая известный закон Савченко: к власти приходят в большинстве своем умственные недоноски с бычьим темпераментом и зарядом животной силы, ибо такова природа любой власти! Человек, достигший вершины при всей своей умственной ограниченности и неумении что-то делать, всегда живет лучше тех, кто много знает и умеет.
      Поскольку холуйско-палаческая составляющая пресловутой "славянской души" у Гусева была выражена достаточно ярко, он быстро задавил в своем министерстве всех людей с самостоятельным мышлением, зато в Совете безопасности и перед президентом разве что на задние лапки не становился. О демократии между министром обороны и подчиненными речь никогда не шла, в их отношениях царил абсолют Устава и абсолютизм звездочек на погонах.
      Гусеву шел сорок третий год, но выглядел он на все шестьдесят: невысокий, квадратный, медлительный, с широким рыхлым лицом, на котором горели маленькие недобрые глазки. Но самой примечательной деталью этого лица был хищный кривой нос, живший как бы отдельно от всего остального. По его цвету подчиненные всегда безошибочно определяли, в каком настроении находится министр.
      В это утро двенадцатого сентября Гусев вызвал к себе зама по режиму и главного эксперта Комитета по новым технологиям, чтобы решить с ними кое-какие важные вопросы.
      Заместитель по режиму генерал Глухарь прибыл на несколько минут раньше, однако дождался главного эксперта в приемной, и они вошли в кабинет министра вместе, выражая своим видом трогательное единство противоположностей. Насколько полковник Громов был высок, худощав, гибок, пышноволос, настолько Яков Устимович был приземист, толст, неповоротлив (под стать министру) и плешив. Если от Громова всегда пахло дорогими лосьонами и одеколоном "Ван мен шоу", то от генерала Глухаря постоянно несло казармой и пивом.
      - Полковник, - сказал министр, кивком поздоровавшись и кивком же предлагая обоим сесть, - поделился бы с Яковом Устимычем секретом, как можно вырастить такую шевелюру, а то он у нас на облезлую псину похож.
      - Да она сама выросла, - прикинулся простачком Громов, уже привыкший к солдафонским шуткам министра.
      Глухарь покосился на полковника, однако и ему манеры начальства были не в новинку. Он только буркнул в ответ:
      - Волосы для мужика не главное.
      - Ладно, приступим. Наш "Смерш" начал копать дело об утечке оружия из лабораторий Тулы-2 и Удмуртии. Прямому давлению Никушин не поддается, я ему звонил уже, поэтому придется действовать иначе, и займетесь этим вы. Как подумаете. Прежде всего, конечно, надо остановить попадание информации в прессу, все остальное потом. Теперь об эксперименте "Туннель". Получилось что-нибудь?
      Министр обороны имел в виду эксперименты военспецов по "темному кодированию" в метро. На стены туннелей наклеивались на определенном расстоянии светоотражающие квадраты с закодированной информацией, которые при определенной скорости поездов метрополитена складывались в смысловые пакеты, действующие на психику тех, кто имеет обыкновение смотреть в окно поезда. Смысловым пакетом могла быть и реклама, срабатывающая в подсознании, независимо от сознания перципиента, и любая другая команда от самой безобидной, типа "почеши глаз", до приказа в моменты выборов вычеркнуть из списков того или иного претендента на место в парламенте.
      - Результаты обнадеживают, - сказал Громов. - Но обработка их займет еще какое-то время, слишком велик разброс мотивации поступков у разных социальных групп. И все же вывод однозначен: "темное кодирование" возможно.
      - Отвечаете за режим секретности оба! Перспективы эксперимента таковы, что и не снились нашим поборникам мира в Совете. А каковы результаты по НК?
      Громов достал из папки кассету, вручил министру.
      - Убедитесь сами.
      - Потом. В двух словах: ваше мнение?
      - "Дырокол"... э-э, то есть НК, работает! На расстоянии в сто метров образуется канал диаметром в сантиметр. Сдвиг тоже равен сантиметру. - Речь шла об эксперименте с "невидимым копьем" (шифр НК) - новейшей разработкой спецлаборатории в Петербурге, создающей особое поле, мгновенно сдвигавшее все атомы и молекулы в зоне "выстрела". Действовало поле на любые материалы от молекул возка до атомов танковой брони, и защиты от него пока не существовало. Выход НК из стадии экспериментальных проверок резко изменял соотношение сил с любой армией мира, потому что решал проблему уничтожения как живой силы противника, так и техники самым простым и действенным способом.
      - А говорят, все лучшие умы сбежали за границу, - заметил министр. - Черта лысого! У нас они сидят. Извини, Яков Устимыч, я не только тебя имел в виду. Ну и последнее. Когда мы получим новые "глушаки" и "болевики"? Программа испытаний закончена еще нашими предшественниками, пора выходить на мировой рынок.
      - Ельшин уже попробовал, - пробормотал генерал Глухарь. - Что из этого вышло, вы знаете. Даже странно, что журналисты до сих пор не пронюхали об этом! К счастью, всю информацию в компьютерах как корова языком слизнула! Но если общественность узнает об испытаниях...
      - Вот для того ты и поставлен замом по режиму, чтобы никто ничего не узнал. Впрочем, если кто и узнает, самое страшное, что нам грозит, - мораторий на разработки и применение психотропного оружия. - Министр достал из стола черный пистолет необычной формы, любовно погладил ствол, направил по очереди на подчиненных. - Эта штука незаменима в наше время, не правда ли, господа офицеры?
      Громов и бровью не повел, поскольку носил в кобуре точно такой же "глушак", или суггестор "Удав", а генерал Глухарь беспокойно заерзал на стуле, хотя тоже видел новый образец "глушака" не впервые.
      - Свободны, - махнул пистолетом министр, вдавил клавишу селектора. - Юрген появился?
      - Так точно, - ответил интерком голосом адъютанта.
      - Впустить.
      В кабинет вошел полковник Томас Юстович Юрген, эстонец по национальности. Официально Юрген числился начальником курьерской службы Министерства обороны, неофициально - возглавлял "службу гашения конфликтов" и подчинялся непосредственно министру. Юрген был молод, поджар, смугл, невысок ростом, но весьма силен и владел всеми видами восточных единоборств, хотя специализировался в эстыывя - эстонской разновидности карате. Кроме того, он был отменным охотником и следопытом. Полковником же Юргена сделал министр обороны, сразу сменив ему погоны старшего лейтенанта на погоны полковника "за отличную службу": до прихода Гусева старлей Юрген командовал взводом охраны министерского аппарата.
      - Садись, - небрежно кивнул Гусев на стул. - Память у тебя хорошая, поэтому письменного приказа не будет, запоминай. Первое: надо "погасить" того настырного журналиста из "Красной звезды", он увлекся раскапыванием наших "оружейных" дел.
      - Листохладова?
      - Не перебивай. Второе: убрать бы надо и Голышева, он слишком много знает о наших проблемах в Грузии.
      - Может, припугнуть сначала?
      - Нет, он из старой гвардии, их угрозами не остановишь. И третье: пора подумать о "гашении" Самого. Судя по информации от доверенных лиц, он со своим советником по безопасности готовит проект радикального сокращения армии и, главное, ядерных арсеналов. Чего мы, естественно, допустить не можем! В целях, так сказать, защиты отечества. Запомнил? В средствах я тебя не связываю, на твой выбор.
      - Что-нибудь еще?
      - Да ты хват, эстонец, я еще не все сказал! О трех "К" слышал?
      - Разумеется.
      - Моя разведка доносит, что "Чистилище" вот-вот возьмется за нас. Надо их упредить. А для этого необходимо создать свое "Чистилище"... вернее, "Античистилище"... Группу охотников за охотниками, этакое два "О".
      - Тогда уж лучше три "О", в пику трем "К": отряд охотников за охотниками.
      - Что ж, звучит неплохо: "ООО" против "ККК". Итак, формирование трех "О" я возлагаю на тебя. Есть соображения по командиру?
      - Я сам могу возглавить отряд.
      - Тебе и без того достанется немало работы, кроме того, нужен человек, которого никто не знает.
      Полковник задумчиво сощурил и без того маленькие глазки.
      - Есть у меня подходящая кандидатура... Мой дружок Паша... Пауль Артурович Кийк. Капитан, командир разведроты седьмого авиадесантного полка.
      - Того, что был расквартирован в Пярну?
      - Под Таллином, в поселке Харью Вяйке. Паша - спец высокой квалификации, еще в Чечне отличился... на стороне Дудаева. Потом, правда, вынужден был завербоваться в эстонскую полицию...
      - Хорошо, принеси личное дело. Смотри не промахнись. Нужен человек, умеющий не только стрелять и драться, но и держать язык за зубами... А где он сейчас, этот твой герой?
      - Мы на одной улице живем. - Юрген растянул в улыбке тонкие бескровные губы. - Пленных он сильно не любил... да и солдат своих учил... жестковато. Но - орел!
      - Жестковато... - проворчал министр. - Впрочем, это хорошая рекомендация. Иди, завтра доложишь, что надумал.
      Не отодвигая стула, Юрген поднялся гибким движением и бесшумно вышел. Гусев посмотрел ему вслед со странным чувством восхищения и опаски, ибо человек этот не знал ни преград в достижении цели, ни пределов жестокости.
      Правда, министру был известен еще кое-кто, превосходивший в жестокости и равнодушии и Юргена, и многих исторических персонажей.
      В тот же самый день и в то же самое время состоялась малая "планерка" у директора Федеральной службы безопасности генерал-лейтенанта Коваля Сергея Вениаминовича. Приглашены были только начальники управлений. Место директора Коваль занял год назад после отставки генерала Панова, но его назначение не было неожиданностью ни для сотрудников ФСБ, ни для него самого.
      Сергей Вениаминович начал свою деятельность еще в легендарном КГБ, где успел поработать начальником чуть ли не всех важнейших отделов: следственного - курировал дело директора ЦУМа, отдела контрразведки - разработал операцию "Сурок" против литовских шпионов, в результате которой был задержан резидент военной разведки "дружественной" державы, скупавший оборонные технологии. Кроме того, Коваль, тогда еще полковник, спланировал операцию "Ковбой-2" по делу так называемых "инициативников", потенциальных агентов, ищущих контакты с иностранными спецслужбами с целью продать технологию российского космического "челнока".
      Затем была служба в столичном управлении КГБ по контрразведывательному обеспечению органов внутренних дел, которое потом было реорганизовано в отдел по борьбе с организованной преступностью. Сергей Вениаминович вел там дела подольской и кунцевской преступных группировок. Оттуда его перевели в Управление по борьбе с контрабандой и коррупцией Министерства обороны. Три года он поработал заместителем, потом начальником академии ФСК и вернулся в федеральную службу уже начальником Управления "КК" (по борьбе с коррупцией и контрабандой) и заместителем директора. Словом, это был профессионал, деловые качества которого не подлежали сомнению. Что же касается качеств личных, то генерал Коваль был всегда спокоен, даже флегматичен, с подчиненными ровен и решительно не был подвержен человеческим слабостям: не пил, не курил, к женщинам и азартным играм тяги не испытывал, телевизор не смотрел и в компаниях не участвовал. Зато с одержимостью фанатика любил разрабатывать игровые программы для компьютеров и с компьютером общался чаще, чем с людьми.
      Высокий, худой, седоватый, с длинным холеным лицом, он был похож на английского лорда, особенно в гражданском костюме. А носил он его всегда, за исключением редких торжественных мероприятий.
      Начальники Управлений собирались по одному. Первым пришел генерал Бондарь, начальник Управления "К", занимающегося собственно контрразведкой. Длинный, сухой как жердь, но сутулый, был он хмур, малоразговорчив, и весь нрав его, упрямый, неприветливый и недоверчивый, свободно читался на вытянутом лошадином лице. Он был единственным из высших должностных лиц ФСБ, кто остался на прежнем месте после реорганизации, все остальные начальники Управлений пришли вместе с новым директором.
      - Что, еще никого нет?
      - А я? - меланхолически пошутил Коваль.
      - Любит молодежь форс держать, - заметил главный контрразведчик, имея в виду, что остальные начальники гораздо моложе его. - Я начинаю укрепляться во мнении, что старики и молодые - совершенно разные типы цивилизаций на Земле, вынужденные в силу социальных обстоятельств жить рядом.
      - Какой же ты старик, Владимир Алексеевич? Пятьдесят семь - это не возраст.
      - Годы не всегда есть мерило возраста. Уговорил меня вчера зять сходить на выставку панк-авангарда в зал на Кузнецком. Господи, облевался! Это ж каким психом надо быть, чтобы устроить подобный вернисаж?! Художников, с позволения сказать, было пятеро, а их картины... - Владимир Алексеевич достал платок и высморкался. - Один, значит, устроил "сад камней" - штук двадцать бетонных блоков с арматурой полил грязью, а в луже между ними сам улегся голый. Второй, тоже в чем мать родила, стоял в тазу и бормотал "гы-гы-гы-гы!" в течение восьми часов! Да еще при этом каждые пять минут измерял член линейкой! Это искусство?!
      Директор ФСБ засмеялся.
      - Я слышал об этой выставке. Действительно, к искусству отнести этот выпендреж нельзя. Но ведь глупость, как говорится, это не отсутствие ума, это такой ум.
      В кабинет один за другим вошли начальники Управлений: "И" информационно-аналитического, "КК" - по борьбе с коррупцией и контрабандой, "Т" - по борьбе с терроризмом и бандитизмом, "СО" - специальных операций и недавно созданного Управления стратегических исследований.
      - Задерживаетесь, господа генералы, - заметил директор. - В следующий раз постарайтесь быть точнее! Итак, обрисую наши задачи, а затем каждый проанализирует мероприятия по своему Управлению. Как вам должно быть известно, Госдума вынесла на обсуждение проект переноса столицы в Рязань. Это - первая наша проблема: предстоит проработать все ее аспекты, касающиеся нашего ведомства. Но это не криминальная проблема, а социально-специальная, так сказать. Главная же наша головная боль - Сверхсистема, "СС". Монстр, возникший на месте Купола, люди которого проникли во все сферы государства: в аппарат правительства и президента, в Совет Федерации и Госдуму, в Минобороны, МВД и даже в наше ведомство, как это ни печально. Кстати, в связи с этим уровень работы по "СС" должен быть не ниже "четырех нулей". Выводы делайте сами. Поскольку Сверхсистемой придется заниматься в основном вашему департаменту, Лев Шагенович, учтите мое замечание.
      Начальник Управления "КК" наклонил голову.
      Коваль налил себе газированной воды, выпил.
      - Вторая острая проблема - три "К", то есть пресловутое "Чистилище". Замах у него большой, крупнее даже, чем у его предшественников из "СК", и сил эта организация отнимет немало. Есть мнение, что и "ККК", и "СС", несмотря на разные подходы, целью ставят достижение абсолютной власти в стране. Тремя "К" будете заниматься вы, Игорь Ярославович.
      Начальник Управления "Т" посмотрел на соседа слева, но на его подмигивание не ответил.
      - Остальные наши заботы помельче, вы все их знаете, поэтому давайте по порядку. Я прошу укладываться в пять минут.
      Совещание свернуло в обычное практическое русло.
      Генерал Бондарь поведал о работе Управления в Институте стратегических исследований - были выявлены организаторы саботажа на космодроме в Плесецке, из-за которого российская модифицированная ракета "СС-22" не смогла вывести в космос три коммерческих спутника, а также рассказал о совместных мероприятиях с европейскими спецслужбами по пресечению транспортировки оружия в страны СНГ.
      Начальник Управления "Т" сообщил о деятельности своего подразделения по расследованию выходок новых ультраправых - "Русского национального легиона" и "Русского освободительного фронта", которые уже дважды пытались помешать визиту в столицу важных иностранных персон.
      Говорилось на совещании о незаконном вывозе валюты за рубеж, об "утечке мозгов" - ученые продолжали уезжать за границу, о непрекращающихся актах терроризма в Чечне, об ошибках дипломатов МИДа, о хищениях новейших образцов оружия из специальных военных лабораторий, о контрабанде наркотиков из стран Балтии, о продолжающемся конфликте Управления безопасности президента и ФСБ и т. д.
      Когда совещание закончилось, директор отпустил всех, кроме начальника Управления специальных операций.
      - Федор Ильич, вашему подразделению предстоит попотеть. Нужно выйти на "Чистилище" и на "СС". Технически вы оснащены неплохо, дело только за кадрами. Есть ли у вас, в ваших "Гамме", "Дельте", "Руслане", профессионалы класса "супер" и "абсолют"?
      - "Суперов" семеро, - немного помедлив, ответил молодой генерал Первухин. - "Абсолютов" ни одного. До этого уровня добираются единицы из сотен тысяч мастеров боя и перехвата. Неужели возникла необходимость в спецах такого класса?
      - Необходимость диктуется уровнем организаций, против которых нам предстоит работать. До меня дошли слухи, что у бывшего директора были в резерве такие агенты. У вас нет никаких данных по ним?
      Первухин покачал головой.
      - Попробую покопаться в компах кадрового спецбункера и банках данных Ассоциации ветеранов "Барс"... если дадите проводку по "четырем нулям".