У старшего наряда пискнула рация, видимо, те, у входа, разобрались в ситуации и поспешили предупредить командира. И все же Матвею очень не хотелось начинать потасовку. Все еще теплилась надежда, что недоразумение быстро выяснится, милиционеры разберутся в ошибке, извинятся и уйдут.
      Глаза сержанта сузились, он выслушал сообщение, махнул рукой своим.
      - Взять!
      В то же мгновение Матвей прыгнул к нему, чиркнул ладонью по носу, отобрал у падающего автомат и направил на двух громил, не успевших даже сдернуть оружие с плеч.
      - Стоять! Не шучу! Саша, обезоружь их.
      Охранник, смущенный оборотом дела и своей несостоятельностью, выполнил приказ, уложив омоновцев у стены. Заметил взгляд Матвея, тронул скулу.
      - Я не стал сопротивляться: ОМОН все же...
      - Правильно сделал. Но они тебя, гляжу, не пожалели. Все наши в норме?
      - Кудёме досталось, он начал было качать права.
      - Ладно, лишь бы живой был, сейчас разберемся. Сергей Сергеевич у себя?
      - Все там, плюс ихний майор и еще человек пять в камуфляже.
      Матвей помог подняться двум пожилым мужчинам, подмигнул Людмиле, глядевшей на него как на привидение, и подошел к сержанту с рацией, который уже очухался и ворочал головой.
      - Вызови сюда командира.
      - Ах ты, с-сволота, я ж тебя!..
      Матвей несильно хлопнул омоновца по ушам, тот охнул, замолчал, откинулся назад.
      - Вызови командира, одного. Скажи, ему принесли срочный пакет.
      Сержант открыл рот, хотел ответить ругательством, но глянул в ставшие холодными, как лед, глаза Соболева и достал рацию.
      - Товарищ майор, тут Маркиз вам какой-то срочный пакет приволок, говорит, лично...
      Дверь в кабинет Афонина открылась, но вышел оттуда не командир отряда, а один из рядовых омоновцев.
      Матвей отправил его в нокдаун, отобрал автомат, задумался на мгновение и начал снимать с бойца его комбинезон.
      - Саша, помоги. Держи этих "орлов" на прицеле, а если начнут шебуршиться, бей в полную силу. Пока мне не предъявят санкции прокурора, их действия - вне закона, и мы имеем право обороняться.
      Переодевшись, Матвей надвинул на лоб зеленый берет (маску-чулок с прорезями для глаз он натягивать не стал) и зашел в кабинет.
      Президент "Рюрика" стоял у стены с руками на затылке, лицом к столу; за столом сидел незнакомый одутловатый малый в сером костюме и работал на компьютере; бледный как мертвец Баблумян сидел на стуле, держась за живот; главный бухгалтер стоял рядом, тоже с руками над головой; двое омоновцев рылись в шкафах, третий держал под прицелом Афонина: их командир, одетый в такой же пятнистый костюм, но с майорскими погонами, низкорослый, коренастый, с красноватым лицом, изучал на столе какие-то документы.
      - Ну что там? - обернулся он на звук открываемой двери и замер, уставившись на зрачок автомата. Матвей быстро подошел, уткнул ствол автомата майору в бок и сказал с нажимом:
      - Прикажи своим нукерам убраться отсюда!
      - Ты кто такой, черт подери?! - прорычал майор.
      - Ангел-хранитель. Быстро! - Матвей двумя пальцами слегка сдавил локоть майора, и тот, охнув, просипел:
      - Козырев, Шумейко, Рыбкин - на улицу! Ждать приказа!
      Верзилы-омоновцы, поколебавшись, вышли. За ними вылез из-за стола одутловатый некомбатант6.
      - Спасибо, - поблагодарил Матвей, повернулся к Афонину, глядевшему на него с радостным недоверием. - Что произошло, Сергей Сергеевич?
      - Сам ничего не понимаю. - Афонин сел за стол, пощелкал клавиатурой на пульте. - Ворвались, приказали не вякать и начали копаться в бумагах и в компе.
      - А ордер на обыск предъявили?
      - Нет, конечно!
      - Мы имеем право... - начал майор.
      - Не имеете, - остановил его Матвей. - Кто приказал провести акцию? Что вы ищете?
      - Приказало начальство, а ищем мы доказательства связи с террористами, обстрелявшими вчера мэрию. Нам стало известно, что участвовали в этом ваши люди.
      - Чушь собачья! - бросил Шаровский, неодобрительно глянул на Соболева. Но и вы - герой кверху дырой! Зачем понадобилось заваривать эту кашу? Разобрались бы и без мордобоя. А теперь они возьмутся за нас по-настоящему.
      - А вы что же, боитесь? Документы не в порядке?
      - Не ругайтесь, - поморщился Афонин. - Это какая-то провокация. Может быть, и не стоило ссориться с ОМОНом, они тоже люди подневольные, но манера их работы кого хочешь заставит нервничать. А вы видите, что получается, когда сердится мой начальник охраны. - Президент фирмы посмотрел на краснолицего командира ОМОНа. - Похоже, вас подставили, майор. Мои люди никогда и ни при каких обстоятельствах не могли участвовать в террористических актах, и бизнес фирмы абсолютно некриминален. Если ваше начальство хочет разобраться в делах фирмы, пусть присылает специалистов с документом, подтверждающим право на проведение проверки. Уверен, что мы снимем все спорные вопросы. А силой вы ничего не добьетесь.
      - Я вас... - Лицо майора налилось кровью так, что казалось, вот-вот лопнет. - Через минуту... штурмом...
      Матвей щелкнул его в лоб, майор прикусил язык и умолк, тяжело дыша.
      - Убирайся, - медленно проговорил Матвей. - У тебя и так уже завтра полетят погоны, а если начнешь штурм...
      Командир ОМОНа поправил берет, оглядел все в кабинете, задержал взгляд на Соболеве, вышел. Через несколько минут отряд снялся и уехал на двух фургонах.
      - Ну и дела! - сказал Баблумян неопределенным тоном, посмотрел на президента. - Нажили себе врагов! А ведь тот тип искал файлы целенаправленно. Им нужны были наши счета и депозиты.
      - Я так и понял. Да, Соболев, отличился ты сегодня. Но, с другой стороны, пусть все знают, что у нас здесь никому ничего не отломится, ни рэкетирам, ни ОМОНу.
      - Что будем делать? - Шаровский похлопал себя по карманам, достал сигареты, закурил. - Кому выгодна эта пиратская выходка, хотел бы я знать? Кому мы перебежали дорогу?
      - Мэру, - коротко ответил Афонин. - Его команда давно пытается заставить нас плясать под его дудку.
      - Разрешите идти? - спросил Матвей, чувствуя внезапное душевное опустошение, он был здесь лишним.
      Сергей Сергеевич посмотрел на него, вышел из-за стола, обнял за плечи.
      - Не обращай внимания, ты все делал правильно. Где только научился таким приемам? Отдыхай, завтра поговорим.
      Матвей попрощался со всеми кивком и вышел в приемную, где народ, набежавший со всех этажей, оживленно обсуждал происшедшее. К его удивлению, совесть молчала. Виноватым себя не считал, да и настроение не испортилось, хотя в глубине луши росла уверенность, что этот случай - еще одна ласточка из грядущей стаи себе подобных.
      "А, черт с ними! - пришла холодная мысль. - Хватит прятаться за спины других. Что будет, то и будет, нет смысла бояться судьбы. Надо и в школу сходить, где учительницу Стаса избили, и Кудёме помочь. Если не я, им никто не поможет. ОМОНу легче заниматься такими делами, как сегодня, чем бандитов ловить. И даже если я не прав, противник у меня хоть и сильный, но не Монарх!"
      Успокоенный, Матвей пошел утешать избитого Куцему. Он еще не знал, насколько ошибается в оценке ситуации.
      "ГОСУДАРСТВО - ЭТО Я!"
      Дождь начался еще в середине дня, затяжной, мелкий, холодный, первый из серии осенних дождей, навевающих грусть и меланхолию. Но у хозяина роскошного кабинета, завороженно глядевшего на дождь, настроение было хорошее. Олег Каренович Лобанов занимал один из самых значительных, хотя и незаметных с виду постов в государстве, а именно - пост советника президента. И только несколько человек в Москве знали его еще и как маршала новой организации, заменившей Купол. Организация называлась коротко "СС" - Сверхсистема. Именно она объединила большинство столичных и множество региональных мафиозных и чиновничьих структур, именно она обладала реальной властью в стране, потеснив, вернее, негласно разделив полномочия с президентом и правительством.
      Структура Сверхсистемы, подчинившей себе криминальных лидеров и коммерсантов, подавившей конкурентов в столице и многих городах России, была весьма сложной, ибо она впитала или скопировала жизненные принципы не только старого Купола, но и таких "крутых" контор, как Главное разведуправление и ФСБ.
      Мозг структуры, ее лидер или, как его называли, маршал, управлял штабом из шести человек, именуемым Тень-кабинетом или просто Тенью; сам босс был седьмым. Именно ему подчинялся "спецназ" - "ССС", отвечающий за физическое устранение противника, "контрразведка" - "КСС", выявляющая чужих агентов в коммерческих сетях, подчиненных "СС", и "служба безопасности" - "БСС", отвечающая за охрану маршала и членов штаба.
      Самому Тень-кабинету подчинялась "разведка" - "РСС", отвечающая за сбор информации в криминальных и коммерческих центрах, в органах государственной власти, в МВД и прокуратуре, за вербовку агентов-низовиков и за подготовку акций устрашения и ликвидации; служба боевого и хозяйственного обеспечения "ХСС", курирующая содержание конспиративных квартир, добывание и хранение оружия; и Аналитический центр Сверхсистемы - "АСС", занимающийся сбором и анализом информации, поступающей из всех доступных источников, в том числе и от агентурной сети.
      Низовым звеном "СС" - бригадами, собирающими дань с коммерческих киосков и крупных фирм, контактирующими с милицейскими чинами и организующими разборки с конкурентами, - руководил один из "начальников штаба" - Тень-5, Мирза Тогоев, владелец ресторана "Клондайк". Он же - вор в законе по кличке Аятолла.
      Далеко не все работники Сверхсистемы знали о ее существовании. Они добросовестно охраняли офисы, склады, автостоянки, гаражи, дачи, собирали дань с киосков, проводили разборки. Бойцы "СС", называемые "эсэсовцами" или системниками, вступали в дело лишь в крайних случаях, когда требовалась особая секретность акции или масштаб ее не позволял обходиться низовиками. Кроме того, "эсэсовцы"-системники часто подстраховывали работу бригад или исправляли их ошибки.
      Имели "СС" и электронные системы разведки, не уступающие тем, которыми пользовались некоторые подразделения Федеральной службы безопасности и МВД: приборы для прослушивания разговоров через стены, окна и двери, для записи чужих телефонных диалогов и кодирования своих, для прощупывания помещений в поисках подслушивающих устройств и считывания информации с компьютерных систем. Были на вооружении Сверхсистемы и компактные детекторы лжи, умещавшиеся в кейсах, и аппараты перехвата радиосвязи вневедомственной охраны, патрульно-постовой службы ГАИ, МУРа и других подразделений УВД и ГУБО. Один из таких аппаратов был установлен в кабинете Лобанова и позволял ему прослушивать даже переговоры начальников ФАПСИ и службы охраны президента.
      Настроение же у Олега Кареновича было хорошим по многим причинам.
      Во-первых, на последнем экстренном заседании штаба ему удалось довершить становление организации, подчинив одного из конкурентов, который занимал высокий пост в Совете Федерации и был одновременно главой клана "Авиа". Теперь предстояло убрать последнее препятствие, чтобы окончательно можно было провозгласить. "Купол умер, да здравствует "СС!"
      Тезис: чиновник всегда потенциально более криминогенен, чем бизнесмен, ибо может обогащаться только бесчестным путем - оказался верным. И не важно, где работал этот чиновник, на почте или в Государственной Думе, подход к нему был один и тот же - деньги! Или Большие Деньги! А тот факт, что со Сверхсистемой начал работать даже спикер Госдумы, говорил сам за себя.
      Стоя у окна кабинета, выходящего на Арбат, Олег Каренович не обернулся, когда в кабинет вошел гость. Это мог быть только Носовой, начальник информационной службы президента, он же Тень-3 в иерархии штата "СС". Хейно Яанович обладал влиянием в сфере бизнес-программ, позволяющих негласно увеличивать капитал членам Сверхсистемы - от охранника до депутата, а также в мире рекламы и эстрады, на радио и телевидении. Это было его хобби: в прошлом Носовой был популярным певцом... Кроме того, в организации он заведовал Аналитическим центром.
      - Этап борьбы за Самого мы проигрываем, - сказал он, не смущаясь тем, что маршал "СС" не обернулся. - Парадом командует Юрьев, и, похоже, удалить его от президента не удастся, он не захочет ни терять, ни даже делить такой лакомый кусок власти.
      Лобанов кивнул. Юрьев был советником президента по национальной безопасности и мог практически в любой момент контактировать с главой государства. Кроме того, Юрьев опирался на своих естественных союзников советников Парипа, Сабурова и Люшина, которые имели сильные позиции на телевидении и в ряде газет.
      Носовой подошел к боссу, зачарованно глядевшему на дождь.
      - Но в любом случае главное для нас - не влияние на президента, а сохранение структуры госэкономики.
      Лобанов снова кивнул. Хейно Яанович имел в виду "вторую" экономику, неофициальную, теневую, где их капиталы действовали под видом и на правах государственных.
      Постояв немного у окна, Носовой пожал плечами, вернулся к столу и налил себе минеральной воды.
      - Я окончательно понял, что государство - частная собственность бюрократии.
      - Поздновато понял, - пробормотал Лобанов. - В России паразитический империализм для высшего бюрократического сословия создан давно, а мы должны его зафиксировать, сохранить, тогда всегда можно будет распоряжаться доходами с "ничьей" собственности. К сожалению, президент тоже понимает толк в таких вещах, но цель у него другая.
      - Какая же?
      - Сделать Россию "колонией", сырьевым придатком передовых демократических стран, недаром он начал кампанию по сокращению производств с высоким научно-техническим и интеллектуальным потенциалом. Нам это невыгодно.
      - Почему?
      Лобанов наконец оторвался от созерцания непогоды за стеклом, сел за стол.
      - Потому что нас быстро съест мафия этих стран. Конкуренции мы не выдержим, их опыт исчисляется десятками лет. А работать на других мы не станем. Ведь так, Хейно Яанович?
      Носовой глубокомысленно кивнул. Ему такие глубины анализа политической ситуации были недоступны, несмотря на то, что он занимал пост советника президента.
      - Акцию "Президент" надо форсировать.
      Лобанов не ответил. Начальник информслужбы президента имел в виду покушение на главу государства, но спешить с этим как раз не стоило. Надо было попробовать перевернуть ориентацию президента другим способом - "шепотом", именно такой момент и означал бы, что настоящий хозяин в стране - Тень "СС". А точнее, Тень-1, то есть он, Лобанов Олег Каренович, уже привыкший про себя произносить фразу: "государство - это я!".
      - Вообще-то у меня есть идея, как нейтрализовать Самого, - сказал Носовой; фамилия ему не подходила никак - миниатюрный нос Хейно Яановича служил мишенью для бесчисленных каламбуров его сослуживцев. - Президент собирается снова сокращать ядерные арсеналы и численность армии. Надо помочь ему, и генералы, которых у нас слишком много и которые останутся не у дел, задавят его сами.
      Лобанов одобрительно глянул на лысину Тени-3.
      - Нестандартно мыслишь, Хейно Яанович. Какие еще идеи у тебя возникли?
      - Необходимо пополнить корпус исполнителей-низовиков и системников. Против нас начали работать "безопасность", "губошлепы", "смершевцы", а теперь к ним присоединится и "Чистилище".
      - Вот тут ты прав, - помрачнел Лобанов. - В свое время "СК" много крови попил у Купола, пока не разрушил. Если три "К" - преемница "СК", то противник это серьезный. Я уже проконсультировался кое у кого... - Олег Каренович замолчал, потому что о том, с кем он консультировался, говорить было нельзя. Вряд ли Носовой, как и остальные боссы Сверхсистемы, знал, что генерал Ельшин, начальник бывшего Управления "Т" ФСК, ставший калекой, был другом Лобанова и передал ему в наследство кое-какие "сюрпризы".
      - Но, с другой стороны, у трех "К" будет слишком много соперников: милиция, ОМОН, те же "губошлепы" и "федепасы", Минобороны, служба охраны правительства... так что наша задача упрощается, а дойти до нас вряд ли сможет рядовой... - Хейно Яанович вдруг хихикнул. - Я только сейчас сообразил: ведь три "К" - это аббревиатура ку-клукс-клана! Неужели эти деятели из "СК" недокумекали? Я-то мучился, как назвать рядового "какакиста", а тут и думать не надо - "куклуксклановцы"!
      - Не очень-то радуйся, нас и вовсе называют "эсэсовцами". Кстати, сами "куклуксклановцы" называют себя "чистильщиками". Сути дела название не меняет. Хейно Яанович, я тебя вызвал пораньше по двум причинам. Первая: надо усилить давление на некоторых депутатов, все еще сопротивляющихся нам. Подбери кандидатуру для устрашения.
      Носовой потрогал свой крошечный нос, поежился, потом снова налил минеральной воды. Сказать, что он был сильно взволнован, значило пойти против истины, однако он знал, что такое "устрашение" в устах маршала.
      - Согласен, Олег Каренович. Думаю, Китаенко и Ланцевич подойдут.
      - Вторая проблема - тот самый корпус исполнителей-системников. Нужно дать объявления в газеты, что для хорошо оплачиваемой работы требуются молодые люди, владеющие боевыми единоборствами и тренеры воинских искусств. Заработки очень высокие! Из них и наберем команду. Но мне нужны двое... а точнее - даже один человек, бывший военный контрразведчик, ганфайтер, перехватчик класса "абсолют" Матвей Соболев. Надо выйти на него любыми способами. Любыми!
      Носовой снова озадаченно поискал на лице нос.
      - Попробую полазить по банкам данных спецслужб. Почему именно он?
      - Не задавай лишних вопросов, Хейно Яанович. Он крутой профи, если тебе ничего не говорит термин "абсолют". Если удастся склонить его работать на нас... но сначала надо отыскать. Год назад он исчез. А для этого моего знакомого он как бревно в глазу! Садись, сейчас соберутся остальные.
      Через минуту в кабинет Лобанова, купленный и обставленный им совсем недавно и о котором не знал почти никто, стали собираться вершители Сверхсистемы, владельцы гигантской сети теневой экономики, пустившей корни во всех сферах жизни государства.
      Последним пришел Тень-7, он же Шкуро Борис Натанович, он же бывший мэр в иерархии Купола.
      - Неплохо тут у тебя, - сказал он снисходительным тоном, оглядывая кабинет хозяина, располагавшийся на семнадцатом этаже в здании банка "Северо-Запад".
      - Да, мне нравится, - с деланным простодушием ответил Олег Каренович.
      И в самом деле, по части роскоши кабинет мог бы поспорить даже с Грановитой палатой Кремля, а техническое оборудование его было гораздо лучше.
      Шкуро сделал шаг к столу, за которым уже сидели пять человек, и это был последний шаг в его жизни. Олег Каренович отступил в сторону, пропуская вперед незаметного тихого человечка в черном костюме, который поднял пистолет с глушителем и дважды выстрелил в мэра. В это же самое время в приемной были без шума ликвидированы его телохранители, с которыми он, по слухам, не расставался даже на ночь.
      Олег Каренович кивнул, начальник службы ликвидации спрятал пистолет и бесшумно исчез.
      - Купол сделал свое дело, Купол должен уйти. - Лобанов мельком взглянул на одного из сидевших за столом. - Вас это не касается, Евдоким Матвеевич. Но этот человек пережил себя. К тому же он начал самостоятельно деиствовать за нашими спинами. - Хозяин кабинета сел во главе стола и нажал на клавишу селектора. - Ярослав, уберите мусор.
      В кабинет, огромный, как волейбольная площадка, вошли двое молодых людей в строгих темных костюмах, без усилий подняли громоздкую тушу бывшего мэра и унесли.
      - Предлагаю замену, - продолжил как ни в чем не бывало Лобанов, нажимая новую клавишу. В кабинете появился худощавый седой человек в очках. Было бы трудно определить с первого взгляда его возраст.
      - Маринич Феликс Вансович, - представил вошедшего Олег Каренович. Заведует лабораторией психических исследований в Центре нетрадиционных технологий. В нашем штабе - Тень-7. Есть вопросы?
      - Чем он будет заниматься? - поинтересовался Тень-5, владелец ресторана "Клондайк". Он контролировал в столице средний бизнес и сбыт наркотиков, а также отвечал за связи с ворами в законе и за набор новых низовиков.
      - Системный анализ, компьютерное обеспечение, эвристика и прогнозирование деятельности. А с обязанностями только что носившего... э-э... нашего уважаемого мэра вполне справится и Тень-4. Итак, ваше мнение?
      Возражений не было.
      Новый босс занял место за столом.
      ВЗГЛЯД В СПИНУ
      Эзотерические сны стали появляться регулярно, раз в неделю, а то и чаще, повинуясь не то какой-то внутренней программе, не зависевшей от жизненных реалий, не то внешнему воздействию.
      Последний из них был весьма занимателен и хорошо запомнился Матвею, потому что таких снов, похожих скорее на телепередачу, он прежде не видел.
      Под ним простиралась угрюмая ночная полупустыня с верхушками барханов, светящимися голубым светом, и частыми каменными столбами. На вершине одного из таких столбов он и стоял.
      В фиолетовом небе с незнакомым рисунком созвездий висел гигантский объект, напоминающий очертаниями подводную лодку с двумя синусоидальными крыльями. Материал, из которого был сделан корпус лодки, был похож на серо-зеленый ноздреватый сыр или какую-то губку, узор каверн и отверстий подчинялся вполне различимому закону симметрии: так издали смотрятся пчелиные соты. Дырчатые крылья левиафана были полупрозрачными, с краев свисала бахрома, напоминавшая траву или водоросли - будто вся эта конструкция была растительного происхождения.
      ...Два всадника, мчавшиеся через пустыню, оставляли за собой хвосты светящейся пыли. Под неподвижно висящей "растительной лодкой" они остановились. Матвей напряг зрение и содрогнулся: под всадниками были не лошади, а какие-то неизвестные животные. Да и сами седоки, хотя и имели человеческие очертания, не были людьми. На миг сверкнули их горящие рубиновые глаза-щели на отсвечивающих металлом лбах. Остальное скрывали накидки, окутывающие фигуры и нижнюю часть лиц.
      Один из всадников крикнул: пронзительный стеклянный вопль, всколыхнув тишину, умчался в пустыню, но ни одно движение не нарушило мертвой неподвижности гиганта над холмами. Всадники посовещались, потом один из них размахнулся и метнул вверх что-то вроде копья, которое вонзилось в днище "лодки", оставив за собой паутинку света. Что-то вспыхнуло там, в глубине пористого корпуса в полусотне метров над землей, вспыхнуло и погасло. Всадники снова посовещались, наклонившись друг к другу, и повернули в пустыню. Вдруг один из них заметил Матвея и не раздумывая метнул в него светящееся копье...
      Проснулся Соболев словно от удара током - горел и дергался глаз, в который попал странный копьеметатель! Но не это поразило Матвея, он вспомнил на миг свое тело, вернее - тело наблюдателя из сна, тело полульва-получеловека!..
      Сон был интересен еще и тем, что вызывал ассоциации, связанные с эзотерическими концепциями Петра Дмитриевича Успенского. Висящий в воздухе колосс, например, напоминал "город" или "крепость" апоидов - древнейших разумных пчел, цивилизация которых погибла десятки миллионов лет назад по неизвестной причине. Успенский, правда, в своих трудах называл эту причину вмешательство неких сил, контролирующих земную реальность.
      Если бы Матвей мог, он "заказал" бы продолжение сна, но прямой связи со своим подсознанием у него пока не было. Та связь, которую установил когда-то Тарас Горшин, "корректируя" сознание Соболева, почему-то перестала действовать. И все же Матвей был доволен: его генетическая память начинала потихоньку "выходить из транса".
      Внешняя жизнь шла своим чередом, и менять ее Соболев пока не собирался.
      В четверг он отвез Стаса в хирургический центр, а в пятницу целых два часа просидел в коридоре, пока мальчишке не прооперировали колено. Операция прошла нормально при полной анестезии. Стас спал, поговорить с ним не удалось, и Матвей отправился в лицей. Он надеялся разыскать мерзавцев, избивших учительницу, хотя применять силу не хотелось.
      После посещения лицея картина происшествия обросла дополнительными подробностями, но главное, что заставило Матвея действовать, - это уверенность всех, с кем ему удалось побеседовать, в том, что виновных опять не найдут. И уверенность эта была не беспочвенной. Прошло уже пять дней с момента нападения, а следствие по делу почти не развивалось. Местное милицейское начальство приказало "не форсировать розыск". На звонок директора лицея в "Вечерку" журналисты отозвались вяло: не убили же, так о чем особенно трубить?
      - Безнадега, - вздохнул муж учительницы, субтильного вида бородач, преподаватель в радиоинституте. - Я ходил к родителям девочки, из-за которой весь сыр-бор разгорелся, так мне даже на порог ступить не дали, собаку пообещали спустить.
      - А жена как себя чувствует? - поинтересовался Матвей.
      - Да так, отошла уже. Хотя и рвота была, и слабость... Сотрясение, в общем.
      - Но ведь если есть травмы, то можно возбудить уголовное дело!
      - В том-то и штука, что травм нет! Сначала ее ударили в живот, потом по голове, но следов практически не осталось. Видно, профессионалы били. - Муж учительницы махнул рукой. - Похоже, на роду у нас написано смиренно дожидаться своей очереди не угодить кому-нибудь из этих... которые из грязи - да в князи. Они ведь совершенно ошалели от долларов, лимузинов и норковых шуб! Видели бы вы эту мадам, мать Сани... той самой девицы... Воспитана в лучших традициях заносчивости и пренебрежения! Говорят, она вообще пригрозила лицей взорвать, если от них не отстанут. А Лена... что ж, выздоровеет, конечно. Однако в лицей больше не вернется.
      Поразмыслив над словами бородача, а особенно над тем, что он говорил о синяках и травмах, Матвей отправился к Василию на работу и рассказал ему всю историю.
      - Ага, ты хочешь организовать свое частное бюро расследований, - кивнул Балуев, одетый по обыкновению в спортивный костюм. - Или что-нибудь покруче? "Мини-стопкрим", например?
      Матвей молча покачал головой.
      - Труба зовет? - продолжал полунасмешливо-полусерьезно Василий. Матвей кивнул. Балуев с улыбкой прищурился. - Я же говорил, что ты не выдержишь тихой пристани! Конституция не та, все равно потребует свое. А как ты собираешься добиваться справедливости?
      - На следственные мероприятия времени у меня нет, поэтому действовать придется дедовским способом.
      - То есть пойти к этим держимордам и учинить допрос с пристрастием? Василий отбросил шутливый тон.
      - Да. Но я хочу выйти не только на исполнителей, но и на того, кто дал приказ избить учительницу. Кстати, били ее действительно со знанием дела: ни одного синяка не оставили, а чувствует она себя до сих пор скверно.
      - Хорошо, идем. Один ты, конечно, справишься, но вдвоем мы все же стоим побольше.
      - Не сейчас, вечером, я заеду на машине. Кстати, наведи "макияж": осторожность не помешает.
      - Не учи ученого, ганфайтер, я из формы еще не вышел. Между прочим, я недавно прочитал объяву в "Коммерсанте": в Москве образуется частное агентство по защите прав граждан и охране предпринимательства. Примерно то же, что и наша контора, только помасштабней. Не хочешь предложить им свои услуги?
      - Не думал. Скорее всего нет.
      - А я вот подумываю. Все-таки провинциальная жизнь не для меня. Да и подруга рвется в столицу. У нее родители там окопались. Хотя я ничего еще не решил. Чаю попьешь?
      - На работе не пью. - Матвей поднялся и, попрощавшись с Василием, отправился в офис.
      В семь часов вечера они подъехали к новой шестнадцатиэтажке, выстроенной турецкой строительной компанией для "отцов города". Дом находился в самом центре, на площади Свободы. Квартиры в нем были шикарные и по планировке, и по отделке, поэтому ничего удивительного не было в том, что дом охранялся. Однако стоило Матвею, одетому, как и Василий, в спортивный костюм, сказать солидному вахтеру, что они по вызову к Маракуцу, как их тут же пропустили. Вероятно, такие гости появлялись здесь нередко.
      На пятом этаже возле стеклоблочной стены, отгораживающей две квартиры самого Маракуца и соседнюю, - сшивался какой-то коренастый угрюмый тип в точно таком же костюме, как и на "гостях". Он оглядел незнакомых посетителей исподлобья, но ничего не сказал, видно, поджидал кого-то.
      - Нам везет, - констатировал Василий, - не надо будет ломать дверь. Эй, мужик, босс дома?
      - Зачем он вам нужен? - неожиданным дискантом отозвался коренастый. В том, что гости пришли именно к его хозяину, он. похоже, не сомневался.
      - А тебе-то что? Мы ему тут кое-что принесли.
      - От кого принесли?
      - От деда моего! Много будешь знать, скоро состаришься. Зови босса, "шестерка".
      "Спортсмен" выхватил из кармана пружинный нож и потянулся за рацией, но сказать ничего не успел - Василий уложил его ударом в подбородок. Нож и рацию отправил в мусоропровод.
      - Ну, что будем делать дальше?
      Вместо ответа Матвей нажал кнопку звонка, трижды посигналил. В тупике за стеклянной стеной послышался звук открываемой двери, кто-то протопал по коридору и открыл запор: видимо, кроме своих, никого не ждали. Это был такой же "спортсмен", что и перед входом, разве что пониже ростом и помощнее. Василий перехватил его руку, нанес резкий удар растопыренными пальцами в лоб и потащил, оглушенного, в глубь коридора.
      Вход в квартиру - металлический моноблок, две двери, суперзамки фирмы "Локхид", отделка под карельскую березу - был открыт, и они вошли.
      Квартира Николая Савельевича Маракуца, Саниного папаши, оказалась пятикомнатной. Обставлена итальянской мебелью, испанские ковры, картины на стенах и разные "прибамбасы" вроде кадок с пальмами, стенных аквариумов в нишах, искусных подсветок и раздвижных панелей с инкрустацией.
      В прихожей топтался еще один "спортсмен", похожий скорее на очеловеченного гризли. Он с недоумением уставился на вошедших, потянулся было под куртку, откуда выпирала рукоять пистолета, но Василий, не отпуская обмякшей туши его приятеля, легко ткнул охранника в солнечное сплетение.
      На шум, произведенный упавшим "гризли", из гостиной в конце огромного коридора-фойе выглянул сам хозяин - молодой, но уже потерявший фигуру мужчина, похожий на борца сумо или на штангиста-тяжеловеса. Из комнаты слева появилась его жена.