58

Брат Лэльдо проснулся рано, однако кошки уже не было в спальне. Уроборос, открывший глаза при первом движении эливенера, сообщил, что степная колдунья ушла еще в три утра, не сказав ни слова. Что ж, нетрудно было догадаться: иир'ова готовится к предстоящему ритуалу.

Когда явился слуга, принесший завтрак, американец спросил:

— Ты не знаешь, где ее величество выделила комнату для кошки? Это должно быть где-то наверху.

— Знаю, — ухмыльнулся парень, — все вокруг только об этом и говорят. На кухонном дворе уже штук сто связанных индюшек лежит, и еще тащат. И апельсинов уже пять возов выгрузили. На чердаке, да, поднимись по лестнице для слуг, что в конце этого крыла. Только там уже стражу поставили… ну, тебя-то никто не задержит, это понятно.

— Спасибо, — улыбнулся эливенер. — А сама кошка уже там?

— Кошку видели в парке, — с охотой ответил слуга. — На дереве.

— Вот как? — немного удивился эливенер. — Ну, ей виднее…

Слуга фыркнул и ушел.

Брат Лэльдо, все эти дни продолжавший подслушивать мысли, когда и где только мог, отлично знал: всем слугам и прочей публике, владеющей телепатией, давно известно, что «друзья человека» молодого иностранца никакие не животные, а самые настоящие люди. Но простой народ помалкивал об этом. Людям нравились и степная красавица, и смешной шипастый уроборос.

Наскоро перекусив, брат Лэльдо пошел наверх. Лестница для слуг была довольно узкой и крутой, и эливенер подумал о том, что слуги, целыми днями бегающие по ней вверх-вниз, должны быть очень крепкими и здоровыми ребятами. На последней площадке. перед низенькой дверью, ведущей на чердак дворца, приткнулись два дворцовых стражника в полном вооружении — в латах, с мечами и кинжалами. Прислоненные к стене, рядом с ними стояли копья и луки. Молодой эливенер покачал головой. Надо же, подумал он, как они снарядились… неужели Виктория это приказала?

— Зачем столько оружия? — спросил он.

Стражники переглянулись, и тот, что был постарше, вежливо ответил:

— Видишь ли, сэр Лэльдо, начальник дворцовой стражи боится, как бы оборотни не попытались помешать твоей кошке. Они, понимаешь, старались-старались, а твоя зеленоглазая возьмет, да и пустит все их труды на ветер!

— Но ведь в Лондоне не осталось оборотней, — возразил эливенер.

— Ну, это как посмотреть… — пробормотал стражник.

Брат Лэльдо, заглянув в мысли солдата, увидел нечто такое, что его ошеломило. Оказывается, простые люди теперь подозревали в обладании нечеловеческой сущностью во-первых, всех иностранцев (кроме сэра Лэльдо), а во-вторых, едва ли не всех молодых сэров, думая, что те вполне могут происходить от лисиц. Ведь лисицы появились в Англии далеко не вчера…

Ну, тут уж ничего не поделаешь, решил эливенер, нагибаясь, чтобы пройти в низкую чердачную дверь. Со временем это пройдет, особенно когда Виктория проведет свою крупномасштабную операцию «Чеснок».

По другую сторону двери стояли еще двое стражников, но без лат, хотя и тут была налицо куча оружия, только все это было сложено в сторонке. Эти двое должны были перетаскивать необходимые степной колдунье вещи в отведенную для ворожбы комнату. Стражники показали эливенеру, куда идти.

Дворцовый чердак оказался совсем непохож на все знакомые американцу чердаки. Это, собственно говоря, была мансарда, и не просто аккуратная и ухоженная, а даже роскошная. Широких, хотя и довольно низкий коридор освещался через круглые застекленные окна в крыше. Двери, ведущие в помещения чердака, располагались по обе стороны коридора, и соответственно половина комнат выходила окнами во внутренние дворы, а половина — в парк. Но, заглянув в несколько дверей, брат Лэльдо обнаружил, что комнатки тут совсем маленькие.

Однако для Лэсы все устроили с размахом. Молодой эливенер вытаращил глаза, обнаружив, что за ночь не только были сняты перегородки между тремя комнатами, но и заново настелены полы и натянуты шелковые обои на стены, так что предоставленное степной колдунье помещение сверкало чистотой и свежими красками. Все три окна были распахнуты настежь, на множестве низких столов, придвинутых вплотную к стенам, стояли подносы с чистейшими чашками, глубокие фарфоровые миски и множество других предметов, необходимых для сложной и загадочной работы кошки. На отдельном столике брат Лэльдо увидел четыре здоровенных резных ларца на бронзовых лапках. Приподняв крышку одного из них, эливенер, как и ожидал, увидел кучу кулонов и брошей с рубинами всех возможных размеров и оттенков.

А еще эливенер увидел стоявший в углу булатный посох со вставленными в его рукоятку рубинами и алмазами. Сочетание камней, подобранных огородницей Бенет, было таково, что многократно увеличивало силы и способности того, кто знал, как этим посохом воспользоваться…

Внимательно осмотрев все, брат Лэльдо вернулся к себе. Если он понадобится иир'ове — она его позовет.

Эливенер думал, что Лэса начнет ритуал прямо с рассвета, но он ошибся. Весь день кошка занималась какими-то своими таинственными подготовительными делами в дворцовом парке; ее замечали то на одном дереве, то на другом. Кухонные мужики терпеливо ждали, когда же наконец настанет пора резать индюшек и давить апельсины и сливы, положенные пока для пущей сохранности в погреба, на ледники. Наготове были и курьеры — им предстояло доставлять сообщения на фермы о том, сколько еще понадобится птицы и фруктов. Ее величество Виктория, прекрасно знавшая человеческую натуру, выдала всем поставщикам щедрые авансы, пообещав по окончании ритуала заплатить еще, и с лихвой. Подданные, зная свою королеву, не сомневались в том, что плата будет истинно королевской. А потому на фермах, назначенных снабженческими базами, тоже все было в полной боевой готовности. И крестьяне вполне справедливо считали, что им крупно повезло.

Но вот солнце коснулось горизонта, невидимого за каменными домами огромного древнего города, — и с чердака великолепного Вестминстерского дворца раздались первые ноты кошачьего концерта.

И началось…

Брат Лэльдо, не в состоянии заснуть, да и не желая спать, для начала отправился на кухню. Ему интересно было посмотреть, как там все происходит. Конечно, он старался держаться как можно более незаметно, чтобы никому не мешать, и постоянно прислушивался — не раздастся ли мысленный зов Лэсы, — но иир'ова в нем пока что не нуждалась, а кухонные работники и не в состоянии были заметить кого бы то ни было, поскольку им пришлось трудиться в поте лица, чтобы успевать за степной американской колдуньей. Похоже, подумал эливенер, кошка вошла в раж… Солдаты дворцовой стражи носились по узкой лестнице сломя голову, требуя все новых и новых кувшинов с соками и птичьей кровью… над кухонным двором кружились облака перьев, помощники поваров едва успевали кое-как потрошить зарезанных индеек, чтобы можно было наскоро присолить птицу и бросить в погреба (жаль все-таки было бы губить такую прорву хорошего продукта), а судомойки налетали друг на друга, спеша вынести на сорные кучи ведра с фруктовыми выжимками.

И почему-то всем было весело.

Наверх брату Лэльдо сейчас было никак не попасть — поднимаясь по узкой лестнице, он наверняка здорово помешал бы солдатам, доставляющим колдунье необходимые припасы, а потому молодой эливенер просто потоптался в кухне и во дворе, с интересом прислушиваясь к отрывистым мыслям суетящихся людей. Чего они так развеселились?

Но когда он понял, в чем дело, то и сам развеселился не на шутку. В умах трудящегося люда звучало вот что: «Ай да красавица из-за моря… куда до нее тирольцам… они теперь от зависти полопаются… ай, хорошо поет, зеленоглазая… вот веселая песенка, просто диво… ну, дает, пушистая, вот голосок, так голосок…. ой, мне бы так научиться, все парни мои были бы… эх, жаль, не останется она у нас… вот вывела, вот здорово… ух, рулада, где еще такое услышишь… повезло нам… где еще есть такая королева, чтобы такое удовольствие народу доставить…»

Англичане всерьез восторгались пением Лэсы! Ну, во всяком случае, простые люди, незнатные, искренне наслаждались кошачьими руладами!

Тут брат Лэльдо вспомнил, как Виктория сказала: «Уверена, голос у тебя прекрасный». В тот момент эливенер воспринял слова ее величества как обычную формулу вежливости, но теперь ему стало ясно: Виктория знала, что нравится ее народу, и была по-настоящему уверена, что ночные концерты не только не вызовут ни у кого раздражения, а наоборот, доставят людям радость.

Ну и ну…

Конечно, никто и представить не мог, чем занималась на чердаке Вестминстерского дворца заморская колдунья, — но слышала ее половина Лондона. Брату Лэльдо стало интересно: а как воспринимают пение иир'овы благородные сэры? И он отправился на прогулку, решив побродить возле ближайших к дворцу особняков и подслушать мысли их обитателей.

Уже через полчаса он знал: благородные сэры считали подобную «музыку» слишком примитивной, пригодной лишь для ушей черни. Однако никто и не подумал роптать, лишившись сна. Если уж сама престарелая монархиня не отдыхала, поскольку кошачьи вопли раздавались прямо над ее головой, на чердаке Вестминстера, — то подданным просто не к лицу было бы проявить недостаток терпения. Впрочем, кое-кому из джентльменов по-настоящему нравился ночной концерт, но они ни за что не признались бы в этом в своем благородном кругу… как не признались бы в этом их благородные супруги и дети, которые просто млели от выводимых кошкой рулад.

Насмеявшись досыта, брат Лэльдо вернулся в Вестминстер. Иир'ова не звала его, но ему все же казалось, что лучше быть как можно ближе к ней. Мало ли что может случиться…

59

С рассветом голос кошки наконец затих, суета во дворце прекратилась, уставшие до полусмерти работники повалились спать. Но престарелая монархиня и не думала отдыхать. Всю ночь, прислушиваясь к завываниям иноземной ворожеи, ее величество лично, своей рукой писала короткие записки благородным сэрам, а утром, когда в ее кабинет принесли большой поднос с горой заговоренных рубинов, вызвала секретарей, и те принялись укладывать украшения в конверты, прилагая к каждому записку ее величества и спешно надписывая адреса. А еще через час новая смена курьеров разлетелась по Лондону, чтобы вручить королевские дары благородным сэрам.

Молодой эливенер не переставал удивляться энергии старушки Викки и ее умению организовать дело с максимальной эффективностью.

Хотя брат Лэльдо и мог обходиться практически без сна многие дни подряд, он все же решил немного отдохнуть. Ведь ритуал заговаривания рубинов должен был продолжаться несколько ночей подряд — чтобы сильных камней хватило на всех, кто хоть однажды попробовал цветной банан. А кто знает, как могут повернуть события? И лучше быть наготове всю ночь, на тот случай, если зеленоглазой красавице все же понадобится его помощь.

Лэса осталась отдыхать там же, где ворожила, — и ни единого мысленного слова не донеслось от нее до Лэльдо и уробороса. Видимо, иир'ова устала настолько, что ей было не до болтовни. А может быть, не хотела сбиваться с особого настроя, необходимого для дела.

Проспав почти четыре часа, брат Лэльдо поднялся посвежевшим и бодрым. Но до вечера было еще очень далеко, и он решил погулять по городу… и еще его разбирало любопытство: какой указ разослал лондонский Скотланд-Ярд во все концы старой доброй Англии? Поэтому он решил заглянуть в полицейское управление. Вдруг да там окажется сэр Роберт? Уж конечно, он не станет скрывать что-то от сэра Лэльдо.

На прилегающих к Вестминстеру улицах царила непривычная для Лондона тишина, — но это было вполне естественно, ведь горожане наверняка отсыпались после ночных развлечений, набираясь сил для того, чтобы и в следующую ночь наслаждаться изысканным пением заморской дивы.

Еще не дойдя до солидного здания Ярда, молодой эливенер заметил перед входом несколько курьерских коней. Похоже было на то, что какие-то из самых ближних провинций уже прислали сэру Роберту ответы. Брат Лэльдо не спеша дошагал до дверей, поднялся по широким гранитным ступеням, вошел в темноватый холл. Ему навстречу тут же шагнул дежурный полицейский.

— Здравствуй, сэр Лэльдо. Тебе что-то нужно?

— Я бы хотел повидаться с сэром Робертом, если можно.

— Я узнаю, — кивнул молодой констебль и пошел к лестнице, ведущей на верхние этажи. Но навстречу ему уже спускался сыщик Лестер.

— Сэр Лэльдо! — воскликнул он. — Мы тебя в окно увидели. Идем скорей, сэр Роберт хочет с тобой поговорить.

Дежурный полицейский спокойно вернулся на свое место в холле, а эливенер следом за Лестером поспешил наверх.

В кабинете начальника Скотланд-Ярда толпилось множество народа. Сыщики листали какие-то папки, разбросанные по столам, перед самим сэром Робертом тоже громоздилась гора бумаг, и дым в огромном кабинете стоял такой, что хоть медведя вешай, несмотря на то, что одно из трех окон было открыто. Так что для начала брат Лэльдо раскашлялся и несколько раз чихнул. Кто-то из сыщиков поспешил распахнуть два другие окна, и сизые пласты слежавшегося табачного дыма лениво шевельнулись, уступая потоку свежего воздуха.

— Эсквайр, у нас интересные новости, — сказал сэр Роберт. — Я распорядился выяснить на местах все о людях, которые недавно приехали в данные края, присмотреть за теми, кто начнет собираться переезжать после королевского указа, а главное — кто вообще не имеет собак и кто избавился от них на памяти местных жителей.

— Собак? — недоуменно переспросил брат Лэльдо. — При чем тут..

И тут он понял. И улыбнулся, качая головой. Ай да сэр Роберт! Ну конечно же, ведь насколько он понял, англичане безумно любят собак, и в каждом доме есть хотя бы одна — пусть не роскошная черно-белая ищейка, но хотя бы маленькое глупое четвероногое, пушистое, веселое и бесконечно преданное людям… а собаки чуют оборотней за сто метров, в этом брат Лэльдо уже успел убедиться во время тех страшных ночных событий, когда оборотни устроили налет на Лондон. Значит, собаки опасны для трехсущностных тварей….

— Местная полиция займется подробным изучением жизни этих замечательных людей, — продолжил сэр Роберт. — И как только у нас в руках окажется сказочное средство, привезенное тобой, — мы начнем проверку именно с них.

— Вообще-то они не обязательно должны оказаться оборотнями, — напомнил ему брат Лэльдо. — Ты наверняка знаешь, что есть такая болезнь — аллергия. Человек может задыхаться от запаха собаки, — вот как я от запаха ваших сигар.

Сыщики дружно заржали, и кто-то сказал:

— Если у человека аллергия — об этом знает его врач. Уж его-то мы расспросим в первую очередь. Только аллергия — болезнь чрезвычайно редкая… ну, во всяком случае, у нас, в Англии. А уж как там за морями — нам неведомо.

— У нас это тоже редкость, — согласился эливенер. — Но все-таки иногда случается. Один раз на пять-шесть тысяч человек.

— О! — удивленно воскликнул сэр Роберт. — Да у вас прямо-таки эпидемия этой гадости! Почему бы это? У нас за последнее столетие зафиксировано всего четыре случая аллергии.

— О! — в свою очередь воскликнул целитель Лэльдо. — Интересно, чем это обусловлено?

— Не отвлекайтесь, — бросил кто-то из сыщиков. — У нас уже есть сообщение о двух семьях, не имеющих собак. При том, что это семьи фермеров, так что это вдвойне странно.

Брат Лэльдо узнал, что отсутствие собак зафиксировано на фермах, расположенных совсем недалеко от Лондона, — из этих хозяйств на городской рынок и в зеленные лавки поступали овощи и зелень. Ферма, на которой нет хотя бы полудюжины собак, — о таком англичане даже и не слыхали. Поскольку ближних соседей у фермеров не бывает, сыщики бросились к тем, какие имелись, — то есть на соседние фермы. И выяснили кое-что интересное.

Первая ферма принадлежала некоему Диксону, крестьянину пятидесяти с небольшим лет. С ним на ферме жили, кроме жены, двое взрослых холостых сыновей. Третий, старший сын, женившись на городской судомойке, уехал в Лондон и обзавелся зеленной лавкой. Собак на этой ферме не было никогда, как думали соседи. Во всяком случае, в последние сорок лет там их не видывали. Англичане стараются как можно меньше совать нос в чужие дела, а уж крестьяне — в особенности, так что вопросов Диксону и его родным никто никогда не задавал.

— Значит, у нас четыре потенциальных оборотня, — подвел итоги сэр Роберт. — Сам папаша и трое его сыночков.

— А дочери у него есть? — испуганно спросил эливенер, зная, что с женщиной-оборотнем справиться куда труднее — по мнению единственного имеющегося специалиста в этой области, малыша Дзз.

— Нет, дочерей нет, — ответил начальник Скотланд-Ярда. — И у второго — тоже нет.

Второй подозреваемый, Смит, был намного моложе, он хозяйствовал на ферме, доставшейся ему после смерти старшего брата (тот свалился с крыши овина и насмерть расшибся о плуг). И на полученной им ферме собак было, как у всех, — не меньше десятка. Но очень скоро они куда-то исчезли, а новых он заводить не стал. Зато обзавелся двумя детишками, также мужского пола. Супруга названного Смита была женщиной замкнутой, необщительной, на люди показывалась редко. Впрочем, в той деревне, откуда она была родом, о ней отзывались совсем иначе. В девушках миссис Смит славилась веселым характером и добрым нравом. Так что все это в глазах сыщиков тоже выглядело более чем подозрительно.

— Да, действительно странно, — согласился американец. — Ну что ж, осталось дождаться, пока чеснок подрастет. А там — за дело.

— Верно, — кивнул сэр Роберт. — И за все это мы должны быть благодарны только тебе, и никому больше. Ведь если бы не ты — мы и не догадывались бы о существовании оборотней, пока не стало бы поздно. Да и как бы мы стали с ними бороться?

Молодой эливенер смутился. Он не любил, когда его хвалили.

— Ну, я пойду, пожалуй, — пробормотал он и сбежал из Скотланд-Ярда.

Он долго бродил по улицам древнего Лондона, думая о том, как странно повернули события. Разве мог он, отправляясь с американского континента в Европу с одной-единственной целью — добраться до Гималаев, где таится корабль-матка звездных пришельцев, — ввяжется во множество местных событий? И каждый раз получалось так, что на него ложилась немалая ответственность… ну, ничего не поделаешь. Судьба есть судьба. Главное — с честью выйти из испытаний, не запятнать свое имя и не опозорить орден эливенеров. И добраться до Гималаев.

Наконец он вернулся в Вестминстер, но не пошел сразу в свои комнаты, а, обойдя служебный флигель, вышел к королевскому парку. Три огромных черных ящера, сложив перепончатые крылья, дремали на своей любимой горке. Занятый в последние дни множеством дел, молодой эливенер совсем забыл о хищных детках. То есть теперь уже о взрослых летающих ящерах. Ну, наверное, они тут не скучали, подумал брат Лэльдо, подходя к горке.

— Привет, ребята! — сказал он вслух.

Ящеры продолжали дремать. Они хорошо различали людей глазами, но человеческие голоса звучали для них почти одинаково, и они просто не поняли сквозь сон, что к ним пришел эливенер. Брат Лэльдо улыбнулся и окликнул их мысленно:

— Эй, детки, проснитесь!

60

— Мама пришла! — дружно завопили взрослые, но по-прежнему не слишком умные птервусы. — Мама пришла!

— Ну, вы даете! — расхохотался эливенер. — Выросли уже, пора понять, что никакая я вам не мама! Как дела-то, а?

— Хорошо дела, отлично дела! — загалдели бывшие детки. — Вкусно все, много всего!

— Ну, вам бы только поесть от пуза, — фыркнул эливенер. — А я с вами о серьезном деле поговорить хотел.

Дело было и вправду серьезным, речь шла о будущем летающих ящеров, и брат Лэльдо уже успел вкратце обсудить этот вопрос с королевой. И ее величество Виктория обрадовалась, услышав предложение сэра Лэльдо, эсквайра. А предложение заключалось в том, чтобы оставить черных драконов в Англии. Брату Лэльдо совсем не хотелось тащить за собой трех птервусов через весь континент в неведомые дали, хотя, конечно, иной раз они могли быть весьма полезными. И все же…

Но Виктории, как ни странно, нравились драконы сэра Лэльдо, несмотря на их, прямо скажем, не слишком приятный запах, и ее величество готова была предоставить им свой парк для устройства гнезд. А со временем они подыщут себе и другие места обитания, если им захочется или станет тесно. Эливенер полагал, что вреда от птервусов не может быть никакого, то есть не больше, чем от любых хищников, — ведь взрослые детки давно избавились от дурного влияния зеленокожих людей курдалагов, а значит, получили отличный шанс развиваться в другом направлении.

— Какое дело, какое дело, мама? — наперебой затарахтели взрослые детки, наотрез отказываясь признать эливенера посторонним человеком.

— Мне скоро нужно будет отправляться в дальнейший путь, — пояснил брат Лэльдо. — И Лэса идет со мной. Но я и сам не знаю, что нас ждет впереди. Мне бы не хотелось, чтобы вы тащились за мной на край света, ведь это может оказаться опасно. Что, если вы останетесь здесь? Вам ведь тут нравится?

— Нравится, нравится! — мысленно завопили птервусы и восторженно захлопали огромными черными крыльями. — Тут хорошо! Тут вкусно!

Потом Додо вдруг принял необычайно важный вид и щелкнул клювом, призывая девиц к молчанию. Они, как ни странно, послушались.

— Мне уже скоро жениться надо, — заявил Додо. — Придется гнездо строить. Не до прогулок! Две жены, детей много будет!

— А разве ты им не брат? — осторожно спросил эливенер.

— Нет, конечно, мы из разных гнезд, — уверенно заявил Додо. — Мне тут нравится. Девочкам тоже нравится. Мы хотим остаться.

— Вот и замечательно, — облегченно вздохнул брат Лэльдо. — Значит, договорились. И когда же вы собираетесь устроить свадьбу?

— Когда опять новая луна будет, — серьезно ответил молодой птервус.

Да, подумал эливенер, детки и в самом деле стали взрослыми… как быстро время летит!

Он пошел к служебному флигелю. По пути заглянул в кухонный двор — там царила точно такая же суета, как вчера. Кухонные люди выгружали из телег связанных индеек, корзины со свежими фруктами, носились взволнованные собаки, то и дело заливаясь истерическим лаем, ржали кони, не в силах оставаться в стороне от общих забот… в общем, все на свой лад переживали за американскую колдунью, взявшую на себя огромный труд по заговариванию невообразимого количества рубинов ради счастья доброй старой Англии.

А заодно, конечно, все ждали дивного, радующего душу ночного концерта…

Немного подумав, брат Лэльдо сначала отправился не в свои комнаты, а к королевским апартаментам. Он не собирался беспокоить по пустякам престарелую монархиню, а просто поговорил с одним из секретарей и попросил передать ее величеству, что черные драконы останутся в Англии, как и предполагалось. К тому же они намерены в уже в самое ближайшее время начать плодиться и размножаться. Секретарь выразил надежду, что ее величество останется довольна новостью. Брат Лэльдо спросил, нравятся ли драконы самому секретарю, и тот ответил, что он непрочь бы обзавестись таким замечательным домашним любимцем. И многие другие тоже хотели бы.

Эливенер ушел из королевской приемной, окончательно успокоившись за будущее хищных деток.

Уроборос, в отличие от птервусов ничуть не изменившийся внешне за время путешествия, сидел на широком подоконнике и наблюдал за суетой во дворе. Когда брат Лэльдо вошел в комнату, он оглянулся, и его круглые ярко-синие глаза сверкнули весельем.

— Вот стараются! — передал он. — Вот из кожи лезут! Ну и напугали их лисицы!

— Кто угодно перепугался бы, — пожал плечами брат Лэльдо. — Особенно если до сих пор слыхом не слыхал о таких тварях.

— Это точно, — согласился малыш Дзз. — Даже у нас в Карпатах их здорово боятся, хотя их там полным-полно… ну, по сравнению с другими странами, конечно.

— Да уж… — рассеянно бросил эливенер, прислушиваясь к окружающему ментальному фону. Шум, конечно, стоял отчаянный, но вонючих мыслей вроде бы не замечалось… — А Лэса не приходила? Что-то она молчит, а я боюсь ее позвать, как бы не помешать.

— И правильно делаешь, — серьезно передал юный уроборос. — Мешать ей ни в коем случае нельзя. И я думаю, она будет молчать до конца работы. Ну, во всяком случае, я о таком слышал дома. Сосредоточение боится нарушить.

— Ну, ничего, потерпим…

Молодой эливенер вполне понимал степную колдунью. И как ни хотелось ему обменяться с ней хотя бы словечком, он, конечно же, не стал звать Лэсу. На иир'ове сейчас лежала огромная ответственность, и следовало всячески помогать ей, а не мешать.

До самого позднего вечера брат Лэльдо и юный уроборос сидели в своих комнатах, то наблюдая за бурной деятельностью во дворе, то вспоминая какие-нибудь из своих недавних приключений, то обсуждая будущее хищных деток, готовых осчастливить старую добрую Англию, произведя на свет новых «друзей человека», удивительных черных драконов, добродушных и симпатичных, хотя, возможно, и не самых ароматных.

А когда стемнело, с чердака Вестминстера снова зазвучал пронзительный голос степной колдуньи…

61

И еще один день прошел, и еще одна ночь, и наконец ранним утром до брата Лэльдо донесся едва слышный мысленный голос степной колдуньи:

— Лэльдо… поднимись ко мне…

Эливенер вскочил с постели, запутавшись в одеяле и едва не растянувшись на полу, и в следующую секунду уже мчался по коридорам и лестницам Вестминстера, спеша на чердак, туда, где находилась иир'ова. Дворцовые стражники при виде бледного сэра Лэльдо шарахнулись в стороны, а он, резким толчком распахнув дверь, ворвался в комнату, где ворожила Лэса.

Зеленоглазая красавица-кошка лежала на полу, и в первое мгновение эливенеру показалось, что Лэса в обмороке. Но стоило ему наклониться над ней, как огромные глаза распахнулись, и Лэса сообщила:

— Все… даже с запасом…

И тут она в самом деле потеряла сознание.

Брат Лэльдо осторожно поднял ее и вышел в коридор, бросив на ходу стражникам:

— Туда пока что не заходите. И ничего не трогайте. И никого туда не пускайте.

— Слушаемся, сэр Лэльдо, — прозвучало ему вслед.

Но он уже не замечал и не слышал ничего. Все его внимание сосредоточилось на ослабевшей, истощенной кошке. Допелась, красотка, сердито думал он, прямо на ходу передавая в бессильно повисшее на его руках тело свежую энергию. Хорошо еще, что сам он в эти дни бездельничал и копил силы… вот теперь они и пригодятся.

Уроборос встретил их у подножия служебной лестницы, хотя проку от его присутствия пока что не было никакого. Просто малыш Дзз очень переживал за Лэсу.

Уложив кошку на постель, брат Лэльдо задумался. Как помочь иир'ове поскорее восстановить израсходованные силы? Ну, во-первых, конечно, просто перелить в нее как можно больше собственной энергии, во-вторых…

Дверь распахнулась без стука, и в комнату, тяжело ступая, вошла ее величество королева Англии Виктория.

— Ну, как она? — ворчливо спросила монархиня. — Жива, надеюсь?

Эливенер встал, повернувшись к королеве, — и увидел, что глаза Виктории полны страха. Королева боялась, что кошка умерла ради благополучия английских подданных.

— Жива, твое величество, — поспешил ответить брат Лэльдо. — Просто здорово переутомилась.