Медицинская установка стояла в дальнем углу, освещенная зеленоватым светом солнца - уникального тем, что оно дает необычно высокий процент излучения в диапазоне 5000 - 5700 ангстрем. Госпитальная установка состояла из сверкающей белой коробки размером с большую морозильную камеру. Ряды мониторов заполняли одну из стенок, к розетке шел шнур энергопитания и связи.
      Командующий остановился. Горло у него сжалось, кожа вспыхнула и разгорелась жаром. Он овладел собой.
      Стариковская голова - круглый мячик плоти и кости - нелепо торчала над белой полировкой госпитальной установки. С того места, где остановился Командующий, были видны только коротко остриженные волосы - седеющие, но прежде бывшие черными, - и болезненно бледная кожа. Уши загибались, как увядающие листья. Стареющая кожа шеи обвисла, и утончившиеся сухожилия уходили от челюсти в белые глубины аппарата.
      За бронированным стеклом окна тянулась бесконечная панорама разбитого города, где столбы дыма поднимались от искореженных обломков конструкций. На других зданиях, неповрежденных, теперь висели полотнища с изящными буквами микленского языка. В бирюзовом небе мелькали летательные аппараты - на большинстве летали военнослужащие в боевых доспехах Сассанской армии. Авиакары большего размера перевозили массы пленных, направляемых в концентрационные лагеря из общественных зданий и разрушенных линий обороны. Вдали в небо взмывали грузовые шаттлы, несущиеся по гравитационному коридору, к находящемуся на орбите Сассанскому флоту.
      Перед госпитальной установкой висело только одно-единственное голоизображение - ему не мешали тени, которые должно было бы отбрасывать зеленое солнце. Старик наблюдал за видом с орбиты - реально-временным изображением планеты, окутанной сейчас дымом и огнем. Играла музыка: реквием по взорванной империи.
      Казалось, громкие удары сердца Командующего выдали его присутствие, потому что старик заговорил:
      - Итак, ты наконец...
      Стариковский голос звучал напряженно, надтреснуто, словно принадлежал неуправляемым механическим легким госпитальной установки.
      - Нейтрализация нескольких очагов обороны задержала мое...
      - Ты лжец, Стаффа кар Терма.
      Пальцы Стаффы впились в пояс, руки напряглись.
      - Никто другой в свободном космосе не осмелился бы сказать мне такое.
      - Ты бы предпочел, чтобы я назвал тебя тем, кто ты есть на самом деле? Пауза. - "Предатель" прекрасно ложится мне на язык. А тебе?
      - Ты изгнал меня! Ты и твой драгоценный Совет. Я мог бы заставить тебя умереть... Но тебе этого и хотелось бы, не так ли, Претор?
      - Я изгнал тебя? - Он презрительно фыркнул. - Если ты потрудишься вспомнить, я спас твою жизнь! - С завыванием госпитальная установка поехала, повернув неподвижную голову к Командующему. По мере того как возникал профиль, становилась различима истинная форма черепа под источенной болью плотью. Лоб поднимался куполом над сильно выраженными надбровными дугами. Мясистый нос выдавался вперед, загибаясь крючком к морщинистому рту, губы которого с возрастом стали фиолетовыми и распухли. Тонкая негладкая кожа была усеяна старческими пятнами. Подбородок выдвигался подобно набалдашнику орехового цвета под широким лицом. Когда он повернулся, стал виден синяк на левой щеке.
      "Обломок человека. Вот лежит мой враг..." Стаффа начал улыбаться. Дыхание его стало спокойнее. Разве может испугать раздавленный кусочек человечества? Претор живет за счет работы насосов и фильтров. Внутривенное давление наполняет его сосуды веществами, необходимыми для поддержания жизни, а мембраны насыщают кислородом искусственную кровь, питающую остатки спинного мозга.
      Человек, которого он когда-то боялся и любил, - исчез, ушел навсегда в бластерном ударе, который он, Стаффа, направил, чтобы разрушить флагман Миклены. Благодаря какому-то чуду старик выжил, был обнаружен расчищающими поле боя командами и опознан.
      Рот старика шевельнулся, изменив узор пергаментных морщин.
      "Улыбка Стаффы кар Терма? Забавляешься делом рук своих?"
      Командующий обхватил ладонью локоть согнутой руки, потиравшей подбородок, и всмотрелся в осунувшееся лицо, глядевшее на него. Спазмы страха рассеялись, и внутри него, где-то в глубине, поднялась волна победного чувства. Дело прошлого стерто - исчезло в дыму и насилии настоящего.
      Стаффа подошел к стене, позволив плащу у себя за спиной плясать насмешливым вихрем. Он хлопнул ладонью по управлению голографическими изображениями, и стены стали мертвецки-белыми - осталось только изображение разрушенного мира, медленно вращающегося перед глазами Претора.
      - Видишь, что я из тебя сделал, Стаффа? Идеального завоевателя! Мое величайшее достижение. Да, я следил за твоей карьерой. Блестяще. Да, я изучал все твои кампании, зная, что в один прекрасный день мне предстоит воевать с тобой. Я изучал твою блестящую тактику, пока не стал в состоянии отражать твои маневры.
      Глухой, горький смешок сорвался с бескровных губ.
      - Слишком хорошо, Стаффа. У меня недоставало времени сломать тебя.., откупить тебя и направить против сассанцев.
      - Меня не сломать. И не купить.
      - Правда? - седая бровь поднялась, собрав в морщины пергаментную кожу на широком лбу.
      - Правда.
      Улыбка Претора стала кривой.
      - Одна из старейших истин, Стаффа, это что на самом деле у каждого человека есть цена. И у тебя тоже, наемник!
      Стаффа медленно шагнул вперед, не отрывая своих серых глаз от взгляда Претора. Ему приятно было видеть тусклый коричневый цвет этих когда-то ярких глаз. Он склонил голову.
      - Никогда, во всех моих кампаниях, которые я проводил, я не предал договора.
      Углы старческих губ приподнялись чуть заметно, глаза блеснули.
      - Да, это так. Незапятнанная репутация, ты согласен? Но ведь это я закалил тебя, Стаффа. Я взял тебя молодым человеком и подготовил, превратил в лучшего Командующего во всей Вселенной. Я знаю тебя, Стаффа. Я твой создатель!
      - Это было много лет тому назад. Претор. - Он пожал плечом. - Я...
      - То, что мастер создает, он может и сломать!
      Стаффа беспомощно махнул рукой в серой перчатке.
      - Смелые и сильные слова, Претор. Но тем не менее я вижу твою планету в руинах. Твои люди порабощены в буквальном смысле этого слова. Обломки твоего флота носятся в вакууме, твои войска рассеяны и уничтожены. А ты, Претор, твоя жизнь, зависит от аппарата, в котором ты заключен. Твое тело мертво. - Стаффа помахал указательным пальцем. - Я вот этим могу прервать твое существование.
      Улыбка старика стала шире.
      - Но не раньше, чем ты услышишь о своей слабости, Стаффа. - Улыбка погасла, брови нахмурились сильнее. - Ты хочешь, чтобы я пресмыкался, как все остальные, и звал тебя Командующим.
      - Я не обращу на это внимание, Претор.., ради прежних времен.
      - Как благородно с твоей стороны.
      - И ты мог бы сломать меня? - Стаффа сцепил руки, ощущая между пальцев защитную ткань, мягкую и успокаивающую.
      Состарившиеся глаза задумчиво рассматривали его:
      - Да.., я могу. Ты...
      - Можешь, не меньше? - Стаффа отрывисто засмеялся. - Ты призовешь свои легионы? Твой флот восстанет из мертвых? Платформы вновь возникнут из вращающегося по орбите лома? Вернутся...
      - Ничего столь поверхностного и неэкономного. - На лицо Претора упало копье света заходящего солнца, желто-зеленым лучом высветившего полуприщуренные глаза. - Мне нужно всего только несколько слов. И больше ничего.
      - Какой-то ключ, введенный в мое сознание, когда я был юношей? Я знал, что ты это сделал, оставил глубоко спрятанные психологические зацепки. Я нашел их и тщательно искоренил, одну за другой.
      - Все, Стаффа? - Увядшие губы снова хитро изогнулись. - Посмотрим. - Брови опустились. - Да, конечно.
      Но сначала скажи мне: ты - самый страшный человек во всем свободном космосе. О тебе слагают легенды. Командующий. От Запретных границ до самых отвратительных клоак не найдется никого, кто не слышал бы о твоем имени или славе. Ты уничтожил более сорока миров. Больше десяти миллиардов человек погибли из-за тебя. Ты поработил целые народы. Люди клянут твое имя. Среди некоторых тебя изображают, как демона из их видения ада. Кое-кто пытается сглазить тебя при помощи колдовства. Другие заплатили целые состояния, чтобы тебя прикончили. Твое наследие - страх и ненависть, Командующий.
      Ты когда-нибудь задумываешься над этим? Может, проводишь бессонные ночи? Дрожа просыпаешься в темноте?
      Стаффа пожал плечами, поднял ладони.
      - Мне платят, чтобы я не спал ночами. Мне платят - и платят очень хорошо чтобы я побеждал.
      Претор чуть заметно кивнул.
      - Души нет, да, Стаффа? Нет ответственности перед Богом? Никакой? - Он сплюнул на полированный пол. - Конечно, нет. Я искоренил это в тебе - давно изгнал из твоей личности. Существо без совести.., без чувства вины. Тобою движут только деньги и власть. - Он торжествующе хохотнул. - И, конечно, твоя репутация!
      - Это все к чему-то ведет? - Стаффа подошел к окну, растирая ладонями руки и глядя на развалины, бывшие прежде столицей Миклены.
      - Ты пошел в атаку раньше, чем тебя ожидали. - В голосе старика послышались печальные нотки. - Я правильно оценил твою ярость - но твою скорость я недооценил. Твой план ударить, пока Сассанский флот был еще и наполовину не экипирован... Просто блестяще. У наших шпионов были только туманные слухи, что ты работаешь на Сасса. Но и тогда я был уверен, что наши оборонительные платформы нанесут твоим кораблям сокрушительный удар. Ты искалечил нас, прежде чем мы смогли...
      - Я рассчитывал на твое доверие к шпионам, - небрежно сказал ему Стаффа. Ты ожидал массированной атаки. Ты рассчитывал на тщеславие сассанцев, зная, что они потребуют своего участия в первой атаке, чтобы подкрепить своего Святейшего. Ожидания - слабость. Один невооруженный грузовой корабль не мог угрожать вашим мощным оборонительным сооружениям. Тебе и в голову не пришло, что со скромных транспортных кораблей могут нападать боевики, правда?
      Претор раздраженно фыркнул.
      - Интересно, что бы случилось, если бы ты просчитался и мы уничтожили твои подразделения особой тактики?
      - Скайла бы этого не допустила. Она лично руководила саботажем ваших компьютерных систем. Временной фактор был слишком важен. Мой флот должен был появиться в точно выбранный момент.
      - Да, Скайла Лайма. Достойная помощница твоего гения. Скажи мне, вы любовники?
      - Нет, Претор. И никогда ими не были. Она принадлежит только себе - и она моя первая помощница.
      - И совесть у нее столь же пресмыкающаяся, как и у тебя.
      - Меня ее совесть не интересует.
      - Ты это уже сказал. И доказал. - Претор вздохнул и перевел взгляд на голоизображение планеты. - И теперь остаются только две империи. Рига и Сасса. Каждая создана твоим умением и властью. Что же теперь? Ты выберешь Тибальта и его риганцев, или Сасса и их Святейшество? Ты именно это планировал? Ты не мог не знать, что дело кончится двумя.., а потом одной. Ты это планировал?
      Стаффа улыбнулся и наклонил голову. "Если бы ты только знал, старик!"
      - Компаньоны следуют за приливами удачи.
      - Приливами удачи? Скажи этой моей заднице! А как насчет твоей хитрости и честолюбия? Я знаю тебя так, как никто больше не узнает. Не играй со мной, Стаффа. Ты привел человечество к этому - ты и твои Компаньоны.
      - А если и так?
      Претор кинул на него угрожающе-злобный взгляд.
      - Тогда ты совершил ужасную ошибку.
      - Вот как?
      Старик сощурил один глаз.
      - Давай не будем ходить вокруг да около, ладно? После крушения Миклены, две голодные империи стоят друг пред другом на неровной границе. Обе шатаются: их экономика изголодалась, работая на твои сундуки. Ни одна не может себе позволить твоих кровожадных цен - если не захочет банкротства своего истощенного хозяйства. Ты выберешь победителя.., и что тогда?
      Стаффа переменил позу, скрестив руки, и внимательно всмотрелся в старика.
      - Кто, Стаффа? - Претор пристально смотрел на него. - По-моему, ты изберешь сассанцев, а потом набросишься на них. После того как ты выжмешь их до последней капли в войне против Риги, ты станешь правителем человечества и, наконец, потерпишь поражение.
      Стаффа поднял бровь.
      - Я на время поддержу твою игру. Почему я потерплю поражение?
      - Тебя, в конце концов, сломает твое собственное отсутствие человечности. Люди свергнут тебя. Не армии.., человеческие существа.
      Стафф рассмеялся.
      - Люди? Эти жмущиеся массы преследуемых страхами идиотов, проклинающих мое имя? Ты думаешь, им удастся то, что не под силу империям и армиям? Давай будем серьезны.
      Претор посмотрел на руины своей столицы. Печальным голосом он проговорил:
      - Я серьезен, Стаффа. Для тебя люди - фигуры на шахматной доске. Ты рассматриваешь их как хаотические силы, потоки и волны возмущения, не имеющие предсказуемого направления. Но ты - не человек. Если хочешь спасти себя, Стаффа, ты должен узнать, что значит быть человеком. Ты не можешь понять духа, дышащего в человеке. - И из-за этого он когда-нибудь тебя уничтожит.
      - Ничто и никогда меня не уничтожит.
      Чуть заметная перемена произошла в хриплом голосе.
      - Даже любовь? - Долгое колебание. - Ты однажды нашел ее, правда?
      Стаффа сдержал гневный ответ и облегчил стеснение в груди с помощью долгого вдоха.
      Старик разглядел его уловку.
      - Пленная девушка, не так ли? Поразительно прекрасная рабыня, предназначенная для продажи в публичные дома на Селене. Но только она оказалась слишком прекрасной, чтобы ты прошел мимо. Ты еще раз удивил меня, Стаффа. Я никогда не думал, что твое сердце позволит тебе полюбить. Я думал, что сумел в тебе это убить.
      Мускулы на спине Стаффы напряглись и начали перекатываться. "Чего он добивается? Откуда он может знать? Крисла, моя возлюбленная Крисла..."
      Претор шевельнул губами.
      - Возможно ли, чтобы в тебе все же пряталась искра человечности, Стаффа? Даже после всего, что я сделал с тобой?
      Стаффа прикрыл глаза. Чувства его были в смятении. Картины ее лица наполнили его память: чуткая улыбка, любовь в мягких янтарных глазах...
      - Гадаешь, откуда мне об этом известно. Командующий? - скрипел старческий голос. - Да, действительно откуда? Откуда мне знать, что Крисла родила тебе сына?.. Их украли у тебя почти.., сколько? Двадцать лет назад? Ни следа их не удалось обнаружить, несмотря на твои угрозы.., и вознаграждение.
      Стаффа резко обернулся, и плащ его раскинулся наподобие крыльев, а он уперся в госпитальную установку. Его горящее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Претора.
      Слова его прозвучали, как сдавленное шипение:
      - Что... Что ты знаешь?
      Железные пальцы впились в дряблую плоть щек, и Стаффа развернул голову так, чтобы она встретила его пылающий взгляд.
      Хрупкие челюсти дернулись. Претор сглотнул и прохрипел:
      - Ничего.., если ты будешь.., так меня держать. Отпусти меня, Стаффа, и я скажу тебе.
      Стаффа с трудом оторвал дрожащие пальцы, деформирующие мертвенно-бледную плоть. Оставшиеся красные пятна говорили о будущих синяках.
      Претор проверяюще двинул челюстью и всмотрелся в Командующего. В выражении его лица читалась почти неприкрытая ирония.
      - Я знал, что ты пойдешь против меня, Стаффа. - Голос скреб, как ноготь по ржавой жестянке. - Тридцать лет назад я наблюдал, как распространяется твоя слава. Мы с тобой уже встали на путь столкновения. Я чувствовал, что грядет. И я единственный во всем свободном космосе, кто когда-то знал тебя, как.., как ранимое существо. Не как бога, Стаффа. Как мальчика. Более того - как испуганного ребенка, которого я когда-то нашел в разбитом шаттле. Ты помнишь? Ты можешь вспомнить, как ты плакал над раздавленными телами своих родителей?
      Стаффа отказался вспомнить этот день. Кулак его сжался и задрожал.
      Претор разглядывал взорванную столицу за бронированным окном.
      - А ты помнишь, Стаффа? Ты можешь восстановить в памяти те разговоры, которые мы вели? Как ты стал мне сыном, которого я никогда не родил? Ты любил меня тогда, а я.., я любил тебя.
      Молчание затянулось. Стаффа кусал губу: острая боль помогала ему не потерять сосредоточенности. Этот человек... В его уме начали вспыхивать призрачные картины из памяти: те моменты, когда они знали смех, радость и уверенность. Жизнь, где не было наемных убийц, крови и кораблей, которые разметали смерть по звездной изморози пустынного космоса. Теплые комнаты, учителя, завтрак в постель. И давящее одиночество, одиночество столь ужасное, что только учение облегчало его.
      - Ха! - взорвался старик. - Каким ты стал сильным! Слишком сильным для Миклены. Ты напугал Совет. Они хотели, чтобы ты был уничтожен. Только загнивающее общество позволяет хищникам свободно охотиться у себя на улицах. Он помолчал. - Но я не мог позволить им уничтожить тебя. Я рискнул всем. Сделал так, чтобы тебя тайно увезли. Дал тебе корабль и так, как я и предсказывал, занятие. Интересно, предполагали ли старые дьяволы, что такой невинный поступок приведет к их уничтожению?
      - Так что же моя жена и сын? - прогремел Стаффа, ударяя кулаком по госпитальной установке с такой силой, что голова Претора дернулась.
      - Тебе известно выражение "Ахиллесова пята"? - Карие глаза внимательно следили за ним.
      - Оно очень древнее. Я не знаю его происхождения. Оно относится к слабости, неизвестной для большинства окружающих.
      - Твоей слабости. Командующий! Твоей ранимости! Я взял их! Я украл твою Крислу! Не смей! - крикнул он при приближении Стаффы. - Ты никогда не узнаешь об их судьбе!
      Стаффа замер, - дрожащие руки уже тянулись к голове старика.
      - Г-где?
      Старик с удовольствием кивнул.
      - Сначала я буду торговаться.
      - С опасностью для твоей жизни!
      - О распоряжении моей жизнью.
      Стаффа задрожал. Контракт! Его честь требовала, чтобы он выполнил каждую букву соглашения Компаньонов с Сассанским правителем. Потерять свою честь ради мерзкого...
      - Я.., я согласен. Где они? - волна адреналина обострила все чувства Стаффы. Пятна на лице старика подобно солнечным пятнам выделялись на фоне крупных заполненных потом пор желтоватого загара. Затвердевшие кровеносные сосуды шли сине-красным кружевом под тонкой кожей.
      После жуткого смешка прозвучали слова:
      - Твой сын вдали.., где-то. Я точно не знаю. Я отдал его Седди. Часть старого уговора, который я когда-то заключил. Ребенок.., за ребенка. По-моему, они взяли его на Таргу. Это случилось, прежде чем ты... Ну, ты знаешь.
      Горестный холод собрался у основания черепа Стаффы и разлился по всему позвоночнику. "Тарга! Место, где они убили миллионы людей, подавляя мятеж Седди." Он снова увидел горы обломков, груды разлагающихся тел, заполнивших изуродованные войной улицы. Его сын? Среди них?
      - К-как давно?
      - Восемнадцать лет тому назад. Может, месяцев за десять до того, как ты взорвал ту планету. - Потом добавил:
      - Там были выжившие, знаешь ли. Никому не удалось поймать Седди.
      Обрывки мыслей отказывались соединяться. Видение энергетических лучей, ворошащих прыщеватую топографию Тарги, возникло в уме Стаффы. Он вспомнил, как меркли огни на командном мостике, когда генераторы гравитационного потока дали полную мощность и мониторы показали, как столица превращается в руины. Еще одно видение, как легкие корабли-истребители посылают удар за ударом на городские районы, и в пламени ада взметаются огненные фонтаны и тучи обломков.
      - Вот где начни искать, - мямлил Претор. - Я оставил его у Седди - но тебе следовало бы поспешить. Я слышал, они снова влипли. Ты знаешь как действуют Седди - как раковая опухоль в неспокойном организме. Торга закипает.
      Голос Стаффы резал, как полозья по песку:
      - А Крисла? Ее тоже оставили там?
      "Нет только не мою Крислу, только не ее..." Неужели ее нежная плоть осталась гнить там, с остальными мертвецами Тарги? Неужели один из тех кровавых кусков мяса мог принадлежать ей?"
      - Нет, Командующий. Но сначала: ты никогда не позволишь сассанцам заполучить меня. Это наш уговор - моя цена, если хочешь. Я не хочу, чтобы они изнасиловали мой мозг своими зондами. Договорились?
      Стаффа шевелил губами, барахтаясь в волне чувства облегчения. Он закрыл глаза, чувствуя, как на его лбу выступает испарина.
      - Я обещал им, что ты не погибнешь в бою, но ты...
      Я подписался. Моя честь.
      - Честь? Какое мне дело до твоей чести? Нет. Ты меня убьешь. - Претор невесело рассмеялся. - Я по-прежнему управляю тобой, Стаффа.
      - Никогда!
      - Тогда ты никогда не узнаешь, где Крисла, Командующий.
      - Будь ты проклят! Скажи мне. Претор. Скажи мне!
      - Ты не позволишь сассанцам...
      - Ладно! - Стаффа бросился на установку, словно это был нотный пюпитр, прокатив ее по полу. - Что хочешь! Но где?
      Претор раздвинул губы в узкой улыбке, наслаждаясь еще одной маленькой победой.
      - Она была здесь. Командующий, - мягко проговорил он. - На Миклене.
      Стаффа закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Облегчение нахлынуло на него с такой же силой, как прилив на пески Этарии.
      - Я держал ее в своем дворце. Все ее потребности удовлетворялись.
      - Где она сейчас? Куда ты ее отправил?
      "После стольких лет, они с Крислой..."
      - Я надеялся поторговаться с тобой. Командующий. Как я уже сказал, у тебя есть одна слабость - твоя семья. Не считая желания уничтожить меня, только твоя одержимость ею могла бы победить твою драгоценную честь в отношении контрактов. Я умею пользоваться оружием.
      - Боги, Претор, где она?
      - Она была на "Пайлосе". Я поместил ее в моих каютах. Я думал, что успею связаться с тобой до сражения и воспользоваться ею, чтобы назначить условия...
      - Твой флагман.., был.., уничтожен.
      - Я разнес "Пайлос" на клочки. Своими собственными руками. "Я включил оружие.., думая, что уничтожаю тебя, старик". Сознание этого оставило его разбитым.., так же внутренне растерзанным, как город за окном.
      Легкий кивок.
      - Твой корабль.., кажется, ты назвал его "Крисла" - какая ирония!., превратил ее в плазму. Командующий.
      Стаффа заставил себя выпрямиться. Он весь выгорел изнутри. Он направился к двери: комната, казалось, покачивалась, словно была укреплена на шарнирах. "Крисла? Нет... Только не это..." Он мог представить себе всю картину: рвущиеся палубы, извивающийся, орущий металл, горячий и смертоносный удар безудержной плазмы.., последний вскрик Крислы.
      - Наша договоренность. Командующий! - отчаянно окликнул его Претор.
      Стаффа повернул к нему мертвый взгляд. Голос его застревал в горле.
      - У меня контракт с сассанцами.
      Последнее предательство. Он предал человека, которого когда-то любил.
      - У тебя нет души, Стаффа. И теперь я проклинаю тебя. - Губы Претора задрожали, и в его глазах разгорелась хитрая искра. Прекрасно модулированным голосом он проговорил:
      - Ты - мое творение. Ты - машина.., конструкция из человеческой плоти. Ты меня слышал, Стаффа? Я сказал: "Ты машина". Конструкция. Творение.
      Волна, подобная электрическому разряду, ударила в мозг Стаффы. Его тело вспыхнуло, он пошатнулся. Опираясь на стену, он впился в Претора острыми глазами:
      - Что.., ты...
      - Последний из подсознательных включателей, Стаффа. - Претор наблюдал за ним из-под устало полуопущенных век. - Я спрятал его в самые глубины твоего существа - чувство твоего "я". Я ожидал, что ты найдешь остальные, но я знал, что ты не станешь рассматривать ощущение своего бытия. Это слишком пугающее дело - даже для тебя. Поэтому я оставил свое последнее оружие там.., и с его помощью я обрекаю тебя на ад, который ты создашь сам. Пусть Бог проклянет твою нечеловеческую душу, Стаффа. Ты приговоренный.
      - Я - всего лишь то, чем ты меня сделал. - Стаффа потер лицо рукой, ощутив капли пота, выступившие на коже. Его мысли поблекли и расплылись. Будь проклят этот предатель-подонок! Что он сделал? Тысяча голосов рыдала в мозгу Стаффы. Его воображение рисовало перед ним множество картин того, как гибнет Крисла, в мучениях, в рушащемся и разрывающемся вокруг нее "Пайлосе".
      Претор широко улыбнулся неожиданно лукавой улыбкой.
      - Тогда тебе не больно будет узнать, что твоя Крисла была в высшей степени необыкновенной женщиной. Она наполнила мои последние годы таким теплом! Ты помнишь: у нее на правой груди была родинка - как раз под соском. Когда мы, бывало, лежали рядом, потные и расслабившиеся после любви, я целовал ее прямо...
      Торжествующий взгляд старика остался почти незамеченным: Стаффа с легкостью кота вскочил на госпитальную установку и, протянув руки, схватил Претора за углы скул. Стальные пальцы рванули их вверх и в стороны, и язык расплющился о небо старика, когда он начал поворачивать его шею. Позвонки глухо треснули. Одержимый дьяволом Стаффа продолжал скручивать его шею, не замечая крови, сочившейся на его пальцы. Напрягая сухожилия, Стаффа услышал, что кричит, - это был крик раненого зверя.
      Он покачнулся, и серый туман начал неровными лоскутами спадать с его глаз. Дыхание с рыданием билось в его горле. Он моргнул - и впервые заметил, что дверь распахнулась. Скайла и Арк пригнулись по обе ее стороны, оружие наизготовку, во взгляде - ужас от открывшегося перед ними зрелища.
      Он попытался думать, разобраться, что произошло и почему, но мысли упорно не давались. "Что-то спрятано в моем мозгу - это что-то включается некой фразой. Как я этого не заметил? Насколько это будет мешать моему мышлению?"
      Стаффа повернулся и направился к двери. Мозг его онемел, как под действием какого-то сильного наркотика. За его спиной ужасающие останки Претора невидяще уставились в зелено-желтые лучи заката империи.
      Глава 3
      Шаги Магистра Браена гулко зашаркали в пещероподобном зале, куда он вошел. Он остановился, упершись худой рукой в неровную стену-скалу и секунду передохнул, прежде чем присоединиться к ожидающим его людям. Упорная ноющая боль в бедре напомнила ему о длинном спуске к самому низкому уровню. Он тяжело дышал и утирал морщинистый лоб, отказываясь взглянуть на сверкающую машину, которая функционировала у дальней стены, мигая рядами лампочек.
      Плафоны на потолке лили мягкий белый свет, освещая древние скальные стены пещеры Седди. Они наполняли отдаленные впадины рассеянными лучами, разбивавшими тени на серую мглу.
      Браен игнорировал угрожающий вспыхивающий сигнал на огромном компьютере. Его спутники один за другим выходили из коридора за его спиной. Астматические хрипы Магистра Хайда звучали слишком громко в скальном зале.
      В эту скрытую залу под почти двумя километрами тарганского скального грунта приходили мужчины и женщины в строгих одеждах. Ни один из них не произносил ни слова, выходя из туннеля, выложенного ступенями.
      Посвященные в коричневых сутанах нервно прижимались к стенам, и взволнованно-испуганные взгляды их перебегали к двум старшим в белых одеждах Магистров, прошедшим к машине и остановившимся перед ней.
      Браен бросил полный отвращения взгляд на полированный металл и многоцветные лампочки Мэг Комм. Он ненавидел его, он чувствовал, как его мерзостные испарения отравляют сам воздух залы. "Что тебе нужно от нас на этот раз?" Скользкие пальцы страха сжали его душу. К горлу комком подступила тошнота.
      Магистр Хайд, великолепный в своих белых одеждах, стоял рядом с Браеном и нервно дергал пальцами. Казалось, Мэг Комм осознает их присутствие: лампочки мигали какими-то непонятными узорами. Браен рассматривал чудовище. Откуда взялась эта машина? Кто построил ее когда-то, в давно забытых глубинах времени? Она воплощала в себе технологию, ненавистную Седди, - но совершенно необходимую для их существования. В тишине негромкое шаркание сандалий будило каменный пол. В воздухе ощущался металлический запах, приправленный запахом человеческого пота.
      Магистр Браен потер свой круглый животик, морщась при взгляде на золотистый шлем с проводами, лежащий на подставке у кресла, в котором можно было полулежать. Это кресло было единственным предметом мебели в пещере. Он кинул нервный взгляд на Магистра Хайда и серьезнолицых посвященных, стоявших по обе его стороны. Во взгляде Хайда читалось беспокойство. Браен надеялся, что такое же беспокойство не отражается на его собственном лице.
      Он мог видеть свое собственное отражение в зеркальной металлической поверхности машины: низенький человек, толстый, приземистый, руки и ноги ослабли от долгих лет научной работы и преподавания. Его осунувшееся лицо отражает возраст, каждая морщина на изборожденном лице - суровая метка прожитых лет. Течение десятилетий ослабило его плоть, способствуя распаду ставшего нездоровым тела. Его Седди-сутана, сшитая из грубой тарганской материи, была небеленой и свободно висела на теле. С головы исчезли почти все волосы - осталось только несколько совершенно седых прядей, и теперь его лысый череп блестел.
      Только глаза выдавали неуемный дух, которым он был движим даже сейчас, несмотря на свой значительный возраст - стоять в авангарде событий. Событий, которые закалят человечество в горниле пламени, крови и боли - или уничтожат их всех.
      "Слишком стар, - часто бормотал он себе под нес, - и слишком много стоит на карте, чтобы сейчас выходить из игры".
      Он был воплощением проклятия старого мужчины: придерживаться идеалов, посвятить свою жизнь судьбе всех живущих и недостижимому идеалу. И потом, когда наступят решающие моменты, судьба посмеется над воином, готовящимся к решающей битве: он взглянет в зеркало и увидит, что его время миновало. Так стар, так устал. Решающий момент, наконец, наступил.., и человечеству в качестве защитника достался старый, старый мужчина.