Глава 4

Или Такка встала из-за стола и потерла шею. Ужасная ломота грызла ее мускулы острыми зубами. Мозг раскалился. Такие последствия обычно имели место после употребления чрезмерной дозы кофеина. События начали собирать пошлину с ее сил. Она оглядела свой роскошный кабинет, перед тем как подойти к бронированному окну и посмотреть на огни Риги. Солнце должно было скоро встать, но пока лежащая внизу столица представляла собой линии огоньков и ряды темных зданий. Всю ночь Трастия спала тяжелым сном. Каждый ждал рассвета с тревогой.

И она тоже.

После казни военного командования несколько дивизионов взяли власть в свои руки… как Или и надеялась.

Эти командиры, подписавшие с ней соглашение, предложили свои услуги и выразили готовность заменить арестованного Матайсона и его людей. Теперь лучше успокоить их амбиции. Тех, кто просил разрешить действовать, Или оставила до будущего прибытия Синклера. Большая часть командиров дивизионов просто сидели и ждали приказов. Синклер заменит их своими людьми.

Вспыхнул монитор, и на нем появилось лицо заместителя Такка. Человек смотрел на нее из-под нависших век. Его нос был разбит, а щеки покрыты черной щетиной. В лучшие времена борода Гиселла придавала его бледной коже синеватый оттенок.

— Заместитель Гиселл, ты на некоторое время становишься главным. Я должна поспать. Особое внимание удели университету. Есть сведения, что кто-то из академиков может попробовать сделать заявление. Если они решатся, задержи их. Если кто-либо из профессоров зайдет слишком далеко, арестуй.

— Конечно, Или. Мы можем всех их обвинить в заговоре и шпионаже.

Или нахмурилась. Ее мысли были вязкими.

— Нет, они могут нам потом понадобиться. Я хочу обращаться с ними помягче… не делать их врагами. Играем осторожно. Они могут оказаться самыми важными.

— А министр военной разведки? — спросил Гиселл. — Он и его заместители близки к панике от угрозы Сассанского вторжения. Они могут заразить своим страхом людей.

— Напомни ему, что случилось с Тедором Матайсоном. Думаю, они заволнуются по поводу того, как признание министра обороны потопило его лодку. Ожидаю согласия. Если нет, арестуй одного из тех, кто переступит черту, и впутай его в тот или иной скандал.

— Иди поспи немного, Или. В случае опасности я свяжусь с тобой.

Она кивнула, отключила связь, прошла через кабинет к секретному люку, вошла в спальню и разделась. Или убрала свои длинные черные волосы, легла на кровать и включила систему гравитации, пока не исчезло всякое ощущение силы тяжести. В комнате постепенно темнело. Стены стали сначала серыми, а потом все погрузилось в черноту.

Или глубоко вздохнула и стала прогонять от себя напряжение. Сколько раз они с Тибальтом занимались здесь любовью? Она закрыла глаза, вспоминая его теплое тело, прижимающееся к ней. Они сплетались в объятиях, и Или доводила его до исступления.

— Тибальт, где я найду такого любовника, как ты? — прошептала она сама себе.

Вероятно, нигде и никогда… Но, тем не менее, любым любовником стоит пожертвовать ради империи. Или раскаивалась, что для убийства императора воспользовалась услугами убийцы Седди Арты Фера. Она сыграла на его слабости и получила удовольствие, иронизируя над содеянным. Ведь ее собственная карьера началась много лет назад с раскрытия очередной попытки Седди уничтожить Тибальта.

— Изворотливость — самое прелестное правосудие.

Как странно все сложилось. Наемные убийцы Седди являлись родителями Синклера Фиста. Синклер доставил Арту Фера в руки Или. В следующий раз он доставит ей империю. Или отбросила мягкую простыню. Кто знает, может, он будет следующим, кто разделит с ней это ложе.

Она часто вспоминала слова Арты Фера: «Немного молод, не так ли?»

Или прошептала слова, которые говорила обычно в ответ:

— Тем лучше. Я могу обучить его делать все так, как хочу сама.

Возможно, он окажется лучшим любовником, чем она думала. Судя по тем случаям, когда Или имела с Фистом дело, он был уверенным, не запуганным ее силой и властью человеком. А ему необходимо было бояться. Или привыкла подчинять себе мужчин, начиная с их тел… и заканчивая душами.

В последний раз, когда она видела Синклера, он был переполнен скорбью о погибшей любимой и рвался уничтожить Седди. Если честно, молод этот парень или нет, но какая-то сила в его странно окрашенных глазах подействовала на Или. Какой он любовник? Нежный? Или животное, как Тибальт?

Какое-то время она надеялась обольстить Стаффу кар Терма и подчинить его своей воле… Возможно, даже имела шансы.

Или застонала, вспомнив свое фиаско на Этарии, открыла глаза и уставилась в темноту. Что там произошло не так? Где была совершена роковая ошибка? Она нашла Стаффу кар Терма отданным в рабство, в ошейнике его собственного производства и неправильно поняла его ответ.

Почему? Что его изменило? Рабство сломало что-то в Командующем? Ему нужно было подпрыгнуть от радости при ее предложении империи и власти, но она настроила его против себя. Только быстрые действия помогли ей.

Или злобно закусила губу.

— Как ты спасся, Стаффа? Что случилось? Кто освободил тебя? Седди? Как ты оказался на Тарге? Мы знали, что Скайла находилась на планете. Где? Как она затащила тебя на свой корабль? Кто совершил ошибку?

Так много вопросов без ответов. Или повернулась на своем мягком ложе и задумалась. События разворачивались так быстро, что у нее не было времени анализировать их. Она могла только реагировать и устанавливать контроль. Почему этарианский разгром оказался таким мучительным?

Или села, и в комнате стало светлее. Она сказала в микрофон:

— Отправить директора безопасности Тиклата с Этарии на Ригу. Причина: Переназначение за невыполнение обязанностей.

«Когда ты будешь здесь, Тиклат, мы выясним, что случилось в тот день на Этарии».

Или снова легла, отчаянно пытаясь остановить круговерть мыслей. Она должна поспать. Ее мозг должен работать в полную силу, когда прибудет Синклер со своими войсками. В отличие от Стаффы, Синклера она знала. Он все еще оплакивает смерть своей прекрасной Гретты Артина.

Он взбешен тем, что Стаффе удалось выбраться из Макарты.

«Проклятие! Ты, Стаффа, опять проскользнул сквозь пальцы. Как тебе это удалось?»

Синклер будет ключом к контролю общества. Ей необходимы его верные дивизионы: во-первых, чтобы контролировать империю, а, во-вторых, чтобы защищаться от войск Стаффы и страшных Компаньонов. У нее есть один шанс захватить абсолютную власть… и она должна для этого разыграть карту Фиста.

Или вспомнила глаза Синклера. Он взволновал ее. Она легко провела пальцами по своей коже, по плоскому животу и треугольнику черных волос.

«Да, я могу управлять Синклером Фистом… Тем или иным способом».

— У вас нет жалоб, — кричал круглолицый чиновник — министр трудовой занятости в Трастии — толпе, которая ревела перед зданием городского муниципалитета. Вверху небо стало свинцовым, зловещим, обещающим скорую грозу. Здания вокруг муниципалитета не оставляли для толпы много места, поэтому люди жались, толкались, отпихивали друг друга локтями. Более пятисот человек намеревались ворваться в здание. На противоположной стороне улицы из окон верхнего этажа администрации образования за происходящим наблюдали государственные служащие.

Женщине с янтарными глазами, которая стояла на краю верхней ступени, коротенький толстый чиновник казался трогательной фигурой. Причем, видимо, из-за двойственности его положения. Кроме того, Или обещала ему защиту.

Министр положил руки на трибуну, установленную на приподнятой платформе. Сцену охраняли мускулистые молодые люди в форме отделения гражданской защиты. За этим живым барьером бесновалась, размахивала кулаками толпа. Агитаторы держали лозунги и выкрикивали требования.

Холодный ветер усилился, засвистел с мрачных небес, завыл в ветвях деревьев.

— Мы сделали все, что могли, для рабочих Трастии! — заявил министр. — У нас нет коррупции. Это в других городах Риги… а не в нашей мирной коммуне!

Взрыв злых голосов вырвался из толпы, эхом заметавшись между каменных стен зданий.

Когда один из молодых охранников встретился со взглядом женщины, ее янтарные глаза мигнули. Молодой человек обратился к своему соседу. Один за другим они выпрямлялись в предвкушении.

Женщина с янтарными глазами подошла к барьеру и крикнула:

— Слушайте нас!

В свою очередь херувимообразный министр поднял руки и приказал:

— Подождите! Молчать!

Крики разъяренной толпы превратились в глухой гул.

— Пришло время, — звенел голос женщины с янтарными глазами, усиленный спрятанными микрофонами. — Конец тирании! Народ требует наказания за преступления! Вы живете, как боги, а мы прозябаем в нищете! Вы едите ягнятину, а мы получаем хлеб по карточкам! Посмотрите на свои толстые туши! А потом взгляните на меня!

Повернувшись спиной к толпе, она распахнула плащ. Никто не заметил улыбки на ее губах, когда охранники и министр ахнули при виде ее волшебного тела.

Она запахнула плащ и снова повернулась к толпе.

— Мы голодаем, чтобы тиран был жирным! Справедливости! Справедливости! Справедливости!

Толпа скандировала, выбрасывая вверх кулаки.

Женщина кивнула охранникам, и те схватили министра за шею.

— Правосудия! Вставайте, друзья! Смерть деспотам!

Все как один охранники одобрительно закричали, отключив энергический барьер.

— Занимайте здание! — призывала женщина с янтарными глазами. — В бой за народ! Смерть им!

Пойманного министра швырнули к ногам толпы, и он исчез под массой тел. Остальные бросились вперед по ступенькам в здание. Только после того, как последний человек исчез за дверями, женщина с янтарными глазами спустилась со ступеней. Мускулистые молодые охранники последовали за ней, осторожно обходя место, где лежали останки разорванного министра.

В квартале от муниципалитета появилась машина на воздушной подушке. Ее двери открылись для женщины и ее сопровождения. Машина поднялась и понеслась над охваченными паникой улицами.

Командир дивизиона Мак Рудер шел по коридору широкими шагами. Пачки бумаги и кубы с данными колыхались в его руках.

При среднем росте Мак обладал мощной фигурой. У него были светлые волосы средней длины и голубые глаза, в уголках которых начинали появляться морщинки. Как все военные на Риге, он носил броню, плотный синтетический костюм, приспособленный для передвижения в вакууме. Волокна материала обладали свойствами, позволяющими маскироваться на местности. В них содержались либо катализаторы, либо полимерные молекулы. При попадании на них огня волокна рвались и затвердевали. Раз затвердев, броня обугливалась, шелушилась; но защищала человека от бластера или пульсирующего огня.

Мак остановился и хлопнул ладонью по замку люка, ведущего в кабину Синклера. Дверной компьютер проверил химический состав его тела, свойства кожи и бесшумно отодвинул панель.

Мак вошел в маленькую квадратную комнату и замер. Синклер сидел, согнувшись, за столом. Его голова застыла под невероятным углом. Он крепко спал. Крышка стола напоминала поле битвы из-за огромного количества скомканных листков бумаги. Ряд мониторов на стене напротив светились графическими изображениями. Они ждали дальнейших указаний хозяина, чтобы поменять таблицы, карты или статистические данные. Что-то сжалось в груди Мака при виде позы и выражения скорби на лице командира. Он тихо положил свои бумаги на и так захламленный стол и отступил назад, но тут Синклер издал нечленораздельный звук.

— Синк, — мягко произнес Мак, обходя стол и тряся приятеля за плечо. — Почему ты не ляжешь и не поспишь нормально?

Синклер вскочил и вскрикнул:

— Нет! Гретта, я…

Его глаза открылись, заморгали, оглядели кабину и остановились на Маке.

— Дурной сон, — застенчиво пробормотал Синклер своим высоким голосом.

Мак кивнул. Синк мог не знать, что Мак любил Гретту так сильно и беззаветно.

— Хочешь поговорить?

— С удовольствием, — хрипло отозвался Фист.

— Хорошо, — Мак присел на краешек стола. — Мхитшал беспокоится насчет тебя. Он говорит, ты не спишь и не ешь. Он уверен, что когда ты спишь, тебя мучают кошмары.

Ты доводишь себя до…

— Мхитшал ворчит, как старуха, — Синклер разогнулся и нервно потер шею. — Может, у него материнский комплекс или что-нибудь в этом роде?

Мак наклонил голову, скептически наблюдая за Синком.

— Хочешь прогуляться со мной? Мы с тобой были так заняты организацией этого сброда в армию, что не имели времени поговорить.

— О чем?

— О том, что случилось, когда я попал в ловушку в горе Макарта. Я слышал отрывочные сведения от Стаффы, Мхитшала, Мейз и Кэпа… Он в порядке, кстати. Его выписали из госпиталя. Легкие подлечили.

— Это все, что ты хочешь узнать?

Мак медленно покачал головой.

— Я хочу узнать о событиях на «Крисле», когда мы встречались со Стаффой после боя. В чем там дело? Очередной трюк Седди?

Синклер беспомощно развел руки в стороны. Его внимательные разноцветные глаза изучали Мака.

— Я думаю, этот человек сумасшедший… шизофреник… Это какая-то его безумная выходка. Может, я подошел слишком близко к тому, чтобы убить его, и у него в мозгу что-то сдвинулось, появилась какая-то ассоциация?

— Господи, Синк! Этот человек считает, что ты его сын!

Синклер встал, ощущая, как каждый мускул его спины свела судорога. Видимо, от неудобной позы, в которой он спал.

— Думаю, я должен выработать риганскую стратегию, — пробормотал Синклер, кивнув на мониторы.

Мак бегло осмотрел экраны.

— Это упрощает дело. Но я не думал, что ты будешь ломать голову над такой простой вещью, как план битвы.

Синк поднял бровь.

— Я чувствую скрытый сарказм.

Мак вздохнул и хлопнул себя по бедрам, вставая.

— Ты хочешь прогуляться со мной или провести весь день в болтовне по поводу того, что ты устал и готов рассыпаться на куски?

— Мак, я в порядке. Просто немного утомлен и волнуюсь. Не говори со мной так.

Мак Рудер задумался, а Синклер в это время открыл дверь туалета, наполнил маленькую раковину водой и опустил в нее голову. После того как он вышел и вытерся полотенцем, Мак сильно ткнул пальцем ему в грудь.

— Позволь мне напомнить тебе кое-что. Я знаю тебя, командир Фист. Кто вытащил твою задницу, когда бластер едва не угробил тебя? Кто тащил тебя, как кусок мяса по лестнице? Кто полез в темноту, чтобы умереть за тебя в Макарте? Проклятие, Синк, я скажу тебе все… и ты выслушаешь меня.

Угловатое лицо Синклера покраснело от ярости. Затем он закрыл глаза, глубоко вздохнул и кивнул.

— Да… да. Говори, — он потер лицо ладонью и посмотрел на Мака налитыми кровью глазами. — Пойдем отсюда. Куда отправимся? Здесь нет другого места, кроме как ходить кругами по этой проклятой корзине с воздухом.

— Как насчет того, чтобы посидеть в гимнастическом зале? Это самое уединенное место в этом ржавом ведре.

— Твой выбор, — Синклер открыл люк и вывел Мака в ребристый коридор с длинными световыми панелями.

— Гретта все еще мучает тебя, не так ли? — Мак наклонил голову, разглядывая свою обувь.

— Когда она… Я имею в виду… Когда ее убили, как будто что-то оторвалось от меня… Я не знаю… Внутри пустота, — пауза. — Я так сильно любил ее. На Тарге не было времени понять. Слишком много всего случилось. Бой в Макарте, отчуждение Или и Райсты… У меня не было времени подумать об этом, ощутить потерю. А теперь? Проклятие, Мак, каждый раз, когда я планирую что-то, мне кажется, Гретта должна быть здесь. Она была частью меня… а теперь осталась только дыра внутри.

Мак пожевал свою губу. Мороз пробежал по спине Мака. Что там было? У Синка совсем сдали нервы? Арта Фера убила не только Гретту? Она уничтожила искру в Синклере Фисте, которая сделала его непобедимым?

— Ты просто должен продолжать начатое дело, Синк! Что с Или Такка? Что мы будем делать с ней, когда доберемся до Риги? Я не доверяю ей… Не доверяю с тех самых пор, когда она вступила на Таргу около Веспанского кирпичного завода.

Синклер ворчал, пока они шли к гимнастическому залу. Два отделения занимались гимнастикой. Кто-то увидел входящего Синклера. По рядам побежал шепот. Головы наклонились. Обеспокоенные глаза стали разглядывать худощавую фигуру Фиста. Стройность движений пропала, когда солдаты начали проявлять любопытство. Только окрики командиров помогли восстановить порядок. Спины выпрямились, головы поднялись выше, каждое движение стало четким, как будто потные бойцы трудились под всевидящим оком божества.

Несмотря на то, что он много раз видел это, данный феномен продолжал удивлять Мака. Империя бросила этих людей в мясорубку умирать из-за интриг политиков. Синклер не поддался на это, сохранил им жизни и организовал в такую опасную военную силу, что даже сам император послал на борьбу с ними пять дивизионов ветеранов. «Но мы побили их. В бою с превосходящими силами противника, без орбитальной поддержки наши два скелетообразных дивизиона все равно победили».

Мрачная усмешка играла на губах Мака. Их смелость и доблесть заставили министра внутренней безопасности пойти на примирение. Каждый мужчина и каждая женщина знали это. Потом они взялись за Седди в их логове… и сражались не хуже самого Звездного Мясника. Эта гордость и высокий боевой дух отражались в глазах солдат тарганского штурмового дивизиона.

Ответственность лежала на плечах Синклера. Он сделал их такими, какими они были. Ради них Фист отбросил законы прочь, нарушил двухвековую военную традицию и научил солдат побеждать. Более того, он научил их уважать себя как людей и бойцов. В отличие от других офицеров, прятавшихся за их спинами, Синклер разделял их тревоги, ел общую пищу, смеялся над их шутками.

Они прошли через гимнастический зал и коридор в маленькую комнатку, открыли дверь и оказались в овальном помещении шагов тридцать в длину. Кресла и кушетки стояли вдоль стен с голографическим изображением. Заведенная программа представляла рипарианские гигантские зеленые деревья, согнувшиеся над коричневыми водоемами. Аккуратные заросли бледно-зеленого мха свисали с ветвей, словно паутина, и часто срывались. Разные по размерам животные отдыхали на грязных берегах, а при приближении опасности пытались скрыться в воде.

Два командира отделений Синклера, Мейз и Шикста, расслабленно сидели, положив ноги на столик, увлекшись беседой. Мейз была долговязой женщиной с короткими вьющимися волосами и смуглой кожей. Шикста имела кожу цвета черного дерева, ореол курчавых волос и широкие черты лица. Она командовала тяжелой артиллерией тарганского дивизиона, а Мейз руководила седьмым отделением.