Мак покачал головой.

— Я думаю, мы оставим их крутиться по какой-нибудь неправильной орбите на челноке. Мы выключим у них всю связь. После всего они смогут спокойно добраться домой. Даже если им удастся пронести на челнок части приемника и собрать его там, они ничего не успеют передать. Все закончится, прежде чем они сядут за монитор.

Райста улыбнулась.

— Знаешь, если бы вы с Синклером не хотели бы изменить привычный мне образ жизни, я бы с радостью работала вместе с вами.

Мак хитро улыбнулся.

— Бывают времена, когда яйца курицу учат. Райста вновь перевела задумчивый взгляд на голографическую картинку.

— Не думаю, что им удастся что-нибудь пронюхать в ближайшие день-два. А потом мы обрушимся на Сассу и будет уже поздно. К такой операции я готовилась всю жизнь. После нее они вряд ли скоро оправятся, как считаешь?

Мак тоже внимательно посмотрел на голографическую модель планеты.

— Синклер очень на это рассчитывает.

Слухи быстро распространились по всей Итреате. «Или Такка — риганская сука! — похитила командира Компаньонов». Громадные заводы и мастерские закипели горячими эмоциями. Обычные беседы и болтовня перемежались серьезными обсуждениями в среде литейщиков, сварщиков и ремонтников. Среди Компаньонов — воинов Итреаты — не было разногласий во мнениях. Чувство великого назначения овладело всеми без исключения. Гордость за тысячу одержанных побед подогревала закипавший в душах гнев. Казалось, необходимость нового подвига наэлектризовала Итреатические астероиды до самой сердцевины. Военная подготовка, занятия по укреплению боевого духа и физические тренировки выступили на первый план в жизни обитателей планеты.

— Когда выступаем? — тут и там звучал один и тот же вопрос. Тяжелые взгляды на мониторах были наиболее характерны для этих дней. Каждый ждал только одного:

— сигнала.

— Риганская сука похитила Скайлу… Слишком много на себя взяла.

С течением времени ничем не контролируемая ярость сменилась тихим, тлеющим в душах гневом, который не застилал разум и позволял лучше подготовиться к мести.

Стаффа знал об этих настроениях и переполнялся гордостью за людей.

Он шел длинными белыми коридорами, направляясь в комнату, где было назначено совещание. Ему жизненно важна была сейчас эта поддержка, так как своей уверенности не хватало. Он был скорее даже подавлен. Ведь у него снова украли любимую женщину. И не за ее проступки, а для того, чтобы еще раз нанести удар по нему, причинить ему боль и страдания. А если Скайла также исчезнет из его жизни навсегда, как Крисла? Следующих двадцати лет одиночества, тревог и неизвестности ему, может быть, уже и не выдержать…

Последними словами Скайлы были слова о Крисле. Это роковое совпадение мучило его еще больше…

«Нет, Стаффа. На этот раз все иначе. На этот раз тебе известен враг… Ты можешь пойти и задушить ее собственными руками. Его клонило в сон. Бодрствовать заставляло только беспокойство за любимую. Рот пересох. Язык, казалось, разбух. — А если ты уже опоздал? В таком случае Рига будет полыхать факелом тысячу лет. Это будет памятник трусости и подлости Или Такка».

Он вошел в комнату совещаний. Собравшиеся командиры поднялись со своих мест и приветствовали его традиционно: ударили себя кулаками в грудь. Пока Стаффа шел к своей возвышавшейся платформе перед главным монитором, все стояли молча. Плащ развевался за спиной Командующего.

Стаффа поднялся по ступенькам на свое место и оглядел собравшихся. На каждом лице он задерживал взгляд, определяя про себя возможности и способности его обладателя.

— Прошу садиться.

Когда они расселись по местам, Стаффа обратился к своим ближайшим сподвижникам и боевым товарищам.

— Все вы знаете, что случилось. Если у вас есть какие-то сомнения или вопросы, вызовите на свои экраны файлы с соответствующими записями, которые я составил и распорядился загрузить в ваши программы. Нам пока неизвестно, где сумел спрятаться агент Или во время проверки корабля. Нам пока не ясно, каким образом этому агенту удалось обмануть нас и нейтрализовать личный состав службы охраны. В настоящее время «Вега» возвращена экипажу, перед которым поставлена задача дать ответ на эти вопросы… А заодно и сделать все необходимые выводы во избежание повторения подобной ситуации.

Стаффа стал расхаживать по своей платформе, держа руки за спиной.

— Ответ на вопрос, который жжет всем нам сердца, таков: мы, черт возьми, начинаем за ней охоту! Или было приказано вернуть командира Лайма. Целой и невредимой! И немедленно! Риганская сука извещена о тех последствиях, которые наступят в результате ее отказа выполнить приказ.

Тем временем нужно сказать, что в ближайшие пять дней у флота не будет возникать никаких проблем с дозаправкой и пополнением провизии. Стартовав с Итреаты, «Черный воин» и «Кобра» тут же изменят общий курс и на всей скорости вернутся к Сассе. Там корабли должны остановиться вне пределов досягаемости систем обнаружения и отыскать сассанские оперативные силы, которые в настоящее время находятся там на экипировке. Если сассанские корабли попытаются предпринять какие-нибудь активные действия, их будет необходимо уничтожить.

Стаффа смотрел на командиров тех кораблей, о которых говорил.

— Тигр, Делшей, вы знаете наши правила. Нам совсем не нужно, чтобы в ответственный момент сассанский флот появился у нас в тылу. Неважно, произойдет ли это здесь на Итреате или на Риге. — Он перевел взгляд на остальных собравшихся. — Да, друзья, эта планета и является нашей целью. Однако вначале я, полагаю, вам следует дать кое-какую информацию. Я уверен, вам известно, что со времени микленской кампании произошло очень много радикальных перемен. Многие из вас уже поняли, что некоторые наши стратегические задачи были полностью изменены. Например, Седди, бывшие когда-то нашими врагами, теперь свободно разгуливают по Итреате. Также многие из вас знают, что я просто смотрю на свое недавнее приключение в Риганской империи. Истина, друзья мои, заключается в том, что над человечеством нависла серьезнейшая угроза вымирания. В последнее время все мы балансируем на опасной грани, связанной с чрезмерным раздуванием ресурсной базы. Думаю, некоторые из вас уже успели ознакомиться с донесением Седди. Если говорить образно, то можно изобразить положение дел следующим образом: человечество сейчас живет в карточном домике, который само себе и построило. А это означает, что при осуществлении нашей миссии нам следует соблюдать максимум осмотрительности и осторожности. Если мы вытащим не ту карту, то сразу же произойдет обвал ресурсных поставок, производства распределения в рамках всех звездных систем свободного космоса… Если разгорятся настоящие масштабные военные действия, многие миры пострадают настолько сильно, что нам уже не удастся никогда вернуть их к жизни.

Ветераны, — о, сколько раз уже им приходилось собираться в этом зале! — они смотрели с ожиданием. Некоторые сидели, скрестив руки на груди, другие делали пометки в своих портативных компьютерах.

Стаффа включил голографические проекторы, и тут же в воздухе над столом повисло изображение Риги.

— Это наша цель. Полагаю, всем вам знакома эта планета. — Несколько командиров мрачно усмехнулись. — Отлично. Итак, перейдем к разбору операции. В известном смысле это будет самая трудная, а вернее, сложная десантная операция из всех, которые нам до сих пор приходилось затевать. Вы профессионалы. Уцелевший в войнах цвет военной элиты. Если кто-то и сможет выполнить эту миссию, так только вы. На Риге мы должны уничтожить центры обработки компьютерной информации, связь, правительственные агентства и сооружения… Словом, мы должны сделать все, чтобы лишить планету способности самоуправления.

Он заметил много удивленных лиц.

— Вижу вашу реакцию и понимаю ее. Вы до сих пор полагали, что-то, что я сейчас перечислил, — всего лишь второстепенная задача. Да, мой план в военном отношении нетрадиционен, но я твердо убежден, что на этот раз мы должны оставить планету нетронутой. Она не может погибнуть. И главное: мы должны обеспечить возможность налаживания нового управления Ригой извне. Мы похожи на врачей, которые вынимают из головы пациента поврежденный, насквозь пораженный болезнью мозг и заменяют его на другой, здоровый.

В зале стояла мертвая тишина.

— Теперь вы, надеюсь, понимаете, с какими тактическими трудностями мы столкнемся. Хуже того: нам придется иметь дело с Синклером Фистом. Вижу, как некоторые из вас согласно кивают. Многие из вас знакомы с послужным списком Фиста на Тарге. В настоящее время он обучает риганских военных той тактике, которую он с таким успехом применял против тарганцев. Если мы позволим риганцам пронюхать о наших целях и планах, битва приобретет непредсказуемое и крайне тяжелое для нас течение. И Фист, конечно же, не оловянный солдатик, вроде Тедора Матайсона.

Тап поднял руку и поднялся со своего места.

— Как насчет сассанской части плана? Мы что, передадим им Ригу?

Стаффа покачал головой.

— Нет. Пришло время объединения. Унификации, точнее. Я очень надеюсь, что нам удастся ввести в заблуждение риганцев. Мы захватим ее и тут же повернем свои силы на империю Сасса. Цель, я полагаю, вам ясна; заставить этого толстого чудака слезть раз и навсегда со своего трона. По его доброй воле посредством официального отречения или путем кастрирования толстяка — не так уже важно.

— А что дальше? Мы возьмем все под свой контроль и на этом успокоимся? Будем спокойно стареть? В счастье и довольстве?

— Мы соберем по всему свободному космосу лучшие умы. — Он сжал руку в серой перчатке в кулак и опустил его на поверхность конференц-стола. — И обещаю, мы сломаем паршивую Запретную границу! Раз и навсегда!

Или начала испытывать стойкую неприязнь по отношению к военным лагерям. В старые добрые времена, которые царили еще так, казалось бы, недавно офицеры оставались в роскошных поместьях типа Тарси или работали в великолепно оборудованных строгих офисах в столице. Теперь же они вынуждены были жить в сельской глубинке, в грязи и пыли, в палатках, кишащих клопами.

Авиакар Или приземлился в самом густом скоплении и множестве переносных камуфлированных жилищ, если эти жалкие палатки можно было назвать жилищами. Здесь было относительно тихо, но всего в нескольких километрах отсюда проходили учения: тысячи мужчин и женщин проносились над урожайными полями, палили в небо лазерными зарядами и топтали луга. Владения местных землевладельцев находились под непосредственной угрозой случайного огневого поражения. Сами землевладельцы хмурились, но помалкивали. Во все стороны с диким гулом проносились звенья десантных или бронированных транспортов. Юркие одноместные боты огибали всевозможные препятствия, выслеживали цели, уничтожали их мощными огневыми ударами. Вся информация с бортовых компьютеров поступала в банк данных центрального процессора, который в свою очередь время от времени сообщил кому-то о том, что он «убит» или «ранен».

Несмотря на общее настроение отвращения, которое овладело Или, как только она попала сюда, в ней все же шевельнулось на минуту что-то вроде радостного волнения, когда она почувствовала, осознала всю гигантскую мощь и силу, которая ее здесь окружала. При свете дня ее гнев на Синклера и на угрозы Стаффы притупился и осел в глубине души тихим раздражением. Она понимала, что те, на кого она сердится, тоже в свою очередь сердятся на нее, так что решила действовать осторожно.

Водитель Или включил двигатель и открыл для нее колпак кабины. Она ступила на землю, и тут же ее ноздри затрепетали от пряного запаха вывороченных пластов почвы и раздавленных растений. Ровный гул турбин и реакторов на какую-то минуту достиг своей высшей точки, и ей пришлось зажать уши руками. Потом ветер переменился и ей в нос ударили уже другие запахи: горящей машинной смазки и пота.

Или неторопливо прошла вдоль ряда пустующих ЛС до тех пор, пока не заметила потрепанный в боях корабль Синклера. Трап напоминал язык щенка.

Она решительно взошла на борт корабля и едва не столкнулась с группой военных, которые миновали ее со свистом и улюлюканьем.

Это немедленно вызвало к жизни ее утихший было гнев.

«Я могла бы каждого из них зажарить заживо!» — заверила себя Или и посмотрела вслед солдатам взглядом, в котором было столько яда, что он мог бы отравись любого, кому не повезло бы оглянуться назад.

Она решительным шагом прошла по длинному коридору в расположение Синклера и остановилась у низкого люка, ведущего в командный центр. Пришлось сильно нагнуться, чтобы пролезть в него. Синклер сидел в кресле перед своим компьютером. Ноги его были широко расставлены и твердо уперты в пол, рот открыт, а голова извернулась под таким углом, что впору было опасаться за сохранность его шеи. Он был погружен в тревожный дневной сон.

Или удивленно подняла брови, увидев компактную панель центра управления учениями. На многочисленных мониторах происходили разные события, передаваемые с различных участков учений: тут вооруженные мужчины и женщины прятались за деревьями, там солдаты ползли в высокой траве, стараясь не высовываться, кто-то перебежками пересекал открытое поле. На других экранах поле боя изображалось схематически или было снято с высоты птичьего полета. На отдельном мониторе появлялись все время меняющиеся столбцы цифр: здесь были помечены потери и пополнения в ходе битвы.

На пластиковой скамье, где обычно спал Синклер, клубочком свернулась молодая привлекательная блондинка… Ее одежде Или с первого взгляда дала три главных характеристики: дешевая, протертая и местами рваная.

«Кто это?»

Или нагнулась над Синклером и нежно куснула его за ухо. В течение следующих нескольких секунд ничего не происходило, но потом вдруг он дернулся, вскочил со стула и только в самый последний момент удержал себя, чтобы не сбить с ног посетительницу. Он тяжело сглотнул и повернулся к ней. У него был потерянный, заспанный взгляд.

— Как идет учение? — спросила Или, показывая рукой на экраны.

Синклер зевнул, как будто для того, чтобы пробить пробки в ушах, затем растерянно уставился на показания, выводимые на мониторы.

— Как я и ожидал. Пришлось уволить несколько дивизионных командиров и заменить их теми, кто в состоянии справиться с этой должностью.

Он наконец окончательно проснулся, осознал, кто к нему пришел, и его глаза тут же потухли.

— Кто это? — спросила Или, показывая на женщину, которая продолжала безмятежно спать.

— Подруга, — коротко ответил Синклер, внимательно взглянув на Или. Он прищурился, и ей это не понравилось. — Пойдем прогуляемся, а?

Она одарила его нежной улыбкой.

— Конечно.

Они вышли из ЛС и оказались в скоплении гудящих и рычащих боевых бронированных машин.

— Знаешь, твое решение может обернуться неприятными последствиями. Эти дивизионные командиры — Макрофт, Де Гамба и другие — они не привыкли к такому обращению и просто так не сдадутся. И не рассчитывайте на это. Задето самолюбие. Таких вещей не прощают. Как ты думаешь, сколько времени уйдет у них на сговор? Или иначе: когда они начнут действовать? И что они в силах сделать?

Они миновали последний военный транспорт, который имел на редкость уродливые очертания, и вышли в открытое поле. Или сжала руки.

— Думаю, на организацию им потребуется не менее недели или даже чуть больше. Первым практическим шагом с их стороны будет попытка дискредитации тебя в войсках. Они постараются посеять волнения среди солдат и офицеров, и нельзя заранее утверждать, что им не удастся это сделать. После этого на очереди стоит твое физическое устранение. Тогда они вернутся в армию на правах спасителей перед лицом надвигающейся внешней угрозы. Ты об этом, конечно же, не подумал, зато подумала я. Возможных организаторов беспорядков я уже подавила. Они находятся в надежном месте. И все же я намерена послать к тебе людей из моей группы. На тот случай, если я кого-то упустила из виду.

— Не беспокойся, я сам об этом позабочусь. У меня есть надежная служба безопасности. Второй отдел Первого Тарганского, я думаю, вполне справится с этой задачей, — сказал Синклер.

Она искоса взглянула на него.

«Второй отдел? Твои старые друзья с Тарги? Что ж, отлично! Посмотрим, как твои ребятки справятся с делом на новом фронте, Фист!»

Вслух она сказала:

— Как хочешь.

В воздухе витал резкий запах влажной почвы и разложившихся растений. Над головой небо потемнело в ожидании приближающегося урагана. Дальние деревья гнулись уже под ветром, словно кланялись горизонту. Если бы не военный лагерь со всей своей вонючей грохочущей техникой, можно было бы спокойно вставать за мольберт и писать картину: «Сельский пейзаж перед грозой».

Или раздраженно пинала свалявшуюся под ногами траву.

Некоторое время они шли в молчании. Потом он обратил на нее вдруг горящий рассерженный взгляд и проговорил:

— Ладно, перейдем к главному. Ты с самого начала планировала похитить Скайлу? Так ведь? Все остальное для отвода глаз.

Или шумно и раздраженно вздохнула.

— Тиклата не хотели посвящать в суть дела. Я выбрала наилучший вариант. Подумай о том, какие преимущества мы приобрели. Я сделала все, как бы сказали твои военные, для обеспечения минимальных потерь. Мне удалось внедрить своих людей в их систему безопасности, а это, скажу я тебе, было не так-то просто.

— Где находится Скайла Лайма?

— В безопасном месте. Нет, не смотри на меня такими глазами. Если честно, то я даже не знаю, где это место находится. Ни малейшего представления. Где-то между нами и Риклосом. Ей не будет причинено вреда.

— Видно, ты недостаточно его знаешь.

— Я? Интересно, кого ты имеешь в ви…

— Стаффу! — взорвался Синклер. — А вот я знаю. Я бился с ним. Моя стратегия противостояла его стратегии. И я изучил его. У него есть одно качество, которое можно называть по-разному: неутомимостью, упорством, упрямством… Он проявил его в борьбе в полную силу. Я был там, когда Компаньоны обрушились на нас неизвестно откуда. И вот снова повторяется та же ситуация. Он идет на меня, а я не имел времени подготовиться. Ты не дала мне времени на то, чтобы устроить ему ловушку.

Она вся напряглась, уловив гнев в его словах.

— Синклер…

— Теперь пеняй на себя.

— Синклер, успокойся ради бога! У нас будет вполне достаточно времени до тех пор, пока он приготовится к походу. Что ты думаешь? Он проведет мобилизацию по мановению волшебной палочки? Ему потребуется для всего этого по меньшей мере месяц!

— Или, а ты, оказывается, дура.

У нее дрогнули нервы на лице, но ей удалось скрыть это.

— Даже тебе не позволительно разговаривать со мной в таком тоне, — проговорила она спокойно, но сдержанно.

Не чувствуя того, что заходит слишком далеко, Синклер ткнул в ее сторону пальцем.

— Этот человек стал готовиться к войне со мной сразу же, как только он вернулся на Итреату! Стаффа кар Терма не тот человек, который может легко снести подобное отношение к себе! Свободный космос наэлектризован до предела.

Он готов взорваться. И тебе не удастся застать Стаффу спящим! Если ты сейчас же вернешь свободу его командиру, мы еще можем спасти как-нибудь положение.

Закипавший в душе Или гнев стал потихоньку угасать.

— О чем ты говоришь? Я взяла ее в заложники. С ней в руках мы сможем оказывать влияние, если не давление на Стаффу.

Синклер прикрыл глаза. Он дышал шумно и глубоко. Видно было, что ему с большим трудом удается держать себя в руках.

— Сначала мы должны вырвать зубы у Сасса. Затем нужно сделать ложный финт в сторону самой империи Сасса, дальнейшие шаги после налета Мака. По-моему, вполне разумно, не так ли? Как только они ослабнут, мы их сразу выведем из игры. Основное же будет, естественно, касаться Риклоса. Я бы выполнил операцию в три приема. Первые два корабля должны взять планету и тем самым плюнуть Стаффе в лицо. Он не потерпит риганское присутствие столь близко от своих пределов. Если потерпит, значит, он просто самоубийца.

Или кивнула.

— Ты рассчитываешь на то, что он набросится на твои оккупационные силы, словно рипарианский гриф?

— Совершенно верно. Тогда последует вторая волна моего удара, которая должна будет рассеять его атакующие порядки. — Синклер изобразил это замысловатым жестом руки. — Стаффа узнает, что я ударил по Сасса. Но он имеет весьма смутное представление о боевых возможностях риганского флота. Он бросит в бой свои резервы, вообразив, что это будет лучшим способом оставить меня калекой на всю оставшуюся жизнь. В этот момент мы ударим по нему нашей третьей ударной волной, в которую войдет все, чем мы располагаем.

Или жестко усмехнулась.

— И у тебя будет открыта дорога на Итреату. Синклер потер рукой свой шишковатый нос и поднял голову, чтобы взглянуть на грохочущее звено ЛС, пронесшееся над ними в сторону лагеря.

— Возможно. Сасса будет повержена, но не уничтожена до конца. Стаффе придется зализывать свои тяжкие раны. Я буду совершенно свободен в выборе: захочу ударить по Сасса — пожалуйста, захочу по Стаффе — сколько угодно! Я также могу вернуться и перегруппироваться. Мне никто в этом не сможет воспрепятствовать. В том и другом случае перед нами будут два ослабленных, истекающих кровью мира. Инициатива будет полностью в наших руках. И мы сохраним наступательные возможности. Сасса будет заботиться только о том, как бы спасти свое имущество, поэтому не сможет выйти против меня большой силой. Стаффа будет лихорадочно укреплять оборону Итреаты. Если он рискнет преследовать нас и покинет свои базы раненым и уязвимым… Впрочем, мой план никак не предполагал похищения Скайлы!

Или не могла сдержать рассерженного восклицания.

— Прошлой ночью все мы были очень усталыми. Стаффа был в ярости. Я была поражена. А ты просто, кажется, еле держался на ногах. Но я знала, что наступит день и каждый из нас сможет спокойно обдумать положение и выслушать другого. Я не буду терять связь с Командующим. Я уверена, что мне удастся хоть в какой-нибудь степени смягчить его гнев. Будем исходить из того, что твои предположения справедливы и он уже вовсю проводит мобилизацию.

Синклер с подозрением взглянул на нее.

— Синклер? — мягко проговорила она. — Что с тобой происходит? Ты ведешь себя так, как будто я в чем-то провинилась. Я же не знала, что ты заранее составил такой подробный план. Давай не будем делать поспешных выводов. Зачем нам навлекать беду на свои головы, торопить ее наступление? В любом случае мы всегда можем отпустить Скайлу Лайма на свободу… Но подумай сам! Если она будет в наших руках, это будет сковывать деятельность Командующего, не позволит ему вовсю развернуться.

— Отпусти Лайма, Или, — проговорил упрямо Синклер, скрещивая руки на груди. — У меня такое впечатление, что ты все-таки не понимаешь Командующего. Ты никогда не была солдатом. Убеждения — нечто совсем другое. Я предупреждаю тебя. Если хоть волосок упадет с головы этой женщины, ты тем самым можешь навлечь на нас верную смерть.

— Ну, в настоящий момент я ничего не могу с ней сделать, даже если бы захотела. Лайма в космосе, а где именно, бог ведает. Послушай, мы сейчас оба раздражены. Ты выглядишь устало. Как насчет ужина и отдыха? У меня есть бутылочка великолепного микленского коньяка. Заодно поговорим. Только не о политике и войне, а о чем-нибудь другом, что придет на ум. Неужели нам не о чем поговорить?

Она придвинулась к нему ближе и заглянула прямо в глаза.

Она взяла его руки и положила их себе на грудь, заметив тень желания, проскочившую в его темных глазах. Однако Синклер решил не поддаваться.

Или удивилась. «И откуда это взялось в нем?»

— Может быть, позже, — сказал он, переводя взгляд с нее на идущий на посадку у лагеря ЛС. — У меня есть срочнейшие дела. Я не имею права отвлекаться.

Он высвободился из ее объятий и направился в лагерь. Через несколько шагов он, однако, остановился, обернулся и поднял вверх указательный палец правой руки.

— А насчет Скайлы Лайма я говорил серьезно. Не трогай ее, иначе мы превратим в пыль весь свободный космос. Да и то…

Она провожала его пристальным взглядом, сжигаемая недобрыми предчувствиями. «Он отверг меня. Почему? Из-за той женщины?»

Обдумывая разговор с Синклером, Или направилась к своему авиакару. «Неужели командующему быстро удастся мобилизовать свой флот? И если Синклер прав, каким образом эффективнее использовать Скайлу Лайма? Разве что пригрозить немного Стаффе?»

Она пробралась на свое место в авиакаре, закрыла колпак кабины и откинулась на мягкую обивку, когда машина поднялась в воздух. Перемена в отношении к ней Синклера очень обеспокоила Или.

Повинуясь внезапному импульсу, она включила экран компьютера связи.

— Гиселл. Есть одна женщина. Блондинка. Около метра шестидесяти сантиметров роста. Весит порядка пятидесяти пяти килограммов. Внешне выглядит лет на двадцать пять или чуть старше. В настоящую минуту она находится с Синклером в его ЛС. У нас есть в окружении Фиста агент, который должен добыть голографию или отпечатки пальцев. Поставь перед нашими людьми задачу присмотреть за ней. Она не могла появиться из воздуха. Проверьте все контакты Фиста. Перетрясите всю его прошлую жизнь. Мне нужно знать, кто она такая, и можем ли мы ее как-нибудь использовать.

«Потому что, дорогой Синклер, если она имеет для тебя большое значение, я могу с ее помощью влиять на тебя так же, как с помощью Скайлы я буду влиять на Стаффу. Ты у меня по струночке ходить будешь, Фист!»

"На квантовом уровне возможности наблюдателя одновременно и поражают, и остаются странно ограниченными.

Тайна кванта, тайна принципа неопределенности связана именно с наблюдением. Математически мы можем описать квант во всех его проявлениях. Но когда речь идет о наблюдении, у нас есть возможность описать только его состояние, что можно сравнить с бриллиантом, грани которого мы не сможем увидеть одновременно. Седди считают, что это ключ того, что такое Вселенная.

Уже тем, что мы рассматриваем ее как объект наблюдения, мы воздействуем на нее и искажаем ее образ. При экспериментах с фотоном наши датчики изменяют его либо как частицу, либо как волну, но только раздельно и, похоже, каждый решает, что именно он хочет найти. Таким образом, наблюдение создает реальность. Но как быть с другими параметрами? Искажаем мы, тем самым, лишь ничтожную часть Вселенной или за этим стоит что-то большее? Математически мы можем показать, что тем самым мы на месте одной, реальности как бы создадим две. Каждое решение, которое мы принимаем, например, принимая приглашение на прием, когда мы можем отужинать с кем-то еще, меняет реальность вокруг нас. Вселенная как бы раздваивается и в том случае, когда мы принимаем приглашение с другой стороны. Так же, как и в эксперименте с фотоном, мы выбираем и видим лишь одну грань, но многогранный бриллиант остается самим собой.

Так почему же это происходит? Какой божий умысел заложен в этом?

Для Седди доказательство существования свободной воли принципиально важно. Принимая решение, мы каждый раз подталкиваем эволюцию Вселенной. Без этого во Вселенной восторжествовал бы фатализм, без этого она утратила бы способность меняться и осталась бы бесплодной и застывшей.

Оглянитесь на людей, которых вы знаете, и поймете, что каждый из вас, сознательно или нет, постоянно меняет будущее и тем самым природу Вселенной и божественного разума. Сможете ли вы после этого снова взглянуть на мир прежними глазами?"

Из выступления Кайллы Дон по Итреатическому вещанию.