Глава 8

Мэлгон нашел Гвеназет в одном из погребов, где она руководила заготовками снеди на зиму. Он выкрикнул ее имя, и женщина вздрогнула и в изумлении воскликнула:

– Ах, милорд, что это вы так незаметно подкрались?

– А мне показалось, что, спускаясь по этой чертовой лестнице, я наделал достаточно шума. Элвин сказал, что ты здесь.

– К вашим услугам, сударь.

Мэлгон колебался. Насколько он не любил делиться своими проблемами с женщинами, особенно с острыми на язык и имеющими обо всем собственное мнение, настолько же он сейчас нуждался в совете Гвеназет. Уже два дня король избегал Рианнон, видясь с супругой лишь за вечерней трапезой, во время которой соблюдал предельную вежливость и в то же время оставался холоден. После этого он провожал ее до дверей спальни, желал приятных сновидений и удалялся к себе, чтобы, ворочаясь с боку на бок, провести очередную одинокую ночь в холодной холостяцкой постели.

Столь неестественная ситуация огорчала и раздражала короля, хотя вряд ли кто-нибудь кроме Бэйлина догадывался об истинной причине его усталого взгляда и крайней вспыльчивости. Вчера Фердик уехал в полной уверенности, что Мэлгон очарован своей женой. Этот негодяй не оставлял своих непристойных шуточек, то и дело намекая на новое положение гвинеддского короля как молодожена, и тем самым еще более унижал своего зятя.

Сделав знак всем удалиться, Мэлгон заговорил:

– Мне нужен твой совет относительно Рианнон.

Гвеназет вздохнула:

– Да, она настоящая загадка. Такая застенчивая и скрытная королева... Я с трудом нашла с ней общий язык.

– Видишь ли, Гвен, мне не к кому больше обратиться. Ни один мужчина тут не поможет. – Он одарил домоправительницу умоляющим взглядом. – Прошло уже много дней после свадьбы, а я так и не сумел овладеть своей женой.

Гвеназет от удивления раскрыла рот.

– Боже всемогущий, да почему же?

Мэлгон отвернулся, стиснув кулаки.

– Она боится меня. Да нет, она просто в смертельном ужасе. И я не приложу ума, как избежать насилия.

– Да почему ж ты не сказал сразу?

– Понимаешь, я ведь довольно сильно смущен всем этим.

Гвеназет глубоко вздохнула:

– Разумеется, я помогу тебе, король. Только скажи, а то я не пойму... почему ты так долго молчал?

– Растерялся. Прежде я не встречал женщин с таким странным поведением.

– А что произошло? – спросила Гвеназет. – Что случилось после свадебного пира?

Мэлгон принялся расхаживать по подвалу, описывая происшествия первой ночи. Он увидел, как расширились глаза его поверенной, когда он рассказал ей, что проделала с ним Рианнон.

– Именно это делает совершенно необъяснимым все остальное в поведении моей жены, – продолжал король, – В какой-то момент я даже подумал, что она хотела оставить брак недействительным, дабы нарушить планы своего отца. Но больше я не верю в это. Мне кажется, что Рианнон искренне желала бы, чтобы наши отношения наладились, но ей мешает какой-то необъяснимый страх.

Глаза Гвеназет все еще хранили вопрос, и тогда Мэлгон рассказал о происшествии в ткацкой.

– Это еще более загадочный случай, – с усталым видом заключил король. – На какое-то время она сама воспламенилась и даже отвечала мне, но в следующее мгновение вдруг обезумела от ужаса. За всю свою жизнь я ни разу не слышал, чтобы женщина так странно себя вела.

– Может, ей было противно валяться с тобой на полу мастерской, словно какой-нибудь потаскушке, – язвительно заметила Гвеназет. – Наверное, ей хватило самоуважения, чтобы не унижаться до такой степени.

– Да ты меня не слушаешь, что ли, Гвен? Рианнон не была оскорблена, она обезумела от страха! – Мэлгон резко развернулся, собираясь уйти.

– Постой, – окликнула его Гвеназет. – Не кричи, прости меня. Мне не стоило так говорить. Ты прав, ее поведение ни на что не похоже. – Домоправительница снова вздохнула, и ее лоб прорезали вертикальные морщинки. – Я знала лишь одну женщину, которая вела себя подобно Рианнон. Много лет назад одну из жительниц прибрежного селения жестоко изнасиловали ирландцы во время очередного набега. И после того случая она едва могла перенести прикосновение своего мужа, хотя прежде меж ними царило полное согласие. Воспоминания никак не оставляли ее в покое, и даже вид обнаженного мужского тела пробуждал в ней страх и боль.

– Но ты, конечно, не считаешь... Да кто же мог осмелиться изнасиловать дочку Фердика?

– Ума не приложу. И все же это – правдоподобное объяснение.

Мэлгон поджал губы. Мысль о том, что Рианнон была осквернена, пробудила в нем настоящую ярость. Как же Фердик мог допустить такое?

– Если это правда, то я не уверена, что смогу вам помочь, мой король, – промолвила Гвеназет. – Женщина, о которой я вам рассказала, так и не преодолела свой страх. В конце концов, она отдалась мужу, но до конца своих дней не находила удовольствия в единении с ним.

– Я не смирюсь и не успокоюсь. Я не намерен наблюдать, с каким отвращением глядит на меня жена. Рианнон придется научиться доверять мне.

– Да нет, сударь мой, это вам придется завоевать ее доверие. А много ли времени вы потратили на беседу с нею, на ухаживания, ласковые уговоры и маленькие подарки?

Мэлгон покачал головой:

– Я не считал, что это необходимо. В конце концов, ведь наша свадьба увенчала не любовь двух сердец, а политический союз.

Гвеназет выпучила глаза:

– Любой женщине, и даже принцессе, всегда хочется думать, что муж ценит ее не только за приданое.

– Я хорошо понял тебя, – задумчиво произнес Мэлгон. – Я стремился познать тело Рианнон, а не ее сердце или ум. Похоже, пришло время изменить тактику.

Он выкарабкался из подвала по крутой лестнице и почувствовал облегчение оттого, что у него появился хоть какой-то план. Прежде ему никогда не случалось ухаживать за женщинами, они сами искали его расположения. Но теперь король собирался призвать на помощь своих верных подруг – Убеждение, Хитрость и Терпение, – с помощью которых он столько раз побеждал окрестных вождей. Однако расположить к себе Рианнон – все равно что приручить дикое животное. Она так пуглива, так настороженна. И все же какой-то уголок ее души откликнулся на его ласки тогда, в первую ночь. Ее прикосновения были не вполне искушенными, но они дышали страстью.

– Рианнон.

Она в испуге проснулась. Над кроватью склонился Мэлгон, произнося имя жены.

– Прости, если я тебя напугал, Рианнон. Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Я покажу тебе кое-что.

Королева медленно уселась в кровати. Было очень темно и тихо, утро еще не наступило.

– Одевайся, – прошептал Мэлгон. – Я подожду внизу.

Рианнон, не смея дышать, торопливо завозилась с одеждой: натянула платье, отыскала сандалии, потом рассеянно тронула волосы. Бесполезно: в кромешной темноте ей все равно не заплести косу.

Она выбралась наружу, в мир тумана и теней. Крепость была объята тишиной. Вдруг в этом мертвом молчании залаяла собака, и королева почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки.

– Рианнон.

Она с облегчением вздохнула, оглянулась на звук голоса Мэлгона. Его высокая фигура выплыла из тумана всего в нескольких дюймах от нее.

– Холодно?

Она кивнула. Ей не пришло в голову прихватить с собой какую-нибудь накидку, и теперь кожу холодил сырой воздух. Не говоря ни слова, Мэлгон снял с себя плащ и завернул в него жену. Этот наряд доходил ей почти до пят, зато хранил тепло и уютный запах своего владельца.

Король взял Рианнон за руку и повел к воротам, возле которых негромко окликнул стражу. Часовой спустился с башни и помог, с усилием налегая на скрипучий ворот, приоткрыть массивные дубовые створки.

За воротами супругов поглотила плотная, почти осязаемая тьма. Рианнон крепче ухватилась за руку Мэлгона.

– Куда мы? – прошептала она.

– На прибрежные скалы.

– А как мы найдем дорогу?

Ласковая усмешка Мэлгона успокоила ее.

– Мы пойдем на голос океана, – сказал он. – Слушай.

Издалека донесся ни с чем не сравнимый шум прибоя, глухой, рокочущий звук. Рианнон все еще испытывала беспокойство. Идти неведомо куда в этой кромешной тьме? Почему Мэлгону пришло в голову тащить ее среди ночи на берег? Что ему надо от нее?

Она напряженно вглядывалась в лицо того, кто держал ее за руку и тихо шел рядом с нею. Однако лицо его было скрыто во тьме. Может быть, это вовсе и не Мэлгон, а например, дух, демон? О нет, рука его слишком жива и горяча и крепко сжимает ее руку.

Рианнон охватила паника. Нельзя было отказывать ему в исполнении супружеского долга. Он имел полное право владеть ее телом, а она сопротивлялась этому. Возможно, сейчас он хочет расквитаться. Уведя ее подальше от крепости, туда, где никто не услышит ее криков, он сможет беспрепятственно насладиться ею. Все случится на пустынном морском берегу, вдали от посторонних ушей.

– Рианнон, что с тобой?

Она остановилась, охваченная ужасом. Мэлгон почувствовал, как тело ее напряглось. Он вздохнул:

– Ты решила, что я хочу причинить тебе боль, не так ли? Послушай-ка. – Король развернул к себе жену. И хотя лицо Мэлгона по-прежнему было скрыто во тьме, она ощущала на своих щеках его теплое дыхание. – Обещаю, что не причиню тебе боли, Рианнон.

Рука его поднялась к лицу супруги. Она вспомнила, как он вот так же держал пальцами ее подбородок после того, что она сделала с ним в первую ночь, и немного успокоилась. Несмотря на властность и жесткость манер, в этом человеке чувствовалась доброта. Как-нибудь, спустя некоторое время, она даже научится доверять ему.

Они пошли дальше, и Мэлгон сдерживал свой широкий шаг, чтобы жена поспевала за ним. Сонный озноб исчез, и теперь Рианнон наслаждалась влажным воздухом, касавшимся ее щек, наслаждалась приближающимся рокотом морских волн и близостью мужчины, который шел рядом.

Грохот прибоя становился все явственнее, по мере того как они подходили к обрыву, а туман начал понемногу рассеиваться в первых предрассветных лучах, но Рианнон вновь почувствовала смутное беспокойство. В темноте она чувствовала себя в безопасности и даже находила некое умиротворение в этом молчаливом, таинственном путешествии. Невидимый Мэлгон но казался таким пугающим, ее успокаивало его незримое присутствие.

Теперь же она увидит его лицо, и ей придется, не дрогнув, смотреть на эти резкие, гордые черты, заглянуть в испытующие, страстные очи. Страх витал где-то рядом и, по мере того как светлело утреннее небо, угрожал наброситься на бедняжку.

Наконец путники добрались до обрыва. Мэлгон остановился и притянул жену к себе, поудобнее устраивая ее на своей груди. Рианнон старалась не смотреть на него. Она закрыла глаза, приготовившись к поцелую. Но вместо этого Мэлгон взял ее за подбородок и повернул ее лицо к востоку.

– Гляди, – сказал он.

Занималась молочно-розовая заря, и светящийся туман поплыл над горизонтом. Пока они смотрели вдаль, мгла рассеялась и открыла их взорам вершины гор, темневшие вдали. Краски неба стали глубже, ярче, в них показались оттенки оранжевого, розового, фиолетового и золотого. Солнце медленно поднималось со своего ложа, смывая с неба цветные мазки и разгоняя туман; дальние вершины вновь становились голубовато-серыми.

– Как красиво, – прошептала Рианнон. – Будто мир рождается заново.

– Подобное зрелище можно увидеть только в Гвинедде, – отозвался Мэлгон. – Больше нигде во всей Британии нет такого моря, таких гор и мглистого воздуха, словно пропитанного чудесами и волшебством. Здешняя природа сама, словно сладкоречивый бард, повествует о древних чудесах и забытых божествах. – Король тихо вздохнул. – В годы молодости я больше любил горы и думал, что никогда не расстанусь с ними. Но теперь чувствую, что и вода зовет меня. – Он повернулся к морю. – Я люблю смотреть, как вновь и вновь волны разбиваются о скалы. Это напоминает о том, сколь быстротечна и незначительна человеческая жизнь по сравнению с величием океана.

Мэлгон ласково погладил Рианнон по волосам, и она испытала незнакомое ей доселе умиротворение. Прежде ей не приходилось замечать за своим мужем такие качества. Оказывается, в нем была мечтательность, какой не обладали ни ее отец, ни другие знакомые мужчины. Мэлгон был не просто воякой, одержимым жаждой сражений и побед, не походил он и на Алевенона, которым владела мечта о власти иного рода. Ее супруг казался особенным... исключительным... Она ощущала его глубокую связь с этой землей и океаном, с этой страной, где он вырос и которой теперь правил.

Рианнон подняла глаза на мужа, неотрывно глядевшего в морскую даль. В утренних лучах его волосы стали немного светлее, а черты лица смягчились. Даже резкая складка у рта не казалась столь суровой, как обычно. Впервые она видела перед собой не короля, а человека. Она понимала теперь, откуда в его взоре такая печаль и постоянная тревога. Подобно ей самой он искал что-то такое, что не умещалось в близлежащем пространстве, а возможно, даже и в их времени. Алевенон часто хвастал, что умеет посещать царство духов. Теперь она не верила в это. Но этот человек... Мэлгон Великий, наверное, достаточно силен и мужествен, чтобы решиться заглянуть в иной мир.

Король посмотрел на жену и улыбнулся:

– Идем, пройдемся еще немножко. Надо обследовать весь пляж.

Глава 9

Мэлгон повел Рианнон к тропинке, сбегавшей по уступам скалы вниз, к пляжу. Осторожно продвигаясь по узкому каменистому проходу, король крепко держал супругу за руку. Там, где поперек дороги лежал большой валун, он поднял ее и перенес, а прежде чем опустить на землю, немного помедлил и поцеловал в розовые губы. Даже сквозь плотную ткань плаща Рианнон ощущала тепло и силу его крепких рук. И вдруг она поняла, что совсем не напугана, а, наоборот, очарована своим мужем, и прильнула к нему в поцелуе. Король опустил Рианнон на тропинку, и они продолжили спуск.

Добравшись до берега, король с королевой ступили на мокрый песок. В соленом воздухе витали запахи выброшенных прибоем морских обитателей. Все еще не отпуская запястья супруги, Мэлгон двинулся вперед, пока они не остановились в нескольких шагах от набегающих на берег волн.

– Просто дух захватывает, – промолвила Рианнон, глядя на бесконечное серое пространство воды, уходившее к линии горизонта.

– Ты раньше не видала океана?

Она покачала головой.

– Хочешь войти в воду?

Лицо королевы озарилось улыбкой.

– А можно?

– Ну конечно, я подержу плащ, а ты разувайся и ступай.

Рианнон склонилась и расстегнула сандалии. Подняв юбку до колен, она осторожно вошла в волну и сразу же взвизгнула. Мэлгон рассмеялся:

– Да уж, в Ирландском море вода студеная даже летом. Не оступись, не то замерзнешь, прежде чем я успею дотащить тебя до дома.

Рианнон, не обратив внимания на благоразумные предупреждения мужа, шагала дальше. Несмотря на леденящий холод, прикосновения волн к ногам вызывали изумительные ощущения. Рианнон казалось, что океан поглощает ее. Она встретила следующий вал и почувствовала упругую силу воды. Затем закрыла глаза. Как легко отдаться морю прямо сейчас, чтобы оно унесло ее в зеленые отблески на самом дне, туда, где живут духи.

Мэлгон с улыбкой смотрел, как прыгает и танцует в воде Рианнон. Ее ребяческое веселье удивило супруга и вселило новые надежды. Ничего общего не было между этой резвящейся в радуге соленых брызг девочкой и боязливой, вечно молчащей женщиной, которая вышла за него замуж. Перед ним предстала совершенно иная Рианнон, куда более милая и очаровательная.

Короля наполнило чувство надежды. Он так и не нашел слов, чтобы расспросить жену о ее прежней жизни, о мыслях и мечтах, но, может быть, есть иной путь к этому скрытному сердцу. Он уже почувствовал их сближение, понял, что одну, пусть самую крохотную толику доверия Рианнон сумел заслужить. Ах, если б она преодолела боязнь физической близости...

Она все еще играла с волнами, держа над водой подол платья, открывая почти все ноги, вплоть до бедер. Мэлгон же, глядя на ее бледную кожу, омываемую морской пеной, удивлялся тому, насколько сильно он желает эту женщину. Непривычно хрупкая, тонкая краса Рианнон возбуждала куда больше, чем пышные формы тех женщин, которые обыкновенно согревали его постель. Может, все дело в необычном оттенке ее белой кожи, огненной шевелюры и васильковых очей? Или в какой-то магической силе, исходившей от Рианнон? И правда, когда Мэлгон смотрел в ее глаза, то казалось, будто он видит что-то далекое и забытое, словно погружается в прекрасный сон. В общем, нечто в этой женщине возбуждало в нем страстное желание обладать ею, такое желание, которое он уже многие годы считал для себя невозможным.