Друзья обменялись задумчивыми взорами, и Мэлгон вновь обратился к юному посланцу:

– Возвращайся в Диганви и скажи Элери, чтобы вежливо принял иноземцев, но постарался подольше не впускать их в крепость. Я сам желаю узнать об их намерениях, прежде чем приглашать гостей к своему очагу.

Отрок быстро кивнул и поспешил удалиться. Мэлгон подал знак собравшемуся вокруг него воинству, и люди сразу же стали готовиться к возвращению.

У ворот деревянной крепости Мэлгона ожидали три всадника. Их кони старых романских кровей были на добрых полдюжины ладоней выше, чем кимрские лошадки местной породы, и с легкостью несли на себе высоких, крепких воинов. Двое из приезжих обладали темно-рыжими шевелюрами, похожими на мех лисицы. Длинные локоны третьего отливали золотом.

Тот, чьи волосы были светлее, спешился и пошел навстречу, чтобы приветствовать короля Гвинедда. При виде ярких пледов, составлявших часть одеяния приезжих, подозрения Мэлгона подтвердились. Ярко-красный и зеленый, – конечно, это королевские цвета Фердика ап Кунедды, владыки бригантов, много лет назад вступившего в заговор с целью свержения Мэлгона. С тех пор меж ними установилась вражда.

– Добро пожаловать. – Король развел руки в стороны, желая показать, что при нем нет оружия. – Мы приглашаем вас как добрых гостей разделить трапезу и насладиться нашим гостеприимством. Если не ошибаюсь, вы из Земли бригантов. Что привело вас в Гвинедд?

Приезжий улыбнулся, и под его золотисто-рыжими усами блеснули здоровые белые зубы.

– Благодарим за радушный прием, владыка Мэлгон. Вы очень проницательны, поскольку мы и впрямь прибыли из Манау-Готодин, земли бригантов. Мое имя – Ахлен. – Тут ни показал на своих спешивающихся спутников: – А этих людей зовут Уриен и Брихон. Мы привезли тебе поклон от короля Фердика.

– Что надо от меня Фердику? – резко проговорил Мэлгон. После того как обмен приветствиями состоялся, он больше не чувствовал необходимости скрывать свое недоверие к гостям.

– Мы с радостью сообщим о цели нашего приезда, когда соберутся все люди из вашего клана.

Мэлгон, прищурившись, разглядывал гостей. Ему совсем не нравилась идея выслушивать неизвестно что перед общим собранием, на котором будут присутствовать и слуги, и женщины, и рабы. А Фердик способен на всякие штучки. Никогда нельзя предугадать, что за хитроумный план созрел у него в голове. Лучше бы поговорить с этими послами наедине.

– После совместной трапезы и небольшого отдыха мы встретимся с вами на совете. Там вы сможете передать мне ваше сообщение, – ответил Мэлгон.

Бриганты вежливо поклонились. Пусть король слегка изменил их планы, по крайней мере он и не отказался от разговора с ними.

Мэлгон со свитой присоединился к гостям за обильным дружеским ужином, состоявшим из семги, вареных угрей и баранины. Разговор касался ничего не значащих вещей вроде погоды, запасов продовольствия на зиму и последних известий об их общих врагах – пиктах и ирландцах, – но никто и словом не обмолвился о цели визита. После трапезы Мэлгон, его ближайшее окружение и трое бригантов удалились на совет. Король закрыл дубовую дверь и жестом предложил собравшимся рассаживаться вокруг массивного стола.

– Итак, – начал он, занимая свое место на одной из скамей, – что понадобилось от меня Фердику после стольких лет ссоры?

Ахлен, явно назначенный главой посольства, заговорил:

– Король Фердик желает забыть ваши с ним разногласия и возобновить дружеские отношения между бригантами и Кимрами.

Мэлгон был настолько изумлен, что не сразу нашел слова для ответа. Он, правда, готов был к каким-нибудь льстивым заверениям со стороны своих северных соседей, но уж никак не ожидал такой наглости. Человек, которого он ненавидел и которому не доверял в течение стольких лет, теперь явно искал в его лице союзника. Он, что же, сошел с ума?

Мэлгон ответил со всем презрением, какого заслуживало столь нелепое предложение:

– То, чего хочет Фердик, совершенно невозможно. Ваш король показал себя предателем и лжецом. Я не стану с ним связываться.

От резких слов кимрского вождя сидевшие вокруг стола почувствовали себя неуютно и в смущении переглянулись. Лишь один Ахлен, казалось, пропустил оскорбление мимо ушей. Сохраняя на лице любезное выражение, он невозмутимо продолжал:

– Что ты, Фердик полагает, что для обоих наших народов этот союз будет большим благом, хотя, по правде говоря, он и не полагал, что вы воспримете его предложение с радостью. И поэтому, он готов подкрепить слова делом и продемонстрировать свою добрую волю, послав к вам своих лучших воином, чтобы тем самым оказать помощь в борьбе за восстановление былого могущества Гвинедда.

Последнее замечание вызвало заметное оживление среди кимров, и Мэлгон тотчас угадал, о чем подумали его люди. Бриганты считались славными воинами, и, имея в своем войске такую силу, легко можно собрать земли королевства за одну короткую летнюю кампанию, не тратя долгие годы на борьбу с соседями.

Мэлгон осклабился. Как это похоже на Фердика – закинуть столь аппетитную наживку. Интересно только: для чего? Впрочем, это не имеет значения, он никогда ничего не примет от столь презренного человека. Ответ последовал незамедлительно, и в голосе гвинеддекого владыки прозвучала брезгливость:

– Я не нуждаюсь в том, чтобы за меня сражались бригантские наемники. Можете возвращаться к своему королю и передать ему, что он не купит мое расположение.

По собранию прокатилась волна разочарования, и некоторые из кимров с тревогой посмотрели на послов. Мэлгон едва удержался, чтобы не сказать бригантам точнее, куда им отправляться со своими предложениями.

Но лицо Ахлена оставалось бесстрастным, а голос звучал все так же любезно и невозмутимо:

– Никто не собирался подкупать вас, владыка Мэлгон. – Он протянул свою огромную, обветренную ручищу к кубку меда, стоявшему перед ним на столе, и поднес его к губам. Сделав глоток, посол добавил: – На вашем месте я не стал бы так торопиться с ответом. Дайте себе время спокойно все обдумать. А еще лучше – поезжайте сами в Манау-Готодин, чтобы лично переговорить с Фердиком и убедиться в его добрых намерениях.

Бэйлин, сидевший одесную от Мэлгона, подал голос:

– Возможно, мы лучше ознакомимся с предложениями Фердика. Рис и я, мы могли бы отправиться к вашему королю, чтобы, как вы говорите, уяснить себе суть его предложения.

Не желая встречать умоляющий взгляд своего старшего военачальника, Мэлгон предусмотрительно отвернулся, но Бэйлин все же обратился к нему:

– Фердик был еще слишком молод, когда между вами произошла ссора. Надо полагать, он набрался опыта и теперь искренне желает уладить ваши взаимоотношения.

– От того, что мы их выслушаем, беды не будет, – подал голос с другого конца стола стройный воин со светло-карими глазами. Его звали Элвин. – Нельзя же жить одним только прошлым.

Мэлгон наградил Элвина холодным взором. Затем обвел глазами остальных присутствующих. Все в замешательстве глядели на своего короля и ждали его ответа. Во всех лицах читалась надежда. Они хотели, чтобы это предложение было принято. Возможно ли осуждать их? Уже два года минуло с тех пор, как Мэлгон покинул монастырь и начал собирать свои земли. Верные соратники присоединились к нему в этой борьбе за воссоединение королевства, разделенного между дюжиной мелких правителей. И все же их войско было слишком малочисленно для столь крупной военной кампании, потому Мэлгону пришлось силами своих мелких отрядов строить крепость в Диганви и засевать поля, чтобы люди не умерли с голоду. Но это были солдаты, а не плотники и не земледельцы; их кровь застоялась от вынужденного бездействия. И если он теперь откажется от предложенной военной помощи, то кто знает, долго ли ждать того дня, когда их беззаветная преданность обернется ожесточением против самого Мэлгона?

Мэлгон посмотрел на Ахлена и встретил его вопрошающий взгляд.

– Что ж, ладно. Мои люди поедут вместе с вами в Манау-Готодин, чтобы выслушать Фердика. Но вот что я скажу вам напоследок. Если он не сумеет убедить меня в своей искренности и не докажет на деле, что и впрямь готов изменить наши отношения, то никакого союза не будет.

С этими словами Мэлгон поднялся из-за стола и покинул зал.

Оставшиеся обменялись тревожными взглядами, Бэйлин положил свои огромные ладони на стол и обратил на троих посланцев пристальный, преисполненный явной угрозы взор:

– Предупреждаю вас, если Фердик задумал недоброе, мы докопаемся до истины и обо всем доложим Мэлгону.

– Но здесь нет никакого подвоха, – сказал Ахлен. Он улыбнулся, и вокруг его глаз залегли едва заметные морщинки. – Наш вождь действительно искренен. Он решился на этот шаг еще в прошлом году, когда услышал, что Дракон вернулся на царство и построил крепость, чтобы сражаться за восстановление своих границ. – Ахлен обвел взглядом присутствующих. – Есть еще один повод для подобного альянса. Об этом я еще не успел упомянуть. Фердик хотел бы скрепить наш союз браком своей дочери и вашего короля. Он полагает, что кровное родство упрочит этот договор.

За столом воцарилось молчание. Прекрасно зная своих соратников, Бэйлин угадал, о чем они подумали. Мэлгон ненавидел бригантского короля, так что его могла оттолкнуть идея женитьбы на дочери своего врага.

– В чем же дело? – спросил Ахлен, очевидно, озадаченный тягостным молчанием. – Я привез Мэлгону как раз то, что ему необходимо для восстановления власти над Гвинеддом. Почему его должно смутить столь простое дело, как женитьба? У него есть другой план, как сохранить свое королевство? Или предложение Фердика несвоевременно?

Бэйлин покачал головой и вздохнул:

– Да нет, предложение вполне кстати. Мэлгону нужна военная помощь. Он прекрасно понимает, что может значить для нас отряд бригантских воинов. Мы смогли бы закончить за одно лето то дело, на которое иначе потребуются годы.

– Так почему же он колеблется? – Ахлен говорил тихо и доверительно, словно по секрету. – Сказывают, что Мэлгон – мудрый правитель. Если его положение таково, как вы описываете, то надо быть дураком, чтобы отвергать подобный союз.

– Мэлгон не дурак! – с горячностью возразил Элвин.

– Разумеется, – поддержал его Бэйлин. – Хотя и на него временами находит затмение, как и на всех прочих людей. – Он холодно посмотрел на Ахлена: – Вероятно, Фердик забыл поведать вам о своих давних отношениях с Мэлгоном. Наверное, вы ничего не знаете о сговоре своего предводителя с сестрой нашего короля, Эсилт, и о том, как они собирались сообща свергнуть Дракона.

– Я действительно ничего об этом не знаю, – невозмутимо ответил Ахлен. – Но уверен, что это просто недоразумение. Действительно, на что мог рассчитывать Фердик в результате этого заговора?

Бэйлин вздохнул. Ему было неприятно вспоминать о событиях далекого прошлого, но он все же сказал:

– Фердик действительно не собирался завладеть землями Мэлгона, но боролся против собственного отца, Кунедды, который был одним из наших союзников. И когда Эсилт замыслила отнять Гвинедд у своего брата с помощью вождя одного из восточных племен, Гивртейрна, Фердик воспользовался этой ситуацией, чтобы отвести от себя подозрения Кунедды. – Бэйлин медленно покачал головой. – Мэлгон всегда будет связывать имя бригантского короля с грязной интригой, которую затеяла против него родная сестра. Если бы ее план удался, Мэлгон потерял бы не только свое королевство, но заодно и жизнь. Неудивительно, что он не верит вашему сюзерену.

Младший из двух темно-рыжих бригантов наконец-то заговорил:

– Я впервые слышу о раздоре между Мэлгоном и его сестрой. Наоборот, Эсилт всегда очень гордилась своим родством с Драконом.

– Неужели? – Бэйлин не скрывал своего удивления. Что за поразительная женщина! Прошло столько лет, а она не переставала удивлять своими непредсказуемыми поступками. – Это весьма странно. Я уверен, что ни один из присутствующих не забыл о том, как Эсилт предала своего брата.

Ахлен протестующе поднял руку.

– Но это случилось много лет назад, а мы говорим о будущем, о будущем Мэлгона как правителя Гвинедда.

– Мы тоже, – заметил невысокий темноволосый воин по имени Рис. – Я, например, считаю, что наш вождь слишком долго живет прошлым. Я устал ждать, когда же мы, наконец, начнем бороться за Гвинедд. Если мне придется выкопать еще хоть одну яму или провести все это лето, ворочая камни и бревна, я просто сойду с ума. Мы хотим воевать. Что нам мешает принять помощь от бригантов? Мне кажется, что Мэлгон поддается личным настроениям в ущерб интересам своего народа.

Кимры переглянулись. Бэйлин окинул собрание внимательным взором.

Мрачный Гарет, нарушив молчание, проговорил тихим, задумчивым голосом:

– Несмотря на разногласия в прошлом, я полагаю, что Мэлгон в конце концов примет верное решение. Сомневаюсь лишь насчет нового брака. Я не уверен, что король вообще когда-нибудь согласится жениться вновь.

– Но уже пора, – настаивал Рис. – Не может же он всю свою жизнь провести в трауре по Авроре.

– Прошу учесть, что дочь Фердика, Рианнон, – это партия, заслуживающая всяческого внимания, – вставил Ахлен. – Я думаю, она может стать необычайной красавицей, если будет побольше внимания уделять своей внешности.

– Довольно! – Бэйлин резко поднялся со своего места с твердым намерением положить конец этому разговору, прежде чем гости успеют вникнуть в подробности взаимоотношений между хозяевами. – Мэлгон уже решил, что я и Рис поедем на север к королю бригантов. И если нас удовлетворят его намерения, то мы вернемся и сделаем все от нас зависящее, чтобы заставить нашего владыку более внимательно прислушаться к предложениям Фердика. А нынче, – он исподлобья оглядел собрание, – не пристало нам праздно гадать о замыслах нашего вождя.

– Трудно бороться с потоком, правда?

Бэйлин не сразу ответил. Он лишь повернулся к Мэлгону, который наслаждался захватывающим зрелищем заката, открывавшимся с того места, где они стояли, – с надвратной крепостной башни. Он с неохотой отправился разыскивать короля после его внезапного ухода с совета, чувствуя, однако, что почему-то не может этого не сделать. Возможно, король хочет поговорить о неожиданном посольстве Фердика, значит, надо его выслушать.

– Что ты имеешь в виду, Мэлгон?

– Если окажется, что в этом предложении нет тайного коварства, я не в состоянии буду отказаться.

– Но у тебя, несомненно, есть выбор. Если ты считаешь заключение такого союза неблагоразумным шагом...

Мэлгон громко рассмеялся и повернулся к собеседнику. Черты его лица исказились горестной гримасой.

– Неблагоразумным, Бэйлин? Да это чистейшее безумие! Но в то же время в этом предложении, возможно, единственная надежда на то, что я когда-нибудь смогу вернуть себе свое королевство. Я решил покориться необходимости. Но от того мне не легче. Я никогда не доверюсь Фердику. Его хитрая, самодовольная морда вечно будет напоминать мне...

– Об Эсилт. – Бэйлин понизил голос, словно понимая, сколь неприятен Мэлгону сам звук этого имени. Он подошел ближе к другу. Осмелиться ли коснуться душевной раны? Облегчит ли этот разговор страдания короля или усугубит их? Но Бэйлин все же отважился. – После того как ты покинул собрание, один из послов сказал странную вещь. Он утверждает, что Эсилт отзывается о тебе с глубоким уважением и даже гордится своим родством с тобой.

Мэлгон, нахмурившись, уставился в сгущающиеся сумерки.

– Как это похоже на нее – разыгрывать преданную сестру. Клянусь, я никогда не встречал ни одного человека, который был бы столь же не способен на честные поступки, как она. Кажется, эта женщина просто не может не выворачивать все наизнанку. Каждый раз, едва она открывает рот, с ее уст слетает какая-нибудь жестокая насмешка.

– Если только она вообще придает значение словам, – нерешительно предположил Бэйлин. – А что, если Эсилт все-таки пожалела о своей измене? Вдруг спустя годы она поняла, что, предав тебя, совершила большую ошибку?

– Не мели чепухи. – Голос Мэлгона дрожал от ярости. – Моя сестра никогда не ошибается. Она всегда точно знает, что ей нужно, и делает все, чтобы достичь своей цели. Оглядываться на прошлое и жалеть о нем – о, это так на нее не похоже.

– Что ж, может, ты и прав. – Бэйлин отступил на шаг. Он допустил оплошность, подумав, что Мэлгон когда-нибудь сможет забыть... или простить. Эсилт всегда была бессердечной и думала только о собственной выгоде.

– Я никогда не встречал более странной женщины, – сказал Мэлгон, – Каждый раз, оказавшись в тягости, она пила какое-то жуткое снадобье, чтобы изгнать плод. Женщина, которая не умеет иным способом позаботиться о своем потомстве, просто не в состоянии любить никого на свете.

– Однако я думаю, у нее были серьезные причины, чтобы не рожать этих детей. Ведь она, наверное, даже не знала, кто их отец. Я всегда говорил, что Эсилт похожа на суку в период течки. Теперь ей уже, должно быть под сорок. Интересно, с кем она нынче тешится.

Мэлгон брезгливо поморщился:

– Я уверен, с годами она не растеряла своего искусства соблазнять дураков и еще и сейчас в состоянии заманить к себе в постель какого-нибудь болвана. В течение многих лет ей удавалось втягивать самых разных мужчин в свои мерзкие планы, одним из них в годы своей молодости оказался и я.

У Бэйлина перехватило дыхание, и он наконец задал вопрос, который мучил его все эти годы:

– Так ты до сих пор жалеешь, что не предал ее смерти?

– Да. Это многому положило бы конец, и, возможно, сейчас легче дышалось. Так или иначе, я никогда не избавлюсь от нее окончательно. Даже теперь она не оставляет меня в покое, на сей раз – через Фердика.

Горечь, прозвучавшая в голосе Мэлгона, поразила Бэйлина. Он собирался сообщить королю о требовании включить в условие сделки женитьбу на бригантской принцессе, но так и не осмелился поднимать этот вопрос нынче. Известие о том, что Мэлгону придется вступить в брак с дочерью Фердика и обмен на столь необходимое ему войско, могло лишь подсыпать соли на его раны и расстроить все дело. Как-нибудь после поездки в Манау-Готодин он найдет подходящее время, чтобы обсудить с королем это условие. К тому времени Бэйлин сам познакомится с девушкой и сможет судить, согласится ли Мэлгон принять ее.

Старый воин направился к лестнице, ведущей вниз.

– Надо сообщить жене о том, что я уезжаю на север, – сказал он.

– Надеюсь, вы отправляетесь завтра утром?

– Конечно. Нам всем не терпится поскорее уладить это дело.

Мэлгон кивнул и отвернулся.

Бэйлин, спустившись с башни, задрал голову и еще раз взглянул на короля, стоящего наверху. Высокий силуэт Мэлгона отчетливо вырисовывался на фоне багрового заката.