- Эх, надо было пить помедленней! Зря я задал такой темп, а то бы мы и на третий день продолжили!
      Разъяренные бесы кинулись было на войско Кхаммы, но те отразили атаку, а наступившая ночь остановила битву.
      На следующее утро из войска демонов вышел воин бычьего сложения. У него была пасть, как у зверя, восемь глаз и четыре руки. Демон вызывал на поединок воинов Тарремы - видимо, униженные неудачей в состязании с Гхиммой, демоны жаждали реванша.
      - Теперь мы будем биться по-настоящему! - проревел бес. - Как воины, а не как пьянчуги.
      Огин выступил вперед и сказал, что согласен. Вероятно, Авай - так назвался демон - рассчитывал на легкую победу. Но Огин был настоящим витязем, лучшим бойцом в братстве Горностаев, и четыре лапы демона не превзошли пары могучих человеческих рук и воинского умения. Они билсь до вечера, останавливаясь для передышек, все более и более долгих, и ни один не мог одолеть другого. Даба видел - Огин уже несколько раз мог нанести смертельный удар, но его цель была та же, что у Гхиммы - тянуть время. Демон, конечно, понял это. Когда они сошлись после очередной передышки, Авай прорычал:
      - Глупый солдат! Ты думаешь, мы не раскусили ваш умысел? Ты хочешь выиграть время, чтобы к вам подошли подкрепления! Так знай, что мы сами ждем армию наших братьев с востока, а то бы давно напали на вас!
      Он ринулся на Огина, молотя сразу четырьмя руками. Оба противника начали двигаться столь стремительно, что за ними не поспевали глаза наблюдавших воинов - был виден только крутящийся вихрь боевого железа и слышно рычание Авая. Затем вихрь остановился, и друг против друга появились Авай и Огин. Авай молча вращал всеми восемью глазами, налитыми кровью - и вдруг повалился лицом вперед. А Огин поставил ему на голову ступню и издал клич победы.
      - Вот так же будет и с вами, псы Сильных! - прокричал он.
      Затем, хорошо зная, что от этого врага не следует ждать благородства, Огин поднял за грудь тело Авая и, взвалив на спину, стал отступать к своему войску. И вовремя - в него уже полетела туча стрел, но огромное тело демона заслонило Огина лучше щита.
      Огин передал Дабе слова Авая. Генерал задумался.
      - Если завтра не подоспеет Кхамма, нас опрокинут. Надо готовить отход...
      Среди ночи послышался шум, но не с востока, а с запада и с юга. Тарремцы были готовы к нападению, и все войско поднялось по тревоге. К удивлению и общей радости, это подошла подмога - хотя и не от Кхаммы.
      - Молодежь Лоэ узнала о победах нашего царя, и решила поддержать его в битвах на Востоке. А по пути к нам присоединилась и рать татхинов, рассказал тарремский командир.
      С юга тоже подошло войско - вестники генерала Дабы не зря проделали свой путь по странам южных царей. Владыки Юга были сыты по горло верховенством Сильных в своих странах, и вот - решили, что лучше будет выступить вместе с Кхаммой.
      - Кстати, мы видели его по дороге к вам две ночи тому назад, - сказал военачальник южан. - Он велел нам спешить.
      - Вы не опоздали, - ответил Даба, - завтра большая битва.
      Больше воины Юга про Кхамму ничего не знали - они сказали лишь, что он ехал верхом на громадном сеуре, и с ним было несколько всадников.
      КХАММА ПРОТИВ ПРЕИСПОДНЕЙ
      А дело было в том, что на второй день пути конь Кхаммы угодил копытом в нору и сломал ногу. Кхамма собирался пересесть на лошадь под Волчонком самым легким из них, но сеур сам предложил свою спину Кхамме. На широкой спине Граума было не так чтобы очень удобно, но что делать, зато быстрей.
      Они почти не останавливались до самой бездны Тэнь. Бездна оказалась в горах, откуда клубился довольно густой белый пар. Они оставили коней с проводниками и начали спускаться в провал один за другим. Скоро дневной свет перестал проникать в этот горный колодец, а факелы во влажном воздухе не горели. Однако сами испарения отчего-то слегка мерцали, и кое-как удавалось различать дорогу. Чем ниже они спускались, тем громче становился шум, идущий снизу. Когда они ступили на дно, стала понятна его причина - в нескольких шагах от уступа, где они стояли, был другой провал, и в него, как в исполинское горло, устремлялся поток, закручиваясь воронкой. Оттуда-то и поднимался этот светящийся туман - вместе с ревом, от которого впору было оглохнуть.
      Кхамма со спутниками пошел вглубь, по уступу вдоль хода, откуда вытекал подземный мерцающий поток. И Пань рассказал, что там должен быть перекидной мост, ведущий на другой берег в царство мертвых. Они шли так долго, что стих грохот подземного водопада, и тогда показался каменный мост.
      Неожиданно Граум заворчал - у входа на мост стоял татхинский колдун Шилка.
      Кхамма удивился:
      - Если ты пришел за золотой стрелой, Шилка, то я ещё не освободил Фенамоа. Помнится, наш уговор...
      - Пока что я не жалуюсь на память, - сварливо прервал его колдун. - Я пришел не за этим. Вы не сможете миновать этот мост даже с золотой стрелой.
      - Почему?
      - Он открыт для мертвых, а вы ещё живы. Но я помогу, иначе, - в голосе колдуна вновь зазвучали ворчливые нотки, - ты не сможешь выполнить своего обещания. Вам придется оставить ваши тени здесь, а я постерегу их.
      Цепочкой они забрались на мост, и у другого берега их окликнул демон ужасного вида.
      - Я - страж царства духов и демонов. Зачем вы пришли? От вас пахнет жизнью.
      Он вгляделся в них и смягчился.
      - Нет, у вас нет теней, вы можете войти! Встаньте здесь у стены, я закую вас в кандалы и отведу на суд к царю Имме.
      - В кандалы? - переспросил Кхамма. - А это ты видел?
      Он сорвал с шеи цепочку с золотой стрелой и сунул её под нос стражу преисподней.
      - Жезл Фенамоа! - ахнул демон и опустился на колени. - Чего ты хочешь, владыка?
      - Незаметно проведи нас к самому трону Иммы, - приказал Кхамма.
      Привратник ада повел их через бесчисленную череду переходов, мостов и коридоров. В пути Кхамма и остальные видели множество демонов - и похожих на людей, и страховидных, и забавных уродцев - никто не обращал на них внимания.
      - Никогда бы не подумала, что преисподний народ столь разнолик, негромко заметила Айа.
      Страж бездны зашипел:
      - Усопшие безгласны, тихо, вы!
      В конце концов, он открыл какую-то дверь и ввел их в огромную залу гораздо больше той, что была во дворце Велемихи. В ней горело множество костров, а вернее - оранжевые языки пламени вырывались прямо из каменного пола. Такого многолюдья - если только считать демонов ветвью человеческого рода - Кхамма не видел даже в Ань. Происходящее походило то ли на базар, то ли на гулянье, то ли на роенье саранчи. В нескольких шагах от них стоял трон Иммы, где он восседал вместе с супругой-Смертью. От облика венценосной четы у всех мороз продрал по коже.
      В следующий миг Кхамма в несколько прыжков выскочил перед троном. Бесы-охранники кинулись было наперехват, но тут же полетели на пол от ударов лап Граума. Айа, встав рядом с Кхаммой, нацелила свой лук в глаз Имме.
      - Только шевельнись, и я ослеплю тебя!
      В доказательство своей угрозы она пустила стрелу, пришпилив рукав платья Иммы к трону, и тут же наложила на тетиву новую стрелу.
      - Сейчас я расправлюсь с этими нечестивцами! - завопила Смерть на всю преисподнюю бездну.
      Ощерясь черными зубами, с которых капал яд, Смерть пошла на Кхамму, выставив перед собой руки, лишенные плоти. Оружия у неё не было - она не нуждалась в нем. Смерть прыгнула на Кхамму, но он увернулся и долбанул её стрелой Фенамоа по черепу с зияющими пустотой глазницами. И произошло невероятное: Смерть с коротким криком боли, удивления и гнева осела на пол и осталась сидеть там, враскорячку раскинув ноги и тупо разинув рот.
      - Я - Кхамма! - провозгласил Кхамма. - Я беру под свою руку тебя, Имма, и все твое царство!
      - Сладь сначала с ним! - зло отвечал Имма, не пытаясь, однако, двинуться с места.
      - Сзади, Кхамма! - позвал Волчонок.
      Кхамма повернулся лицом в противоположную сторону - прямо на него мчалась по воздуху удивительная колесница, запряженная тремя огнедышащими крылатыми зверями. Возница, правящий ими, держал в левой руке поводья, а правой раскручивал багровый блистающий диск. Это был колесничий Иммы, Харна-Химма, само всепожирающее время - и он неудержимо мчался на Кхамму под свирепое завывание всех демонов преисподней.
      Но Кхамма выставил навстречу ему золотую стрелу и крикнул:
      - Харна-Химма, стой!
      И в один миг, будто налетев на невидимую преграду, колесница Иммы замерла, хотя крылатые твари продолжали махать крыльями изо всех сил. На какой-то миг Кхамме показалось, что чья-то огромная ладонь - возможно, самого Фенамоа - появилась перед Харной-Химмой, не давая ему пройти.
      - Стрела Фенамоа! - пронеслось по залу.
      Харна-Химма бросил вожжи, опустил диск и сказал:
      - Из почтения перед Фенамоа, я уступаю.
      Колесница медленно приблизилась к уступу, где был трон Иммы, и зависла в воздухе.
      - О, Кхамма! Ты - великий воитель, мы склоняемся перед тобой! загорланили демоны.
      Кхамма сделал им знак молчать. Он подошел к трону, снял с Иммы корону и возвестил:
      - Я покорил царство Иммы! Я - ваш владыка, демоны и духи Фенамоа!
      Имма зашевелился на своем престоле:
      - Кхамма, чего ты хочешь, скажи! Неужели тебе нравится остаться здесь и править нами?
      - А почему бы и нет? - спросил тарремский витязь. - Кто мне помешает?
      - Но ведь в этом никакого удовольствия, - залебезил царь. - Это такое отвратительное место, одни демоны да мертвецы - всякие грешники и изуверы. В кои веки забредет интересный человек - воин вроде тебя или мудрец.
      Он долго расписывал всю скверну своего царства, а Кхамма делал вид, что начинает колебаться.
      - Пожалуй, ты убедил меня, Имма. Я не останусь в твоем подземельи. Но за это ты будешь служить мне, как я скажу.
      - Все, что прикажешь! - вскричал владыка мертвого царства.
      - Мне нужно рагромить те полчища демонов, что привели в наш мир Сильные.
      - Кхамма, почему ты не сказал этого сразу? - обрадовался Имма. - С великой радостью, мы сами возмущены их вторжением.
      - Тогда собирай свое войско, и мы немедля отправимся, - приказал вождь тарремцев.
      Пока Кхамма и его друзья ждали конца приготовлений, раздался голос Атри:
      - Волод Великий приветствует тебя, Кхамма.
      Кхамма посмотрел по сторонам:
      - Я никого не вижу, Атри.
      - Это потому что ты живой, - отвечал Глазок. - Глянь-ка в меня.
      Кхамма посмотрел в зеркальце и увидел героя, о котором слышал великое множество легенд. Но богоравный воитель не выглядел грозным - скорее, он был согнут великим грузом какой-то тоски или заботы.
      - Что он говорит, Атри? Чем он опечален?
      - Он советует тебе не попадать сюда.
      - Но я не бессмертен! - возразил Кхамма. - Как я могу избежать конца?
      - Нет, дело не в этом! - отвечал Глазок. - Он говорит: я был Сильным.
      - Что это значит?
      Но образ Волода Великого уже растаял в зеркальце.
      В АНЬ С ПОБЕДОЙ
      И вот они все в колеснице Иммы с его возницей и женой-Смертью неслись в Ань к войску Кхаммы. Воздух рассекали крылья армады летучих демонов, а пешая рать должна была подойти позже. Был полдень четвертого дня с того времени, как войско Кхаммы отражало врага в его отсутствие.
      - Не сомневайся, Кхамма, - ободрил вождя Тарремы Имма, - мы не опоздаем!
      И верно - битва внизу была в самом разгаре, когда над двумя ратями появились демоны Иммы.
      - Это Кхамма, вон там, на летающей колеснице! - закричали наиболее зоркие из воинов Кхаммы, завидев подмогу.
      Было чему радоваться - положение союзного войска, несмотря на свежие подкрепления, было очень опасным: новая рать Сильных многократно превышала в числе полки Кхаммы. Они уже были почти окружены, и генерал Даба надеялся лишь на то, что удастся прорваться из кольца, сохранив ядро войска. Огин же, отвлекая врага, предпринимал отчаянную попытку прорубиться к ставке Сильных и убить хотя бы одного из них.
      Орлиный глаз этески мгновенно оценил положение:
      - Кхамма! Вон там твой брат бьется в кольце бесов.
      Ревя и завывая, четверка крылатых коней направилась вниз, и колесница Иммы обрушилась на голову врага в прямом смысле слова.
      Кхамма спрыгнул на землю и обнял друга.
      - Передохни-ка, витязь, оставь мне малость работенки!
      Так ударом с воздуха они отразили натиск орды Сильных. Колесница смерти собрала богатую жатву, но окончательно дело решилось лишь на следующий день, когда подоспела пешая рать бесов Иммы. С их помощью войско людей опрокинуло армию Сильных и рассеяло полчища иноземных демонов. Те вопили:
      - Предатели, вы сражаетесь против родичей!
      А демоны Иммы отвечали:
      - Зачем вы пришли в наши владения? Смерть, смерть!
      К полудню остатки армии Сильных спешно отступали. Что касается демонов, то им не давали пощады их же родичи - народ Иммы добивал каждого. Но людей Кхамма брал в плен. Война была далеко не кончена - предстоял поход на восток и освобождение севера Фенамоа, а воины этих краев пришли в Ань не по своей воле. Кхамма послал бесов Иммы преследовать врага, а войску людей нужно было подумать о передышке перед новым походом.
      А потом Кхамма - уже в третий раз - въезжал в Ко-Ань. Прошли положенные празднества, включая его свадьбу с О-ин, и за все это время Кхамма ни разу не видел Илису. Он почти не бывал один, а когда улучал случай остаться наедине с собой, то даже Атри отказывался показать ему возлюбленную. "Стоит ли покорять Фенамоа, если именно это не дает мне того, что нужнее всего", - невольно думал Кхамма. Будь он простой воин или просто завоеватель, то давно бы привел к себе на ложе Илису. А теперь - не мог же он оскорбить О-ин, в первые же ночи покинув её ради её собственной служанки!
      БЛАГОДЕЯНИЕ АЙИ
      Боль день ото дня становилась все невыносимей, и Кхамма поспешил покинуть Ко-Ань, отговорившись перед коаканом, что не может надолго оставлять дело войны. И действительно, ему доносили, что Сильные уже собирают новую рать - взамен перебитых демонов к ним прибывали откуда-то все новые отряды. Так что не так далеко от столицы генерал Даба готовил пополнение, а Огин стоял с войском на восточной границе Ань.
      Увидев Кхамму, Даба удивился:
      - Кхамма, ещё не меньше пары месяцев, пока мы подготовим поход на восток! Не ожидал увидеть тебя так скоро.
      Генерал долго докладывал, какие отряды ожидаются с Юга и кто прибыл из Гарии и Тарремы, какие княжества Ань и сколько войска согласны выставить и так далее, и тому подобное. Кхамма кивал, что-то спрашивал, делал какие-то замечания, но на самом деле не воспринимал ничего из слов старого воина. Наконец он отделался от Дабы и послал Волчонка разыскать Гхимму.
      - Гхимма, - обратился Кхамма, - ты совершил великое дело в битве под Ко-Ань. Сделай ещё одно - составь-ка мне компанию сегодня. А заодно приведи пару девчонок из обоза - я хочу хорошенько повеселиться.
      Гхимма удивился, но спрашивать не стал. Он по-свойски подмигнул:
      - Уж эти аньские церемонии... и эти знатные барышни... Не волнуйся, приведу самых смазливых.
      - Не, - сказал Кхамма, - смазливых не надо. Лучше, знаешь, таких... позатасканней.
      - Разыщу самых опытных, - посулил Гхимма - он по-своему понял Кхамму.
      Вскоре он явился с бочонком вина и двумя потаскушками. Кхамма выбрал себе ту, что была попротивней, так ему хотелось. Они пили и пели и орали всякую чушь до глубокой ночи, затем спали весь день, а на следующий вечер повторилось тоже самое. Волчонок бросился искать Айю. В разгар попойки амазонка ворвалась в шатер, как разъяренная демоница. Первым делом она выкинула из палатки обеих потаскух, затем отвозила Гхимму и выкинула его вслед за девками, а затем нависла над пьяным Кхаммой, шипя, как рысь, укусившая крапиву. Айа плюнула ему в лицо и в бешенстве выбежала прочь.
      Наутро Кхамма узнал, что Айа с Волчонком куда-то уcкакали. Гхимма вечером опять было толкнулся к другу, но пристыженный Кхамма не стал продолжать буйство. Он вздыхал и ворочался до утра, и вдруг у шатра послышался стук копыт. В палатку вошла Айа, окинула Кхамму насмешливыми глазами и втянула кого-то за руку. Женщина отняла руку от лица - это была Илиса.
      - Дурак, - сказала Айа и вышла.
      - И Пань, - спросил Кхамма на следующий день, - ты не знаешь, Волода Великого сопровождала в походах женщина?
      - Возможно, но я о таком не слышал, - отвечал ученый подумав.
      - А меня - будет, - сказал тарремец. - Я Кхамма!
      В эту ночь Кхамма и Илиса услышали, как Айа поет - она расположилась у костра рядом с шатром Кхаммы. Языки племен Поайи мало отличались от тарремского наречия, но слова этой песни Кхамма не разбирал - может быть, это был какой-то тайный язык амазонок Поайи. Зато, казалось, понимал Граум - он тихонько рычал, будто подтягивал вслед за Айей.
      - Она так тебя любит, - вздохнула Илиса. - И царевна О-ин.
      - А ты? - спросил Кхамма.
      Девушка счастливо улыбнулась и продолжала:
      - Айа и мы - рядом с тобой, а О-ин...
      Кхамма почувствовал жалость к оставленной жене.
      - Я навещу её перед походом, - пообещал он. - И буду посылать ей подарки.
      Меж тем прошел месяц, и с восточного пограничья вернулся из боевой разведки Огин.
      - Лучшее время для нашего похода - весна, когда степь расцветет. Мы сможем быстро достичь ставки Сильных. Но, - добавил Огин, - одно остается непонятно - где второй провал - тот, откуда Сильные вызывают бесов.
      - Ничего, - решил Кхамма, - это все равно где-нибудь рядом со ставкой. Разгромим её, а там и разыщем эту чертову брешь.
      Даба согласился.
      - Надо будет ещё и заделать эту бесовскую бездну, - напомнил И Пань.
      - Имма сделает, - беззаботно отвечал Кхамма, - он сам к этому стремится.
      К ТВЕРДЫНЕ СИЛЬНЫХ
      Они двигались на восток по бескрайним степям Фенамоа, и сердце Кхаммы мало-помалу наполняло ожесточение. До сих пор, в Ань или ранее в Тарреме, он видел лишь обычные разрушения от войны - ведь ни там, ни здесь Сильные не закреплялись надолго. Но теперь было иначе - полки Кхаммы повсюду натыкались на следы чудовищных злодеяний.
      То они шли вдоль дороги, где многие дни пути их встречали кресты с распятыми бунтовщиками. То они входили в сожженые и опустевшие селения, то натыкались на целые курганы черепов. Беспечность Кхаммы растаяла - он понял наконец, что впереди неистовая борьба не на жизнь, а на смерть, хотя по-прежнему не сомневался в победе. Теперь им не приходилось искать дорогу - весь путь до Твердыни в небе плыл Глаз - его не скрывала ночь и не заслоняли тучи. Ненависть Кхаммы день ото дня разгоралась, но направлена она была не против Сильных - это были враги, нелюди, их нужно было уничтожить и тратить на них жар души было непозволительно. Но вот Срединное царство, стол витязей, Велемиха - их Кхамма вспоминал со все большим возмущением и желанием отомстить. Помоги они ему - и не пришлось бы терять столько воинов, а главное - не лежали бы в разрухе и запустении целые края и остались бы живые многие народы. Ведь войска Кхаммы во всей степи почти не встречали юрт и кибиток номадов - непокорных степняков Сильные вырезали целыми племенами, а те, что ушли от их мечей, в ужасе бежали далеко прочь. И только очень немногие роды сохранили в себе мужество для мести и теперь примкнули к великому походу.
      Они миновали царство Туким - когда-то оно соперничало с Ань, а теперь лежало в руинах, - затем Ургам и Весию и повернули на север. Там, в горах Олаваго, и было гнездо Сильных. Уже на подходе к нему начались стычки с передовыми заграждениями, и они становились все ожесточенней по мере продвижения к твердыне. Кхамма не особо спешил - он ждал прибытия рати Иммы, а пока что использовал его летучих подданых для разведки. Крылатые демоны рассказали ему многое - и про оружие, и про крепости в горных проходах, и даже про катакомбы под твердыней Сильных, где были накоплены запасы пищи и оружия на многие годы осады. Бесы не узнали только одного: где же вторая бездна - та, откуда Сильные извлекали все новые и новые подкрепления, и при том, не одних только демонов, но и людей.
      - Похоже, нашим глазам не дано это видеть, о царь Кхамма, - виновато разводил руками генерал летучего - в полном смысле слова - отряда.
      Бес завис в воздухе, сильно бия крылами, и спросил:
      - Может быть, кто-нибудь из твоих друзей мудрецов способен прозреть то, что ускользает от нас?
      - Может быть, - отвечал Кхамма - у него в самом деле возникла одна мысль.
      И вот они начали изнурительный подъем к оплоту Сильных. Бой за каждое ущелье, за каждую скалу и расщелину: камни, летящие на голову, пропасти и рушащиеся мосты, тучи стрел неизвестно откуда - казалось, прямо из скал да, это было, пожалуй, потяжелей, чем битва в чистом поле там, при Ко-Ань, даже с превосходящим войском. Кхамма должен был признать - не будь армии Иммы, они бы вообще не добрались до крепости Сильных.
      Но теперь они стояли у её стен и готовили штурм твердыни. Пешая рать Иммы уже подошла, и все было решено. Накануне штурма Кхамме приснилось нечто странное - он будто блуждал в беспроссветной мгле совершенно один и пытался разыскать своих - Илису, Огина, Айю, Граума и всех остальных. Иногда где-то мелькало лицо то одного, то другого, но никто не откликался ему, как их не звал Кхамма. Неожиданно он оказался перед большим зеркалом. "Атри", - позвал Кхамма. Зеркало не ответило, но появилось его отражение. Странно, это отражение принялось вдруг разглядывать его, как будто оно было самим Кхаммой. Они долго изучали друг друга; Кхамма протянул руку - и вдруг отражение пропало. Кхамма стоял перед зеркалом, но оно не отражало его. И в этот миг послышался испуганный вскрик Илисы. Кхамма проснулся - ему не приснилось, женщина действительно вскрикнула.
      КХАММА ПРОТИВ КХАММЫ: ВЫБОР ИЛИСЫ
      - Кхамма, - прошептала Илиса, - мне показалось, будто ты взял жезл и меч и ушел к войску.
      - Это я и сделаю, - отвечал Кхамма. - Но чего же ты испугалась?
      - Мне почудилось, будто это не сон, а на самом деле. Смотрю - а ты снова здесь, со мной.
      Кхамма хотел пошутить над её мнительностью, и вдруг... У него по спине пробежал холод: цепочки с золотой стрелой, что была у него на шее, не оказалось на месте! Кхамма вскочил и схватил лампу. Он осмотрел каждый угол, но жезла Фенамоа не было. Исчез и его меч. Мороз вновь продрал его вдоль спины. Как это могло произойти? Чужак мог войти только через труп Граума, и потом - кто бы сумел снять с него цепочку с жезлом? Стрела Фенамоа просто не далась бы никому в руки, кроме него, на то она и была даром Фенамоа - даром ему, и никому больше.
      Наскоро одевшись, Кхамма выскочил из палатки. Граума у шатра не было, а войско уже начинало построение. Он заглянул к Огину - палатка витязя была пуста, как и шатер генерала Дабы. Тогда Кхамма бегом поспешил в середину лагеря, где, несмотря на ещё не рассеявшиеся сумерки, строились его отряды. Там же были и все командиры. Кхамма подошел к ним и оторопел - он услышал свой собственный голос, доносящийся с деревянного помоста на площади. Одним прыжком воин вскочил на возвышение. К нему повернулось сразу несколько лиц.
      - Кхамма! - послышался удивленный хор восклицаний.
      Кхамме было не до приветствий. Он ошалел - лицом к лицу против него стоял его двойник с жезлом Фенамоа на цепочке и Кхаммагитом у пояса.
      - Ты вор! - взорвался наконец Кхамма. - Ты украл мой жезл и меч!
      Он шагнул вперед с намерением вырвать у самозванца золотую стрелу, но второй Кхамма оттолкнул его не менее решительно.
      - Я - Кхамма! - возгласил он. - Откуда ты взялся, демон?
      - Это я - Кхамма! - возмутился Кхамма. - Демон - ты.
      Граум, рыча, переводил взгляд с одного на другого - и вдруг замолчал и попятился чуть ли не повизгивая. Смущены были и все остальные. Кхамме внезапно пришла в голову мысль:
      - Имма! Ты - демон, ты видишь чародейство, - скажи, кто из нас настоящий?
      Это они произнесли хором с двойником.
      - Я не различаю вас, - растерянно отвечал владыка мертвых. - Я повинуюсь Кхамме с золотой стрелой, - добавил он после некоторого молчания.
      - Ага! - победно вскричал двойник. - Ты слышал! Будь я ложным Кхаммой, я не смог бы завладеть золотой стрелой.
      - Ну так что же, - отвечал Кхамма, - тогда испытай меня. Проверь, дастся ли мне жезл Фенамоа!
      - Конечно, нет!
      - Тогда ты ничем не рискуешь. Ну же! - потребовал Кхамма.
      Остальные неуверенно поддержали:
      - Да, Кхамма! Надо его проверить.
      Двойник снял цепочку со стрелой и протянул её. Кхамма немедленно схватил жезл.
      - Имма! Ты будешь служить мне, как клялся?
      - Да, владыка, - с поклоном отвечал Имма.
      Двойник Кхаммы тотчас вырвал жезл обратно.
      - Имма! Ты должен хранить верность мне.
      Царь демонов поклонился вновь:
      - Я повинуюсь тебе, владыка!
      Кхамма и двойник в ярости сверлили друг друга взглядом: испытание жезлом ничего не прояснило.
      - Так что же, у нас теперь будет два Кхаммы? - неуверенно проговорил Гхимма. - Или это двоится у меня в глазах?
      - А ты бы заткнулся, Гхимма! - вновь хором воскликнули оба Кхаммы.
      Имма сказал:
      - Я не знаю, кому я должен повиноваться. Пока это не разрешится, я останавливаю свое слово и удаляюсь с войском от битвы.
      - Ну, конечно, Сильные все это затем и затеяли! - с гневом произнес Кхамма - и конечно, опять на пару с двойником.
      Кхамма воззвал:
      - Атри, скажи хоть ты - тебя услышат и послушают!
      Оба, он и двойник, наклонили головы, с надеждой дожидаясь приговора зерклаьца. Но оно молчало.
      - Ну что ж, тогда придется все решить в поединке, - заключили оба.
      Меж тем, как бы видя все происходящее в войске Кхаммы, Сильные начали выводить своих воинов из ворот крепости. В этом, конечно же, и состоял их расчет - на эту неразбериху и возможное торжество поддельного Кхаммы.
      - Если так будет продолжаться, нас сметут, тем более, что Имма увел своих бесов, - промолвил генерал Даба. - Я принимаю на себя командование войском, пока мы не разберемся с этим колдовством. И Пань - возьми на себя труд разрешить это дело.
      Даба спрыгнул с помоста и кликнул к себе начальников войска. Остальные оставались на месте, переглядываясь в прежнем смятении. Наконец И Пань сказал:
      - Может статься, что каждый из вас - настоящий Кхамма. И тогда поединок губителен, можно потерять обоих. Возможно, поможет другое средство.
      Он замолчал.
      - Учитель И, прости, у нас мало времени, - сдержанно поторопил Огин.
      - Я читал в одной хронике о подобном случае, - наконец начал старый звездочет. - Это было ещё до Волода Великого... Тогда поступили так: близкие друзья и родные этих близнецов входили по одному и выбирали настоящего.
      - И что же?
      - После того, как верно угадали, ложный двойник исчез, - отвечал И Пань.
      - А если бы ошиблись все? - спросила Айа.
      - Возможно, это мы сейчас и узнаем, - невозмутимо ответил ученый.
      Они стояли в палатке, Кхамма и двойник, раздетые донага, меч и жезл лежали у входа поодаль. Друзья Кхаммы входили один за другим и называли, кто из них двоих настоящий. И один за другим все ошибались: Гхимма, Огин, Даба, князь У, даже Волчонок. Граум не смог выбрать и попятился назад, к выходу из палатки. Вошла Айа, долго вглядывалась, наморщив лоб, и наконец сказала:
      - Я не знаю.
      - Илиса! - закричал Кхамма. - Еще не выбирала Илиса.
      - Да! - поддержал двойник. - Пусть придет Илиса.
      Женщина вошла и ахнула, увидев их двоих. Она смотрела глазами, круглыми от ужаса, по щекам её покатились слезы.
      - Соберись, Илиса, - тихо произнесла Айа.
      Илиса сделала решительное лицо и подошла близко к двойнику. Она вгляделась в него, шагнула к Кхамме - и кинулась ему на грудь.
      - Кхамма!
      - Кхамма! - закричали все вместе вслед за ней - он стоял в палатке уже один: ложный Кхамма справа от него исчез во мгновение ока.
      - А что же ты хочешь, - оправдывался Гхимма. - Граум, и тот не смог отличить.
      МЕСТЬ ГРАУМА
      Кхамме некогда было обсуждать произошдшее, он даже не спросил Илису, как она его распознала - передовые отряды уже скрестили клинки, и битва началась.
      - Даба, - пошли к Имме, - распорядился он. - Пусть пока выжидает - я хочу, чтобы Сильные думали, будто их подлость удалась.
      По этой или иной причине, но в этот раз Сильные тоже вышли с войском на битву - в отличие от дней сражения под Ко-Ань. Кхамма и Огин с разных концов прорубались к их знамени, у обоих были причины желать заколоть гадину своей рукой. Ни тот, ни другой не смогли сделать этого. Двое витязей прорубились одновременно - только обоих опередил Граум. Он был в таком неистовстве, какого Кхамма даже не мог у него представить.
      Одним прыжком сеур перемахнул через ряды латников - а там были и демоны - и свалив врага на землю, пустил в ход клыки и когти. Несколько копий задели его, и серьезно, но Граум не обращал на это внимания, хотя Кхамма и не успел в этот раз натереть сеура своей мазью. Но Огин и Кхамма с воинами подоспели на выручку - никто из демонов Сильных не смог по-настоящему вмешаться в поединок Граума. Всем уже стало видно, что сеур бьется не с человеком. Огромный крысоподобный зверь с клыками, как у смилодона, - вот кем был третий Сильный, и Граум одолел и растерзал его. Кхамма и Огин стояли над недвижным телом, покрытым серо-бурой шерстью, а сеур держал лапу на горле огромной твари и поводил боками, восстанавливая дыхание.
      - Остался ещё четвертый, Кхамма, - напомнил Огин.
      - Да, только я не видел его знамени, - отвечал тарремец.
      И тогда умирающая гадина вдруг открыла глаза и произнесла голосом человека:
      - Последнего Сильного ты никогда не убьешь, Кхамма, - и с этими словами она испустила дух.
      А потом, в этот же день, был штурм цитадели. Военачальники Кхаммы надеялись, что после гибели третьего из Сильных, а вместе с ним - доброй половины войска, овладеть крепостью будет легче. Но нет, враг дрался до конца, отчаянно, как будто до последнего момента верил в победу или какое-то чудо. Ни одного демона, кроме гайгу, не удавалось захватить в плен. Что до людей, то они были как заморочены - бились, сами не зная, за кого и за что. Летучие бесы Иммы высадили в тыл осажденным десант из отборных воинов - людей и демонов, и только так они смогли проникнуть в крепость и захватить её.