Глава 31

«…Фрэнсис Боллинджер, президент и главный администратор растущей молодой компании, объявила о продаже акций на специальном совещании руководителей „КомпьюТел“ сегодня утром в Сан-Франциско».

Джек Магнус читал за завтраком «Уолл-стрит джорнел», чувствуя на себе пристальный взгляд Белинды. На ней был красивый пеньюар, и выглядела она необыкновенно женственной и привлекательной. Белинда всегда старалась хорошо одеваться для него.

Но сейчас Джек думал не о жене. Он смотрел на журнальную статью о «КомпьюТел», новой преуспевающей консалтинговой фирме, акции которой с сегодняшнего дня начали продаваться на бирже, и на маленькое по необыкновению удачное фото ослепительно прекрасной Фрэнси Боллинджер, помещенное под заголовком.

Джек надеялся, что руки у него не дрожат. Хоть бы Белинда, молча сидевшая напротив, ничего не заметила. Джек и сам не ожидал, что снимок так подействует на него. Он думал, что сумел взять себя в руки и уже заплатил максимально высокую цену за свое нынешнее процветание.

Да, ему пришлось жениться на Белинде, потому что этот брак был частью мастерски разработанного плана. Джек знал, что отец не согласится на меньшее-либо Белинда, либо ничего. Если бы он попытался сохранить Фрэнси, будущее его не стоило бы и гроша. Этот шаг оказался самым трудным в жизни Джека, но он сделал выбор и был полон решимости не отступать.

Когда Джек встретил Фрэнси Боллинджер и подпал под неотразимое обаяние ее улыбки, честности и интеллекта, он понимал, какую роль ей предстоит сыграть в той сложной игре, которую они вели с отцом.

Но вот на маленькой площадке высоко над бальной залой она поцеловала его, и правила были нарушены. Никогда еще ни одна женщина не вызывала в нем таких чувств. Однажды попробовав запретный плод, Джек уже не мог без него жить.

Он приехал к ней в Париж, потому что воспоминания об этом поцелуе наполняли его безумным желанием, лишали рассудка. Он использовал любую уловку, чтобы заставить ее отдаться, и когда это произошло… О! Какую ночь они провели вместе… Разумеется, он обещал жениться. Более того, ему казалось, что он искренне хочет этого.

В то время Джек был слишком ослеплен ею и не думал о будущем, он мечтал только об одном — чтобы все продолжалось до бесконечности. Поэтому он и убедил Фрэнси держать их отношения в секрете до завершения проекта. Джек рассудил, что сможет все уладить позже.

Но тут вмешался отец. Антон Магнус поговорил с Джеком и ясно дал понять, что настало время прекратить неуместные похождения и жениться на Белинде. На этот раз приказ старика обсуждению не подлежал, в этом не было ни малейшего сомнения. И более того, судя по тому, как блестели его темные глаза, он знал, что Джек был сильно увлечен, знал, какой жертвы требовал от сына. Весьма типично для старого Магнуса — он никогда не был до конца уверен в человеке, пока не вынуждал его отказаться от того, что было тому всего дороже.

Джеку пришлось сдаться. Другого выхода не было.

И когда он узнал, что Фрэнси собираются уволить — Антон Магнус никогда не брал пленных — он не сказал ни единого слова в ее защиту. Пусть отец поступает так, как считает нужным. Пока…

Придет день, когда он, Джек Магнус, станет президентом «Магнус индастриз». Как говорится, Париж стоит обедни. Он должен выиграть у отца эту партию. Его козырем было время. Даже сам Антон Магнус не мог перехитрить мать-природу, и хотя Джек не знал человека умнее и столь же дьявольски хитрого, повернуть время вспять он тоже не мог. Рано или поздно он будет вынужден передать свою империю в руки сына. А когда власть окажется у Джека, все изменится. Он сможет делать все что захочет, сможет наконец подумать о себе и, возможно, изменит свою личную жизнь — в конце концов его вынудили жениться на Белинде.

И Джек пожертвовал Фрэнси во имя великой идеи. Тяжесть потери едва не раздавила его, но он смог преодолеть боль и душевные страдания, потому что иного пути не было. Женись он тогда на Фрэнси — потерял бы все.

И похоже, он почти достиг цели, к которой стремился все эти годы! Отцу уже семьдесят два. Скоро он будет вынужден уйти на покой. Джек получит все. Оставалось подождать совсем немного.

И тут, как назло, эта журнальная заметка и фотография Фрэнси…

Желание, снова вырвавшееся на свободу, стоило ему увидеть ее лицо, было подобно цунами, выбивало почву из-под ног, лишало воли. Все эти месяцы он жил, притворяясь перед самим собой, что Фрэнси не существует. Теперь Джек знал-она близко. И он должен вновь получить ее.

Но как? Каким образом? Нельзя пожертвовать всем, чего он добился, ради чего работал и жил. Нет! Цель его по-прежнему ясна. «Магнус индастриз» вот-вот упадет ему в руки, как спелый плод с дерева, а вместе с ней и величайшая власть, какой только может обладать человек в мире бизнеса. То, чего добился Антон Магнус, уже само по себе невероятно, но трудно даже представить, что может ожидать Джека в ближайшие десять-двадцать лет. Он будет управлять президентами, влиять на судьбы людей и саму историю, оставит неизгладимый след в мире.

И добровольно отдать все это из-за женщины?!

Но с другой стороны, Джек только сейчас понял это — он не может жить без Фрэнси.

Как получить Фрэнси, не потеряв награды, ради которой он стольким пожертвовал? Джек не мог вступить в открытую борьбу с отцом. Только не сейчас. Они заключили сделку, и нужно выполнять условия. Антон Магнус-не тот человек, который примирится с предательством. И обойти его невозможно. Старик слишком умен и слишком упрям.

Но должен найтись какой-то выход, если действовать осторожно и хорошенько поторговаться. Приз должен быть ценным. Антон Магнус удовлетворится только полной победой… или тем, что посчитает полной победой. Переговоры будут нелегкими, игра запутана и опасна. Придется продумать все на несколько ходов вперед, предвидеть все последствия, прежде чем начать действовать.

Опустив газету, Джек посмотрел на Белинду. Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась. На секунду Джеку стало жаль ее. Именно Белинда должна проиграть все. Но ничего не поделаешь. Такие женщины, как она, всегда служат пешками в чужой игре. Они всегда в проигрыше.

Ему предстоит многое сделать. Время работает на него. Если не совершать ошибок, все призы достанутся ему. Кроме того, Джек был истинным сыном своего отца. Все — или ничего. Магнусы никогда не довольствовались вторыми ролями.

Не будь Джек так погружен в собственные мысли об усложнивших его жизнь проблемах, он наверняка бы сообразил, что еще кое-кто, кроме него, может заинтересоваться заметкой в «Джорнел».

Антон Магнус, сидя в своем кабинете за чашкой кофе, тоже прочел статью о «КомпьюТел» и пришел к совершенно иным, чем Джек, выводам. Внимательно изучив заметку, он поднял телефонную трубку и вызвал исполнительного секретаря:

— Вера, попросите, пожалуйста, мистера Декера из юридического бюро прийти к десяти в мой офис, -распорядился он. — Я хочу кое-что показать ему.

Глава 32

До совещания акционеров «КомпьюТел» в Сан-Диего, где открылся последний по счету филиал компании, оставалась неделя. Стояло теплое июньское утро, через открытые окна в мансарду Сэма врывался легкий ветерок. Фрэнси проснулась первой. Сев в постели, она несколько минут наблюдала за спящим Сэмом, потом решила сварить кофе и принести газеты. Проходя через комнату, где стоял еще более уменьшившийся в размерах «9292», Фрэнси улыбнулась. Она знала, что компьютер, несмотря на то что изрядно похудел, может теперь выполнять гораздо больший, чем раньше, объем работы — микроэлектроника и несравненный талант Сэма совершили чудо.

Фрэнси невольно оглянулась на спящего. Сэм дышал глубоко и спокойно, мускулистая рука откинулась на подушку, где только что лежала голова Фрэнси.

Она вспомнила то утро, когда впервые проснулась в постели Сэма, свое смущение и растерянность. Что это на нее нашло? Почему вдруг желание так захватило ее? Она знала, что доверяет Сэму, как никому на свете, и зависит от него. Он стал частью ее жизни. Но любила ли она этого человека? Фрэнси не находила ответа на этот вопрос.

Когда Сэм в то утро проснулся, Фрэнси, краснея, извинилась за то, что произошло, и заверила его, что подобное больше не повторится. Она злилась на себя, что говорит так сдержанно и сухо, словно чопорная гувернантка, но поделать ничего не могла. Однако Сэм, как всегда, оказался на высоте. Он сказал, что Фрэнси не о чем беспокоиться и что эта единственная ночь еще не дает ему никаких прав на нее. Ничего не изменилось. Он по-прежнему останется другом Фрэнси и ее преданным соратником.

Они вместе отправились на работу, стараясь не вспоминать о прошедшей ночи, но оба чувствовали себя неловко, словно их дружбе теперь что-то мешало. Несколько следующих дней они нервно вздрагивали, завидев друг друга, и старались не оставаться наедине.

Потом это случилось снова.

Как-то вечером, в офисе, Фрэнси, Сэм и Дэна обсуждали очередные дела. Фрэнси случайно подняла голову и встретила взгляд Сэма. На какую-то долю секунды стены и пол покачнулись, как от землетрясения. Фрэнси поняла — она должна быть с ним.

Охваченная смятением, она уехала домой и начала метаться по квартире, словно дикий зверь в клетке, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей, потом, наконец, не выдержала, позвонила Сэму и попросила разрешения приехать.

Когда Сэм открыл дверь мансарды, она с порога бросилась в его объятия. Никогда еще, даже с Джеком, Фрэнси не испытывала такого всепоглощающего желания. Сэм был охвачен такой же безумной страстью. Их любовь была тем прекраснее, что они так долго пытались ей сопротивляться. Вздохи экстаза, вырвавшиеся у Фрэнси, были и вздохами облегчения: наконец-то к ней вернулось то, чего ей так долго не хватало. Сколько времени она потратила зря, в бесплодных попытках избегать Сэма.

Они стали любовниками, провели вместе много ночей, не задаваясь вопросом, какова же истинная природа их отношений.

Они не говорили о любви, не строили планов на будущее, но связь между ними стремительно крепла, и Фрэнси отлично понимала, что рано или поздно придется принимать какое-то решение.

С Сэмом все было совсем не так, как раньше. Фрэнси теперь словно окутывало мягкое теплое покрывало доброты, и странное, соблазняющее, чарующее ощущение того, что она наконец нашла свой дом, родного человека, с которым всегда можно оставаться самой собой.

Так, шаг за шагом, Фрэнси осторожно продвигалась по туго натянутому канату между дружбой, которую ценила больше всего на свете, и неожиданно захватившей ее врасплох сексуальной связью, угрожавшей той самой дружбе, из которой родилась.

Фрэнси, по обыкновению, думала об этом и сегодня утром, когда, включив кофеварку, открыла дверь, чтобы взять утреннюю газету, но, к своему удивлению, заметила в ящике большой конверт с официальным штемпелем, адресованный Сэмуэлу Дж. Карпентеру, вице-президенту «КомпьюТел инкорпорейтед». Письмо было отправлено из солидной нью-йорской юридической фирмы «Костер, Костер и Уайтхаус». Фрэнси захватила конверт с собой в кухню и положила на стол, испытывая сильное искушение распечатать его. Она словно чувствовала какую-то заключенную в нем угрозу.

Нервно отхлебывая кофе и размышляя, Фрэнси так углубилась в невеселые мысли, что едва не подпрыгнула, услышав голос Сэма.

— Что случилось? Мне показалось, я слышал шум.

Фрэнси, мгновенно вскочив, обняла его и показала на письмо:

— Может, я спятила, но вот это выбило меня из колеи. Распечатай, Сэм, пожалуйста!

Сэм, сонно мигая, разорвал конверт и пробежал глазами письмо. Лицо его потемнело. Он протянул листок Фрэнси. Та быстро просмотрела его и тут же начала читать снова, не в силах опомниться от потрясения.

«Костер, Костер и Уайтхаус. Поверенные „Магнус индастриз инкорпорейтед“.

30 мая, 1958 г.

«КомпьюТел инкорпорейтед». Сэмуэлу Дж. Карпентеру, вице-президенту, Сидер-стрит, 435, Нью-Йорк

Извещение о нарушении патентного законодательства.

Уважаемые господа.

Этим письмом вы извещаетесь о судебном иске, возбужденном против вас «Магнус индастриз инкорпорейтед» в связи с нарушением прав на изобретение, запатентованное в США, патент 3647576857, относящийся к компьютерным системам. Владелец патента — «Магнус индастриз инокорпорейтед». До сведения нашего клиента дошло, что определенные компьютерные программы, использованные вами в профессиональной консалтинговой деятельности, основаны на технических материалах, запатентованных нашим клиентом. Поскольку вами не было запрошено разрешение на пользование этими материалами, наш клиент требует прекращения подобной деятельности в ожидании решения федерального суда.

Искренне ваш

Грэхем С. Костер, президент.

Копия: Фрэнсис М. Боллинджер, президенту, от Мартина У. Декера. «Магнус индастриз», юридическое бюро».

Фрэнси побледнела.

— Что это значит?-обратилась она к Сэму. Тот покачал головой:

— Будь я проклят, если знаю. Не пойму, о чем они толкуют.

Фрэнси в отчаянии ухватилась за его руку и почувствовала, как другая рука легла ей на плечи.

— У меня дурное предчувствие, — прошептала она. — Нужно немедленно позвонить Ли Надженту.

Сэм кивнул. Ли, поверенный «КомпьюТел», наверняка сможет все объяснить.

Фрэнси, нервно закусив губы, выпустила ладонь Сэма и поспешила в ванную принять душ и переодеться.

Новость оказалась еще хуже, чем предполагали Фрэнси и Сэм.

Ли Наджент, мужчина небольшого роста, со светлыми редеющими волосами и дружелюбными глазами, приветствовал партнеров в своем офисе с торжественностью, плохо скрывавшей его собственное беспокойство.

— Фрэнси, Сэм, я хочу, чтобы вы познакомились кое с кем, — объявил он, показывая на привлекательного человека средних лет, поднявшегося из кресла навстречу вновь прибывшим.

— Это Оливер Майнен, представитель известной манхэттенской корпорации «Бриггс, Лотман и Майнен». Специальность Оливера — патентное законодательство. Он приехал по моей просьбе, чтобы проконсультировать нас.

Обмениваясь рукопожатиями, все уселись за большой стол.

— Сегодня я говорил с Грэхемом Костером по телефону, — начал Ли. — Суть дела в том, что «Магнус индастриз», очевидно, владеет патентом на определенные компьютерные системы, позволяющие проводить инвентаризацию, учитывать накладные расходы и планировать производительность предприятий.

Насколько я понимаю, Фрэнси, именно этим вы занимались в «Магнус индастриз». Не вдаваясь в подробности, скажу только, что «Магнус» и ее адвокаты считают, будто используемая вами в настоящее время программа содержит достаточно элементов, запатентованных корпорацией, чтобы предъявить к «КомпьюТел» судебный иск.

Фрэнси побелела от ярости.

— Ли, — сказала она, стиснув зубы. — Компьютерную сеть, о которой идет речь, создала я. Я одна… Никто мне не помогал. Я отделила для них европейскую систему, устранила ошибки в главной программе, и когда до запуска осталось несколько дней, меня… уволили.

Ли спокойно выслушал до конца.

— И что случилось потом? — спросил он.

— Ну… зарегистрировала «КомпьюТел», нашла Сэма и его компьютер и начала составлять программы гораздо более скромного масштаба для бизнесменов, желающих снизить накладные расходы. Вот и все.

Ли откашлялся:

— Можете ли вы как специалист по компьютерам со всей ответственностью утверждать, что ваши новые программы не содержат элементы, входившие в программу, первоначально созданную для «Магнус индастриз»?

— Наверное, нет, — нахмурилась Фрэнси. — Думаю… Общие логические элементы… Ну конечно, я, естественно, использовала собственное изобретение в модернизированной форме для создания программ «КомпьюТел».

Ли поднял брови.

— Но у вас нет патента на исходную программу, как я понимаю, — заметил он.

Фрэнси удивленно взглянула на него:

— Нет… мне это никогда и в голову не приходило.

— Зато в «Магнус индастриз» в два счета все сообразили. Они подали заявку… дайте-ка посмотреть… 24 августа 1956 года.

Фрэнси побледнела как смерть.

— Через неделю после того, как выгнали, — пролепетала она.

— Изобретение было запатентовано. Они имеют право на всю логическую методику. И теперь, если удастся доказать, что работа, выполняемая в «КомпьюТел», имеет у своей основе ту же концепцию, что и система «Магнус», вас обвинят в нарушении патентного законодательства. Придется платить убытки и, возможно, воздержаться от использования программ.

Фрэнси почувствовала, как у нее задрожали руки. Она с трудом осознавала происходившее.

— Но, Ли, поверь мне! Это мое изобретение. Его просто украли у меня, когда уволили.

— Неужели вы не подумали о том, чтобы подать в суд или самой запатентовать систему?

Фрэнси покачала головой:

— Я считала это обычной повседневной работой, а не чем-то из ряда вон выходящим. Откуда мне было знать, что можно запатентовать нечто подобное? Да я о патентах вообще представления не имела.

— Зато они имели, — вздохнул Ли. — Вряд ли у вас остались доказательства того, что именно вы — автор системы. Какие-нибудь рабочие записи или что-нибудь в этом роде?

Фрэнси попыталась сосредоточиться, однако ничего полезного вспомнить она не смогла. Почти все записи остались в офисе в Нью-Йорке и в Париже, куда ее не пустили, а проспекты и наброски проекта, представленные Джеку Магнусу и Совету директоров, Фрэнси сама выбросила в гневе после того, как узнала о своем увольнении.

И теперь она в отчаянии покачала головой:

— Ничего, Ли. Все пропало.

— Может, в «Магнус» найдутся люди, засвидетель-ствующие, что именно вы — автор изобретения?

Фрэнси подумала о Джеке Магнусе, о совете директоров, Ролане де Люме…

— Все знали, что именно я создала и отладила систему. Поэтому для меня и было таким ударом, когда она не сработала в первый раз. Но свидетели… просто не знаю, Ли.

Наджент повернулся к Оливеру Майнену.

— Олли, что ты об этом думаешь? — спросил он.

— В подобных случаях, — вздохнул тот, — вся сила закона на стороне патентодержателя. Патент мог бы быть оспорен два года назад, когда «Магнус индастриз» подала заявку. Но даже тогда вы должны были бы представить неоспоримые доказательства своего авторства, так что борьба все равно была бы нелегкой. Видите ли, мисс Боллинджер, если учесть, что вы служили в «Магнус индастриз», когда осуществляли проект, представители корпорации наверняка утверждали бы, что имеют все права, поскольку работа была сделана вами по заказу фирмы.

— Значит, у нас нет никаких шансов на победу?-безнадежно спросила Фрэнси.

Поверенный пожал плечами:

— Пришлось бы драться не на жизнь, а на смерть. Но подобные дела могут длиться годами — волокита в таких случаях неизбежна. Невозможно предсказать, кто выиграет.

Фрэнси горько улыбнулась. Она подумала о первых днях, проведенных в «Магнус», в отделе Реймонда Уилбура. С самого начала все плоды ее труда и ее успеха достались фирме. Так что теперь все вернулось на круги своя.

Она обернулась к Ли:

— Что же теперь делать? Платить им отчисления с каждой сделки? Мы можем себе это позволить, правда ведь? Не такая уж это большая сумма.

— Боюсь, это ни к чему не приведет. Их адвокаты заявляют, что, согласно федеральному закону, вы нарушили права «Магнус» и использовали их патент для получения прибыли. Поэтому они и подали на вас в суд за потерю доходов. И настаивают, чтобы вы немедленно прекратили всю деятельность, приносящую прибыль и основанную на этой системе.

Фрэнси не верила своим ушам:

— Вы хотите сказать, что они вообще пытаются убрать нас из бизнеса?

— Боюсь, именно так, — сказал Наджент, не глядя на Фрэнси.

Воцарилось молчание. Фрэнси чувствовала, как все ее существо затопляет гнев — всепоглощающий и ужасный, потому что она лучше других знала, что кроется за претензиями «Магнус индастриз».

Видя, что Фрэнси изменилась в лице, Ли попытался ободрить ее, без особой, правда, уверенности в голосе:

— Мы, конечно, можем бороться. Наверняка существуют доказательства вашего авторства. Разошлем повестки с вызовом в суд служащим «Магнус», работавшим в вашем подчинении или знавшим о проекте…

Фрэнси переводила взгляд с Сэма на адвокатов и обратно и думала о всемогуществе Антона Магнуса.

— Мы проиграем, не так ли?-спросила она.

Наджент огорченно улыбнулся и развел руками:

— По правде говоря, ни малейшего шанса, Фрэнси. Мы не сможем их победить. Такие, как «Магнус», заставляют весь мир играть по их правилам, и сами же их нарушают. Это и есть большой бизнес. Очень сожалею, Фрэнси.

Фрэнси долго сидела, задумавшись. Молчание становилось тягостным.

Наконец она встала и протянула руку Оливеру Майнену:

— Благодарю за совет. Спасибо и вам за помощь, Ли.

— Что собираетесь делать?-спросил Наджент.

Фрэнси грустно улыбнулась.

— Не знаю, — вздохнула она. — В самом деле не знаю.

Глава 33

В эту ночь Сэм не видел Фрэнси. Она не отвечала на телефонные звонки. Сэм поехал к ней домой, но квартира, судя по всему, была пуста. Тогда он возвратился в мансарду и стал ждать. Нужно было многое обдумать и обсудить. Ли Наджент собирался вести переговоры с «Магнус индастриз», чтобы попытаться прийти к соглашению. Предстояло решить, как отказать в услугах клиентам «КомпьюТел». Вставал вопрос о банкротстве. А сколько еще проблем могло неожиданно возникнуть!

Но больше всего Сэм беспокоился о Фрэнси. Такого выражения в ее глазах он никогда раньше не видел — безумный гнев, смешанный с чем-то, не поддающимся определению. Фрэнси нужно найти как можно скорее.

…Она провела ночь в отеле, в деловой части города. Приехала туда без вещей, даже без зубной щетки, сняла номер и до рассвета просидела без сна, пытаясь осмыслить, что же произошло. Никогда в жизни не могла она себе представить, что может существовать на свете такое зло. Почему «Магнус индастриз» прилагает столько усилий, чтобы уничтожить ее? Антон Магнус представлялся Фрэнси каким-то мифическим чудищем, появившимся из ниоткуда. Сознание собственной беспомощности перед лицом преследовавшего ее рока лишало ее способности связно мыслить.

Но вдруг с каким-то странным удовлетворением Фрэнси подумала о том, что, несмотря на все свое могущество, Магнус почему-то не забыл о ней, такой маленькой, такой ничтожной. Похоже, Голиаф не чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы совсем не вспоминать о Давиде. Он вернулся, чтобы завершить начатое, не уверенный в своей власти над Фрэнси.

Она снова начала перебирать в памяти все обстоятельства, мельчайшие детали своих взаимоотношений с Реймондом Уилбуром, Роланом де Люме, Джеком Магнусом и его отцом. И постепенно ясность, которой никак не удавалось достичь раньше, снизошла на нее и помогла увидеть все в истинном свете. Фрэнси поняла, что завладевшая ею ярость бесплодна и лишь свидетельствует о ее слабости.

Гнев ей сейчас не помощник.

Необходимо совсем другое.

На следующее утро, после бессонной ночи, она вернулась домой, приняла душ и переоделась, потом тщательно причесалась, подкрасилась и, вызвав такси, отправилась в контору «Магнус индастриз» на Шестой авеню.

И только войдя в вестибюль, сообразила, что охранники не пропустят ее. Фрэнси немного постояла, глядя на указатель: «Магнус, Антон, офис 6511», «Магнус, Дж., офис 6134».

Стараясь побороть нервную дрожь, она строго спросила себя, зачем она здесь, затем подошла к телефонным будкам, стоявшим в вестибюле, и набрала номер.

— «Магнус индастриз». Чем могу помочь?-раздался голос секретаря.

Только в этот момент Фрэнси решила, с кем будет говорить.

— Офис Антона Магнуса, пожалуйста, — попросила она.

— Минуту.

Последовала длинная пауза. Трубку взяла другая секретарша.

— Офис мистера Магнуса. С вами говорит мисс Обер. Какой у вас вопрос?

— Говорят из офиса мистера Костера. Грэхема Костера, из фирмы «Костер, Костер и Уайтхаус». Мы ведем судебное дело против компьютерной консалтинговой компании «КомпьюТел». У мистера Костера срочное дело к мистеру Магнусу.

— Подождите, пожалуйста.

Снова молчание. Наконец раздался новый голос:

— Офис мистера Магнуса. С кем я говорю?

Фрэнси улыбнулась. Вполне естественно, что незнакомый проситель должен пройти через несколько степеней допроса и только после этого до него может снизойти исполнительный секретарь Антона Магнуса.

Пришлось терпеливо повторить уже сказанное.

— Мистер Костер заверяет, что отнимет у мистера Магнуса всего несколько минут. Это касается предмета их последней беседы.

— Минуту, пожалуйста. Мистер Магнус разговаривает по другому телефону, но, думаю, что смогу вас соединить.

Фрэнси суеверно скрестила пальцы, надеясь, что Магнус не отделается от нее обещанием перезвонить мистеру Костеру через несколько минут.

Ей повезло.

Через несколько секунд в трубке послышался знакомый низкий голос:

— Грэхем, в чем дело?

Фрэнси ничего не ответила, прислушиваясь к слабому потрескиванию в мембране.

— Грэхем, здравствуйте, это вы?-переспросил Магнус.

Фрэнси опять промолчала. Пауза затягивалась. Антон Магнус, должно быть, начал терять терпение. Слышит ли он ее дыхание? Почему-то он не повесил трубку. Ждал. Может, что-то заподозрил?

— Мистер Магнус… — медленно произнесла Фрэнси.

— Да, кто это? Алло! Кто…

Голос замер. Казалось, еще мгновение, и напряженное молчание взорвет телефонную трубку. Фрэнси улыбнулась. Вот Магнус пытается сообразить, кто ему звонит, вот он вспоминает, что сказал секретарь, мысленно повторяет формулировку иска к «КомьюТел», старается узнать женский голос, произнесший только два слова…

Оба продолжали молчать. Фрэнси физически ощущала направленную на нее сконцентрированную злую волю, но в то же время понимала: Магнус вынужден обороняться. Будь он полностью уверен в себе, давно бы повесил трубку. Но нет, он заинтригован и встревожен неожиданным звонком.

Фрэнси очень медленно повесила трубку и выглянула из будки — не идет ли кто-нибудь знакомый. В этот момент, шестьюдесятью пятью этажами выше, Антон Магнус допрашивает секретаря насчет странного звонка и приказывает немедленно перезвонить мистеру Костеру и узнать в чем дело. Через несколько минут секретарь сообщит хозяину, что мистер Костер не звонил. И тогда Магнус придет в смятение, потому что его подозрения подтвердятся.

Итак, замок Магнусов и сам его владелец вовсе не так уж неприступны. Там, внутри, в бесконечном лабиринте этажей и комнат, скрывается обыкновенное существо, с теми же нервами, инстинктами и страхами, как у всякого другого. Минотавр на поверку оказался всего-навсего человеком. «Ничто не является тем, чем кажется», — вспомнила она слова Джека. В этом он оказался прав — вчерашних истин не существует.

— С ними нельзя бороться, — сказал Ли Наджент. — Они слишком могущественны.

Наверное, он был прав. Но только что Фрэнси проникла в нечто такое, чего был не в силах понять и увидеть Ли.

И почему-то она уже не чувствовала себя такой беспомощной.

Фрэнси спустилась в подземку и, добравшись до нижней части Манхэттена, пешком дошла оттуда до мансарды Сэма. Его не было дома. Фрэнси открыла дверь своим ключом, устроилась на диване и стала ждать.

Несколько раз звонил телефон, но она не брала трубку. В половине шестого пришел Сэм. Он провел день в главной конторе «КомпьюТел», напрасно ожидая известий о Фрэнси.

Не говоря ни слова, Сэм пересек комнату и обнял ее.

— Фрэнси, — облегченно вздохнул он, целуя ее в щеку. — Я так волновался за тебя.

Девушка ничего не ответила. Но тонкая рука обвилась вокруг его талии, притянула ближе. Фрэнси осторожно коснулась пальцем подбородка Сэма и слабо улыбнулась.

— Раздумывала, что делать?-спросил он.

Фрэнси неопределенно кивнула.

Они долго сидели молча. В мансарде сгущались вечерние тени. Постепенно тепло близости к Сэму вытеснило сомнения и терзавшую душу боль. Снова его присутствие оказалось для нее самой важной и надежной поддержкой.

Он продолжал прижимать Фрэнси к себе, а когда совсем стемнело, слегка отстранился и внимательно посмотрел на нее:

— Мне очень повезло. Какой добрый дух заставил пересечься наши пути в тот день?

Фрэнси ничего не ответила. Но ее улыбка лучше любых слов говорила о том, что она чувствует.

— У меня идея! — воскликнул Сэм. — Почему бы нам, как в старые времена, не отправиться поужинать в закусочную-автомат на Сорок второй? Это воскресит счастливые воспоминания.

Фрэнси кивнула:

— С тобой я куда угодно.

Снова, прижав ее к себе, Сэм показал на «9292», который «усох» до размеров двух автоматов для продажи кока-колы, соединенных путаницей проводов.

— Ну что ж, — вздохнул он, — мы, конечно, можем быть такими же взъерошенными и смешными, как этот «9292», но дело свое знаем, как он. У меня предчувствие, что все случившееся вчера еще не конец, Фрэнсис Боллинджер.

Фрэнси тоже посмотрела на компьютер, преданно разделявший их судьбу с самого начала. Она понимала Сэма. Пусть «9292» не выглядел красивым и приглаженным, но возможности его возросли за это время в десять раз. Так и она. Пусть у нее на сердце остались шрамы, но разве не чувствует она себя сейчас проницательнее и сильнее, чем когда-либо. Она может работать. Все зависит от нее самой.

Неожиданная мысль заставила Фрэнси пристальнее приглядеться к компьютеру. Уменьшается прямо на глазах. В последние месяцы было так много работы, что она даже не заметила, как далеко продвинулся Сэм.

— Скоро он будет не больше холодильника, — заметила Фрэнси.

— А может, и меньше, — отозвался Сэм. — Предела нет. Поверь мне, я знаю.

— Как считаешь, сколько времени уйдет на то, чтобы довести его до таких размеров?

Сэм удивленно поднял брови:

— Не знаю. Возможно, десять месяцев, год. А что?

— Во сколько это обойдется?