25

Хелльстром сидел в задумчивости в своей комнате. Его рассеянный взор скользил по картам и диаграммам, развешанным на стенах, на мерцающей переговорной консоли. Но в действительности он их не видел. «Теперь они точно пошлют первую команду, – подумал он. – До этого они просто делали осторожные вылазки. Сейчас мы выставим настоящих специалистов и от них узнаем достаточно информации, необходимой для нашего спасения».

Это была долгая ночь и еще более долгий день. Ему удалось подремать два часа, но Улей пронизало напряжение от сознания надвигающегося кризиса. Химические реакции организма работников поведали им, что что-то происходит, если они не узнали об этом из других источников.

Возвратившись в свою комнату немногим более двух часов назад, Хелльстром чувствовал такую усталость, что, сбросив пиджак Чужаков на стул, плюхнулся в оставшейся одежде прямо на кровать. Что-то тяжелое в кармане пиджака стащило его на пол рядом со стулом. Хелльстром увидел, как какой-то тяжелый предмет выпирает из кармана и лениво подумал, что же это за предмет. Внезапно он вспомнил о пистолете Чужаков, который он взял перед выходом из комнаты – как же давно это было? Казалось, не просто целую жизнь назад, а даже в другом мире. Все изменилось. Мощные силы Внешнего мира заинтересовались тем, что наверняка приведет их к Улью.

«Проект 40».

Источник утечки информации оказался таким банальным по своей сути, что Хелльстром вздрагивал при мысли об этом. Джерри, как одного из операторов, направили в МТИ сделать несколько кадров и как часть этого задания ему нужно было изучить в библиотеке некоторые исследовательские статьи. Джерри вспомнил, что оставил бумаги на столе на «не более, чем на полчаса». Когда он возвратился, они лежали на том же месте, и он взял их, ни о чем не тревожась. Какая простота! Но Чужакам больше ничего и не требовалось. Словно у них есть злой гений, который только и ждет случая воспользоваться подобными промахами.

Джерри чувствовал себя удрученно. Словно он предал любимый Улей. Да так оно, собственно, и было. Но это должно было бы случиться рано или поздно. Просто чудо, что этого не произошло еще раньше. Как могли они надеяться, что их так никто никогда и не обнаружит. По-видимому, мирная анонимность имеет свой жизненный цикл. Мир любой ценой никогда не срабатывает так, как ожидаешь. Всегда приходится платить большую цену.

Хелльстром ощущал нервозность и раздражение – эмоции его организма, как он знал, словно невидимые лучи исходят от него во все стороны, но почему-то об этом не беспокоясь, Хелльстром неожиданно встал и отправился вниз, чтобы проверить, как дела с «Проектом 30». Необходимо ускорить работу. Жизненно необходимо!

26

Перуджи бросил свой саквояж на кровать в комнате мотеля, расположенного в пригороде Фостервилля. Он взял с собой только небольшой портфель и сумку от кинокамеры, где находилось его связное устройство. Сумку он повесил на ручку стула. Так он любил путешествовать: сумки под сиденьем в самолете, никакой суеты в аэропорту, минимум внимания к себе. Несмотря на свои шесть футов и четыре дюйма, Перуджи знал, что не слишком бросается в глаза. Давно уже он научился растворяться в толпе, что он в случае необходимости и делал. Путешествуя, он стремился вести себя достаточно скромно.

Все утро ушло на то, чтобы резервные команды расположились в горах к северу от города, откуда можно было осуществлять скрытую связь как с мотелем, так и с фермой. Перуджи сильно проголодался, но сперва нужно было кое-что сделать. Он оглядел комнату. Она была меблирована, как в плохом вестерне, – темное дерево с имитацией серьезных ожогов, изношенная драпировка. Все указывало на минимум расходов. Перуджи вздохнул и опустился в кресло, которое застонало под тяжестью его 220 фунтов. Своей огромной лапищей он нашел телефон на столике с лампой и набрал номер дежурного.

Да, он знает номер офиса местного шерифа. Какие-нибудь проблемы?

Перуджи объяснил, что его компания попросила его расследовать исчезновение нескольких людей. Просто обычная процедура. Потом ему пришлось выслушать неизбежное пояснение, что у них только один шериф, да-да, местный уроженец, но поверьте, парень он неплохой. Сам же офис шерифа находился в совете округа. Затем, ответив односложным бурчанием на все пытливые вопросы, Перуджи получил нужный номер, и дежурный через две минуты соединил его с шерифом Линкольном Крафтом, мужчиной с каким-то бесцветным голосом.

– Мы уверены, что они исчезли, – настаивал Перуджи. – Карлос должен был вернуться на работу в понедельник, а сегодня уже пятница. Это на него не похоже. Он очень пунктуален, наш Карлос.

– Его жена тоже? – спросил обвиняюще Крафт.

– Мужчины часто берут с собой жен в отпуск, – заметил Перуджи. И тут же спросил себя, не слишком ли оскорбительно это прозвучало для слуха местного представителя закона.

Крафт, очевидно, не заметил сарказма. Он сказал:

– Да, возможно. Но несколько странно, что компания послала именно вас на розыск этих людей.

– Карлос – один из самых лучших наших людей, – пояснил Перуджи. – Мы не можем пустить подобное дело на самотек. Конкуренция и все такое, понимаете ли.

– Да-да. Так кем, как вы говорите, вы являетесь?

– Я вице-президент компании «Блу Девил Файерворкс Корпорейшн», расположенной в Балтиморе. Одна из крупнейших в стране. Карлос был одним из самых лучших коммивояжеров компании.

– Был? – спросил Крафт. – У вас есть причины, о которых вы умолчали, которые заставляют вас считать, что он действительно попал в серьезные неприятности?

– Ничего конкретного, – солгал Перуджи. – Просто на него непохоже исчезать тогда, когда он нужен на работе.

– Понятно. Вероятно, причина окажется банальной, но я посмотрю, что можно сделать. Что заставляет вас считать, что он пропал в этом районе?

– Я получил от него письмо. В нем упоминалась долина неподалеку от Фостервилля, куда он собирался отправиться в поисках куропаток.

– Чего?

– Куропаток. Птиц, которые живут в засушливых местах.

– Он что, охотник? Несчастный случай на охоте, и он…

– Он не охотится на птиц, чтобы убивать их. Ему нравится наблюдать за ними и изучать их, нечто вроде любителя-орнитолога.

– А, один из этих, – произнес Крафт чуть пренебрежительно, как о чем-то вроде сексуальных наклонностей людей. – Как называется эта долина?

– Неприступная долина. Вы знаете, где это?

Последовала такая долгая пауза, что Перуджи первым прервал ее:

– Вы слушаете, мистер Крафт? – поинтересовался он.

– Да.

– Вы знаете эту долину?

– Да. Это земля Хелльстрома.

– Чья земля? – Перуджи понравилось то честное выражение непонимания, которое ему удалось вложить в этот вопрос.

– Это земля доктора Хелльстрома. Он владеет этой долиной. Она принадлежит его семье уже много лет.

– Понятно. Ну что ж, возможно, этот джентльмен-врач не будет возражать против наших розысков на его территории.

– Он не врач, – заметил Крафт. – Он доктор по насекомым. Он изучает их. Снимает о них фильмы.

– Не все ли равно, – произнес Перуджи. – Вы будете при розысках, мистер Крафт?

– Вам нужно будет появиться у меня и сделать официальное заявление, – сказал Крафт. – Заявление об исчезновении людей. У меня где-то тут есть один из таких бланков. У нас никто не исчезал после того, как на горе Стинс затерялся парнишка Энгелусов. Хотя, конечно, это совсем не тот случай. И тогда не нужно было делать заявлений об исчезновении.

Перуджи слушал шерифа, начиная интересоваться вопросом, а кто он, собственно, такой? Из Архива Агентства он знал о довольно большом числе исчезнувших в этом районе за последние пятьдесят лет людей. Все эти случаи имели, на первый взгляд, разумные объяснения, но все-таки… Он решил, что своей бесцветностью в голосе Крафт скрывает нервозность. Перуджи решил еще немного его порасспрашивать.

– Надеюсь, это местечко доктора не таит в себе опасностей. У него ведь нет ядовитых насекомых, а?

– Ну, может, один-два скорпиона, – ответил Крафт, оживившись. – Иногда от них бывают хлопоты. У вас есть фотографии исчезнувших людей?

– Да, фотография Карлоса с женой, которую он хранил на своем столе, – ответил Перуджи.

– Отлично. Захватите ее с собой. Так вы говорите, они отправились в фургоне?

– У них был «додж», знаете, большие такие машины. Карлос очень гордился им.

– Похоже, такая штука не может бесследно исчезнуть, – заметил Крафт.

Перуджи согласился с ним и спросил, как найти его офис.

– У вас есть машина? – спросил Крафт.

– Да, взял напрокат в Кламат Фоллсе.

– Должно быть, этот парень Карлос очень нужен вашей компании.

– Я уже говорил вам об этом, – ответил Перуджи, позволив в своем голосе проявиться раздражительности.

– Итак, вас отправили сюда из Балтимора только для того, чтобы разыскать этого человека?

Перуджи отвел трубку телефона в сторону и посмотрел на нее. Какую игру затеял этот деревенский полицейский? Перуджи вновь поднес трубку к уху и сказал:

– Карлос был связан со всем Западным побережьем. Поэтому нам так важно как можно скорее найти его. Если с ним что-то случилось, нам придется срочно искать ему замену. Сейчас как раз начнется сезон. Я уже разговаривал с Государственным Патрулем в Салеме. Они посоветовали мне связаться с местными властями.

– Кажется, вы упоминали, что взяли автомобиль в Кламат Фоллсе, – заметил Крафт.

– Я отправился чартерным рейсом, – ответил Перуджи и с нарастающим интересом стал ждать реакции Крафта.

– Чартерным рейсом? Ну и ну! Вы же могли лететь прямо сюда и садиться на нашей небольшой грязной посадочной полосе, если бы хотели. Почему вы не сделали этого?

«Итак, мы оба пытаемся выудить друг у друга информацию, – подумал Перуджи. – Отлично. Интересно было бы посмотреть на твою реакцию, если бы я добавил в объяснении, что пропустил совещание в Портленде и был вынужден встречаться со своими людьми в Кламат Фоллсе».

– Мне не нравятся небольшие деревенские посадочные полосы, – ответил Перуджи.

– Не скажу, что осуждаю вас за это, но у нас она достаточно неплохая. Вы сделали запрос в полиции Салема? – Голос Крафта звучал настороженно.

«Неплохая техника ведения допроса, – подумал Перуджи. – Этот деревенский полицейский не так уж прост».

– Да, сделал. Фургон Карлоса был приписан к Портленду и на время отпуска взят оттуда. Государственная полиция уже начала расследование по пути их следования. У них есть копии моей фотографии.

– Понимаю. Пиротехника, должно быть, большой бизнес, – заметил Крафт. – Ваши люди тратят много денег – чартерный самолет и все такое.

Перуджи поразмыслил над его словами и решил, что на эту колкость следует ответить:

– Мы не бросаем своих людей, мистер Крафт, и готовы тратить на это деньги. Я надеюсь, вы начнете розыски как можно скорее. Ну, а теперь расскажите, как мне добраться до вашего офиса?

– Вы в мотеле, верно?

– Да.

Крафт объяснил, что ему надо отъехать от места стоянки мотеля, свернуть направо и выбраться на Окружную дорогу номер 14.

– Держитесь левой стороны, пока не доберетесь до нового торгового центра. Вы увидите его с шоссе. У меня небольшой офис на третьем этаже. Любой вам его покажет.

– Отправляюсь немедленно, – сказал Перуджи.

– Одну минутку, мистер Перуджи, – произнес Крафт. – У вас есть что-нибудь вроде сигнальных ракет или фейерверочных огней?

– Разумеется, нет! – В ответе Перуджи прозвучало фальшивое возмущение, в то же время он отметил про себя, что Крафт правильно произнес его имя, и его действия были вполне официальными. «Он что, рассчитывал, что я не знаю местного федерального закона касательно фейерверков?» Потом Перуджи продолжил: – Мы действуем только по официальным каналам, шериф Крафт. У наших людей есть только фотографии и каталоги. Если бы мы не соблюдали законы, мы недолго продержались бы в своем бизнесе. Однако я нахожу ваш вопрос довольно интересным.

– Просто хотелось удостовериться, что вы знаете наши законы, – пояснил Крафт. – Нам бы не хотелось, чтобы поползли слухи, что кто-то из нас причинил вред гостю. Вам нужно…

– Я не имел в виду ничего подобного, – оборвал его Перуджи. – Мне показалось, однако, весьма интересным, что вы упомянули об этом, шериф Крафт. Через несколько минут ожидайте меня в своем офисе.

Крафт несколько секунд молчал, а затем сказал:

– Хорошо. Не забудьте фотографию.

– Я помню о ней.

Повесив трубку, Перуджи некоторое время смотрел, не мигая, на телефон. Потом он позвонил в Салем и сообщил в Государственный Патруль, что разговаривал по телефону с шерифом Линкольном Крафтом, и спросил, нет ли для него какой-нибудь информации. Ничего нового не было. Затем он позвонил по коммутатору в Балтимор и попросил соединить его с ФБР. Это служило кодовым сигналом, что он не доверяет местным властям, и его офис должен был подтвердить помощь со стороны ФБР.

После этого Перуджи нажал на головку своих наручных часов и почувствовал слабое покалывание кожи, означающее, что группы в горах приступили к работе и принимают его сигналы. Все шло, как было запланировано. Пора начинать вытаскивать Хелльстрома из его берлоги.

27

Крафт позвонил на ферму сразу, как только Перуджи повесил трубку. Через минуту Хелльстром был на связи с ним.

– Нильс, тут объявился парень по имени Перуджи. Говорит, что он из «Блу Девил Файерворкс Корпорейшн» и что он ищет пропавшего коммивояжера и его жену. Они пропали в твоем районе. Утверждает, что у него есть письмо от этого коммивояжера, где упоминается Неприступная долина. Как нам следует себя вести?

– Я же предупреждал тебя, что этого надо ожидать, – сказал Хелльстром.

– Я помню, но этот парень очень даже не прост. Он уже говорил с Государственным Патрулем, и меня совсем не удивит, если он свяжется и с ФБР.

– Уж не думаешь ли ты, что не сможешь с ним справиться?

– Возможно, я вызвал у него подозрения.

– Каким образом?

– Я попытался добиться от него признания, что это не случай исчезновений людей. Его приезд сюда именно сейчас. Фотография исчезнувшей пары. По его словам, ее копия имеется и у Государственного Патруля. Уверен, еще одну получит ФБР. Кто-то наверняка видел эту пару, так что похоже, жди гостей на ферме.

– Здесь они ничего не найдут, – сказал Хелльстром. В его голосе ощущалась печаль и усталость, и, на взгляд Крафта, первые признаки сильного беспокойства.

– Конечно, хотелось бы верить, что ты прав. Что мне делать?

– Делать? Помогать ему во всем. Возьми фотографию. Приезжай сюда с запросом.

– Нильс, мне это не нравится. Я надеюсь, ты…

– Я попытаюсь по возможности не допустить разрастания нашего конфликта, Линк. Это моя самая настоятельная забота.

– Да, но что, если он пожелает поехать со мной на ферму?

– Я надеюсь на это.

– Но…

– Приезжай вместе с ним.

– Нильс… если я возьму его с собой сюда, надеюсь, он и вернется обратно вместе со мной.

– Это уж наша забота, Линк.

– Нильс… Я в самом деле сильно беспокоюсь. Если он…

– Я сам займусь этим, Линк. Все пройдет без сучка и задоринки, как всегда было.

– Надеюсь на это.

– Как он добирался до Фостервилля, Линк?

– На взятой напрокат машине.

– Он один?

– Не думаю. В горах появилось несколько новых туристов.

– Мы заметили эту деятельность. Взятая напрокат машина, гм-м!

– Послушай, Нильс, лучше, чтобы этот парень не попадал ни в какую аварию по дороге. У меня странное предчувствие насчет этого. Он еще доставит нам крупные неприятности.

– Уж не сомневайся в этом, – согласился Хелльстром. – Это первая их команда.

28

Хелльстром сидел в задумчивости после чрезвычайного совещания Совета. Он чувствовал, что весь Улей становится похожим на преследуемую подводную лодку, когда все тоже подчинено одному – бесшумному ходу.

Все силовые системы, в том числе и вентиляционная, работали в минимальном режиме; система водоснабжения, включающая в себя часть подземной реки, вращающей турбины и являющейся основным источником воды, переводилась в специальный режим работы для предотвращения возникновения у Чужаков каких бы то ни было подозрений, когда отработанная вода попадает в систему Змеиной реки.

Хелльстрома интересовало, как много Перуджи и его команде известно о «Проекте 40». Этот вопрос так и остался без ответа даже после окончания совещания. Чужаки не могли знать всего об этом проекте, да и вообще что-либо об Улье. Хелльстром был уверен в этом. При малейшем подозрении о существовании чего-то подобного здесь бы появилась целая армия. Нужно было пойти на некоторые уступки, прежде чем Чужаки узнали бы слишком много. О смертях можно было сожалеть, но они явились неизбежным следствием убийства Портера. Это явилось ошибкой.

«Мы жили слишком долго в своем безопасном укрытии, – подумал Хелльстром. – Мы стали слишком смелыми. Нас сделал таким кинобизнес, необходимость тесного сотрудничества с Чужаками, вытекающая из этого. Мы недооценили Чужаков».

Хелльстром подавил усталый вздох.

«Как жаль, что нет Старого Харви. Нынешняя группа по обеспечению безопасности вообще-то неплохая, но у Старого Харви была особая, уравновешенная мудрость. Улей нуждался в нем еще больше, чем когда-либо, но все, что осталось от него в наследство, это его любимый протеже Салдо. Был ли он тем, кто вышел новым из чанов? Салдо заметно повзрослел после той ночной охоты. И эта трансформация в некотором отношении – самая настоящая метаморфоза. Словно в ту фатальную ночь Салдо унаследовал весь опыт и мудрость Старого Харви. Хелльстром знал, что в Салдо он ищет ту же опору, которую он находил в Старом Харви. – Оправдает ли Салдо мои ожидания – кто знает. Да, пока он блестяще проявлял свое умение и воображение, но все же… – Хелльстром покачал головой. – Трудно полагаться на молодого и неопытного члена новой линии во время кризиса, подобного этому. Но на кого еще мне полагаться?»

Совет собрался в полдень в экранированной комнате, занимавшей целиком один угол сарая-студии. С обычной для Чужаков обстановкой: массивные кресла за овальным столом, отделанные пластиком, имитирующим тик. Экран во всю стену закрывал один конец комнаты с громкоговорителями у потолка с каждой края, маленькое двойное стеклянное окно, ведущее в проекционную комнату. Стены были задрапированы толстой и тяжелой тканью, заглушающей посторонние звуки.

Салдо по просьбе Хелльстрома остался, когда все ушли. Шрам от пули на его челюсти еще не совсем зажил, белым пятном красуясь на темной коже. Ястребиные черты расслабились, но в глазах горела решимость. И в этот миг Хелльстром вспомнил, что Салдо был из той же серии S2a-1 по женской линии, что и он. Так что он приходился ему кузеном. Молодой человек был выбран из основной линии и подвергся соответствующей химической обработке. И сейчас Салдо представлял собой превосходное сочетание функциональных характеристик, на которые Улей возлагал огромные надежды.

– Мы должны реагировать быстро и решительно, если что-то пойдет не так, – без всякого вступления начал Хелльстром, словно Салдо разделял с ним его предыдущие раздумья. – Я известил всех наших агентов во Внешнем Мире, что они должны быть готовы действовать самостоятельно, если мы погибнем. Все записи, где были упоминания об этих агентах, уже подготовлены к уничтожению.

– Но все ли случайности мы предусмотрели? – спросил Салдо.

– Этот же вопрос я задаю самому себе.

– Понятно.

«Наш руководитель устал, – подумал Салдо. – Ему необходимо отдохнуть, а мы не можем этого ему предоставить». – На мгновение Салдо почувствовал жгучее желание защитить Хелльстрома.

– Возможно, ты прав, что Перуджи имеет с собой специальное электронное оборудование, – произнес Хелльстром. – Наверняка он передаст данные о своем местонахождении и том, что видит, наблюдателям-Чужакам. Не сомневаюсь в этом.

– Тем людям на горе?

– Да, им. Мы должны узнать характер этого оборудования как можно быстрее.

– Я сделал все соответствующие приготовления на этот счет, – сказал Салдо. – Нильс, а не следует ли тебе немного отдохнуть?

– Нет времени. Перуджи уже в пути, а он – просто верхушка айсберга.

– Чего?

Хелльстром пояснил, а потом спросил:

– Сколько его людей, по твоему мнению, находится на горе?

– По меньшей мере десять человек разбили там лагерь. Возможно, это все его люди.

– Так много? – Хелльстром покачал головой.

Салдо кивнул, разделяя беспокойство Хелльстрома. Мысль о том, что по меньшей мере десять человек шныряли вокруг Улья, шпионя за ним, вызывала сильное беспокойство в нем, тревожа врожденную осторожность и выработанные воспитанием инстинкты.

– У Линка есть хоть кто-нибудь, кого он мог бы послать в горы сыграть туриста? – спросил Салдо.

– Он думает сейчас об этом.

– Линк лично доставит сюда этого Перуджи, не так ли?

– Да. Но мы вовсе не должны считать, что Перуджи доверяет Линку.

– Линк – не пара Перуджи, это ясно, – заметил Хелльстром. – Хорошо, что у нас есть во Внешнем Мире замаскированные агенты, включая шерифа, но каждый из них создает свои проблемы. По мере того, как мы все больше заявляем о себе, даже соблюдая полнейшую секретность, все большую опасность мы на себя навлекаем.

Салдо отложил в памяти этот урок. За использование агентов приходится неизбежно платить. Само существование агента говорило о многом в случае его разоблачения. Если Перуджи подозревает Линкольна Крафта, то кое-что станет известно об Улье. Салдо дал себе зарок не забывать об этом, когда нынешний кризис минует. Он не сомневался, что они преодолеют нынешние трудности. Его вера в их лидера Хелльстрома была непоколебима.

– У Перуджи, возможно, есть устройство слежения, способное обнаружить, что мы зондируем его, – заметил Хелльстром.

– Я дал указания проследить за этим, – сказал Салдо.

Хелльстром кивнул, довольный. До сих пор Салдо предусмотрел все, чего опасался сам Хелльстром… и кое-что сверх того. Элитная бридинг-линия всегда показывала, чего стоит, в сложных обстоятельствах. У Салдо проницательный ум. Этот молодой человек будет представлять неоценимую ценность для Улья, когда уравновесит характер и наберется побольше опыта.