Пандора - Улей Хеллстрома

Джанверт нажал на кнопку собственного оружия, веером провел им в сторону выхода по мере увеличения проема выхода, задевая при этом и тех, кто был с ним в лифте. Перепрыгнув через тела, ведя гудящим оружием направо и налево, сея вокруг смерть, он побежал по туннелю вправо, наступая где на холодный пол, где на еще теплые тела убитых им людей.

На бегу Джанверт услышал хруст позади себя и обернулся, не снижая скорости. Один из пассажиров в лифте упал головой наружу, поднимающейся вверх кабиной ему отрезало голову, и она покатилась по полу туннеля, оставляя кровавый след.

Джанверт отвернулся, поймав себя на мысли, что не испытывает никаких эмоций. Вообще никаких. Житель этого улья уже умер, убитый изобретенным здесь оружием Не важно, что произошло с телом после этого. Совсем не важно!

Продолжая периодически нажимать на кнопку, что вызывало знакомое гудение, Джанверт бежал по туннелю, расчищая себе дорогу. Он завернул за угол и увидел еще одну группу охранников у другого лифта. Они рухнули вниз, когда он направил на них луч, но впереди по туннелю к нему бежал новый отряд, и Джанверт слышал гудение, издаваемое их оружием. Он, очевидно; пока был вне зоны поражения. Подняв пистолет, он разрядил обойму в этих людей, нырнул в первую же идущую вверх кабину и через два этажа выпрыгнул в другой туннель, который не охранялся.

Джанверт ушел в сторону от торопливо пересекавших этот туннель людей, вошел в еще один, круто поднимавшийся вверх, уйдя из него в первую же попавшуюся дверь, и оказался в гидропоническом саду, где было множество сборщиков урожая. Он узнал помидоры и швырнул пистолет с пустой обоймой в одного работника, побежавшего в его сторону и выказывавшего недовольство его вторжением. Джанверт побежал, водя трофейным оружием впереди себя и по сторонам. Помидоры со шлепками падали на пол из сумок работников, и их красный сок брызгал ему на ноги. В груди Джанверта полыхало пламя, пересохшее горло нестерпимо болело, а тело отказывало подчиняться.

У дальней стены он заметил несколько небольших проемов на высоте груди, а, приблизившись, разглядел поток всасываемой продукции, корзины, ящики. Он узнал фрукты – темно-зеленые огурцы, стручковый горох…

«Грузовой лифт!»

Сгорбившись, Джанверт остановился и внимательно посмотрел на стену. На всем ее протяжении не было ни единой двери – только эти проемы, в которые входила, уносясь вверх, продукция сада. На конвейере крепились плоские полки, некоторые из них проходили мимо него пустые, на других были контейнеры. Проемы были квадратными со стороной фута в три, и двигающиеся полки казались слишком большими. Может, ему забраться на одну из них? Они поднимались вверх с пугающей скоростью. Но сзади из туннеля уже доносился какой-то все увеличивающийся шум. У него что, есть выбор? Ведь повернуть назад он не может.

Из последних сил Джанверт поднялся на несколько ступенек и стал ждать пустой полки. Когда она появилась, он нырнул в проем и перевернулся, не выпуская оружия из рук. В то мгновение, когда он прыгнул, лента конвейера замедлила движение, и Джанверт жестко упал на полку, прогнувшуюся под ним, но успел сгруппироваться и смог удержаться. Его левое плечо терлось о заднюю стенку, когда лента увеличила скорость, и он, не успев отдернуть его, содрал часть кожи. Потом Джанверт огляделся.

Система подачи была встроена в длинную шахту между серыми стенами, свет в которую проникал только из открытых приемников продукции. Джанверт мог различить множество лент, так же быстро поднимавшихся вверх вокруг него, и терпкий запах овощей перебивал всю остальную вонь. Он миновал еще несколько проемов, увидел на одно мгновение перепуганное лицо в одном – какой-то женщины, которая принесла корзину, наполненную до верха желтыми фруктами, похожими на небольшие тыквы. Джанверт посмотрел вверх, пытаясь разглядеть конец системы. Может там, наверху, овощерезка, система сортировки или еще что-нибудь в этом роде?

Далеко над ним стала видна широкая полоса света, и он расслышал усиливающийся рев машин», который заглушал свист, лязг и шипение поднимающего его конвейера. Полоса все ближе и ближе… Джанверт напрягся, но был захвачен врасплох когда система опрокинула полку в конце подъема и вывалила в ларь, наполненный желтой морковкой.

Ухватившись левой рукой за край ларя, Джанверт поднялся, перелез через борт и оказался в комнате с длинными лотками, высотой достигавших до талии. По ним текла пузырящаяся разноцветная кашица. Вдоль этих лотков ходили работники и опрокидывали в них содержимое ларей.

До пола было всего шесть футов, и Джанверт, опускаясь на пол, поскользнулся и рухнул на женщину, подошедшую к конвейеру с пустым баком на колесиках. Сбив ее с ног, он успокоил ее лучом своего оружия, потом бросился вперед, с трудом удерживая равновесие на скользком полу. Ступни были в раздавленных помидорах, и пол как бы сам нес его вперед скользящим по остаткам продолжавшегося здесь процесса переработки.

Он миновал еще одну группу людей, тоже испачканных фруктами и овощами, прежде чем достиг двери, но их вид мало чем отличался от его, и они не обратили внимания на него. Джанверт, ринувшись в дверной проем, угодил под ошеломляюще холодную воду, льющуюся из форсунок на потолке. Ловя воздух открытым ртом, он проскочил этот поток и уже почти чистым вышел через другую дверь в широкий, слабо освещенный туннель. Вода стекала с него, с трофейного оружия, образовывая вокруг лужу, но там повсюду были такие же лужи.

Джанверт бросил взгляд налево – длинный туннель с несколькими людьми, ни один из которых, кажется, не проявлял к нему интереса. Потом посмотрел направо и увидел винтовую лестницу, похожую на ту, что была у подземной реки. Лестница вела вверх, в темноту, и это было то, что ему нужно. Джанверт повернул в ту сторону и медленно побрел туда, потом начал подниматься по лестнице, левой рукой перехватывая поручень и подтягивая тело. Нижняя челюсть отвисла от усталости и холодного душа.

На пятой ступеньке он увидел над головой чьи-то ноги. Не раздумывая, Джанверт нажал на кнопку своего оружия и не выключал ее, пока не преодолел оставшиеся ступеньки. На верхней площадке лежало пять тел. Джанверт обошел их, неотрывно глядя на дверь позади трупов. Дверь была закрыта на простой засов, который он без труда выдвинул. Шарниры двери, открывавшейся вовнутрь, располагались справа от него. Он толкнул дверь. Со скрипом дверь подалась, открывая пахнущий грязный проход и корни какого-то пня, двигавшегося вместе с дверью. Джанверт протащил свое тело мимо пня в залитую звездным светом темноту, потом услышал, как дверь с таким же скрипом закрылась за ним. Пень с легким толчком вернулся на прежнее место, скрывая место тайного выхода.

Джанверт стоял, дрожа в холодном ночном воздухе.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он выбрался живым из этого безумного Хелльстромовского людского улья. Джанверт посмотрел вверх и увидел звезды. Никаких сомнений – он снаружи! Но где именно? Свет звезд слабо помогал ему разобраться в этом. Он видел темные контуры деревьев, располагавшихся впереди него. Джанверт нащупал рукой пень, который маскировал выход. Пальцы коснулись твердой поверхности, которая на ощупь казалась деревом. Однако вскоре его глаза привыкли к темноте, и осознание того, что ему удалось вырваться из подземелья, дало ему новые силы, о существовании которых он даже и не подозревал. Слева от него в небе что-то слегка сияло, и Джанверт предположил, что это был Фостервилль. Он попытался вспомнить расстояние до него. Десять миль? Его утомленному телу никогда не преодолеть их босиком. Похоже, перед ним простирался склон, местами покрытый травой – более темные пятна в этом призрачном свете. Он уже почти полностью обсох, но по-прежнему дрожал от холода.

Джанверт понимал, что нельзя больше задерживаться. Трупы, оставшиеся там, в улье, вскоре наверняка найдут, и почти тут же здесь окажутся люди Хелльстрома. Он должен как можно дальше отойти от этого закамуфлированного выхода. Не важно как, но он должен вернуться к цивилизации и рассказать об увиденном.

Ориентируясь по свечению неба, Джанверт начал спускаться вниз по склону. В правой руке он держал трофейное оружие. Эта вещь послужит доказательством истинности его истории. Демонстрация действия этого оружия разрешит все вопросы.

Голым ступням было больно идти по неровной земле, пальцы ударялись о невидимые камешки и корни. Он споткнулся, потом, хромая, побежал и, налетев на низкую деревянную ограду, рухнул через нее на пыльную узкую дорогу.

Поднявшись, Джанверт осмотрел дорогу, насколько ему позволял слабый свет звезд. Похоже, она уходила вниз и влево, в целом идя в направлении, как ему казалось, Фостервилля. Он повернул в ту сторону и, шумно дыша, поковылял по пыльной дороге, не очень уж заботясь о тишине – он слишком был изнурен для этого. Дорога нырнула в расщелину, и на несколько секунд из виду пропало небесное свечение, однако на следующем холме он снова увидел его.

Поднятая им пыль щекотала ноздри. Словно легкое прикосновение пера, его правой щеки касался тихий ветерок. Дорога снова нырнула вниз, потом слегка повернула вправо в направлении более густой темноты, которая могла означать только деревья. Не заметив начала поворота, Джанверт споткнулся левой ногой о край какого-то корня. Пробормотав проклятия, он поднялся на колено и потер раненую ногу, пока боль не успокоилась. Уже припав на колено, Джанверт увидел неожиданно вспыхнувший в темноте прямо впереди него огонек. Инстинктивно он поднял трофейное оружие, прицелился и выстрелил – одиночным.

Огонек погас.

Джанверт выпрямился и, вытянув вперед левую руку, пошел вперед, прижав оружие к правому боку. Вытянутая руку находилась слишком высоко, чтобы встретить препятствие, и он упал на холодную металлическую поверхность. Джанверт застыл на мгновение, услышав лязг оружия о поверхность, но уже в следующую секунду понял, что лежит на капоте. «Машина!»

Джанверт осторожно поднялся на локтях, потом, держась свободной рукой за машину, обошел ее с левой стороны. У окна нащупал открытую щель вверху и ощутил запах табачного дыма. Он попытался было рассмотреть, что же там, внутри, но было слишком темно. Однако слышалось равномерное сиплое дыхание. Джанверт нашел ручку и рывком распахнул дверцу, и тут же зажегся свет в кабине, выхватывая из темноты силуэты двух мужчин в деловых костюмах, чистых белых рубашках и при галстуках, лежавших без сознания на передних сиденьях. Водитель еще держал тлеющую сигарету, прожегшую круг на его левой штанине. Джанверт взял сигарету и бросил ее в пыль у своих ног, скомкав, чтобы потушить, горящую ткань другой рукой.

Так, этот человек прикуривал сигарету… А по этому огоньку он и выстрелил из своего оружия, которое, оказывается, не поражает на смерть с такого расстояния. Стены и расстояние ослабляют его, и, очевидно, у него ограниченный радиус действия.

Джанверт встряхнул водителя за плечо, но у того лишь мотнулась голова из стороны в сторону. Да, вырубил он их надолго. При этом движении распахнулся его плащ, и Джанверт увидел наплечную кобуру и короткоствольный пистолет. Джанверт взял его, и тут он увидел радио под приборной доской.

«Это не люди Хелльстрома! Это полицейские!»

63

Что сказал трутень (аксиома Улья):

«Эй вы, Чужаки! Нам нужны ваши дети, не вы! И мы получим их – через ваши трупы!»

– Как может он быть снаружи? – с негодованием воскликнул Хелльстром, и эта вспышка усиливалась внезапной волной страха, захлестнувшей его. Повернувшись, он прошел от скрывающегося в темноте северного конца помещения командного поста к женщине, сидевшей за консолью приборов наблюдения – она-то и сообщила ему об этом.

– Вот он, – сказала она. – Смотрите! Вон там! – Она указала на горящий перед ней зеленым светом экран, показывающий фигуру Джанверта, четко вырисовывавшуюся на экранах приборов ночного видения. Джанверт полз по пыльной дороге.

– Северный периметр, – прошептал Хелльстром, узнавая ландшафт позади Джанверта. – Как ему удалось пробраться туда? – Невольное восхищение этим невероятным человеком соперничало в Хелльстроме с закипающим гневом. «Джанверт снаружи!»

– Мы получаем сообщения о беспорядках на третьем уровне, – сообщил наблюдатель слева от Хелльстрома.

– Он обнаружил одну из замаскированных дверей на третьем уровне, – сказал Хелльстром. – Как ему удалось пройти так далеко? Через несколько секунд он окажется рядом с машиной с наблюдателями! Машина в тех деревьях.

– Он указал на них на экране. – Наши наблюдатели засекли его?

– Команда захвата движется по его пятам, – ответил наблюдатель слева. – И они будут там уже через несколько секунд. Они были на пятом уровне, когда мы сообщили им подниматься на верхние выходы.

Наблюдательница перед Хелльстромом добавила:

– Я заметила интерференционную вспышку как раз перед тем, как обнаружила его, словно он выстрелил из своего оружия. Мог ли он поразить наблюдателей в машине?

– Или убить их, – продолжил Хелльстром. – Поэтическое возмездие, если это так. Кто ведет наблюдение за этой машиной?

– Группу отозвали час назад, чтобы помочь в поисках сбежавшего пленника, – ответил кто-то за его спиной.

Хелльстром кивнул. «Ну конечно! Он же сам и отдал это приказание!»

– И уже в течение некоторого времени никто в машине не разговаривает по радио, – сообщил наблюдатель слева от Хелльстрома. – Звуковой датчик находится на дереве над машиной. – Наблюдатель постучал пальцем по блестящему наушнику на своем правом ухе. – Я слышу, как подходит Джанверт… похоже, наблюдатели в машине без сознания. Они хрипло дышат так, как бывает, когда их тяжело оглушают.

– Возможно, это долгожданная передышка для нас, – заметил Хелльстром. – Как далеко находится группа захвата?

– Самое большее, в пяти минутах, – ответил кто-то за его спиной.

– Перекройте дорогу между ним и городом, – приказал Хелльстром. – Просто на случай…

– А как быть с остальными наблюдателями? – спросила наблюдательница, сидевшая перед ним.

– Скажите работникам, чтобы они не привлекали к себе внимания! Черт бы побрал этого Джанверта! Улью нужны такие гены для воспроизводства!

Как же ему удалось выбраться из Улья?

– Он уже у самой машины, – отметил наблюдатель слева.

Еще одна наблюдательница, у арки выхода, прибавила:

– Получено сообщение, каким образом ему удалось выбраться.

Она повернулась и коротко изложила то, что обнаружила прочесывающая группа на третьем уровне.

«Он оседлал продуктовый конвейер!» – подумал Хелльстром.

Чужак рисковал так, как не отважился бы поступить ни один обычный работник Улья. То, что следует из этого, нужно будет обдумать более тщательно, но позже.

– Захваченная женщина? – поинтересовался Хелльстром. – Ей сказали, что ее ждет в случае отказа?

Кто-то позади него ответил, не стараясь скрыть отвращение:

– Да, Нильс.

Хелльстром кивнул. Конечно, им это не по душе. Как и ему самому. Но это необходимо, и все они теперь понимают это.

– Приведите ее сюда, – приказал Хелльстром.

Им пришлось втащить ее в круг тускло освещенного помещения перед экранами наблюдения и поддерживать ее на ногах.

Хелльстром подавил в себе отвращение и медленно и четко произнес, словно ребенку, ни на миг не забывая, что делает все это ради Улья:

– Кловик Карр. Это имя, которое ты нам сообщила. Ты еще не отказываешься от своих слов.

Она уставилась в зеленоватом сумраке на мертвенно-бледное лицо Хелльстрома. «Я вижу ночной кошмар, – подумала она. – Я проснусь и увижу, что все это был просто ночной кошмар!»

Хелльстром заметил понимание, пробуждающееся в глазах женщины.

– Через несколько секунд, мисс Карр, твой дружок Джанверт окажется в зоне слышимости нашего громкоговорителя, который мы установили там. – Он показал рукой на экран. – Я обращусь к нему, и тогда настанет ваша очередь попытаться заставить его вернуться сюда, если только вам это удастся. Глубоко сожалею, что причиняю вам душевные муки, но вы же понимаете, что так нужно. Ну как, вы согласны?

Она кивнула – бледная застывшая маска ужаса в этом зеленоватом свете. «Согласна ли я? Конечно! Кошмару надо подыгрывать».

– Очень хорошо, – произнес Хелльстром. – Вы должны думать позитивно, мисс Карр. Только об успехе. Я верю, что вам это удастся.

Женщина снова кивнула, но уже так, словно она потеряла контроль над своими мускулами.

64

Из «Руководства по Улью»:

«Общество само следует рассматривать как живую материю.

Та же этика и мораль, которыми мы руководствуемся, когда вмешиваемся в священную плоть отдельной ячейки, должна руководить нами и тогда, когда мы вмешиваемся в общественные процессы».

Потянувшись к микрофону, едва веря, что сейчас схватится за этот знак цивилизации, как где-то справа от него раздался голос:

– Джанверт!

Он резко выпрямился, захлопнул дверцу, после чего внутри кабины погас свет, затаился, нацелив оружие в темноту.

– Джанверт, я знаю, что ты слышишь меня.

Он раздавался откуда-то сверху, где-то среди деревьев, однако в темноте Джанверт не мог разглядеть деталей. Он пребывал в нерешительности. Какой же он дурак, что сразу не выключил свет в машине!

– Я обращаюсь к тебе по системе дальней связи, Джанверт, – продолжил голос. – На дереве, что рядом с тобой, установлено электронное устройство, которое будет улавливать твои слова и передавать их мне. Теперь ты должен отвечать мне.

«Громкоговоритель!»

Джанверт по-прежнему не поднимался. Это какая-то ловушка. Им нужно, чтобы он начал говорить, для того, чтобы засечь его местонахождение.

– У нас тут есть кое-кто, кто очень хотел бы поговорить с тобой, – сказал голос. – Слушай внимательно, Джанверт.

Сперва Джанверт не узнал новый голос. В словах, доносящихся из громкоговорителя, была какая-то горловая сдавленность, словно говорящему требовалось прикладывать нечеловеческие усилия, чтобы произнести каждое из них. Однако он понял, что это была женщина.

– Эдди! – сказала она. – Это я, Кловис. Пожалуйста, ответь мне!

Только Кловис называла его так: «Эдди». Все остальные использовали ненавистное «Коротышка». Он не мигая смотрел в темноту. «Кловис?»

– Эдди, – продолжила она, – если ты не вернешься, то они отправят меня вниз… в то место, где… где они… отрезают ноги и остальное… – Теперь молодая женщина всхлипнула. – Ноги и остальное по пояс и… О Господи! Эдди, я так боюсь! Эдди! Пожалуйста, ответь мне! Пожалуйста, вернись!

Джанверт вспомнил помещение с обрубками тел, те разноцветные трубочки, омерзительно подчеркнутая сексуальность. Внезапно в памяти ярко вспыхнула картина: отрезанная голова на полу туннеля, кровавый след, его ноги, утрамбовывающие красные фрукты, его тело, испачканное…

Он нагнулся, и его стошнило.

А голос Кловис по-прежнему звал его, умолял:

– Эдди, пожалуйста, ты слышишь меня? Пожалуйста! Не дай им сотворить это со мной! О Господи! Почему ты не отвечаешь?

«Разве я могу!» – подумал Джанверт.

Но он должен был как-нибудь отреагировать. Сделать что-нибудь. Он чувствовал тошнотворную вонь собственной блевотины, грудь ныла от боли, зато голова прояснилась. Он выпрямился, поддерживая себя рукой за капот машины.

– Хелльстром! – крикнул он.

– Я здесь, – раздался тот, первый голос.

– Почему я должен верить тебе? – спросил Джанверт и двинулся к дверце машины. Нужно добраться до радио.

– Мы не причиним вреда ни тебе, ни мисс Карр, если ты вернешься, – уверял Хелльстром. – В таких вопросах мы не лжем, мистер Джанверт. Вы будете помещены под стражу, но никому из вас не будет причинен вред. Мы позволим вам быть вместе и иметь те отношения, какие пожелаете, но если вы не вернетесь немедленно, мы исполним свою угрозу. Мы будем искренне сожалеть, но все равно сделаем это. Наше отношение в вопросе воспроизводительных обрубков существенно отличается от вашего, мистер Джанверт. Поверьте мне.

– Я верю вам, – сказал Джанверт.

Оказавшись рядом с дверцей машины, он замер в нерешительности. Если он откроет дверь и схватит микрофон, что тогда сделают они? Сюда уже, наверное, движется группа захвата. И на дереве этот громкоговоритель. Каким-то образом они узнают, что он делает. Значит, он должен соблюдать осторожность. Джанверт поднял захваченное оружие, чтобы провести наугад им вокруг себя перед тем, как открыть дверцу. Не позволяй себе думать о Кловис. Но то помещение… Он не мог шевельнуть палец на кнопке. То помещение с обрубками тел! И снова Джанверт почувствовал, как тошнота подкатывает к горлу.

Кловис все еще говорила через громкоговоритель. Она что-то кричала, рыдала и звала его по имени:

– Эдди… Эдди… Эдди… пожалуйста, помоги мне. Остановись…

Джанверт закрыл глаза.

«Что же мне делать?»

Мысль эта еще пульсировала у него в голове, когда он почувствовал покалывание в спине и правом боку, услышал далекое гудение, которое преследовало его все то время, пока он продвигался в пыли по земле к машине, но Джанверт больше не слышал его – он без сознания лежал в пыли.

65

Из «Руководства по Улью»:

«Защищающее нас сходство всегда служило ключом к нашему выживанию. Это явственно видно в наших преданиях, как и в самых первых сохранившихся записях. Мимикрия, заимствованная нашими предками у насекомых, защищает нас от нападений диких Чужаков. Наблюдения за насекомыми, однако, показывают, что ценность этого фактора невысока, если только мы не развиваем его и не комбинируем с другими техниками, особенно с новыми, которые мы должны постоянно искать. Подстегивать в этом направлении нас должна мысль, что Чужаки – хищники и они набросятся на нас, если только обнаружат. Конечно, когда-нибудь это произойдет, и мы должны быть подготовлены к этому. Наши приготовления должны включать меры как защитного характера, так и атакующие. Во втором случае мы должны всегда брать за исходную модель насекомых – оружие должно отбивать у нападавшего охоту повторить свою попытку еще раз».

Вибрации зародились где-то глубоко под командным постом, и оттуда начали распространяться вверх и в стороны волны, которые смогли зарегистрировать все земные сейсмические станции Земли. Когда толчки прекратились, Хелльстром подумал: «Землетрясение! – Но это было не простое узнавание какого-то факта – он со страхом молил его произойти: „Пусть будет землетрясение, но не гибель „Проекта 40“!“»

Всего двадцать минут назад он начал успокаиваться после захвата Джанверта, когда начались эти толчки.

На командном посту прекратились поскрипывания, наступил момент необычной тишины, словно все работники Улья одновременно задержали дыхание. В этот миг Хелльстром двигался в темноте командного поста, отмечая, что огни все еще горят, а экраны светятся. Он сказал:

– Доложите о повреждениях, пожалуйста. И пришлите ко мне Салдо. – То, с каким спокойствием отдал он эти приказания, удивило его самого.

Через несколько секунд он увидел Салдо на правом экране. За спиной Салдо, где оседала пыль, Хелльстром увидел секцию какой-то широкой галереи.

– Они задержали меня! – приветствовал его Салдо. Молодой человек, похоже, был потрясен и несколько напуган. Один из симбиотов, ухаживавший за исследователями, подошел сзади к Салдо и отодвинул его в сторону. Весь экран заполнило все в шрамах лицо исследователя. Потом поднялась розовая ладонь, закрывая лицо, и пальцы сделали знак на языке жестов Улья.

Хелльстром перевел вслух этот знак для тех, кто не мог видеть экран.

– Нам не нравится недоверие, которое выражается в присутствии вашего наблюдателя и приказе отсрочить подключение силовых кабелей к нашему проекту. Пусть испытанное вами беспокойство станет слабым проявлением нашего неудовольствия. Мы могли бы предупредить вас, но ваше поведение не заслуживает того. Вспомните резонанс, который ощутили все мы в Улье, и остальное убедит вас, что эффект – во много тысяч раз больший в фокусе направленного импульса. «Проект 40», если не считать нескольких мелких побочных эффектов, которые могут затронуть систему подачи пищи, завершился полным успехом.

– Где находится фокус? – спросил Хелльстром.

– В Тихом океане недалеко от островов, которых Чужаки называют Японскими. Вскоре они узрят новый остров.

Крупное лицо сместилось с экрана, уступая место Салдо.

– Они изолировали меня, – запротестовал он. – Они держат меня силой и игнорируют мои приказы. Они подсоединили силовые кабеля и даже не позволили мне связаться с вами. Они отказываются подчиняться вам, Нильс!

Хелльстром показал пальцами знак «успокойся!» и, когда Салдо замолчал, произнес:

– Доведи до конца порученное тебе дело, Салдо. Подготовь отчет, включая временные издержки на исправление побочных эффектов, о которых они упомянули, и представь мне его лично. – Он знаком дал понять, что конец связи, и отвернулся.

У Улья имелось свое оборонительно-наступательное вооружение, но его использование было сопряжено со многими трудностями. Беспокойство, охватившее весь Улей, оставило свою отметину и на исследователях. Их обычная раздражительность переросла в открытое неповиновение: в Улье была повреждена система взаимозависимости. Хотя, возможно, это даст им необходимую передышку. Больше всего Улей нуждался в спокойствии, которое ничто бы не нарушало. Перемены поглощали все резервы времени. Он видел это, когда сравнивал себя с новым поколением. Хелльстром несколько заблуждался на свой счет. Он действительно предпочитал речь, и язык жестов был противоестественен его натуре, но у многих из нового поколения все обстояло как раз наоборот. Хелльстром понимал, что он испытывает нездоровое удовольствие в обладании настоящим именем, как всякий Чужак, но большинство работников Улья были к этому равнодушны.

«Я – переходная форма, – подумал он, – и когда-нибудь я стану ненужной вещью».

66

Из «Руководства по Улью»:

«Свобода выражает концепцию, которая неразрывно связана с дискредитированным термином „индивидуализм (эго)“. Мы не жертвуем ничем из этой свободы, чтобы сделать более эффективным, надежным и подготовленным наш род».

Мерривейл стоял на балконе комнаты в трехэтажном мотеле и ждал рассвета. Было прохладно, но он был одет в серый шерстяной свитер с высоким воротником. Тот был достаточно плотным, чтобы защитить его от холода, даже когда Мерривейл перегибался через металлическую балюстраду. Он задумчиво курил сигарету, прислушиваясь к ночным звукам. Со стоянки были слышны далекие шаги, а из расположенной ниже комнаты, где только что включился свет, доносились слабые голоса.

Дверь этажом ниже открылась, выпустив огромным веером по всему ковру до голубого края бассейна сноп желтого света, в который вошел один человек – он посмотрел вверх.

Мерривейл, бросив взгляд вниз, узнал Гаммела и подумал, что фэбээровец уже имеет сведения относительно землетрясения, чей далекий рокот, наполнив комнату первобытными страхами, разбудил его почти сорок пять минут назад. Гаммел уже проснулся, а комната внизу использовалась в качестве командного поста, так что Мерривейл тут же позвонил туда.

– Что это было?

– Похоже на землетрясение. Мы проверяем, есть ли какие-либо разрушения. С вами все в порядке?

Мерривейл повернул выключатель, располагавшийся рядом с кроватью. Потом огляделся.

– Да, со мной все в порядке. Кажется, ничего не разбилось.

Кое-кто из других постояльцев мотеля выбежали на балкон или во двор, однако бОльшая часть к этому моменту уже вернулась в свои комнаты.

Гаммел, узнав Мерривейла на балконе, жестом пригласил спуститься вниз.

– Поторопитесь.

Мерривейл потушил сигарету, потом раздавил ее ногой и прошел по балкону к лестнице. В поведении Гаммела ощущалась какая-то тревога.

Мерривейл за десять секунд спустился вниз, перепрыгивая через ступеньки, не беспокоясь о поднимаемом им шуме. Он вбежал в комнату, открытую Гаммелом изнутри, а потом услышал, как дверь захлопнулась за ним.

Только уже в комнате Мерривейл, увидев трех мужчин за столом, на котором был установлен радиопередатчик и телефон со снятой трубкой, начал понимать всю серьезность происходящего.

За столом у стены находилась кровать, покрывало было сорвано и валялось на полу. На перевернутую пепельницу, упавшую со стола, никто не обращал внимания. Один из мужчин был в пижаме, однако Гаммел и остальные двое уже успели одеться. Свет исходил от двух торшеров, стоявших рядом со столом. Глаза всех четверых, включая и Гаммела, были направлены на телефон со снятой трубкой. А двое буквально впились в него взглядом. Мужчина в пижаме смотрел то на телефон, то на Мерривейла. Гаммел показал рукой на аппарат, не отрывая глаз от Мерривейла.

– Черт возьми! Они ведь знают наш номер! – выругался Гаммел.

– Что? – Мерривейла покоробил этот обвинительный тон.

– Мы поставили этот телефон вчера поздно вечером, – объяснил Гаммел. – Это частная линия.

– Не понимаю, – сказал Мерривейл, изучая каменное лицо Гаммела, ища в нем ключ, который объяснил бы этот странный разговор.

– Звонил Хелльстром, – произнес Гаммел. – Он сказал, что один из ваших людей находится у него… и… у вас есть человек по имени Эдди Джанверт?

– Коротышка? Коротышка возглавлял группу, которая…

Гаммел приложил палец к губам.

Мерривейл кивнул понимающе.

– Хелльстром сказал мне, – продолжил Гаммел, – что нам лучше послушать то, что сообщит ваш человек, иначе они разнесут этот городок и половину штата Орегон к чертям собачьим.

– Что?

– Он утверждает, что все мы почувствовали вовсе не землетрясение – это было оружие нового типа, с помощью которого, по его утверждениям, он может разорвать планету на куски. Насколько можно доверять этому вашему Джанверту?