1

Полный дурных предчувствий и величайшего напряжения, каким когда-либо подвергались взрослые Чемы, Келексел-Следователь направил свой легкий катер в глубины океана к кораблю историй, провел его через барьер, очертания которого проступали в зеленом сумраке, словно конечности насекомого, и высадился на длинную серую посадочную платформу.

Вокруг мерцали желтым цветом прибывающие и улетающие летательные аппараты – диски и сферы. Было раннее утро, и на борту этого корабля Режиссер Фраффин придумывал сюжет для своего рассказа.

«Оказаться здесь! – подумал Келексел. – Действительно оказаться в мире Фраффина!»

Ему казалось, что он полностью узнал этот мир за все те бесчисленные часы наблюдений за сюжетом картин, разворачивающихся перед его взором. Предварительное изучение методов расследования, так это называлось. Интересно, с охотой ли какой-нибудь Чем согласился бы поменяться с ним своим местом?

«Оказаться в мире Фраффина!»

Сколько раз он видел эту утреннюю картину, на которую были нацелены камеры операторов Фраффина: небосвод, разорванный сверкающими золотом столбами облаков. И эти существа! Он представил себе шепчущую Матерь-Жрицу; казалось, он слышал ее прерывистый голос, полный безграничного преклонения перед своим Богом – Чемом. Да, какие же мягкие они были, и уста их всегда готовы подарить страстный поцелуй…

Но те времена канули в лету… и воскресить их можно было только на лентах Фраффина. Существа этого мира познали новые чувства, новое возбуждение.

С болью вспомнив сюжеты фраффиновских картин, Келексел понял, что начинает раскисать.

«Нельзя расслабляться!» – приказал он себе.

Мысль эту он сопроводил жестом (руку приложил к груди), и здесь не обошлось без некоторого позерства, так что Келексел улыбнулся про себя за это. Фраффин научил его этому. Фраффин многому чему научил Чемов.

На посадочной платформе царила суета, однако Диспетчер почти сразу же заметил Келексела и направил в его сторону робота-опросчика. С поклоном остановившись перед роботом, имевшим единственный глаз-телекамеру, Келексел произнес:

– Я посетитель, меня зовут Келексел.

Ему не нужно было уточнять, что он богатый посетитель. Его летательный аппарат и одежда свидетельствовали об этом. Одежда была сшита из непачкающегося материала цвета молодой листвы и состояла из трико, простой туники и универсальной накидки. Она придавала его приземистому, кривоногому телу выражение благородства, выгодно подчеркивая серебристый цвет кожи Чема, привлекая внимание окружающих к огромному, как бы вырубленному из мрамора лицу с глубокими и проницательными карими глазами.

Катер, который он оставил в парковочном желобе, расположенном ниже воздушных магистралей, имел форму иглы, способной пронзить любую пустоту во вселенной Чемов. Владеть такими кораблями могли только самые состоятельные предприниматели и Слуги Первородных. Даже у Фраффина не было такого корабля, он предпочитал (по крайней мере, так говорили) не тратить богатство и не покидать этот мир, который принес ему славу.

«Келексел, посетитель». Он не сомневался в своем прикрытии. Бюро по борьбе с преступностью тщательно подготовило его роль и легенду.

– Добро пожаловать, посетитель Келексел, – ответил Диспетчер. Его голос, усиленный роботом, перекрывал шум суматохи, царившей на корабле историй. – Займите гибкий трап слева. Пожалуйста, зарегистрируйтесь у Встречающего в конце трапа. Пусть ваше пребывание у нас развеет вашу скуку!

– Примите мою благодарность, – ответил Келексел.

«Ритуал, повсюду все подчинено ритуалу, – подумал он. – Даже здесь!»

Келексел затянул страховочные распорки на своих кривых ногах. Трап стрелой пронес его через всю платформу и, подняв через красный люк в синий коридор, доставил в небольшой сверкающий эбонитовый портал. Расширяясь, портал превратился в небольшую комнатку, заполненную мигающими огнями Встречающего, кушеткой и свисающими проводами.

Келексел оглядел группу роботов. Он знал, что они должны были быть связаны с Центром Управления. Теперь настало время настоящей проверки его прикрытия, он оказался в самом сердце Службы Безопасности корабля.

Неожиданностью для Келексела явилось охватившее его тело напряжение. Он не испытывал страха за себя как личность – под его кожу была имплантирована защитная система, похожая на паутину, которая предохраняла всех Чемов от актов насилия. Ему невозможно было нанести вред. Отдельному индивидууму опасность со стороны чего-то могла угрожать только, если она угрожала всей цивилизации Чемов. Но подобное случалось крайне редко.

Четыре предыдущих Следователя вернулись отсюда с донесениями, что «состава преступления» не обнаружено, хотя наблюдение со стороны свидетельствовало, что что-то не ладно в империи Фраффина. Самым тревожным было то, что все четверо ушли со службы и направили свои собственные корабли историй к поверхности океана.

Келексел держал это знание глубоко внутри себя, в безопасности от Чемов, знание, которое давало каждому Чему тиггивофская паутина вместе с приобретенным бессмертием.

«Я готов к встрече с тобой. Встречающий», – подумал он.

Келексел уже не сомневался, что подозрения Первородных были верны. Его чувства, натренированные на восприятие малейших признаков опасности, сейчас говорили ему, что надо быть настороже. Как и ожидаемые им признаки распада. Корабли историй были аванпостами, и эта тенденция уже охватила их. Но было множество других симптомов. Определенная часть экипажей передвигалась с чувством собственного превосходства, бросающимся в глаза, как полицейская мигалка. Даже самая низшая обслуга щеголяла в роскошных одеждах. Нечто еле уловимое, скрытое, явно пыталось пробить его систему защитной паутины.

Келексел заглянул внутрь нескольких летательных аппаратов и заметил серебристую краску на рычагах маскировки. Существа этой планеты уже давно миновали ступень развития, на которой Чемы могли без опаски появляться на ее поверхности. Одно дело – подталкивать, направлять и манипулировать разумными существами ради развлечения («чтобы развеять скуку»), совсем иное – сеять семена знаний, которые могли бы повредить Чемам.

Какова бы ни была известность Фраффина и его положение, но однажды он свернул не в ту сторону. Это было очевидно. Глупый поступок. От этой мысли на душе Келексела стало грустно. Ни один преступник не мог бесконечно ускользать от непрекращающихся поисков Первородных.

И вот он на борту корабля историй Фраффина, который излечил Чемов от ужасной скуки, подарил им мир поражающих воображение восхитительных историй, следовавших одна за другой.

Келексел вспоминал про себя сейчас эти истории, они звучали как бы отзвуком древних колоколов, звон которых раздавался и повисал в воздухе, потом снова раздавался – всплески воспоминаний, появляющихся помимо воли. «Да-а-а, насколько же глубоко запали в память существа Фраффина! Отчасти из-за их сходства с самими Чемами», – подумал Келексел. Забывалось, что это другие существа гигантских размеров; зрители проникались их эмоциями и мечтами.

В воспоминаниях Келексел слышал музыку сражений: звон спущенных тетив луков, боевые кличи и стоны, тишина на обагренных кровью полях под тенью парящих в вышине коршунов – все это было создано Фраффином. Келексел вспомнил прекрасную гутианскую женщину, рабыню, которую заставили идти в Вавилон во времена Кабизов, захваченную в плен вместе со своим ребенком.

«Военная добыча», – подумал Келексел, вызывая в памяти эту историю. Одна погибшая женщина, почему-то задержавшаяся в его памяти. Она была принесена в жертву Нин-Гирсу, который покровительствовал торговле и судопроизводству, на самом деле являвшемся голосом Чема-Манипулятора, одного из актеров Фраффина.

«Я должен уничтожить тебя», – подумал Келексел, низко кланяясь Встречающему. Он спокойно смотрел в сканеры, которые обегали вокруг всего его тела, пытаясь обнаружить какие-либо спрятанные устройства. Все это было обычным делом, вполне ожидаемым от Службы Безопасности корабля. Бессмертные Чемы не могли позволить себе никакого риска. Ничто не могло угрожать какому-либо Чему – кроме как со стороны других Чемов, вошедших в союз – и такой союз мог образоваться на основе ложных представлений, впрочем, как и истинных. Ложные допущения, поражающие воображение интриги… Считалось, что только Первородные не поддавались на подобного рода низменные интриги. Фраффин должен был поверить в то, что новый посетитель – не шпион конкурентов, пытающийся тайно нанести вред его империи.

«Как мало ты знаешь о том, кто и как может нанести тебе вред, – подумал Келексел, когда Встречающий зондировал его. – Чтобы уничтожить тебя, мне достаточно только моих чувств и воспоминаний!»

Он спросил себя, на каком же преступном злодеянии оступился Фраффин. Может, он выращивает каких-то карликовых разумных существ, которых продает затем как домашних животных? Или его люди открыто вступают в контакт с великанами, населяющими эту планету? А может, они тайно передают знания этим существам? Ведь в конце концов жители планеты уже создали примитивные ракеты и спутники. Может, среди них скрываются индивидуумы, обладающие достаточным интеллектом, чтобы вырваться на просторы вселенной и противостоять Чемам?

«Наверное, что-нибудь в этом роде», – подумал Келексел. Повсюду на планете Фраффина видны были следы конспирации. А на корабле историй скрывались запретные знания.

«Почему Фраффин занимается подобной чепухой? – подумал Келексел. – Преступной чепухой!»

2

Когда Фраффин занимался редактированием последних сцен снимаемой им сейчас картины, к нему поступил доклад Встречающего.

«Война, война, восхитительная маленькая война, – думал он. – Да, как же любят Чемы-зрители эти бесподобные ночи, когда освещенные пламенем пожаров мечутся обнаженные фигуры задыхающихся смертных!»

Один из предводителей этих существ напоминал ему Като – те же черты древнего воина, цинический взгляд затуманенных глаз. Като… Да, то была восхитительная история!

Трехмерные картины исчезли, уступив место лицу Инвик, смотревшей прямо на него, и ее лысая голова сверкала в лучах ламп операционной. Густые брови слегка нахмуренно изогнулись.

– Прибыл посетитель, назвавшийся Келекселом, – сообщила она.

Фраффин, наблюдая за движениями ее толстых губ, подумал: «Она опоздала с омоложением».

– Этот Келексел очень смахивает на следователя, прибытия которого мы ожидаем, – добавила она.

Фраффин выпрямился, пробормотал ругательство, которое было популярно в его мире со времен Хасдрубаля:

– Баал, спали их семя!

Потом добавил:

– На чем основана твоя уверенность?

– Слишком уж безупречно выглядит этот посетитель, – сказала Инвик. Потом пожала плечами и добавила: – Он слишком совершенен. Только Бюро могло добиться подобного совершенства.

Фраффин откинулся на спинку кресла. Наверное, она права. Время прибытия следователя выбрано удачно. Там, снаружи, во вселенной Чемов, они не особенно хорошо умеют выбирать нужный момент. Для большинства Чемов время пролетает с бешеной скоростью. Но при работе с существами этой планеты тебе передается их чувство времени. Да, вероятно, это действительно следователь.

Фраффин окинул взглядом серебряные стены своего кабинета, расположенного в самом сердце корабля историй. Длинное, низкое помещение, заставленное аппаратурой для создания фильмов и устройствами для расслабления, было изолировано от преходящей суеты внешнего мира. Как правило, только Инвик отваживалась беспокоить его здесь во время работы. Просто так она бы не позвонила ему. Значит, что-то в этом посетителе Келекселе встревожило ее.

Фраффин вздохнул.

Даже несмотря на невероятную сложность защитных барьеров корабля историй и океанских глубин, где скрывался Фраффин, он часто физически ощущал перемещение солнца и луны, ему казалось, что вот-вот появятся все самые худшие неприятности, которые накапливались извне.

На столе его ждал отчет Лутта, начальника Службы Наблюдения, в котором сообщалось, что новая группа операторов из трех человек, молодых и многообещающих, находится на поверхности, опустив защитные экраны, тем самым дозволяя туземцам увидеть себя, что может вызвать массу пересудов. Пугать местных жителей было развлечением для Чемов еще с давних времен.

Но не сейчас.

«Почему они выбрали именно этот момент?» – подумал Фраффин.

– Мы подбросили Келекселу жирный кусок, – сказал он. – Группу операторов, пугающих туземцев. Уволить их всех вместе с Диспетчером, который пропустил их на поверхность без опытного сопровождающего?

– Они могут распустить язык, – заметила Инвик.

– Не посмеют, – возразил Фраффин. – Мы объясним им, в чем дело, и отправим их с рекомендациями на один из новых кораблей. Мне совсем не хочется терять их, но… – Он пожал плечами.

– Это все, что ты собираешься предпринять? – спросила Инвик.

Фраффин поднес руку к глазам и потер левую бровь. Смысл ее слов был ясен. Ему совсем не хотелось оставлять эту восхитительную небольшую войну. Он пристально всматривался в сверкающий экран, и в памяти его еще не исчезли картины насилия. Если он удалит Манипуляторов, то туземцы, вероятно, устранят свои разногласия за столом переговоров. В последнее время эта тенденция проявляется все чаще и чаще.

И снова он мысленно вернулся к своим проблемам. На столе его ждал меморандум от Албика, Администратора корабля, где он, как всегда, жаловался:

«Если вы хотите снимать одновременно сразу несколько эпизодов, которые я должен обеспечивать маскировкой, то у меня должно быть больше катеров, больше платформ, больше съемочных групп, больше операторов… больше… больше… больше…»

Фраффину очень хотелось, чтобы вернулись былые дни, когда Администратором был Бирстала, который мог сам принимать решения. Но Бирстале надоел этот мир и теперь он имеет собственный корабль историй, свою собственную планету, свои проблемы.

– Наверное, тебе следует все распродать, – посоветовала Инвик.

Фраффин внимательно посмотрел на нее.

– Это невозможно, и ты знаешь, почему!

– Подходящий покупатель…

– Инвик!

Она пожала плечами.

Поднявшись с кресла, Фраффин подошел к столу. На экране виднелись многочисленные звезды и галактики, видимые с родного мира Чемов. Фраффин прикоснулся к контрольной кнопке, и изображение сменилось, показывая небольшую восхитительную планетку, ее сине-зеленый шар, окутанный облаками, сквозь разрывы которых проглядывали океаны и континенты на фоне ослепительных звездочек, мигающих в космической мгле.

От полированной поверхности стола неожиданно отразились черты его лица, как бы выплывая из тени планеты: прямая линия чувственного рта, тонкий крючковатый нос с широкими ноздрями, глубоко посаженные темные глаза над нависающими надбровьями, высокий лоб, серебристую кожу которого прикрывали короткие черные волосы.

Лицо Инвик, переданное по системам связи Центра Управления, появилось над столом. Она выжидающе посмотрела на Фраффина.

– Я сообщила тебе свое мнение, – сказала она.

Фраффин посмотрел на врача корабля, лысую, круглую голову Чема из племени Цейятрил – старую, старую даже по стандартам Чемов – родилась она невероятно давно. Ходили слухи, что однажды она пыталась приобрести планету и была даже членом экипажа Ларры, который пытался проникнуть в другие измерения. Разумеется, она ничего об этом не говорила, хотя подобные слухи не проходили ее стороной.

– Я никогда не продам свое дело, Инвик, – сказал он. – Ты знаешь это.

– Чемам желательно избегать произносить слово «никогда», – заметила она.

– Что наши осведомители говорят об этом Келекселе? – спросил Фраффин.

– Что это богатый торговец, недавно допущенный в племя, к которому благоволят Первородные.

– И ты думаешь, что он новый шпик?

– Да.

«Если Инвик думает так, то, скорее всего, это действительно правда», – подумал Фраффин.

Он понимал, что проявляет нерешительность, но ему не хотелось оставлять эту восхитительную небольшую войну и заниматься подготовкой корабля к встрече с новой опасностью.

«Возможно, Инвик права, – подумал он. – Слишком уж долго я нахожусь здесь, мой образ мышления приобрел черты, присущие этим бедным, невежественным туземцам. А сейчас к нам отправили еще одного шпика из Бюро!»

И то, что он ищет, нельзя будет утаивать долго – все слова и движения Инвик свидетельствовали об этом.

«Мне следует покинуть эту планету, – подумал Фраффин. – Как он мог опуститься до уровня этих тучных глупых дикарей? Мы ведь с ними не может даже вместе разделить смерть: они умирают, а мы нет!

Я же был одним из их богов!

Что, если этого шпиона не удастся соблазнить!

Черт бы побрал это Бюро!»

– Похоже, с ним придется непросто, с этим следователем, – заметила Инвик. – Он ведет себя, как очень богатый. Если он предложит хорошую сумму, то почему бы не сбить их с толку – соглашайся на его предложение и продавай корабль. Что они смогут сделать? Ты сможешь потом разыграть удивление, и весь корабль тебе будет возвращен.

– Опасно… опасно, – пробормотал Фраффин.

– Но достаточно выгодно, чтобы противостоять любой опасности, – заметила Инвик.

– Любой опасности?

– Так говорится в одной притче: Боги улыбаются выгоде.

«Боги, коммерция и бюрократия, – подумал Фраффин. – Все это еще можно вынести, даже среди наших бедных дикарей. Но я пойман здесь в ловушку – слишком уж уподобился этим созданиям. – Фраффин протянул вперед правую руку и посмотрел на ладонь. – Моими руками я создавал этот мир. Я – наследие прошлого, воскрешающий лик Вавилона».

– Келексел настаивает на встрече с великим Фраффином, – начала Инвик. – Он…

– Я встречусь с ним, – перебил ее Фраффин и сжал пальцы в кулак. – Да. Отправь его ко мне.

– Нет! – воскликнула Инвик. – Не делай этого, пусть твои посредники…

– На каком основании? Я ведь встречался и с другими богатыми торговцами.

– Придумай, что хочешь. Причуду художника, перегруженность работой.

– Мне кажется, лучше я встречусь с ним. У него есть скрываемые устройства?

– Конечно, нет. Это не так уж просто сделать. Но почему ты…

– Чтобы он поскорее раскрыл свои карты.

– У тебя есть для этого профессионалы.

– Но он же хочет встретиться со мной.

– Он представляет для нас настоящую опасность. Если у него возникнет хотя бы одно подозрение, он откажется от сделки. И будет вынюхивать все, пока мы все не окажемся у него под колпаком.

– Возможно, он вообще не собирается предлагать нам никакой сделки. Нужно выяснить, на какую наживку он может клюнуть.

– Нам же известно, чего он ждет! Достаточно даже малейшего намека, что мы можем скрещиваться с этими дикарями, и мы уже не сможем влиять на него… и потеряем все.

– Я не ребенок, Инвик, чтобы выслушивать лекции. Я встречусь с ним.

– Значит, ты решился-таки?

– Да. Где он?

– Наверху, с экскурсионной группой.

– А-а… И, конечно, за его состоянием наблюдают. Что он думает о наших созданиях?

– Обычные вещи: они такие толстые, уродливые… вроде карикатур на Чемов.

– Но о чем можно судить по его глазам?

– Его интересуют женщины.

– Ну, конечно.

– Итак, теперь ты отставишь в сторону военную драму и начнешь придумывать историю для него?

– А что еще мы можем делать? – В его голосе прозвучали нотки разочарования и смирения.

– Что ты будешь использовать? Ту небольшую группу в Дели?

– Нет, я оставлю ее на случай опасности, непредвиденной опасности.

– Тогда женский пансион в Лидсе?

– Тоже не подходит. Как, по-твоему, Инвик, сцены насилия произведут на него впечатление?

– Конечно! Значит, это будет Берлинская школа убийц, да?

– Нет, нет! Мне кажется, есть нечто получше. Я подумаю над этим позднее, после встречи с ним. Как только он вернется…

– Одну минутку! – перебила его Инвик. – Только не иммунный, только не иммунный!

– Почему бы и нет? Полностью выполним его требования.

– Но ведь он только этого и хочет! Один, без…

– Иммунного можно убить в любой момент, – заметил Фраффин.

– Этот Келексел не дурак!

– Я буду осторожен.

– Только не забывай, дружище, что в этом деле я увязла ничуть не меньше тебя, – произнесла Инвик. – Большинство экипажа сможет отделаться тем, что просто выполняли указанную работу, но ведь именно я и отправила Первородным подмененные образцы с генами.

– Я слышу тебя, – ответил Фраффин. – Ты взываешь к осторожности.

3

Считая себя в достаточной безопасности под прикрытием своей легенды, Келексел ожидал в кабинете Режиссера корабля историй. Он окинул изучающим взглядом комнату, обстановка которой имела любопытные следы износа (чего, как считалось, не должно было быть). Подлокотники кресла, на котором сидел Фраффин, редактируя свои фильмы, в тех местах, куда он клал свои руки, были отполированы.

«Он действительно провел здесь очень много времени, – подумал Келексел.

– Мы были правы, подозревая самое худшее. Внимание Чема не может быть приковано к чему-либо слишком долго – если только это не запретный плод».

– Посетитель Келексел, – произнес, вставая, Фраффин и указал на стул напротив стола с пультом управления, обычный деревянный артефакт, так подходящий этому месту. Легкий налет экзотики заставлял незнакомца чувствовать себя неловко, чужаком, не привыкшим к жизни на таких аванпостах цивилизации. Сам же Фраффин занимал обычное мягкое кресло, в котором ему было удобно.

Перегнувшись через пульт управления с вмонтированным в него экраном, Келексел произнес обычное приветствие:

– Режиссер Фраффин, свет миллионов солнц не может добавить и одной свечи к Вашему сиянию.

«Да, Повелители Сущего, – подумал Фраффин. – Один из них!» – Улыбнувшись, он повернул кресло так, чтобы сесть точно напротив Келексела.

– Мое сияние тускнеет в присутствии гостя, – ответил Фраффин. – Как мне лучше принять такую важную персону?

При этом он подумал: «Хорошо бы посадить тебя поверх намазанного маслом бутерброда!»

Келексел сглотнул, неожиданно почувствовав беспокойство. Что-то в этом Фраффине вызывало у него беспокойство. Режиссер казался совсем коротышкой – просто карликом за этим пультом управления и приборами. Кожа у него была молочно-серебристого цвета племени Сирихади, почти такая же белая, как и стены комнаты. Он казался человеческой статуей, тогда как Келексел ожидал, что он будет выше ростом – конечно, не великан, какими являлись туземцы… но крупнее, чтобы соответствовать той внутренней силе, которая проступала в его облике.

– Вы очень добры, уделяя мне время, – сказал Келексел.

Фраффин ответил, как было принято:

– Что такое время для Чемов?

Но Келексел не обратил внимание на эту избитую фразу – его взгляд был прикован к лицу Фраффина! Да, такое знаменитое лицо: черные волосы, глубоко посаженные глаза под выступающими надбровьями, выдающиеся скулы, резко очерченные нос и подбородок. Огромное трехмерное изображение этого лица появлялось перед началом показа фильмов Фраффина. Но увидев в действительности это поразительное сходство между Режиссером во плоти и его изображением, Келексел вдруг почувствовал беспокойство. Он ожидал увидеть какую-либо фальшивость, несоответствие, обман, который помогали ему разбираться в людях.

– Обычно посетители не требуют личной встречи с Режиссером, – заметил Фраффин, вопросительно посмотрев на посетителя.

– Да, да, конечно, – поторопился сказать Келексел. – У меня… – Он помедлил несколько секунд, осознавая то, что сообщали ему его органы чувств. Все во Фраффине: тембр голоса, яркий оттенок его кожи, его аура – говорило о недавнем омоложении. Но ведь, как было известно Бюро, для него еще не настал период омоложения, его Жизненный цикл еще не подошел к концу.

– Да? – произнес Фраффин.

– У меня к вам… личная просьба, – сказал Келексел наконец.

– Надеюсь, не о найме на работу, – заметил Фраффин. – Мы и так…

– Я не прошу лично за себя, – поторопился заверить его Келексел. – Мой круг интересов гораздо скромнее. Путешествия удовлетворяют меня. Однако во время своего последнего цикла мне было разрешено оставить наследника.

– Как вам повезло! – заметил Фраффин. Внутри него все оборвалось. «Как он узнал? – подумал он. – Это ведь невозможно!»

– Э-э… да, – произнес Келексел. – Однако моему отпрыску потребуется постоянная опека. Я готов заплатить крупную сумму за привилегию поместить его к вам на корабль, пока не истечет срок действия моего контракта, по которому я должен нести за него ответственность.

Расслабившись, Келексел откинулся на спинку стула.

«Он, разумеется, станет подозревать тебя, – сказали ему в Бюро. – Он подумает, что ты ищешь место, чтобы внедрить своего шпиона среди его людей. Внимательно наблюдай за его реакциями, сделав это предложение».

И Келексел заметил беспокойство Режиссера.

«Он что, боится? – подумал Келексел. – Но ведь ему еще рано бояться».

– Прошу меня извинить, но каково бы ни было предложение, я должен отказаться от него, – сказал Фраффин.

Келексел прикусил губы, а потом произнес:

– Неужели вы откажитесь от… – и назвал цену, которая поразила Фраффина.

«Это половина того, что я мог бы получить за всю свою планету, – подумал Фраффин. – Может, Инвик ошибается относительно него? Вряд ли это попытка внедрить к нам шпиона. Все члены экипажа одинаково виновны в том, что здесь происходит. Ни одному новичку не узнать, что же мы здесь делаем, пока он не станет безнадежно скомпрометирован. И Бюро не станет пытаться подкупить одного из нас. Они не посмеют дать мне повод обвинить их в незаконных действиях».

– Неужели этого не достаточно? – спросил Келексел. Потом погладил подбородок. В Бюро его проинструктировали: «Ты должен играть роль респектабельного гражданина, озабоченного своим родительским контрактом, возможно, даже слегка потрясенного им».

– Прощу прощения, но я не соглашусь ни на какую цену, – сказал Фраффин.

– Если я сделаю исключение перед отпрыском одного богача, то вскоре мой корабль станет прибежищем для дилетантов. Мы один рабочий экипаж, отобранный только за свои способности. Если, впрочем, ваш отпрыск желает пройти подготовку для работы на корабле, и по обычным каналам…

– Вы откажетесь, даже если я удвою цену? – спросил Келексел.

«Неужели за этим клоуном действительно стоит Бюро? – подумал Фраффин. – Или, может, он в самом деле один из галактических торгашей?»

Фраффин откашлялся.

– Дело не в цене. Прошу прощения!

– Возможно, я оскорбил вас?

– Нет. Все дело в том, что мое решение продиктовано соображениями самосохранения. Работа – таков наш ответ Немезиде Чемов…

– А-а, скука, – проворчал Келексел.

– Вот именно, – согласился Фраффин. – Стоит мне только открыть двери для любого человека, которого одолела скука и достаточно богатого, как я тут же удвою все наши проблемы. Только сегодня я уволил четырех членов экипажа за действия, которые считались бы в порядке вещей, если бы я нанимал людей так, как вы это предложили.

– Уволили четверых? – переспросил Келексел. – Повелители Сохранности! Что же они сделали?

– Специально опустили свои защитные экраны, тем самым позволив туземцам увидеть их. Слишком часто происходят подобные оплошности из-за всякого рода случайностей, и дело обычно не доходит до такого финала.

«Каким же честным и законопослушным пытается он казаться, – подумал Келексел. – Но основная часть его экипажа слишком долго пробыла с ним, а те, кто покидает его корабль – даже уволенные – не слишком разговорчивы. Что-то из того, чем они здесь занимаются, явно является незаконным».

– Да, да, конечно, – ответил Келексел, разряжая несколько сгустившуюся атмосферу. – Нельзя входить в контакт с туземцами, которые живут там. – Он махнул рукой в сторону поверхности океана. – Это ведь, разумеется, незаконно. Очень опасно.

– Повышает их иммунитет, – заметил Фраффин.

– Наверное, Службе Слежения работы хватает.

Фраффин позволил в своем голосе появиться оттенку гордости:

– Мне бы пришлось использовать их, если бы на миллион жителей планеты приходилось больше, чем несколько иммунных. А так я позволяю туземцам убивать их им самим.

– Единственно правильный путь, – согласился Келексел. – Нам как можно меньше следует влиять на развитие событий. Классический подход. Вы ведь как раз и прославились своими успехами в этой области. Мне хотелось бы, чтобы мой сын учился под вашим руководством.

– Прошу меня извинить, – снова повторил Фраффин.

– Вы однозначно отвечаете «нет»?

– Да, однозначно.

Келексел пожал плечами. Эксперты Бюро готовили его к категорическому отказу, однако он оказался не совсем готовым к этому. Он наделся, что сумеет поторговаться с Фраффином.

– Надеюсь, я не оскорбил вас, – сказал он.

– Конечно, нет, – заверил его Фраффин. И подумал при этом: «Но ты предупредил меня».

Он уже почти что стал разделять подозрения Инвик. Что-то было такое в поведении Келексела – какая-то внутренняя настороженность, не соответствующая его легенде.

– Очень рад, – сказал Келексел.

– Я всегда интересуюсь текущими ценами, – сообщил Фраффин. – Я удивляюсь, как вы вообще не предложили продать мне всю мою планету-империю.

«Ты думаешь, что я совершил ошибку, – подумал Келексел. – Глупец! Преступники никогда ничему не научатся!»

– Мои владения и так слишком обширны, приходится затрачивать на управление ими слишком много времени, – ответил Келексел. – Разумеется, я обдумывал такое предложение, тогда после продажи ваше предприятие перешло бы моему наследнику, но я нисколько не сомневаюсь, что он бы запутался в этом деле и привел бы его к краху. А мне, знаете ли, не хочется стать из-за этого объектом общего осуждения.