Книга Льюиса относится не к беллетристике, а к псевдодокументальной болтовне, но, кажется, ею пользуются как пособием авторы романов на «советскую», точнее, антисоветскую тему. Например, герой романа Уолтера Уейджера «Телефон» некий Грегг Таббот прыгает с авиалайнера прямо в Атлантику, где его подхватывает подводная лодка. И вот «советский агент» уже появляется из волн морских среди купающихся на пляже Лонг-Айленда, где его, конечно же, ждет блондинка, неотразимо привлекательная в своей мини-юбке.
      Проснувшись на следующее утро в лучшем нью-йоркском отеле, герой видит, как блондинка рядом улыбается во сне. «Он этого и ожидал, — пишет автор, — опираясь на свой солидный опыт обращения с женщинами из тридцати стран — белыми, черными, желтыми, коричневыми и различными смесями этих цветов».
      Ясно, что этому Табботу все нипочем.
      Дальше — больше. «Телефон» рассказывает о 136 загипнотизированных «агентах Москвы», даже не сознающих, что они — агенты. Но когда они услышат переданную по телефону условную фразу, они, независимо от собственной воли, приступят к выполнению заложенной при гипнозе программы саботажа, кончающейся неизменно их собственным самоубийством ради сокрытия всех следов .
      По роману в 1978 году вышел фильм. После сеанса я спросил билетера, много ли зрителей на него ходит. Он ответил, что много. Но это же галиматья! — воскликнул я. — Ну и что? — ответствовал билетер. — Это также и неплохое развлечение.
      Так он преподал мне урок «массовой культуры».
      «Телефону» не уступит «Проект Крамера», сочиненный Робертом Смитом. Там рассказывается, как сотрудники Института кибернетики в Киеве разработали сыворотку, которая, если ввести ее в человеческий организм, превращает его в единое целое с компьютером. Человек в шлеме с электродами может давать компьютеру мысленно команды. Не совсем понятно, но важно для интриги: башковитые киевляне нашли возможность таким вот образом проникнуть через американскую электронную защиту и объединиться в единое нервное целое с компьютером «Аполлон», ведающим ядерной войной. Лоб американского читателя покрывается испариной: Советы обезоруживают Америку! Начинается борьба компьютеров…
      Псевдонаучная фантасмагория прикрывает основополагающую политическую тенденциозность: Советы хотят захватить благодушествующую Америку. В романе перепевается перманентная пропагандистская тема «советской угрозы». Вымышленный автором министр обороны Джеймс Рили ругается:
      «Черт возьми, мы отстали от Советов на десять лет и накапливали совсем не то оружие!»
      «Русские могут нанести удар где угодно и когда угодно», — подает голос стоящий навытяжку перед министром генерал Мейнард Гордон, глава военной разведки, подливая масла в огонь текущей газетной трескотни .
      Или откроем роман Джорджа Уитмена «Дело разведки». Здесь один персонаж (из Национального совета безопасности) задает вопрос: «Каково ваше мнение о разрядке и перспективах длительных мирных отношений с Советским Союзом?» Другой отвечает уклончиво: «Я считаю, что ваш босс так запутался в своих собственных рассуждениях, что превратился де-факто в советского агента» .
      Эта коварная идея о том, будто политику разрядки могут проводить разве что «советские агенты», пусть даже «агенты де-факто», получила всестороннюю разработку в романе Рея Маунта Роджерса «Участник переговоров».
      Сотрудник государственного департамента Стюарт Леланд еле спасается от явно подстроенной автомобильной катастрофы. Он подозревает, что его хочет убрать сам босс, Митчел Ховак, поскольку Леланд кое-что о нем знает. Знает же он то, что босс, когда был юношей, не только читал Маркса и Энгельса, но и отзывался о Ленине как о «человеке могучего предвидения». Ховак тогда даже верил в объективный ход истории!
      Леланд начинает собирать компрометирующий материал на начальника. Ему везет: он находит запись беседы, где тот выражает стремление создать «климат дружбы в американо-советских отношениях и от него перейти к созданию длительного мира между всеми народами».
      О столь ужасной крамоле докладывают самому президенту. У него открываются глаза: «Это соглашение об ограничении стратегических вооружений было предупредительным подземным толчком, а теперь последовало настоящее землетрясение для американской политической жизни».
      Разбираются различные способы устранения Ховака. Выбор падает на принуждение к самоубийству, что и осуществляется .
      Какие мысли возникнут в читательской голове по прочтении? Мысли о том, что разрядка пахнет изменой…
      Еще более далеко идущим вариантом на тему о «советском проникновении» можно считать роман Констанс Кэри «Предложение Чехова».
      Действие происходит в год президентских выборов. На финишную прямую выходит кандидат Ти Хоффман, газетный магнат. Журналист Роберт Риверс наталкивается на таинственные убийства друзей и знакомых кандидата. Он идет по следам лучше всякой ищейки и после трехсот страниц невозможных приключений Риверс обнаруживает, что Хоффман — советский агент, затаившийся в стране с самого конца войны.
      «Риверс, — замечает автор, — не мог не содрогаться при мысли о вражеском агенте на посту президента. Эта мысль никак его не покидала» .
      Читателю предлагают содрогаться за компанию. И этому здесь помогут роман Джоффри Хаусхолда «Красный гнев» или Джозефа Хоуна «Шестой директорат». В них тайные агенты гоняются друг за другом по всему белу свету .
      Стандартной сюжетной канвой являются приключения ученых в сетях разведывательных служб.
      Академик Павел Донатович Кимераков из романа Лесли Эпштейна «П. Д. Кимераков», поехав на международный геронтологический конгресс, молодеет от обворожительной Лауретты. Вернувшись, скучает, зачастил в московский ресторан «Третий мир», где заказывает лапшу в форме букв алфавита, составляя на дне тарелки любимое имя: «Лауретта». Вскоре обольстительница прибывает в гости и прямо в постели в номере гостиницы «Варшава» требует от академика сведений о здоровье советских космонавтов .
      В книге Роберта Литтелла «Бегство А. Дж. Левинтера» сюжет позакрученнее. На сей раз американский ученый Левинтер, поехав на экологический конгресс в Токио, бежит в Советский Союз, чтобы рассказать о керамической защите американских ракет… .
 

 
      Многих авторов привлекает транссибирская железная дорога. В наши поезда дальнего следования перекочевали персонажи из когда-то модного для детективных сюжетов «восточного экспресса».
      Бриан Гартфилд в книге «Восхождение Романова» придумал заговор с целью возвращения к власти отпрыска царской фамилии. Американские самолеты выбрасывают диверсантов, которые должны перехватить правительственный поезд. Но поезд оказывается не правительственным, а его двойником… .
      Несколько больше везет разбойникам с железных дорог в романе Дерека Ламберта «Пересадка Ермакова». Им удается-таки перехватить поезд на перегоне между Читой и Улан-Удэ, но ненадолго и в конечном счете безрезультатно. Цель была — потребовать от Советского Союза передачи Западу всех его ядерных специалистов .
      Еще об одном подобном сочинении, романе Уильяма Адлера «Транссибирский экспресс», профессиональный журнал «Паблишерс уикли» отозвался так: «Фундаментальные несуразицы настолько велики и их так много, что они перестают мешать наслаждаться фабулой, дo отказа напичканной интригами, насилием и неожиданностями» .
      Из шпионских романов проскочил в «бестселлеры» опус модной сочинительницы детективов Элен Маккинес «Агент на месте». Открывается он встречей агентов в Центральном парке в Нью-Йорке. Они должны разыскать секретный меморандум НАТО против «слепого восприятия разрядки как магического слова» .
      В 1979 году Джеймс Паттерсон сочинил роман «Иерихонская заповедь» о том, как… на Московскую олимпийскую деревню во время проведения Олимпийских игр 1980 года нападают международные террористы. О степени авторских познаний можно судить по его описанию Москвы в июле, где русские «ходят в меховых шапках», поскольку в Москве «всегда можно ждать пурги», даже в июле. Замысел: отпугнуть читателя, нанести по Играм упреждающий клеветнический удар .
      Среди поистине бесчисленных сочинений такого рода особенно зловредны написанные «советологами». Например, роман Гаррисона Солсбери «Врата ада». Даже газета «Нью-Йорк таймc» так отозвалась о сочинении своего бывшего сотрудника: «Действующие лица его романа остаются безжизненными чучелами» .
      Больше везет на этом поприще Джорджу Фейферу. По его клеветнической повести «Девушка с Петровки» поставили кассовый фильм с популярной актрисой Голди Хон в главной роли. Автор продолжил разработку доходной жилы антисоветизма в пухлом романе «Прощание с Москвой». Фейфер величает себя в книге «отважным исследователем московских закоулков». Возможно, некоторые подворотни и впрямь по нему скучают. Та же газета «Нью-Йорк тайме» в своем библиографическом приложении поместила отзыв, где отмечалось, что в центре внимания Фейфера — «сточные
      канавы» и что герои романа чувствуют себя в этих канавах «как дома». Отношение автора к описываемой стране весьма четкое. Он настолько ненавидит все вокруг, что мечтает когда-нибудь взять фонарь и просигналить им бомбардировщикам Б-52, направляющимся на Москву… .
 

 
      Подобная ненависть пронизывает и роман Артура Коэна «Герой своего времени» .
      Частью антисоветского ответвления бульварной литературы стали псевдоисторические романы, чаще всего о царях, о дворе, как будто у американского читателя обнаружились монархические симпатии. Примером этого жанра может служить рукоделие Клариссы Росс «Московские туманы». Действие происходит в канун первой мировой войны и русских революций.
      В романе происходящее объясняется, в соответствии с обывательской традицией, ссылкой на Гришку Распутина, положившего дурной глаз на царскую семью и уговаривающего главного героя присоединиться к секте скопцов. В американском посольстве в Санкт-Петербурге считают, что «скопцы планируют захватить власть над миром. Их штаб-квартира здесь, в Санкт-Петербурге».
      В конце книги Росс замечает, что «Россия всегда представляла загадку». Несомненно, она в своем увлечении скопцами только напускает туман непонимания своими «Московскими туманами» .
 

 
      Такого же уровня сочинения Джеймса Эллиота «Кровь на снегу» о Кровавом воскресенье и Солы «Курс на Петербург» о подготовке Октябрьской революции . О втором из них газета «Нью-Йорк таймc» писала, что автору наплевать на исторические факты.
      Достойно глубокого сожаления, что книжный рынок Америки торгует тухлятиной. Однако псевдобеллетристика — одна из черт общества потребления. Антисоветская псевдобеллетристика своими суррогатами удовлетворяет объективно существующий спрос, интерес американцев к Стране Советов. «Россия живет в наших фантазиях, — пишет рецензент газеты «Нью-Йорк таймс». — Россия поставляет зерно на мельницу нашего воображения». Но воображение-то больное, антисоветское. В результате, констатирует журнал «Плейбой», «вот уже 30 лет, как Советский Союз постоянно и всесторонне присутствует в нашей национальной жизни… Что поразительно, так то, как мало большинство из нас знает о русских».
      Но в том-то и цель книжного «изобилия», которого мы здесь только лишь коснулись: заглатывайте глупости и ложь, набивайте головы чепухой, чтобы и места в них не осталось для правды и собственных мыслей.
      Советскому посетителю американский книжный магазин показался бы странным. Вроде бы в тамошней книжной торговле нет «дефицита». В большом магазине всегда найдутся произведения американских классиков — пусть в скромных изданиях карманного формата (о массовых подписных изданиях здесь и не слышали). Но читатель, приученный прочитывать, а не читать, созерцать, а не сопереживать, развлекаться, а не участвовать в переделке жизни к лучшему, платит в несколько раз больше за сомнительную новинку в твердом переплете, упомянутую во вчерашней газетной или журнальной рецензии.
      В Америке выходят, конечно, и серьезные работы. Немало ссылок на них и цитат из них есть и в данной книге. Эти работы рассчитаны на думающую Америку, озабоченную судьбами нации. Здоровая Америка существует, хотя пока что не определяет духовное здоровье Америки. В порядке обобщения приведу мнение американского писателя Е. Доктороу, писавшего в 1983 году:
      «За последние десять лет произошел ужасающий спад моральной энергии в искусстве, в политике, в общественных надеждах. Подталкиваемые этикой прагматического эгоизма, мы скрылись за дверями частной жизни и закрыли за собой эти двери. Во имя жестокого индивидуализма мы прославляли жадность, обжорство и социальное принуждение».
      Этика прагматического эгоизма получила официальное благословение в период администрации президента Рональда Рейгана. Эта администрация верит в капитализм почти самозабвенно, желательно в «чистый» капитализм, без помощи «дармоедам» и «бездельникам», т. е. обездоленным: Назначение людей — обогащение. В духе этой веры — скандальные истории в самой администрации Рейгана по части незаконных способов обогащения.
      Однако не все американцы видят смысл жизни в обогащении и потреблении. Они пытаются искать этот смысл в чем-то не столь приземленном. И им предлагают коммерческие суррогаты.
      Внимательные наблюдатели перемен в американском духовном климате с удивлением и озабоченностью отмечают в последние годы моду на самокопание и увлечение «чертовщиной». Обозревательница Харриен Ван Хорн суммировала это так:
      «Эпоха разума в Америке закончилась. Астрология, внечувственное восприятие, неопознанные объекты, сайентология, биологическая обратная связь, колдовство и прочее являются симптомами национального нервного срыва» .
      Присмотримся к этому явлению.

 
       Пришествие солипсизма
 
      Солипсизм, разгромленный в книге В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», в Соединенных Штатах сейчас в моде. Не в форме возрождения абсурдных философских идей о существовании только собственного «я», а в форме массового увлечения самокопанием и созерцанием собственного пупа, который трансформируется в пуп земли.
      Во всяком случае Кристофер Леш в книге «Культура нарциссизма: американская жизнь в эпоху сокращающихся ожиданий» пишет, что американский капитализм в его нынешней стадии породил эту самую «культуру нарциссизма», самолюбования, «которая оформила хищнический индивидуализм американского Адама на жаргоне терапии, где на щит поднимается не столько индивидуализм, . сколько солипсизм, оправдывающий поглощение самим собой…» .
      Некоторое время назад косметическая компания «Клэрол» стала печатать рекламу краски для волос: «Раз уж у меня только одна жизнь, так проживу я ее блондинкой!» Первая часть этой рекламной сентенции стала своего рода знаменем нынешнего периода, который, с легкого пера Тома Вольфа, часто называют «Десятилетие меня». Раз уж у меня только одна жизнь, проживу ее поудобнее да покрасивее. Никакой мысли нет о «боли за бесцельно прожитые годы», поскольку сама жизнь бесцельна. Вернее, цель — это я, в такую мишень трудно не попасть. И плевать на остальное, включая веру в цепь бессмертия через цепочку хромосом от поколения к поколению.
      Этот крайний индивидуализм, этот солипсизм ведет к росту энтропии общества, к его распадению на отдельные, мало связанные между собой индивиды. Забота родителей о детях и детей о родителях, солдата — о защите отечества, человека — о своем ближнем — все это противоречит установке: «Раз уж у меня только одна жизнь».
      Самолюбование напоминает дорожный знак при въезде в тупик: короткий путь кончается «кирпичом», хода дальше нет. Нарциссизм исключает интерес к чему-либо за порогом собственной смерти. Впрочем, человек чувствует, что и у общества нет будущего. Что ж, будем жить сегодняшним днем, увлечемся самим собой. Еще Оскар Уайльд рекомендовал влюбляться в самого себя — обеспечен роман на всю жизнь.
      Всегда остается опасность, что вдруг кто-то скажет такое, что покажется вам интересным и увлекательным. Долой его! Перестанем слушать других. Отвернемся от чужих бед и несчастий, не будем делать «эмоциональных инвестиций» в любовь и дружбу…
      Восторженные «революционеры самосознания» вроде Теодора Розака видят здесь ни больше ни меньше, как начало «мутации человеческого сознания, дающей ему единственно реальную надежду на выживание». Оказывается, в человеческой истории начинается век Водолея, когда каждый становится самим собой, любит сам себя, когда, по Розаку, начинается «сдвиг в сознании столь же эпохального значения, как появление речи или орудий труда». Так утверждал этот деятель «контркультуры» в книге «Неоконченное животное. Граница Водолея и эволюция сознания».
      Увлечение «я» пришло в Соединенные Штаты на смену «бунту молодежи» 60-х годов и выглядело весьма удачным для власть имущих отклонением движения протеста в безобидный тупик самокопания. Терапия вместо политики, самоусовершенствование или просто самопознание вместо борьбы за совершенствование или просто познание общества.
      Поразительным и символическим была в этом отношении эволюция Джерри Рубина, бунтаря-вожака «Иппи». В книге «В 37 лет становлюсь взрослым» он рассказывает о пройденном пути, и станции прибытия следующее:
      «За пять лет, с 1971 по 1975 год, я лично перепробовал весь винегрет Нового сознания: ЭСТ, гештальттерапию, биоэнергетику, ролфинг, массаж, бег трусцой, пищу здоровья, тай чи, Эсален, гипноз, современный танец, медитацию, контроль над умами по методу Сильвы, Арику, иглоукалывание, сексуальную терапию… Я научился любить себя так сильно, что теперь для того, чтобы быть счастливым, мне никто другой не нужен» . Длина перечня со странными терминами не дает возможности разъяснить их все даже в большой главе. Расскажу о личном опыте с трансцендентальной медитацией и биологической обратной связью, а также о вырвавшемся вперед ЭСТ.
      Сейчас в Соединенных Штатах каждый знает сокращение ТМ. Буквосочетание зарегистрировано в качестве торговой марки, подобно таким хорошо известным, как «Кодак» или «Форд». Расшифровывается оно как «трансцендентальная медитация», или, если хотите, «запредельное размышление», хотя, строго говоря, размышлять тут возбраняется. Как раз весь секрет в том, чтобы научиться ни о чем не думать.
      Я пошел на вступительную лекцию. Пригласительный билет обещал «глубокое расслабление, подъем энергии и рост способности наслаждаться жизнью». Звучало достаточно заманчиво.
      Переоборудованная под класс комната была забита желающими поднять качество собственной жизни.
      На противоположных стенах смотрели друг другу в глаза портреты Махариши Мехеша Йоги, принесшего Америке из Индии рецепт блаженства в облатке ТМ. Стареющая блондинка ласковым голосом доброго наставника вводила непосвященных в курс дела.
      — Мы живем в постоянном напряжении, — начала она, и пока с ней трудно было спорить. — В нашей жизни вечно что-то происходит, наш организм часто оказывается в ситуации стресса, напряжения. Американцы глотают около пяти миллиардов успокоительных таблеток в год. Мы предлагаем другой выход.
      — Наша процедура, — продолжала блондинка, убедившись, что завладела вниманием аудитории, — позволяет вашему мозгу достичь состояния трансцендентальности. Вы вырастете в собственных глазах, станете смелее в жизни, вас реже будут посещать головные боли и бессонница. Это на индивидуальном уровне. Но у ТМ есть будущее и на более широком социальном уровне. Уже проведенные исследования весьма интересны. Мы сравнили двенадцать городов, где по меньшей мере один процент населения регулярно занимается ТМ, с дюжиной других городов, где последователей ТМ нет или почти нет. В городах второй группы преступность растет быстрее. Это, подчеркиваю, сугубо предварительные исследования. Наконец, на международном уровне — мы можем даже думать о достижении в конечном счете мира во всем мире.
      Как не приветствовать столь радужные перспективы? Тем более что реклама ТМ обещает, что результаты придут «просто, естественно, легко, без усилий, эффективно и весело».
      — Наше движение не имеет религиозного характера и находится вне идеологической сферы,— продолжала преподавательница. — Вы можете практиковать любое вероисповедание, можете быть атеистом. Мы обучаем не божественному откровению, а научно обоснованной процедуре. Четыре занятия по два часа каждое, обязательно четыре дня подряд и без опозданий. Можно вечерами для тех, кто днем занят на работе. 125 долларов с человека. Для мужа с женой скидка — 200 за двоих. Дети до 16 лет — бесплатно.
      Желающий заполняет анкету, платит деньги в кассу, проходит собеседование и получает свою личную «мантру» — слово, которое он обязуется держать в строжайшем секрете и никому не открывать, иначе ТМ пойдет насмарку.
      Сама «мантра» может что-то значить на санскрите, но не обязательно, она может быть сочетанием звуков без смысла, дело не в смысле, а в звучании слова и в его «созвучии» душе новообращенного. Вопрос о выборе «мантры» из утвержденного списка решает инструктор.
      Критерии, которыми он руководствуется, неясны. Не проводилось исследований, которые бы подтверждали, будто каждому соответствует своя «мантра». Нет и объяснений, почему ее разглашение чревато пагубными последствиями для ваших 125 долларов.
      На первом собственно занятии учат сидеть по 20 минут, повторять про себя свое заклинание — «мантру» и ни о чем, решительно ни о чем не думать. Инструкторы ТМ утверждают, что описать результаты невозможно, как невозможно описать момент перехода ко сну.
      Наверное, нервная система получает таким образом полезную передышку. Рациональное зерно в расслаблении духа и тела имеется. Но поднимать процедуру на мистический уровень трансцендентальной медитации? «Это чепуха и коммерческий трюк», — говорит психиатр Стенли Дин. Это прежде всего коммерция, говорит журналист, скрывающийся под звучным псевдонимом Адам Смит. В книге «Сила мозга» он высмеивает ТМ как «величайшую выдумку после персикового мороженого» .
      В центрах ТМ, которых в Соединенных Штатах сотни, раздают диаграммы, показывающие, как за двадцать минут без дум и забот у людей понижаются пульс, частота дыхания, обмен веществ, кровяное давление, меняются к лучшему электроэнцефалограмма и электропроводимость кожи. Внешне наукообразный вид этих схем и кривых напомнил мне рекламу виски в солидных американских журналах в виде статьи из научного издания на тему: «Влияние льда на виски». Статью украшает цветная диаграмма, иллюстрирующая процесс падения концентрации алкоголя в бокале по мере таяния льда. Сторонники ТМ столь же изобретательны. Конечно, пульс снижается. Но подобное происходит и при отдыхе в кресле с книжкой в руках, при сидении на берегу реки с удочкой, даже, возможно, в парикмахерской под аппаратами для сушки волос. ТМ же обещает вылечить от гипертонии, алкоголизма, импотенции, ожирения или чрезмерной худобы.
      Более того. «Постоянная медитация поможет нам решить все наши проблемы и все мировые проблемы». Так заявил Шри Чинмоя, директор группы медитации при ООН. Как-то он провел «выездную сессию» в епископальной церкви на 81-й улице. Уселся, как на троне, на возвышении, покрытом белым шелком, и сидел молча все положенные двадцать минут, в голубой рубахе до пят, дхоти, как бы в трансе, хотя иногда с тенью улыбки на губах. Через двадцать минут пригласил желающих остаться, послушать музыку…
      Если учесть, что американцы в их гиподинамическом обществе главным образом только тем и занимаются, что часами просиживают, объявление 20-минутного сидения как пути к спасению можно причислить к одному из величайших достижений рекламного дела, равного продаже холодильников эскимосам. ТМ привлекает также тем, что не надо думать, и тем, что подход ТМ к проблеме созвучен убеждениям многих американцев в существовании однозначных технических ответов на все возникающие вопросы. Болит голова? Глотайте таблетку экседрина. Болит душа? Записывайтесь на курсы ТМ.
      Впрочем, Адам Смит шутливо предлагает не терять времени и заниматься повторением «мантры» в автобусах и электричках, по дороге на работу и домой, а так-библиотеках.
      Перейдем к Арике. Нужно найти камень, любой камень по вкусу. Положить его на пол, сесть самому рядом и… переместить ваше сознание в камень. Для этого придется взять его в руки, закрыть глаза, задержать дыхание и сделать руками с камнем несколько кругов перед собой. При этом думать только одно: «ом намо нарайя найя».
      Затем повторять это с камнем в левой руке, в правой, и так — в течение четырех часов. Скучнее занятия не придумаешь.
      Читатель, наверное, догадался, что слова-заклинание — тоже «мантра», только одна на всех. И Арика — вариация на ту же тему, только для выносливых. Может быть, по этой причине она менее популярна, чем ТМ, которую еженедельник «Тайм» назвал «вдохновителем 70-х годов».
      Бывает, американская индустрия самопознания использует не восточные религиозные мудрости, а новейшие достижения науки и техники.
      Меня привлекла реклама «Центра по преобразованию стресса» о том, что «волны будущего — это мозговые волны». Довольно обширный зал в полуподвале церкви на 79-й улице в Нью-Йорке был переполнен. Люди стояли по стенкам. Всех возрастов: девушки с распущенными волосами и дамы с подобранными; юноши в джинсах и старики в жилетках.
      За столом подковой восседали киноактриса, бизнесмен, врач, писательница и звезда телеэкрана. Ведущий представил их в обычной американской манере крайней гиперболизации личных заслуг каждого, а затем предложил присутствовавшим, включая стоящих у стен, закрыть глаза и расслабиться, забыть заботы и подумать о приятном. Затем ведущий стал ровным голосом подсказывать темы:
      — Вот ваша рука. Думайте о ней. Вот ваша нога… Свет в зале попритушили. Многие, с готовностью внемля мини-гипнозу, слегка вздремнули.
      Подготовив таким образом аудиторию к восприятию последующего, ведущий предоставил слово директору — основателю Центра Адаму Крейну.
      — Переменами в человеческом сознании, — заявил он, глазом не моргнув, — можно предотвратить мировую катастрофу. Об индивидуальном самоусовершенствовании я уж и не говорю. Биологическая обратная связь открывает нам путь к познанию собственного тела и восстанавливает мост между телом и разумом. Принцип обратной связи можно проиллюстрировать примером падения с велосипеда. Информация о встрече тела с дорожным покрытием без задержек попадает в мозг для принятия решения о дальнейшем поведении. Но во многих случаях обратная связь тела с разумом разорвана и не ощущается. Современные технические средства дают возможность эту связь выявить. Сейчас этим занимаются 2500 организаций в Соединенных Штатах и Канаде, 150 компаний выпускают аппаратуру. Мы можем констатировать появление рынка товаров, относящихся к биологической обратной связи (тут уж явная натяжка! — Г. Г.).
      Следующий оратор, врач в костюме с иголочки, вернул обсуждение с коммерческих на «научные» рельсы.
      — Главное теоретическое положение, на которое опирается вся концепция биологической обратной связи, — разъяснил он, — состоит в предпосылке, согласно которой параметры, подлежащие измерению, поддаются также и контролю со стороны воли.