- Согласен.
      Пять лет воин нес свое послушание, и настороженность постепенно исчезала из его темных глаз. Он прилежно учился, но так и не достиг умения освобождать свой дух - во всем же остальном настоятель был им доволен.
      - Ты счастлив, Декадо? - спросил теперь настоятель. Монах распрямился и обернулся к нему.
      - Да, отец.
      - Ты ни о чем не жалеешь?
      - Нет.
      - У меня есть новости о "Драконе". - Настоятель внимательно следил за выражением его лица. - Хочешь послушать?
      Монах на мгновение задумался.
      - Да, хочу. Это плохо?
      - Нет, Декадо, ничего плохого тут нет. Ведь речь пойдет о твоих друзьях.
      Монах молча ожидал продолжения.
      - "Дракон" пал в страшной битве с полулюдами Цески. Люди бились отважно, но не смогли выстоять против наделенных разумом зверей.
      Декадо кивнул и вернулся к своей работе.
      - Что ты чувствуешь? - спросил настоятель.
      - Великую печаль, отец.
      - Но не все твои друзья погибли. Тенака-хан и Ананаис вернулись в Дренай - они хотят убить Цеску и покончить с этим кошмаром.
      - Да поможет им Исток.
      - А ты не хочешь сразиться вместе с ними?
      - Нет, отец настоятель.
      Настоятель кивнул.
      - Покажи мне свое хозяйство. - Они прошлись вдоль грядок и остановились у крошечной хижины, где жил Декадо. Настоятель обошел ее. Тебе здесь хорошо?
      - Да, отец.
      На задах хижины настоятель заметил маленький кустик с единственным цветком.
      - А это что такое?
      - Это мой цветок, отец. Я сделал что-то не так?
      - Где ты его взял?
      - Кто-то уронил черенок сверху, и я посадил его здесь три года тому назад. Это прекрасный цветок; обычно он расцветает много позже.
      - Ты проводишь с ним много времени?
      - Сколько могу, отец настоятель. Он вселяет в меня спокойствие.
      - У нас наверху много роз, Декадо, но таких там нет.
      Роза была белая.
      Через два часа после восхода солнца Ананаис вернулся в лагерь с Валтайей, Мухой и Белдером. Тенака издали заметил их. Он сразу понял, что старик прежде был солдатом: тот ступал осторожно, держа руку на рукояти меча. Женщина, высокая и статная, держалась рядом с одетым в черное Ананаисом. Тенака усмехнулся и покачал головой. Золотой Воин верен себе. А вот молодой человек его заинтересовал. Что-то в его облике было знакомое, хоть Тенака знал: прежде они никогда не встречались. Высокий, атлетически сложенный, ясноглазый. Волосы длинные, темные. На голове - обруч из темного металла с опалом. Одет в лиственно-зеленый плащ, камзол из мягкой кожи, на ногах - бурые сапоги до колен. В руке - короткий меч. Тенака чувствовал, что он боится.
      Когда Тенака вышел им навстречу из-за деревьев, Мухе захотелось подбежать и обнять его, но он сдержал свой порыв. Тенака его, конечно же, не узнал. А сам надирский княжич почти не изменился - только редкая седина сверкает на солнце в его волосах. Все так же остры лиловые глаза, и осанка все так же неосознанно горделива.
      - Без сюрпризов ты не можешь, мой друг, - сказал Тенака.
      - Это верно, - ответил Ананаис. - Зато я принес с собой завтрак, и с объяснениями можно подождать, пока я не поем.
      - Представь по крайней мере своих гостей.
      - Муха, Валтайя и Белдер, - небрежно махнул рукой Ананаис и прошел мимо Тенаки к костру.
      - Добро пожаловать! - улыбнулся Тенака.
      - Наше вторжение долго не продлится, - заявил Муха. - Твой друг помог Валтайе, и нам необходимо было покинуть город. Теперь, когда она в безопасности, мы с Белдером можем вернуться.
      - Понятно - но сначала откушайте с нами.
      У костра царило неловкое молчание, но Ананаис этого не замечал - он отошел и сел спиной к остальным, чтобы снять маску и поесть спокойно.
      - Я много слышала о вас, Тенака, - сказала Валтайя.
      - Во всех этих слухах очень мало правды.
      - В любой сказке есть крупица истины.
      - Возможно. Но где вы слышали эти сказки?
      - От Мухи.
      Тенака кивнул и обернулся к молодому человеку, покрасневшему до ушей.
      - А ты откуда их знаешь, приятель?
      - От разных людей.
      - Я был солдатом, только и всего. Меня прославили мои предки. Я мог бы назвать многих, кто превосходил меня в фехтовании, в верховой езде, да и как люди они были лучше. Но у них не было имени, которое служило бы знаменем.
      - Ты слишком скромен, - сказал Муха.
      - Дело не в скромности. Я наполовину надир, потомок Ульрика, наполовину дренай, правнук Регнака, Бронзового Князя. На деле же не князь и не хан.
      - Ты Хан Теней, - возразил Муха.
      - Но как такое могло случиться? - спросила Валтайя. Тенака усмехнулся.
      - Во время Второй Надирской войны сын Регнака, Оррин, заключил договор с надирами. Одним из условий был брак его сына Хогуна с дочерью хана, Шиллат. Этот союз был заключен не по любви. Свадьба, по рассказам, была пышной, и праздновали ее близ священной гробницы Друсса, на равнине к северу от Дельноха. Хогун привел молодую жену в крепость, где она прожила три несчастливых года. Там я и родился. Хогун погиб, свалившись с лошади, когда мне было два года, а его отец отослал Шиллат домой. В брачном соглашении было оговорено, что дети от этого союза не могут унаследовать Дрос-Дельнох. Надиры же никогда не допустили бы, чтобы их вождем стал полукровка.
      - Вы, должно быть, были очень несчастливы, - сказала Валтайя.
      - В моей жизни была и радость. Не надо меня жалеть.
      - Как же вы стали офицером "Дракона"?
      - Мне было шестнадцать лет, когда хан, мой дед, отправил меня в Дельнох. Это опять-таки входило в брачный договор. Дед с отцовской стороны принял меня и устроил мне назначение в "Дракон". Вот и все.
      Муха уставился в огонь, думая о былом.
      Вот и все! Как может Тенака столь спокойно вспоминать о той ужасной минуте?
      Шел дождь, когда дозорный на башне Эльдибара протрубил в трубу. Дед Мухи, Оррин, в ту пору был в замке и играл с гостем в военную игру. Муха сидел на высоком стульчике и смотрел, как они мечут кости и передвигают солдатиков, - но тут буйный ветер донес до них звук трубы.
      - Приехало надирское отродье, - сказал Оррин. - Подходящий денек он выбрал, нечего сказать.
      На Муху надели плащ из промасленной кожи, широкополую кожаную шляпу и двинулись в долгий путь к первой стене.
      Оррин посмотрел сверху на двадцать всадников, среди которых на белом лохматом коньке сидел темноволосый юноша.
      - Кто тут просится войти в Дрос-Дельнох? - крикнул Оррин.
      - Сыч Шиллат, - отозвался командир отряда.
      - Войти дозволяется только ему одному.
      Ворота крепости заскрипели, отворяясь, а надиры повернули коней и поскакали обратно на север.
      Тенака не оглянулся и ни словом с ними не перемолвился. Он послал вперед своего конька и въехал в ворота на зеленый луг между первыми двумя стенами. Там он соскочил с седла и стал ждать, когда Оррин подойдет к нему.
      - Ты здесь нежеланный гость, - сказал Оррин, - однако я верен своему слову. Я договорился, что тебе дадут должность в "Драконе", и через три месяца ты отправишься туда. А тем временем ты поучишься дренайским обычаям. Я не желаю, чтобы мой родственник ел пальцами из общего блюда.
      - Спасибо, дедушка.
      - Не называй меня так, - отрезал Оррин. - Никогда не называй! Обращайся ко мне "мой господин" - и наедине, и на людях. Понял?
      - Кажется, да, дедушка, - и буду делать так, как вы говорите. - И Тенака перевел взгляд на ребенка.
      - Вот мой настоящий внук, - сказал Оррин. - Все мои дети умерли - и только этот малыш продолжит мой род. Его зовут Арван.
      Тенака кивнул и повернулся к чернобородому человеку, стоящему слева от Оррина.
      - А это друг дома Регнака - единственный советник в этой стране, стоящий соли, которую ест. Его имя - Цеска.
      - Счастлив познакомиться. - Цеска протянул руку, и Тенака крепко пожал ее, глядя в его темные глаза.
      - Уйдем наконец из-под этого проклятого дождя, - буркнул Оррин. Седобородый князь поднял ребенка на свои широкие плечи и зашагал к далекому замку. Тенака, взяв под уздцы своего конька, двинулся следом. Цеска шел рядом с ним.
      - Пусть такой прием не огорчает вас, княжич, - сказал Цеска. - Он стар, и его уже не переделать. Но по-своему он замечательный человек. Надеюсь, вам будет хорошо у дренаев. Если я смогу быть чем-нибудь вам полезен, непременно скажите мне об этом.
      - Почему? - спросил Тенака.
      - Вы мне нравитесь. - Цеска хлопнул его по плечу. - Да и кто знает быть может, однажды князем станете вы.
      - Навряд ли.
      - Это верно, мой друг. Однако удача в последнее время изменила Бронзовому Дому. Как уже сказал Оррин, все его дети умерли. Остался один Арван.
      - Но он, похоже, крепкий парнишка.
      - Это так. Только внешность порой бывает обманчива. Тенака не был уверен, насколько правильно он понял Цеску, - но почувствовал за его словами какой-то темный смысл и промолчал.
      Тенака молча выслушал рассказ Валтайи о том, как Ананаис спас ее, и как они подкупили ночного стражника, чтобы он выпустил их через северные городские ворота. Ананаис притащил с собой целую гору еды, а еще два лука и восемьдесят стрел в колчанах оленьей кожи. Валтайя несла одеяла и небольшую туго свернутую палатку.
      Когда все поели, Тенака увел Ананаиса в лес. Они нашли укромное место и опустились на камни, смахнув с них снег.
      - В Скодии бунт, - сказал Ананаис. - Легионеры Цески разграбили там две деревни, а местный житель по имени Райван собрал людей и перебил конников. Говорят, недовольные так и валят к нему, но не думаю, чтобы он долго продержался. Он простой крестьянин.
      - Не голубых, значит, кровей? - сухо осведомился Тенака.
      - Я ничего не имею против простолюдинов - просто недостаток выучки помешает ему провести кампанию как следует.
      - Что еще ты слышал?
      - Два восстания на западе беспощадно подавлены. Все мужчины распяты, поля засыпаны солью. Ты ведь знаешь, каков закон.
      - А что на юге?
      - Трудно сказать. Сведения очень скудны. Но Цеска пребывает там, и не думаю, что восстание возможно. Говорят, что есть тайное общество, действующее против Цески, но это скорее всего только разговоры.
      - Ну и что ты предлагаешь?
      - Пойдем в Дренан, убьем Цеску и на этом успокоимся.
      - Вот так просто?
      - Самые лучшие планы всегда просты, Тани.
      - А как быть с женщинами?
      - Что с ними поделаешь? - пожал плечами Ананаис. - Ты говорил, что Рения хочет идти с тобой, - так пусть идет. Мы можем оставить ее у друзей в Дренане. Я еще знаю там пару человек, на которых можно положиться.
      - Ну а Валтайя?
      - Она с нами не пойдет - ей это ни к чему. Оставим ее в ближайшем городе.
      - Ни к чему, говоришь? - поднял бровь Тенака.
      - Да, теперь ни к чему, - отвел взгляд Ананаис. - Случись это раньше кто знает.
      - Ладно. Отправимся в Дренан, но сделаем крюк к западу. Скодия, должно быть, прекрасна в это время года.
      Они вернулись в лагерь, где их уже ждали трое незнакомцев.
      - Сходи на разведку, Ани, - тихо сказал Тенака. - Глянь, нет ли поблизости еще каких неожиданностей. - Сам он вышел навстречу гостям. Двое из них оказались воинами такого же примерно возраста, как и Тенака. Третий - слепой старец в синем рубище провидца.
      Воины, чернобородые, с суровыми лицами, походили друг на друга как две капли воды, только один был чуть повыше другого. Первым заговорил тот, что пониже:
      - Я Галанд, а это мой брат Парсаль. Мы пришли к вам, генерал.
      - Для чего?
      - Чтобы свергнуть Цеску, для чего же еще ?
      - Мне не нужны помощники, Галанд.
      - Не знаю, что за игру вы ведете, генерал, - но Золотой Воин побывал в Сузе и сказал людям, что "Дракон" вернулся. Если это так, то и я возвращаюсь. Вы не узнаете меня?
      - Признаться, нет.
      - Тогда у меня еще не было бороды. Я бар Галанд - служил в третьем крыле под началом у Элиаса. Я был мастером фехтования и однажды побил вас на турнире.
      - Теперь вспомнил. Прием полумесяца! В настоящем бою ты бы перерезал мне горло - и наградил-таки меня здоровенным синяком.
      - Мой брат дерется не хуже меня. Мы хотим поступить к вам на службу.
      - Какая там служба, приятель. Я собираюсь прикончить Цеску - это дело для наемного убийцы, а не для армии.
      - Тогда мы будем рядом, пока вы не исполните задуманного. Я лежал в лихорадке, когда "Дракон" был созван вновь, и с тех пор не могу оправиться от горя. Сколько славных ребят попалось в ловушку! Несправедливо это.
      - Как ты нас нашел?
      - Слепец показал нам дорогу. Странно, правда?
      Тенака подошел к костру и сел напротив провидца. Тот поднял голову.
      - Я ищу Факелоносца, - еле слышно прошелестел он.
      - Кто он? - спросил Тенака.
      - Темный Дух укрыл эту землю своей тенью. Я ищу Факелоносца, который рассеет мрак.
      - Но кто он - тот, кого ты ищешь? - настаивал Тенака.
      - Не знаю. Может, и ты.
      - Сомневаюсь. Хочешь поесть с нами?
      - Сны говорили мне, что Факелоносец накормит меня. Это ты?
      - Нет.
      - Их трое. Золото, Лед и Тень. Один из них - Факелоносец. Но который? Я должен ему кое-что передать.
      Муха присел рядом со слепцом и сказал:
      - Я ищу истину.
      - Я скажу тебе истину. - Пророк протянул руку, и Муха положил в его ладонь серебряную монетку. - Ты родился от Бронзы - гонимый страхом и людьми, ты выходишь на тропу своих отцов. Сродни Тени, ты никогда не знаешь покоя и никогда не умолкаешь. Темные копья занесены над тобой, темные крылья осеняют тебя. Ты устоишь, когда другие побегут. Это у тебя в крови.
      - Что это значит? - спросил Тенака. Муха пожал плечами и отвел глаза.
      - Смерть зовет меня, и я должен откликнуться, - прошептал провидец. А Факелоносца здесь нет.
      - Скажи мне, что должен сказать, старик. Я обещаю передать это ему.
      - Черные Храмовники выступили против Князя Теней. Ему не укрыться от них, ибо факел ярко светит в ночи. Но мысль быстрее стрел, и истина острее клинка. Зверей можно победить, но лишь Царю Каменных Врат это под силу.
      - Это все? - спросил Тенака.
      - Факелоносец - ты. Теперь я вижу это ясно. Ты избран Истоком.
      - Я - Князь Теней, но я не поклоняюсь ни Истоку, ни иным богам. Я в них не верю.
      - Зато Исток в тебя верит. А теперь мне пора. Пришло время отдохнуть.
      Старик заковылял прочь, ступая по снегу посиневшими босыми ногами.
      - Что он тебе сказал? - спросил Муха.
      - Я не понял.
      - Повтори мне его слова, - сказал Муха. Тенака повторил, и Муха кивнул. - Кое-что нетрудно разгадать. Например, про Черных Храмовников. Слышал ты о Тридцати?
      - Да. Это монахи-воители, которые после безупречно прожитой жизни отправлялись на войну, чтобы погибнуть там. Но их Орден давно уже не существует.
      - Черные Храмовники - кощунственное подобие Тридцати. Они поклоняются Духу Хаоса, и Тьма дает им великую силу. Они предаются всем мыслимым порокам и при этом превосходные воины.
      - И Цеска натравил их на меня?
      - Похоже на то. Их возглавляет человек по имени Падакс. В каждом их храме по шестьдесят шесть воинов, а всего храмов десять. Их сила превосходит возможности обыкновенного человека.
      - Она им понадобится, - угрюмо молвил Тенака. - Но как понять остальные слова пророка?
      - Мысль быстрее стрел? Это означает, что ты должен перехитрить своих врагов. Царь Каменных Врат пока остается загадкой - но ты разрешишь ее.
      - Каким образом?
      - Слова предназначались тебе - стало быть, ты должен знать.
      - А что означали слова, предназначенные тебе?
      - Они означали, что я должен пойти с тобой, хотя и не желаю этого.
      - Не понимаю. Ты волен идти, куда захочешь.
      - Наверное, - улыбнулся Муха. - Но мне приспело время избрать свой путь. Помнишь, что сказал старец? "Ты родился от Бронзы". Регнак Скиталец и мой предок. "Сродни Тени" - значит сродни тебе. "Темные копья" - это Храмовники. Моя кровь? Кровь Бронзового Князя. Слишком долго я был в бегах.
      - Арван?
      - Он самый.
      Тенака положил руки ему на плечи.
      - Я часто думал о том, что же с тобой сталось.
      - Цеска приказал убить меня, но я бежал. И с тех пор все бегу и бегу. Чертовски долго! Ты ведь знаешь - воин из меня неважный.
      - Это ничего. Я рад, что мы снова встретились.
      - И я рад. Я следил за тобой, вел летопись твоим подвигам. Быть может, она еще сохранилась там, в Дельнохе. Однако старец в самом начале сказал еще кое-что. Он сказал, что вас трое - Золото, Лед и Тень. Ананаис Золотой Воин, ты - Хан Теней, а кто же Лед?
      Тенака отвернулся, глядя в лес.
      - Был такой человек. Его звали Ледяным Убийцей, ибо он жил лишь ради того, чтобы лишать жизни других. Это Декадо.
      * * *
      Три дня шли они вдоль леса, направляясь на юго-запад, к Скодийским горам. Становилось теплее, и снег отступал перед весенним солнцем. На второй день они нашли тело слепого пророка - он стоял на коленях у кривого дуба. Земля была слишком твердой, чтобы рыть могилу, и они оставили его там.
      Галанд и его брат постояли немного над мертвым.
      - Вид у него довольно счастливый, - сказал Парсаль, почесав бороду.
      - Кто знает, улыбка это или предсмертная гримаса? Через месяц у него уже не будет такого счастливого лица.
      - А у нас? - шепнул Парсаль.
      Галанд пожал плечами, и братья отправились вслед за остальными.
      Галанд оказался хитрее многих солдат "Дракона" - к тому же ему повезло. Когда пришел приказ о роспуске, он тихо ушел на юг и купил себе усадьбу близ Дельвингского леса, к юго-западу от столицы. Тяжелые времена застали его в одиночестве. Он женился на деревенской девушке, но в один ясный осенний день шесть лет тому назад она исчезла. Говорили, будто полулюды похищают женщин, только Галанд знал, что жена его не любила... и с ней вместе из деревни пропал один парень по имени Гаркас.
      До Дельвинга дошли слухи о разгроме бывшего "Дракона" и о том, что сам Барис взят в плен. Галанда это не удивило - он предчувствовал, что Цеска окажется тираном.
      Человек из народа! Слыхано ли когда, чтобы тот, кто выбился из грязи в князи, заботился о народе?
      Хозяйство Галанда процветало, и он прикупил у вдовца-соседа еще один клочок земли. Тот собрался в Вагрию - брат, живущий в Дренане, предупредил его о грядущих переменах, - и Галанд выкупил у него все имущество за смехотворную цену.
      А потом пришли солдаты.
      Новый закон гласил, что обыватели незнатного рода могут владеть только четырьмя акрами земли. Излишки государство скупало за цену, рядом с которой смехотворные деньги Галанда казались королевскими. Налоги увеличились, и была назначена величина урожая.
      В первый год истощенная земля не дотянула до нужной метки - все поля, бывшие под паром, засеяли, и урожайность упала.
      Галанд принимал все без жалоб.
      До того дня, как умерла его дочь. Она выбежала поглядеть на всадников, и жеребец ударил ее копытом. Галанд бросился к ней, подхватил ее на руки. Всадник спешился.
      - Мертвая? - спросил он.
      Галанд, утратив дар речи, только кивнул.
      - Не повезло тебе. Теперь твой налог увеличится.
      Тогда кинжал Галанда вонзился всаднику в сердце. А потом он выхватил из ножен меч убитого и бросился на второго наездника. Конь шарахнулся, всадник свалился наземь, и Галанд убил его ударом в горло. Еще четверо развернули коней и помчались к нему. Галанд вышел навстречу вороному жеребцу, убившему его дочь, и обеими руками рубанул его по шее. Потом сшиб другого солдата с коня, вскочил в седло и ускакал на север.
      Он отыскал в Вагрии своего брата, который работал там каменщиком.
      ... Голос Парсаля вторгся в его мысли, вернув к настоящему.
      - Что ты говоришь?
      - Говорю, что никогда еще не подчинялся надиру.
      - Я тебя понимаю. Кровь стынет, как подумаешь. Но ведь он хочет того же, что и мы.
      - Того ли? - прошептал Парсаль.
      - Что ты хочешь сказать?
      - Все они, генералы, одним миром мазаны. Война для них что игра плевать они хотели на остальное.
      - Я люблю их не больше, чем ты. Но наши-то из "Дракона", а это посильней благородной крови. Я не могу этого объяснить. Нас разделяет бездна, но они умрут за меня, и я за них.
      - Надеюсь, что ты прав.
      - В жизни мало вещей, в которых я уверен, - и это одна из них.
      Его слова не убедили Парсаля, но он промолчал, глядя на двух воинов, шагающих впереди.
      - А что будет, когда мы убьем Цеску? - спросил он вдруг
      - А ты как думаешь?
      - Сам не знаю. Я хотел сказать - что мы будем делать тогда?
      Галанд пожал плечами.
      - Спроси меня об этом, когда он ляжет мертвым у моих ног.
      - Сдается мне, что ничего мы этим не изменим.
      - Может, и так, но я хоть получу, что мне причитается.
      - А ты не думал о том, что и сам можешь умереть?
      - Нет. А ты думал?
      - Еще как!
      - Тебя никто не неволит идти с нами.
      - Скажешь тоже! Я всегда подражал тебе. Не могу же я бросить тебя одного с надиром. А почему тот, другой, носит маску?
      - Наверное, лицо попорчено. Он сражался на арене.
      - Ну и что тут такого? Экое тщеславие!
      - Ты сейчас всеми недоволен, как я погляжу, - усмехнулся Галанд.
      - Я просто высказываю свои мысли. Вон те двое тоже странная парочка. Парсаль кивнул на Муху и Белдера.
      - А эти-то тебе чем не угодили? Ты их совсем не знаешь.
      - Старик, похоже, хват.
      - Ну а молодой?
      - Он, сдается мне, и через туман дорогу не пробьет.
      - Ну уж женщин-то ты, полагаю, судить не станешь?
      - Нет, - улыбнулся Парсаль. - Их не за что судить. Тебе которая больше глянется?
      Галанд потряс головой и хмыкнул:
      - Уволь, братец.
      - А мне черненькая, - не смутился Парсаль.
      На ночлег они остановились в неглубокой пещере. Рения ела мало, а потом ушла одна поглядеть на звезды. Тенака пошел за ней, и они сели рядом, завернувшись в его плащ.
      Он рассказывал ей об Иллэ, о Вентрии и о том, как красива пустыня. Говоря, он гладил ей руки и спину и целовал ее волосы.
      - Не могу сказать, люблю я тебя или нет, - сказал он вдруг.
      - Тогда не говори, - улыбнулась она.
      - Тебя это не обидит?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.