Глава 5

Он вернулся на ранчо под утро и, прежде чем разгрузить тележку и отвести на место жеребца, поспешил в дом — Посмотреть, в порядке ли Изабель и новорожденный.

Изабель стояла возле камина с ружьем в руках. Когда Дуглас окликнул ее и тихо постучал, она подбежала к двери, отодвинула засов и кинулась к нему в объятия, не обращая внимания на то, что он мокрый с головы до ног.

— Я так счастлива, что ты дома!

Она крепко обхватила его за пояс, не выпуская из рук ружья. Дуглас перегнулся, забрал у нее оружие и положил его на стол.

— Как долго тебя не было! — прошептала Изабель. — Но я нисколько не сомневалась, что ты вернешься.

— Весьма рад это слышать, — с улыбкой ответил Дуглас. — Но ты вся дрожишь. Ты замерзла? Разреши, я подкину дров в огонь. Молодым матерям надо беречься от простуды. Ты ведь не хочешь заболеть?

Но она не собиралась его отпускать.

— Мне совсем не холодно. Какое счастье, что ты вернулся! Я беспокоилась за тебя, Дуглас.

— Я тоже волновался, как ты тут одна с малышом, — признался Дуглас.

Изабель прижалась щекой к его груди.

— Ты столько привез… Это было трудно?

— Ничуть, — ответил он. — Я взял все по «списку желаний» и даже намного больше. А потом поехал повидаться с доктором Симпсоном.

— Но Бойл говорил мне, что его люди круглые сутки наблюдают за домом доктора! — с тревогой воскликнула она.

— Меня никто не видел, — предупредил Дуглас. — Я познакомился и с женой доктора. Она прислала тебе целую сумку еды и свежее молоко.

— Ой, какая умница!

— А доктор надавал кучу советов.

Изабель погладила Дугласа по груди. Господи, подумал он, да соображает она, что с ним делает?

— Ты очень изобретательный, Дуглас, — восхищенно произнесла Изабель. «И надежный», — добавила она про себя. — А как тебе удалось пробраться в магазин и выйти оттуда, да еще побывать у Симпсона и при этом остаться незамеченным? Ты сломал замки?

— Нет. Я их просто открыл.

— Боже мой, да как же… Где ты этому научился?

— Когда-то, давным-давно, я был вором. Почему-то его признание рассмешило Изабель. А он не знал, как отнестись к ее реакции, но ему очень понравилось, как она смеется — открыто, искренне, радостно…

Heт-нет, он не должен об этом думать… Оторвавшись от Изабель, Дуглас взял ее за руку.

— Ты давно на ногах?

— Почти всю ночь, — призналась она. — Ребенок тоже не спал. Он только что успокоился.

— Доктор Симпсон сказал, чтобы ты кормила его каждый час. Он уже берет грудь?

— Да, — немного смущенно ответила Изабель.

— Как ты думаешь, ему хватает молока?

— Да, — кивнула Изабель.

В ее голосе звучала гордость. Она робко подняла на него глаза. Дуглас улыбнулся и велел ей немедленно отправляться спать.

— А разве мне не надо помогать тебе?

— Нет.

— Ой, чуть не забыла! Я приготовила завтрак. Он на столе.

— Я поем, когда закончу разгружать и отведу Брута на место.

— А ты оставил деньги мистеру Куперу? Никогда в жизни я не воровала и не собираюсь начинать.

— Я оставил столько, сколько он заслуживает.

Он ей и не солгал, и не сказал правду, но вины за собой не чувствовал. Он не оставил Вернону Куперу ничего, ни единого пенни. Купер отвернулся от Изабель, примкнул к сторонникам Бойла: Дуглас считал, что Вернона и его брата Джаспера, бесчестного телеграфиста, нужно выгнать из города. Они вполне заслуживают такого наказания.

Изабель, слишком возбужденная, чтобы заснуть, молча лежала с закрытыми глазами, мучимая волнением и любопытством, которые росли с каждой минутой. Она пыталась подсчитать, сколько раз скрипнула доска на полу перед камином. Ага, двенадцать! Значит, Дуглас шесть раз сходил к повозке и обратно. Интересно, всякий раз с полными руками или нет?

Изабель извелась от ожидания. Наконец она услышала, что он поволок тележку в сарай, и, не в силах больше ни секунды оставаться в неведении, сбросила одеяло, надела халат, тапочки и на цыпочках прокралась в гостиную.

Изабель радостно вскрикнула, увидев стол и кресло, заваленные пакетами, еще больше их лежало на полу. Она подбежала к столу и снова ахнула, обнаружив большой горшок масла, причем настоящего, и глиняный горшочек с кофе. Изабель ласкала пальцами каждую сумку. Куда бы она ни взглянула, повсюду лежало что-нибудь замечательное: вяленое мясо, ветчина, бекон, четыре огромные упаковки солений, из которых на скатерть сочился рассол… Она подумала, что ничего более прекрасного ей еще не доводилось видеть.

С трудом отведя взгляд от покупок, Изабель увидела, что в дверях стоит Дуглас еще с одним пакетом в руках и смотрит па нее. Интересно, что он о ней сейчас думает? У него такое странное выражение лица… Но во взгляде Дугласа она прочитала нежность и поняла: беспокоиться не о чем, он не станет сердиться на нее за то, что она вскочила с постели.

— Я не знала, что ты здесь, — прошептала Изабель.

— Я наблюдал за тобой; Ты похожа на маленькую девочку в рождественское утро.

В его голосе слышалось сострадание. Сколько времени эта женщина жила без самого необходимого? Она даже не отдает себе отчета, что прижимает к груди мешочек с мукой, а по щекам ее текут слезы!..

— На стойке, в кухне, есть еще кое-что, — проглотив подступивший к горлу комок, хрипло сказал Дуглас.

— Еще?! — воскликнула Изабель.

О Боже, так много всего, что просто не верится! Она застыла на месте, крепко сцепив руки и уставившись на несметные богатства, лежащие на столе.

— Иди же посмотри, — мягко предложил Дуглас. Не выпуская из рук мешочек, она пошла к стойке. Он потянулся, чтобы отдернуть длинную, до пола, занавеску, и хотел было отступить и дать ей пройти, но сна нетерпеливо протиснулась в крошечный закуток. И снова ахнула:

— Соль! Перец! И корица! И… О Дуглас, неужели мы все это можем себе позволить?

Она стояла прижавшись к нему, и восторженно смотрела на него снизу вверх. Ну какой мужчина не потерялся бы в этих веснушках и золотисто-карих глазах?

— Правда можем? — повторила она чуть не шепотом и еле дыша.

Вопрос отвлек его от фантазий.

— Можем что?

— Позволить себе все это.

— Разумеется. У Купера объявился хороший покупатель, — пряча улыбку, ответил Дуглас.

— О, как здорово!

Они продолжали смотреть друг на друга. Дуглас медленно стер слезы с ее щек. И тут Изабель удивила его: приподнявшись на цыпочки, коснулась его губ быстрым поцелуем.

— За что это? — неловко попятившись, пробормотал он.

— За доброту ко мне и моему сыну. Я уверена, что очень скоро по-настоящему окрепну. Никогда раньше я ни от кого не зависела; Ни на кого не надеялась. Никогда. А это, оказывается, так хорошо, когда есть на кого положиться! Спасибо.

Изабель повернулась, собираясь уйти. Он остановил ее, дотронувшись до плеча, и осторожно взял мешочек с мукой.

— А как же муж? Разве он не был тебе опорой?

— Паркер обладал многими замечательными качествами. Жаль, что ты не знал его. Не сомневаюсь, что он бы тебе понравился. Он был хороший человек. Спокойной ночи.

Дуглас смотрел ей вслед. Изабель не ответила на его вопрос прямо, и он не знал, намеренно ли она уклонилась от ответа. Но сейчас не время настаивать — он слишком устал… Дглас вернулся в сарай, досуха растер жеребца, потом взял ведро, с дождевой водой, чтобы привести себя в порядок, прежде чем отправиться, спать..

Большую часть дня Дуглас проспал на своем походном матрасе, брошенном перед камином. Его разбудил плач Паркера, доносившийся из кухни. «Малыш плачет уже не так жалостно», — удовлетворенно отметил Дуглас. Ребенок заплакал сильнее; в ответ зазвенел голос Изабель, ласково уговаривающей сына, — сегодня она впервые купала Паркера.

Дуглас подошел к ним.

— Мальчик стал кричать гораздо громче, — сказал он.

— Потому что сердится.

Увидев, что ребенок, дрожит, Дуглас вспомнил настоятельную рекомендацию доктора держать младенца в тепле.

— Надо развести огонь в камине, — озабоченно сказал он.

— Не беспокойся, лучше поспи еще немного. Тебе нужно поспать.

— Нет уж. Давай-ка заканчивай. Очень опасно простудить ребенка.

— Ну вот мы и чистые. А теперь мы успокоимся, — уговаривала Изабель орущего Паркера. — Все, все, все, не надо сердиться. Дуглас, дай-ка мне вон то полотенце.

Он поспешил выполнить ее просьбу. Расстелив полотенце на его голом плече, Изабель прижала к нему ребенка, другим полотенцем быстро вытерла его и через минуту уже пеленала. Дуглас заметил, что губки Паркера посинели.

— Надо согреть его. Быстро расстегивай халат и рубашку.

Изабель подчинилась без звука.

— Ой, да он как лед! — в тревоге прошептала она. — Нельзя было его купать. Он так замерз, даже замолчал.

— Сейчас согреется, — пообещал Дуглас. Отвернув края халата и рубашки Изабель, он прикрыл ими младенца, а на головенку в черном пушке накинул сухой подгузник. — Скажи, когда он перестанет дрожать.

Она боялась пошевелиться.

— Какая же я неосторожная! О чем я только думала?

— Должно быть, о том, что твой сын здоровый и крепкий. В следующий раз будем купать его возле камина.

— Он перестал.

— Что? Дрожать?

— Да. Кажется, заснул. — Она с облегчением вздохнула.

— Да, спит, — прошептал Дуглас, взглянув на личико ребенка. — Счастливый человек!

— Человечек, — поправила Изабель, она подняла глаза на Дугласа и покраснела. — Да, он счастливый. И я тоже. Потому что ты с нами.

— Ты не плачешь? Нет?

— Я никогда не плачу.

Он подумал, что она шутит. Но Изабель не смеялась.

— Разве ты не заметил, что я неслезлива?

Дуглас пробормотал в ответ что-то невразумительное.

— Ты не сделаешь мне одолжение? У двух стульев шатаются ножки. Покажи мне, как их починить. Прибить гвоздями к сиденью или…

— Я сам этим займусь. А еще что-нибудь нужно починить или поправить?

Оказалось, у нее составлен целый список вещей, требующих ремонта. Хоть и не стоит приводить в порядок мебель, которую Изабель все равно не возьмет с собой, когда уедет отсюда, подумал Дуглас, но говорить ей об этом он не станет, чтобы лишний раз не волновать, — пусть как следует окрепнет, вот тогда можно будет завести разговор о будущем. К тому же домашние дела отвлекут его от опасных мыслей о привлекательности Изабель.

— А люди Бойла наблюдают за домом? — спросила она.

— Вчера ночью никого не было. Но они могли перейти в другое место, поближе. Я бы не хотел рисковать. Доктор посоветовал мне не выходить днем на улицу, а хозяйством заниматься ночами. Я и сам думал поступить именно так. Бойл не должен даже заподозрить, что ты в доме не одна.

— А как быть с лошадьми? Они могут застояться.

— Как только стемнеет, я начну переделывать загон, а пока буду выгуливать их ночью. Перестань волноваться, все образуется.

— Как мне тебе помочь?

— Набирайся сил — это лучшая помощь.

Изабель хотела возразить, но заплакал Паркер, требуя внимания…

Дуглас не обладал кулинарным талантом, поэтому он. попросту отрезал себе кусок ветчины и хлеба, посланного Труди Симпсон, и открыл байку маринованной свеклы, взятую в магазине Купера. Изабель он налил стакан молока: она хотела приберечь его и настояла бы на своем, если бы Дуглас не пообещал раздобыть еще.

Она вернулась в гостиную через час, с Паркером, и внимательно смотрела, как Дуглас чинит стул. Ребенок снова захныкал и Изабель, покачивая его, принялась расхаживать по комнате. Дуглас заметил, какой у нее усталый вид, и решил оставить другие стулья до завтрашней ночи. Он помыл руки и сказал:

— Давай мне его.:

— Не знаю, что с ним случилось. Пеленки поменяла, он срыгнул, но никак не засыпает.

— Да просто капризничает.

Она хотела уйти, потом передумала.

— Я посижу с тобой и…

— Нет никакой необходимости. Если понадобится, я тебя позову.

— А ты уверен, что с ним все в порядке?

— Абсолютно.

— Тогда спокойной ночи.

Дуглас опустился в кресло-качалку и принялся легонько похлопывать младенца по спинке. Вот так он обычно укачивал сестренку. О Боже, как быстро пролетело время! Скоро Мэри Роуз будет баюкать собственное дитя. Сына или дочь. Дуглас всегда что-нибудь рассказывал сестре, укладывая ее спать. Точно так же он поступил и сейчас. Его голос успокаивал Мэри Роуз, и она засыпала. Кто знает почему? Но так было всегда. Паркер тоже успокоился и через несколько минут начал похрапывать, как старичок.

Стемнело, и Дуглас решил заняться загоном для лошадей. Едва выйдя за дверь, он почувствовал, как его снова охватывает гнев. Дом посреди болота! Просто уму непостижимо!

Похоже, Грант во всем был никудышным хозяином. Загон, который от соорудил, мог повалиться от первого же сильного порыва ветра. Да и как он его сколотил? Жалко и стыдно смотреть! Наверняка Пегас повредил себе ногу гвоздем, вон их сколько торчит из перекладины. А если так, то инфекция могла попасть в кровь, и теперь прекрасное животное может погибнуть. Правда, Дуглас смазал рану, но не нужно ли повторить процедуру?.

Едва рассвело, как Изабель с Паркером на руках вышла к Дугласу.

В камине весело потрескивал огонь, освещая комнату теплым светом. Дуглас встал и отодвинул Изабель стул, а когда она села, подал комковатую кашу и подгоревшие тосты.

Сегодня Изабель заплела длинную косу, и она змеилась по спине, переливаясь золотом и медью в отблесках пламени камина. Непокорные огненные локоны выбились из-под повязки на волосах, обрамляя лицо светящимся ореолом. Черт побери, какая она красивая! Ей явно идет материнство…

Заметив, что Дуглас ее разглядывает, Изабель засмущалась.

— Паркер не срыгнул, — поспешно сказала она единственное, что ей удалось придумать, чтобы отвлечь его внимание от себя.

Он накинул на плечо полотенце, взял у нее ребенка, а затем встал и осторожно похлопал малыша по спинке. Изабель, не желая обижать Дугласа, заставила себя съесть полтарелки каши, запивая варево большими глотками воды — ей хотелось молоко оставить на ужин.

— Выпей молоко, в следующий понедельник я привезу свежее.

— А ведь совсем недавно у нас были свои коровы, — задумчиво проговорила Изабель.

— И где же они? Что с ними случилось?

— Точно не знаю. Однажды утром мы проснулись, а их нет.

— Думаешь, их украл Бонд?

Она пожала плечами.

— Паркер не хотел это обсуждать. Думаю, он просто забыл закрыть двери в хлеву. Он вообще отличался рассеянностью.

— Ты хочешь сказать, что коровы сами ушли?

— Ну-у… если двери были открыты настежь… — потупившись, сказала она.

Дуглас отвернулся, не желая, чтобы Изабель заметила его удивление. Да, ее муж был совершенно пустым местом, прости Господи!

— Изабель, ведь этот дом строил не Паркер?

— Конечно, не он, — вырвалось у нее. — Как ты догадался?

Дуглас хотел ответить, что догадаться совсем нетрудно — уж слишком разумно спроектирован домишко, хоть и построен на болоте, но, опасаясь рассердить Изабель, промолчал.

— А Паркер не заложил другой дом, где-нибудь повыше? — спросил он немного погодя.

— Не-ет, — удивленно протянула Изабель. — Какой странный вопрос! Мы ведь переехали именно сюда, зачем же нам еще один дом?

Изабель хотела подняться из-за стола, но Дуглас положил ей руку на плечо.

— Доешь все, тебе нужны силы, — твердо сказал он. — А каким образом поранился Пегас? — поинтересовался он.

— Люди Бойла палили в воздух. Ну, Пегас испугался и встал на дыбы.

— И напоролся на гвоздь?

Она не успела ответить: ребенок вдруг совершенно неприлично рыгнул. По улыбке, осветившей лицо Изабель, было ясно, как она рада такому подвигу.

— Не могу съесть больше ни ложки. Оставлю на потом. — Она торопливо встала. — Сегодня я сама приготовлю ужин. Я люблю готовить, — предвидя его возражения, быстро добавила она. — Это успокаивает.

Но Дуглас не купился на ее обман и громко расхохотался.

— Противная каша, да?

В глазах его прыгали веселые искорки.

— Она похожа на замазку, — смешно сморщив нос, ответила Изабель.

— Они смотрели в глаза друг другу, никто не хотел отводить взгляд. Казалось, это длилось целую вечность…

— Тебе лучше прекратить.

От хрипловатого голоса Дугласа по телу Изабель пробежала теплая волна.

— Что прекратить? — еле слышно прошептала она.

— Хорошеть.

— О-о… — выдохнула Изабель.

К счастью, Дуглас заметил его раньше, чем она. Не отрывая глаз от ее веснушек, которые хотел рассмотреть как следует, он каким-то боковым зрением уловил движение за окном, в аллее, и застыл. По дорожке двигалась тень. Человек был еще далеко, и Дуглас не мог рассмотреть его лица, но сразу понял, кто это. Одинокий всадник наверняка Бойл. Доктор Симпсон предупреждал: отвратительный хищник любит кружить возле дома женщины, которую терроризирует.

Первым побуждением Дугласа было успокоить Изабель. Она не должна паниковать, иначе разбудит ребенка. Бойл поймёт, что Изабель уже родила, и пришлет сюда своих людей, Дуглас, продолжая наблюдать за человеком, тихо спросил:

— Изабель, как думаешь, ребенок долго проспит?

— Да. Он почти всю ночь не сомкнул глаз. Поэтому днем должен наверстать.

Она взяла Паркера и понесла его в спальню. Дуглас направился следом, подождал, пока она уложит и укроет ребенка, а потом спокойно, сообщил о незваном госте.

Как ни странно, Изабель и бровью не повела.

— Он еще далеко? У меня есть время? — деловито спросила она, бросив на кровать халат и расстегивая ночную рубашку,

— Что ты делаешь? — воскликнул оторопевший Дуглас.

— Сейчас оденусь и выйду на улицу.

— Черта с два! Ты останешься здесь.

— Дуглас, будь благоразумен. Как только Бойл удостоверится, что я на месте, он сразу же уедет. Я всегда появляюсь на крыльце с ружьем. А теперь необходимо убедить его, что я все еще беременна. Мне нужен пояс. Дай-ка ремень Паркера, он лежит в углу. Скорее, мы должны торопиться. Бойл не любит ждать.

— Ты никуда не…

Изабель подскочила к Дугласу и приложила палец к его губам.

— Ну как ты не понимаешь: если я не выйду, Бойл начнет палить в воздух и разбудит Паркера. Ты что, хочешь, чтобы он услышал его плач? Успокойся и помоги мне одеться. Чем скорее этот тип меня увидит, тем раньше он отсюда уберется. Ну пожалуйста, Дуглас!

Он осторожно отвел руку Изабель и строго посмотрел ей в глаза.

— Об этом не может быть и речи! Ты и шагу не сделаешь. Я выйду и пристрелю эту сволочь.

— Нет!

— Это будет честный поединок, — пообещал он.

Она яростно замотала головой.

— Не спорь, Дуглас. Ты не знаешь Бойла. Он трус и не пойдет ни на какой поединок. Сейчас нет времени препираться. Можешь подстраховать меня из окна. Если тебе покажется, что мне угрожает какая-то опасность, можешь выйти и заставить Бойла убраться. Но не убивай его. Понимаешь?

Дуглас молчал, на скулах его двигались желваки.

— Ну пожалуйста, сдержись. Ради меня. Хорошо? — В ее глазах читалась мольба.

— Один Бог знает, как бы я хотел…

Изабель мягко прикоснулась к его щеке.

— Но ты ведь не сделаешь этого, правда?

— Может быть, — с трудом произнес он.

— Ремень, Дай, пожалуйста, ремень, Дуглас. Скорее! Он снял свой и протянул ей.

— Но это же не тот! — Но поскольку брюки еле держались на бедрах Дугласа, Изабель не стала тратить время на споры. Быстро соорудив себе из нескольких полотенец соответствующий живот, она подошла к окну посмотреть, близко ли Бойл. Тот уже выехал к подножию холма. Изабель отпрянула от окна и подошла к Дугласу.

— Похоже на тот срок, который назвал доктор? —спросила она.

— Думаю, да.

Она коснулась его руки.

— Ты бы хоть сначала взглянул на меня, а потом говорил.

Он окинул Изабель быстрым взглядом и нахмурился.

В темной блузке и в темно-синем вязаном джемпере, приподнимающемся на «животе», она, по мнению Дугласа, была слишком хороша, чтобы выйти к этому негодяю. Неужели она пытается соблазнить его? Да нет, конечно же, нет. Как он мог такое подумать? Просто Изабель даже при всем желании не может сделаться дурнушкой или внезапно превратиться в ведьму. Разве что наденет на голову мешок.

— Застегни блузку, — строго произнес он.

— Она застегнута.

— А две верхние пуговицы? — сварливо сказал Дуглас, засовывая пистолет в кобуру. — Этот подонок не должен видеть больше, чем надо.

— Ничего плохого он мне не сделает, — прошептала Изабель.

Дуглас выразительно посмотрел на нее.

— Уж об этом я позабочусь, будь уверена. А если мне все же придется его убить, я сделаю это без малейшего колебания. И не хочу слушать никаких возражений Ты согласна?

— Да.

— Тогда иди. Он почти у крыльца.

Изабель потянулась к дверной ручке, глядя на Дугласа и ожидая, когда он встанет у окна.

— Я выхожу.

— Изабель!

— Да?

— Не смей ему улыбаться!

Глава 6

Бойл был страшен как смертный грех: изрытое оспой лицо, близко посаженные водянистые глаза, рот, похожий на щель… Фигура его смахивала на цыплячью. Дуглас ничуть не удивился столь отвратительному облику — приблизительно таким он и представлял Бойла: Да и как еще может выглядеть мужчина, который, преследуя и запугивая беспомощную женщину, пытается вынудить ее выйти за него замуж? По всему видно, что у этого негодяя серьезные проблемы в отношениях со слабым полом. Женщин наверняка тошнит от его омерзительной внешности и кроющейся за ней дьявольской похоти.

Как же Дугласу хотелось, чтобы Сэм Бойл потянулся к оружию! Но тот и не пытался положить руку на пистолет. Он не взглянул и в сторону окна. Бойл не отводил глаз от своей жертвы.

Изабель твердо выдержала его взгляд.

— Убирайся с моей земли. Немедленно! — ледяным тоном отчеканила она.

— Разве так разговаривают с будущим мужем? Знаешь, какой прием я собираюсь, устроить по случаю нашего бракосочетания? О!.. Слушай, Изабель, ты сегодня что-то слишком взволнована. Боишься рожать в одиночестве, а?

— У тебя десять секунд, чтобы убраться отсюда. Или я разряжу дробовик, — процедила сквозь зубы Изабель. — Никакой суд меня не осудит. Весь Суит-Крик ненавидит тебя точно так же, как и я. А теперь проваливай, — с презрением уронила она.

Он угрожающе ткнул пальцем в ее сторону.

— Но-но, советую выбирать выражения! A в тебе еще полно огня, как я погляжу. Вот уж я с тобой поиграю, когда мы поженимся! Скоро ты сама меня попросишь, чтобы я взял тебя в жены. Умолять будешь, попомни мои слова!

Изабель взвела курок, и Бойл тронул шпорами коня и развернулся.

— Я скоро приеду! — крикнул он и скрипуче рассмеялся.

Дуглас держал Бойла в поле зрения, пока тот не достиг середины поля, Изабель вошла в дом и, закрыв дверь, прислонилась к ней.

— До чего он противный! — пробормотал Дуглас.

— Недели три он здесь не появится.

— Возможно. Но надо быть готовыми ко всему. Доктор Симпсон сказал мне, что Бойл собирается в Дакоту, на семейное сборище.

— Так он уезжает? О Дуглас, как здорово!

— Симпсон говорит, что обычно Бойл проводит там месяца полтора. Но нам нельзя терять бдительность.

— Разумеется. Дуглас, я хочу кое о чем тебя спросить.

Он не отрывал взгляда от удаляющегося силуэта всадника.

— Может, ты повернешься ко мне?

— Нет, пока Бойл не скроется за холмом.

— Не понимаю, что на тебя нашло. Ты сказал, что тебе не следует показываться Бойлу на глаза, — пусть он думает, будто я здесь одна, и дожидается рождения ребенка, который уже появился на свет…

— Да, я так говорил. Пока не узнал, что тебе всякий раз приходится выходить на крыльцо и вести переговоры с этим мерзавцем.

— Но…

— Не нравится мне это.

Изабель вздохнула и возвела глаза к небу.

— Мне тоже. Но я выхожу, чтобы не нарываться на лишние неприятности.

— Мы обсудим это потом, Изабель. Доктор говорит, что тебе вредно нервничать.

— Да ради Бога! — вспылила она. — В конце концов, я не тяжелобольная. Ты и сам видишь: я с каждым часом чувствую себя лучше. И мой сын тоже.

— Он должен набирать вес шесть недель со дня появления на свет, — тоном опытного человека заявил он.

— Да, но…

— А точнее, восемь, — упрямо повторил Дуглас.

— А когда ты уезжаешь?

Он улыбнулся.

— Через восемь недель. Если у вас с Паркером не возникнет проблем. А может, пробуду и дольше. Да, кстати., Изабель: вы с сыном поедете со мной. Я вывезу вас отсюда.

— Нет-нет! Я не собираюсь убегать из своего дома. Как ты не понимаешь? Никто не сгонит меня с моей земли, — дрожащим голосом проговорила Изабель. На глаза у нее навернулись слезы.

Дуглас запоздало понял, что разволновал ее, и поспешил успокоить:

— Ради Бога, ни о чем не думай и не тревожься — по крайней мере, эти восемь недель.

— Но разве ты сможешь пробыть с нами так долго? Уверяю тебя, я гораздо раньше приду в себя. И Паркер тоже. Ничего с нами не случится. Правда, мы будем скучать… — Изабель осеклась и слегка покраснела. «И очень сильно», — добавила она про себя.

Неожиданно для себя Дуглас наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Дорогая, у тебя нелады с цифрами. Я не собираюсь уезжать отсюда восемь недель. Объяснить, сколько это будет дней, а?

Изабель поняла, что он шутит, но не знала, как реагировать. Ее муж был абсолютно лишен чувства юмора. Дуглас совсем иной — он надежный, веселый, остроумный, серьезный, но не зануда… Она отступила на шаг: ей было трудно дышать и трудно думать, когда он находился так близко.

— Но учти, ты решил это сам, — предупредила Изабель. — Поэтому меня не будут мучить угрызения совести. Если ты намерен остаться, то я… Я хочу сказать… мы… То есть… ты понимаешь, я имею в виду меня и ребенка… Для нас будет большой радостью знать, что ты рядом.